Текст книги "Знахарь. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Глава 13
Тихая сельская жизнь

Рэ Павловна.

Ради приезда Кати отец отменил вечерние занятия магией, проверку школьных заданий и даже позвонил соседу пограничнику, попросил перенести его тренировку с Рэ. Катя болтала весь вечер без умолку, а Рэ восторженно млела от её рассказов, отец же становился всё сумрачней. Просидели до полуночи, Рэ никак не могла заснуть и пошлепала босиком в комнату для гостей, там было пусто. Девочка активировала поисковую сеть и обнаружила Катю в комнате отца, ей это почему-то не понравилось. Глухая ревность всколыхнула обиду на отца и неприязнь в Кате. Рэ пару минут подслушивала и у неё отлегло на сердце, взрослые разговаривали холодно. Рэ, в спешке, даже успела «заглянуть» в комнату отца. Катя была, правда, в абсолютно прозрачной ночнушке, но сидела в кресле.

– Я тебя в который раз прошу, Катя, не забивай девочке голову фальшивыми прелестями столичной жизни, – голос у отца скрипел и хрипел. Рэ знала, он крайне раздражен, хотя внешне говорит спокойно.

– Она всё это видит по тиви.

– Она понимает, что показывают шлюх и воров.

– Ой-ли? Есть и приличные люди!

– Холуи? Охрана?

– Ты не любишь родину. Ты не нашел женщину своей мечты. Ты не научился зарабатывать деньги. Ты – неудачник, – сделала вывод Катя.

– Как сказал классик: «Родину я люблю, государство ненавижу!» – пошутил отец, и сам же засмеялся искусственным смехом. Катя встала и подошла к кровати отца.

– Пустишь под одеяло? – для видимости спросила она, и улеглась рядом с потеснившимся Павлом.

– На второе место по значимости ты поставила любовь! Я рад, что деньги у тебя откатились в самый конец, – отец произнес это серьезно, без обычной насмешки.

– И?

– Всего год прошел после смерти матери Рэ.

– Извини, я забыла про твои проблемы, – Катя нагло зашевелила руками под одеялом. Рэ возмущенно зашипела, еле слышно, чтобы в соседней комнате не услышали.

– Ого! – удивилась Катя, слишком театрально.

– Мои проблемы носили магический характер. Рушель не хотела делить меня с другими. Как только она умерла, заклинание потеряло силу, – грустно произнес отец. Рэ чуть не упала от неожиданности.

– Вот видишь! Неудачник ты! Пустышка!

– Что ты меня накручиваешь? «На слабо» я не велся даже в детстве. Я не хочу делить любовь между Рэ и кем-то еще. Девочка не поймет, будет ревновать, ей хватает горестей в этой жизни.

– Тебе хотелось сына? Воспитываешь её по-мальчишески!

– Нет. Я доволен и счастлив. Воспитываю так, как умею.

– Секса хочешь? Чисто по-дружески, – Катя залезла на отца, навалившись на него тяжелой грудью. Рэ казалось, что Катя хочет отнять у неё последнее, что осталось в жизни, любовь отца.

– Нет. Утром «она» всё поймет и расстроится, – отец ласково поцеловал Катю и сдвинул в сторону. Катя обиженно отвернулась и замолчала. Пауза затянулась. Рэ успела сообразить, что подслушивать и подглядывать неприлично. И, раз уж ничего интересного не происходит, то можно вспомнить о приличиях. К тому же ей захотелось спать, в комнате было прохладно, теплая постель стала особо заманчива.

– И всё-таки ты неудачник! – судя по голосу, Катя тихо плакала. Но в голосе была злость. Рэ решила еще немного послушать и посмотреть.

– Я не научился «зарабатывать» деньги! Иными словами – воровать!!! Как твои московские друзья?! – зло зашипел отец.

– А что тебя так возбудило?! – слезы у Кати просохли, она говорила почти радостно.

Рэ подглядывала магически, и ей казалось, что глаза отца полыхают огнем. Катя этого не видела и держалась уверенно.

– У меня осталось два друга, ты и Хард. Погиб Кляйн, убили Лёшу …

– А тот эльф, с которым вы подружились в плену? Ты говорил о нем с такой грустью!

– Когда служебный долг мешает дружбе …

– Ты бы расстался с работой! Я знаю! А он?

– А он не смог. Так что ты мой самый старый и близкий друг! А деньги тебя испортили, вот я и расстраиваюсь.

– Только ты не говори «старый», лучше как-то по-другому: «милый друг», например, – Катя опять обняла отца.

«Какая же она сучка», – разозлилась снова Рэ. Аура Кати полыхнула теми самыми красками плотских желаний, что Рэ видела у училки физо, та всегда оказывалась необыкновенно вовремя рядом с отцом, стоило тому появиться в школе.

– «Милый друг» – звучит по-французски пошло, – засмеялся отец, и в ответ обнял Катю. «…», – выругалась Рэ. Отец встрепенулся. «Я это вслух произнесла?», – подумала Рэ.

– Катя, спасибо тебе, – отец нежно поцеловал «милого друга», – оставайся спать здесь, а я заночую в комнате гостей. Отец демонстративно медленно встал. И неторопливо пошел к двери, давая время Рэ исчезнуть.

* * *

Рэ долго ворочалась, не могла заснуть. «Уж лучше училка физо, той ничего, кроме секса, не нужно», – недальновидно подумала Рэ.

* * *

За завтраком Рэ слушала телефонный разговор отца с соседом пограничником. Отец интересовался, свободен ли у тренера Рэ сегодняшний вечер.

– Кате нужно срочно в столицу, – лицемерно сообщил отец настороженной Рэ, – попрощайся. Она уедет сразу после обеда, ты её не застанешь, вернувшись из школы. Рэ, понимая, что накосячила ночью, вела себя, как паинька.

Павел Ильич.

– Как она на меня посмотрела! – Катю явно удивила реакция дочери Павла, – я же ничего не сделала. Я хотела как лучше, хотела помочь тебе, и ей тоже не помешало бы пообщаться с женщиной, которой она может доверить всё, что угодно.

– Тебя она лишила доверия. Мне дан испытательный срок, – грустно улыбнулся Павел.

– У нас осталось меньше пяти часов, я хочу тебе предложить пару выгодных заказов, нам надо обсудить все детали.

– Дай, я посмотрю материалы. Что за люди, кто их родственники, откуда у больных такие деньги?

– Я считала, что для тебя главное – это экономия силы.

– Твой ежемесячный визит к внукам обходится дороже лечения этих двух больных, – буркнул Павел, просматривая медицинские файлы, – здесь я обойдусь без мага-целителя. Даже Рэ справится самостоятельно. Хотя слово «даже» пора опускать, в теории она превзошла меня. Последний визит мага на Землю растянулся на всё лето, он занимался с Рэ и со мною по двенадцать часов в день. Как выяснилось, дочка быстрее меня осваивает материал.

– По двум пропавшим магам. Поиски ничего не дали, здесь материалы. Может твой свежий взгляд поможет, – Катя передала Павлу флешку.

– У меня появились сомнения в смерти одного мага, из погибшего десятка. Посмотри, – Павел указал на мониторе, – гнилой источник, двойной агент.

– Хорошо. Дам задание на повторную проверку.

– Моя авантюра здесь, двенадцать лет назад, не удалась. Нужно зачистить концы. Магам место на родине.

– Если «кто-то» узнает о твоих возможностях, против тебя развяжут войну.

– Поэтому больных нужно подбирать очень осторожно.

– Проще в казино или на бирже играть. Как в старые добрые времена, – мечтательно закатила глаза Катя.

– Биржевые спекуляции легко анализируются. Безналичные деньги опасны, – Павел отрицательно покачал головой.

– А «чудесные излечения» безопасны?

– На меня у них нет абсолютно никаких зацепок. Я добираюсь до столицы на мокике, меняя его расцветку и свою одежду. Большую часть из трехсот километров я еду по второстепенным дорогам, без номеров, в шлеме. Мои приезды приурочены к обычной диагностике, когда курс официального лечения давно завершен, а независимая экспертиза еще не проведена. Я обычный посетитель «с улицы», случайно пришел записаться на диагностику, и меня не устроили предложенное время или расценки. Только ты можешь вывести «их» на нас.

– Я только собираю информацию. Предложение о лечении делается анонимно. Единственное опасное место в цепочке – это получение денег. Год назад я завела сотню карточек на разных людей, внешне похожих на медсестру в клинике, и выбрасываю их по мере использования. Биоструктурная маска медсестры-регистратора должна навести «их» на ложный след. За ней постоянная слежка, мне мгновенно сообщат, как только кто-то проявит нездоровый интерес. Всё, как мы с тобой договаривались.

– Подумай, что можно сделать для увеличения твоей безопасности.

– У меня одной из внучек скоро исполнится шестнадцать. Внешностью она пошла в мою невестку, похожа на испанку.

– Та, что полгода провела в иезуитской школе?

– Да. Её испанский сейчас безупречен. Документы прошли полную проверку. Хочу нанять её помощницей. Будет ходить за мной хвостиком. Для «них» внучка безопасна, «они» наверняка позволят ей нажать кнопку телефона, отправив тревожную смс тебе.

– Обговори это с ней в переписке, назначь время, я-то всегда готов.

* * *

Катя.

Павел здорово подвел Катерину двенадцать лет назад. Давыд Давыдович распрощался с жизнью, умений магов-учеников не хватило, чтобы закрыть все дыры. Они не слушали Катерину и погибли, как простые боевики. Исчезли возможности – рухнули связи, хуже того, старые знакомства стали опасны. Лишь счастливое стечение обстоятельств и обычный русский бардак позволили Кате спастись, пока шла охота на Коганина. Первые пять лет, пока Катя шарахалась от каждого куста и боялась лишний раз показать свой нос на улицу, она ненавидела Павла. Его безответственность, нерешительность, половинчатость. Потихоньку всё забылось, Катя стала считать Павла умершим, и, соответственно, думать о нем хорошо.

«Воскрешение» Павла из мертвых стало для Кати шоком. Море возможностей открылось для неё одновременно с известиями о давно умерших сыновьях и внуках. Гибель бывшего мужа мало взволновала её, они давно были чужими. Напротив, надежда рано или поздно повидать детей и внуков, помогала ей выжить во время охоты на неё. С появлением Павла Катя не только смогла навещать родных, но и получила немалые суммы денег, перестала экономить каждую копейку. Конечно, щедрость Коганина была на порядок выше, но те времена давно прошли. Общий бизнес, смертельно опасный, при отсутствии «крыши», сделал отношения Кати и Павла особо доверительными. Катя отправлялась в столицу поездом. Павел нежно поцеловал её на прощание.

– Береги себя.

– Ты тоже.

Они помолчали, о делах не следовало говорить, о личном всё уже сказано ранее.

– Ты осторожнее, следи за своей речью, ты постоянно допускаешь ошибки. Проводника назвал девушкой. Ей еще нет сорока, «девочка» и только «девочка». Девушки – это те, кто разменяли полтинник. В столице она бы тебя засудила!

– А женщины бальзаковского возраста? В моё время была передвинута возрастная планка с двадцати пяти, до сорока лет.

– Сейчас это оскорбление для любого возраста. И глаза отводи в сторону, пристальный взгляд – сексуальное домогательство.

– До нашей деревни прогресс докатится нескоро, – с облегчением вздохнул Павел. Постояли еще, поболтали о пустяках. Еще раз поцеловались, неловко, как будто не были знакомы пятьдесят лет.

* * *

Павел Ильич.

Дочь пришла из школы вся в напряжении, только тронь – загорится.

– Ты слышала весь наш разговор. Ты знаешь, тебе не придется делить меня ни с кем! – в лоб, без малейшей деликатности, начал разговор Павел.

– Прости, я больше не буду подслушивать, – бросилась к Павлу дочь.

– У меня нет от тебя секретов. Ты можешь всегда спросить меня о чем угодно, я отвечу тебе предельно искренне. У тебя нет никакой необходимости подслушивать.

– Папка, нам ведь никто не нужен. Правда?

– Правда!

– Правда-правда?

– Смешная ты у меня! Ты же «видишь»!

– Пап, а наша училка физо восхищалась твоей спортивной формой. Ты в город трусцой бегал, в эту субботу, а она за тобой на велике все три километра пыталась угнаться.

– Это ты к чему, так вдруг сменила тему?

– Просто. Ни к чему. А фигурка у неё, завидки берут! – мечтатель закатила глаза Рэ.

– Хороша Маша …

– Её Анжелой зовут! Забыл?

– Ангелочек, значит? Ну-ну, – Павлу на самом деле надоели раскованные девицы на один раз из супер прогрессивного райцентра. Нахрапистые, раскрепощенные, они вызывали у старика отторжение. А количество магии, которую приходилось тратить на лечение, невероятно раздражало Павла на следующий день. Он удивлялся себе вчерашнему, своему безрассудству, пренебрежению средствами защиты.

– Ангелочек получила высочайшее одобрение? – насмешливо посмотрел он на дочку. Та покраснела, задергалась.

– Взрослеешь слишком быстро? Или ты уже давно не ребенок? – грустно вопросил Павел.

– Да нет. Я здесь даже в куклы научилась играть. Песенки с девчонками разучиваем, секреты глупые придумываем. Хорошо в деревне.

– Если ты такая взрослая, то хочу тебя обрадовать. Скоро у тебя будет братик, – решил подшутить над дочерью Павел.

– Когда? – Рэ вытаращила на отца глаза в полном недоумении.

– На следующей неделе. Этот несносный старикашка маг попросился сюда на ПМЖ. Понравилось ему тут меня и тебя тиранить своими занудными лекциями. А с этими нынешними российскими паспортами, где и отпечатки пальцев, и сетчатка глаз, и формула ДНК, столько мороки. Короче! Я оформляю документы на усыновление таджикского мальчика, у них в стране очередная заварушка, и наши власти приняли две сотни беженцев-сирот. Мне удалось в толпу детей подбросить еще одного «ребенка». То, что мальчик, как тебе известно, голубоглазый блондин, никого не удивило. Те две сотни детей заранее разобрали, видимо, на органы. За небольшую мзду мне отдали внепланового мальчика. Задержка из-за документов, я единственный захотел всё провести официально. Готовься, будешь учиться со своим братом в одном классе.

– Ты бы сразу всех своих «детей» сюда тащил, – раздраженно уставилась на отца Рэ, – не проще было бы «туда» для меня пяток учителей перенести?

– Здесь сейчас гораздо опаснее жить, признаю. Кризис, вот власти и закручивают гайки. Но я хочу не только для тебя получить документы, я рассчитываю легализировать два десятка человек. С нового года паспорт начнут выдавать в десять лет, всё станет гораздо сложнее.

– Они нас всё равно вычислят, нам никогда не справиться с миллионной армией и придется бежать. Какая разница двое нас или дюжина?

– Ты насмотрелась фильмов. «Они» не всемогущи, хуже того, «они» так привыкли торговать и обмениваться услугами, что профи не осталось совсем. Те редкие специалисты, что хоть немного понимают в своей работе, попробуют продать свои сведения и первый покупатель для них – мы. Чем больше «они» кричат о борьбе с коррупцией, тем обширнее она становится. Всё покупается и всё продается, главное в этом, чтобы продавцы компромата были уверены, что я платежеспособен. Поэтому единственный канал к нам, через обезличку Катей крупных сумм.

– Папка, но если «плохие» нас найдут, ты их …

– Я сделаю им больно, – засмеялся Павел. Вспомнил, как именно «больно», и погрустнел.

Глава 14
Шарлатан

Рэ Павловна.

Катя еще раз прочитала вслух объявление.

– Известный экстрасенс Павел приобрел свои способности после того, как побывал в качестве пациента у знаменитого индийского гуру, который и стал его учителем. Павел провел в Индии около семи лет, в течение которых он вел монашеский образ жизни. Теперь же он вернулся на родину – в Россию. Кроме экстрасенсорных способностей у Павла есть и другие таланты. Он отличный художник и музыкант.

– Это никуда не годится. Давай-ка напишем ахинею. То, чем пугает обывателя наш соперник, медицина с дипломом. «Известный шарлатан Попо, не имеющий медицинского образования, не знакомый с фармакологией, не знающий даже названия болезней, дурит голову больным людям. Он убеждает их в том, что они здоровы так хорошо, что больные забывают о своих недомоганиях. Попо гарантирует: на два года вы забудете о болезнях, вам покажется, что вы снова молоды и абсолютно здоровы», – Павел по-мальчишески хихикнул.

– «В компании с шарлатанкой Попа …», – подхватила Катя.

– Вы как дети, право, – не одобрила Рэ.

– Где мы скроем истину? В мусоре лжи! – усилил тезис Павел.

– А может, всё-таки, переберемся в Беларусь? Там только через два года обещают оснастить банковские карты обязательным считывателем отпечатка пальца, – предложила Катя.

– Это же ловушка для мошенников. Кто рванул в Беларусь – тот вор, – назидательно объяснила Рэ. Она сегодня прочитала заметку на эту тему.

– Я уже накупил хрустальных шаров, маятников, благовоний, множество поделок как бы чучел экзотических животных. Всё такое безвкусное! Прелесть!

– Не переборщи! Нам нужны посетители, среди которых мы сможем спрятать пациентов, – Катя стала абсолютно серьёзной.

– Вот ты и изобразишь в консервативной приемной дорогую консервативную секретаршу!

– Будем работать на контрасте? Тебе из всего хочется сделать балаган!

* * *

Марго Нельсон.

Лечение в Израиле не помогло, и Марго приводила свои дела в порядок. Ближайший «родственник», пасынок первой жены давно умершего мужа – Ося, был взрослым, хорошо обеспеченным чиновником непонятного ведомства, коих расплодилось бесчисленное множество. Виделись «родственники» редко, раз в два-три года. Особой теплоты и доверительности в их отношениях не было, но Марго решила оставить Осе пару картин, которые тому явно нравились. «Будет их беречь», – подумала она, и тут позвонил «племянник».

– Ты только поспеши, мне недолго осталось, – сказала Марго.

– Спасибо за картины, они стоят целое состояние. Я тронут, но звоню не поэтому. Поверь! Марго не верила, его деловые интонации она научилась узнавать давно, ещё когда был жив муж и Ося навещал их каждую неделю. Однако, Ося напросился на встречу сегодня. Приехал Ося деловитый, и, явно, не из-за картин, чем расстроил Марго, та не любила ошибаться в людях.

– Марго, – Ося никогда не звал её тетей, – ты не могла бы дать мне свои анализы. Сама знаешь где я работаю, покажу нашим спецам, просто посмотреть.

– Мучить себя я больше не позволю. Я уже приготовилась к смерти, не хочу…

– Даже не предлагаю ничего подобного, – замахал руками Ося.

* * *

Спустя три дня Марго сидела на приеме у самого прожженного шарлатана, которого только могла себе представить, и глубоко раскаивалась, что пошла на поводу у «племянника», сдалась. Ося всегда шутил о своих дамских победах: «им проще отдаться, тем самым положив конец моим домогательствам». Вот и Марго согласилась потратить два часа своего бесценного времени, тем более, что деньги тратил Ося. А он не любил тратить деньги! Когда Марго увидела талончик с чеком, то была поражена: предварительный осмотр у шарлатана обошелся Осе в пару-тройку его зарплат.

Шарлатан так плохо играл экстрасенса, что Марго с нетерпением ждала, когда он закончит свой недостойный спектакль.

– Вам осталось жить две-три недели, а Вы хотите моих гарантий на два года здоровья и молодости? Умно! – неожиданно деловито прервал поток бессмысленных фраз шарлатан. Удивленная Марго с нетерпением стала ждать продолжения.

– Стоимость самого сеанса «гипноза» в двадцать раз больше, чем за осмотр, – неожиданно сделал предложение экстрасенс.

– Я проживу еще два года? – не поверила Марго.

– Если Вас не зарежет слишком горячий любовник, – глупо пошутил экстрасенс, – но и тогда мы вернем большую часть денег наследникам.

– Я вдова. У меня не может быть «любовника», – снисходительно уточнила Марго, – и мне нужно подумать, деньги нешуточные. Для Марго сумма была неподъемная, она продала квартиру год назад, когда только начинала лечиться. Но Марго подозревала, что Ося тратит не свои деньги.

– У Вас в распоряжении два дня, – экстрасенс грустно посмотрел на Марго, подумал, – максимум три. В больнице Вам будет уже не до меня.

* * *

Ося привез карточку с деньгами сразу же после звонка. Деньги у него были уже готовы, он знал сумму заранее.

– Тетя! – начал он торжественно.

– Тетя? – рассмеялась Марго.

– Марго!

– Тебе придется рассказать всё от начала до конца.

– Я расскажу то, что дозволено, что известно мне, а ты решай. Но тебе ли торговаться и ставить условия?

– Мне! Я уже умерла! Мне даже страшно возвращаться в этот лживый, страшный мир. Тебе не понять!

– Никто! Никто не хочет умирать!

– Я не буду с тобой говорить о душе. Наши жизненные цели настолько различны, ты не поймешь. После смерти дочери всё потеряло смысл. Какую глупость я совершила, что не родила второго ребенка! Всё откладывала и откладывала…

– Ха! Ты сама села на крючок! Попо даст тебе два года молодости!

– Попо? Его имя Попо? Какой недостойный балаган!

– Не веришь? Смотри! – Ося разложил перед Марго шесть листов с двойными фотографиями, – переверни, там текст на обратной стороне. Читай! Попо сам отбирает больных. Сначала, мы думали – ошибочные диагнозы. Пока ему не попался случай наподобие твоего, тройка лучших клиник мира приговорила больного к смерти. Мы стали изучать феномен. Пытались уговорить будущих больных Попо, но ты читала контракт, обязательное условие – отсутствие любой электроники. Деньги у больных были, рисковать жизнью никто не хотел. Начали копать вглубь, старые данные подняли, и обнаружили, что такой феномен существует пять лет. Раньше он лечил анонимно, а деньги отмывал. Два года назад все денежные переводы пошли только с подтверждением отпечатка пальца. Попо открыл свой салон магии в столице. Как? Русский человек, без связей прошел все рогатки нашей чиновничьей братии?! Уже тогда им следовало заинтересоваться! Проворонили!

– Русский?

– Деревенщина!

– Он хам и пошляк, – и Марго рассказала «шутку» Попо о возможном варианте её смерти.

– Это не шутка, это его головная боль. Бабы внезапно молодеют и обретают здоровье – у них сносит крышу. Гормоны!

– Хм-м, – изобразила смущение Марго, – Почему же он согласился лечить меня? Человека со стороны.

– Ты была у него в картотеке. Мы затратили уйму времени в поисках подходящей кандидатуры. Ты идеально подходишь: родство со мной не отслеживается, у тебя нет причин отвергнуть нашу финансовую помощь.

– Как я оказалась в картотеке Попо? У меня нет средств оплатить лечение.

– Мои картины …, извини, оговорился, твои картины стоят дороже, чем ты думаешь.

– Ты пожертвовал «своими» картинами?! – растрогалась Марго.

– Буду честен, иначе ты мне не поверишь. У меня не было выхода, начальство всё решило за меня, – тихо признался Ося.

– Какое злое у тебя начальство! – признала факт Марго.

Рэ Павловна.

«Переходный возраст! Переходный возраст?! Что могут понимать отец и Катя, дремучие пережитки старины, в нынешней жизни? И кто может подсказать отцу что-то стоящее? Его нынешний друг, бывший погранец Олег? Он ничего, кроме подраться, не умеет. Да и то, Рэ его сейчас в двух случаях из пяти делает, а остальные три он берет грубой силой и терпением боли. Прилипала Анжела, бывшая училка физо? У той своих проблем выше крыши, Катина внучка, «испанка» Лилу, явно хочет открыть второй лист списка своих побед тридцатипятилетним другом своей бабушки, делая вид, что не знает о его столетнем возрасте», – Рэ была раздражена запретом отца не на шутку. Индустрия развлечений пронизывала всю столицу насквозь. Никаких иных предприятий, кроме представительств крупных фирм в городе не осталось. Богатый чиновничий люд и топ менеджеры часто менялись местами и хорошо знали друг друга. Все клубы считались закрытыми, но у молодой, свежей цыпочки охрана пропуск не спросила. Старые шлюхи всем надоели, поэтому вход для молодых потаскушек был бесплатный и свободный. Наркотики новичкам, а дилеры вычисляли их сразу, предлагали бесплатно. Рэ вдохнула сразу двойную дозу галлюциногена, её организм легко перебарывал яды, не давая девочке насладиться эффектом. Наркотик был незнаком Рэ, и она неожиданно «поплыла». Задорно хихикающий холеный сорокалетний красавец, назвавшийся помощником, неизвестного Рэ, министра, недовольно ощупывал её грудь, и более радостно гладил голый зад. Рэ читала его эмоции без усилий, автоматически. Наркотики убили большинство клеток его мозга, но вид у «помощника министра» был крайне представителен, располагал к себе и даже гипнотизировал. Рэ хотелось отдаться ему здесь же, это не приветствовалось, но и не запрещалось.

– Вот так встреча! – раздался плывущий голос с длинными блеющими разрывами. То ли молодой человек был сильно пьян, то ли у Рэ начались проблемы со слухом. Из пелены тумана показался Драх, учитель магии. Он обнял их обоих, и «помощник министра», оттолкнув Рэ, неестественно ровным шагом двинулся к сцене.

Драх повис на Рэ, такой пьяный, что девочке стало страшно. Рэ мгновенно пришла в себя. У мага в крови была тройная смертельная доза алкоголя. Драх выглядел, как и Рэ, лет на четырнадцать, и она удивилась, как его впустили в клуб и продали столько выпивки.

– Как хорошо-то, – пропел Драх и потерял сознание.

– Старая сволочь! Алкаш! Чтоб ты сдох, тварь, всё удовольствие испортил! – бранилась Рэ, пытаясь вывести алкоголь из его крови.

– Меня девушка полюбила, – пропел Драх на имперском, на секунду вернувшись из небытия.

– Молчи, гад, – прошипела Рэ, но Драх уже потерял сознание. «Мало ему было девчонок в классе, извращенец», – возмутилась Рэ, совершенно нелогично.

– А куда ушел напомаженный пидар? – снова пришел в себя Драх. На этот раз, слава богам, он говорил по-русски.

– Он не голубой! – разозлилась Рэ.

– Напомаженный? – удивился Драх, и икнул громко-громко, на весь зал, заглушив музыку.

– Не трожь мой спирт! – пение Драха перешло в шипение. Как есть дракон! – не хочу трезветь! Волшебное создание шло к ним через зал чарующей походкой, легко уворачиваясь от тел пьяной толпы, находящейся в броуновском движении. От прекрасной феи шли такие эманации любви, что Драх воспарил от счастья. Рэ показалось, что его ноги отрываются от пола. Она зажмурила глаза в испуге.

– Как я её целый час, во все её …, – глупо захихикал Драх, и слюни потекли по его пьяной счастливой роже. Рэ внезапно заплохело, Драх показался ей отвратительнейшим созданием, желанный «советник министра» совсем не холеным красавцем, а больным испорченным стариком, лишь фею было жалко, она же не подозревала кто такой Драх, питая к нему нежные девичья чувства. Рэ заблевала внезапно, вызвав переполох, среди, жалеющих свою одежду, окружающих. Драх снова отключился, и милейшая фея набросилась на «дрянную девчонку» Рэ с побоями и бранью.

«Второй поход в клуб и опять неудача», – расстроилась Рэ, с трудом унося ноги от охранников. Те попытались схватить Драха, но получили жесткий отпор от «несчастной феи». Драться по-мужски они не могли себе позволить, а фея с удовольствием использовала самые подлые и жестокие приемы.

Павел Ильич.

Олег попросил собрать всю команду, он обнаружил плотную профессиональную слежку.

– Слежку я обнаружил случайно, мне повезло, работают профессионалы высокого уровня, – информировал Олег собравшихся.

– Где-то мы допустили промах, обратили на себя внимание, – сообщил очевидное Павел.

– Мы? Драх, очевидно. Он устроил скандал в элитном клубе, разрушил репутацию дочери восемьдесят третьего лица в списке …

– Нет, – прервал Олега Павел, – ты сам говоришь, плотная слежка.

– Потому и заметил только. Брать собираются?

– Вот! – поднял палец Павел, – следили давно. Но ты, «дорогой мой» Драх, подойди, дай тебя обнять.

– Не хочу! Не надо меня «слушать»! У меня голова потом раскалывается!

– Какие мы нежные, – издевательски пропел Павел, – а по клубам шастать? Голова не бо-бо?

– Я сам! Я сам всё расскажу! Дочку твою в клубе видел, Катю в тако-о-ом месте! И Лилу шляется напропалую! И даже …

– Заткнись, – выдала себя сторонница здорового образа жизни – Анжела. Павел растерянно оглядел присутствующих.

– Папочка, я только два разочка! Ничегошеньки не произошло, – испуганно залепетала Рэ.

– «Желтуху» нюхала, – мстительно заложил её Драх. Но желаемого эффекта он не добился, Павел не знал, что такое «желтуха».

– Позже будем устраивать разбор полетов. Сейчас нужно уносить ноги, – сказал Павел.

– Возможно, «они» этого и добиваются, – не согласился Олег.

– Я не думаю, что «они» готовят ликвидацию, – поддержала Катя, – плохо, что ни Драх, ни Рэ не овладели телепортом. Лечебный уклон в подготовке Рэ сделал её беззащитной, только Драх может за себя постоять.

– Я и Рэ, мы готовы на равных драться …, – возмущенно начал Олег.

– Она могла бы сжигать боевиков десятками, – с сожалением подтвердил Драх, – зря ты, Павел, запретил мне её учить убивать.

– Женщины и дети воевать не должны! – Павел сказал так, будто поставил точку.

– Укорачиваем интервалы. Контрольное время каждый час. Кто не позвонил в течение часа или «забыл» сказать кодовое слово мгновенно отправляется в Роззе. А это значит, что мои поездки отменяются, а прием больных прекращается. Сижу здесь, как сыч, – засмеялся Павел.

– Ходите по двое, – попросил Олег. Все встали, а Рэ попробовала улизнуть первой, одновременно, мстительно поглядывая на Драха.

– Рэ! А тебя я попрошу остаться, – произнес Павел с интонациями Броневого, хотя понять его могла только Катя.

– Я предупрежу тех, кто остался в деревне, – сообщил Олег, – хорошо, что территория охраняется собаками, внезапный удар полностью исключен.

* * *

Два дня ничего не происходило. Настороженное поведение Павла и компании заставило врага свернуть слежку.