Текст книги "Ранние болгары на Волге"

Автор книги: Владимир Генинг

Соавторы: Владимир Генинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Ранние болгары на Волге
(Больше-Тарханский могильник)

Введение

В X в. на берегах Волги и Камы складывается одно из ранних государственных объединений Восточной Европы – Волжская Болгария, оказавшая огромное влияние на развитие народов Поволжья и Прикамья, особенно тюркоязычных народов – казанских татар, чуваш, мишарей и башкир.

Решающую роль в формировании этого государства сыграли болгарские племена, появившиеся в Волго-Камье в конце I в. н. э.[1]1
  А.П. Смирнов. Волжские болгары. М., 1952, стр. 3; «История Татарии» т. 1. Казань, 1956, стр. 45.


[Закрыть] Однако вплоть до последних лет приход на Среднюю Волгу болгарских племен, ранее сосредоточенных в Приазовье, устанавливался лишь в ретроспективном плане. Прямых данных, письменных или археологических, подтверждающих это продвижение, не было, поэтому многие проблемы, связанные с ранней историей болгарских племен на Волге, оставались спорными или вообще не поднимались в литературе.

В 1950 г. был обнаружен Больше-Тарханский, а в 1952 г. Кайбельский могильники, впервые давшие археологические материалы времени появления болгар на Волге. В 1957 и 1960 гг. производились широкие раскопки Больше-Тарханского могильника, а в 1961 г. начаты раскопки близкого по времени Танкеевского могильника, что позволило поставить на широкую фактическую основу изучение проблемы появления и формирования болгарских и других тюркоязычных народов в Поволжье.

Настоящая публикация посвящена результатам исследованиям Больше-Тарханского могильника. Авторы сочли необходимым наиболее полное издание материалов этого памятника соответствующей научной систематизацией и интерпретации их, а также с привлечением данных и по другим, известным частично изученным памятникам Среднего Поволжья, связанным, по мнению авторов, с проблемой истории древних болгар. Естественно, при рассмотрении всех этих вопросов авторы не могли обойти темы, затрагивающие общую историю болгарских племен Восточной Европы, а также моменты, характеризующие отношения пришлых болгарских и местных племен на Средней Волге.

Глава III написана В.Ф. Генингом, главы II и IV – А.Х. Халиковым; остальные разделы – совместно этими авторами. К публикации приложена статья с описанием и анализом антропологического материала, подготовленная М.С. Акимовой.

Авторы считают своим долгом поблагодарить всех товарищей, принявших участие в раскопках Больше-Тарханского могильника и в подготовке к печати его материалов.

Глава I
Больше-Тарханский могильник

Почти в центре Среднего Поволжья, вблизи юго-западной границы Татарии, на правом высоком берегу р. Волги у с. Большие Тарханы, находятся остатки большого могильника. Площадка его расположена на западной окраине села и занимает высокое плато в 500 м от левого берега небольшой речки Тарханки, впадающей в р. Свиягу, правый приток Волги. От Волги могильник удален на 7 км. Окружающая местность представляет собой слегка холмистую равнину, изрезанную оврагами и долами небольших речек. Археологическими исследованиями здесь обнаружены многочисленные различные памятники от эпохи бронзы до XV в.[2]2
  Н.Ф. Калинин и А.Х. Халиков. Итоги археологических работ 1945–1952 гг. Тр. КФАН СССР. Казань, 1954.


[Закрыть]

1. История изучения Больше-Тарханского могильника

В 1939–1941 гг. при прокладке шоссейной дороги из с. Большие Тарханы в с. Сюндюково по обеим сторонам тракта в дорожных кюветах на протяжении 40–50 м были обнаружены отдельные человеческие кости. В дальнейшем подобные находки встречались и на территории районной больницы, расположенной к северу от шоссе (рис. 1). Так, в 1945 г. при рытье котлована под фундамент для жилого дома и лаборатории, были обнаружены остатки трех захоронений; в 1947–1948 гг. при устройстве ледника разрушено еще три могилы, содержавшие и некоторые украшения – бронзовые браслеты и подвески; еще несколько могил было раскопано в западной части больничной усадьбы – в саду при сооружении погреба и других объектов. К югу от шоссе подобные же находки были сделаны при постройке бани и рытье погреба на усадьбе И. Абдулхакова. В 1950 г. при постройке хозяйственного объекта в саду между жилым домом и южной оградой больничной усадьбы раскопали богатое погребение, содержавшее железные ножи, медные украшения и золотой браслет, в настоящее время, к сожалению, утерянные.

По следам этих находок в августе 1950 г. в Большие Тарханы выехали сотрудники археологической экспедиции ИЯЛИ КФАН СССР под руководством А.Х. Халикова. Они провели небольшие разведочные работы, при которых было изучено одно погребение в траншее, между жилым домом и лабораторией около колодца. Могильная яма прямоугольной формы (210×60 см), ориентированная с востока на запад, на глубине 120–125 см содержала остатки разграбленного погребения, от которого сохранились в восточном конце кости ног человека, а в середине – смешанная куча остальных человеческих костей, что было ошибочно принято за сидячее захоронение[3]3
  Там же, стр. 54.


[Закрыть]. В западной части могилы найдены: глиняный лепной кувшин (рис. 2, 2) и череп молодого козленка (определение Н.К. Верещагина). Тогда же экспедиции была передана часть бронзовой ажурной колесовидной подвески (рис. 2, 1) и сообщено о находке еще одной, более крупной подвески в виде диска, разделенного на 12 частей, с изображением в каждой животного. Могильник был датирован второй половиной VIII – началом IX в. и отнесен к раннеболгарской культуре[4]4
  А.П. Смирнов и Н.Я. Мерперт. Введение к I тому «Трудов Куйбышевской археологической экспедиции». МИА, № 42, 1954, стр. 15; Н.Я. Мерперт. К вопросу о древнейших болгарских племенах. Казань, 1957, стр. 35; Очерки истории СССР III–IX вв. М., 1954, стр. 684–685; А.П. Смирнов. Некоторые вопросы средневековой истории Поволжья. Казань, 1957.


[Закрыть].

В августе 1957 г. археологическая экспедиция ИЯЛИ КФАН СССР под руководством авторов[5]5
  В раскопках могильника в 1957 г., кроме В.Ф. Генинга и А.Х. Халикова, приняли участие сотрудник ИЯЛИ КФАН СССР Т.А. Хлебникова, сотрудник Мар. НИИ Г.А. Архипов, студенты Казанского государственного университета В.Е. Стоянов и И.С. Вайнер, Казанского медицинского института Ф. Бикмуллина, Удмуртского педагогического института В. Семенова, И. Петеримова, Л. Голикова и Р. Хайбуллина.


[Закрыть] вскрыла на могильнике к югу от шоссе площадь в 867 кв. м, на которой было обнаружено 80 погребений (раскоп I) и выявлена западная граница могильника в его южной части. Одновременно по траншеям, вырытым во дворе больницы для прокладки водопровода, удалось установить северо-западную границу могильника (рис. 1).

Рис. 1. План Больше-Тарханского могильника.

А – общий план; Б – планы раскопов.

1 – раскоп; 2 – граница могильника; 3 – отдельные могилы.

Рис. 2. Больше-Тарханский могильник. Вещи, обнаруженные в 1951 г.

1 – подвеска; 2 – сосуд.

Рис. 3. Больше-Тарханский могильник, раскопки 1960 г.

В 1960 г. раскопки могильника были продолжены археологической экспедицией Казанского государственного университета и ИЯЛИ КФАН СССР под руководством В.Ф. Генинга (рис. 1, 3)[6]6
  В составе экспедиции, изучавшей могильник, работали студенты историко-филологического факультета Казанского государственного университета Е.П. Казаков, И.С. Вайнер, А. Вахтурова, В. Мухина, Е. Гаврилова, И. Матвеева, а также студенты-историки Удмуртского педагогического института и студенты Казанского художественного училища.


[Закрыть]. Раскопками этого года была исследована площадь в 3842 кв. м, охватившая почти всю доступную часть могильника (раскопы II–VIII), на которой обнаружено вновь 278 могил (нумерация погребений была продолжена, № 81-358). Значительные площади, шириной не менее 6–9 м, были вскрыты за крайними рядами могил, что позволило надежно установить границы могильника.

Площадь могильника имеет овальные очертания, в ширину она достигает примерно 70 м и в длину с севера на юг около 150 м. Общая площадь, занятая могильником, определяется в 8–9 тыс. кв. м. Около половины ее вскрыто раскопами 1957 и 1960 гг. Если на этом пространстве было изучено 358 погребений, то могильник в целом содержал около 700–800 погребений.

Распределение вскрытой площади по раскопам, в том числе и той, на которой отмечены погребения, показано в табл. 1.

Таблица 1. Распределение площади раскопов по погребениям.

Во всех раскопах стратиграфия слоя была более или менее однообразной. На глубину 55–60 см идет слой чернозема, под которым располагается горизонт темно-коричневого суглинка мощностью в 15–20 см, переходящий в желтую глину. В слое чернозема очертания могильных ям, как правило, не прослеживались. Четко ямы фиксировались лишь на фоне светлого суглинка или глины, где они и отмечались на плане.

2. Погребальный обряд

Погребальный обряд Больше-Тарханского могильника был изучен более чем по 358 погребениям, вскрытым при раскопках, что исключает случайность выводов и помогает выявить отдельные детали, отклонения от общего правила.

Площадка могильника, как отмечалось выше, в рельефе местности не имела никаких естественных границ; в процессе раскопок не отмечено также никаких следов искусственного ограничения. Захоронения на могильнике совершены в грунтовых ямах и в настоящее время не имеют никаких внешних признаков. Однако в процессе исследования не наблюдалось ни одного случая взаимного нарушения могильных ям. Это позволяет предполагать, что могилы сверху имели какие-то отметки. Был ли это простой земляной холмик или деревянное сооружение, исчезнувшее от времени, – сказать невозможно.

Могильные ямы, в основном близкой к прямоугольнику формы, ориентированы довольно устойчиво: длинными сторонами в направлении восток-запад (184 случая) или с незначительными отклонениями: восток-северо-восток – запад-юго-запад (47 могил), восток-юго-восток – запад-северо-запад (51 могила). Более заметные отклонения, до направления юго-восток – северо-запад, зафиксированы у 24 могил, а до направления северо-восток – юго-запад – у 21 могилы. И лишь в восьми случаях ориентировка ям приближалась к направлению север – юг, также с незначительными отклонениями. У 21 могилы установить с достоверностью ориентировку не удалось, ибо ямы целиком перекрывались грабительскими перекопами. Но следует отметить, что и у них больших отклонений от обычной ориентировки, по-видимому, быть не могло.

На площадке могилы располагались рядами, в которых, однако, нет строгой выдержанности – имелись некоторые различия в ориентировке, а также выдвижения отдельных могил из общей линии. Впечатление нестройности рядов еще больше усиливается от многочисленных пустых пространств, не заполненных могилами. Концентрация могил на площадке сравнительно небольшая, в среднем на каждую могилу приходится около 11 кв. м. Для сравнения можно указать удмуртский могильник этого же времени – Мыдлань-Шай, где эта цифра составляла всего около 4 кв. м[7]7
  В.Ф. Генинг. Мыдлань-Шай – удмуртский могильник VIII–IX вв. ВАУ, вып. 3. Свердловск, 1962, стр. 69.


[Закрыть]. Для Больше-Тарханского могильника указанная цифра является средней, фактически же в некоторых местах, у южного края могильника, ряды погребений были более плотными, а в остальных частях обычно расстояние между могилами внутри рядов было очень большое – не менее 1 м, а зачастую 2 и даже 3–5 м. Расстояние между рядами могил также колеблется в пределах 1–3 м, а иногда и больше.

В общем ряды ориентированы в направлении север – юг, иногда с незначительными отклонениями; лишь у северной окраины могильника на площади раскопа VII могилы были расположены рядами в направлении северо-запад – юго-восток.

В южной части могильника можно проследить отдельные группы могил. Является ли это результатом преднамеренного обособления могил определенной группы умерших, связанных, может быть, более тесно узами родства (большая патриархальная семья), или это явление случайное – за неимением сравнительного материала по другим подобным памятникам пока сказать трудно.

Могильные ямы в верхней части имели обычно прямоугольную форму со слегка скругленными углами, иногда же очертания приобретали форму овала (погребения 93, 100, 105, 113, 138, 241 и др.).

Внутреннее устройство ям, связанное со способом захоронения умерших, различно. Совершенно четко выделяется два типа могильных ям – простые грунтовые и ямы с заплечиками. Устройство ям удалось выявить далеко не во всех погребениях (несмотря на то, что везде производилась их двойная профилировка) – в одних погребениях из-за грабительских раскопок, полностью уничтоживших первоначальную форму ям, а в других – из-за слишком малой глубины могил, залегавших целиком в толстом слое чернозема. Всего было прослежено устройство 320 могил.

Простые ямы имеют почти ровные отвесные стенки и ровное дно (рис. 4, 5). Форма могилы в какой-то мере определяет и способ захоронения. В простых ямах умершие хоронились, вероятно, в деревянных гробах. Но проследить это удалось лишь в единичных случаях, где сохранились остатки дерева (погребения 22, 33, 85). Лучше всего тлен от деревянного гроба был зафиксирован в детском погребении 85, где на дне овальной могильной ямы, размером 135×40–30 см, четко сохранились следы прямоугольного деревянного гроба размером 105×20 см.

Рис. 4. Больше-Тарханский могильник. Схема форм могильных ям.

Рис. 5. Больше-Тарханский могильник. Погребения в простых ямах.

Всего на могильнике вскрыто 233 простых могильных ямы, что составляет немногим более 65 % всего количества ям, где удалось проследить их устройство.

Могильные ямы с заплечиками также имеют в верхней части прямоугольные с закругленными углами очертания и почти отвесные стенки, но вдоль продольных стенок у дна могилы оставлены небольшие уступы-заплечики шириной в 10–20 см и высотой 30–40 см, а иногда и до 50 см (рис. 4, 6). Таких могил обнаружено 87. Уступы-заплечики в могилах, бесспорно, служили для укладки перекрытия – настила из жердей или досок, хотя в могилах остатки дерева не обнаружены. Надо полагать, что в могилах с заплечиками умершие хоронились без гроба, тело укладывалось прямо в яму, а сверху перекрывалось деревянным настилом, чем и создавалась своеобразная погребальная камера[8]8
  В 1963 г. при раскопках Уральской экспедицией курганов раннего железного века у с. Абатска на р. Ишим были вскрыты могилы с заплечиками, где прекрасно сохранилось деревянное перекрытие: поперек ямы на уступы было положено несколько коротких бревен, перекрытых затем вдоль ямы расколотыми толстыми бревнами.


[Закрыть]. Отдельные могилы этого типа имеют некоторое своеобразие. Так, в погребении 185 заплечики были очень невысокие – всего 8-10 см, что, конечно, совершенно недостаточно для того, чтобы уложить умершего под настилом. Здесь, по всей вероятности, заплечики сооружались лишь по традиции, захоронение же производилось в гробу.

Рис. 6. Больше-Тарханский могильник. Погребения в ямах с заплечиками.

У нескольких могил (погребения 126, 149, 339) заплечики были устроены не в виде уступа, а скошенных у дна стенок; это также не могло удержать настила. В других случаях (погребения 86, 175, 212, 280, 299) заплечики находились не только вдоль продольных, но и вдоль поперечных стенок могильной ямы. А в парном захоронении 180 яма имела значительные плечики только у поперечных стенок и слева от погребенного.

Своеобразна также группа могил, где заплечики оставлены лишь вдоль одной продольной стенки – южной (погребения 168, 221, 231, 275, 291) или северной (погребения 200, 218, 243). К этой же группе следует отнести могильные ямы 125, 168, 344 с заплечиками неодинаковой высоты. В могильной яме погребения 344 заплечико вдоль южной стенки было устроено на высоте 50 см от дна могилы, а вдоль северной – на высоте 20 см. В этих ямах погребаемые перекрывались, видимо, не горизонтальным настилом, а наклонным. Поперечные планки упирались концом в уступ-заплечико, а верхним прислонялись к стенке могилы, или к более высокому заплечику (кстати, эта группа могил в какой-то мере может свидетельствовать о том, что и во всех остальных могилах с заплечиками настил сооружался из поперечных планок – жердей, досок или плах).

Довольно многочисленна группа простых могил (более 30 – погребения 85, 94, 101, 216, 248 и др.), где один конец ямы несколько шире другого. Разница эта варьирует от 5–8 до 30 см. Чаще всего могильная яма расширена у изголовья захороненного. Среди могил с заплечиками такие простые расширения встречаются редко, но некоторые могилы имеют более сложные формы. В погребениях 33, 58, 75, 204, 322 могильные ямы у дна в изголовье захороненных имели значительные овальные расширения, где были уложены различные вещи (рис. 7), а в погребениях 174 и 190 подобные расширения имелись в обоих концах могильной ямы. Оригинальна форма могилы 143, где несколько ниже уровня плеч погребенного яма имела небольшие уступы. В трех могилах с заплечиками (244, 256, 322) у изголовья захороненных были устроены неглубокие, в 10–25 см, ниши-подбои, в погребении 196 такие подбои находились в обоих концах могильной ямы, а в могиле 6 – у ног покойника.

Рис. 7. Больше-Тарханский могильник. Погребение с нишей в изголовье ямы.

Умершие уложены в могилах обычно в средней части так, что пространство, оставшееся в могиле свободным у ног и изголовья, почти одинаково и невелико, хотя в нескольких случаях и здесь имеются значительные отклонения, когда в довольно больших ямах умершие уложены в одном конце – западном (погребения 231, 255, 339) или восточном (погребения 180, 196, 208), а второй оставлен свободным. В некоторых могилах такие свободные пространства были заполнены вещами (рис. 7) – остатками седла, сосудами, костями жертвенной пищи и т. д. (погребения 75, 322 и др.).

В погребении 172 яма у дна не сужалась, как обычно, а несколько расширялась, образуя своеобразные боковые подбои. Погребенный здесь лежал также посередине.

Размеры могильных ям в большинстве случаев зависят от роста захороненных и в какой-то мере от конструкции могилы. Представление о размерах могильных ям дают прилагаемые таблицы, к которым можно сделать лишь небольшие замечания.

Детские могилы обычно невелики – длина 60-120 см, ширина не более 50 см, лишь единицы имеют бо́льшую ширину (табл. 2). Для погребений подростков характерны могилы длиной 121–180 см при ширине также в пределах 50 и реже 50–70 см. Глубина могильных ям детских захоронений в большинстве случаев 70-100 см, отклонения встречаются редко.

Таблица 2. Распределение индивидуальных детских и подростковых погребений по размерам могильных ям.

Среди индивидуальных могил взрослых вариации несколько бо́льшие (табл. 3–5). Длина могильных ям здесь составляет от 170 до 270 см, ширина – от 40–50 до 85 см. Не всегда длинная могила имеет и значительную ширину, хотя в общем, конечно, такая зависимость все же наблюдается. Так, могила 169 имела размеры 270×85 см, могила 75-266×70–84 см. Половину и даже более составляют могилы средних размеров – длиной от 200 до 250 см и шириной 51–70 см. Значительное число могил имеет длину до 200 см и гораздо реже встречаются крупные могильные ямы длиной более 250 см и шириной свыше 70 см.

Таблица 3. Сводка размеров могильных ям взрослых индивидуальных погребений (в %).

В числителе приведена в процентах доля данной группы внутри типа могил, а в знаменателе – процент по отношению ко всем исследованным могилам (358 погребений).

Глубина колеблется от 40 до 210 см. Но глубоких могильных ям сравнительно немного. Глубину более 160 см имеют всего 16 погребений. Большая глубина могил не всегда сочетается с большими размерами могильной ямы. Так, наиболее глубокая яма 210 см имела размер 230×60 см (погребение 214). Таких же размеров были и другие ямы глубиной в 190 см (погребения 66, 125, 241). Ямы взрослых индивидуальных захоронений обычно и больше и глубже, чем детских. Сравнивая распределение могил по размерам внутри типов захоронений, можно отметить несколько бо́льшие размеры (особенно по ширине и глубине) ям с заплечиками, чем простых ям (табл. 4, 5). Так, могил с заплечиками глубиной до 100 см встречается почти в два раза меньше, чем простых, а с глубиной более 160 см могил с заплечиками внутри этого типа почти в три раза больше, чем ям этого же размера у простых могил. Однако резких контрастов в размерах между могилами с заплечиками и простыми ямами все же не наблюдается.

Таблица 4. Распределение по группам взрослых индивидуальных погребений в простых могильных ямах по их размерам.

Таблица 5. Распределение индивидуальных взрослых погребений в могильных ямах с заплечиками по их размерам.

Большинство захоронений индивидуальные; коллективные могилы встречаются как исключение. Из 358 вскрытых погребений лишь 13 относятся к этой категории (табл. 6, 7). Размеры ям коллективных погребений по длине и глубине находятся в пределах описанных выше норм, а ширина их в ряде случаев достигает 100–150 см. Встречены ямы как простые, так и с заплечиками. Коллективные захоронения можно разделить на две группы. К первой относятся одновременные захоронения нескольких умерших в одной яме (рис. 8, а). В таких случаях могила имела всегда бо́льшую ширину, а умершие уложены рядом. Обычно в яме погребено двое взрослых (погребения 102, 180, 210, 226, 319), а в двух могилах (165 и 340) одновременно со взрослыми были захоронены и дети. Последние в обоих случаях лежали справа от взрослых около юго-западного угла могильной ямы.

Таблица 6. Распределение по группам погребений, не сохранивших очертания могильных ям.

Таблица 7. Распределение групп коллективных захоронений по размерам могильных ям.

В скобках после номера погребения указано число захороненных. Курсивом выделены могильные ямы с заплечиками.

Другую группу составляют могильные ямы с коллективными, но разновременными захоронениями (рис. 8, б), что достаточно четко удалось проследить как по размерам могильных ям, так и по положению костяков. Хронологический разрыв между захоронениями в одной яме невелик. По-видимому, это члены одной семьи, для погребения которых первоначальная могильная яма, как правило, взрослого умершего, вскрывалась и в нее помещали других умерших.

Рис. 8. Больше-Тарханский могильник. Коллективные погребения.

а – с одновременными захоронениями в одной яме; б, в – с разновременными захоронениями.

Среди этой группы коллективных погребений встречаются довольно интересные. Так, в могиле (женское погребение 13), имевшей в глубину 140 см, яма была вскрыта, вероятно, только до уровня крышки деревянного гроба и в северной продольной стенке могилы на глубине 110 см вырыт небольшой подбойчик – ниша, куда поставлен гроб ребенка. В погребении 41, где могила имела заплечики и глубину 140 см, захоронение ребенка произведено у южной стенки на глубине 90 см, вероятно, под настилом, закрывавшим взрослое захоронение. В погребении 121 яма вскрывалась трижды. Вначале здесь был захоронен мужчина. Затем в этой же яме у южной стенки была погребена женщина, впоследствии в середине могилы, между ногами мужчины – ребенок и, наконец, у южной стенки – подросток. Дополнительное захоронение было совершено также в уже упомянутом выше парном погребении 102, где умерший подросток был уложен у южной, правой стенки могилы. Интересно погребение 173, где над ранним взрослым захоронением было совершено второе, также взрослое, причем верхний костяк был положен в скорченном положении с сильно подогнутыми ногами (рис. 8, б). В погребении 199 могила перерезана с южной стороны более поздней ямой, в которой находилось два умерших; последние захоронения надо считать одновременными. В этом погребении хотя и прослеживаются две могильные ямы, но глубина их одинакова и, как у большинства других вводных захоронений, вторичная яма вырыта с правой, южной стороны от ранней могилы (рис. 8, в). Последнюю черту следует считать вообще характерной для большинства вводных коллективных захоронений.

В могильных ямах костяки лежат обычно на спине, в вытянутом положении. Лишь в нескольких погребениях наблюдался незначительный разворот на правый (погребения 99, 121, 210, 286) или левый бок (погребения 104, 154, 165, 218). Имеется также небольшое число погребений, где костяки лежат на спине, а черепа повернуты влево (погребения 187, 195, 212, 245, 260) или вправо (погребения 96, 249). Поворот головы может быть преднамеренным при захоронении, но не исключено, что это результат смещения костей уже после захоронения.

Ориентировку захороненных удалось установить далеко не во всех могилах. Массовое ограбление погребений, нарушение первоначального положения скелета не позволяет с достоверностью восстановить здесь полную картину. Поэтому более объективными следует считать данные по ориентировке могильных ям, приведенные выше. Большинство ям ориентировано в направлении восток – запад. Среди этих могил лишь в одном случае была установлена ориентировка костяка головой на восток (погребение 7). Больше чем у половины погребений по костякам, сохранившимся целиком или лишь частично, а во многих случаях и по другим остаткам (положение костей животных, сосудов и т. д.), удалось установить, что умершие укладывались головой на запад. Эта ориентировка на могильнике, бесспорно, господствующая. Довольно многочисленны погребения, ориентированные на северо-запад и юго-запад. Большие отклонения от западной ориентировки с приближением к северной (погребения 103, 165, 215) или южной (погребения 291, 299, 334) встречаются крайне редко, а противоположные направления вообще единичны. Кроме отмеченного выше погребения 7, сюда относятся еще погребение 8 с ориентировкой умершего головой на восток-северо-восток и погребение 54 с ориентировкой на юго-юго-восток.

В нескольких могилах Больше-Тарханского могильника были отмечены следы культа огня. Так, под костяками в погребениях 118 и 154 по дну могильной ямы рассыпаны мелкие угольки. В погребении 130 на дне ямы вдоль северных стенок лежали две обугленные доски. В погребении 163 у дна справа от костяка лежала обугленная доска, а в погребении 216 такая же доска лежала слева у изголовья. В парном погребении 180, поперек ног захороненных, была положена обожженная доска шириной 8-10 см. В погребении 95 в могильной яме находился обожженный череп лошади. В общей сложности случаев, когда в могилах находятся обожженные предметы, немного. Связаны ли они с обрядом трупосожжения, существовавшим у предков населения, захороненного на могильнике, или каким-либо иным культом – сказать трудно. Трупосожжений или хотя бы частично обожженных костяков людей на могильнике не обнаружено.

В 79 погребениях Больше-Тарханского могильника найдены различные кости домашних животных – лошади, овцы и, может быть, коровы. Число погребений, где находились кости животных, было больше. Из многих погребений выброшены или унесены не только вещи, но и все кости скелета и, вероятно, кости животных. Но несомненно также, что не все погребения сопровождались костями животных. Достаточно много было вскрыто не разграбленных погребений, где не обнаружено костей домашних животных.

Кости животных в могилах различаются по характеру залегания в погребении и по видам животных, что дает возможность рассматривать два различных обрядовых обычая. Один из них, наиболее широко распространенный, связан с представлением первобытного населения о путешествии в загробный мир. Другой обряд – сопровождение умершего погребальной мясной пищей встречается на могильнике сравнительно редко.

В 62 могилах, что составляет более 17 % всего числа исследованных погребений, обнаружены черепа и кости ног лошади (рис. 9, 10). Положение этих костей в могилах весьма устойчиво. В 24 случаях, когда эти остатки были обнаружены in situ, они находились в восточном конце могильной ямы над ногами умершего[9]9
  В могилах с заплечиками: 6, 28, 33, 75, 82, 119, 135, 143, 161, 190, 301, 308, 339; в простых могилах: 10, 23, 145, 169, 234, 258, 274, 287, 307, 327, 357. Следует отметить преобладание указанных комплексов в могилах с заплечиками.


[Закрыть]. В простых могилах они лежали несколько выше скелета, а в погребениях с заплечиками – обычно на верхних уровнях заплечиков (рис. 9), что позволяет говорить об их помещении всегда над погребенным и вне могильной камеры или гроба. Череп лошади лежал обычно поперек могильной ямы, а кости ног – поперек или вдоль. В трех могилах положение черепа было иное: в парном захоронении 180 черепа лежали вдоль костяков у ног по углам могилы. В детском захоронении 298 череп и ноги жеребенка лежали вдоль могильной ямы в середине у южной стенки, так же как и в яме 264.

Рис. 9. Больше-Тарханский могильник. Погребения с частями лошади, положенными на уровне заплечиков.

Рис. 10. Больше-Тарханский могильник. Погребение № 274 с частями лошади, положенными на дно ямы.

В 35 разграбленных погребениях также были обнаружены остатки черепов и костей ног лошади[10]10
  В могилах с заплечиками: 84, 214, 280, 290, 322, 330, 338, 353; в простых могилах: 15, 48, 49, 51, 59, 72, 95, 120, 171, 178, 183, 202, 206, 235, 246, 247, 253, 267, 324, 329, 333, 335, 341, 352, 354, 358.


[Закрыть]. Судя по довольно устойчивому обычаю, зафиксированному в ненарушенных погребениях, остатки в этих могилах можно причислить к той же группе.

Кости черепов и ног лошади находятся почти исключительно в погребениях взрослых, обычно мужчин, за исключением детского погребения 298 и разграбленного погребения 264 с небольшой ямой, принадлежавшей ребенку или подростку. Далеко не во всех погребениях взрослых встречаются жертвоприношения костей коня. По всей вероятности, здесь проявляется уже не только этническая традиция, но и социальное расслоение. Видимо, далеко не все имели возможность при смерти сородича убивать коня, и лишь в богатых мужских захоронениях всегда встречаются его кости. Но все же объяснять это только социальной стороной нельзя. С.А. Плетнева, например, подчеркивает, что в одной из групп кочевнических погребений кости коня отсутствуют иногда даже в богатых захоронениях[11]11
  С.А. Плетнева. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях. МИА, № 62, 1958, стр. 173.


[Закрыть].

Обычай сопровождать умершего захоронением коня или только частями коня имеет широкое распространение у самых различных народов древности. Еще Ибн-Фадлан в главе об огузах, сообщая о погребальном обряде, после описания могильного сооружения, положения умершего и сопровождающих его вещей, пишет: «Потом возьмут его лошадей и в зависимости от их численности убьют сто голов из них, или двести, или одну голову и съедят их мясо, кроме головы, ног, кожи и хвоста. И право же, они растягивают все это на деревянных сооружениях и говорят: „Это его лошади, на которых он поедет в рай“»[12]12
  А.П. Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков, 1956, стр. 128.


[Закрыть]. Если сообщение насчет ста или двухсот голов – несомненно, сильное преувеличение, записанное Ибн-Фадланом со слов информаторов, которые, вероятно, хотели этим подчеркнуть особую роскошь погребения знатных людей, то сведения о захоронении конских голов, ног и хвостов созвучны с погребальным обрядом Больше-Тарханского могильника.

Непосредственно в гробу или погребальной камере находятся лишь остатки заупокойной пищи. В девяти могилах зафиксированы кости барана. Обычно это череп (погребения 248, 307, 308) или череп и кости ног (погребения 205, 322), а иногда кости крестца и хвоста (погребения 143, 325). В могилах эти кости лежат всегда у изголовья и лишь в одном случае (погребение 1) они находились слева у бедра погребенного. Остатки эти находятся, как правило, в мужских могилах, богатых и другим сопровождающим инвентарем.

Точно так же в погребениях 69, 102 череп или только челюсть теленка лежали у изголовья погребенных. Слева у изголовья в погребениях 58 и 210 были крестцы и позвонки лошади или коровы. В погребениях 22, 125, 245 не удалось определить кости из-за их плохой сохранности. Но и здесь они лежали в изголовье. В погребениях 127 и 128 справа у детских костяков лежали птичьи косточки, а в погребении 54 у изголовья были позвонки рыбы.

Интересно отметить, что лишь в единичных случаях (погребения 143, 307, 308, 322) в могилах встречаются совместно остатки, связанные с описанными двумя культами – сопровождение умершего заупокойной пищей и костями коня для загробного путешествия.

Немногочисленность погребений с костями животных в гробу или погребальной камере отнюдь не свидетельствует о том, что у древнеболгарского населения не был распространен обычай сопровождать умерших заупокойной пищей. Но эта пища была, видимо, особая, не мясная. Ибн-Фадлан в уже упомянутой выше главе об огузах пишет, что когда умершего помещают в могилу, то «положат в его руку деревянный кубок с набизом, оставят перед ним деревянный сосуд с набизом»[13]13
  Там же, стр. 128.


[Закрыть]. В Больше-Тарханском могильнике во многих могилах стояли глиняные сосуды, но неоднократно были обнаружены и фрагменты деревянных. Может быть, в тех могилах, где сейчас нет никаких сосудов, стояли в свое время деревянные, не сохранившиеся до нашего времени. Лишь там, где деревянные сосуды имели медные или серебряные оковки (табл. XVIII, 8-12, 14, 15), сохранились небольшие фрагменты от них. Деревянные сосуды встречаются как в мужских, так и женских захоронениях (погребения 3, 175, 261, 306, 322, 352).