Текст книги "Сын планеты (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Да сколько раз уже! – развеселилась девочка. – Бывает очень интересно – хотя их, конечно, это бесит!

– Здесь то же самое.

– Да? Ну… тогда твоя Астора – очень ревнивая дама! Или не вся Астора? Это твоя несравненная Анико-сан, верно?

– Я унес ее во взрослую жизнь, – напомнил я.

– Да догадалась я уже, что прячется за этими невинными словами! – ухмыльнулась моя подружка. – Как это романтично, ах! Отнеси меня во взрослую жизнь… Слушай, а что, если я тоже так хочу?

Она развлекалась от души. Пока я не рассказал ей о ритуале подробно. Она сразу осеклась и надолго замолчала.

– Ты был ей вместо отца? – спросила наконец она.

– Больше, чем отец, – поправил я.

Такова особенность ритуалов Асторы – даже объясненные, они вовсе не становятся более понятными. К ним надо приходить всей своей жизнью. Анни-ко сейчас стояла в самом начале пути. Я ей посочувствовал.

Море шумело, переливалось в предрассветных сумерках.

– Почему-то, когда мне плохо, я всегда иду к морю, – сказала девочка. – Здесь мир кажется великим. А жизнь – таинственной и прекрасной.

Я хорошо представлял жизнь Анни-ко. Это верно – прекрасной она вовсе не бывала. А была она страшной, жестокой и безжалостной. Просто чудо, что в угаре эфемера смог вырасти такой удивительный цветок.

– Отнеси меня во взрослую жизнь, – внезапно сказала она.

Она старательно отводила глаза.

Тонкие руки обхватили мою шею. Как незаметно – и быстро – взрослеют дети…

Он встретил нас за поворотом тропы. Невысокий мужчина, худое вытянутое лицо, внимательный взгляд и спокойные манеры сильного мира сего. Анни-ко соскользнула с моих рук и подбежала к нему.

– Эстергёз Кампьело, – представился он, и властный голос с трудом выразил слабое подобие дружелюбности. – Генерал семи звезд, военно-воздушные силы Веги. В мирное время являюсь наместником этой области, в военное – неограниченным диктатором. Ну, а для вас я просто муж вашей несравненной дочки.

Анни-ко требовательно потянула меня к нему.

– Я ушла во взрослую жизнь, но ты не вздумай меня бросить! – предупредила она. – Астора от тебя отказалась, так что у тебя теперь тоже никого, кроме меня, нет!

– В свою очередь, – любезно сказал наместник, – выражаю и свое личное желание видеть вас гостем в нашем доме. Анни-ко рассказывала о вас столько … интересного. И давайте не откладывать знакомства. Мы с Анни-ко направляемся сейчас домой. Как вам идея присоединиться?

– Никак, – спокойно ответил я. – Мы не сможем дружить. Очень уж различается наше положение.

– В каком смысле?

– В любом. Даже сейчас: вы ездите, а я хожу пешком.

На Веге наличие личного транспорта означало очень, очень многое. В частности – непреодолимую пропасть между мирами, в которых мы существовали. К чести наместника, он принял это сразу. Хотя от язвительного замечания не смог удержаться.

– А так ли уж нужен вам транспорт? – бросил он, уже уходя. – В джунглях за вами не смогли угнаться на броневиках, к примеру…

26

Вот и пришел в свой черед сезон дождей. Дожди на Веге – символ очищения. Они приносят в приморье прохладу, тишину и спокойствие. А мне – долгие неспешные размышления.

Мне нравится гулять в дождь. Костюму воина динго влага нипочем, в нем и нырять можно, если потребуется. Обычно я гуляю в Древнем городе, чьи каменные мостовые помнят сотни поколений лордов, где деревья, посаженные в честь первенцев на Веге, до сих пор омывают свои гигантские кроны теплой водой, где все дышит древностью и покоем – от разноцветных плит водоводов до вросших в землю мраморных оград особняков.

Я размышляю – если этот процесс еще можно называть размышлениями. Я брожу по умытым потоками воды аллеям, стою под кронами гигантских деревьев, где сухо даже в сезон дождей, спускаюсь и поднимаюсь по бесчисленным каменным ступеням лестниц, вросших за давностью лет в тело холма, на котором стоит Древний город – и постепенно проявляется мысль-утверждение о том, что меня занимает. Еще километры прогулок – и следующая мысль всплывает, проясняется, ложится на свое место в памяти, чтобы когда-нибудь излиться мгновенным решением-действием. Главное – не мешать процессу.

– Не помешаю?

Из прозрачных вечерних сумерек выступила стройная фигура, окруженная мерцающим потоком. Эстер. Она вообще-то была крепкой, сильной девицей, но сейчас, в наряде, напоминающем расстегнутую мужскую рубашку, выглядела беззащитной и хрупкой. При взгляде на ее обнаженные ноги меня пробрала холодная дрожь. По такой грязи, под дождем и ветром?! Вместе с тем умом я понимал, что жемчужный невесомый колокол, ниспадающий от обруча на голове до земли, вполне способен и защитить, и обогреть. Под этой воздушно-легкой защитой и орхидеи могут цвести на снегу. Ее изящные ступни были заключены в нечто вроде сапожек из почти невидимых нитей, того же качества, что и плащ.

Под моим долгим взглядом Эстер начала стремительно краснеть, ни прозрачная рубашка, ни прозрачный плащ вовсе этого не скрывали.

Детская беззащитность – грозное, хорошо выверенное оружие женщин. Постоянная практика на мужчинах значительно увеличивает его поражающие способности. Попадая в руки таких, как Эстер, оно действует ошеломляюще. Беззащитность и хрупкость в сочетании со способностью убить голыми руками – такое не всякий разум вынесет.

Я вздохнул и протянул ей руку. Теплая ладошка девушки доверчиво скользнула сквозь мерцающий плащ в мою ладонь, и мы отправились гулять по ночным паркам, я – опустив голову в раздумьях, она – опустив голову, чтоб не так явно возвышаться надо мной. Да, великим талантом надо обладать, чтобы с фактурой гладиатора выглядеть милой крошкой.

– Мы сделали все, что ты сказал, – робко произнесла та, которая железной рукой объединила самолюбивых лордов (перебив упрямцев).

– Печально, – оценил я.

Она одарила меня изумленным взглядом редкостной красоты.

– Это значит, что дети выросли, – пояснил я. – Орден гераклитов вступает во взрослую жизнь.

– И почему мне это не нравится? – пробормотала Эстер.

– Ну, можно и детьми остаться! – тут же предложил я вариант. – Вас будут воспитывать, баловать – и лупить при непослушании.

– Это мне не нравится еще больше! Пусть лучше будем считать, что мы выросли. Но, если уж мы выросли…

– Конечно, выросли! – заверил я с энтузиазмом.

– Тогда каковы наши дальнейшие действия? В качестве взрослых?

– Да живите! – рассмеялся я, вспомнив кое-что.

Эстер не поняла причин буйного веселья. Тогда я рассказал, что произошло, когда повзрослел Санго Риот, и каким обескураженным он был после бесед на аллее розовых пальм.

– Опять сказки об Асторе! – пробормотала девушка слегка раздраженно. – Не смешно.

– Этот пост теперь твой! – прямо сказал я. – Храни мир, пограничница Веги, и прими тяжкую ношу решений.

– А я надеялась, что ты останешься с нами! – обвинила она.

– В час боя… в самый страшный час – я буду с тобой, – пообещал я тихо.

Вряд ли она это услышала. А если услышала – вряд ли ее это успокоило. Я ушел, оставив ее в непростых раздумьях: лишить меня жизни за отступничество или же возвеличить до святого – предварительно вознеся на небо путем лишения жизни? Эстер могла благополучно решить задачу и без моего присутствия. Меня же ждали мои личные проблемы, которые никто, кроме меня, решить не мог. Проблемы эти, в образе тоненькой девушки, сидящей на камнях у моря, бесцеремонно преграждали мне путь в будущее.

– Так, ну и почему ты к нам не приходишь? – спросила проблема склочным голосом Анни-ко.

27

Я стоял перед ней понурившись, и оттого моя ветреная подружка распалилась не на шутку.

– Ты! – сказала она с восхитительным отвращением. – Я верила тебе, как дура! Ах какой ты бедный и одинокий! Никому не нужен на родине! Чужой на Границе! Брошенный на Веге! Я не забыла твои сказки, и не надейся! Я все помню! Ну и чего тебе еще надо, прямо сейчас, когда мой муж предложил тебе любое содействие – и даже не в долг?! Мой муж – честный и справедливый человек, хоть ты и говорил, что так не бывает, но я точно знаю, что он такой и есть! Он все решит – тебе осталось только прийти! И он действительно хочет тебе помочь, за то, что ты мой друг! Ну, выдумай быстренько, отчего и сейчас-то нос воротишь?

Я рассеянно молчал. Она не дождалась ответа и, конечно же, продолжила нападки:

– Слабак! А мой супруг сказал, что на Веге каждый живет так, как заслуживает сам, и я ему верю! Он ведь стал наместником, начав с рядового пилота. Я стала его женой, придя сам знаешь откуда – с диких пляжей! Твоя обожаемая Эстер – тринадцатая дочка безвестного лорда, а стала вождем, Зарей Побережий! Продолжить? А ты лишь вздыхаешь и разводишь руками! Приходи к нам и будь! Хочешь – командиром отряда коммандос, защитой мира и покоя эфемеров. Хочешь – управляющим домов заботы о детстве, тем более что это и есть твоя настоящая профессия. Будь, кем хочешь: торговцем, поэтом, инженером, ученым – только будь, а не ной!

А я вообще-то никогда и не ныл. И не разводил руками. Но она-то имела в виду нечто другое?

– Я так хотела тебе помочь! – голос девушки дрогнул. – Я надеялась, ты найдешь здесь свое место. Жаль…ты оказался слабым, а я-то, как дура, считала тебя образцом… ну что ты молчишь?! Скажи хоть что-нибудь!

– Он ничего тебе не может сказать, потому что любит тебя и не хочет обидеть, – раздался спокойный мужской голос.

На обрыве складывала прозрачные крылья диковинная птица, упавшая с небес. «Небесный призрак», секретный чудо-самолет военно-воздушных сил Веги.

Превращение завершилось, упругие структуры существа опали, сложились, сияние погасло, и по тропе к нам уверенно спустился Эстергёз Кампьело. Кончики несложившихся крыльев развевались плащом за спиной.

– Ты умная девочка, – сказал он жене.

Та правильно перевела его – полная дура! – и, естественно, обиделась.

– Умная, однако не понимаешь, – продолжил он с непонятной усмешкой. – Он не слабак, даже наоборот, и очень наоборот! Но с режимом карабинеров он сотрудничать не будет никогда.

– Что, старые лорды лучше?! – взвилась Анни-ко, тут же забыв обиду на мужа. – Да они….!

– Думаю, он и с ними не хочет сотрудничать, – улыбнулся мужчина.

– Ну, если он хочет жить, как горные племена, тогда сам дурак!

Похоже, это не первый их разговор обо мне.

– Я как раз собираюсь выяснить, как он хочет жить – и хочет ли вообще, – заметил мужчина. – Как наместник и главнокомандующий вооруженными силами в этом регионе. Понятно? Ага, кому-то непонятно… Объясняю: гражданским лицам присутствовать при разговоре необязательно.

Он жилистой рукой отвесил Анни-ко легкого шлепка, и та моментально убралась подальше. Похоже, из нее получилась чудесная жена.

Мы неторопливо пошли вверх.

– Я подтверждаю приглашение моей жены, – дружелюбно сказал он. – В сущности, это мое приглашение. Присоединяйтесь к режиму, и вашим необыкновенным дарованиям найдется достойное применение.

– Я не предаю своих.

– У вас нет своих, мы это выяснили в первую очередь, – улыбнулся мужчина. – Вы ведь расстались со службой на лордов? И правильно поступили. И вы не шпионите на охотничьи племена, это легко доказывается тем, что там, где вы сейчас обитаете, нет никаких секретов. Какие секреты могут быть на помойке, верно? Остается ваше участие в последней операции в полынных джунглях – против нас. Мне кажется, там были личные мотивы. Ведь это были личные мотивы? А личные мотивы я уважаю. И забудем про это.

– Ваш режим бесчеловечен.

– Все режимы бесчеловечны! – отмахнулся наместник. – Зато у нас нет сословных различий. У нас любой может дойти до вершин власти, даже противники это признают. У нас рабочие гарантированно защищены от нищеты, а технологии эфемера дают им эмоциональную наполненность жизни. Пусть не лучшим образом, но мы заботимся о детях. Во всяком случае, лучше, чем, например, на Арктуре! Да вы сами это видели в бытность вашу…кем вы там были в школе?

– И ваши каратели так замечательно поддерживают порядок…

Наместник зло дернул щекой:

– Не режим их породил! Они все – дети этого мира! Если лорды придут к власти, им тоже придется решать, куда деть своих садистов. Ленивые, слабые, ущербные были всегда, и будут всегда. Они все – дети этого мира, их некуда деть! Ну не перестрелять же их!

– Примерно так вы и решаете проблему с охотничьими племенами.

– О, это особый случай! – оживился наместник. – Дело в том, что эфемер не может жить без гор. В частности, там располагаются жизненно важные расположения руд. Опустим это, вам ведь неинтересна экономика, вам подавай духовность и человечность! Так вот о человечности: эфемер сейчас кормит и снабжает работой все приморье. Технологии энергонапряженных структур очень экономичны, они избавили население Веги от голода. Но – эфемера уже не хватает. Нужны иные города, чтобы принять обездоленных бродяг из предгорий, тех же охотников – изгоев, естественно, но их очень, очень много! Только вот некие малочисленные племена не идут ни на какие контакты в вопросах освоения недр. Они дошли до того, что перебили безоружных строителей дорог. Ваши горные охотники по горло в крови невинных людей. Сейчас они не пускают в горы никого. Идет война, и нам просто не оставлено другого решения, как воевать.

– Это их земля.

– Это наша земля! – возразил мужчина твердо. – Мы все пришли в этот мир извне. И, вы должны были это заметить, эфемер никогда не отказывался от жителей гор. Мы и сейчас принимаем всех, хотя район Серых Рук переполнен. И мы готовы принять вас. Несмотря на прошлое.

– Память о прошлом непросто откинуть, – заметил я. – Вождь охотников был моим другом.

– Он погиб?

– Сгорел. Попал под напалм.

– Мне это тоже нелегко, – хмуро признался мужчина. – Я потерял эскадрилью «небесных призраков», а они все были моими учениками и отличными людьми – хотя последнее для вас и неважно. И все же я повторяю приглашение: присоединяйтесь к нам, лучшего не найти. Любое правительство жестоко, любое общество полно уродства и несправедливости. Режим карабинеров – не худший вариант, уж поверьте мне и моему образованию, полученному в лучших учебных заведениях материнской планеты. Или вы воспринимаете всерьез программу гераклитов?!

Я покачал головой. Нет, всерьез я их не воспринимал.

– Я могу дать вам время для размышлений и принятия решения, – предложил наместник понимающе.

Я снова покачал головой.

– То есть… у вас уже готово решение?

– Да, – вздохнул я. – Хотя оно мне и самому не нравится. Я был и остаюсь Защитником Асторы. И этому я буду верен всегда.

– А! – хмыкнул наместник. – Сказки об Асторе! Нет, я верю, я в очень многое верю! В частности, техника нуль-переходов существует на материнской планете, и нечто подобное Домам тоже, правда, без всякого налета мистицизма… да и Хранилище, если вдуматься, имеет аналоги в обитаемых мирах… но согласитесь – это внешнее, необязательное. Главное в ваших сказках – райская чистота человечества. А вот это – действительно сказки. Вы собираетесь защищать эту выдумку?

– Это не выдумка, – вздохнул я. – Совсем недавно я наблюдал эту… райскую чистоту человечества прямо здесь. Вы и Анни-ко.

Мужчина помрачнел.

– Я люблю ее, – проворчал он. – Это не пример.

– Вы и я. Вы и ваши ученики…

– Достаточно. Я понял вас. Это есть, согласен. Но это не Астора. И это не пример!

– А что же это? – полюбопытствовал я.

– Болезнь! – с тоской ответил он. Сейчас он уже не походил на наместника. – Это – редкая драгоценность в мире грубых, грязных камней. Никогда человечеству не стать таким! Так что ваша Астора – всего лишь сон! Пусть удивительный и прекрасный – но сон…

– Вы погибнете, – заключил он с грустью. – Или сойдете с ума. Воевать против всего мира невозможно. Уж я-то знаю, что говорю, поверьте хотя бы моему образованию…. У меня, по крайней мере, есть любимая жена, дом и мирные заботы по управлению эфемером. Но даже меня частое общение со смертью… разрушает.

– Как же вы защищаетесь?

– Когда мне плохо, я ухожу в небо, – просто сказал он.

Он медленно поднялся на холм и поднял голову. Что увидел он там, за пеленой дождя?

Призрачная птица развернула крылья и рванулась к тучам. Прощай, мой мимолетный друг.

Я остался наконец наедине со своими мыслями.

28

Эстер и ее молодой телохранитель без сил опустились на теплую скалу. Под ними осталась покоренная тропа – сотни метров вертикального лаза в сплошном камне. А до тропы были долгие переходы через горы. Очередной отряд гераклитов проводил горные учения, сейчас они без сил валялись на траве где-то далеко внизу, за прозрачной воздушной бездной. Эстер почему-то считала необходимым участвовать в каждом походе, и телохранителю приходилось тяжко – чудовищные мышцы пляжного бойца в горах больше мешали, чем помогали.

– Знаешь, я вот что хотел спросить… – задыхаясь, начал юноша.

– Знаю! – обидно усмехнулась Эстер. – Зачем нам горные учения, если воевать будем в эфемере? Не ты один, все спрашивают, когда немножко устают.

– Я готов уставать! – взвился гераклит. – Если это для пользы дела!

– А это для пользы дела, не сомневайся. Я хочу посмотреть, как будет держаться каждый гераклит на грани возможного, когда уже ни сил, ни дыхания – вот как сейчас. Так я хотя бы приблизительно проверяю вашу готовность к настоящим боям. Понятно? Тогда вставай, нам еще спускаться и идти через долину, а затем обратно, и чтоб успеть до темноты, а то в отряде забеспокоятся.

Телохранитель угрюмо полез за ней.

– Она просто хочет посмотреть! – бормотал он. – Две недели по горам! Посмотреть, это ж надо придумать…

Долина внизу неожиданно оказалась ухоженным садом.

– Здесь кто-то живет? – бесстрастно поинтересовался телохранитель, хотя лучше было б начинать трястись от страха, если это – сокрытые долины горного народа, место обитания их семей.

– Живет, – подтвердила Эстер. – Но не охотники, можешь не трястись. Вон, видишь на скале человека? Это хозяин, мы к нему с визитом.

– Дурак какой-то, сидит открыто, снять его можно в момент! – процедил гераклит.

Эстер вздохнула:

– Видно, ты хорошо выучил военные учебники? Ну вот теперь знай: они ничего не стоят. Настоящий бой ведут не по уставу карательного корпуса карабинеров – ты ведь по нему учился?

– Ну и что? – обиделся гераклит. – Профессиональный труд, у меня же родня в карабинерах, лучший учебник порекомендовали!

– Вон там сидит человек, который сам по себе устав! – отрезала Эстер. – Ты прав в том, что гостей лучше бы поджидать в засаде – вдруг они не совсем гости? Так вот это и есть перед тобой лучшая засада – сидеть на виду. Как только ты начнешь действовать, он сразу это заметит. И примет меры. очень убедительные меры. Понятно?

– А как же! – буркнул гераклит. – Лучшая засада – это сидеть на виду. Чего ж тут непонятного…

– Учитель прав, оказывается! – проворчала Эстер. – Ну не дано всем видеть истину – хотя факты открыты! Вот это и есть настоящее неравенство, а вовсе не социальное положение…

– Это ты о ком?

– Да о нем же! Вон он сидит на скале!

– О садовнике?!

Юноша выразил презрение, как только мог – и голосом, и позой, и тем, что глубже. Эстер вздохнула и по-матерински погладила силача по голове:

– Какие вы у меня еще молодые все! Взрослейте скорей, время не ждет! Он, конечно, садовник! Но он же еще – глава ордена гераклитов. Мог бы его и узнать уже, даже и с такого расстояния. Я надеюсь, он утвердит тебя на должность командира отряда. И ты надейся – а то живым из гор не уйдешь. Его местонахождение не всякому положено знать.

Невзрачный человек в черном, запачканном землей костюме, сидевший на камне, холодно разглядывал опешившего силача.

29

Проверка очередного претендента на командирский пост прошла быстро, потому что заключалась она в чисто визуальном изучении. Ну, парень в общем мне понравился.

– Покажи хоть, что нового у тебя наросло, – предложила девушка по привычке приказным тоном.

– Незачем. Ты же не интересуешься культурой гор. Лучше я накормлю тебя ягодой, прямо с гряды. Так вкуснее.

Я с удовольствием понаблюдал, как Заря Побережий недоуменно пыталась приладиться у гряды, не роняя собственного достоинства, не теряя изящества и не прикасаясь к земле. Получалось у нее плохо, мешал вид грязных пальцев, которыми еще предстояло как-то пихать немытую ягоду в рот. Она с тоской оглянулась на телохранителя, который плюхался в бассейне, и попыталась улизнуть. Не получилось.

– Ешь! – строго сказал я.

Она покосилась на ягоды и отодвинулась.

– Ты наконец нашел свое место? – для начала поинтересовалась она.

Все ясно, предстояло очередное выяснение отношений, не нужное мне, но необходимое ей. Потому что в конце славного пути гераклитов – если предположить, что она доживет до конца – перед ней тоже встанет вопрос, как жить дальше. Ну ладно, поиграем в диалог.

– Да, нашел, – ответил я кратко.

– Но ты же боец, непревзойденный мастер в своем деле! И что, теперь будешь до конца жизни копаться в земле?

– А что? – удивился я. – Может, я и мастер, только моим ремеслом нельзя заниматься долго. Оно, знаешь ли, уродует. Не зря среди офицеров-карателей так много психопатов. Человек не может оставаться нормальным, когда кругом смерть вместо жизни.

– Может быть… но – садовником? Да еще в горах, в отрыве от людей, от цивилизации, наконец! Есть же работа внизу, в том же эфемере.

– Есть, – согласился я. – Работа есть, а места для меня нет.

– Как нет?! – возмутилась девушка. – Тебе предлагал наместник, тебе предлагали мы!

– А эти места слишком дорого стоят. Столько я не могу заплатить.

Под моим насмешливым взглядом Эстер мило покраснела, надеюсь, искренне, а не в виде уловки красивой девочки.

– Может, ты и прав, – с трудом признала она. – Да, в нашем кругу даром ничто не дается. Но и нигде не дается! Разве горные охотники пустили тебя в свои владения без условий?

– Их цена меня устраивает.

– Вот как! – обиделась Эстер. – Что же это за цена такая – если это не коммерческая тайна?

– Защищать эту землю, – просто сказал я. – За право жить свободно это вовсе не большая плата. Да и плата ли это?

– Да уж… биться против всего корпуса карабинеров…

Эстер настолько потеряла контроль над собой, что стала обрывать и есть ягоды, не задумываясь о чистоте рук.

– Допустим, в горы война может и не прийти, – нашла она наконец приемлемое объяснение. – Получается, тебя устраивает безвестное прозябание в горах. Без общения, без друзей, без благ цивилизации, наконец…

– Ну не такое уж безвестное! – улыбнулся я. – Ты же ко мне приходишь. Но в целом – да, устраивает.

Больше я ничего не мог ей сказать. Чтобы объяснить, потребовалось бы рассказать и о том далеком дне, когда поезд вез меня прочь от родины, где я никому не был нужен, и обо всей дальнейшей жизни – а как об этом рассказать? Большинства понятий у нее и в языке не существовало.

– Это мой мир, – заключил я твердо. – Я здесь живу.

Резкий крик раздался вверху. Из небесной синевы камнем упала сказочная птица, прозрачные крылья вспыхнули на солнце радугой и сложились. Эстер тенью скользнула за куст. Из бассейна, разметав воду, вырвался телохранитель и буквально материализовался в своей амуниции, затем кубарем укатился под тот же куст – то ли прикрывать Эстер, то ли прятаться самому.

– И хотелось бы пожить садовником, так разве дадут? – с тоской сказал я.

Что бы там ни утверждала Эстер, мое местонахождение не являлось тайной. Просто обо мне знали очень немногие. Ну кого интересует жизнь простого садовника? Первое лицо государства в число посвященных ранее не входил. Сообщить обо мне ему могла только его супруга, только отвечая на прямой вопрос и только по действительно серьезной причине. Вывод: что-то в мире случилось. И пожить спокойно мне не дадут.

– Кто это? – прошипела из-под куста Эстер. – И что это?!

Она явно никогда ранее не сталкивалась с «небесным призраком». Ну, хоть что-то на Веге сумели сохранить в тайне, невзирая на всепроникающую родню.

– Вылазь, познакомлю, – вздохнул я. – Эстергёз Кампьело, наместник эфемера и твой злейший враг собственной персоной.

– А каким это ветром его сюда занесло? – осведомилась девушка угрюмо.

Этого я не знал, но подозревал, что ветер должен был быть просто чудовищным и что надул он неприятности не только для наместника.

Наместник стоял, укутанный в прозрачную мантию «небесного призрака», как истинный король, надменный и суровый.

– Без глупостей, я не один, – предупредил он.

Тотчас же за его спиной с грохотом приземлились два «призрака». Телохранители наместника позорно отстали от шефа, потому теперь старались выглядеть злобно и устрашающе. Телохранитель Эстер решительно заслонил начальницу, и обе группы вытаращились друг на друга, как бродячие коты перед дракой за лучшую помойку. Меня никто в расчет не принимал: наместник знал, что я никогда не приму его сторону, а Эстер по молодости заподозрила предательство и больше на меня не рассчитывала.

Боевые браслеты Эстер потихоньку переместились в ударную позицию. Наместник поглядел на них и угрюмо сообщил:

– Нам с тобой, детка, больше не за что драться. Планета только что продана третьим лицам, скоро прибудут полицейские войска наводить нужный новым владельцам порядок.

– Почему продана?

Эстер уже настроилась на смертный бой, и до нее еще не дошел полностью смысл сказанного.

– Потому что кое-кто мешал эфемеру развиваться! – рявкнул наместник. – Устраивали беспорядки, стычки с карабинерами, подбивали рабочих на неповиновение – кому, как не тебе, это знать?! Вот материнская планета и решила, что лучше продать убыточную провинцию и избавиться от головной боли. Что и сделали.

Наместник бросил на меня злой взгляд.

– Горные охотники мне тоже нужны! – предупредил он. – Если б не их животное упрямство, мы бы ушли от кризиса! Вляпались все вместе, вместе и надо выбираться!

– Прибудут, – пообещал я. – Они не любят, когда над их горами шныряет кто-то, не относящийся к птицам.

Еще один «небесный призрак» завис над скалой, изящно приземлился, сложился, и к нам направилась высокая смуглая женщина. Потертый боевой комбез, увешанный оружием, похоже, был для нее более привычен, чем платье.

– Чего ты еще хочешь от охотничьих племен, кроме войны? – холодно осведомилась Буби.

Наместник набычился. Он-то хотел именно войны, и ничего больше – да не та сложилась ситуация.

– Планета только что продана… – начал объяснять он снова.

– Это знаем! – перебила Буби. – Страж сообщил. Дальше!

Наместник недоуменно глянул на меня – я же не пользовался передатчиком. Эстер недоуменно уставилась на меня – по той же причине. Наконец и Буби недоуменно уставилась на меня – мол, что произошло-то, чего я не знаю? К счастью, им некогда было разбираться еще и со мной.

– Покупатель неизвестен, – сообщил наместник. – Я думаю, это какой-то высокотехнологичный мир, потому что ни система правления лордов, ни принцип эфемеров их не устраивают. Администрация карабинеров уже уволена, и мы все остались не у дел.

– Почему не у дел? – возразила Эстер. – В крайнем случае, можно вернуться на материнскую планету. Учились-то все мы именно там…

– А кому мы там нужны? – удивился наместник. – Я не справился с работой и уволен, как и все мои офицеры. Вы же знаете, у нас подняться легко – а упасть еще легче. И потом не поднимешься, потому что упавших затаптывают.

– Не вижу, чем смена власти может грозить охотникам, – заметила Буби.

– Вас просто не станет! – уверил ее наместник. – Технологические миры предпочитают искусственные ландшафты. Остальному там не место.

– Наши джунгли – тоже искусственные ландшафты! – возмутилась Буби. – Чему вас там учили на материнской планете?! Вы думаете, мы действительно живем охотой? Наши леса и горы – наиболее рационально организованная система поддержания жизни в сложных рельефах! Здесь все посажено нашими руками!

– Делать нечего материнской планете, кроме как изучать охотничьи племена на какой-то там Веге… – пробурчал наместник. – Ладно, вы меня удивили. Дикий лес как высшая форма организации промышленного природопользования – это как-то… сложно. Но не важно! А важно то, что вы вряд ли сумеете убедить новых хозяев в необходимости своего существования. Они предпочитают миры наподобие Арктура – вы, конечно, понимаете, о чем я говорю?

Буби мрачно кивнула. Арктур, планета-город, действительно был ей известен, хотя она никогда не покидала своих джунглей.

– Нам остается лишь сражаться за этот мир! – непреклонно сказал наместник. – Уходить нам некуда. Если ваши силы остаются в стороне – мы сейчас расстанемся без лишних слов и обвинений. Если нет – войска карабинеров примут любую поддержку от кого угодно, забыв про разногласия… до победы.

Женщины помолчали, словно и впрямь раздумывали.

– Об этом стоит поговорить, – обронила наконец Эстер. – Лордам тоже некуда уходить. Поместья-то наши здесь…

Буби слишком хорошо помнила недавнюю войну, потери охотников – но она не зря заменила вождя. Ради выживания племен она была готова переступить через свои чувства.

Договаривающиеся стороны уселись на бортик бассейна и стали яростно торговаться. А я отправился собирать ягоду вместе с телохранителями, и скоро к нам присоединились два здоровенных горных охотника – личный эскорт Буби, отставший от начальницы, ибо охотников много, а «призрак» всего один, и тот дареный.

Но вот вершители судеб добрались и до меня.

– Подведем итоги, – сказал наместник устало. – Горные охотники как единственно способные управлять системой «лес-горы» получают в пользование занятые по факту земли. с условной границей по оконечностям охранных посадок полынных джунглей. За эфемером остаются уже проложенные к горам дороги и право ведения в горах добычи руд полностью закрытым способом. Лорды-гераклиты замещают мою администрацию и пытаются на деле доказать, что их принципы правления эффективней, в условиях открытого мирного соревнования с движением карабинеров. Я лично готов идти заместителем к Заре Побережий. У нас подняться легко.

– Роскошный подарок! – отметила Эстер. – Вы отдали почти все.

– Удержите сначала! – напомнил наместник, теперь уже бывший. – Военное взаимодействие обсудим сегодня на совете трех? Принято. Ну, и раз уж мы отныне союзники, я сразу требую объяснения! Откуда у охотников «призрак»? Я должен знать, где у меня идет утечка секретных технологий!

– Я подарил, – подал я голос от гряды. – Это тот, который мне подарила Анни-ко.

Наместник придавил меня чугунным взглядом.

– По законам карабинеров надо бы тебя расстрелять, – буркнул он. – Но подготовленные пилоты сейчас нужны живыми, а ты пилот, хотя и без лицензии. Считай себя приписанным к первой эскадрилье!

– Значит, и Анни-ко здесь бывает! – обиделась Эстер. – Интересное затворничество!

Ее грызла ревность, но – долг превыше всего.

– Страж – мой телохранитель, – заявила она. – И я его пока что не освобождала от присяги! Так что он будет служить в отряде гераклитов, тем, кем он и служил всегда!