Текст книги "Партизаны принимают бой"

Автор книги: Владимир Лобанок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Ни сна, ни отдыха не знали партизаны. Обстановка усложнялась. С каждым днем становилось все трудней и трудней. Но мы не падали духом.

Тетча

Тетча – тихая белорусская деревушка. Стоит она на возвышенности. Внизу – цепь озер и небольшая речка. Направо – озеро Березовое, а за ним деревня Красное. Налево от деревни еще озеро, значительно большее. Местные зовут его по деревне Тетча. В Слободе Паулье, что на противоположном берегу озера, оно известно как Паульское. В других же окрестных деревнях – Акулине, Городке, Горбатице – где как. Вообще здесь принято, что если в разговоре озеро называется Паульским, то, значит, речь идет о местах, близких к Паулью. Если ж говорят об озере Тетча – это уже другая сторона. Давнишний спор картографы разрешили миром. На карте Белоруссии значится: «оз. Паульское (Тетча)».

Пусть так. В апреле же 1944 года озеро называли не иначе как Тетча. 14–17 апреля здесь разыгрались упорные бои. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, почему гитлеровцев привлекла эта ничем особенным не примечательная деревушка. Она стоит как форпост на узком межозерном перешейке. Других путей в глубь партизанской зоны поблизости нет.

12 апреля два отряда из 16-й Смоленской бригады заняли перешеек между озерами. Чтобы преградить фашистам путь, партизаны сожгли мост через реку Дива и начали укрепляться на приозерных высотах. Всю ночь копали окопы, оборудовали пулеметные гнезда, ячейки для бронебойщиков, стрелков.

Перед боем, как перед встречей с неизвестностью, тревожно. Каждый думает о своем. Мысли о прошлом, далеком и близком, помогают отвлечься. Взводный Василий Смолкотин, наверное, вспоминает кошмар вражеского плена, почерневшие от голода и пыток лица боевых товарищей, трупы в кюветах, автоматные очереди роботов-конвоиров. От тех дней памятно острое ощущение голода и жажды и необычайно сильное чувство ненависти к врагам. Пожалуй, это чувство было сильнее всех. Словно в нем аккумулировались все человеческие чувства. Николай Беркутов думает о Минске, куда перед войной собирался ехать, чтобы поступить в институт. Но вместо института был фашистский застенок, пытки, потом смерть отца…

Заместитель комбрига, как никогда, озабочен. Предстоит жестокий бой, и Иван Алесенков перебирает в памяти все, что касается предстоящего сражения. Комбрига нет. Майор Шлапаков болен, он за линией фронта. Алесенков почти физически ощущает, какая тяжесть свалилась на его плечи. В бригаде нет тяжелого вооружения артиллерии и даже минометов. 9 станковых пулеметов и 4 противотанковых ружья – вот и все, что можно противопоставить до зубов вооруженным карателям. На узком межозерном участке фашисты сосредоточили 12 танков и 18 орудий, из них 6 штурмовых орудий «фердинанд».

Хорошо еще, думает Алесенков, что для танков и артиллерии недоступны озера: лед не выдержит.

Чуть забрезжил рассвет, как за рекой бухнул первый артиллерийский выстрел. Над головами с воем пролетел снаряд и разорвался где-то за боевыми порядками. Началась артиллерийская подготовка. Вражеские пушки разных калибров били по наскоро сооруженным партизанским укреплениям и навесным огнем, и прямой наводкой. Партизаны отряда имени Куриленко, выставив наблюдателей, залегли в траншеях. Когда утихла канонада, раздался рев моторов: пошли в наступление вражеские танки.

Казалось, исход боя был предрешен. Но как раз в тот момент, когда танки, а за ними пехота вплотную подошли к партизанским укреплениям, в рядах карателей произошло замешательство. Совершенно неожиданно для врага бой вспыхнул на его фланге. Это партизаны, пройдя по льду озера, ворвались в боевые порядки противника. Атака захлебнулась. Опомнясь, каратели пытались атаковать вновь, но тоже безрезультатно. Трехчасовая схватка окончилась для противника плачевно: на поле боя остались два подбитых партизанами штурмовых орудия, много убитых и раненых.

Ранним утром 15 апреля обозленный противник около двух часов осыпал снарядами партизанскую оборону. Артиллерийский огонь был еще плотнее, чем накануне. Атака началась под прикрытием выставленных на удобные позиции пушек и танков. По примеру партизан противник на этот раз сам выслал обходные группы по озеру.

В очень трудном положении оказался отряд имени Куриленко. Но партизаны стояли насмерть. Бронебойщик А. А. Карпов с напарником подбил два вражеских танка. На другом направлении почти одновременно на минах подорвались два штурмовых орудия. Враг лез напролом. Гром бивших прямой наводкой пушек, визг и разрывы мин, ружейно-автоматная и пулеметная стрельба, взрывы гранат, стоны раненых – все слилось в общий оглушающий шум боя.

В тот же день стоустая молва разнесла весть о самоотверженном поступке партизана Ивана Сысоева. Осколком снаряда его ранило в ногу. Схватив в руки противотанковую мину, он бросился под танк. Подвиг Сысоева вдохновил партизан. Они поклялись умереть, но не отступить ни на шаг, отомстить за смерть товарища. Пропустив уцелевшие танки, метким огнем встретили партизаны вражескую пехоту и отразили атаку.

Шел четвертый час боя. Силы партизан иссякали. В самый напряженный момент на их оборонительные укрепления обрушился вражеский огонь со стороны кладбищенских высот. На самом опасном участке появился Иван Алесенков. Он лег за пулемет и открыл прицельный огонь по группе прорвавшихся к кладбищу фашистов. Но это уже были последние усилия. Создалась угроза окружения. Несмотря на упорство обороняющихся, полукольцо со стороны деревни и кладбища сжималось, фашисты проникали все глубже, охватывая боевые порядки партизан. Оценив обстановку, заместитель комбрига приказал отходить ложбинами к лесу. Вслед партизанам по льду озера, по балкам била артиллерия. Отряды организованно отошли к деревне Веселая Горка, дав возможность местным жителям эвакуироваться в глубь зоны.

17 апреля была теплая солнечная погода. Таял снег, журчали ручьи. Почки на деревьях набухли и выглядели тяжелыми, их распирали и грозили вот-вот разорвать соки земли. Природа оживала после зимней спячки. Все вокруг обновлялось, хорошело, звало к жизни. И что еще больше усиливало ненависть партизан и всех жителей зоны к захватчикам и вызывало желание как можно скорее выгнать их с родной земли.

После сражения у Тетчи каратели стали осторожней, осмотрительней. Обнаружив, что подступы к передней линии у деревни Веселая Горка заминированы, противник еще с утра стал методично обстреливать каждый метр предполья. Артиллерийский обстрел продолжался более часа. Потом в атаку пошла пехота. На партизан валила немалая сила – до полка пехоты. Чтобы поднять «боевой дух» карателей, их перед боем накачали шнапсом. Дело в том, что действовавшие на этом направлении части 56-й пехотной дивизии и 161-го пехотного полка, по существу, топтались на месте. Они не выполнили задачу обезопасить правый фланг группировки, наступавшей вдоль большака Черствяды – Сорочино – Ушачи, и тем вызвали большое недовольство своего командования. Обещанная вражеским солдатам чуть ли не увеселительная весенняя прогулка по богатому краю оборачивалась ежедневными массовыми похоронами и не вызывала никакого энтузиазма. Фашистскому командованию ничего не оставалось, как подбадривать их водкой.

Пьяные солдаты сбивались в кучи, дико орали, горланили, лезли напролом вперед, под огонь партизанских пулеметов и автоматов. Потемневший от солнца снег у переднего края обороны был густо усеян телами убитых и оставленных раненых. Раненые стонали, просили о помощи, но оставшиеся в живых спешили унести ноги. В этом ярко проявилось разложение гитлеровской армии, которое высшее офицерство и генералитет все еще пытались скрыть от солдат, младших командиров, от самих себя.

Бой у Веселой Горки утих после полудня. Лишь 6 бомбардировщиков не оставляли в покое позиции партизан. Думали, что противник этим и ограничится. Но после короткой передышки враг предпринял новую атаку.

На этот раз в наступление были брошены четыре танка и два штурмовых орудия. Как ни старались поутру вражеские артиллеристы, они не сумели обезвредить все минные поля. Штурмовое орудие и один танк подорвались на минах. Но три танка и одно штурмовое орудие все же подошли вплотную к партизанским окопам. Прячась за танками, в атаку двинулась пехота. Плотным огнем встретили ее партизаны. Стали перегреваться стволы пулеметов, один за другим они выходили из строя. Пришло время, когда у партизан на линии огня осталась только половина пулеметов.

Один из танков зашел с левого фланга и открыл огонь вдоль окопов из пушки и пулемета. К этому времени обстановка сложилась так, что оставаться в окопах было равносильно гибели. Командование бригады по согласованию со штабом оперативной группы приняло решение отвести отряд на новый рубеж. Но прорвавшийся танк угрожал отрезать пути отхода. Взводу Василия Смолкотина было приказано прикрыть отход отряда. Смельчаки продолжали лежать в окопах и тогда, когда на них, угрожая раздавить, надвигался вражеский танк. Заметив, что отряд отходит, гитлеровцы бросились вдогонку. Но их пыл охладил меткий ружейно-пулеметный огонь. Партизанская «карманная артиллерия» – гранаты довершили дело. Бой у Веселой Горки стоил карателям больших потерь.

Этот день был горячим и на других участках 16-й Смоленской бригады. 1-й отряд выдержал трудный бой у деревни Горбатица, что в нескольких километрах от Веселой Горки. Об этом говорит запись, сделанная рукой очевидца: «Вплотную подпуская орущих гитлеровцев, партизаны в упор били их из винтовок, автоматов, пулеметов, взрывали гранатами, мужественно выдерживая шквальный артиллерийский и минометный огонь и непрестанные налеты немецких бомбардировщиков»[29]29
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 52, лл. 95–96.


[Закрыть]. В бою отличился командир взвода И. Ф. Бубнов. Бесстрашный партизан уничтожил до десяти гитлеровцев. Отличились также партизанские пулеметчики.

После памятного январского боя партизан 16-й Смоленской бригады в деревнях Красное и Красная Горка каратели стали называть ее «Смоленск-зондер» («Смоленская особая»). Апрельские бои еще выше подняли престиж бригады.

Любопытно, что в 1943 году, в январе и феврале 1944 года, когда фашисты надеялись легко разгромить партизан, они обращались к нам в листовках только «с позиции силы». Сыпали угрозами, выражений не выбирали. В апреле же 1944 года каратели пытаются заигрывать с нами: «Партизаны! Вы лучшие русские люди, ибо только лучшие могут перенести все тяготы вашей партизанской жизни. Переходите к нам…»[30]30
  ПА ИПП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 32, л. 230.


[Закрыть]

События 14–17 апреля в районе Тетчи сыграли немаловажную роль в перемене формы и тона обращения к нам со стороны фашистских оккупантов. Это было признание нашей силы и собственной слабости. Отпор карателям на северо-восточном направлении имел и непосредственное военно-оперативное значение: враг прекратил здесь наступление.

18 апреля мы с заместителем командира 16-й Смоленской бригады И. К. Алесенковым осматривали новые позиции на линии деревень Половинники – Аксюты – Гороватка – Новый и Старый Рог.

– А все-таки здорово поколотили наши ребята карателей, – блестя глазами, говорил Иван Кузьмич.

– Похоже на то, что сюда они пока что, а может быть, и вообще больше не сунутся. Это победа, и немалая. Но ведь она досталась в жестоком бою, добыта немалой кровью.

Ну, наши потери не сравнить с потерями фашистов, товарищ полковник.

– Я не о том. Скупо пишете о героях – вот что я хотел сказать. Слышал я, что в бою отличился пулеметчик В. П. Алейников. А какой он подвиг совершил, неизвестно.

– Верно, с этим у нас вышла недоработка. Не успеваем, некогда. Вы хотите знать, чем отличился пулеметчик Алейников? Он прикрывал отход отряда. Каратели пытались перехватить четвертый отряд на путях отхода, и, если бы не Алейников, трудно пришлось бы ему. Метким огнем Алейников задержал гитлеровцев, положил их и прижал к земле. Отряд сделал маневр и оторвался от наседавшего противника. Вражеские артиллеристы засекли пулеметную точку и открыли по ней огонь. Снаряды ложились густо, но в цель не попадали. Пулемет замолчал. Когда гитлеровцы поднялись, Алейников снова открыл огонь. Много он там положил фашистов.

– Сам цел?

– Выполнил приказ и благополучно отошел.

– За это дважды молодец. Вот так и следует сообщать.

– Согласен, товарищ полковник. Но ведь героев много, а писать никто не хочет.

– Что значит «никто не хочет»?

– Вы меня неправильно поняли. Во время боев все рвутся на передовую. А людей, сами знаете, мало.

– И все-таки отделываться словом «отличился» не следует. Сейчас у вас передышка, вот и пишите.

– Сделаем. Надо, пожалуй, более подробно рассказать о пулеметчике Н. Я. Паусе. Удивительной выдержки человек. Понимаете, каратели рядом, а он не стреляет. Подпустит метров на 15–20, да как откроет огонь в упор. Много гитлеровцев уничтожил. А в пятом отряде бойцы П. Н. Красовский и И. Г. Калугин танк подбили. Тоже заслуживают награды.

– А что, «танкобоязнь» прошла?

– Прошла! Такой научились давать отпор танкам, что вражеские танкисты не лезут больше напролом, остерегаются.

Новая линия обороны 16-й Смоленской партизанской бригады находилась в своеобразном треугольнике между озерами Яново, Тетча, Черствядское. Это как раз в центре той самой оригинальной фигуры, которая на карте напоминает клин летящих на северо-запад, немного левее Полоцка, журавлей. Среди ушачских озер это самые крупные. Они оказывают заметное влияние на климат окружающей местности. При похолодании в летнее время от озер тянет теплом. Зато в теплые весенние дни они долго дышат сырым холодным воздухом. Здесь и весна наступает позже, чем в других местах.

Настроение у партизан было бодрое, даже приподнятое. Они гордились своими боевыми делами и были готовы продолжать неравную борьбу. То там, то здесь слышались шутки, смех. В одной из групп партизан шел разговор о рыбных богатствах здешних озер. Усатый партизан нещадно дымил самосадом и говорил с достоинством и большим знанием дела:

– Рыба – она тоже образованная, где попало жить не будет, ищет места посытнее да поспокойнее. Взять Черствядское озеро, самое большое среди здешних. Почему его любит карась, сазан, плотва, щука и даже налим? Потому как вода в озере теплая, ласковая и продуктов питания для рыбы хоть отбавляй. Довольствия, прямо скажем, лучше не найдешь. Есть чем побаловать и щуке и карасю. Летом как разрастется вдоль берега да вокруг островов тростник да камыш – диво дивное. Пониже, под водой, целые подводные луга, в них и жирует рыба. Карась да саван планктоном балуются, а щука – та за мелкой рыбешкой промышляет. Одно неладно. В морозные зимы воздуху в озере мало, задыхается рыба. В первую военную зиму, в сорок втором, как хлынула она в реки, к прорубям. Чем ее только не доставали – и саками, и решетами, и продырявленными старыми ведрами! Возами возили.

Сидят, слушают бойцы своего старшего товарища, и, кажется, нет для них важнее заботы, чем проблема спасения рыбы в лютые зимы в Черствядском озере.

– А в Паульском почему заморов не бывает? Оно ведь тоже мелководное, – спрашивает молодой партизан с еще не тронутым бритвой пухом на верхней губе.

Рассказчик отвечает не сразу. Он щурит правый глаз, делает три глубокие затяжки и, убедившись, что никто не в состоянии ответить на такой серьезный вопрос, говорит по-профессорски важно:

– Через Паульское, как и через Березовое озеро, протекает река Дива. Впадает она около Тетчи, вытекает в северной части и бежит дальше, в Яновское озеро. Река почти никогда не замерзает. Потому она все время, как насос, подает в озера свежий воздух.

– Кислород, – добавляет кто-то.

– Вот именно, – соглашается рассказчик и лезет в карман за кисетом.

И долго еще ведут разговор партизаны вокруг проблемы оздоровления климата в мелководных озерах Ушаччины, высказывают соображения насчет искусственного нагнетания в них свежего воздуха. Кажется, люди забыли, где, в какой обстановке находятся. В действительности же эта беседа, как и сотни других подобных, была той отдушиной, которая помогала хотя бы на короткое время отвлечься от зрелища смерти и разрушения, от тягот войны, соприкоснуться с обычной мирной жизнью, за которую боролись и умирали партизаны.

Где бы мы ни были, в любой роте, в любом взводе и отделении встречали такого заводилу, интересного рассказчика или озорного шутника-балагура – словом, партизанского Василия Теркина, без которого трудно коротать свободные минуты. И о чем только не было переговорено на привалах, в передышках между боями!

При встрече с командным составом партизаны интересовались главным образом двумя вопросами: как с боеприпасами и каково положение на участках других бригад. Благодаря вниманию и помощи командования 1-го Прибалтийского фронта и представительства БШПД на этом фронте мы значительно пополнили запасы патронов, мин и других боеприпасов. Еще действовало большинство партизанских аэродромов. Что касается положения на оборонительных рубежах, то к концу второй декады апреля, после провала попытки рассечь партизанскую зону по линии Улла – Ушачи – Кубличи, противник оставил в покое северо-восточный участок и стал спешно готовиться к наступлению на других направлениях.

Батуринский мост

По раскисшей весенней дороге во весь опор мчал конник. От быстрого бега лошадь устала, взмокла, но наездник все погонял. В деревнях, через которые он пролетал вихрем, не задерживаясь, собирались толпы, тревожными взглядами провожали промелькнувшего кавалериста и оборачивались в ту сторону, откуда он ехал. По артиллерийской канонаде можно было понять, что где-то там, га лесами, разгорается жестокий бой.

Связной подскакал к помещению штаба оперативной группы на льнозаводе под Ушачами, привязал у изгороди коня и, взбежав по ступенькам крыльца, хлопнул дверью.

– Разрешите доложить, – обратился он к капитану И. И. Зиненко, – срочный пакет из штаба бригады имени В. И. Ленина.

– Началось? – спросил капитан, принимая пакет.

– Так точно, товарищ капитан, началось. Такая силища прет – жуть.

– Спокойно. Силы у карателей на всех направлениях собраны немалые. Однако мы их бьем.

– Хоть бы одна пушка была. А то и ответить нечем. Огонь сильнейший.

– Обождите минутку, – капитан И. И. Зиненко пробежал глазами донесение.

– Командующего повидать можно?

– Его в штабе нет, но скоро должен быть. Можете рассказать по порядку о подробностях?

– Конечно. Я ведь только что с передовой.

– Я слушаю.

– На Березине, километрах в полутора от Батуринского моста, противник подготавливает плоты и другие плавсредства. По всему видать, собирается форсировать реку. Помешать мы ничем не можем: артиллерии и минометов, сами знаете, у нас нет. Установили наблюдение. Доносят: левее нашей обороны, в деревню Бирюли, каратели подтянули восемь пушек, а с южной стороны по большаку недалеко от Батуринского моста установили тяжелые минометы. Сегодня на рассвете к мосту подошла немецкая разведка.

– Численность?

– До роты. Наши дзоты открыли огонь, и разведка отошла. А в восемь часов началось. Противник открыл ураганный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь и одновременно с трех направлений повел наступление группами по 30–50 человек. Стали подтаскивать к реке и спускать на воду плоты. Сделали попытку переправиться, но наши буквально покосили всех, кто был на плотах. Остальные отступили. Бой прекратился. Наблюдатели заметили, что противник меняет позиции артиллерии, подтягивает ее ближе к Березине. К Батуринскому мосту выехали комбриг Е. И. Фурсо и комиссар В. С. Свирид. Слышите, что делается?

На юго-западе гремел бой. Стекла в окнах при взрывах мелко дребезжали. Конный связной слушал, и лицо его все больше хмурилось. От еды он отказался, выпил кружку молока и, пока капитан Зиненко звонил по телефону, осмотрел начавшего остывать коня. Капитан позвал связного и передал согласованный со мной по телефону приказ: всеми средствами удерживать занимаемые рубежи, срывать переправу врага за Березину.

На юго-западе, по реке Березине, оборону держали партизанские бригады имени В. И. Ленина (командир Е. И. Фурсо, комиссар В. С. Свирид) и 1-я Антифашистская (командир В. В. Гиль-Родионов, комиссар И. М. Тимчук). Слева от них, под Пышно, стояла бригада «Алексея», справа, на север от озера Медзозол, – бригада имени ЦККП(б)Б, а еще дальше – бригада «Октябрь».

Бригада имени В. И. Ленина была немногочисленной. В ее рядах вместе с хозяйственной и другими службами насчитывалось 340 бойцов и командиров. На вооружении имелось 140 винтовок, 85 автоматов, 8 ручных пулеметов, три противотанковых ружья и легкий миномет. Бригада специализировалась преимущественно на диверсионных действиях и имела на боевом счету немало удачно проведенных операций. Несмотря на малую численность и легкое вооружение, соединение оказало упорное сопротивление карателям.

Значительно большими силами располагала 1-я Антифашистская бригада. К началу экспедиции ее численность составляла 1413 человек. На вооружении она имела одно 76-миллиметровое и четыре 45-миллиметровых орудия, 12 легких и средних минометов, 53 пулемета. В цементировании этой партизанской бригады большую роль сыграл назначенный ее комиссаром старый коммунист, активный участник гражданской войны И. М. Тимчук. Он был одним из организаторов партизанского движения в Логойском, Плещеницком и других районах, партийного подполья в Минске, принимал участие во многих боевых операциях. Под руководством опытного партизанского вожака в подразделениях бригады исключительно хорошо проводилась политико-воспитательная работа.

Иван Матвеевич Тимчук принимал непосредственное участие в подготовке и проведении боевых операций бригады. Одной из них было нападение на участок железной дороги Колодищи – Смолевичи в сентябре 1943 года. Тогда партизаны подорвали 2485 рельсов, уничтожили мост на реке Волма и два воинских эшелона на станции Смолевичи, артиллерийским огнем подожгли станционные склады и казармы, разрушили все разъезды на перегоне. Вслед за этим партизаны 1-й Антифашистской бригады совершили дерзкие нападения на врага в Вилейке и на дороге Логойск – Плещеницы. Ни один бой с карателями, ни одна боевая операция бригады против оккупантов не проходили без руководства и личного участия И. М. Тимчука. За мужество и героизм он удостоен звания Героя Советского Союза.

Против бригад имени В. И. Ленина и 1-й Антифашистской действовали войска противника, входившие в группу Готтберга. Они представляли собой преимущественно специальные полицейские и карательные формирования.

Ядром группы был батальон СС под командованием отъявленного фашистского головореза, палача Хатыни Дирлевангера. Созданное по личному указанию Гитлера, это особое террористическое формирование СС было укомплектовано из предателей, уголовных преступников и морально разложившихся элементов. Молодчики Дирлевангера учиняли жестокие и кровавые расправы над мирными жителями. Во время одной из картельных экспедиций они уничтожили пять тысяч человек. Среди них было много женщин и детей.

На юго-западном участке действовали также два эсэсовских полка, два батальона из группы предателя Ветвицкого и полк из бригады изменника Каминского. Основной задачей юго-западной группы было занять массив между озерами Шо и Медзозол, овладеть дорогой Черница – Лесины – Весницк и открыть путь на Ушачи.

Местность в районе озера Медзозол представляет собой обширную заболоченную и поросшую лесом низину. Дороги здесь вьются через кажущийся бесконечным лес. Они то забегают в небольшие, приютившиеся в чаще деревни, то ведут по гати через болото, где, окруженные в летнюю пору резко пахнущим багульником, растут темные искривленные сосенки, выглядывают сизые кустики голубики, а на моховых подушках блестят яркие цветочки клюквы.

Каратели проклинали эти недоступные для танков «чертовы места». Им приходилось ограничиваться артиллерией, минометами, авиацией. Отсутствие танков противник предполагал компенсировать заброской в тыл партизанам групп автоматчиков. Но эта идея, как показали позже пленные, среди солдат была встречена холодно.

Подготовительные боевые действия, рассчитанные на улучшение исходных позиций, противник вел на юго-западе еще с 15 апреля в районе деревень Шалагиры, Ковали. Партизаны дали организованный отпор врагу. В последующие дни противник сравнительно небольшими силами предпринимал попытки продвинуться из Березино на Бересполье – Новое Село, но благодаря контрударам с флангов и прочной обороне 1-й Антифашистской бригады на реке Продойница был задержан.

Теперь противник, сосредоточив на юго-западе значительные силы, перешел в наступление на партизан. Бой на Березине разгорался. Враг делал ставку на артиллерию. Поставив орудия на прямую наводку, гитлеровцы открыли ураганный огонь по партизанским дзотам. Артналет поддержали минометы противника. Но пехота не появлялась. Тем не менее командовавший в обороне 2-м отрядом бригады имени В. И. Ленина И. А. Смунев понял, что где-то там, за Березиной, правее сухого лишайникового бора, в глубине по-весеннему жухлого осинника и березняка, каратели накапливаются для решающего броска. Он передал по цепи приказ расчетам противотанковых ружей открыть огонь по артиллерии противника.

Истребители танков начали стрелять по вражеским пушкам, которые около часа вели огонь по партизанским укреплениям. Велика была радость партизан, когда бронебойщики в поединке с фашистскими артиллеристами одно за другим вывели из строя два орудия. Но остальные продолжали вести интенсивный огонь, разрушая дзоты, с корнями вырывая молодые деревья, разбрасывая во все стороны липкую болотную грязь.

Пришло время, когда оставаться в дзотах стало невозможно. Одни из них были разрушены, у других завалены бойницы, у третьих – выходы. Смунев распорядился покинуть ставшие непригодными огневые точки и перейти в окопы и траншеи. Стрелки и пулеметчики заняли новые позиции: кто приспособился в свежевырытых воронках, кто залег в окопах.

Партизаны ждали, что артиллерийский огонь станет ослабевать. Но он все нарастал. Прошло уже более часа со времени начала артобстрела. Вражеских артиллеристов стали поддерживать пулеметчики. Все поняли, что близится решающий момент – атака. И действительно, из замаскированных укрытий скоро выползли и направились к реке пехотинцы. Чтобы распылить внимание и силы партизан, каратели двигались к Березине по трем направлениям.

Обстановка осложнялась. Наблюдая в бинокль за двигавшимися к реке фашистами, И. А. Смунев услышал, что бой вспыхнул и левее, где-то за стыком его отряда с 1-й Антифашистской бригадой. Стрельба перемещалась в глубину партизанской обороны. Не было сомнения, что, прорвав оборону, противник охватывает левый фланг отряда и угрожает окружением. Но Смунев решил держаться. Завязался бой на переправе.

Батуринский мост заволокло густым дымом. Земля вокруг была перепахана снарядами, бомбами, минами. Казалось, на партизанских рубежах не осталось ни одной живой души. Но как только гитлеровцы поднимались в новую атаку, бугры вдруг оживали и поливали вражеские цепи пулеметным и автоматным огнем.

Во второй половине дня Батуринский мост пал. В руках врага оказался плацдарм на левом берегу Березины. Создалась угроза разобщения бригад юго-западной группы.

Как раз в этот момент к Батуринскому мосту прибыли командир бригады имени В. И. Ленина Е. И. Фурсо и комиссар В. С. Свирид. Они приняли на себя командование боем и повели партизан в атаку. За первой последовала вторая. Ни в лоб, ни с флангов сбить противника с захваченного им плацдарма без артиллерии не удавалось. Засев в разрушенных партизанских укреплениях, в развалинах дзотов, гитлеровцы вели оттуда сильный огонь. Пришлось отойти и закрепиться на новом рубеже.

На подступах к оборонительной полосе в глубине леса подрывники заминировали лесные тропы, дорогу, подготовились к встрече с противником. Восстанавливая прервавшуюся связь с соседями, отражая противника на правом фланге, главные силы бригады вели бой до наступления темноты. В лесу партизаны сумели перехватить у противника инициативу и истребили до 100 карателей, взяли трофеи.

Сильный натиск карателей пришлось выдержать и партизанской бригаде имени ЦК КП(б)Б.

«Утро застало меня в пятом отряде, – рассказывает бывший помощник комиссара бригады по комсомолу Н. Н. Полозов. – Накануне в отряде побывал комбриг А. Д. Медведев. Я доложил ему о настроении бойцов и заверил, что комсомольцы не подведут. Перед наступлением карателей в бригаде проверили состояние материально-технической части, укрепили линию обороны, провели большую политическую работу среди личного состава всех пяти отрядов. В начале апреля в штабе бригады состоялось специальное совещание, посвященное подготовке к предстоящим боям. После совещания командование бригады проверило готовность отрядов. С участием командиров и комиссаров отрядов повсюду прошли комсомольские собрания. Выступавшие на них патриоты давали клятву не щадить себя ради защиты от фашистов мирного населения. Настроение у всех было исключительно боевое. И вот наступил день решающей схватки с карателями.

Разведка доложила о том, что гитлеровцы движутся в направлении оборонительных позиций пятого отряда. Вскоре начался минометный обстрел. Первые ряды гитлеровцев были скошены нашими пулеметчиками и автоматчиками, но враг бросал новые силы. Жаркие бои продолжались в течение всего дня на участках всех отрядов бригады. Дважды за день фашистские самолеты бомбили партизанские позиции и окрестные деревни. К концу дня карателям удалось прорвать линию нашей обороны на левом фланге: прямым попаданием вражеской мины была выведена из строя одна из основных пулеметных точек. Под покровом ночи командование бригады приказало отвести партизан на позиции второй линии обороны. Чтобы прикрыть правый фланг соседей, в районе населенного пункта Горново-Беляши мы по приказу опергруппы выставили боевое охранение на тропах, ведущих на север от деревни Пересечино».

17 апреля противник особенно активизировался на участке обороны 1-й Антифашистской бригады. Из Березино и Черницы он повел наступление в направлении населенного пункта Лесины. Ожесточенные бои разгорелись у Свистополья и Лесин. Противник ввел в бой артиллерию, минометы, авиацию. 12 самолетов совершили четыре налета только на одну деревню Лесины. Этот же населенный пункт каратели атаковали четыре раза, но были отброшены с большими потерями. В районе Свистополья партизаны стремительной атакой отбили пытавшуюся зайти во фланг группу карателей. Отступая, гитлеровцы проваливались в топкое болото, бросали оружие, пытались прятаться в кустах. Везде настигали партизанские пули. В качестве трофеев партизаны захватили не только оружие, но и документы.