Текст книги "Африка под покровом обычая"

Автор книги: Владимир Корочанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Цит мендуга, или Сыр-бор в Мвутеси

В пронизывающе холодные вечера на исходе сухого сезона в Мали либо в июньские дожди в Камеруне истомившиеся в промозглой от влажной прохлады траве змеи ищут сухие и теплые места. В сумерки они выбираются на сухой асфальт и попадают под колеса проносящихся автомобилей…

Говорят, что змеиное мясо очень вкусно, что мясо удава, например, даже не отличишь от куриного. Довольно часто я бывал свидетелем того, как задавленная автомобилем или убитая кем-либо змея моментально перекочевывала в глиняные горшки на кухне.

Змеиное мясо в Африке – не только деликатес, но и привилегия. Не каждый может полакомиться змеей, даже если он прикончил ее где-нибудь в собственном дворе. В Камеруне у булу съесть змею – исключительное право стариков. Преступать этот обычай – грех. И все же его иногда нарушают. В комедии камерунского писателя Гийома Ойоно Мбиа «Три претендента, один муж» имеется следующая сцена.

…«Деревня Мвутеси. Два старца, Мбарга и Мезое, взволнованные, воздев руки к небу, крича и перебивая друг друга, появляются на сцене.

Мезое.Что я тебе всегда говорю, почтенный Мбарга! Ха! Сегодняшние дети сбились с пути, они испорчены! (Садится).

Мбарга (разведя руками). Невероятно! Хи-и-и-е-е-е!

(Входит еще один старик – Абессоло).

Абессоло.Что случилось?

Мбарга (с миной отвращения, усаживаясь). О Абессо! Лучше не спрашивай меня! Молодые осмелились съесть гадюку! Белинга и Овоио. Без разрешения стариков нашей деревни. Что за презренный мир! К чему мы идем? Что бы подумали о нас предки? К чему мы идем?!

(Выведенный из себя скандальным поступком молодых, Абессоло тоже начинает кричать, но Мбарга, наклоняясь к нему, пытается его успокоить, чтобы перехватить инициативу в беседе и сообщить ужасные подробности истории).

Настоящую гадюку… огромную… жирную… Гадюку! Только представить себе. Гадюку! И подумать только – нам, старикам Мвутеси, они оставили лишь три четверти.

Абессоло (воздев руки к небу). Только три четверти! Ой, ой, ой!

Мезое.Только три четверти!

(Абессоло, Мезое и Мбарга мечут громы и молнии на головы молодого поколения)».

В этой сцене Ойоно Мбиа лишь подтверждает бытующий до сих пор древний обычай бети. Увиденная и убитая в лесу гадюка, предупреждает обычай, становится собственностью молодых. Если же змею приносят в деревню, она становится достоянием великих персон. Для утверждения авторитета старших древние булу наложили запрет (или ограничение прав – цит мендуга) на мясо некоторых животных, отличающееся нежностью и особыми вкусовыми качествами: козы, удава и гадюки. Когда молодежь на охоте убивает гадюку, она не придает этому правилу особого значения. В деревне же змеиное мясо принадлежит старикам или вождям.

Анри Эффа был главным редактором органа партии Камерунский национальный союз газеты «Юните», когда скончался его отец, вождь эвондо в одном из районов Яунде. Мое посещение его гостеприимного дома пришлось на тот период, когда Анри – человек средних лет – заменил отца на этом посту. Увидев на его холодильнике деревянную скульптуру змеи в позе для нападения, я пошутил:

– Анри, в холодильнике тоже, наверное, змея.

– Конечно, ведь только я и старики имеем право есть змеиное мясо. Каждый день кто-то приносит мне змею. – И с этими словами он извлек из холодильника обезглавленную толстую, но короткую рептилию.

Вид и вкус ее мяса чем-то напоминали мне угря. Поскольку кушанье подается в сыром виде, я отведал лишь самую малость, преодолевая внутреннее психологическое отвращение.

– Пробуй, если вождь требует, – от души потешался Апри, который в конце «аудиенции» подарил мне сушеную кожу удава.

У многих народов Африки змея – символ мудрости, поэтому ее образ связывают с вождями и старейшинами. Впрочем, пословица бамилеке утверждает, что «старший родится первым, а мудрец – в любое время», подчеркивая некоторую относительность традиционной символики.

– Мудрость в Африке нередко путают со старостью. У мудрости же есть право даже на… змеиное мясо, – уточнил Эффа. – По нашим давним законам умный человек получает место рядом с вождем за трапезой. Ну и, конечно, наши друзья особенно, если они приехали из такой дали.

Иммунитет рода Банохо

Франсуа Эвембе вырос в Криби. Сплошной стеной надвинулись гилеи – влажнотропические леса, тесно оттеснив деревню к песчаному берегу Атлантики. В окрестных лесах водится всякая дичь, а продираясь сквозь спутанный подлесок, надо быть готовым к встрече со змеями, которые кишат в этих местах.

– Мой род Банохо принадлежит к племени Батанга, – начинает Франсуа, – Наша семья издавна входила в касту воинов, так что я – потомок воина, сменивший копье на авторучку. Мои предки не только отважно и беспощадно сражались с соседними племенами, но и прекрасно знали природу. Даже для самого немудрящего набега на близкого соседа необходимо было преодолеть чреватый превратностями путь по бруссе (лесу). Ты спрашиваешь меня о змеях, – бросает взгляд в мою сторону Франсуа Эвембе. – Если хочешь знать, ни одна змея в мире не может укусить меня.

– Почему? – изумляюсь я.

– Для меня это тоже тайна, но я точно знаю, что змеиного укуса мне нечего опасаться. Когда был жив мой дедушка, в нашем доме обитала настоящая ядовитая змея. Ее нора была у самой двери. Змея сторожила дом и, как говаривал дедушка, хранила наш очаг от всякого зла. Человек со злым умыслом и нечистым сердцем не мог безопасно пройти к нам. Мне было лет 12–13, когда дедушка умер. Родственники, друзья, односельчане собрались в нашем доме у его изголовья. Из норы выползла змея и свернулась в клубок у его ног, как бы вместе с нами переживая горе.

– Укусы очковой змеи смертельны, – рассказывал Ив Виаль. – И все же некоторые здешние жители обладают удивительным иммунитетом. Причина остается тайной для меня. Однажды я встретил женщину, укушенную в палец три дня назад. Из машины в машину пересаживалась она, чтобы добраться до больницы. Рука ее страшно распухла и почернела, но женщина жила и в течение трех дней самостоятельно выбиралась из беды! Руку пришлось ампутировать из-за гангрены, по женщина выжила.

Яундец Годфруа Манга, сторож, ранее служивший в отряде сенегальских стрелков, тоже утверждает, что змеи ему не опасны. По его словам, в детстве родители сделали ему какой-то надрез на ступне, после чего змеи обходят его стороной.

Некоторые африканцы, собираясь в лес, натираются одним им известными снадобьями, запах которых отталкивает змей. В Гвинее делают противозмеиные браслеты из куска индийского тростника, обмазанного соком хлорофоры, в который добавляют и соки других растений. Браслет носят в кожаном футляре. В Береге Слоновой Кости подобный браслет изготовляется из стебля растения семейства ароидных, обернутого листьями и перевязанного лианой. У мандинго змею, дотронувшуюся до порошка из корня растения кулу-кулу, поражает паралич, и она быстро гибнет. Другой порошок – катизан на языке малинке – принимается как внутреннее средство либо кладется в маленькие гри-гри для иммунитета от укусов. В Сенегале продают лар – амулет от укусов змей, который обычно носят в мешочке. Лар состоит из крошечных кусочков какого-то дерева, конского волоса и обрывков ткани.

Большинство средств народной медицины, составленных из комбинаций африканских трав, неизвестно науке. В этом убедилась бенинская исследовательница Мишлин Адотеир-Кенум, сотрудница Института прикладных доследований в Порто-Ново. Занимаясь проблемами диететики и народной медицины, Мишлин случайно услышала во время командировки по лесным деревням разговор о «растении, которого боятся змеи». Крестьяне доказывали, что малейшее прикосновение змеи к этому растению может убить ее. Поговорив с соотечественниками, Мишлин убедилась, что там, где оно растет, змей не бывает. На местном языке фон его называют «дан-ма-лия» – «то, что не может преодолеть змея». Крестьяне обсаживают дан-ма-лией свои сады и хижины. С виду дан-ма-лия – обыкновенное вьющееся растение с тонким стеблем и довольно большими удлиненными листьями, которые по форме напоминают листья нашей ивы.

В лабораторных условиях Мишлин Кенум проверила действие растения. Двумя палками – простой и обвитой дан-ма-лией – дразнила змей. Первая палка подвергалась яростным наскокам кобры и питона. На вторую после первой попытки обе змеи отказались нападать. Действие растения стало очевидным. У дан-ма-лии есть конкуренты. Мандинго в сенегальской провинции Казаманс вокруг хижины и особенно у входа раскладывают корни растения семейства сапиндовых, запах которого обращает змей в бегство.

В тайниках природы скрыты не только противоядия. Есть и такие растения, которые словно магнит притягивают змей. Когда я впервые приехал в Яунде, в саду пышно цвели кустистые «африканские ромашки», желтые цветы которых похожи на дикие подсолнухи, только несколько уменьшенные. Старый эвондо, давний житель камерунской столицы, посоветовал мне вырубить эти кусты.

– Почему? Они же такие красивые! Вы полагаете, что желтый цвет – цвет измены? – Я принял его слова за шутку.

– У вас есть дети, а ромашки притягивают змей.

Не знаю, правда ли это. Во всяком случае, пока шла подготовка к вырубке, мы не раз замечали змей во дворе.

Очень, очень мало знают люди о противоядиях, о «противозмеиных» средствах природы. В определенной мере об относительности наших знаний в данной области напоминает пословица бети: «Нога, раз укушенная змеей, боится даже змеиной кожи». Бети понесли неисчислимые потери от змеиных укусов. Жизнь научила их самому действенному противоядию – осмотрительности.

Страх перед змеями порождает предрассудки и суеверия. У племени абе (Берег Слоновой Кости) есть примета: если человек увидит фуви (змею) на дереве, то его скоро ждет несчастье, вплоть до смерти близкого и дорогого родственника. Бете даже запрещают варить и есть змеиное мясо – небывалое явление в Африке.

Охотнику, как никому другому, нужен иммунитет от укуса змеи. Один из способов приобрести его практикуется у бете. Поймав змею, охотник ищет в лесу необходимую траву. Найдя, он пережевывает ее во рту и затем плюет в пасть змеи. После этого змея впадает в шоковое состояние. Охотник вырывает у нее ядовитые зубы и наблюдает за жертвой. Если змею стошнит, то ему впредь нечего бояться укусов этого вида змей. Если же змея испустит дух, то охотнику вновь придется ловить змею и повторять обряд. Бете стремятся осуществить эту операцию со всеми видами змей. По мнению некоторых специалистов, иммунитет приобретается за счет того, что бете принимает в конце обряда яд жертвы. Но это мнение спорно и не вытекает из наблюдений.

Некоторые африканские заклинатели утверждают, что приобрели иммунитет, подвергнув себя укусам молодых змей. Достоин внимания опыт заклинателей – довольно немногочисленных в Африке. Эти люди образуют узкие семейные группы, специализирующиеся на демонстрации своей власти над рептилиями, на изготовлении и продаже амулетов, якобы дающих иммунитет от змеиных укусов. Для рекламы своих изделий укротители проводят демонстрационные сеансы. Неагрессивность кобр, их видимая беззлобность доказывает публике действенность амулетов. Многие «укротители» предварительно обезвреживают змей, вырывая им ядовитые зубы. Это делается так: змею заставляют укусить кусок ткани, который в этот момент резко дергают, ломая зубы и нередко челюсти пресмыкающимся. Неудивительно, что порой на этих публичных сеансах змеи выглядят нездоровыми, апатичными, с потускневшей чешуей.

Однако некоторые заклинатели действуют более добросовестно, применяя соответствующие виды растений. Достаточно натереть тело и руки млечным соком растений эвфорбия хирта, циатула простата и других, как кобру или гадюку можно без опаски взять в руки. Поначалу заклинатель гладит змею по спине руками, натертыми снадобьями, затем кладет ей в зев немного перетертой растительной массы и делает с ней все, что хочет.

У народа якуба (Берег Слоновой Кости), более известного под названием «дан», существует оригинальный, «медицинский» танец, цель которого – создать иммунитет против змеиного укуса. Французский натуралист-этиограф Рене Полиан назвал церемонию, связанную с этим медицинским танцем, «сеансом шарлатанства». Однако никак нельзя забывать об огромной психологической силе норм африканской морали, о могуществе табу и вообще слова и акта, которым по давним традициям предков придают сокровенный смысл, то есть о силе внушения.

Лечебный танец якуба носит коллективный характер. Шесть-восемь членов одной трудовой бригады или ячейки поздним вечером собираются на площади. Гремят тамтамы. Как музыка, так и движения танцоров подражают резким извивам змеи. Даже привычное к тамтамам ухо раздражается от необузданности, неровности ритмов, от их мгновенной смены. Танцоры под изредка вторгающийся всплеск хоров движутся до обессиления вокруг ящика, в котором заточены пойманные накануне змеи. Главный барабанщик бьет двумя палочками по ритуальному «медицинскому» барабану (полое бревно с узкими продольными разрезами для резонанса). Происходит своеобразное представление в лицах. Каждый его участник играет роль либо охотника, либо змеи.

Неожиданно в разгар танца жрец ловким, плавным и вместе с тем мгновенным движением выхватывает из ящика спутанный клубок змей (в том конкретном случае, который мне довелось наблюдать, это были две-три гадюки, кобра и королевский питон) и бросает его на землю… Танец продолжается с еще большим неистовством. В завершение церемонии вся бригада объявляется неприкосновенной для змеиных укусов.

Африканцы предупреждают

Африканцы часто предупреждают:

– Чем меньше говорить о змеях, тем лучше. Они – наши предки и родственники. Человек не способен по своей натуре постигнуть тайну змей, неправды же эти одушевленные существа не прощают.

…На следующий день после памятной беседы с Анри Эффа (26 апреля 1971 г.) журнал «Азия и Африка сегодня» опубликовал первую часть моих заметок о змеях. В тот же день мой трехлетний сын взял во дворе в руки змею, и только быстрая помощь друзей из нашего посольства (введение сыворотки) спасла нас от худшего. С тех пор змеи преследовали меня и мою семью в Камеруне повсюду. В день выхода продолжения заметок уборщик корпункта Филипп Бабио, жавший серпом траву, был ужален в правую руку, и в то же самое место, что и мой сын. «Надо уезжать из Камеруна», – малодушно подумал я.

Работать в район Индийского океана (Мадагаскар, Маскаренские, Коморские и Сейшельские острова) я поехал, заранее разведав из авторитетных источников, что в этих краях на суше не водятся ядовитые змеи…

Чувство локтя… под музыку

Вековое чувство солидарности объединяет жителей африканской деревни в процессе труда. Оказавшись лицом к лицу с мощным союзом не поддававшихся их разуму и контролю сил природы, обреченные на отсталость и невежество колониальными и неоколониальными эксплуататорами, земледельцы Африки, не сговариваясь, обращаются к своему самому верному союзнику в жизни – совместному труду. Кого из тех, кто любит Африку и интересуется ею, но изумляло «рациональное зерно» африканской деревни – высокоразвитое, широко поощряемое чувство локтя, связывающее африканцев в труде и в жизни.

Сепуфо населяют обширные пространства в Мали, Береге Слоновой Кости и Верхней Вольте. Подмога старикам и слабым, взаимопомощь во время полевых работ – закон для молодых односельчан сенуфо. Накануне страды молодежь сенуфо организуется в группы, специализирующиеся на возделывании определенных культур (проса, риса, сорго, клубнеплодов и др.). Внутри этих групп, которые сенуфо именуют обществами, создаются трудовые бригады. Каждый отряд имеет собственную эмблему в виде статуэтки, закрепленной на конце древка и украшенной перьями, разноцветным бисером и кусочками цветной прозрачной ткани. Эти эмблемы к началу полевых работ готовят лучшие мастера села. Когда обрабатывается земля под просо, статуэтка представляет женщину, несущую мелкое, широкое блюдо со съестным или сосуд с прохладным просяным пивом. Если работы происходят на рисовом поле, то ремесленник обязательно вырезает грациозную фигуру сидящей женщины, на голове у которой присел зимородок.

…Наступает день работ. Юноша, слывущий лучшим работником, втыкает древко со статуэткой в землю в конце поля. Темп работы членов бригады быстр и задается двумя-тремя тамтамистами и хором женщин. Музыкальное сопровождение полевых работ – типичное явление в африканской деревне. Музыканты и певицы внимательно следят за ходом трудового процесса, поют панегирики вырвавшемуся вперед, подбадривают дружескими, ироническими куплетами отстающих. Бригада выстраивается вдоль поля шеренгой, точно спортсмены вдоль линии старта. Каждому отводится своя полоска, так что шансы всех равны. Раздается первый удар тамтама, и бригада приступает к делу. Тот, кто добирается до межи, обозначенной воткнутым в землю древком с эмблемой, получает право перенести эмблему на новый рубеж. Так организуется соревнование, победители которого награждаются песней и, если они холосты, любовью лучших девушек села.

В августе 1967 года пионеры одной из бамакских школ пригласили меня на субботник по благоустройству школьного двора. Огромный двор походил на обширную заброшенную усадьбу. Детей было очень много: ведь в каждом классе в среднем не менее 60 учеников. День был солнечный – около 36 градусов в тени. Под рослыми, тенистыми эвкалиптами расположились отряды, каждый из которых носил имя африканского героя или выдающегося международного деятеля. Один из отрядов назывался именем В. И. Ленина. Окружив пионервожатого Бираму Диаките, ребята обсуждали план предстоящей «кампапии». Затем по сигналу директора школы отряды разошлись по отведенным им участкам. Мальчики, взяв в руки мотыги, тесным строем, в убыстренном ритме, с резкими выкриками пошли в наступление на сорняк. За ними столь же сплоченно, прижимаясь друг к другу, двинулись девочки. В их рядах, впрочем, шли и несколько мальчиков-тамтамистов. Аплодируя в такт барабанному бою, девочки хором подхватывали куплеты каждой очередной солистки, в которых воспевалась раздольная стихия труда, прославлялись трудолюбивые и умелые пионеры, а также весь отряд – «самый лучший из лучших в школе, Мали и в мире». Отстающие подстегивались едкой шуткой. При этом девочки, не ослабляя силы звучания хора и не нарушая плотности строя, успевали с помощью маленьких носилок выносить сор и травы на место сброса. Уставших мальчиков – а темп труда был изнуряющим – тут же сменяли их друзья, стоявшие наготове в резерве.

Тогда церемония субботника, приплясывания во время труда, до предела сжатый строй работающих показались мне несколько странными. Позже, поездив по Африке, я понял, что уходят в прошлое отжившие свое традиции, но бережно хранится и приспосабливается простыми африканцами к новому времени выработанное веками, ставшее неотъемлемой частью африканского духа чувство локтя, сплочение людей в общем труде. «Союз рождает силу», – гласит камерунская пословица.

На чем сошлись вожди бамилеке

Ночь была безлунная. Наша машина, поблуждав по тесным, людным улицам окраинного квартала Яунде, именуемого Мадагаскар, покинула асфальт и свернула в один из темных, ухабистых закоулков. Светом фар мы нащупали в кромешной тьме маленькую глиняную хижину.

Хозяйка дома при тусклом свете керосиновой лампы занималась за столом с тремя детьми школьного возраста. Увидев мужа в сопровождении нежданного гостя, она сначала несколько растерялась.

– Это – мой коллега, советский журналист, – представил ей меня Фабиан Эдоге.

Хозяйка захлопотала. На столе появился скромный, по-домашнему приготовленный ужин: сваренные куски ямса и – в отдельном металлическом блюде – желто-зеленый овощной соус на арахисе с острыми приправами, от которых горел рот. Фабиан посмотрел на меня извиняющимся взглядом, будто он был виноват в моей непривычке к камерунской народной кухне.

– В чем дело? – перехватил я его взгляд. – Все хорошо. Я очень доволен.

– У нас нет обычного вина. Может, ты выпьешь пальмового? – предложил он.

Отказываться от пальмового вина было просто грешно.

Первые упоминания о пальмовом вине в этнографических и исторических трудах уходят в глубину средних веков. Голландец Даппер писал в конце XVII века о некоем народе калбонго, обитающем на берегах «реки креветок» – Рио душ Камароеш. Калбонго умели отлично делать пальмовое вино и некий напиток бордон. Бордон, по свидетельству Даппера, напоминал пальмовое вино, но не был таким крепким. Первые европейцы, ступившие в XV–XVI веках на побережье Камеруна, рассказывали о пальмовом вине и других «экзотических» напитках.

– Ну как, нравится? – полюбопытствовал Фабиан.

Я утвердительно кивнул ему в ответ. Туманно-белого цвета, кисловатое, слегка подслащенное вино со своеобразным привкусом, возникающим от добавления различных кореньев, было еще молодо и бодрило.

Пальмовое вино делают главным образом из сока масличной пальмы. В заболоченных районах Камеруна для этой цели используется пальма рафия. Сок, который пойдет на вино, в определенные моменты роста пальмы после рассечения набухшего мужского соцветия собирают в калебасы. Существует и другой, довольно бессердечный способ добывания пальмового сока: дерево валят, и сок собирают прямо из слома или среза стебля-ствола пальмы. Сок можно пить сразу же после этих операций, можно также дать ему перебродить, превратив его в вино.

Свежий, неперебродивший сок – приятный, полезный для здоровья напиток. Для ускорения его брожения, придания аромата и одновременно для крепления крестьяне добавляют в него корни некоторых растений. Крепость пальмового вина почти никогда не превышает пяти-шести градусов. В умеренных количествах это вино может быть полезным. Излишний прием напитка вызывает отравление организма.

Употребляют в Камеруне и более «горячительные» напитки местного изготовления. На западе страны однажды собралось совещание традиционных вождей бамилеке. Среди обсуждавшихся вопросов был один, по которому вожди быстро и единодушно согласились, – запрещение арки. «Мы запрещаем изготовление арки, – записали вожди в резолюции. – Мы обещаем разоблачать и передавать в руки правительственных органов изготовителей и продавцов напитка арки, а также любителей пить его». Так решила и конференция вождей эвондо, мвеле, мвогниенге и других пародов округа Нионг-э-Мфуму.

Арки запрещен в Камеруне, но как всякий запретный плод – сладок, и бороться с его употреблением приходится постоянно. Это не только крепкий – его крепость превышает 50 градусов, – но и требующий больших затрат напиток. Для его приготовления берется примерно четыре-пять килограммов зерен кукурузы и такое же количество маниоки.

Арки, насыщенный метиловым спиртом, – бесспорно вредоносное творение рук человеческих. на его выделку попусту тратится большое количество продуктов питания. В нищей деревне арки – социальная проблема, и борьба с самогоноварением означает также вызов дурным привычкам и пережиткам.

В ряде районов Камеруна распространены также банановые и медовые вина. Банановое вино делают из созревших или, как говорят крестьяне, из «красных» плодов (в действительности зрелые бананы не красного, а густо-желтого цвета). Бананы растираются в пюре, куда добавляется тертый порошок из сушеных, проращённых зерен кукурузы. Эта масса хранится в темном, укромном месте два дня. Затем из нее отжимают сок: это и есть банановое вино. На том же принципе основывается выделка вина из меда.

Излюбленный напиток в Африке – пиво из проса. В Мали, в горном местечке Санга, где живут догоны, это пиво называют «доло», в Того и в Бенине – «тиапало», в некоторых странах Восточной Африки – «помбе». В Камеруне на всех языках и диалектах (а число их переваливает за сотню) пиво из проса имеет общее наименование – «агба».

В районах, где выращивается кукуруза, из нее делают пиво. В Яунде эвондо называют его «афу», в Батури, близ границы с ЦАИ, кака зовут его «кбата». Бывая в африканских кварталах Яунде, я убедился, что слово «кбата» (или квата) употребляется в обиходе значительно чаще.

Если при изготовлении арки священнодействуют мужчины, то пивоварение, за немногими исключениями, – специальность женщин. Они готовят напиток для потребления внутри семьи, для приема гостей и по большим народным праздникам для всей деревни. Во время ритуальных праздников просяное пиво – неотъемлемый элемент всех церемоний. На празднике догонов Сиги в деревне Юго варить пиво по давней традиции поручалось самой красивой женщине.

Не перечислить всех напитков, распространенных в Камеруне. Например, фульбе на севере страны – убежденные трезвенники во исполнение заповедей Аллаха – мастерски делают молочные напитки. В сухой сезон, умело приспосабливаясь к качеству молока, они изготовляют напиток кулу – молоко с просяной мукой; популярен также напиток чоббал, включающий наряду со свежим молоком специально приготовленное просо. Чоббал берут с собой для утоления жажды путники и пастухи.

…В деревушке Тенг близ города Аконолинга однажды были устроены поминки. Как и в любой другой деревне, где живут фанги, женщины образовали круг перед хижиной покойного и танцевали озилу (популярный танец фангов). Рекой лилось пальмовое вино, агба, а может, что и покрепче. Все громче звучали четыре тамтама, все тише становилась пляска. В три часа ночи под оглушительную барабанную дробь на землю свалилась женщина. Сначала односельчане подумали, что она упала в изнеможении, как это часто случается в африканских хороводах. Однако она стала трагической жертвой не только усталости, по и алкоголя.

В Камеруне ведется разъяснительная работа среди населения о вреде напитков типа арки. Потребление этих напитков – расточительство и приносит большой вред экономике молодой африканской страны. На бутыль арки уходит десять килограммов маниоки и кукурузы. Английский африканист Уинтер в работе «Уровень жизни населения Адамауа» подсчитал, что на варку одного литра агбы уходит приблизительно 220 граммов проса, тщательно перетертого в муку. По его данным, ежедневное потребление проса в виде пива среди мбам и дуру равно 80 граммам, или пятой части их ежедневного рациона питания, а годовое потребление пива достигает 130 литров, или 28,8 килограмма проса. Если учесть, что урожаи на севере, в частности, в горах Мандара, где проживают большие любители агбы, очень скудные, то каждый литр пива таит в себе опасность голода.

Стоит ли добавлять, что пристрастие к алкогольным напиткам вроде арки в период страды резко снижает производительность труда крестьян?

Вот почему и вожди бамилеке, и вожди эвондо поддержали решение властей запретить арки, ненужное наследие прошлого. Вот почему и на собраниях партии Камерунский национальный союз, и на районных совещаниях вождей, и по радио, и в печати – повсюду осуждаются приверженцы «зеленого змия».