355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Лобанок » Партизаны принимают бой » Текст книги (страница 5)
Партизаны принимают бой
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 04:48

Текст книги "Партизаны принимают бой"


Автор книги: Владимир Лобанок



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Зима тревог


Слово о разведчиках

Давно не было такой снежной зимы. Метели начались в конце ноября. Снег валил тяжелыми хлопьями. У белорусов есть такое слово – коудра. Это что-то вроде коврового одеяла; их в былые времена ткали белорусские женщины. Обильные снега и называются этим сочным и емким словом. Снег и впрямь огромным ослепительно-белым ковром укрыл землю. Сказочно красив лес. Причудливы наряды молодых сосен, елей.

Во второй половине декабря подули северные ветры. Закружило, завьюжило над полями. Замело все дороги, в низинах образовались сугробы, над обрывами нависли острые снежные козырьки, по ледяной глади озер мела поземка.

В такую зиму сидеть бы в теплой избе, дивиться морозным узорам на стеклах окон да слушать зимнюю вьюгу. Но сидеть в тепле не пришлось. Надо было укреплять линии обороны. На работу выходили все, кто мог быть полезен, Поистине небывалый подвиг совершили люди, просто каким-то чудом сумевшие меньше чем за два месяца в зимнюю стужу построить на границах зоны более 800 двух– и трехнакатных дзотов, много окопов, ходов сообщения, противотанковых рвов и других фортификационных сооружений. Одновременно были разрушены основные дороги. Партизаны и мирные жители превратили оборонительные полосы в мощные линии сопротивления. На каждого партизана приходилось до 12 огневых точек – от дзотов до ячеек для стрельбы с колена. В основу схемы оборонительных полос был положен принцип укрепления населенных пунктов и разветвлений дорог, превращения их в узлы сопротивления.

Благодарного слова заслуживают мирные жители Ушачского, Полоцкого, Ветринского, Бешенковичского, Лепельского, Докшицкого районов – женщины, старики, подростки, строившие фортификационные сооружения. При помощи лопат и кирок приходилось долбить мерзлый грунт, рыть котлованы под дзоты, окопы, прокладывать ходы сообщений, делать просеки в лесах. Для саперных сооружений нужно было заготовить и вывезти большое количество лесоматериала. Это был тяжелый, изнурительный труд, но люди вынесли все, потому что понимали: это нужно для победы.

Работали с огоньком, боевым задором. Гул фронтовой канонады, вести о победах партизан придавали людям силы, гнали прочь усталость.

Как мы и предполагали, внимание немецко-фашистского командования в связи с потерей железных и шоссейных дорог Орша – Витебск и Полоцк – Витебск все это время было приковано к единственной дороге Витебск – Лепель – Парафьяново, которая соединяла 3-ю танковую армию с тылами. Владение этой дорогой действительно приобрело для армии жизненно важное значение. Однако дорогу нельзя было использовать для регулярного снабжения войск. Командование вражеской армии прилагало немалые усилия, чтобы любой ценой поддерживать на дороге движение.

Собрав довольно крупные силы, 5 декабря противник овладел местечком Пышно. Как раз в те дни, когда в зону прибыла оперативная группа, партизанские секреты заметили подозрительную возню гитлеровцев в районе Докшицы – Крулевщина – Парафьяново. Слово было за разведчиками. Уже 11 декабря поступили первые данные из различных источников и от войсковой разведки. Оперативной группе стало известно, что командующий 3-й танковой армией приказал бригаде изменника Каминского[9]9
  Бронислав Каминский был судим в период шахтинского процесса. После отбытия наказания притаился на спиртоводочном заводе в городе Локоть. С приходом гитлеровцев он стал помощником бургомистра, а затем бургомистром в Локоти. Опасаясь, что его постигнет участь казненного партизанами бургомистра К. Воскобойникова, Каминский увеличил охрану управы, вербуя в свой отряд всякий сброд. Так отряд вырос в бригаду. Ее путь через Лепель, Волковыск, Белосток, Петраков залит кровью советских людей, преимущественно беззащитных мирных жителей. В конце 1943 года 9 а подобные «заслуги» фашисты присвоили Каминскому звание генерал-майора, а затем, когда надобность в нем отпала, расстреляли.


[Закрыть]
и войсковой группе, которая дислоцировалась в районе Докшицы и смежных населенных пунктах, овладеть дорогой Лепель – Докшицы и обеспечить сквозное движение автомобильных колонн.

Численность вражеской группировки в районе Лепеля составляла до 3 тысяч человек с 2 тяжелыми, 4 средними танками, бронемашиной, орудиями разного калибра и 33 минометами. Докшицкая группировка была еще более многочисленной. Ей придали 4 дивизиона тяжелой артиллерии и тяжелых минометов. Авиаподразделение двухмоторных бомбардировщиков получило задание прикрывать обе группировки. Каждый самолет должен был совершать много вылетов в день.

Одновременно в штаб поступили сведения из районов Уллы, Полоцка и Прозорок. В этих местах были также сосредоточены войска противника. Им было приказано сковывать действия партизан, отвлекать силы народных мстителей и тем облегчить решение задач, поставленных перед двумя южными группировками.

Перепроверка подтвердила эти сведения. Оперативная группа приняла решение усилить южный участок зоны партизанскими бригадами: 16-й Смоленской, 1-й Антифашистской, «Алексея». Они, выполняя приказ о передислокации, совершили трудные переходы по занесенным снегами дорогам.

Свои действия противник начал с разведки боем. В течение трех дней он прощупывал партизанскую оборону, выискивая в ней слабые места. По приказу опергруппы в ночь на 14 декабря партизаны овладели несколькими населенными пунктами, разгромив вражеские гарнизоны. В ходе боев, продолжавшихся до конца декабря, противнику удалось несколько потеснить партизан. Заняв дорогу Пышно – Березино, гитлеровцы превратили в сильные узлы сопротивления основные населенные пункты на ней – Пышно, Путилковичи, Березино и некоторые другие. Однако главной цели противник не достиг. Сквозное движение автогужевого транспорта по дороге Лепель – Докшицы ему так и не удалось открыть. Партизаны продолжали беспрерывно минировать дорогу, обстреливали из засад продвигавшиеся по ней части.

Бывший гитлеровский штабной офицер полковник Людендорф подтверждает, что в районе дороги Лепель – Березино – Парафьяново партизаны угрожали оккупантам «практически ежедневно в течение всего периода боев зимой 1943/44 года, а также тогда, когда танковая армия была вынуждена отодвинуть свою линию фронта на несколько километров к западу… Для того же, чтобы поддерживать движение на этой жизненно важной дороге, у нас… не было необходимых сил»[10]10
  Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн. Коммунистические партизанские действия. М., 1957, стр. 83.


[Закрыть]
.

Много бессонных ночей провели мы в штабе оперативной группы под Ушачами, ломая голову, как провести гитлеровцев. Партизаны оставляли позиции только по одной причине – из-за отсутствия боеприпасов. Военная хитрость, взаимодействие и взаимная выручка бригад и отрядов; доблесть бойцов и командиров в этих условиях как бы восполняли недостаток в боевых средствах. Укрепление боевого содружества заметно повысило боеспособность партизанских соединений. Четкость их действий вводила противника в заблуждение. По показаниям пленных, в войсках гитлеровцев создалось мнение, что в пышнянско-докшицкой операции участвуют регулярные части Красной Армии. Все лишний раз убедились, что создание единого командования в зоне было своевременным и необходимым мероприятием. Штаб поддерживал непрерывную связь со всеми партизанскими бригадами по телефону (линии связи имели длину более 400 километров); для связи с бригадами использовались радио и конные посыльные. В случае необходимости члены опергруппы проводили совещания нескольких командиров и комиссаров бригад на боевых участках. Все это облегчало координацию боевых действий, повышало их эффективность.

Но пышнянско-докшицкая операция выявила и «узкие» места. Первым среди них была организация разведки. Конечно, мы и до этой операции не действовали вслепую. Речь не об этом. Но усложнение боевых задач, которые приходилось решать партизанским соединениям, требовало более глубокого и всестороннего изучения маневров и намерений врага.

Как известно, партизанская разведка имеет две основные функции. Во-первых, она должна обеспечивать командование достоверной информацией о планах противника. В противном случае враг перехватил бы оперативную инициативу и мы не смогли бы наносить упреждающие удары, совершать эффективные контрманевры. Во-вторых, точные разведданные необходимы для того, чтобы обеспечить успех собственных боевых операций. Не имеет абсолютно никакого смысла предпринимать налет на вражеский гарнизон, не зная его численности, расположения основных огневых точек, постов и т. д. Но в новых условиях этого оказалось недостаточно. Надо было научиться разрозненные факты соединять в целостную картину скоординированных действий противника. Разведданные, которыми мы располагали в ходе декабрьской операции, были неполными. У нас, например, не было сведений о нумерации многих действовавших против нас вражеских частей, их численности, вооружении, мы не знали имен некоторых командиров, весьма приблизительными были данные о передислокации частей и подразделений противника.

Как выяснилось, в бригадах отдавалось предпочтение разведке в гарнизонах врага. Значительно меньше применялись разведка боем, поимка «языков». Обо всем этом шел большой разговор на совещании заместителей командиров партизанских бригад по разведке, которое состоялось в штабе опергруппы 15 декабря 1943 года. Перед командованием бригад и отрядов была поставлена задача всемерно активизировать разведывательную работу, широко используя богатый опыт подпольщиков в сочетании со всеми видами войсковой разведки.

Прошло немного времени, и в оперативную группу стали поступать ценные, тщательно проверенные разведданные. Сочетание различных видов разведок дало положительные результаты. Хорошо поработали разведчики бригады имени В. И. Чапаева. Они захватили ценного «языка» – унтер-офицера связи – и добыли план обороны города Полоцка. Были установлены численность полоцкого гарнизона, расположение частей, их вооружение, место и характер ведущихся фортификационных работ. Все данные были перепроверены, и мы точно знали, что танковое подразделение в составе 7 танков расположено на улице Карла Маркса, гаубичная батарея установлена на углу улиц Советская и Пушкинская, а 5 дальнобойных пушек – по дороге Полоцк – Ушачи и даже что хозчасть № 514 в начале января выехала в направлении Молодечно. Представляли интерес сведения о работах по сооружению блиндажей, дзотов, окопов. Было точно выяснено, что постройка оборонительных укреплений ведется в железнодорожном саду, возле кинотеатра, у бывшего Дома Красной Армии, в парках.

Разведчики Лепельской партизанской бригады захватили «языка», который дал ценные сведения о вооружении бригады предателя Каминского и намерении немецкого командования в скором времени предпринять наступление на партизан из района Лепель – Камень в направлении Ушачей. Войсковая разведка вскоре подтвердила, что 2 полка бригады Каминского находятся в Лепеле, а третий – в гарнизонах. На вооружении бригады имелось 7 танков, 5 пушек, 2 бронемашины, 2 зенитных и 4 крупнокалиберных зенитных пулемета. Подробные сведения были собраны также об оборонительных сооружениях Лепеля. После разгрома в октябре лепельского гарнизона партизанами оккупанты и их приспешники приняли меры по укреплению обороны города. Он был опоясан окопами, дзотами, блиндажами. На вооружении охранных частей имелись минометы, ручные и станковые пулеметы.

Оперативная группа вскоре получила реальное представление о силах и намерениях противника в полосе каждой бригады. Мы, например, точно знали, что на аэродроме в Улле находятся 4 вражеских истребителя, в задачу которых входит наблюдение за партизанскими укреплениями бригад имени В. И. Чапаева, имени В. И. Ленина, «За Советскую Белоруссию». Численность гарнизона в Улле колебалась от 1500 до 2000 человек. Это были преимущественно остатки разбитых на фронте частей, выводимых сюда на переформирование и пополнение на 15–20 дней.

Гарнизоны в Бешенковичах и Бочейкове насчитывали до 1000 человек. Разведка установила и вооружение гарнизона в Бочейкове – 3 пушки, 7 батальонных минометов, 10 станковых пулеметов и 23 ручных. В других гарнизонах Бешенковичского района было около 900 оккупантов.

В прифронтовой полосе происходило постоянное передвижение войск. Поэтому было очень важно, хотя и трудно, вести постоянное наблюдение за передислокацией войск противника у границ партизанской зоны. И эта задача оказалась по плечу разведчикам. Вот, например, какие наблюдения были сделаны партизанской разведкой. В начале января находившаяся в Бочейкове часть выехала в направлении Чашники. Ее сменили гитлеровцы из гарнизонов, размещенных в деревнях Железки, Новое Село, Скакуновщина, а в эти мелкие гарнизоны перебрались оккупанты из Уллы. В это же время в Бочейково прибыл штаб дивизии, в окрестных деревнях разместились танковые мастерские, а в деревне Промыслы – автомастерская. Такие сведения представляли большой интерес и для нас, и для армейского командования. Мы их использовали при проведении боевых операций, военное командование – при нанесении ударов с воздуха и для других целей.

Примерно через месяц после инструктивного совещания заместителей комбригов по разведке опергруппа провела проверку разведывательной работы. Проверка показала, что в большинстве бригад положение заметно улучшилось. Но были выявлены и недочеты. Иногда сведения, поступавшие из двух-трех источников, противоречили друг другу. Например, в гарнизоне Глубокое, по одним сведениям, в конце декабря находилось 700 вражеских солдат и офицеров, а по другим – 200. Иной раз сведения поступали с опозданием и утрачивали свою ценность. Не везде было организовано постоянное наблюдение за гарнизонами противника.

По итогам проверки оперативная группа подготовила специальное письмо, которое было разослано в бригады. В целях дальнейшего улучшения разведывательной работы в письме предлагалось тщательно перепроверять донесения, усилить работу по поимке полноценных «языков», внимательно следить за передислокацией войск противника, устанавливать не только численность, вооружение частей, но и их номера или номера полевых почт.

Оперативная группа уделяла большое внимание организации контрразведывательной работы. Оккупанты засылали в зону шпионов, террористов, диверсантов. В Лепельской партизанской бригаде был выявлен вражеский агент, посланный туда для организации террористических актов против командования партизанской зоны. Крупные террористы были задержаны в бригаде имени П. К. Пономаренко, в полку И. Ф. Садчикова. Были приняты меры по усилению охраны питьевых источников, продовольственных складов, скотобоен, куда также стремились проникнуть вражеские диверсанты.

В очень сложных условиях пришлось работать партизанским разведчикам. Враги, окружавшие нас со всех сторон, наращивали силы. Положение в зоне осложнялось. Однако благодаря хорошо поставленной разведке происки врага не застигали нас врасплох. Разведчики были нашими глазами и ушами, предупреждали о грозящей опасности, минуя секреты и патрули, водили в тыл группировок противника, откуда партизаны наносили неожиданные удары по врагу. Когда же настало время самых тяжелых испытаний – тех испытаний, которые потребовали от всех нас, бойцов и командиров, партизан и мирных жителей, подлинного бесстрашия, невероятного напряжения нервов, громадной выдержки и силы воли, разведчики тоже шли в первых рядах. Таков закон войны: всякий бой начинается с организации разведки.

Сложную и очень опасную работу наших разведчиков умело направлял руководитель всей разведывательной службы в зоне капитан Д. А. Фролов. Он многое сделал для ее улучшения. Под стать ему были заместители командиров бригад по разведке Н. Н. Маяков, Л. А. Полетаев, К. А. Яско и другие. В полку И. Ф. Садчикова ходили легенды о командире отделения, позже комиссаре отряда И. М. Дредуне. Спокойный, неразговорчивый, в боевой обстановке он буквально преображался. Однажды, будучи раненым, Дредун с отделением 12 часов подряд вел неравный бой с окружившими его врагами и вышел победителем. Дредун не был профессиональным разведчиком, но взял четырех «языков», и среди них видного немецкого контрразведчика. По праву гордились партизаны разведчиками Михаилом Титовым и Брониславом Крижицким из бригады имени ВЛКСМ, Олегом Зелинским, заместителем командира этой же бригады, разведчицей Фросей Корень и многими другими.

В бригаде «Октябрь» смело действовали девушки-разведчицы. Нина Райсп была начальником отрядной разведки. Она славилась не только смелостью, инициативой, оперативностью, но также высокой точностью и аккуратностью. В разведке эти качества просто бесценны. Немало пойманных «языков» было на счету у Нины Райсп и ее бойцов. В боевой обстановке она действовала спокойно, расчетливо. Мужественная комсомолка сохранила хладнокровие и тогда, когда лицом к лицу встретилась с группой гитлеровцев. Нина выхватила пистолет и в упор убила немецкого офицера, но и сама упала, сраженная очередью фашистского автоматчика.

Разведчица Тамара Шкеленок была жизнерадостной, общительной девушкой. Опа легко сближалась с людьми. Эти черты характера очень пригодились ей в разведке. Тамара имела верных помощников и надежную связь с, подпольщиками, которых попутно снабжала минами.

Разведывательные данные, поступавшие в штаб в течение второй половины декабря 1943 года и в начале января 1944 года, показали, что противник продолжал наращивать силы у границ Полоцко-Лепельской зоны. Он усиливал старые, создавал новые гарнизоны, вел активную авиа– и наземную разведки. И все же необходимых для уверенных действий против партизан сведений вражеские штабы не имели ни в начале года, ни весной. «Положение с партизанами на западной границе Ушачского района, – отмечалось в докладной штаба 3-й танковой армии в конце февраля 1944 года, – мало доступно разведорганам… армии и по-прежнему остается невыясненным»[11]11
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, on. 1, д. 888, л. 110.


[Закрыть]
. В этой же докладной штаб армии сетует, что отказ верховного командования на ходатайство армии, которая намерена была для борьбы с партизанами на левом берегу Двины между Уллой и северным краем большого бассейна озер применить 131-ю пехотную дивизию, не представляет возможности также и в будущем разведать положение на западном берегу Двины[12]12
  Там же.


[Закрыть]
. Выходит, для противника оставалось «невыясненным» положение не только у западных, но также и у северо-восточных границ зоны. Правда, в донесении есть упоминание об оперативном центре, но что это за центр, кто его точно возглавляет, говорится лишь предположительно. Дорого обошлась гитлеровцам такая неосведомленность.

Понедельник – день счастливый

Ночь под новый, 1944 год выдалась морозная, ясная. Высокий бархатный купол неба был густо усыпан звездами. Ковш Большой Медведицы висел прямо над Двиной, словно собирался зачерпнуть в полынье холодной и прозрачной воды. Мороз все крепчал, до костей пробирая часовых. У партизан сильно мерзли ноги, но стучать валенками в настороженном лесном безмолвии запрещалось. Мороз стал донимать даже деревья, их треск отвлекал внимание, мешал слушать и смотреть. Посты на рубежах обороны были повсеместно усилены.

В самую полночь секреты на участке обороны партизанской бригады имени В. И. Чапаева, находившиеся километрах в трех от Западной Двины, вдруг увидели, как за рекой в небо взвились сотни разноцветных ракет, вслед за ними потянулись ниточки трассирующих пуль. Это гитлеровцы салютовали Новому году. Партизаны не отметили приход сорок четвертого салютами: надо было беречь патроны.

Правда, к Новому году положение с боеприпасами несколько улучшилось. В последних числах декабря, несмотря на нелетную погоду, над зоной на высоте 200–300 метров пронеслась группа скоростных советских бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Мирные жители и партизаны были поражены необычным зрелищем. Люди от радости бросали вверх шапки, бежали вслед пролетевшим самолетам.

– Наши прилетели!..

Надо было видеть, как поднялось у людей настроение. Особенно порадовали партизан «посылки» с Большой земли: самолеты сбросили около 100 тысяч винтовочных и автоматных патронов. Это было большое, в прямом смысле свалившееся с неба счастье. К сожалению, удалось собрать не весь груз: часть ящиков разбилась, патроны рассыпались и потерялись в глубоком снегу.

Скоро установилась летная погода, были налажены регулярные рейсы У-2. Только за декабрь-январь они доставили в зону около 700 тысяч винтовочных и автоматных патронов, а также патроны для противотанковых ружей, гранаты, тол, перевязочные материалы. Обратными рейсами было вывезено около 300 раненых партизан.

Боеприпасы мы получили как раз в тот момент, когда они были больше всего нужны. Дело в том, что в первых числах января из различных источников стали поступать сведения о подготовке новой вылазки карателей. В районе Лепеля удалось захватить «языка», заведующего делопроизводством штаба бригады предателя Каминского, – некоего Котова. «Язык» оказался довольно осведомленным. На допросе он рассказал о готовящемся наступлении карателей.

– Когда намечается начало операции?

– В середине января.

– Точнее.

– Ориентировочно числа семнадцатого или восемнадцатого. Но дата, по-видимому, будет уточнена.

Предатель заискивал перед партизанскими командирами, унижался, молил о пощаде, рассказывал все, что ему было известно о планах своих хозяев. Было противно смотреть на этого трусливого подонка.

Продолжая давать показания, Котов рассказал о секретном совещании у командующего 3-й немецкой танковой армией генерал-полковника Рейнгардта, на котором присутствовал заместитель Каминского.

– Какие силы собираются использовать фашисты?

– Бригаду Каминского, охранные, эсэсовские части, местные полицейские гарнизоны.

– И все?

– Генерал обещал выделить также две регулярные дивизии. После боев под Невелем они сейчас находятся на переформировании.

– Где?

– Кажется, в Улле.

Перепроверка подтвердила эти сведения.

Итак, предстояла новая встреча с Рейнгардтом. Этот гитлеровский генерал приобрел известность еще в 1940 году, когда командовал танковым корпусом, действовавшим во Франции. Корпус, наступавший в мае 1940 года севернее Седана, с ходу форсировал реку Маас близ Мантерме и открыл путь 7 танковым и 5 моторизованным дивизиям. О Рейнгардте тогда говорили и писали как о мастере внезапного удара, умеющем успешно преодолевать все трудности технического осуществления операции. Таким его считали вплоть до битвы под Москвой, где 3-я танковая армия потерпела серьезное поражение.

Ко времени описываемых в книге событий Рейнгардт успел «прославиться» как кровавый каратель. Он одним из первых дал толкование секретного приказа Гитлера «О командос»[13]13
  См. «Нюрнбергский процесс». Сборник материалов, т. 2, М., 1951, стр. 460.


[Закрыть]
, который послужил «юридическим» основанием для убийства пленных и партизан. Из приказа не было ясно, на кого он распространяется. Рейнгардт сделал вывод, что нужно расстреливать всех советских партизан. Распоряжение командующего выполнялось неукоснительно. В одном из докладов разведотдела 3-й танковой армии записано, что по подозрению в «антигерманской деятельности» в апреле 1943 года расстреляно 25 человек, в мае того же года – 32, за время операции «Громовой клин» – 91 партизан. В мае 1943 года по подозрению в участии в «Витебском деле» (убийство редактора фашистской газеты, взрыв моста и покушение на дом полицейской управы в Витебске) расстреляно 35 человек. Однако зверские расправы фашистов с советскими патриотами приводили лишь к дальнейшему росту партизанской борьбы.

Должно быть, упреки командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Буша по поводу неудачи пышнянско-докшицкой операции сильно обозлили Рейнгардта, и он решил расправиться с партизанами в полосе действия армии одним решительным ударом. Командующий 3-й немецкой танковой армией был сильным противником, и с этим следовало считаться.

Командование зоной и бригад тщательно готовилось к отражению неприятеля. В штабе опергруппы созрел дерзкий план: одновременным ударом по наиболее крупным вражеским гарнизонам сорвать намечавшийся удар из района Уллы на Ушачи. По замыслу, такой удар, нанесенный в разных точках зоны, должен был заставить гитлеровцев рассредоточить силы, распылить резервы и в итоге отказаться от наступления.

Члены оперативной группы разъехались по бригадам для проверки их боевой готовности, а капитан Зиненко засел за разработку плана массированного удара партизан по вражеским гарнизонам противника. Идея операции так увлекла капитана, что за работой он просиживал ночи. Поразительная работоспособность, усидчивость Ивана Ивановича были плодом его убежденности, что в основе умения победить противника лежит точное знание конкретных фактов. Сильной стороной капитана Зиненко было также то, что он никогда не считал неприятеля глупее себя.

5 и 6 января план обсуждался на совещании командиров и комиссаров бригад. Присутствовали комбриги В. Э. Талаквадзе, Н. В. Уткин, А. Ф. Данукалов, Д. Т. Короленко, В. В. Мельников и другие.

Выступая на совещании, капитан И. И. Зиненко говорил негромко, но убедительно:

– Основной замысел операции заключается в том, чтобы в праздничный день, когда немецкие солдаты получают водку, веселятся, внезапным ударом овладеть рядом гарнизонов противника, уничтожить их и максимально разрушить дороги. Партизанские бригады должны всеми силами стремиться привлечь к себе как можно больше резервов противника, завязать с ним сковывающие бои и тем расстроить план нового наступления на партизанскую зону. Соединения, которые не примут участия в разгроме намеченных гарнизонов, в ту же ночь нанесут по противнику отвлекающие удары. У немецко-фашистского командования должно сложиться мнение, что силы партизанского края велики и что мы намерены перейти к активным наступательным действиям.

После обмена мнениями выступил приехавший из Борисовско-Бегомльской зоны майор А. Ф. Бардадын. Он сообщил о готовности северной группы минских партизан поддержать своих соседей боевыми действиями. Комбриги и комиссары слушали внимательно. Чувствовалось, что и капитан Зиненко, и майор Бардадын, люди вдумчивые, серьезные, знающие, производят на них положительное впечатление.

На совещании было подчеркнуто, что план разгрома вражеских гарнизонов намечен лишь в общих чертах. Для его уточнения предстоит провести тщательную, глубокую разведку. Только после этого опергруппа примет окончательное решение, определит время штурма. Ясно одно: это будет ночь с воскресенья на понедельник. А пока разведка, разведка и еще раз разведка.

В движение пришли все виды партизанской разведки. Вскоре оперативная группа располагала точными данными о противнике и его намерениях. К 12 января в район Уллы были стянуты 87-я немецкая дивизия (без артиллерийского полка), 47-я дивизия неполного состава, 51-й минометно-химический батальон 18-й танковой дивизии и два танковых батальона той же дивизии. Новые силы подтягивались в район Бочейково – Камень – Лепель, накапливались войска у Березино, увеличивались гарнизоны в районе Ворони. Со стороны Полоцка на участках партизанской бригады имени В. И. Чапаева и полка И. Ф. Садчикова отмечались усиленные поиски разведчиков противника. Над зоной чаще стали появляться вражеские разведывательные самолеты.

Таким образом, подтверждалось, что основной удар противник намерен нанести из района Уллы. Именно здесь была наибольшая концентрация сил. Цель удара – захват левобережья Западной Двины и наступление на Ушачи. В районе Лепеля была сосредоточена сковывающая группировка противника. У дороги Лепель – Докшицы, а не в районе Уллы, где были собраны крупные силы, нам и следовало нанести удар по врагу. Это решение было продиктовано тем, что наступать в районе Уллы по причине многократного перевеса вражеских сил партизаны не могли. В районе же западнее Лепеля, где концентрация войск противника была значительно меньшей, мы вполне могли рассчитывать на успех. Кроме того, мы были уверены, что противник непременно бросится на защиту дороги Лепель – Докшицы – Парафьяново. Оставшиеся же войска не смогут успешно наступать, а это неизбежно приведет к срыву всей карательной экспедиции.

12 января оперативная группа созвала второе совещание командиров и комиссаров партизанских бригад. Комбриги доложили о готовности отрядов. На совещании был утвержден окончательный вариант плана операции по уничтожению ряда гарнизонов противника вдоль шоссейной дороги Лепель – Докшицы.

По приказу оперативной группы выполнять эту боевую задачу должны были 1-я Антифашистская партизанская бригада, бригады имени С. М. Короткина, «Алексея», Лепельская, имени П. К. Пономаренко, которые выступали во взаимодействии с партизанскими соединениями Борисовско-Бегомльской зоны.

Бригады получили конкретные задания: 1-я Антифашистская партизанская бригада уничтожает березинский мост и, сковывая гарнизон противника в Березино, разрушает участок дороги Березино – Кадлубище; бригада «Алексея» громит гарнизоны противника и овладевает деревнями Любово, Путилковичи, Пролетарий, а после овладения деревней Любово очищает от мелких гарнизонов и разрушает участок дороги Любово – Саввин Дуб; Лепельская партизанская бригада штурмом захватывает Пышно и очищает от мелких гарнизонов участок дороги Пышно – Саввин Дуб; бригада имени С. М. Короткина громит гарнизоны противника в Кадлубище, Беседе, разрушает участок дороги Кадлубище – Любово; бригада имени П. К. Пономаренко во взаимодействии с Лепельской партизанской бригадой уничтожает гарнизоны Студенка, Августово, Поплавки, овладевает высотой 191,3 и разрушает участок дороги Пышно – Августово.

Одновременно партизанские бригады Борисовско-Бегомльской зоны уничтожают вражеские гарнизоны в деревнях Варлынь, Пустоселье, Трамбин и другие. Кроме того, минским партизанам предстояло очистить от мелких гарнизонов дорогу на участке Варлынь – Пустоселье – Березино.

Остальные бригады Полоцко-Лепельской зоны получили задания подготовить засады на дорогах и повести наступление на отдельные гарнизоны противника и участки дорог каждая в своей полосе.

Задания были определены и доведены до бригад за пять дней до операции. Противник должен был начать карательную экспедицию 16 января. Мы выступали в ночь на 17 января. Надо было дать карателям «увязнуть», а затем ошеломить их. Можно представить, сколько мы пережили, как переволновались в последние дни. А вдруг допущен просчет? А что, если о нашем плане проведал противник? Конспирации придавали особое значение. Никто, кроме командования бригад, не знал об операции. В бригадах подготовили маскхалаты, штурмовые салазки с наполненными песком мешками, подобрали хорошо знающих местность проводников-разведчиков, отработали телефонную, конную, пешую связь. Но ни один из участников приготовлений не знал, зачем все это делается.

Утром 16 января после двухчасовой артподготовки противник перешел в наступление на участках партизанских бригад имени В. И. Ленина и «За Советскую Белоруссию», В атаке принимали участие 1500 пехотинцев, 5 танков, 15 танкеток. Их поддерживали 12 орудий и 3 «юнкерса». К концу дня противник продвинулся на 3 километра в глубь партизанской обороны, угрожая захватить деревни Красное и Березово. Оперативная группа приняла решение послать в район Красного подкрепление. Командиру 16-й Смоленской партизанской бригады И. Р. Шлапакову было приказано выйти на стык бригад имени В. И. Ленина и «За Советскую Белоруссию» и занять оборону в районе Туросполь – Боброво – Березово – Тетча. Комбриг В. В. Мельников получил задание выставить сильный заслон в район Глыбочка – Осиновка и не допустить продвижения противника в направлении Полоцка. Из партизанского полка И. Ф. Садчикова в распоряжение комбрига В. В. Мельникова в ночь на 17 января был переброшен один батальон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю