355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Лобанок » Партизаны принимают бой » Текст книги (страница 18)
Партизаны принимают бой
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 04:48

Текст книги "Партизаны принимают бой"


Автор книги: Владимир Лобанок



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Вслед за панфиловцами

Эсэсовский офицер вел себя нагло, вызывающе. Он никак не мог смириться с тем, что попал в руки партизанских разведчиков, находится в партизанском штабе и должен отвечать на вопросы партизанских командиров. Нацист не хотел молчать, но и не собирался давать нужные нам показания. Он еще не вышел из роли офицера группы контрразведки 201-й охранной дивизии и, по всему видать, был более расположен вести допросы сам.

– Прежде вы принимали участие в карательных экспедициях против партизан?

– Я обещал, что я буду вечно верен Адольфу Гитлеру. Я обещал безоговорочно повиноваться ему и фюрерам, им назначенным.

– Это не ответ, а всего лишь слова нацистской присяги. Потрудитесь ответить на поставленный вопрос.

Белесые брови эсэсовца удивленно подпрыгнули, холеное лицо исказила гримаса, по которой можно было заключить, что под маской наглости кроется заячья трусость и что от всего его напускного вида скоро не останется и следа. Осведомленность партизанского командования в вопросе о нацистской присяге произвела на карателя сильное впечатление.

– Итак, в каких карательных экспедициях против партизан вы участвовали?

– «Шаровая молния», «Громовой клин» и некоторых других.

– Сколько вы лично убили мирных жителей?

– Не считал.

Когда были расшифрованы захваченные вместе с офицером документы, многое стало понятно. Эсэсовец ехал в штаб, который должен был разместиться в деревне Затиклясье под Лепелем, и поэтому захватил с собой документы. Но прежде чем разместить в деревне штаб, оттуда надо было выбить партизан. Для наступления на Затиклясье каратели сформирбвали три боевые группы. Они выступили из опорного пункта «Бисмарк» через деревню Дражно еще до рассвета. В 9.30 каратели достигли исходных рубежей и вскоре стали атаковать. Сначала гитлеровцы продвинулись к кладбищу, а оттуда совершили огневой налет на село. Потом пошли в наступление. В сильном прицельном огне партизан одна за другой захлебнулось несколько вражеских атак. Попытка продвинуться вперед с южного направления тоже не привела ни к чему. Как стало известно позже, по приказу руководителя операции майора Кросниса для транспортировки в Лепель убитых и раненых были образованы две группы. Утром 17 апреля гитлеровцы снова атаковали Затиклясье, но и на этот раз безрезультатно. Каратели убрались восвояси. Эсэсовский офицер, по-видимому еще не зная об этом, отправился в Затиклясье и попал прямо в руки партизан.

Из захваченных вместе с фашистом документов было видно, что 201-я охранная дивизия уже не первый год специализировалась на борьбе с партизанами, подпольщиками и мирными жителями. В журналах и дневниках подробно описывалось, сколько, когда и где расстреляно человек, сколько среди них было женщин, детей, и тут же – какими в дни расправ с безоружным населением были облачность, ветер, температура воздуха, какими достопримечательностями отличается местность.

– А записи о погоде и местности зачем? – спросили пленного офицера.

Тот неопределенно дернул плечом и пробормотал что-то невнятное насчет духовной потребности общения человека с природой. Уму непостижимо, как уживалась в этих людях звериная жестокость с сентиментальностью, садизм – с лиризмом. Не отрицая своей причастности к злодеяниям, пленный, однако, сказал, что надеется на снисходительное обращение, так как беззащитен. Невольно приходят на память рассуждения нацистских преступников на Нюрнбергском процессе, которые просили освободить их от ответственности, потому что они сами были рабами.

Когда эсэсовец в полной мере осознал свое положение, он сник, стал разговорчив и дал ценные показания, которые были использованы действовавшими на этом направлении Лепельской партизанской бригадой и бригадой имени П. К. Пономаренко. Оборонительные рубежи бригад начинались севернее местечка Камень и, огибая озера и болота, извилистой линией тянулись под Пышно. Кроме двух полков 201-й охранной немецкой дивизии на этом участке были сосредоточены также 185-й пехотный полк 87-й пехотной дивизии, части 195-й пехотной дивизии и 839-й охранный батальон.

Большие бои на юго-востоке начались 21 апреля. На участке Лепельской партизанской бригады особенно ожесточенные схватки разгорелись за деревни Заболотье, Плиговки, Заольховье, Воронь, Двор Жары, Юзофатово, Пески. У небольшой лесной деревни Замховье протекает речка. Чтобы пробиться к дороге на Жары и Ушачи, каратели должны были овладеть переправой. Эта задача была возложена на части 195-й немецкой пехотной дивизии, которые и атаковали партизанские позиции. Командир бригады Дмитрий Тимофеевич Короленко сделал все для того, чтобы задержать врага. Храбрость в этом человеке сочеталась со здравым смыслом, рассудительностью. Крепкие нервы, хладнокровие комбрига помогли партизанам отразить много атак, держаться даже тогда, когда силы иссякали.

Сколько боев за годы войны отгрохотало на водных рубежах, у больших и малых рек, за переправы! Сколько людей полегло на левых и правых берегах рек и речек, сколько живых и мертвых поглотили их воды! Речка у деревни Замховье похожа на многие другие, петляющие по полям и лесам Белоруссии. Около нее был жаркий бой. Началось с того, что противник, имея большое превосходство в живой силе и технике, двумя цепями двинулся на деревню Замховье. Комбриг приказал огня не открывать, подпустить противника на близкое расстояние. Цепи в зеленых шинелях достигли противоположного берега, стали спускаться к воде. И здесь на них обрушился огонь партизан. Гитлеровцы инстинктивно попятились назад, пытались укрыться. Но спрятаться от пуль было трудно. Потом наступило затишье. Оно было недолгим. Скоро противник предпринял новые атаки. Так продолжалось до наступления темноты. Хотя атаки сопровождались сильным артиллерийским огнем, они окончились неудачей.

22 апреля 1944 года командование действовавшей на этом участке 195-й немецкой пехотной дивизии сосредоточило в районе переправы артиллерию, подтянуло 10 танков. Вражеская артиллерия начала обстреливать передний край партизанской обороны с самого утра. 7 пикирующих бомбардировщиков противника в три захода отбомбили и обстреляли партизанские позиции. К полудню танки и свежие силы вражеской пехоты под прикрытием артиллерийского огня и авиации сосредоточились вблизи нашего переднего края и изготовились к атаке. В 13.00 началось наступление. Танки делали все для того, чтобы во время атаки подавить огонь партизан и обеспечить успех наступления. Но сковать нашу оборону им не удалось. Хотя мы несли потери, партизанский пулеметный и автоматный огонь сдержал цепи наступающих фашистов.

Было ясно, что вскоре последует новая атака и что отразить ее будет очень трудно. В этих условиях командование бригады пошло на смелый тактический маневр. В составе Лепельской партизанской бригады был специальный диверсионный отряд, которым командовал Алексей Иосифович Жуковский. Много боевых дел имел отряд на своем счету. Добрая слава шла о нем в Полоцко-Лепельском партизанском крае. Отличился отряд и в этом бою. По топям и чаще провел партизан А. И. Жуковский в тыл противника юго-западнее деревни Замховье и, когда каратели предприняли новую атаку, нанес неожиданный удар по левому флангу. Все же к вечеру группам вражеских автоматчиков удалось форсировать реку, вслед за ними прорвались танки, пошла пехота. По приказу командования бригады партизаны отошли на новые рубежи.

В тот же день тяжелый бой вели партизаны у деревни Пески. Отражением вражеских атак руководил Д. Т. Короленко. Партизаны отбили четыре сильные вражеские атаки. Стремясь прорваться к большаку Воронь – Воцлавово и овладеть им, противник бросил на партизанскую оборону у деревни Пески много танков. Особенно донимал партизан плотный минометный огонь.

Беспокоясь о положении дел на других участках бригады, комбриг время от времени связывался по телефону со штабом оперативной группы, штабом бригады и Лепельским подпольным райкомом партии, которые находились в районе Лесных озер, расспрашивал о боевой обстановке, сообщал о ходе боя, отдавал распоряжения. Последний раз комбриг разговаривал со мной. Как обычно, я сообщил ему о положении в соседних бригадах и спросил, что нового у него.

– Сильный минометный обстрел, – отвечал Дмитрий Тимофеевич. – Словно все минометы сняли с фронта и бросили на деревню. Но ничего, держимся.

Окончив разговор, Короленко положил трубку, вышел из бункера и направился к привязанной у дерева лошади, чтобы снова скакать на передовую. В этот момент в воздухе раздался вой мины. Послышался сухой треск взрыва. Дмитрий Короленко вдруг покачнулся, схватился руками за живот и тяжело осел на землю. Рана оказалась смертельной.

Чтобы фашисты не нашли могилу комбрига, ее тщательно замаскировали. После освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков останки перезахоронили в центре Лепеля.

Много лет спустя, после войны, дочь Короленко – Татьяна Дмитриевна рассказала мне о довоенной жизни своего отца: «Вероятно, я многого не помню, была еще маленькая. Опишу по памяти. До призыва в армию отец работал на Донецком металлургическом заводе, в механическом цехе. С 1935 года служил в Красной Армии. Сначала в Киеве, потом его перевели в Новоград-Волынский. Там он учился в полковой школе. В декабре 1938 года мы выехали к нему. Летом отец окончил школу и получил назначение на Урал. Помню, мы с ним жили в небольшом местечке, а к зиме переехали в Пермь.

По-видимому, мои родители пользовались уважением: в ту зиму папу приняли в партию, а мама стала председателем женсовета. О папе даже в военной газете писали. Помню, как мама смеялась, когда прочла, что у папы карие глаза. У него ведь были голубые…

Точно не помню, весной или осенью 1940 года папу перевели в другой город. Там он был начальником артиллерии полка. Красноармейцы его любили. Уважение к нему передавалось и на меня. Я часто бывала в казармах. Папа даже журил меня за это.

Очень хорошо помню весну 1941 года. К нам в военный городок прибыло пополнение. Кажется, до сих пор помню лица многих ребят. Молодые, здоровые, они, еще в гражданской одежде, сидели на ступеньках церкви (военный городок размещался на территории старого монастыря). Здесь же были их вещи – чемоданы, узлы. Вскоре полк срочно выехал на запад. Папа даже не попрощался с нами. Передал, что обязательно заедет, как только отправят пушки. Но не заехал. Такая уж военная служба. Письмо от папы получили уже из Литвы. Там его и война застала. Переписка между нами прекратилась, вскоре мы получили извещение: „Пропал без вести“. А через два с лишним года – вдруг письмо. Вверху листа крупно: „Привет Большой земле!“ Счастью нашему не было границ. Но война так жестока. Нам не суждено было встретиться. 11 апреля мы приехали в Донецк, а 22 апреля погиб наш любимый отец».

Обычно сложная боевая обстановка сильно изменяет человека, делает его неузнаваемым. Что касается Дмитрия Тимофеевича Короленко, то внутренне, духовно за годы войны он изменился мало. Тот, кто знал комбрига по совместным действиям в тылу врага, узнал бы его и по рассказу Татьяны Дмитриевны, которая просила меня передать привет однополчанам отца.

Можно привести такой эпизод, говорящий о Дмитрии Тимофеевиче Короленко больше, чем самая лучшая характеристика. В одном из отрядов Лепельской партизанской бригады был лихой партизан Николай Непомнящий. Все знали, что родных у него нет, к любили его, как сына и брата. Перед одной ответственной операцией пришел Коля к секретарю подпольного райкома партии В. Л. Качапу, помялся в нерешительности и робко подал исписанный неуверенным почерком листок. Партизан решил вступить в ряды Коммунистической партии. На заседании бюро подпольного райкома партии заметили, что в документах Непомнящего не значится отчество.

– В чем дело? – спросили его.

– А у меня нет отчества, – ответил он, потупясь.

– То есть как это нет?

– У меня ведь, товарищи члены бюро, если разобраться, то и фамилии нет. Непомнящим записали в детдоме. Ну а про отчество, видать, забыли.

– Как же быть? Нельзя без отчества. Не положено.

После паузы Николай поднял чубатую голову, сверкнул вдруг повеселевшими глазами и сказал:

– Пишите: Дмитриевич.

Никто тогда не спросил его, почему он выбрал такое отчество. И только после гибели Николая в одной из жарких схваток с гитлеровцами кто-то из близких друзей партизана рассказал, что отчество он выбрал по имени комбрига Короленко…

Бой у Песков окончился вечером. Партизаны отошли на оборонительный рубеж у деревни Старое Село. Утром 23 апреля здесь разгорелась новая схватка. Четырнадцать часов подряд атаковала партизанские позиции вражеская мотопехота. Боевые порядки партизан почти все время находились под сильным артиллерийско-минометным огнем. Шесть атак отбили партизаны. Трупы карателей густо устилали подступы к нашей оборонительной линии.

Жарко было и на участке левого соседа Лепельской бригады – партизанской бригады имени П. К. Пономаренко (командир Н. В. Уткин, комиссар М. А. Тябут). Бои здесь начались на рассвете 22 апреля. Первые схватки произошли у деревень Заборовье и Староселье. Южнее Староселья оборону держал отряд «За Родину». В течение первого дня он отбил несколько атак четырех танков и батальона пехоты. Противник понес большие потери. Бронебойщики подбили танк, на поле боя осталось много вражеских солдат и офицеров.

Понесли потери и партизаны. Погибли у Староселья сержанты В. Б. Захаров, М. И. Уваров, И. Ф. Кузин, рядовые П. Р. Булгаков, М. М. Бабич. Были ранены комиссар отряда Г. Г. Стриженок, замполит Н. М. Иваньков.

Наступило 23 апреля. Снова от порохового дыма и пожаров стало темно. Три атаки отбил отряд под командованием С. И. Юсина. «В результате упорных оборонительных боев на рубеже Староселье – Воцлавово, – записано об этих боевых действиях в деле бригады, – частью в контрударах отбиты три атаки противника. Убито 40, ранено 50 немецких солдат и офицеров. Руководили боями старший лейтенант С. И. Юсин, комиссар Ф. В. Андреев и лейтенант В. П. Иванин»[45]45
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 47, л. 192.


[Закрыть]
.

Любопытная деталь. Во время боя были захвачены документы группы контрразведки 201-й охранной дивизии врага. Они свидетельствовали, что группа контрразведки находилась на участке 6-й роты, то есть в центре боевых действий, и первой ворвалась в деревню Воцлавово. Если бы это было действительно так, то группе контрразведки несдобровать. Дело в том, что бой за Воцлавово с самого начала принял ожесточенный характер, и те фашисты, которые были в центре боевых действий, целыми не ушли. Это могли бы подтвердить находившиеся в том бою на переднем крае и показавшие образцы мужества и стойкости партизанские пулеметчики Владимир Кузьмич Кротик, Петр Куприянович Алексеенок, боец Николай Васильевич Клопов и многие другие. По всему видать, вражеские контрразведчики были большие мастера загребать жар чужими руками. Все свои действия они описывали как подвиги, присваивая себе то, чего никогда не совершали.

Через день после боя за Воцлавово партизанские отряды «За Родину», имени А. В. Суворова и рота из отряда имени Л. М. Доватора контратаковали противника в этой деревне. Населенный пункт полностью отбить не удалось, но гитлеровцы вынуждены были оставить некоторые рубежи.

С этого времени и до 1 мая грохот боев на юго-востоке не умолкал. Враг наседал все яростнее. Теперь он наступал одновременно почти на всех направлениях. 25 апреля тяжелые бои шли на левом фланге бригады имени П. К. Пономаренко. Противник атаковал деревни Киселево и Ладосно. Здесь оборону держали рота отряда имени Л. М. Доватора и отряд имени В. И. Чапаева.

Рота защищала Киселево. Оборону возглавлял начальник штаба отряда Владимир Васильевич Гончаров. Партизаны встретили вражеский батальон пехоты, наступавший при поддержке двух танков, сильным прицельным огнем. Численный перевес был на стороне противника. В конце концов партизанам пришлось оставить Киселево. Но вскоре взвод партизан во главе с В. В. Гончаровым внезапным стремительным ударом выбил гитлеровцев из Киселева и закрепился на прежних рубежах. Обозленный враг бросил в бой новые силы. Партизаны стояли насмерть.

Здесь, у белорусской деревни Киселево, тринадцать бесстрашных повторили подвиг панфиловцев. Все они вместе с командиром пали от вражеских пуль и осколков, но не ушли с позиций. Командование бригады спешно направило сюда резервный отряд имени Юрия Головченко во главе с командиром Анатолием Титовичем Кругляковым. Отряд, совершив форсированный марш, занял оборону на высотах южнее деревни Мосар и остановил противника. Тринадцать партизан ценой своей жизни лишили противника возможности развить наступление, ввести в прорыв свежие войска, рассечь партизанские силы на юго-западном направлении и тем самым разрушить здесь нашу оборону.

До сих пор помнят в той местности о подвиге тринадцати. Подвиг этот бессмертен. К сожалению, известны не все имена погибших. Предстоит найти боевых товарищей, родных, восстановить те события у деревни Киселево в деталях.

С 26 апреля ожесточенные бои разгорелись по всему фронту партизанской бригады имени П. К. Пономаренко от Жар до Макаровщины. Отбивая атаки врага, партизаны часто сами контратаковали его. Противник нес большие потери. Однако партизанам становилось все труднее. Особенно нелегко было бороться с вражескими танками. Они теперь действовали осмотрительней. Останавливались в 800–1000 метрах от переднего края партизанской обороны и огнем своих пушек разрушали дзоты и блиндажи, обстреливали нашу оборону шрапнелью. Противотанковые ружья на таком расстоянии для танков почти безвредны, а артиллерийские снаряды были у нас уже на исходе.

И все же партизаны оказывали упорное сопротивление. Очень трудный бой у деревни Завечелье пришлось выдержать отряду имени С. М. Кирова. Высота, что восточнее деревни, несколько раз переходила из рук в руки. К исходу дня противник четвертый раз был выбит с высоты. Только 28 апреля, когда немецкое командование бросило на Завечелье 15 танков, применило тяжелую артиллерию и шестиствольные минометы, партизаны, понеся потери, вынуждены были оставить рубеж. Но и после этого они причинили гитлеровцам немалый ущерб. На переправе группа бойцов во главе с командиром Михаилом Федосеевым подорвала вражеский танк, уничтожила 30 гитлеровцев. Отличились политрук роты Дмитрий Шоппо, командиры взводов Николай Чумак, Федор Башун, Иван Дешко, бойцы Леонид Прохоров, Федор Булатов, Михаил Шульман.

В бою за деревню Ореховно кроме танков гитлеровцы применили авиацию. 14 самолетов беспрерывно бомбили передний край партизанской обороны и деревню. Оставив Ореховно, партизаны незаметно для противника заняли выгодный, хорошо замаскированный рубеж. Враг обрушил на оставленные позиции массу снарядов, мин, бомб. А когда поднялась в атаку пехота противника, ее встретил прицельный автоматно-пулеметный огонь.

Ни один рубеж не уступали партизаны без боя. «За девять дней наступательных боев противнику удалось продвинуться только на двенадцать километров… Дорого обошелся немцам этот кусочек партизанского края»[46]46
  ПА ИИП при ЦK КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 47, л. 54.


[Закрыть]
.

На одной из плит мемориала на месте прорыва партизанских бригад из окружения, что недалеко от деревни Новое село, в числе других есть имя начальника штаба 2-го отряда Лепельской партизанской бригады Акима Петровича Жукова.

27 апреля у населенного пункта Двор Жары отряд под командованием Н. Н. Самуся целый день дрался с крупными силами противника, подкрепленными 17 танками и 9 бомбардировщиками, большим количеством артиллерии и минометов. За день партизаны подбили три вражеских танка, истребили много гитлеровцев, захватили пленных. Аким Жуков все время был на передовой. Его ранило. Сделав перевязку, партизаны предложили ему оставить огневой рубеж. Жуков категорически отказался. Он дрался наравне со всеми до тех пор, пока не поступил приказ штаба бригады отойти на новый оборонительный рубеж.

А. П. Жуков был с отрядом до конца, хотя больше не мог принимать участия в боях. В ночь на 5 мая во время штурма с целью прорыва вражеского кольца окружения, превозмогая боль, он собрался с силами, шатаясь, пошел в последнюю, решительную атаку. Находясь в рядах атакующих, он погиб от вражеской пули.

Бои на Шоше

По неповторимо красивой местности пролегали наши оборонительные рубежи на западе зоны. Сколько раз приходилось бывать здесь летом и в зимнее время, до блокады и в дни жарких боев! И каждый раз казалось – нет прекрасней лесов, долин, озер, рек, чем здесь. Жители здешних деревень – люди гостеприимные, общительные, о родных местах говорят с любовью, с нежностью. Особенно много диковинного рассказывают о самом глубоком озере – Долгом. И ныне там можно услышать легенды о долговских глубоководных чудовищах. Видеть этих чудовищ, правда, не приходилось никому, но зато полупудовые, внешне похожие на крокодилов щуки и толстые, напоминающие громадных водяных змей метровые угри в озере Долгом не редкость.

Поражают контрасты этих мест. Озеро Долгое, как коридор, узкое и глубокое, а его южный сосед – озеро Шо круглое, как яйцо, мелкое, с низкими заболоченными берегами. Летом здесь царствуют комариные полчища. И все же рыбаки не променяют Шо на любое другое озеро: в нем, как и в реке Шоше, много рыбы. В годы войны здесь, как и на других озерах зоны, промышляли специальные бригады, снабжавшие партизан рыбой.

Естественно, что в апреле 1944 года контрасты местности, ее рельеф и другие особенности интересовали командование дислоцировавшихся в районе озера Шо и реки Шоша партизанских бригад имени С. М. Короткина и имени А. В. Суворова лишь с военной точки зрения. Забыв о сказочных долговских водяных чудовищах, партизаны готовились к схватке с реальным чудовищем – фашистскими карателями.

В начале двадцатых чисел апреля враг активизировал свои действия на этом направлении с явным намерением прорвать нашу оборону южнее озера Шо, вытеснить партизан из лесного массива и овладеть большаком Кубличи – Ушачи. Бригада имени С. М. Короткина занимала оборону на участке: деревня Осиновка – озеро Шо – деревня Шоша. На юг от деревни Шоша по правому берегу реки Шоша до Бялокор (включительно) находилась оборонительная полоса бригады имени А. В. Суворова.

Каратели начали с разведки партизанских позиций. Обстреляв нашу оборону из орудий, минометов, пулеметов, фашистские самолеты сбросили бомбы.

«Одновременно, – вспоминает бывший командир партизанской бригады имени С. М. Короткина Владимир Эммануилович Талаквадзе, – вражеские разведчики пытались прощупать отдельные участки нашей обороны. Мы молчали. Наши дозорные, расположенные на деревьях впереди огневых точек, зорко наблюдали за действиями противника. Лес был весь минирован, но мы решили устроить ловушку и разминировали переправу через реку Шоша. Вражеские разведчики подошли к реке. Я приказал командиру отряда Н. П. Ковалеву пропустить разведчиков. Осмотрев речку, десять из них перешли на наш берег и залегли. Вскоре они что-то передали оставшимся за рекой, и двое из шести ушли, видимо, для связи с частью.

Примерно через полчаса подошел батальон гитлеровцев. Их командир осмотрел участок переправы. Местность там топкая, болотистая, и каратели, вероятно, решили, что партизан здесь быть не может. Но не успели они переправиться, как попали под сильный огонь нашей засады. Каратели шарахнулись в сторону и наскочили на минное поле… Разгромив батальон, мы снова заминировали подходы к переднему краю. Наступать в этом месте фашисты больше не рискнули. Весь следующий день этот участок обороны бомбардировала вражеская авиация».

Первый крупный бой на западном направлении произошел 22 апреля. В этот день особая рота СС и батальон из группы предателя Ветвицкого перешли в наступление западнее озера Шо. Атаке предшествовала полуторачасовая артиллерийская подготовка. Но окопы отряда «Грозный», державшего здесь оборону, были замаскированы хорошо, и артобстрел не причинил оборонительным укреплениям сколько-нибудь серьезного ущерба, потерь в людях вообще не было. Идти в наступление карателям пришлось по болоту. Прижимаясь к опушке леса, они здесь наскочили на минное поле. Один за другим раздалось около десяти взрывов. В это время зашедшая со стороны северного берега озера Шо группа автоматчиков и пулеметные точки переднего края партизан открыли по фашистам прицельный огонь. Все это было так неожиданно, что каратели стали разбегаться. На поле боя осталось восемьдесят трупов вражеских солдат и офицеров. Партизаны подобрали много оружия, боеприпасов, захватили ценные документы.

Сообщение комбрига В. Э. Талаквадзе о начале боев у озера Шо для меня не было неожиданным, однако изменение оперативной обстановки требовало более глубокого анализа положения на западном направлении. Необходимо было принять меры на случай его осложнения. Путь к Ушачам через Кубличи мог показаться заманчивым немецко-фашистскому командованию: здесь и расстояние короче, и дороги сносные. Противник, по-видимому, примерно знал и наши силы на этом направлении. А они были невелики: две партизанские бригады – имени С. М. Короткина и имени А. В. Суворова – насчитывали всего 1200 человек. Кроме винтовок и автоматов на вооружении бригад было 50 ручных и 3 станковых пулемета, 16 противотанковых ружей, 6 минометов да одна 45-миллиметровая пушка. И это на 15 километров обороны. Практически на один километр в среднем приходилось 5–9 винтовок и автоматов, противотанковое ружье, 4 пулемета, на 3 километра – один миномет. Хорошо еще, что в окрестностях озера Шо ограничена возможность применения техники: весной дороги набухают от воды настолько, что мало помогают даже сложенные из веток и тонких древесных стволов гати.

Штаб опергруппы решил в случае осложнения обстановки на западном направлении перебросить в район озера Шо 16-ю Смоленскую бригаду. Позвонил Алесенкову. Комбриг доложил обстановку: на северо-востоке противник ведет разведку, иногда завязывает перестрелку, но наступления не предпринимает.

– Готова ли бригада к маршу?

– Да, товарищ полковник.

– Свяжитесь с левым соседом, договоритесь обо всем на случай передачи ему позиций. Сакмаркину даны соответствующие указания.

– Я все понял. Все будет исполнено. Как там на западе? Слышим канонаду.

– Противник продолжает активизироваться в районе Кобылянка, Шоша, Бялокоры. Каратели сделали попытку просочиться в тыл нашей обороны мелкими группами, но из этого ничего не вышло. Талаквадзе создал специальные группы автоматчиков, которые пропускают карателей в расположение партизан и уничтожают их.

– А как суворовцы?

– Держатся. За день отряды имени В. П. Чкалова и «Комсомолец» отбили на Шоше шесть атак, На нашей мине подорвалась вражеская бронемашина, поврежден один танк, уничтожено несколько повозок с боеприпасами и продовольствием. Вечером отряды под напором превосходящих сил вынуждены были отойти за реку. Однако при поддержке отряда «Большевик» противника снова отбросили за реку. Положение сложное. Следует ожидать новых происков карателей. Словом, будьте готовы к маршу.

– Мы готовы, товарищ полковник.

На том и закончился наш разговор. Позвонили с западного направления. Противник продолжал атаки в районе моста через реку Шоша. Фашисты собрали на участке бригады имени А. В. Суворова около шестидесяти стариков, женщин, детей и использовали их для разминирования местности и как щит во время наступления. Но и это не помогло гитлеровцам овладеть переправой. Тогда они поближе подтянули артиллерию и стали вести огонь по партизанской оборонительной линии прямой наводкой. Были разбиты два дзота, но наступление по-прежнему успеха не имело. Взвод под командованием коммуниста Евдокимова и комсомольца Морозова отбил все атаки. Храбро сражался за переправу расчет противотанкового ружья комсомольца Клочка.

Каратели решили применить обходный маневр со стороны хутора Липовец. Это им удалось. Один из дзотов отряда имени В. П. Чкалова оказался окруженным. В нем находились партизаны-комсомольцы Р. Н. Волынец, Д. С. Беглик, И. М. Донда, Н. М. Сивко. Старшим был И. Ф. Шишков. Смельчаки вступили в неравный поединок с наседавшими со всех сторон эсэсовцами. Отбивались до тех пор, пока были патроны. Когда они кончились, партизаны подготовили гранаты. И как раз в этот момент перешедший в контратаку отряд отбросил фашистов за реку. Пятеро смелых не сразу поверили тому, что произошло. Не в силах произнести ни слова, они обнимали своих освободителей…

Во второй половине дня 23 апреля противник повел наступление одновременно на подразделения бригады имени С. М. Короткина и имени А. В. Суворова. Атакующую пехоту поддерживали артиллерия и бронемашины.

«Когда противник подошел к реке, – писал в политдонесении комиссар бригады имени С. М. Короткина А. Б. Эрдман, – заработали пулеметы партизан, автоматы и винтовки. После часового боя враг отошел, оставив убитых и раненых; Через некоторое время опять разгорелся жаркий бой. Вот ранили пулеметчика Е. А. Барановского. К замолчавшему пулемету бросились разведчики С. И. Лопатнев и М. А. Рыжиченко. Пулемет снова заработал. И на этот раз противник был отброшен.

В 19.15 немцы нажали на наш левый фланг, где держал оборону 3-й взвод чапаевцев, и на участок обороны бригады имени А. В. Суворова. Противнику удалось прорвать оборону… Реку форсировало до двух рот автоматчиков. 3-й взвод чапаевцев по-прежнему удерживал свой участок обороны. Командир отряда воспользовался этим и с группой автоматчиков ударил в тыл противнику. Атаку поддержал 3-й взвод и суворовцы. Противник был отброшен, за реку»[47]47
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 26, л. 163.


[Закрыть]
.

Прошли два долгих дня неравных, тяжелых боев. Партизаны показали себя отважными воинами, патриотами Родины. Героизм был поистине массовым. Командиры продемонстрировали высокое мастерство управления боем в сложной, постоянно меняющейся обстановке. Особенно четко работал штаб бригады имени С. М. Короткина. Комбриг Владимир Эммануилович Талаквадзе проявил отвагу, выдержку, умение ориентироваться, принимать правильные решения и руководить разобщенными, разбросанными по фронту протяжением более 10 километров подразделениями и отдельными группами.

День 24 апреля начался артподготовкой. Она длилась более часа тридцати минут на направлениях Кобылянка, Шоша, Бялокоры. После интенсивного артиллерийско-минометного обстрела пошла в атаку вражеская пехота. В районе Кобылянки держал оборону отряд имени В. И. Чапаева бригады имени С. М. Короткина. Командир отряда Д. М. Левкович так умело руководил отражением атак, что каратели несли большие потери и не могли достичь никакого результата. На помощь фашистам пришла авиация. Бомбардировка партизанских позиций продолжалась около часа. Были ранены начальник штаба отряда Ф. М. ГІоливкин, врач Г. Н. Старовойтов, помощник комиссара по комсомолу М. Г. Ковалевский, разведчики Ф. И. Масько и С. В. Василевич.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю