Текст книги "Партизаны принимают бой"

Автор книги: Владимир Лобанок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Прорыв

Ночной рейд

Вечером 30 апреля мы приняли радиограмму за подписью П. К. Пономаренко и П. З. Калинина. Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии и Белорусский штаб партизанского движения отмечали мужество и стойкость наших бойцов, партизан и партизанок, желали нам победы в предстоящем неравном бою. Приказ Военного совета 1-го Прибалтийского фронта о выходе из блокады и радиограмма были оглашены на экстренном совещании командования бригад. На нем присутствовали комиссар бригады имени В. И. Чапаева И. Ф. Кореневский, и. о. командира Лепельской партизанской бригады А. В. Ярмош, командиры бригад: «За Советскую Белоруссию» – П. М. Романов, имени П. К. Пономаренко – Н. В. Уткин, 1-й Антифашистской – В. В. Гиль-Родионов, имени К. Е. Ворошилова – Д. В. Тябут, командир партизанского полка И. Ф. Садчиков. Остальным руководителям бригад опергруппа дала подробные указания через своих представителей.

В соответствии с указаниями Военного совета 1-го Прибалтийского фронта командование зоны приняло решение в ночь на 1 мая, оставив боевые заслоны на участках партизанских бригад имени В. И. Чапаева, Лепельской, имени П. К. Пономаренко, имени К. Е. Ворошилова, «Алексея», «За Советскую Белоруссию», 1-й Антифашистской и организовав прикрытие из отрядов партизанских бригад имени С. М. Короткина и имени ВЛКСМ на западе, основные силы соединения сосредоточить для решающего штурма. В приказе были точно определены исходные рубежи каждой части.

Однако оперативная обстановка сложилась так, что в ночь на 1 мая не все партизанские подразделения успели сосредоточиться в соответствии с приказом. Пришлось прорыв блокады отложить.

1 мая 1944 года картина на дорогах, ведущих к Ушачам, была прежней: партизаны, обозы, повозки мирных жителей. В воздухе все время носились фашистские стервятники. Они еще более усердно бомбили и обстреливали деревни, дороги, леса. Карателям не терпелось пробиться в партизанскую столицу – Ушачи, и они наседали все злей и настойчивей. Но заслоны из полка И. Ф. Садчикова и бригады имени П. К. Пономаренко стояли насмерть.

Бои шли не только под Ушачами, но и юго-восточнее озера Шо. Там, у деревни Асовины, самоотверженно сражались партизаны бригады «Октябрь». Рискуя быть отрезанными от основных сил соединения, патриоты отражали атаку за атакой. Особенно отличился 4-й партизанский отряд под командованием Ф. П. Зырянова. С наступлением темноты неприятель прекратил атаки. Под покровом ночи партизаны без отдыха совершили ночной марш в район Бабиничей и соединились с главными силами.

В первой половине дня 2 мая в деревне Углы я собрал совещание командиров и комиссаров бригад. Настроение у всех скверное, но виду стараются не подавать. Вокруг гремит бой. Часто и глухо бьет с железной дороги бронепоезд. Тяжелые снаряды с воем проносятся над деревней и рвутся где-то дальше. Слышится непрерывный гул фашистских самолетов. Сквозь двойные стекла доносится пулеметная дробь, бьют противотанковые ружья. Стекла в окнах мелко дребезжат от взрывов.

Чувствую на себе взгляды боевых товарищей. Они ждут от меня какого-то необыкновенного, мудрого решения, которое даст возможность выйти из огненного кольца блокады. Чувствую всю глубину ответственности перед ними, а еще больше перед теми, кого мы защищаем, – перед мирным населением, перед сотнями раненых, которые прикованы к повозкам и тоже не теряют надежду на спасение. Кажется, будто слышу стоны раненых, плач детей, тяжелое и неровное дыхание огромной массы людей.

Понимаю, что на совещании все должно идти как обычно. Приглашаю товарищей за стол. Комбриги и комиссары рассаживаются вдоль стен на скамьях. Достаю из планшета и расстилаю на столе карту, и наш «совет в Филях» начинается. Время дорого, приходится быть предельно кратким.

– Уточняем план выхода из блокированной зоны. Бригада имени П. К. Пономаренко для отвлечения внимания противника демонстрирует наступление в направлении Кубличей. Основные силы 1-й Антифашистской бригады, полка И. Ф. Садчикова, 16-й Смоленской бригады, бригад «За Советскую Белоруссию», «Алексея», имени С. М. Короткина, имени К. Е. Ворошилова, имени В. И. Ленина (комбриг Н. А. Сакмаркин), Лепельская в эту ночь пробиваются в направлении деревень Чешки, Слобода и вместе с населением выходят в леса южнее озера Шо. Бригада имени В. И. Чапаева прикрывает основные силы.

Возражений против уточненного плана нет. Командиры и комиссары сразу же направляются в свои бригады. Бой идет по всему кольцу обороны. Оперативная обстановка меняется почти ежечасно, это мешает сосредоточить хилы для прорыва. Однако к вечеру удается собрать в кулак часть сил и, ударив по боевым порядкам противника на узком участке, пробить брешь и направить в нее бригаду «Алексея», имени П. К. Пономаренко, часть отрядов бригад 16-й Смоленской, имени С. М. Короткина, имени В. И. Ленина, подразделения из других бригад.

В ночном бою очень четко действовала бригада «Алексея». При прорыве она натолкнулась на оборонительную линию противника, насыщенную дзотами, траншеями, заслонами, проволочными заграждениями, с равномерно расставленными минометами, пулеметами и пушками. В каждом гарнизоне имелись танки и бронемашины. 12 километров бригада шла с боем. Каждой высотой, каждым гарнизоном овладевали штурмом. Были разгромлены гарнизоны противника в Боярах, Бондарях, Лапейках, Пискунове, Камионке, Слободе и штаб 26-го немецкого полка.

Первыми штурмовали Бояры. Гарнизон был разгромлен 1-м батальоном под командованием комбата П. М. Антипова.

Хотя к гарнизону в деревне Бояры партизаны подошли незамеченными, врасплох застать карателей не удалось. Мощный шквал пулеметного, автоматного и минометного огня преградил путь наступающим. Быстрым броском вперед головные подразделения, казалось, уже обеспечили успех наступления, но тут на помощь фашистам подоспела бронемашина. Бронебойщик Яков Гладченко с третьего выстрела из ПТР приковал ее к земле. Партизаны в первые минуты боя пулеметным огнем уничтожили более двадцати гитлеровцев.

Трудные моменты были и во время боя в самом гарнизоне. Наступающим преградил путь вражеский пулемет. Автоматчик Михаил Ландыченко, прижимаясь к земле, подполз к вражескому расчету и забросал его гранатами. Мужественно погиб в Боярах партизан-комсомолец Володя Лембель. В разгар боя у него кончились патроны. Окруженный врагами, он гранатой подорвал себя и трех гитлеровцев. В ходе боя партизаны истребили много вражеских солдат и офицеров, взорвали 4 дзота, 2 склада с боеприпасами и продовольствием, сожгли 4 автомобиля, 3 повозки с грузом, вывели из строя 4 батальонных миномета и 76-миллиметровую пушку.

Гарнизоном в Бондарях овладел 2-й батальон под командованием комбата И. Ф. Пименова.

Здесь гитлеровцы попытались смять наступающих танками. Бронебойщики подбили 2 машины. Под напором стремительной партизанской атаки не устояли фашисты. Сначала повернули назад 3 машины, а за ними и остальные. В этом гарнизоне партизаны уничтожили все укрепления, сожгли сарай с лошадьми, 5 автомашин, бронемашину, 4 повозки с боеприпасами, телефонную станцию, 1 склада с боеприпасами и склад с продовольствием. Подорвали 2 пушки, 3 батальонных миномета.

Гарнизон Лапейки разгромили 3-й батальон под командованием комбата П. В. Чернецова и отдельно действовавший отряд под командованием Г. Г. Огиенко. 5 огневых точек и 2 дзота противника подавили гранатами, из пулеметов и автоматов убили и ранили более полусотни вражеских солдат и офицеров. В бою партизаны сожгли 2 склада с горючим, 3 автомашины, бронемашину, 3 повозки с боеприпасами, уничтожили пушку.

Гарнизон Пискуново взяли штурмом 2-й и 3-й батальоны. Партизаны сожгли 3 склада с продуктами и боеприпасами, разбили 4 автомашины, бронемашину, 2 повозки с грузом, вывели из строя 76-миллиметровую пушку, уничтожили 5 батальонных минометов. Противник понес значительные потери в живой силе.

1-й и 2-й батальоны бригады смели вражеский гарнизон в деревне Камионка. Здесь располагался штаб 26-го полка. Его уничтожили с ходу. Из противотанкового ружья партизаны подбили бронемашину, вывели из строя пушку, сожгли 2 склада, 30 минометов, 6 грузовых и 3 легковых автомашины, уничтожили до 50 гитлеровцев.

Во время разгрома помещения штаба 26-го немецкого полка вездесущий 16-летний разведчик Володя Кострицкий заметил: кто-то неуклюже ползет по-пластунски в сторону огорода. Подбежал ближе и увидел толстого, как боров, эсэсовца. Володя в два прыжка настиг карателя, ударил его карабином по голове и в растерянности остановился: сломался приклад. Кто-то из партизан подсказал: Бросай свой обломок, бери автомат.

Володя схватил автомат, дал очередь по фашисту и побежал вперед.

После разгрома гарнизонов бригада собралась на опушке леса недалеко от озера Шо. Надо было сосредоточить силы для дальнейшего продвижения. Но и противник не дремал. Гитлеровское командование решило перекрыть большак Пшедолы – Кобылянка и для этого выслало из деревень Поженьки и Бобровщина крупный отряд с двумя танками. К счастью, противник не успел занять выгодные позиции. Этим воспользовались партизаны. Огнем противотанковых ружей они вынудили повернуть обратно танки, сожгли все автомашины, а пехоту зажали в клещи с двух сторон. Каратели потеряли до 50 солдат и офицеров.

Между озерами Шо и Долгое бригада натолкнулась на гарнизон в деревне Надозерье. Деревню взяли охватывающим маневром.

Еще в начале ночного рейда в трудное положение попала часть одного из самых боевых алексеевских отрядов – «Моряк». На пути его следования оказались вражеские дзоты. Начался бой. Начальник штаба отряда Федор Зеленцов и помощник комиссара отряда по комсомолу Сергей Шабашов приняли решение совершить обходный маневр. Но плотный автоматно-пулеметный огонь мешал продвижению не только вперед, но и в сторону. Было ясно, что, не подавив хотя бы одну огневую точку, выйти из кольца не удастся. Скудные запасы патронов не давали возможности подавить дзоты ответным огнем. Нашлись две гранаты. Федор Зеленцов и Николай Денисов под прикрытием огня группы автоматчиков, которую вели Сергей Шабашов, командир роты Феликс Крижевич, политрук роты Ростислав Петренко, подползли к одному из дзотов. Одна за другой в ощетинившуюся слепящим огнем амбразуру полетели гранаты. Приподнявшись для очередного броска, Зеленцов тут же упал замертво, сраженный фашистской пулей. Автоматчики завершили разгром дзота.

Поединок задержал часть отряда «Моряк». Надо было быстрым броском догнать основные силы. Однако это оказалось невозможным: часть алексеевцев, действовавшая на левом фланге, сломив с ходу сопротивление карателей, ушла далеко вперед, а противник успел занять прежние позиции. Тем временем стало светать. Пришлось отойти в лес, где оставшаяся часть алексеевцев присоединилась к 1-й Антифашистской бригаде. С. М. Шабашов возглавил сводную роту отряда «Моряк».

Следующей ночью один из отрядов 1-й Антифашистской бригады незаметными тропами зашел карателям в тыл и внезапно атаковал их боевые порядки. Враг был смят и опрокинут. Партизаны вырвались из ловушки. Но радоваться было рано. Все проходы к озеру Шо, куда вышли основные силы бригады «Алексея», гитлеровцы закрыли и бдительно охраняли. Оперативная обстановка подсказывала изменить маршрут, уйти за дорогу Лепель – Березино. Пришлось пробиваться на лесистом, сильно заболоченном участке. Несмотря на смертельную усталость, патриоты победили фашистов в рукопашной схватке и ушли в Чашникский район. На новом месте партизаны после короткого отдыха продолжали вести боевые действия, устраивая засады, минируя дороги, пока не соединились с частями Красной Армии.

Бывший комиссар партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова бригады «Алексея», активный участник боев с карателями Г. В. Пуков рассказывал, что при прорыве блокады особенно ожесточенные бои шли в районе озер Шо, Долгое, населенных пунктов Зябки и Прозороки, в деревнях Плисы и Суя, где партизаны полностью разгромили гарнизоны эсэсовцев. В боях с карателями отличились пулеметчик Анатолий Нахаев и Гавриил Бурлаков, командиры рот Петр Зайцев и Валерий Имангулов, комсомолка Люба Глебко, которая в одной из схваток заменила погибшего пулеметчика Бориса Скавронова и со своим пулеметом участвовала еще в десятках боев, и многие другие.

Вместе с алексеевцами в ночном рейде принимала участие часть партизанских отрядов 16-й Смоленской бригады. Многие бойцы и командиры бригады проявили в этих боях мужество и находчивость. Так, в гарнизон Бояры в числе первых ворвался пулеметчик 6-го отряда Федор Казаночин. Расчищая взводу путь, он гранатой подорвал автомашину, поджег сарай с повозками врага. Командир взвода Алексей Бартеньев с группой бойцов проник в расположение противника, подорвал 2 автомашины и в упор расстрелял семерых наскочивших на него гитлеровцев. Отважно дрались партизаны из отряда имени В. Куриленко. Петр Артеменков забросал гранатами дом, где засели гитлеровцы. Андрей Дубровский отличился в рукопашной схватке, Петр Ковалевский взял в плен гитлеровца.

В боях в ночь со 2 на 3 мая активно участвовал отряд «Грозный» из бригады имени С. М. Короткина. Бывший начальник штаба, а затем командир этого отряда Иван Дмитриевич Васильев вспоминает: «Бригада „Алексея“ шла правее нас. Слева были боевые порядки бригады имени В. И. Ленина, дальше 1-й Антифашистской бригады. Отряд „Грозный“, как всегда, возглавлял колонну бригады. Его вел командир отряда Евгений Иванович Рыбальченко. Рядом с командиром – комиссар отряда Владимир Артемьевич Скрипкин. Комиссар наш отличался веселым нравом, а в бою становился грозным. Рядом с ними шел я.

Когда по команде открыли огонь, казалось, загорелись темное небо и черная земля. Партизаны с криком „ура!“ рвались вперед, сметая все с лица земли, уничтожая фашистов и их укрепления. Под стремительным напором партизан немцы бежали до другой линии обороны в надежде, что новые укрепления и свежие силы остановят наше наступление. Вражеский огонь усилился. Он превратился в сплошной свинцовый ливень.

Вместе с алексеевцами рванулись на дзоты противника. Слышим голоса наших: „Гранаты бросай!“ Разведчик Шумило швыряет гранату в амбразуру дзота. Оттуда слышатся вопли. Под шквалом огня подбираюсь ко второму дзоту и несколькими очередями из автомата уничтожаю находившихся в нем гитлеровцев. Другие партизаны прыгают в окопы и там расправляются с фашистами.

Захватив пленного, двигаемся дальше, по направлению к железной дороге. Хутор Новинки. Здесь засада. Но перепуганные немцы огня не открывают до тех пор, пока не подходит бронемашина. Запоздавший броневик открывает огонь по хвосту колонны Тогда бронебойщик из бригады „Алексея“ – умелый, опытный боец – открывает огонь из противотанкового ружья. Бронемашина подбита. Колонна продолжает двигаться по направлению к Зябкам.

Здесь попадаем в „мешок“. Справа и слева по колонне открывают перекрестный огонь две бронемашины. Берем левее, идем по направлению к озеру Шо, месту прежней дислокации. По пояс в воде пробираемся к озеру. Нас преследуют. Я с группой бойцов в окружении. На низких болотных сопках занимаем оборону – другого выхода нет. Но, к нашему счастью, противнику приходятся не по душе партизанские тропы, и он возвращается.

День клонится к вечеру, когда начинает идти мелкий, частый холодный дождь. Теперь мы мокрые не только снизу, но и сверху. Сердитый ветер гоняет по угрюмо-свинцовой поверхности озера Шо волны, и от этого становится еще холоднее. Моя намокшая шуба вытянулась, стала тяжелой. Совсем выбились из сил. Ни обсушиться, ни уснуть. Костер разжигать нельзя да и нечем. Есть тоже нечего.

Немцы днем и ночью обстреливают болото. Когда пальба утихает, слышим чужую гортанную речь, какие-то крики. Лежать нельзя – сидим на кочках. Кое-кто дремлет сидя.

Так проводим трое суток. В ночь с 5 на 6 мая решаем пробираться по берегу озера в направлении деревни Кобылянка. В деревне на пепелище бани видим два женских и восемь детских трупов. Людоеды!.. Этого мы никогда не забудем!»

К рассказанному Иваном Дмитриевичем Васильевым следует добавить, что они прорвались через железную дорогу Полоцк – Молодечно и перешли в Вилейскую область.

Ночной рейд бригады «Алексея» и тех, кто шел вместе с ними, удался. Он был бы еще результативней, если бы большую организованность проявило командование 1-й Антифашистской бригады и бригады имени В. И. Чапаева, обеспечивавших прикрытие. Наша операция серьезно обеспокоила немецко-фашистское командование. В районы сосредоточения главных партизанских сил стали спешно стягиваться мотомеханизированные подразделения. Они должны были наглухо закрыть все переходы, дороги, удобные для прорыва места, не дать выйти из блокированной зоны ни одному партизанскому отряду.

За рекой Ушачей

Идет мелкий и частый дождь. Капли воды катятся по мокрым веткам и тонкими струйками стекают на землю, на повозку, мочат накидку, которой укрыты ноги раненого. Парень не стонет, крепится. Даже при быстрой езде, когда приходится укрываться от самолетов и лошадей гонят несмотря ни на что, он скрипит зубами, но терпит.

Низкорослый гнедой мерин при близких взрывах прижимает уши, пугливо храпит, приседает, но стоит на месте. Бежать, собственно, и некуда: спереди и сзади бесконечные ряды повозок, по сторонам – лес.

Все время действуют партизанские разведчики. Они устанавливают направления концентрации главных сил противника. Вражеский огонь то усиливается, то на время утихает. Слышен нарастающий металлический грохот движущейся по дорогам техники. Мы почти физически чувствуем, как неумолимо сжимаются вокруг нас железные клещи.

Наверное, все понимают, что положение более чем тяжелое, но никто не верит, что из него нет выхода. Не верят, пожалуй, еще и потому, что колонны почти все время находятся в движении. Взад и вперед беспрерывно скачут озабоченные связные. Есть среди них и никогда не унывающие молодцы. Эти шутят, подбадривают людей и даже подмигивают девушкам. Движение, пусть медленное и с остановками, вселяет надежду на спасение.

Хорошо еще, что нелетная погода. Вражеская авиация почти бездействует. Наземные части тоже прекратили атаки, хотя лес в районе деревни Рябченки и озера Каравайно все время обстреливает курсирующий по железной дороге бронепоезд. Но огонь бронепоезда никто, по-видимому, не корректирует, и он почти не причиняет вреда. По крайней мере артиллерийский обстрел не мешает движению колонн и обозов, которое в этот момент имеет, может быть, не столько военно-оперативное, сколько психологическое значение…

Тем временем штаб оперативной группы упорно ищет выход из западни. Днем на совете командного состава прошу комбригов высказать свое мнение.

Все молчат. Все смотрят на меня, руководителя опергруппы, ждут решения. Каждый понимает, что, пока еще не поздно, надо пробиваться и уходить. Что-то вполголоса говорит комиссар 1-й Антифашистской бригады Иван Матвеевич Тимчук. Предоставляю ему слово. Нет, не хочет. Тогда говорю сам:

– У караваинского леса находятся основные силы противника. Наша последняя атака заставила фашистов еще больше укрепить там свои позиции. Поэтому командование зоны решило пробиваться не на запад, а пройти вдоль боевых порядков врага, форсировать реку Ушачу и вывести бригады в восточном направлении.

Командир бригады имени ВЛКСМ И. А. Куксенок сомневается, что этот план удастся осуществить. Ему возражает командир партизанского полка Иван Федорович Садчиков:

– Для карателей это будет неожиданным. А неожиданность – половина успеха.

– Ударив до фашистам между деревнями Лутово и Ореховно, мы выйдем в завечельский лес и сможем уйти дальше на юг, в Чашникский район, – продолжаю я свою мысль.

Комбриг Павел Минаевич Романов не уверен, что можно успеть проделать за ночь такой путь. Произношу, может быть, самое страшное:

– Придется оставить часть обозов!

Каждый понимает, что это такое. Это значит оставить много так нужного нам снаряжения, кроме, конечно, боеприпасов. Но другого выхода нет. Возбуждение, охватившее всех в связи с вопросом об обозах, постепенно спадает. Командованию бригад предлагается принять экстренные меры по рассредоточению и выводу из кольца мирных жителей вместе с партизанскими подразделениями, чтобы не оставить беззащитных людей под огнем вражеских пушек и пулеметов.

Время и события не ждут. Каратели снова наступают. Стрельба приближается. Подбегает командир взвода, торопливо докладывает, что каратели ворвались в лес у деревни Заборовно и движутся в нашем направлении. В этой части лесного массива размещаются отряды бригады имени К. Е. Ворошилова. Поручаю комбригу Д. В. Тябуту разобраться в обстановке и отразить натиск неприятеля. Тябут вихрем мчит к своим отрядам, и вскоре в том направлении разгорается жаркий бой. Стрельба удаляется и затем затихает. Стремительным ударом партизаны отбрасывают противника.

Однако нужно приступать к реализации намеченного плана. Движение начинаем от деревни Смолевщина. Вечереет. Перестает моросить дождь. В ватном небе появляются неширокие лазурные островки. Ветер гонит тучи, и островки расширяются, становятся ярче. К вечеру утихает стрельба. Тихий майский вечер навевает воспоминания. Кажется, войдем в деревню и встретим пестрые и шумные хороводы девушек, парней. Но Смолевщина пуста. Двери многих домов – настежь, черными пустыми глазницами зияют окна. Глухой топот сапог на пустой деревенской улице, кажется, не нарушает, а еще больше усиливает жуткое безмолвие.

В голове колонны идут 1-я Антифашистская бригада и часть отрядов из бригады имени К. Е. Ворошилова. С ними и оперативная группа. Движемся густым лесом. Солнце зашло, и в лесу темно. Все как будто в порядке. Растет надежда, что опасную зону – дорогу с патрульными танками – удастся пройти вовремя. Приказываю выслать вперед усиленную разведку. Через некоторое время она возвращается с радостным сообщением: дорога свободна. Однако сколько раз за эти тяжелые дни именно тогда, когда казалось, что главное препятствие преодолено, опасность миновала, все вдруг рушилось и удача ускользала.

Так случилось и на этот раз. Поступило сообщение, что оторвались от колонны отряды «Большевик» и имени Н. Ф. Гастелло из бригады имени К. Е. Ворошилова. Комбриг Д. В. Тябут с комиссаром бригады В. А. Лемзой скачут в конец колонны и, возвратившись, докладывают, что движение нарушено из-за тяжелораненых, которых партизаны несут на руках.

Ночь кончается. Светает. Наша растянувшаяся колонна разорвана надвое. В матыринский лес успевают пройти 1-я Антифашистская бригада, бригада имени К. Е. Ворошилова без двух отставших отрядов и оперативная группа. Основные силы задневали в соседнем лесу. Комбриг Д. В. Тябут старается принять меры по соединению с ними. Посылает туда разведку. Она возвращается с плохими вестями: мы уже отрезаны от основных сил, гитлеровцы блокируют соседний лес.

В полукилометре от опушки, где остановились два отряда Д. В. Тябута, у деревни Заборовно, фашисты переправились через реку и стали накапливаться юго-западнее деревни. Партизаны залегли и ждали. Вот каратели направились к лесу. Когда цепи противника приблизились, партизаны открыли огонь. Гитлеровцы залегли и стали отстреливаться. Стрельба разгорелась по всей линии обороны. Огонь все усиливался. Вдруг в партизанской цепи раздалось «ура!». Его подхватили как команду к атаке и рванулись вперед. Боевой клич гремел все громче. Он поднял и бросил на врага все взводы, батальоны из полка И. Ф. Садчикова. Слева завязали бой основные силы его полка. Скоро переправа оказалась в руках партизан. Форсировав узкую грязную речку, партизаны с ходу ворвались в Заборовно. Часть фашистов еще пыталась сопротивляться, и на окраине села завязалась рукопашная. Но большинство гитлеровцев, бросив пушки, минометы, станковые пулеметы, бежали. Нам удалось восстановить положение, снова собрать силы в ударный кулак.

Днем противник при поддержке артиллерии и минометов повел наступление со стороны болот у деревни Матырино на северо-восточную окраину леса. Отряд «Мститель» и взвод из отряда «КИМ» бригады имени К. Е. Ворошилова после непродолжительного боя перешли в контратаку и отбросили врага. Однако фашисты все еще не теряли надежду вынудить партизан сдаться. Используя громкоговорители, они старались убедить народных борцов в том, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, угрожали стереть непокорных с лица земли. Вражеские самолеты засыпали леса листовками, в которых на все лады расписывались «прелести» фашистского плена. В ответ патриоты действовали еще более активно, упорно отбивая все атаки врага.

Поняв, что партизаны хотят прорваться в восточном направлении в районе Ореховно, гитлеровцы 4 мая стали спешно стягивать в район Ушачей крупные силы. Обстановка изменилась. Надо было принимать новое решение. У меня созревает план немедленно, не ожидая ночи, перейти в наступление всеми силами в направлении деревни Двор Плино. Созываю командиров, комиссаров. Все – за немедленное наступление. Определяю задачи бригадам. 1~я Антифашистская партизанская бригада наносит главный удар. Слева атакой на деревню Большие Угринки ее поддерживают отряды «Смерть фашизму» и «За Родину» бригады имени К. Е. Ворошилова. Штурмовую бригаду поддерживают также Смоленский партизанский полк, 16-я Смоленская бригада и бригада имени ВЛКСМ. Тесное взаимодействие этих соединений должно обеспечить выход партизан из лесного массива, что у Большого Матырина, в леса, расположенные западнее деревни Плино.

Операция началась в два часа дня. Все бригады перешли в наступление в намеченном направлении. На узком участке прорыва нам противостояли крупные силы противника – пехота с артиллерией и танками. 1-я Антифашистская бригада, возглавлявшая удар на деревню Ровбы, выдвинула вперед 3 отряда и артиллерию с 6 пушками, 10 минометами и 10 противотанковыми ружьями. Партизанская атака была такой организованной, что, заняв деревню Ровбы, мы форсированным маршем подошли к деревне Плино и штурмом овладели ею.

Мужественно дрался в этом бою командир 1-го отряда мичман Н. Н. Кушников. Еще перед началом боя он обратился к бойцам:

– Сейчас мы идем на разгром противника. Я иду первым. От меня не отставать. Назад – ни шагу. Только вперед!

Отряд разгромил артиллерийскую батарею и до двух рот пехоты противника. Мичман Н. Н. Кушников погиб в бою у деревни Плино.

В тот же день смертью храбрых пали бронебойщики из 8-го отряда И. З. Рыбаков и Ф. Л. Черневич. Вступив в неравный поединок с расчетом артиллерийской батареи, они вывели из строя две вражеские пушки и расстреляли прислугу. Командир 3-го отряда Д. Е. Иванов в бою был тяжело ранен. Когда его окружили каратели, он подорвал себя и их. Немало гитлеровцев уничтожила рота Г. Т. Дуркина. Сам командир роты был тяжело ранен, но продолжал управлять боем.

У деревни Большие Угринки отряды бригады имени К. Е. Ворошилова, тоже начавшие наступление в два часа дня, были встречены карателями сильным огнем. Партизанам пришлось залечь. При таком обстреле трудно поднять людей в атаку. Вот рывком вскочил на ноги комиссар отряда «За Родину» Н. Г. Николаев.

– За мной, вперед!

На левом фланге партизан увлекает в атаку коммунист М. М. Пигарев. Огонь бьющих с высот от деревни вражеских пулеметов преграждает путь наступающим. Но один за другим пробиваются патриоты сквозь огненную завесу. Падает, сраженный пулей, комиссар Н. Г. Николаев. Его лицо залито кровью. Приподнимает голову и уже не кричит, а произносит вполголоса:

– Вперед!

Теперь уже не перебежками, а в полный рост бросаются вперед партизаны. И вот высоты заняты. Бой идет в деревне. Вслед за группой прорыва в пробитую штурмом брешь в обороне противника идут партизанские обозы. Их много. Кажется, они вот так и будут тянуться из леса бесконечной лентой. А времени нет. В 15.00 со стороны Ушачей к деревне подходят резервы противника. Под их натиском партизанам приходится оставить Большие Угринки, отойти и занять оборону. Подкрепление противника, развивая наступление на Плино, контратакует батальоны 1-й Антифашистской бригады, теснит их.

Один из батальонов бригады вместе с опергруппой наступал юго-западнее деревни Плино. Увлекшись преследованием противника, он уничтожил его обоз и оторвался от основных сил.

Час от часу не легче. Оперативная группа вместе с батальоном из 1-й Антифашистской бригады оказались отрезанными от основных сил, попали в окружение.

Соединение продолжает вести бой. Комбриги, командиры отрядов в сложной, непрерывно меняющейся обстановке проявляют большую самостоятельность и гибкость в решении оперативных задач: опыт более чем двухлетней борьбы в тылу врага не прошел даром.

По топкому и болотистому участку леса, где мы находимся, непрерывно бьют минометы. Обстрел ведется методично. Появляются убитые, раненые. Даю задание своему адъютанту Николаю Ерашову через болото пробраться к основным силам партизан и передать мой приказ о немедленной атаке в направлении леса, где мы находимся. Ерашов уходит.

Собираю командиров и приказываю подготовиться к прорыву. Дважды пытаемся пробить брешь в кольце врага, но напрасно: силы слишком неравны. Каратели сжимают кольцо все плотнее. Приказываю подготовить гранаты. Минуты ожидания тянутся мучительно долго. И вдруг слышим крики «ура!» и нарастающий шум боя…

Какое все-таки это ценное качество партизанского вожака – самостоятельность мышления! Трудно даже представить, что было бы, если бы командиры бригад не проявили в сложной ситуации сметку, сообразительность, умение мгновенно разобраться в том, что происходит вокруг, несмотря на всю трудность и запутанность оперативной обстановки, принять правильное решение и направить на его выполнение большие массы людей. Иван Архипович Куксенок, командир бригады имени ВЛКСМ, в нашей зоне был одним из самых молодых партизанских руководителей. Однако, когда оперативная группа оказалась отрезанной от основных сил, он, еще не зная об этом, по изменению пульса боя догадался, что произошло. Комбриг поднял на ноги разведку. Разведка донесла, что командование соединения находится в окружении и небольшими силами отбивается от наседающих карателей. Прибывший в это время в расположение бригады Николай Ерашов передал мой приказ.

Комбриг мгновенно оценил обстановку: у высот 135,4 и 145,1 гитлеровцам уже удалось захватить перешеек матыринско-заборовского леса и занять все остальные высоты. Кольцо окружения вокруг лесного массива быстро сужалась. Противник продолжал стягивать вокруг леса живую силу и технику. Пулеметно-минометный огонь врага был таким сильным, что находящаяся в окружении небольшая группа не смогла бы продержаться и полчаса. И. К. Куксенок вызвал своего заместителя О. И. Зелинского.