Текст книги "Московский процесс (Часть 1)"

Автор книги: Владимир Буковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Буковский Владимир
Московский процесс
Часть первая
НА ВОСТОКЕ

А вокруг шумела Иудея

И о мертвых помнить не хотела.

Александр Галич

Глава первая
СТРАННАЯ ВОЙНА

1. Кому это нужно?

У меня на столе груда бумаг, тысячи три страниц с пометками «совершенно секретно», «особая папка», «особой важности», «лично». С виду они все одинаковы: наверху справа, как бы в насмешку, лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Слева – суровое предупреждение: Подлежит возврату в течение 24-х часов в ЦК КПСС (Общий отдел, 1-ый сектор). Иногда требование помягче – вернуть можно через три или семь дней, реже – через два месяца. Ниже – крупными буквами через всю страницу: КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ. Далее – шифры, коды, число, список тех, кто принял решение, «голосовал вкруговую», поставив свою закорючку, и тех, кому решение направлено на исполнение. Но даже они, исполнявшие эти решения, права видеть весь документ не удостаивались. Они получали «выписку из протокола», о содержании которой не могли поведать миру ни устно, ни письменно. Напоминание об этом печаталось мелким шрифтом слева, вдоль полей страницы:

Правила обращения с выписками из протокола Секретариата ЦК КПСС

1. Снимать копии, делать выписки из протоколов Секретариата ЦК КПСС, а также ссылаться на них устно или письменно в выступлениях, в открытой печати или других открытых документах категорически запрещается. Не разрешается перепечатывать постановления Секретариата ЦК пли ссылаться на них в ведомственных приказах, инструкциях, наставлениях и других каких бы то ни было служебных изданиях.

2. С секретными и сов. секретными постановлениями (выписками из протоколов) Секретариата ЦК КПСС, посланными в партийные комитеты, министерства, ведомства и другие организации, знакомятся только лица, непосредственно имеющие отношение к работе по выполнению данного постановления.

Товарищи, ознакомившиеся с выписками из протоколов Секретариата ЦК, не имеют права разглашать их содержание.

Утверждены постановлением ЦК КПСС от 17 июня 1976 г., пр. № 12, п.4с.

Правила обращения с документами политбюро еще строже:

К СВЕДЕНИЮ

Товарищ, получающий совершенно секретные документы ЦК КПСС, не может ни передавать, ни знакомить с ними кого бы то ни было, если нет на то специального разрешения ЦК.

Снимать копии с указанных документов, делать выписки из них категорически воспрещается.

Товарищ, которому адресован документ, после ознакомления с ним ставит на документе личную подпись и дату.

Так правила КПСС: тайно, не оставляя следов, а часто и свидетелей, рассчитывая на века, как Третий Рейх. Да и цели были схожими. Более того, в отличие от Рейха, она почти их достигла, но произошло не предвиденное ни Марксом, ни Лениным, ни подавляющим большинством людей на земле. Эти документы мне не адресовались, отношения к их исполнению, по крайней мере, непосредственного, я не имею и возвращать их «в Общий отдел, 1-ый сектор» не собираюсь. Бесстыдно пользуясь чужими привилегиями, я разглядываю подписи Брежнева, Черненко, Андропова, Горбачева, Устинова, Громыко, Пономарева, читаю их рукописные пометки на полях, их глубокомысленные решения, касавшиеся абсолютно всего на свете, от арестов и высылок неугодных до финансирования международного терроризма, от кампаний дезинформации до подготовки агрессии против соседних стран. Здесь, в этих бумагах, можно найти все начала и концы трагедий нашего кровавого века, а точнее, его последних тридцати лет. Мне стоило больших усилий достать их, более года работы ушло на их приобретение. Быть может, никто не увидал бы многие из них еще долгие годы, а то и никогда, если бы не мои старания. Однако заклятие, наложенное на них постановлением ЦК КПСС от 17 июня 1976 г., пр.№ 12, п.4с мистическим образом продолжает действовать, ибо никто не решается разглашать эти секреты.

Каких-нибудь три-четыре года назад за любую из этих бумаг заплатили бы сотни тысяч долларов. Сегодня я предлагаю их бесплатно самым влиятельным газетам и журналам мира, но никто не хочет их публиковать. Редакторы устало пожимают плечами: «Зачем? Кому это нужно?»

Как тот несчастный советский человек из старого анекдота, который искал специалиста одновременно по глазным и ушным болезням, потому что все время слышал одно, а видел другое, я перестаю верить своим глазам, своим ушам, своей памяти. По ночам мне снятся кошмары. Решительные молодые люди с правильными лицами преследуют меня по всему миру, требуя незамедлительно вернуть документы в Общий отдел, 1-й сектор. И правда, прошло уже больше трех дней, даже больше двух месяцев с тех пор, как они попали мне в руки, а я все еще не нашел, что с ними сделать. Ну, как тут отличишь кошмар от реальности? Ведь всего несколько лет назад все, написанное в этих бумагах, с негодованием отвергалось, в лучшем случае – как антикоммунистическая паранойя, в худшем – как клевета. Любой из нас, кто решался говорить о «руке Москвы» в те не столь далекие годы, немедленно подвергался травле в печати, обвинялся в «маккартизме», становился парией. Даже склонные нам поверить разводили руками ведь это только догадки, домыслы, а доказательств нет. Но вот они, доказательства, со всеми подписями и номерами, доступные теперь для анализа, экспертизы, обсуждения. Нате, берите, проверяйте, печатайте! И слышу в ответ: «Зачем? Кому это нужно?»

Как водится, возникли уже целые теории для объяснения этой загадки. «Люди устали от напряжения „холодной войны“, – говорят мне, – они больше не хотят слышать об этом. Они хотят просто жить, работать, отдыхать и забыть обо всем этом кошмаре». «Слишком много коммунистических тайн появилось на рынке одновременно», – говорят другие. «Нужно подождать, пока это станет историей. Сейчас это еще политика», – объясняют третьи. Не знаю, меня эти теории не убеждают. Надо полагать, к 1945 году люди устали и от Второй Мировой войны, и от нацизма не меньше, но это ничуть не помешало потоку книг, статей, кинофильмов. Напротив, возникла целая индустрия антифашистских произведений, что вполне понятно: потребность разобраться в своей недавней истории гораздо острее, нежели в истории отдаленной. Людям нужно понять смысл событий, участниками которых им пришлось быть, оценить оправданность своих жертв и усилий, сделать выводы в назидание потомкам. Это и попытка предотвратить повторение прошлых ошибок, и одновременно своего рода групповая терапия, помогающая залечить травмы пережитого.

Верно, вскрытие правды о недавних событиях – процесс всегда болезненный, часто приобретающий скандальный характер, поскольку действующие лица вчерашней драмы, как правило, еще живы, а иногда продолжают играть заметную роль в жизни своей страны. Но разве это соображение когда-либо удерживало прессу? Напротив, политический скандал, для кого-то смертельный, для прессы – всего лишь продукт питания, как змея для мангуста. Так почему же наш мангуст стал вдруг таким осторожным?

В самом деле, вот передо мной документ о человеке, которого я никогда не встречал, о котором никогда ничего раньше не слышал, но который, оказывается, хорошо известен и в своей стране, и в мировой политике. Более того, он вполне мог стать очередным президентом Финляндии. Я набрел на этот документ совершенно случайно и вполне готов был, перелистнув страницу, двигаться дальше ни этот человек, ни Финляндия меня не интересовали, тем более что и сам документ не содержал ничего сенсационного. Назывался он вполне прозаически:

О мероприятиях в связи с пятидесятилетием председателя Социал-демократической партии Финляндии К.Сорса

Да и текст решения секретариата ЦК от 16 декабря 1980 г. ничего интересного не содержал: советскому послу в Хельсинки поручалось посетить К. Сорса и поздравить его с пятидесятилетием, а также вручить ему от имени ЦК КПСС памятный подарок. Быть может, оттого и получил я эту бумагу в архиве ЦК так легко, без особых хлопот и препирательств, что она казалась вполне невинной. Но вот загадка: документ имел гриф «совершенно секретно». Мне стало любопытно, почему решение поздравить лидера крупнейшей партии соседней нейтральной страны, бывшего премьер-министра, должно быть окутано такой тайной?

Стал я копать дальше, добиваться получения дополнительных документов к этому решению ЦК – ведь любое решение принималось у них на основании каких-то докладов, рекомендаций. Просто так у них ничего не делалось. И, правда, после долгих усилий и ухищрений – не стану сейчас описывать, чего это стоило, – я таки получил эти материалы, а вернее, интересовавший меня доклад международного отдела ЦК. Вот он в полном виде.

Председателю Социал-демократической партии Финляндии (СДПФ) К.Сорса 21 декабря 1980 года исполняется пятьдесят лет.

В своей партийной, а также государственной (на постах премьер-министра, министра иностранных дел и председателя комиссии по иностранным делам парламента) деятельности Сорса последовательно занимает дружественные в отношении СССР и КПСС позиции, содействует успешному развитию советско-финляндских отношении и обеспечивает устойчивые контакты СДПФ с нашей партией. На международной арене, прежде всего в Социалистическом интернационале, Сорса, доверительно сотрудничая с нами, ведет работу в пользу разрядки, за ограничение гонки вооружении и разоружение.

С учетом изложенного и того обстоятельства, что, будучи избранным на последнем Конгрессе Социнтерна одним из его вице-председателей, Сорса в дальнейшем будет координировать деятельность этой организации по вопросам разрядки и разоружения, а также ее контакты с другими политическими силами, полагали бы целесообразным поручить совпослу в Финляндии от имени ЦК КПСС в устной форме поздравить Сорса с пятидесятилетием и вручить ему памятный подарок.

Как видите, информация немаловажная, а для Финляндии – сенсационная. Человек, выдвинувший в 1992 году свою кандидатуру на пост президента Финляндии, оказывается, многие годы «доверительно сотрудничал» с Москвой в таких щекотливых вопросах, как разоружение, разрядка. И это, заметьте, в 1980 году, когда СССР вторгся в Афганистан, а мировое сообщество пыталось его изолировать на мировой арене, заставить прекратить агрессию против соседней нейтральной страны – такой же, как и Финляндия.

Более того, он не просто «доверительно сотрудничал» с врагом своей страны, будучи ее премьер-министром, министром иностранных дел и главой крупнейшей политической партии, – он еще, по всей вероятности, был «человеком Москвы» в Социнтерне, где в качестве вице-председателя имел огромное влияние. Вспомним этот период, этот последний всплеск «холодной войны» на улицах европейских столиц бушуют инспирированные Москвой массовые демонстрации пацифистов, протестующих против планов НАТО разместить в Европе ракет среднего радиуса действия. В центре кампании – европейские социалисты и социал-демократы, многие из которых сами у власти в своих странах или, по крайней мере, являются главной оппозиционной силой. А в центре этого центра – К. Сороса, который координирует деятельность Социнтерна по вопросам разоружения и разрядки одновременно «доверительно сотрудничая» с КПСС по тем же вопросам не слабо, правда?

Казалось бы, вот находка для финской прессы в разгар президентских выборов. И что же? Прошли больше полугода, как этот документ был предложен всем крупным газетам Финляндии – безо всякого результата. Только полгода спустя благодаря стараниям моих друзей документ был опубликован в финской прессе, а господин Сорса, публично покаявшись, снял свою кандидатуру.

Я не могу найти этому объяснения. Мне говорят, что люди устали от «холодной войны», что они не хотят ничего знать о совсем недавнем прошлом. Да разве это дело прессы решать за избирателей, что они должны (или не должны) знать, о своем будущем президенте! Вы информируйте публику, а уж она решит нужно ей это или нет. Ведь если бы речь шла о любовной интрижке или о мелкой коррупции кандидата в президенты, сообщение об этом, даже непроверенное, не совсем точное, было бы на первых полосах всех финских газет.

Любопытно вспомнить, что всего несколько лет назад, в другой нейтральной европейской стране – Австрии – разразился грандиозный скандал: выяснилось, что кандидат в президенты этой страны лет этак за пятьдесят до того «доверительно сотрудничал» с нацистами в качестве всего лишь младшего офицера. И хотя, как выяснилось, избиратели не захотели принять этот факт во внимание, австрийская пресса сочла нужным писать о нем во всех подробностях. Да что там Австрия – протестовал весь мир, вся мировая пресса сообщала об этом как о событии номер один. И ведь вот что удивительно никто не сказал сакраментального: «Зачем? Кому это нужно?»

* * *

Конечно, мне могут возразить, что Финляндия – случай особый, недаром же возник термин «финляндизация». Попросту говоря, вся страна «доверительно сотрудничала» с Москвой. Для них это не преступление и даже не сенсация. Чего же, в самом деле, ожидать от маленькой нейтральной страны, принужденной жить по соседству с Большим Братом? Но ведь и Норвегия была по соседству, да не финляндизировалась. Дело здесь не в географии. Даже термин этот возник, как мы знаем, не в Финляндии, а в Западной Германии, стране отнюдь не нейтральной, которую Запад, в отличие от Финляндии, обязался оборонять, но в которой этот процесс развивался весьма бурно.

Между тем, и в Германии, при всей готовности открывать архивы «Штази», судить Эриха Хонеккера не решились, опасаясь, видимо, что он выполнит свою угрозу рассказать много увлекательных историй. Никто особенно не рвется более тщательно покопаться в истоках «восточной политики», переосмыслить ее или по-новому посмотреть на таких деятелей, как Вилли Брандт и Эгон Бар. А посмотреть есть на что. Boт, например, лежит у меня на столе доклад председателя КГБ Ю. Андропова от 9 сентября 1969 г., адресованный в ЦК КПСС:

Комитет госбезопасности докладывает о встрече источника КГБ с директором концерна «Круппа» графом ЦЕДВИТЦ фон АРНИМ, которая состоялась по просьбе последнего в мае с.г. в Нидерландах.

ЦЕДВИТЦ является доверенным лицом известного деятеля Социал-демократической партии Германии БАРА, занимающегося вопросами планирования, координации и разработки узловых проблем внешней политики ФРГ. ЦЕДВИТЦ заявил, что обратился к источнику по прямой просьбе БАРА и рассчитывает, что содержание беседы будет доведено до советских руководителей. Далее, со ссылкой на БАРА, ЦЕДВИТЦ рассказал следующее.

«Наиболее здравомыслящие» деятели СДПГ пришли к выводу о необходимости поисков других путей «восточной политики» и ХОТЕЛИ бы наладить прямые и надежные каналы связи с Москвой.

По существующему в ФРГ мнению, официальные контакты, имевшие место в последнее время, малорезультативны, так как каждая сторона ввиду своего официального положения прибегает к «чисто пропагандистским заявлениям». Контакты с представителями советского посольства в Бонне также нежелательны, их трудно осуществить в неофициальном порядке, а сведения о встречах немедленно используются политическими противниками.

В связи с этим, БАР считал бы желательным провести серию неофициальных переговоров с представителями СССР, которые не накладывали бы обязательств на обе стороны в случае, если не будет достигнуто положительного результата.

По словам ЦЕДВИТЦА, в промышленных кругах ФРГ существуют силы, готовые способствовать нормализации отношений с СССР, однако их возможности ограничены, так как экономические связи ФРГ и СССР находятся «в зачаточном состоянии».

По мнению ЦЕДВИТЦА, Советский Союз недостаточно использует рычаги внешней торговли для достижения политических целей, хотя уже сейчас можно было бы добиться принятия мер, исключающих участие немецких специалистов в китайской ракетной и ядерной программах, а также противодействовать тенденции заигрывания с МАО западногерманских политиков.

По имеющимся сведениям, руководство другой правящей партии в Западной Германии – ХДС также предпринимает попытки выйти на неофициальный контакт с представителем советской стороны и заявляет о готовности провести «широкий и много разъясняющий обеим сторонам разговор».

Анализ полученных материалов свидетельствует о том, что две ведущие, конкурирующие между собой партии ФРГ опасаются, что их политический противник перехватит инициативу в вопросе урегулирования отношений с Советским Союзом, и готовы на неофициальном уровне, без оглашения в печати, вести переговоры, которые в последующем могли бы способствовать укреплению их положения и престижа.

В этой ситуации Комитет госбезопасности считает возможным продолжить неофициальные контакты с руководителями обеих партий. В ходе развития этих контактов целесообразно, используя наши внешнеторговые возможности, попытаться оказывать выгодное влияние на внешнюю политику ФРГ, а также организовать получение информации о позициях и планах боннских руководителей.

Просим согласия.

Это не просто интересный – это исторический документ. Так начиналась знаменитая «остполитик», впоследствии ставшая политикой «детанта», по-советски – «разрядки», самая позорная страница в истории «холодной войны». Германии в то время ничего не угрожало, ничего существенного она от этой политики не выиграла, но отношения между Востоком и Западом были надолго заражены вирусом капитулянтства. Это был поворот, в результате которого вместо дружного противостояния коммунизму конца 40-х – начала 50-х западный мир был вынужден, в лучшем случае, тратить силы на бесплодную борьбу с этим капитулянтством, в худшем – отступать, дабы сохранить свое единство. В сущности, вся мировая политика последних 25 лет определена этим документом, но его не захотела напечатать ни одна крупная газета Германии. Только три года спустя из него надергал цитат «Шпигель» (кстати, не спросив у меня разрешения и даже не указав источник). Реакции же не было никакой, полное безразличие. Неужели это действительно никому не интересно? Неужели теперь, когда коммунизм рухнул, мы не чувствуем ни желания, ни обязанности разобраться в обстоятельствах, при которых эта политика была навязана миру, в мотивах ее создателей – немецких социал-демократов, оценить ущерб, нанесенный коллективной обороне НАТО, и, наконец, ущерб, причиненный народам Восточной Европы и СССР этой политикой, продлившей жизнь коммунистических режимов по меньшей мере лет на десять? Да и сами социал-демократы – разве нет у них потребности честно подвести итог своей «восточной политике»?

Напротив, зодчие «остполитик» теперь ходят в героях, утверждая, что крах коммунизма на Востоке произошел благодаря их «тонкой» игре с Москвой. Не бесстыдство ли? Эдак и Чемберлен мог объявить себя победителем в 1945 году, ведь мир с Германией все-таки наступил.

Вот, наконец, пример другой страны – Японии, которая все послевоенные десятилетия находилась под защитой американского «ядерного зонтика». Однако японские социалисты даже получали нелегальную финансовую помощь из Москвы через контролируемые ими кампании и кооперативы, тактично именуемые в документах ЦК «фирмами друзей». Казалось бы, крупнейшая оппозиционная партия, с большим числом мест в парламенте и весьма значительной социальной базой, могла обеспечить себе финансовую независимость. Так нет, в 1967 г. запутались в долгах – около 800 млн. иен, – побежали за выручкой к идеологическому соседу, провернули какие-то темные делишки с древесиной, с текстилем и – пристрастились. К 70-м годам даже на проведение своих избирательных кампаний получали деньги из Москвы. Нетрудно догадаться, что было бы с Японией, победи они на тех выборах. Наверное, появился бы термин «японизация». Но что удивительно: по японским законам, это – уголовное преступление, однако документы не заинтересовали ни японскую прессу, ни японских прокуроров. Вот если бы речь шла о незаконном получении денег от японских же бизнесменов… Более того, осенью 1994 года газета «Нью-Йорк таймс» порадовала своих читателей сенсационным открытием: оказывается, в 50-е годы ЦРУ оказывало финансовую помощь Либеральной партии Японии, дабы укрепить ее в борьбе с растущим коммунистическим влиянием. Вот это сенсация! Есть на что негодовать американскому читателю. А тут же предложенные мною документы о советской помощи японским социалистам газету так и не заинтересовали. Для «Нью-Йорк таймс» это не сенсация.

И так – от страны к стране, от документа к документу. Одни не хотят знать, потому что это уже прошлое, другие – потому что еще не прошлое. Раньше знать боялись: коммунизм был слишком силен; теперь он слишком слаб, а стало быть, и знать не нужно. То информации слишком много, то ее слишком мало. Тысяча и одна причина, одна другой нелепей, а результат тот же самый. Вроде бы серьезные, честные люди, смущаясь и заговорщицки подмигивая, говорят мне: «К сожалению, этого мало. Вот если бы вы нашли еще и такую бумажку, и сякую…» Как будто, по никому не ведомой причине, я единственный в мире человек, кровно в том заинтересованный, а потому и обязанный что-то разыскивать, доказывать. Будто склоняю их сделать что-то непорядочное, не совсем приличное, а они рады, что нашли удобный предлог отказаться. Надо полагать, шла бы речь о прошлом пятидесятилетней давности – ни доказывать, ни уговаривать не пришлось бы. А как же! Вскрыть пособников нацистских преступлений – святое дело, долг совести каждого. Но, упаси Бог, указать пальцем на коммуниста (не говоря уж о его пособнике) это неприлично, это «охота на ведьм». Поразительное лицемерие! Как, когда позволили мы навязать себе эту ущербную мораль? Как ухитряется человечество жить столько десятилетий с раздвоенной совестью!

Ведь мы, не слишком обременяя себя соображениями гуманности, продолжаем ловить в джунглях Латинской Америки сенильных старцев, совершивших свои злодеяния пятьдесят лет назад. Они – убийцы, им нет прощения. Мы гордо говорим друг другу: «Это не должно повториться! Никогда больше!» И наши глаза увлажняются благородной слезой. Но судить Хонеккера, по приказу которого совсем недавно убивали людей, – помилуйте, как можно? Это же не гуманно – старый, больной человек… И мы отпускаем его в джунгли Латинской Америки умирать в своей постели.

Такая вот всемирная финляндизация.