Текст книги "Цвет крови – черный"

Автор книги: Владимир Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 33

Поздний вечер – не самое подходящее время для прогулок. Тем более когда речь заходит о неблагополучном во всех отношениях районе и о безусом юнце, одетом так изысканно и дорого, будто он собрался на бал.

Хрупкое телосложение, нежное, почти девичье лицо с румянцем и ямочками на щеках, особенно заметными, когда он улыбается. На пальцах – несколько колец, каждое из которых стоит целое состояние. На шее – толстая золотая цепь с кулоном или орденом (так сразу и не понять), обильно усыпанным бриллиантами.

Небольшой, почти декоративный меч с богато инкрустированной рукоятью покоится в изящных ножнах. В левом ухе – серьга с крупной черной жемчужиной.

Из общей картины выбивалась лишь сумка из грубой акульей кожи. Такими пользуются собиратели дебуанских улиток, чтобы не вытекала ценная слизь. Но кто обращает внимание на подобные мелочи, когда драгоценные камни сияют так ярко, словно это осколки звезд, упавших на землю?

По сути, это был даже не человек, это был ларец с сокровищами, непонятно какими судьбами оказавшийся в доках – районе, издавна контролируемом ворами.

Сам сундук никому не интересен. Главное – содержимое. Речь не шла о том, останется ли в живых глупый юнец. А лишь о том, кто будет тем счастливчиком, который сорвет куш, завладев несметным богатством. Так как желающих было предостаточно, сорвать банк мог только самый сильный, умный и хитрый. Способный не только обойти конкурентов, но и уйти с награбленной добычей.

Откровенно говоря, было не ясно, каким образом обвешанный драгоценностями юнец миновал три квартала, достигнув площади Согласия, называемой в народе не иначе как Колыбель Висельников.

Впрочем, обитатели неблагополучных районов предпочитали жить чувствами, а не разумом. И сейчас эти самые чувства подсказывали им, что несущественные детали можно оставить в стороне, сконцентрировавшись на текущем моменте. Нельзя упускать блестящую возможность разбогатеть. Иначе всю оставшуюся жизнь будешь корить себя за то, что не воспользовался щедрым подарком судьбы.

Единственным более или менее нормально освещенным местом на площади было заведение тетушки Зи. Дешевый публичный дом по соседству с таверной – убойное сочетание порока и звериной жестокости. Площадка, где убийства во время пьяных драк – такая же обыденность, как иллюзия любви, купленная за деньги.

Как ни странно, легкомысленный юноша выбрал именно это место. Может, решил поразвлечься с падшими женщинами, сполна вкусить острых ощущений или же просто искал встречи со смертью. Хотя всем было наплевать, почему увешанный драгоценностями парень оказался здесь. Когда удача сама идет в руки, надо действовать. Быстро и решительно. В противном случае останешься ни с чем.

Первыми, кто обнаружил «ларец с сокровищами», были трое изрядно подвыпивших воров, решивших поразвлечься в заведении тетушки Зи. В глазах искателей приключений уже двоилось, но ослепительное сияние драгоценных камней может привести в чувство даже мертвецки пьяного человека. А эти трое еще держались на ногах.

Не сговариваясь и не тратя время на ненужные разговоры, мужчины вытащили ножи. Громкие несвязные возгласы стихли, уступив место предельной концентрации. Чтобы не спугнуть добычу, хищник подкрадывается тихо, а затем наносит единственный удар.

Охотники находились в десяти шагах от жертвы, когда услышали за спиной противный скрежещущий голос Видо – старого хромого вора, чьи лучшие годы прошли так давно, что уже и сам он не помнил, были ли когда-нибудь они на самом деле.

– Мальчики, вы не забыли, что это территория Мрачного Блейка? Ваш район на три квартала южнее…

По-хорошему, гнусного старикашку нужно было прирезать лет двадцать назад. Просто руки не доходили. Но сейчас он зашел так далеко, что повернуть вспять уже не удастся. Придется сполна рассчитаться за все.

– Этот жирный павлин, – Видо не говорил, а уже кричал, – принадле…

Тот, кто метнул нож, был пьян, поэтому не смог точно рассчитать траекторию. Целился в сердце, а угодил в середину груди. Тяжелое прекрасно сбалансированное лезвие метательного ножа пробило грудную клетку, словно кусок ссохшегося пергамента.

– …жит… – Громкий возглас перешел в булькающий хрип.

Непослушные руки попытались выдернуть огромный раскаленный прут, застрявший в груди, но тщетно. То, что должно было произойти двадцать лет назад, случилось сегодня. Видо наконец получил по заслугам…

Лицо юноши, повернувшегося на шум, в первую секунду выражало неподдельное удивление, затем он улыбнулся. Широко и радостно, как ребенок, получивший на день рождения подарок, о котором долго мечтал.

– Добро…

Раскинутые в стороны руки были готовы обнять весь мир, всю жестокую реальность, где человеческая жизнь не стоит ломаного гроша, а для убийства даже не нужен весомый повод – вполне достаточно одного неверно истолкованного взгляда.

– …пожаловать…

Голова одного из трех нападавших взорвалась фонтаном из осколков раскрошившегося черепа вперемежку с кровавыми ошметками.

– …в прекрасный…

Стали заметны милые ямочки на нежных щеках.

Двое оставшихся воров, забыв о добыче, обернулись к новым противникам. Проклятый Видо своими истеричными воплями накликал беду. А точнее – очередных претендентов на главный приз.

Четверо решительно настроенных мужчин с ножами. У пятого – праща. Бежать бесполезно. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации, удерживая в поле зрения врагов, – пятиться спиной к спасительной темноте. Не исключено, что соблазн завладеть сокровищем пересилит остальные чувства.

– …и удивительный…

Легкий взмах правой рукой – так художник наносит последний штрих, превращая обычную картину в законченное совершенство.

Двое хищников, захлебываясь криком, упали на землю с перерезанными сухожилиями на ногах.

Никто не ожидал от безропотной добычи такого изощренного коварства.

– …мир…

Этот парень не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Коренастый владелец пращи среагировал быстрее всех. Он был готов раскроить еще одну голову. Но левая рука улыбающегося юнца послала воздушный поцелуй – и стальной наконечник дротика пробил глаз, а затем и мозг.

– …истинной…

Все та же неизменная улыбка, выражение неописуемой радости, и ямочки на розовых щеках.

Несмотря на потерю товарища, четверка с ножами продолжала наступать. Блеск драгоценных камней сводит с ума. Кажется, стоит только протянуть руку – и мечта осуществится. Жизнь превратится в нескончаемый праздник, а страшный мир городских окраин останется в далеком прошлом.

– …любви…

Юноша опустился на колени рядом с двумя корчащимися на земле фигурами и быстро отрезал у каждого по одному уху. Затем положил их в сумку из акульей кожи. Стало ясно, для чего она ему нужна: вместо дебуанских улиток жестокий палач клал внутрь страшные трофеи.

– …и…

Двое несчастных кричали так, что кровь стыла в жилах. Но четверо мужчин оставались полными решимости завладеть сокровищем. Их не могла остановить такая мелочь, как жалобные вопли каких-то слабаков.

– …неземного…

Словно гигантская волна, накрывающая крохотное суденышко, опьяненные жаждой наживы воры набросились на не успевшего подняться с колен юношу.

Тем, кто наблюдал за происходящим со стороны, показалось, что численное превосходство и опыт непременно возьмут верх. Но они ошибались.

Побеждает сильнейший. Так было всегда и везде. Сегодня им оказался улыбающийся счастливчик, чей изысканный костюм был уже сверху донизу забрызган кровью.

– …блаженства.

Теперь на земле корчились от боли уже шестеро.

Мечта о богатстве оказалась мифом.

Жестокой насмешкой.

Унижением.

Сгустком непереносимой боли.

И безвозвратной потерей самоуважения.

Однако страдания несчастных не трогали молодого человека. На подобные мелочи не стоило обращать внимание. Он только начал «сбор урожая». К тому времени, как он закончит, сумка должна быть наполнена до краев. Если для этого понадобится искалечить половину квартала – что ж, он с легкостью сделает это. Главное – постараться убивать только в самом крайнем случае. Чем больше людей переживет эту ночь, тем лучше.

Добро пожаловать в прекрасный и удивительный мир истинной любви и неземного блаженства.

Добро пожаловать в царство живых…

В небольшой комнате горели пять свечей. Этого было явно недостаточно, чтобы осветить лица девяти присутствующих, восседавших за массивным дубовым столом, который занимал большую часть помещения.

Впрочем, для тех, кто привык всю жизнь прятаться в тени, свет являлся скорее помехой, чем насущной потребностью. Издавна темнота была одним из главных союзников воров. Поэтому даже на сходках они не пользовались ярким освещением, предпочитая полумрак.

Девять фигур. Скупые, отрывистые фразы. Расслабленные позы. Взгляд из-под полуопущенных век. Люди, собравшиеся здесь, привыкли вести себя в соответствии со своим высоким статусом, отвечать за слова и высказываться только по существу.

Окажись в этой небольшой комнате базарные торговцы, солдаты или просто крестьяне, гвалт стоял бы такой, что никто не слышал бы друг друга. Но у воров все иначе – тихо и спокойно.

Возникла серьезная проблема, с которой необходимо разобраться?

Лучше не рвать глотки, пытаясь перекричать друг друга, а высказать соображения и внимательно выслушать, что думают по этому поводу другие. И только затем, взвесив все за и против, сообща принять окончательное решение.

Поводом для сегодняшней сходки явилось событие, из ряда вон выходящее. Казнь Лоуда по прозвищу Молот. Да, именно казнь, а не убийство. Жестокая показательная расправа на потеху толпе. Плевок в лицо каждого уважающего себя вора. Вызов, не принять который невозможно.

Не приходилось сомневаться – это начало войны. Самой жестокой и кровопролитной из всех, которые были и будут когда-либо. До тех пор пока нищие не захлебнутся в собственной крови и не упадут на колени, вымаливая пощаду, воры будут безжалостно вырезать каждого, кто принадлежит к этому мерзкому племени.

Оставалось решить только главный вопрос: как найти предводителя нищих. Того, кто стоит за всем этим дешевым и страшным цирком на рыночной площади.

Имелось несколько слабых зацепок, способных со временем размотать запутанный клубок и вывести на прячущегося в тени короля. Но все они требовали времени, которого уже не оставалось. Выступать необходимо сегодня ночью. Зайти в районы нищих и вырезать без разбора всех, кто попадется на глаза. А затем прийти еще раз, уже под утро. Ранний предрассветный час, когда никто не ждет повторного нападения.

Конечно, всех уничтожить не удастся. Проклятые нищие плодятся как кролики. Тем не менее основательно проредить вражеские порядки не помешает. Деморализовать противника в самом начале войны, пронзив его сердце отравленным наконечником страха, означало заложить фундамент будущей победы. Того счастливого дня, когда в городе останется только одна реальная сила, сосредоточившая в своих руках…

– Не помешаю? – Дверь приоткрылась, и в самый разгар обсуждения в комнату зашел улыбающийся юноша.

Нежная кожа, большие широко распахнутые глаза, легкий румянец на щеках и две ямочки, которые бы больше подошли девушке, чем мужчине.

– Вижу, никто не против. Вот и прекрасно!

Находящиеся в комнате не видели ничего прекрасного в том, что неизвестно откуда появился странный юнец. Снаружи находилось достаточно крепких мужчин, чтобы разделаться с полусотней непрошеных гостей. Следовательно, в это место можно было попасть, только перебив всю охрану. Других вариантов не было.

– Конечно, не помешаешь! Заходи, дорогой! Порадуй стариков интересным рассказом!

Фальшивые слова.

Натянутые улыбки.

Неискреннее гостеприимство.

Девять воров достигли столь высокого положения не по праву рождения и не по протекции сильных мира сего, а доказав остальным, что они – лучшие. Во всем. Будь то убийства, высокое искусство лжи, умение повести за собой людей или принятие непростого решения в трудной ситуации.

Зарвавшийся выскочка расправился с охраной, позволившей себя обмануть. Что ж. В будущем нужно более внимательно относиться к выбору телохранителей. Тысячу раз права народная мудрость: хочешь, чтобы все было идеально, не полагайся ни на кого, кроме себя. Поэтому сейчас придется самим разбираться с возникшей проблемой.

– Всегда рады новому человеку!

Словно великие актеры, давно играющие вместе, они понимали друг друга с полувзгляда.

Несвязный хор приветственных возгласов с одного края стола – и требовательный приказ с другого:

– Подождите!

В этом голосе было столько внутренней силы, что проигнорировать его, казалось, невозможно. Поэтому все дружно, как по команде, повернули головы в сторону говорящего.

Именно в этот момент Эфин атаковал.

Когда дело касалось метания ножей, никто не мог сравниться с одноглазым вором. Жертва не успевала даже подумать о чем-либо, а горло уже пронзало безжалостное лезвие. Эфин никогда не целился в корпус. Одна роковая ошибка в молодости стоила ему глаза. С тех пор он предпочитал действовать наверняка.

Доля секунды – и небольшой метательный нож падает из рукава в ладонь. Секрет успеха прост – никакого размаха. Одно неуловимое глазом движение кистью – и все кончено.

Сцена, призванная отвлечь внимание противника, была разыграна безупречно. Актеры второго плана прекрасно справились с ролью. Казалось, у молодого человека нет ни единого шанса, но…

Эфин промахнулся.

Раз.

Второй.

Третий.

Одноглазого вора поразило даже не то, что какой-то непонятный юнец расправился с многочисленными телохранителями, а три подряд броска, не достигших цели.

Это было немыслимо! С такого расстояния невозможно промахнуться. Также невозможно и уклониться за такое время. Даже начинающий метатель ножей с трех попыток поразит цель, а…

– Моя замечательная коллекция была бы неполной без столь роскошных экземпляров!

Никто не понял, каким образом незнакомец оказался за спиной у Эфина. Только что стоял у двери, а в следующую секунду каким-то чудом преодолел расстояние в несколько метров (в небольшой комнате стулья стояли почти вплотную к стене) и вынырнул в нужном месте.

– Вы позволите?

И, не дожидаясь ответа, как будто просил о не заслуживающем внимания пустяке, молодой человек опустил лезвие небольшого меча на стол.

Секунду назад это была обычная рука, а теперь пальцы от ладони отделяла узкая полоска стали.

Юноша выдержал эффектную паузу, прежде чем поднять меч и смахнуть окровавленные трофеи в сумку. Может, собравшиеся и вправду были неплохими актерами, но истинный гений сцены здесь оказался только один.

Судя по подавленному молчанию, большинство присутствующих по достоинству оценили красивый жест.

Даже Эфин не проронил ни звука, несмотря на страшную боль. И только у сидящего рядом Жеральда сдали нервы. Он попытался нанести удар в печень – и немедленно поплатился за свою глупость.

Казалось, ладонь слегка хлопнула по щеке – мол, не горячись, дружок, это лишнее. Но резкий хруст ломающихся позвонков и свернутая набок голова свидетельствовали о том, что в помещении стало одним живым меньше.

– Давайте оставим в стороне детские шалости и поговорим как нормальные взрослые люди. – Убийца просто-таки лучился радостью. – Мне известно, что вы планируете расправиться с нищими…

– Ты один из них?

Серьезный разговор подразумевает честные ответы.

– Конечно нет! Разве я могу быть одним из них? Какая немыслимая глупость!

В этой комнате было принято отвечать за слова. Тот, кто задал вопрос, а в ответ получил оскорбление, не мог проглотить обиду. Это понимали не только воры, но и незваный гость. Легкий взмах руки – и безжалостное острие дротика пронзило сердце.

Когда имеешь дело с легким оружием, лучше целиться в шею. Даже незначительная рана может привести к серьезным последствиям. Но актер, играющий на публику, не думал о целесообразности. Его задача – поразить, восхитить и напутать.

До смерти…

– Предугадать действия противника – значит победить. – Юноша перевернул большую сумку из акульей кожи, высыпав на стол страшный «улов» – множество отрезанных ушей. – И я победил! – Его лицо озарила самодовольная улыбка молодого выскочки.

«Пока нет, – подумал каждый из воров, – это еще далеко не победа».

Правда, вслух никто ничего не сказал. Все смотрели на гору кровавых обрубков, пытаясь понять, зачем они здесь.

Если хорошенько порыться в этой куче, Эфин мог бы найти свои пальцы, но одноглазый вор сидел, словно статуя. Кровь сочилась из раны, в голове стоял сплошной гул, тошнота подкатывала к горлу, и все же, несмотря ни на что, он держал себя в руках. Если понадобится целовать руки или лизать сапоги этому ублюдку, Эфин, не колеблясь, сделает это. Отныне он готов пойти на все ради того, чтобы в конечном итоге намотать на нож кишки недоноска. А потом…

Закончить начатую мысль не удалось – в горло вбили огромный кол. Дыхание перехватило, комната опрокинулась, и последнее, что успел заметить единственный глаз, – нежные ямочки на щеках улыбающегося убийцы.

– Эфин проткнул так много глоток, что было бы несправедливо умереть по-другому. Вы не находите, что я прав?

Шестеро мужчин подавленно молчали. Их давят, словно цыплят в курятнике. При этом зажравшийся наглый кот, чувствуя свою полную безнаказанность, еще и издевается.

– Разве я оскорбил память почившего вора? – На лице мясника появилось обиженное выражение ребенка, у которого нехорошие дяди забрали сласти.

В ответ – гробовое молчание.

– Вижу, вы не хотите разговаривать и не собираетесь выслушать мое предложение. – Усталый вздох и небрежный взмах рукой в сторону сидящего рядом.

Ребро ладони не просто сломало нос, оно вбило хрящ в череп. Быстрая, страшная смерть. Не издав ни единого звука, мертвое тело свалилось на пол.

У каждого человека есть определенный предел прочности. Четверо из пяти присутствующих в комнате его только что миновали. Они еще не сломались, но были, как никогда, близки к этому. Необъяснимая, нечеловеческая жестокость маньяка приводит в трепет. Это даже не страх, а всепоглощающий, затмевающий рассудок ужас.

– Я вижу, кое-кто не сделал выводов из случившегося. – Мелиус безошибочно определил по глазам решительного человека, готового продолжать борьбу до последнего.

Файт подошел к нему, взялся одной рукой за подбородок, а другую положил на затылок – и мощным рывком отделил голову от туловища. Не обращая внимания на хлещущую во все стороны кровь, несколько секунд постоял, любуясь делом рук своих, и лишь потом бросил страшный трофей в общую кучу на стол. Затем повернулся к стене и задул одну из ближайших свечей.

Будь это спектакль, а не жизнь, восхищенные зрители могли бы с уверенностью сказать, что финальная сцена затмила все представление.

Но это был не спектакль. И даже не страшный сон, после которого просыпаешься весь в холодном поту. А самая что ни на есть настоящая жизнь.

И те, что еще несколько минут назад считали себя хозяевами положения, вдруг оказались никем и ничем. Бессловесными жертвами, с ужасом взирающими на чудовище, небрежно облокотившееся о стул.

В конечном итоге Мелиус добился своего. Вселил страх в сердца не только обычных преступников, но и их главарей…

– Мне нужно повиновение. И ничего больше. – Юноша перестал улыбаться и сразу превратился во взрослого мужчину.

Впрочем, не исключено, что до смерти испуганным людям это просто почудилось.

– Ваши жизни подобны свечам. – Мелиус сделал широкий жест рукой, указав на четыре горящие свечи. – И для меня не составит труда задуть их. А все эти люди, – небрежный кивок на груду отрезанных ушей, – не только живы, но и до смерти напуганы. Так что у четырех сторожевых псов не возникнет проблем с управлением глупым испуганным стадом. Итак, мы договорились?

Короткое едва слышное «да» напоминало скорее шепот бесплотных призраков, чем голоса живых людей.

– Вот и прекрасно. Тогда завтра к вам придет человек и скажет, что нужно делать…

Сообщив то, что хотел, убийца вышел, не забыв аккуратно закрыть за собой дверь. А пятеро потрясенных до глубины души воров остались сидеть на местах, созерцая страшную пирамиду из отрезанных ушей, увенчанных оторванной головой. Они пытались собраться с мыслями и найти хотя бы некое подобие разумного объяснения обрушившемуся на них кошмару.

Но объяснения не находилось. Рабам не дано понять замысел господина. Они лишены свободы волеизъявления и права выбора.

Даже когда речь идет о жизни и смерти.

Глава 34

Крэмс привел кошку на самый край мира. Туда, где нет ничего, кроме бесплодной выжженной земли и неба, затянутого беспросветной пеленой облаков. Воистину это был сумрачный край вечной печали. Унылое место, лишенное каких бы то ни было признаков жизни.

Даже в бесплодной пустыне можно встретить оазис. Здесь не было и этого. Земля, покрытая застывшей лавой. Несколько скал. И пустота. Однообразный пейзаж, простирающийся до самого горизонта, так что начинало казаться – остального мира не существует. Вселенная состоит из одного нескончаемого гладкого поля, человека и кошки – маленького пушистого комочка, наделенного силой, непостижимой для осознания не только простых смертных, но и богов.

– Ты ведь знаешь, что я – это не он? – Крэмс не собирался биться или играть в глупые игры, он уже не видел в этом смысла.

Кошку нужно было увести как можно дальше от болота. Места, где некромант способен обрести новую жизнь. Задуманное удалось, и теперь можно просто поговорить. Спокойно и откровенно. Без суеты и надрыва. Как два случайно встретившихся странника, незнакомых друг с другом. Впереди у каждого долгий путь. Они никогда больше не увидятся и потому могут быть предельно откровенны друг с другом.

– Вижу, что знаешь. – Некромант понимающе усмехнулся. – Что ж. Это твой выбор. Каждый волен поступать, как сочтет нужным. Не оправдываясь и не объясняя другим, почему сделал именно так, а не иначе.

Сидящая рядом кошка внимательно слушала человека. Казалось, хозяин разговаривает с домашним любимцем. Рассказывает о наболевшем. О том, что волнует или тревожит. По давней привычке делится радостями и горестями. Животные прекрасно чувствуют состояние людей. Гнев, радость, печаль – ничто не ускользнет от внимания четвероного друга. Ничего не скрыть от того, кто искренне и преданно любит тебя…

– Жаль, ты не вовремя появилась. – Некромант перевел взгляд с кошки на небо.

Ему нравилось это место. Несмотря ни на что, оно всегда оставалось спокойным. Здесь не было суеты, ощущения непрерывного движения или чувства безвозвратно потерянного времени. Стабильность и постоянство. Именно так в двух словах можно было охарактеризовать этот бесплодный уголок вселенной, забытый людьми и богами.

– Нарушила привычный порядок вещей, сорвала такой грандиозный план. – Спокойный, размеренный голос не жаловался, а констатировал факт.

Так можно говорить о внезапно налетевшей грозе. Яркий летний день. Шумная компания собралась на пикник. И вдруг, в самый разгар веселья, небо заволакивают тяжелые хмурые тучи и начинается дождь. Неприятно, конечно, но – ничего не поделаешь. Нужно смириться с тем, чему бессилен противостоять.

– Ты слишком могущественна, чтобы подчиняться кому-либо, кроме богов. – Несмотря на молчание убийцы, Крэмс продолжал рассуждать вслух. – Хотя не исключено, что это обычный договор. Между тобой и Алтом. Да, скорее всего, так оно и есть.

Вдалеке, чуть ли не у самой линии горизонта, показалась крохотная точка. Птица, случайно залетевшая в бесплодный край, была обречена, хотя и не подозревала об этом.

– Фаса не станет убивать сына. Она бы нашла другой способ. Богиня умна и опасна. Мужчина никогда не сравнится в коварстве с женщиной, потому что привык полагаться на грубую силу.

Кошка, сидящая у ног псевдо-Этана, продолжала внимательно слушать. Ей тоже нравилось это место. Оно напоминало пограничное состояние между явью и сном, когда нельзя точно сказать, спишь или нет.

– Убив меня, ты обманешь богов. Но рано или поздно грязная правда всплывет наружу. Этан не отступится от своих грандиозных замыслов. Мальчишка явно пошел в мать. Хитрец обвел меня вокруг пальца, ни разу не солгав. Уже одно это говорит о многом. Он начнет действовать, как только почувствует силу.

Точка-птица стала чуть больше. Теперь стало ясно – она направляется прямо сюда. Это могло быть случайностью, а могло и не быть. У хищников острое зрение. Не исключено, что орел или стервятник заметил добычу.

– И когда Алт поймет, что его обманули, он придет в ярость.

Спящий был согласен с некромантом во всем, кроме одного. Правда никогда не выплывет наружу. Выполнив задание, он проснется. И мир, спроецированный в его сознание, исчезнет. Может, он когда-нибудь вновь попадет в этот сон, такое иногда случается. Но за исключением нескольких общих деталей здесь уже все будет иначе.

– Хотя, судя по виду, тебя не волнует, что будет после. Ты словно не принадлежишь этому миру. Случайный гость, неожиданно появившийся и так же внезапно исчезнувший.

Впервые за разговор Спящий с искренним удивлением посмотрел на собеседника. Сколько он себя помнил, никто и никогда не высказывал подобных предположений. Некромант оказался первым, кто вплотную приблизился к пониманию того, кто живет не в истинной, а в вымышленной вселенной. Это было настолько необычно, что Спящий даже подумал: а вдруг он и сам ненастоящий, а всего лишь часть какого-нибудь сновидения? Но Спящий быстро откинул дикую мысль прочь. Сны порождают иллюзии, с которыми нужно уметь бороться. Тот, кто не способен на это, рискует в один прекрасный момент не проснуться, навсегда затерявшись в причудливых лабиринтах сна.

– И все же…

Не закончив начатую мысль, Крэмс неожиданно замолчал. Ему вдруг пришло в голову, что крохотная точка-птица может выжить в этой пустыне, если найдет мертвое тело. Как глупо – замахнуться на мировое господство, чтобы в конечном итоге быть убитым кошкой и съеденным птицей. Нет, определенно судьба решила жестоко посмеяться над ним.

Впрочем, капризная красавица забыла о главном. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. А для Крэмса смерть – еще не конец.

Далеко не конец…

– …в этом определенно что-то есть, – рассеянно закончил некромант.

После чего, бросив беглый взгляд в направлении приближающейся птицы, переключил внимание на кошку, продолжавшую как ни в чем не бывало сидеть в двух шагах от своей жертвы.

Она находилась так близко, что казалось: только протяни руку и дотронешься. Крэмсу вдруг захотелось прикоснуться к зверьку. Может, он решил убедиться, что кошка живая, или ощутить неведомую силу чуждого мира. Зачастую в последние минуты жизни в голову приходят странные мысли и желания. А обреченный совершает такие поступки, о которых никогда бы не подумал в нормальном состоянии…

Вообще-то Спящий не переносил, когда к нему прикасались. Чужие грязные руки не могут вызвать ничего, кроме неприязни и отвращения. И все же сейчас он сделал исключение. Тому, кто понял, что есть нечто большее, чем мнимая реальность, нечто такое, о чем может знать лишь истинный повелитель сна, можно пойти навстречу.

Крэмс не просто прикоснулся к кошке, а еще и погладил ее. Мягкая шерсть и тепло, исходящее от тела. Ничего особенного. Странно, что против хрупкого на вид создания оказался бессильным столь мощный артефакт, как сердце бывшего бога. А впрочем, чему удивляться? Если странная кошка пришла из другого мира, это все объясняет.

Одно хорошо: прежде чем прийти в это место, он выкинул сердце в болото. Когда-нибудь оно обязательно пригодится.

Когда-нибудь. Но не сейчас.

Потому что время, отпущенное Крэмсу, истекло. На руке, гладящей кошку, появилась тонкая линия. За ней вторая, третья. Спустя секунду их было уже так много, что зарябило в глазах. Поначалу блеклые, они превратились в некое подобие яркой светящейся паутины.

Крэмс ничего не чувствовал, с интересом наблюдая, как яркие линии поднимаются все выше и выше. Он понимал – это конец, но не испытывал страха. Боится лишь слабый и трус. Остальные воспринимают смерть как должное. Спокойно и отрешенно.

Паутине не понадобилось много времени, чтобы обвить тело жертвы, добравшись до шеи. Все было кончено меньше чем за минуту. Напоследок точки пересечения линий ослепительно вспыхнули, подарив блеклому миру прощальный всплеск тысячи крохотных солнц, и сразу погасли. Как будто их и не было вовсе.

Окаменевшее тело качнулось назад и упало на землю, рассыпавшись от удара на тысячу мелких осколков.

Спящий подошел к единственному, что осталось целым, – голове, несколько секунд с интересом рассматривал красивое спокойное лицо, размышляя о том, какими подчас удивительными бывают сны. А затем, прихватив ценный трофей, навсегда покинул это печальное место…

Тело Крэмса, обращенное в камень, не могло послужить кормом для заблудившейся птицы. Если судьба и посмеялась над некромантом, то не так жестоко, как могла бы.

* * *

Алт знал: ей будет невыносимо больно увидеть голову сына – и тем не менее лично принес трофей. Он пришел в огромный пустой зал, некогда поражавший роскошью, переходящей все мыслимые границы, а теперь превратившийся в огромное мрачное помещение, лишенное света и жизни.

Подошел к трону, на котором восседала великолепная королева, и бросил к ее ногам то, что еще недавно было живым человеком, а теперь превратилось в слепок далекого прошлого. Очередное подтверждение того, что над временем не властен никто, включая богов.

– Кто это сделал? – Фаса не сомневалась: рано или поздно это случится, но полагала, что Этан продержится дольше.

– Ты не знаешь его.

– Вот как?

За долгие годы совместной жизни она изучила мужа настолько, что могла безошибочно определить, лжет он или нет. Сейчас Алт говорил правду.

– Да. У каждого из нас есть свои маленькие тайны.

Фаса могла возразить, что к убийце ее сына не подходит дурацкое определение «маленькая тайна», но не стала.

– Ты ведь знаешь, я не прощу этого ни тебе, ни твоей «маленькой тайне».

– Да.

– Тогда зачем ты пришел?

– Когда-то давно я любил тебя.

– А его? – Богиня указала на голову.

– И его тоже. До того, как он переступил черту…

– Покусился на твою власть.

– На нашу власть.

– Пусть так. И что с того?

– Что с того? – Алт криво усмехнулся. – Ты меня спрашиваешь, что с того?

– Да. – Фаса говорила не ради выяснения отношений или поддержания беседы, а с единственной целью – не молчать.

Даже ссора с мужем была лучше, чем угнетающая тишина.

– Ты, наверное, забыла, что мальчишка собирался убить нас обоих?

– Нет, я ничего не забыла и не забуду. Просто знаю – кто-то должен был это сделать.

– Сделать – что?

– Срубить мертвое дерево, в тени которого уже много лет задыхается молодая поросль.

– Ты сумасшедшая.

– А ты знаешь, что я права, и боишься признать это.

Судя по обескураженному виду Алта, он не ожидал столь неожиданного поворота беседы.