Текст книги "Партизаны принимают бой"

Автор книги: Владимир Лобанок

Партизанский баян

В Лепельском краеведческом музее, в одной из экспозиций, посвященных героическому подвигу советских людей в годы Великой Отечественной войны, внимание посетителей привлекает баян. В лепельские места он попал еще в 1940 году. Его привез сюда из Ленинграда Павел Михайлович Устинов. Молодой учитель играл на мандолине, гитаре, балалайке и даже немного на фортепьяно. По самоучителю был знаком с нотной грамотой и давно мечтал научиться играть на баяне. Но не успел: грянула война. В партизанский отряд пришел с баяном. Там Павел Михайлович встретился с другим учителем – Степаном Антоновичем Подъельским. Тот свободно читал ноты, хорошо играл на баяне. До войны в Лепеле даже по радио выступал. Взял он в руки инструмент, прошелся пальцами сверху вниз, и потянулись на голос баяна партизаны. Стояли, слушали знакомую и незнакомую, близкую и далекую песню:

 
Лесом, полями, дорогой прямой
Парень идет на побывку домой.
Ранили парня, да что за беда:
Сердце играет и кровь молода.
– К свадьбе залечится рана твоя, —
Шуткой его провожали друзья.
Песню поет он, довольный судьбой:
«Крутится, вертится шар голубой…»
 

С этого и началась в Лепельской партизанской бригаде художественная самодеятельность. Нашлись танцоры, певцы, рассказчики, поэты и даже драматурги. Любили свою самодеятельность партизаны, не чаяли в ней души местные жители. Каждое выступление самодеятельных артистов было настоящим праздником. На концерте в Кубличах кружковцев приняли за артистов из-за линии фронта. Окрыленные столь высокой оценкой их художественного творчества, партизаны в тот же вечер ушли на боевое задание.

Очень любили зрители короткие сатирические инсценировки. Удачно ставил такие сценки самодеятельный кружок партизанской бригады имени К. Е. Ворошилова. Артисты мастерски изображали, как разведчики берут в плен гитлеровца-часового. Но вот беда: никто не хотел играть фашиста, приходилось прибегать к жеребьевке. «Часовой» облачался в валенки, на них надевали соломенные лапти, на голову напяливали льняной парик. Когда разведчики хватали часового, тот под всеобщий хохот дико орал: «Гитлер капут! Гитлер капут!»

Активным участником самодеятельности в бригаде имени К. Е. Ворошилова был боевой партизан, москвич Николай Михайлович Павлов. Николай хорошо пел. Голос у него был не очень сильный, но мягкий, ласковый. Простые, проникновенные слова песни брали за сердце. И была в этой песне огромная сила:

 
Присядь-ка рядом, что-то мне не спится,
Письмо я нынче другу написал,
Письмо в Москву, далекую столицу,
Которой я давно уж не видал…
 

Тот, кто знал Николая близко, понимал, почему такая грусть в его голосе. Воевать ушел вместе с отцом. Вступили в народное ополчение, попали на фронт. Во время отступления разлучились, а встретились под Полоцком, в Боровухе, в лагере для военнопленных. Отец умер от голода и мучений. Николай бежал из плена, переправился через Западную Двину и вступил в партизанский отряд. Горячо и бесстрашно сражался он с ненавистным врагом. На боевом счету Павлова было 3 спущенных под откос вражеских эшелона, 4 взорванных железнодорожных моста, много рельсов, 20 убитых гитлеровцев.

На свою последнюю операцию Николай Павлов ушел после концерта. Спел партизанскую песню о Москве и ушел. Он вел группу знакомой тропой. Ее не было видно, и партизаны шли почти ощупью. В придорожной полосе пробираться вперед стало еще труднее, все вокруг переплетено колючей проволокой, заминировано. По насыпи все время ходили патрули. Послышался шум идущего поезда. Павлов принял решение: минировать путь при подходе поезда. Он вскочил на насыпь, когда эшелон был рядом. Патрули заметили смельчака, но мина уже была поставлена. Николай прыгнул с откоса, и в тот же момент раздался взрыв… Отважный партизан умер на руках у боевых друзей.

Через месяц – это было в феврале 1944 года – боевые товарищи Николая Павлова отомстили за его смерть. С боем заняв тот же участок дороги, они перебили охрану, взорвали много рельсов.

Люди слушали баян… Вздыхали меха, разливались серебряные голоса, баян уводил в дальнюю даль – в самое заветное и дорогое. Оттаивали сердца, вспоминалось былое, и каждый по-новому оценивал то, что не всегда умел ценить в мирные дни. Баян напоминал о прошлом, рассказывал об огнях-пожарищах, звал на борьбу.

Большой популярностью среди партизан и местных жителей пользовалась самодеятельность 16-й Смоленской бригады. Крестьянские избы набивались битком. Настежь открывали двери и даже окна. Строго-настрого запрещали курить. Раздвигался «занавес», на импровизированной сцене появлялся бойкий кудрявый парень.

– Добрый вечер, дорогие товарищи! Сейчас перед вами выступит ансамбль песни и пляски смоленских партизан!

С замиранием сердца слушали люди баян Александра Макушева, аккордеониста, солистов, хористов. Всех щедро награждали аплодисментами. Вот на сцену вышел партизан Александр Середа. Окинул взглядом зрителей и, обращаясь к кому-то очень близкому и в то же время далекому, начал:

 
Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди…
 

В избе стало совсем тихо. Люди сидели как зачарованные. Симоновские стихи пришли к нам через фронт и вихрь войны с опозданием. Но они были как нельзя вовремя прочитаны. Они были особенно понятны и близки советским людям, сражавшимся во вражеском тылу.

 
Не понять не ждавшим, им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
 

Хорошая песня зажигала сердца людей. Особенно дорога была своя, партизанская, сложенная по горячим следам только что отгремевшего боя. Ее обычно пели на мотивы уже знакомых, широко известных песен.

В Смоленской бригаде в начале сорок четвертого года особую известность получила песня «Бой у деревни Зачистье» (на мотив «По долинам и по взгорьям»). Ее обычно исполнял в сопровождении хора партизан Станислав Шмуглевский. Он начинал чистым, сильным тенором:

 
По лесам и по долинам,
По низинам и холмам
Против фрицев озверелых
Шли отряды партизан.
 

Песню подхватывал хор, басовито подтягивали старики, голосисто – подростки:

 
Закипел бой у Зачистья —
Гады лезут напролом.
Партизаны с сопок чистят,
Ураганным бьют огнем.
Встали грудью партизаны,
Храбро дрались в эти дни
И врага не подпускали
До деревни Шестерни.
По лесам и по долинам
За отрядом шел отряд —
То с победой партизаны
Возвращалися назад.
 

Песня поднимала настроение людей, помогала переносить трудности, которые в обычной обстановке, наверное, казались бы непреодолимыми, вселяла уверенность в победе. В делах 16-й Смоленской бригады сохранилась редкая запись. После одного из концертов в деревне Уволоки к партизанам обратилась женщина. Вот что она сказала: «Разрешите мне приветствовать и благодарить вас, героев Смоленской бригады. Примите слова искренней благодарности от лица тех, чьи сердца бьются вместе с вашими сердцами. У вас и у нас одна цель – скорей разгромить фашистского зверя. Вы творите чудеса и сами слагаете былины и песни о своих боях и подвигах. Пройдут годы, после нас вырастут новые поколения и будут читать правдивые строки о ваших подвигах и славе, будут удивляться вашему героизму, переживать и думать: какие могучие люди в эти страшные дни вели борьбу в тылу противника!

Настанет скоро время (возможно, я не увижу его, но я буду радоваться ему, пока жива), когда синие васильки вашей славной партизанской лирической песни будут красоваться в венках на головах наших девушек и парни вместе со своими подругами свободной дорогой понесут васильковые венки на могилы героев. Так будьте же счастливы, наши герои!»[18]18
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 52, л. 47.


[Закрыть]

Может быть, теперь уже не все помнят в бывшем партизанском крае фамилии аккордеониста Д. С. Синельщикова, хористов Л. К. Букатик и В. И. Беляцкого, декламаторов В. Ф. Будюкина и Е. Н. Басистова из 16-й Смоленской бригады, партизанского поэта П. В. Краснова, солистов В. Г. Качана, И. А. Егорову, брата и сестру Нину и Николая Гайсенок из Лепельской бригады, но я уверен, что в деревнях не забыты вечера, на которых выступали артисты-партизаны.

К 1944 году партизанская самодеятельность получила поистине широкий размах. Оперативная группа взяла на учет все кружки и ввела в их работу организованные начала. Ансамбли, оркестры партизанских бригад Данукалова, Шлапакова, Тябута, Сакмаркина работали по специальному плану опергруппы. В течение декабря и января они обслужили все партизанские бригады, выезжали на передовые позиции, выступали в деревнях. Началу концертов, как правило, предшествовал короткий доклад о положении на фронтах и обстановке в партизанской зоне.

Хорошую инициативу проявили наши соседи – вилейские партизаны. В январе 1944 года с целью повышения уровня политической работы в массах, укрепления дисциплины в подразделениях и повышения их боеспособности, вовлечения широких масс населения в активную партизанскую борьбу Вилейский обком партии принял решение создать областной агитационный отряд имени А. М. Горького. Лекции и доклады, выступления ансамбля пользовались большой популярностью в Вилейской партизанской зоне.

Опытом организации художественной самодеятельности вилейские партизаны делились с нами, мы – с ними, а также с партизанами других соседних зон.

Весенние грозы

Повторение пройденного

В начале весны 1944 года на фронте под Витебском было относительное затишье. Шли бои местного значения. Противник сооружал в Белоруссии линию обороны под названием «Фатерланд». Немецко-фашистское командование пыталось внушить своим солдатам, что, сражаясь здесь, гитлеровская армия якобы защищает свою родину. «Фатерланд» представлял собой довольно внушительные, глубоко эшелонированные рубежи обороны. Расстояние между передним краем и последним рубежом местами достигало 250–270 километров.

Одновременно гитлеровское командование вело усиленную подготовку к новым карательным экспедициям против партизан. В течение марта, подтягивая живую силу и технику к оборонительным рубежам Полоцко-Лепельской зоны, гитлеровцы одновременно на разных направлениях вели авиаразведку и разведывательные бои, пытались улучшить исходные позиции. В частности, они предприняли попытки овладеть левым берегом Западной Двины и создать здесь оборонительный рубеж, оттеснить партизан от железной дороги Полоцк – Молодечно и обеспечить полную безопасность движения по ней, обезопасить основную шоссейную артерию Витебск – Лепель – Докшицы.

Первая весенняя гроза грянула на участке бригады «За Советскую Белоруссию». Погода стояла теплая. Весна чувствовалась во всем. Темнел и оседал снег. В ложбинах, канавах, на дорогах собиралась талая вода. Земледелец в эту пору любит выходить за околицу, вдыхать полной грудью радостно тревожащий весенний воздух, окидывать хозяйским глазом поля с начинающими чернеть буграми и думать о дне первой борозды. А у партизан были совсем иные заботы.

Утром 2 марта послышался грохот около деревень Отоки и Земцы. На взгорке появились два вражеских танка, за ними пошла пехота. Партизаны отряда имени Александра Невского заняли оборону и приняли бой. Ничего нового в этом бою не было. Как обычно, вражеские солдаты шли пьяные, но после первых потерь стали быстро трезветь. Вскоре они отошли под прикрытием огня танков. В этот день гитлеровцы больше не предпринимали атак.

На следующий день противник повел наступление по-иному. Выйдя из деревни Столбцы, батальон гитлеровцев разделился на две группы. Одна из них под прикрытием огня артиллерии атаковала деревню Завадино с юга, другая, сосредоточась у деревни Беляки, в это время наступала на Завадино с востока. Одновременные фланговые удары поставили отряд имени А. В. Суворова в затруднительное положение. Во избежание окружения партизаны отошли на запасной рубеж у опушки леса. Каратели ворвались в деревню, принялись жечь дома, хозяйственные постройки, рыскать по огородам в поисках «кладов».

Но недолго хозяйничали оккупанты в деревне. К вечеру по приказу командования бригады на помощь отряду имени А. В. Суворова подошли отряды имени Г. И. Котовского, имени В. И. Чапаева, имени Н. А. Щорса. Внезапная ночная атака сделала свое дело. К полуночи ни одного оккупанта не осталось в Завадине. За два дня боев противник потерял убитыми и ранеными более 100 человек.

У гитлеровцев отпало желание мериться силами с партизанами на этом участке по собственной инициативе. Этим не замедлило воспользоваться командование бригады «За Советскую Белоруссию». Разведка доложила, что в деревнях Козловщина и Хлебовщина оккупанты содержат под стражей мирных жителей, насильно угоняемых в Германию. Перед партизанскими отрядами была поставлена задача разгромить вражеские гарнизоны и освободить советских людей. Отряды тщательно подготовились к операции и в ночь на 12 марта внезапно напали на гарнизоны. Гитлеровцы почти не оказали сопротивления. Они убежали при первых же выстрелах. Со слезами на глазах встречали узники своих освободителей.

К полудню противник предпринял попытку овладеть деревнями Козловщина и Хлебовщина. По партизанским позициям вела интенсивный огонь вражеская артиллерия. Командир отряда имени Александра Невского П. Е. Миссюк подпустил атакующих на сто метров и приказал открыть огонь. Противник отступил. Бежавших гитлеровцев по ошибке обстреляли свои же части из деревни Городец. Захлебнулась еще одна предпринятая карателями атака.

В мартовских боях партизаны бригады «За Советскую Белоруссию» показали хорошую воинскую подготовку, высокую организованность, дисциплинированность, мужество. В воспитание этих качеств у партизан много труда вложили комбриг Павел Минаевич Романов, штаб бригады, командиры и комиссары отрядов. Командование бригады отличали самокритичность, стремление неустанно учиться. Сам комбриг и подготовленные им командиры не считали зазорным открыто признавать свои ошибки и исправлять их. Помнится – это было в дни тяжелых декабрьских боев 1943 года – некоторые отряды бригады «За Советскую Белоруссию» под натиском численно превосходившего противника вынуждены были оставить несколько населенных пунктов. Пришлось тогда сделать Романову замечание. Павел Минаевич отнесся к критике правильно. Буквально на следующий день в штабе оперативной группы раздался телефонный звонок. В трубке звучал спокойный, уверенный голос:

– Товарищ полковник, докладывает комбриг Романов. Принял меры, чтобы поправить положение. Немного изменил расстановку отрядов бригады и дал указание вновь занять рубеж Малиновка – Подлипки – Кривущино, то есть восстановить прежний рубеж обороны бригады. В восемь утра Малиновку мы взяли. Сейчас выдвигаю отряды в Подлипки и Кривущино. Уверен: победа будет за нами. Прошу, если можно, помочь гранатами и автоматными патронами.

Свое обещание комбриг Романов выполнил. Бойцы и командиры партизанской бригады «За Советскую Белоруссию» во всех последующих боях показывали образцы мужества, стойкости, дисциплины – самое сильное оружие, которое мы могли противопоставить вооруженному до зубов, почти всегда численно превосходившему нас противнику. У нас были ошибки, их не делал только тот, кто вообще ничего не делал. Сила наша была в том, что мы никогда не давали допущенным нами ошибкам разрастаться до угрожающих размеров и потому почти всегда, выходили победителями. Так было и в марте на участке – бригады «За Советскую Белоруссию», контролировавшей шоссейную дорогу Витебск – Лепель на участке Бешенковичи – Бочейково – Камень.

Юго-западнее, в районе Лепеля, дорога на Докшицы и Ушачи находилась под контролем Лепельской партизанской бригады. Здесь бои завязались 6 марта. Недалеко от озера Воронь есть две деревни – Заозерье и Подлобное. В них располагались подразделения 9-го отряда Лепельской бригады. О том, что противник готовится к наступлению, командование отряда было предупреждено разведкой. Для защиты деревень командир отряда Сергей Пацей в каждой из них оставил по взводу. Два другие взвода совершили обходный маневр и, как только противник изготовился к атаке, нанесли ему неожиданный удар во фланг. Оккупанты стали поспешно отходить. Партизаны гнали противника до деревни Усовики.

Пять дней каратели не предпринимали попыток атаковать нас. Можно было подумать, что они вообще отказались от наступления на партизан. Но нашу разведку обмануть было нелегко. Она установила, что противник перебрасывает в деревню Усовики части из других гарнизонов. Не было сомнения, что идет подготовка нового наступления. Партизаны усилили дозоры, вели неослабное наблюдение за передним краем противника. Но в каком направлении поведут наступление каратели, определить было трудно.

Утром 11 марта партизанские дозоры обнаружили движение довольно крупных сил противника в направлении деревень Заозерье и Подлобное. Командир отряда С. А. Пацей решил и на этот раз перехватить инициативу боя у противника и выслал навстречу гитлеровцам два взвода с шестью легкими пулеметами. Бой начался в лесу, а не там, где предполагали оккупанты. Партизан было в шесть-семь раз меньше, но они в совершенстве владели тактикой лесного боя и в течение четырех часов так измотали противника, что он вынужден был отступить, не дойдя до цели.

Прошло четыре дня. 15 марта на рассвете под прикрытием сильного артиллерийско-минометного огня противник повел наступление на всем участке обороны Лепельской бригады. Основной удар и на этот раз был направлен на деревни Подлобное и Заозерье, где по-прежнему держал оборону 9-й отряд. Тяжелый, неравный бой пришлось вести бойцам и командирам отряда. Упорно сражались партизаны, но им все же пришлось оставить деревню Подлобное и отойти. Командование бригады послало на помощь часть 2-го и 13-го отрядов. Зайдя лесом противнику во фланг, партизаны вступили с ним в бой. Гитлеровцы попятились, а затем стали поспешно отходить. Партизаны «провожали» их до гарнизонов. По пути подбирали трофеи.

Все бы хорошо, если бы не тяжелая утрата. В бою пал всеобщий любимец командир отряда Сергей Пацей. Сообщение об этом острой болью сжало сердце.

Я смотрю на довоенный снимок Сергея Алексеевича с лейтенантскими кубиками в петлицах и будто снова слышу его голос. Какой это был обаятельный, скромный и вместе с тем решительный и твердый человек! Местный житель, он начинал трудовую деятельность учителем, был увлечен системой А. С. Макаренко, старался следовать его педагогическому методу. Пройдя путь от рядового до командира отряда, Сергей Алексеевич и во взаимоотношениях с подчиненными неукоснительно следовал макаренковскому правилу: как можно больше требовательности к человеку, как можно больше уважения к нему. Педагогический опыт помог Пацею создать монолитный, дисциплинированный, боеспособный партизанский отряд, прославившийся многими боевыми делами. Командир отряда принимал личное участие во всех основных операциях. В первых рядах он находился и при отражении атаки у деревни Заозерье. Вражеская пуля попала прямо в сердце. Такой это был отважный командир, прямо-таки незаменимый человек, что все мы долго не могли подавить в себе щемящую боль и чувство невосполнимой утраты. Но тем сильнее была наша ненависть к врагу.

Почти одновременно шли бои за деревни Будевцы, Заболотье, Осье. Там дрались кавалерийский эскадрон и 8-й отряд Лепельской партизанской бригады. В помощь им были посланы 1-й и 4-й отряды. Вместе они отбили все вражеские атаки. Многие бойцы и командиры отличились в этих боях. Пулеметчик 9-го отряда Григорий Габриков, бойцы Павел Ведерников и Петр Турков упорно ползли под пулями, пробираясь в тыл противника. Они не знали, сколько уложили фашистов, но панику посеяли среди них немалую. Во время этих боев погиб еще один замечательный человек – командир разведки 9-го отряда Федор Лавринович, уничтожив перед смертью четырех гитлеровцев.

Северная граница Полоцко-Лепельской партизанской зоны проходила по реке Западная Двина. Леса здесь подступают вплотную к обрывистым берегам реки, местами отходят от них и тянутся на много километров до границы Ветринского района с Ушачским. А там начинаются разделенные холмами голубые озера.

Наши северные рубежи удерживала бригада имени В. И. Чапаева. Она выросла из небольшого отряда, созданного зимой 1941/42 года. Бригада много сделала по организации партизанского движения в Ветринском, Ушачском, Полоцком районах. Самостоятельно установив связь с Большой землей, летом 1942 года чапаевцы переправили за линию фронта значительное пополнение для Красной Армии. Впоследствии бригада разделилась. Отпочковавшаяся от нее бригада имени П. К. Пономаренко перешла в район Каменя.

С самого начала и до весны 1944 года ядром партизанской бригады имени В. И. Чапаева был отряд имени М. В. Фрунзе. На его боевом счету числилось много боевых операций. Отряду обычно поручали наиболее ответственные и сложные задания. Душой отряда были его командир Афанасий Яковлевич Конев и комиссар Геннадий Полуэктович Лапшенков. Первый – с Урала, второй – из Иванова. Эти люди ни внешне, ни по характеру абсолютно не походили друг на друга. Командир – рослый, плечистый, с рыжим бобриком волос. Комиссар – невысокий, плотный, глаза добрые, умные, в уголках губ улыбка. Конев нрава крутого, в выражениях не особенно разборчив. Лапшенков, напротив, предупредителен, нетороплив, вежлив. Командир ездил на буйных, горячих лошадях. Комиссар подобрал себе лошаденку низкорослую, спокойную. Такие разные во всем люди обычно редко сходятся. Конев же и Лапшенков как бы дополняли друг друга. Отчаянная храбрость командира в сочетании с мудрой рассудительностью комиссара с самого начала помогли выработать тот единственно правильный стиль управления отрядом, который был первым условием плодотворной боевой деятельности партизан в тылу врага.

Бои на участке фрунзенцев и их соседей начались 9 марта утром. Противник численностью до трех полков пехоты при поддержке полка артиллерии, трех танков, полковых и батальонных минометов повел наступление одновременно на трех направлениях – со стороны Полоцка, от станции Горяны и с правого берега Западной Двины на Первое и Второе Городище, расположенные при впадении реки Туровлянки в Западную Двину.

Более часа длилась интенсивная артиллерийская подготовка. Враги обстреливали передний край партизанских рубежей. Затем противник перенес артогонь в глубину обороны и двинул в атаку танки и пехоту. Начался бой, доходивший до рукопашной. Случилось так, что соседи отряда имени М. В. Фрунзе не сумели сдержать сильный натиск гитлеровцев и отошли. А. Я. Конев и Г. П. Лапшенков с отрядом оказались в окружении. Конев посоветовался с комиссаром и собрал командиров. Приказал подпустить противника ближе, сосредоточить весь огонь в юго-восточном направлении, чтобы пробить коридор в кольце гитлеровцев и через него вырваться из окружения. Замысел удался. Ураганный огонь партизан действительно образовал брешь в кольце оккупантов. Уничтожая карателей огнем автоматов и гранатами, фрунзенцы пробились к своим. С ходу они заняли основную линию обороны в Городище.

9 марта наступающим немецким частям все же удалось добиться тактического успеха. Прорвав первую линию партизанской обороны, они вклинились в расположение бригады имени В. И. Чапаева, заняли деревню Туровля, форсировали Западную Двину и овладели Первым Городищем. Беспокойной была ночь с 9 на 10 марта. Противник укреплялся на занятых позициях и одновременно вел сильный артиллерийско-минометный и ружейно-пулеметный огонь по второй линии нашей обороны.

По приказу опергруппы, представитель которой находился на месте боевых действий, в помощь В. В. Мельникову вышли батальон из полка И. Ф. Садчикова, два отряда из бригады имени В. И. Ленина (комбриг Н. А. Сакмаркин) и часть 16-й Смоленской бригады. Подкрепление подоспело своевременно: противник ночью попытался атаковать второй рубеж и выйти во фланг обороны. Отряды под командованием И. К. Косьмина и А. И. Турова открыли сильный ружейно-пулеметный огонь, и гитлеровцы откатились назад. Всю ночь над рекой Туровлянкой полыхали пожарища. Горела Туровля, горели другие деревни.

На следующий день немцы трижды пытались атаковать партизанские рубежи в Городище. Наступающим помогала артиллерия. Однако, «несмотря на сильный артиллерийский огонь, – свидетельствует запись в деле бригады имени В. И. Чапаева, – ни один партизан не ушел с линии обороны». Бои у Городища показали, что под артиллерийским огнем бойцы гораздо лучше чувствовали себя в траншеях, чем в дзотах, так как дзоты были хорошей мишенью для стрельбы прямой наводкой. Это пришлось учесть в последующих боях.

Днем небольшой группе гитлеровцев удалось переправиться на правый берег Туровлянки. Во второй половине дня 10 марта командиры отрядов Конев и Копьев получили приказ зайти в тыл противника со стороны Туровли и в районе Городища зажать его в угол, образованный при впадении Туровлянки в Западную Двину. Появление партизан в тылу заставило гитлеровцев убраться на правый берег Западной Двины у деревень Шматово и Литвиново. Переправа была не из приятных: улепетывающих за реку оккупантов преследовал меткий огонь партизанской 76-миллиметровой пушки.

В ночь на 11 марта партизаны совершили еще один рейд в тыл противника. Два отряда бригады имени В. И. Чапаева получили задание обойти немецкую пехоту, отрезать ей пути отступления на Полоцк, завязать в лесу ночной бой и, пользуясь замешательством врага, истребить его. Однако, напуганные происшедшим у Городища, гитлеровцы на сей раз проявили завидную прыть. Пока партизаны добирались в обход до высоты 138, что на стыке дорог Казимирово – Туровля, их и след простыл.

Бои за плацдарм на левом берегу Западной Двины, который партизаны мечтали видеть первым плацдармом наступающей Красной Армии, обошлись для нас сравнительно малой кровью. Мы потеряли убитыми 20 и ранеными 27 человек. Противник потерял значительно больше: 184 убитых и раненых солдат и офицеров. При меньшей численности сказалась более высокая воинская выучка и доблесть партизан. Говорят, великая цель рождает великую энергию. У партизан была цель: отстоять левобережье Западной Двины, защитить мирных жителей. Наши бойцы и командиры в этих боях действовали дерзко, смело, инициативно, умно. Враг почувствовал, что старыми методами ему здесь ничего не добиться. Карателям пришлось брать у партизан новые уроки.

Четыре дня правый берег Западной Двины молчал. На пятый противник подтянул в деревни Убойно, Слудыш и Черчицы, что выше по течению, до полка пехоты, артиллерию и минометы и на рассвете начал наступление на Усвицу. Надо сказать, что командование державшего здесь оборону отряда из бригады имени В. И. Ленина (комбриг Н. А. Сакмаркин) проявило нерасторопность, нерешительность и сдало деревни Усвицу и Аделино, не оказав серьезного сопротивления. Оперативная группа предложила командованию бригады исправить положение. К Двине подошли два свежих отряда. Они взяли обе деревни в полукольцо и прижали противника к реке. Над оккупантами нависла угроза окружения, и они поспешили убраться на правый берег Западной Двины.