Текст книги "Капитан-лейтенант (СИ)"
Автор книги: Владимир Плужников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Это хороша новость. Но насколько она достоверна?
– Абсолютно достоверна. Я разговаривал по телефону с вознесенским горкомом буквально за пять минут до того, как вы пришли.
– Вы уверены, что говоривший с вами, не говорил все, находясь под прицелом гитлеровского пистолета?
– Уверен.
– Тогда надо решать вопрос по деблокаде Вознесенска и разгрому окруживших его гитлеровцев. Но это мы сможем сделать только после того как появятся силы для этого наступления.
– Товарищи, – военком города открыл свою папку, и доложил, – На складах имеются 12 пулеметов ДК и пять тысяч патронов к ним. Винтовок образца 1891/1930 года три тысячи двести штук, пулеметов максим – двадцать три. Винтовок "арисака" – тысяча сто двадцать штук, пулеметов Мадсена – 12 штук. В учебном арт полку имеется так же : артиллерийских орудий ЗиС-2, калибром 57 мм – четыре штуки , гаубицы калибром 107 мм тоже четыре штуки. Запас снарядов – по 200 штук каждого калибра.
– Простите мою некомпетентность. "Арисаки" – это те, которые при царе в империалистическую в Японии купили, и их калибр с нашим не совпадает. Патроны-то хоть к ним есть? Если нет, то про "арисаки" можно сразу забыть.
– Да, молодой человек, вы правы. Калибр не совпадает, но патроны есть, почти 50 000 штук. Пулеметы Мадсена тоже под этот патрон.
– Тогда все Мадсены, все эти патроны и половину "Арисак" передать на вооружение не более чем одного батальона. 50 000 патронов им на какое-то время хватит. Но им сразу надо приказать обзаводиться трофеями. А вот эти пушки, которые в учебном полку, они в каком состоянии? Разобраны по винтикам на наглядные пособия?
– Да, по одному орудию каждого вида разобраны, как вы изволили выразиться, "по винтикам на наглядные пособия". Но все части есть и их можно быстро привести в боевое состояние.
– Значит, мы сможем вооружить не более четырех тысяч бойцов, по сути, один полк и усилить его одной батареей ПТО и одной гаубичной батареей. Все остальные задачи понятны, и необходимо начать их выполнять, немедленно причем. Неясно только со штрафным батальоном, решений ЦК и ГКО об их формировании еще не было... – подвел итог первый секретарь.
– Значит надо выступить с инициативой по их формированию! Сколько можно возится с этой уголовной швалью! – неожиданно поддержал меня начальник областного управления НКВД, старший майор госбезопасности.
– Товарищ подполковник, – обратился я к сидящему в конце стола подполковнику танковых войск, какими силами вы располагаете?
– Мой полк находится в эшелоне, меня буквально насильно сняли с поезда, следовавшего в Одессу, и привезли сюда. На вооружении полка имеются восемь броневтомобилей БА-10 , 12 танков Т-26 и двадцать четыре танка БТ-7.
– Сколько топливозаправщиков и транспортно-заряжающих машин? Какие средства ПВО имеются?
– Заправщиков нет, средств ПВО тоже нет. А что такое "транспортно-заряжающая машина" ?
– Это машина, которая возит вам снаряды. И еще вопросы. На всех ваших танках броня не толще 15мм, противопулевая? А танки Т-26 у вас случаем не из первых выпусков, которые с двумя пулеметными башнями? А на БА-10 нет топливных насосов, и бензобак находится в лобовой части, над головой водителя? БТ-7 старые, с бензиновыми моторами, или уже с новыми дизелями В-2? Дополнительных экранов на танках нет?
– Да, у нас именно такие БА-10 и Т-26, БТ-7 именно с бензиновыми моторами. И что такое дополнительные экраны?
– Ну хоть тут чуток легче, один вид топлива только нужен. А в остальном у вас не полк, а полный ХХХ. Любой фрицевский пехотный батальон вас сожжет за 15 минут к чертовой матери... О чем, черт подери вы и ваше командование думали до войны? Значит так, ваш полк направляется не на фронт, а на судостроительный завод. Буквально завтра с утра начнем делать из него что-то годное для боя, а не просто для того чтобы вы могли тупо "погибнуть смертью храбрых". На фронт последуете только после завершения всех работ по модернизации вашей техники.
– Да как вы смеете? – начал горячится танкист.
– Смею! Якорный Бабай вас задери! Потому что уже возил из Одессы таких вот раненых и обожженных дураков. А нашей Родине надо чтобы вы были живы и здоровы, а в своих танках горели фашисты! Так что полк поедет на завод в любом случае, с вами или без вас.
Совещание, точнее военный совет, вскоре закончился. «Первый» свое дело знал прекрасно, и выслушав все предложения, раздал всем руководящие указания и закончил совет совершенно неожиданным предложением:
– Учитывая, что уважаемый товарищ военком не имеет опыта командования, в Гражданскую он был комиссаром, а у товарища старшего майора свои задачи. Поэтому я предлагаю назначить командующим обороной города товарища Федорова...
Все как всегда: инициатива имеет инициатора. Я попробовал возразить, но из этого ничего не вышло.
– Ну что ж, товарищи. Цели поставлены, задачи разъяснены, за работу... А вас, товарищ старший майор, я попрошу остаться.
– Есть несколько конфиденциальных вопросов к вашей службе, – начал я разговор, когда мы остались одни. – Первое. Есть ли в вашей службе радиопеленгаторы? Второе. Знает ли ваша служба городских радиолюбителей? Есть еще и третье, но это чуток позже. И так?
– Пеленгаторов нет. Радиолюбители известны. Но зачем вам это?
– Это не мне. Это вам пригодится. Радиолюбителей необходимо срочно мобилизовать, причем чтобы их не отправили рядовыми стрелками в пехоту, лучше мобилизовать в вашу службу, где они будут гораздо полезнее делу обороны. И уже от вас направить в войска для организации радиосвязи со штабом обороны города. В первую очередь коротковолновым передатчиком необходимо оснастить посты ВНОС, особенно на шуховской башне для связи с частями ПВО и аэродромом в Кульбакино. Им же поручить изготовить радиопеленгаторы для вашей службы радиоперехвата.
– Понимаю. Вы считаете, что в городе есть вражеская агентура, которая будет пользоваться радиосвязью?
– Да, – я кивнул, считаю. Даже если этой агентуры сегодня еще нет, то она непременно появится, когда гитлеровцы поймут, что город захватить им мне удастся.
– Хорошо. Сделаем.
– Отлично. А еще у меня есть для вас подарок. Берите лист бумаги, ручку и пишите подписку о неразглашении сведений составляющих тайну государственной важности. А после напишете акт о приеме двух пленных и трофеев – грузовика и БТР с радиостанцией.
Старший майор не стал задавать вопрос, только удивленно взглянул на меня, затем хмыкнул, и быстро написал все, что я просил. Я взял эти бумаги, сложил и спрятал в карман кителя.
– Теперь идемте.
Забрав моих краснофлотцев и енкаведешников из приемной, мы вышли из здания обкома на площадь, и подошли к БТР. Я открыл бортовую дверь в БТР, и приказал своим матросам выйти. Потом залез в него сам, и пригласил внутрь старшего майора. После того как он разместился на откидном стуле у стола с зачехленной "Энигмой", я запер дверь изнутри и включил свет.
– Вот, это и есть один из главных секретов рейха на сегодня, – и снял чехол, – Шифровальная машина "Энигма". С ее помощью зашифровываются и расшифровываются все немецкие радиограммы. А эти пленные умеют с ней работать. Ваша задача организовать доставку всего этого в Москву, в ваш наркомат. И так, чтобы об этом никто не узнал. Немцы должны считать что "Энигма" уничтожена полностью , вместе с этим БТР огнем нашей артиллерии. Надо будет проконтролировать что бы и журналисты, рассказывая о наших успехах на фронте, случайно не проболтались. Антенны и радиостанции, они вроде как почти не пострадали, с него надо будет снять, можете их использовать так, как мы уже обсуждали. Ну а БТР перекрасьте, слегка измените – тут легко башенку с пулеметом поставить, а пулемет тут есть штатный – и используйте. В любом случае этот БТР никто не должен узнать. И еще, когда будете разбирать и демонтировать оборудование, будьте предельно осторожны и аккуратны – в нем могут быть взрывающиеся сюрпризы, установленные на неизвлекаемость.
– Ну каплей ты дайош! Это воистину царский подарок! Самолет я организую, завтра ночью, сегодня уже не успею, к сожалению.
На корабль я попал только к трем часам утра, а с шести началась работа. Пользуясь своим теперь уже почти официальным положением командующим обороной города, я приказал снять с "Совершенного" и еще одного, практически готового эсминца торпедные аппараты и на их месте приварить фундаменты под установку четырех 45мм зенитных полуавтоматов. Эшелон с такими автоматами пришел-таки на завод, правда, на сутки позже, чем мы требовали первоначально. Но все же пришел. Видать согласованные усилия обкома помогли вразумить гражданина Иванова-Октябрьского. Я давно хренел от организации постройки этих эсминцев: корабль почти полностью строят в Николаеве, потом безоружный гонят в Севастополь для установки вооружения на подготовленные еще в Николаеве фундаменты. Там всех делов-то завинтить несколько дюжин болтов и распаять десяток не особо многожильных кабелей. На неделю самой ленивой работы. На "Стремительном" вся зенитная артиллерия была смонтирована вообще за сутки. Параллельно можно было бы и главный калибр ставить, но увы ставить было нечего – его установки БА-13 хранились в Севастополе. Такую организацию можно было бы, и то со скрипом, понять в мирное время только в том случае если бы вооружение изготавливалось на севастопольских заводах. Так нет же, все вооружение везли из Ленинграда и окрестностей. В Николаев его везти на пять сотен км меньше чем в Севастополь! Ладно, зенитки получили, хоть я и не надеялся на это особо, теперь надо выдрать главный калибр. Будем действовать по уже отработанной методе – совместная телеграмма обкома и штаба обороны города в ЦК, ГКО и в штаб ЧФ.
Параллельно развернулись работы по модернизации танков и грузовиков ЗИС-5 и ЯГ-6, подаренных этому полку городскими властями. Я нарисовал несколько эскизов, и объяснил свои идеи, якобы услышанные от раненых танкистов, которых мы везли в прошлый наш "круиз" из Одессы в Севастополь. С БА-10 срезали верхнюю плиту вместе с орудийными башнями, и установили ее на бывшие пулеметные Т-26. БА-10 превратили в самоходные зенитки, шесть из которых оснастили крупнокалиберными пулеметами ДК, а остальные – спаренными ДТ, снятыми с Т-26. Четыре БТ-7 превратили в подобие Су-57, сняв с них башни и установив пушки ЗиС-2 в неповоротной рубке. Всем танкам нарастили броню – борта на 16 мм, лоб и башню Т-26 на 20мм (уж больно у них движок чахлый, всего-то 90 "лошадок"), БТ – на 32 мм, ( у них все же 300 "лошадей") сложив по две пластины. Лоб и рубку наших самоходок сделали вообще 50 мм, наклонив листы на 40 градусов. К тому же бронирование сделали разнесенным, что тоже прибавит этим танкам боеживучести. Два Т-26, сняв все вооружение и облегчив насколько возможно, превратили в бензовозы с цистернами по три кубометра. На удивление упертым долбодятлом оказался только один подпол, а его комиссар, не говоря уже про ротных, взводных и рядовых с радостью восприняли все улучшения. На броне танков снаружи привалили скобы. Теперь десант может не только держаться, но и более-менее безопасно сидеть и привязаться чтобы не свалиться во время долгого марша. Грузовики превратили в эдакие "шушпанцеры" по образцу тех, что делают в Сирии или делали обе стороны конфликта на Украине летом 2014 года – кабины и капоты закрыли 10-16 мм листами, метр кузова за кабиной отгородили и закрыли такими же листами и установили турель со спаренными зенитными пулеметами, а сбоку соорудили даже лесенку чтобы расчет мог быстро забираться на место. Грузоподъемность, конечно из-за этого частично потеряна. А что поделать, коли нет здесь "Шилок"? Но один Яг-6 только забронировали вместе с кунгом, в котором организовали передвижную мастерскую – отнять у нее метр длинны было бы непозволительной роскошью. Безусловно, судостроительная сталь, пусть даже и подвергнутая всем возможным термическим закалкам, азотированию и цементированию все же не настоящая броня, но она в любом случае лучше, чем ничего. Все это делалось классически – " с помощью молотка, зубила и" проклятий в адрес американских и британских конструкторов и их нашенских коллег – уж очень они местами излишне вычурные гнутые формы корпусам этих танков насочиняли. Но, так или иначе, через пять, весьма непростых и тревожных дней все было готово.
За эти пять дней произошло очень много событий. Во-первых, нашелся потерявшийся шестнадцатый истребительный покрышкинский полк. Оказывается его наземный состав, всех техников, механиков, БАО, столовую вместе с полагающейся по штату техникой – цистернами-бензозаправщиками, грузовиками и прочим задержали на Варваровском мосту через час после того как мы проследовали к Новой Одессе. Именно разводка моста этому помогла, не будь ее проскочили бы они практически не замеченными до Копаней. А летный состав, совершавший тот самый "маневр с уклонением в глубину" со всеми самолетами обнаружился неподалеку, в Копанях. (Если не верите, то прочитайте воспоминания Покрышкина, там всего пол странички про эпизод с маневром с уклонением в глубину и сдачей Николаева. Кстати, я про это уже как-то говорил раньше.) Днем с командиром полка майором Виктором Ивановым удалось поговорить по телефону. Разговор этот вышел не из легких и приятных. Но после долгой ругани и угрозы приехать в Чернобаевку на танках с парой взводов НКВД и расстрелять их всех как дезертиров, майор стал вменяемым. Вскоре Покрышкин и двое его коллег, на МиГах оснащенных рациями и подвесными топливными баками вылетели на разведку в районы Первомайска, Вознесенска, Кировограда и Запорожья. Им удалось найти еще две гитлеровских кампф-группы северо-восточнее и северо-западнее Кировграда и навести два наших авиаполка – один из Кульбакино и второй из Копаней – на эти цели. Эти полки дважды за день вылетали на штурмовку немецких кампф-групп и полностью сорвали их дальнейшее продвижение. После обработки последней цели полк Покрышкина приземлился в Кульбакино, куда заранее были отконвоированы их наземный состав и аэродромная техника.
Инцидент вроде как улажен. Но хоть убейте, я до сих пор никак не могу понять, почему получив доклад от Покрышкина, летавшего на разведку, о прорыве немцев и движении их кампф-группы на юг от Первомайска, командир полка не организовал бомбо-штурмовой удар по немецкой колонне, а приказал перебазироваться на восток? У него ведь было все необходимое для этого. Более того он ведь и командованию не доложил.
Командир вновь сформированного полка, подполковник Матвейчев, который еще недавно был капитаном и командовал ротой, которую я высадил у Новой Одессы, передал мне с оказией через обком кассету с фотопленкой. "Лейку" он зажал себе, ну да ладно, у меня и свой ФЭД есть. Петрович проявил и ее, и те пленки, которые я нашел в кюбеле. В итоге у нас появились интереснейшие фотодокументы. Листовки с фотографией немецких могил с крестами и дубовыми листьями и текстом "Доблестные солдаты вермахта! Обещанные вам вашим фюрером наделы земли и кресты с дубовыми листьями вы тут все гарантировано получите" – уже печатают...
Еще через два дня согласованными совместными ударами извне и изнутри города был деблокирован Вознесенск. Для ускорения переброски войск, всех кого только удалось собрать в Николаеве, ночью, по образцу Парижа 1914 года, когда французы мобилизовали парижские такси, были задействованы все городские автобусы, грузовики, все легковые машины. Даже мой кюбельваген сделал два рейса за эту ночь. Еще через день был освобожден Первомайск. Как я и предполагал ранее, немцев прорвалось не много – не более двух моторизованных дивизий, разошедшихся в пустоте наших тылов широким веером четырьмя кампф-группами. Оперируя на большой территории, эти группы, вынужденные оставлять хотя бы взвод почти в каждой захваченной деревне, таяли как снег на весеннем солнце, более сея панику, чем действуя силой. И Вознесенск блокировал всего один батальон усиленный одной батареей 105 гаубиц . А в Вознесенке оказалось окружено множество наших войск, разрозненных, в значительной части деморализованных, но в сумме численностью больше пехотной дивизии. Их пришлось приводить в чувства, иногда и не гуманными методами. Нашлись и в городе и окрестностях 14 брошенных танков разных типов, из них три Т-34, девять БТ-7 и два Т-26. Только одна "тридцатьчетверка" была пуста – с последними каплями солярки на дне баков, без снарядов, без штатного пулемета и без прицела и орудийного затвора и с изрядным количеством вмятин на броне. Ее загнали в лесополосу между полями и неплохо замаскировали. Остальные брошенные танки были полностью комплектны и боеспособны, разве что полнота баков и наличие боекомплекта у них колебалась от 50 до 100 %. И брошены они были просто на обочинах дорог. Т-34 тут же вернули в строй, а легкие танки отправили на завод в Николаев для модернизации по уже отработанной технологии.
Но когда я увидел эти Т-34 то офонарел. Они совершенно не были похожи на те танки Т-34 которые я помню по старой военной кинохронике 1941 года. Эти были похожи скорее на Т-44 или вообще на что-то вообще послевоенное. Сплошной наклонный лобовой лист, причем широкий, прикрывающий даже верхнюю часть гусениц примерно как на БМП, командирская башенка, и похожее на "гадюку" длинноствольное орудие, увенчанное набалдашником дульного тормоза вместо "окурка" Л-11. Именно такие танки позже иногда привозили на ремонт на николаевские заводы. А самое главное Михаил Ильич Кошкин жив, здоров и продолжает руководить танковым КБ в Харькове. Мне в свое время удалось убедить его в том, что у главного конструктора всегда есть много более важных задач, чем самому заниматься мелким ремонтом опытных образцов в зимних полевых условиях. Поэтому он не участвовал сам в испытательном перегоне танка зимой 1940 годав Москву, а занимался отработкой технологии массового производства на заводе, и потому не заработал то самое, ставшее фатальным, воспаление легких... Но я отвлекся...
Еще через десять дней все прорвавшиеся у Винницы гитлеровцы были уничтожены или окружены. Сейчас последнее кольцо зачищали у Кировограда, а северный фас растянувшегося Южного фронта медленно, но упрямо возвращался к Бару, Виннице и Житомиру. Западный фас фронта стоял на восточном берегу Днестра. Измаил, устье Дуная и Молдавия, увы, были временно потеряны. Но нельзя сказать что, врагу все это досталось задешево. Румыны и немцы упорно, не считаясь с потерями, более двух недель штурмовали старую Аккерманскую крепость, но так и не смогли ее взять. Когда имевшиеся в крепости боеприпасы стали подходить к концу, командование приняло решение об эвакуации героического гарнизона. Ночью 26 сентября, заминировав все что возможно, оставшиеся в живых бойцы переплыли Днестровский лиман. Но еще более суток немцы не решались войти в опустевшую, не стреляющую, крепость.
В складывающейся стабилизирующейся ситуации на фронте, главное было не расслабляться. Совершенно очевидно, поняв, что захватить Николаев, Херсон, Одессу и другие города они не смогут в ближайшее время, гитлеровцы начнут бомбить все, до чего смогут дотянуться.
И первый налет мы едва не прозевали – сигнальщики и на шуховской башне, и под адмиралтейским шпилем заводоуправления, спохватились в последний момент, но успели поднять тревогу. И мы все же успели подготовить приличную встречу. Целью налета "штукасов" был именно завод – подлетая со стороны заходящего осеннего солнца, они сразу заходили на стапели и корабли на достройке. Однако кажущиеся безжизненными корабли дружно огрызнулись. "Совершенный" пополнил свой счет еще на три "штуки", а "Стремительный" начал отсчет сразу двумя победами. Фрицы не ожидали такой встречи и отвернули на город, тут их нагнали немного припозднившиеся МиГи. Уйти удалось только троим из всего штафеля. К сожалению у нас появились первые потери – троих краснофлотцев отправили в госпиталь – до того как ее завалили, успела таки эта летучая сволочь дать очередь из пулеметов. Два МиГа уходили в Кульбакино сильно дымя, надеюсь дотянут...Были потери и в городе, на который фашисты успели сбросить бомбы и куда упали сбитые самолеты, а эвакуироваться успели не все.
Якорный Бабай, как же я сразу не подумал, тоже мне попаданец хренов! Бронежилеты сейчас не сделать – кевлар еще не скоро появится. Но кирасы-то можно. И для "бронегрызов" – тех самых ШИСБР, и для моих зенитчиков. Причем последним надо не просто нагрудник, а что-то типа рыцарских доспехов – им бегать в атаку не надо, они просто на открытой со всех сторон палубе крутятся у своих пушек и "дашек". Оргвыводы сделал быстро – за ночь нарисовал несколько эскизов, а утром озадачил заводских инженеров и мастеров. Для ускорения понимания и решения поставленной задачи позаимствовал на день кое-что из краеведческого музея. Народ понял, проникся и через два дня полдюжины образцов разных кирас уже были готовы. Опробовали, выбрали – одевать сии доспехи надо как и в старину только поддоспешник, в нашем случае на ватник и ватные штаны. Осень, так что особо не запарятся. Пулю из МР-40 такая кираса с 50 метров выдерживает – лично проверил, нацепив кирасу на бухту каната, дабы не рисковать жизнями.
"Стремительному" привезли наконец-то главный калибр. Башни установили быстро, затратив всего два дня на монтаж – работали параллельно две бригады и два подъемных крана. Можно было бы и быстрее – но подъемные краны ближе поставить не получалось. Начали монтаж с первой и четвертой башен, а закончили третьей и второй. Седьмого октября "Стремительный" ушел на ходовые. А до конца года достроят еще один эсминец. Стучу по деревянной поверхности штурманского стола...
Поскольку фронт вновь находился далеко на западе и севере, то непосредственная угроза Николаеву была устранена. Меня освободили от командования обороной города и даже объявили благодарность. Увы, железная дорога, подходящая к Одессе с севера, практически не работает из-за налетов. Поэтому мы и совершаем очередной морской круиз в Одессу. Но уже не из Севастополя, а из Николаева и Херсона – логистику перевозок удалось немного рационализировать. "Совершенный" вместе со "Стремительным" в очередной раз сопровождают транспорты, и мы сами везем еще сотню тон боеприпасов. К счастью погода благоприятствует – плотная низкая облачность, времена моросит мелкий противный дождик, осень все-таки. Да и зима на носу. "Что наша южная зима? Карикатура северного лета"– как сказал поэт.
В конце октября на аэродром в Кульбакино прибыл новый истребительный полк. Полк действительно новый, только что сформированный, перебазирован в Кульбакино для продолжения обучения летчиков этого полка, потому что Николаев считается "спокойным и тыловым". А Покрышкин вместе со своим полком, уже опытным и обстрелянным, перебазирован в район западнее Винницы.
Основные бои идут далеко от Николаева, и тем более от Севастополя, на севере Украины, в Белоруссии и Латвии. В центре немцы рвутся к Днепру – к Киеву и Смоленску. В Латвии – к Риге и далее на Ленинград. Финляндия, похоже, вышла из войны де факто и на Карельском фронте сейчас что-то типа "странной войны" на Западном фронте во Франции осенью 1939 года. (О боги, как же давно это уже было!) Во всяком случае, после информации о боях на границе еще в июне, СовИнформБюро о событиях в тех краях ничего не сообщало.
Дело идет к декабрю, и львиная доля моего послезнания о ходе войны уже не имеет никакого смысла. События здесь и сейчас развиваются уже по своему собственному сценарию, к написанию которого я изрядно приложил руку. Якорный Бабай, но приятно это сознавать, хоть это и манией величия попахивает. Вчера в вечерней сводке новостей с фронта прозвучало сообщение о героической гибели генерала Власова, поднявшего своих бойцов в решительную контратаку на смоленском направлении. Вот интересно, эта смерть естественная и неизбежная случайность войны? И он действительно это сделал? Или эта случайность "хорошо организована" компетентными органами? И еще любопытно, где сейчас командарм 20 армии Лукин? Он и здесь подставит армию под разгром, сдастся в плен, будет служить гитлеровцам, а после войны опять отмажется? Или, как и с Власовым, с ним теперь все будет уже совершенно иначе?
Интересно, 7 декабря 1941 года японцы нападут на Пёрл-Харбор? Или нет? Да что тут гадать, через 10 дней все узнаем.
Судостроительные заводы постепенно превратились из судостроительных в танкоремонтные, с перспективой стать танковыми. Во всяком случае, минимум дивизию БТ и Т-26 по нашему опыту уже переделали. Из переделок наиболее многочисленными – 60 штук – оказались САУ с использованием 57 мм ЗиС-2 на шасси БТ. А буквально перед этим круизом приходили заводчане, интересовались: а нельзя ли сделать такие САУ, но с использованием 76мм УСВ? Оказывается, их почти сотню собрали и среди немецких трофеев и просто брошенных посреди полей, и привезли на завод. Собрали также больше сотни БТ-7, как брошенных целыми и невредимыми, так и с повреждениями разной степени. Целые и не поврежденные танки усиливались дополнительной броней по уже отработанной технологи. А поврежденные либо разбирались на запчасти, либо их собирались переделывать в такие САУ. Мы посидели, прикинули разные варианты и решили что можно. Нарисовали мы совместными усилиями эскизы, попутно я намекнул на возможность модернизации этого орудия с увеличением бронепробиваемости и настильности стрельбы, по типу того, как немцы уже сделали с этой пушкой. Сказал, что такое уже видел среди трофеев, но, увы, уже только в виде металлолома. И что на наших танках Т-34 нечто подобное тоже уже сделано. Предложил идею с унификацией боеприпасов. Народ впечатлился и обещал обсудить это с наркоматом боеприпасов и главным конструктором орудия.
Вечером пятого декабря, как раз перед закатом "Совершенный" вернулся в Николаев из очередного круиза с боеприпасами в Одессу. Весь день погода была нелетной, но к вечеру распогодилось и этим воспользовались геринговские стервятники. Налет на город был массированный. В первом эшелоне на относительно малой высоте шло не меньше трех десятков "штукасов", а высоко в небе шло раза в два больше "Ю-88" и "Хейнкелей". Мы засекли их еще на подходе, находясь на траверсе Богоявленского. Радаров нет, высоту и дальность определяем на глаз, дальномером, для авиации это плюс-минус лапоть. Так что повторяем тот же прием что и на рассвете двадцать второго июня – максимально быстро даем два залпа из главного калибра осколочно-фугасными снарядами, в которых вместо штатного взрывателя установлена дистанционная трубка от шрапнели с расчетом взрыва на максимальной высоте. Небольшой запас таких вот заранее переделанных снарядов хранится в каждой башне в отдельном стеллаже. И нам опять повезло. Мы почти угадали с высотой и дальностью. Разрывы наших снарядов снесли ведущую тройку "Ю-88". Строй "восемьдесят восьмых" рассыпался и бомбы полетели куда попало. А вот "штукасы" увидев нас, поперли в атаку на корабль как пчелы на мед. Отбились, хотя и с трудом, но к счастью обошлось без безвозвратных потерь. Все-таки когда много стволов – это очень хорошо. Но проблема эффективности ПВО остается. "Дашки" и автоматы 45мм и 37мм – это оружие противовоздушной самообороны в ближней зоне. И с этой задачей они справляются. А главный калибр у нас не универсальный – у него угол возвышения всего 45градусов. То есть один-два залпа, подгадав дистанцию, мы можем по самолетам сделать. Но если "люфты" уйдут немного выше или на той же высоте подлетят ближе, главный калибр уже бесполезен. А две 76мм зенитки слишком мало для сколько-нибудь серьезного противодействия авиации на большой высоте. Вот как бы Б-13 переделать в универсалы?
Днем шестого отбили еще два налета на город. Но сегодня, нет уже вчера, больше действовала наша авиация. "Штукасы" не прилетали вообще (надеюсь, эти сволочи кончились). А более мощные Ю-88 и Хейнкели сыпали бомбы с большой высоты на все подряд. Так что за весь день, к счастью весьма короткий, мы сделали всего пять залпов из 76мм зениток, когда эти гады были практически у нас над головой.
Сейчас уже час ночи, значит на дворе 7 декабря, и Перл-Харбор это уже скоро. Как на зло установилась отличная погода – легкий морозец, на небе не облачка, ярко светят зимние звезды и даже серп Луны добавляет живописности в эту идиллическую картину. "Совершенный" стоит пришвартованный кормой к берегу чуть ниже Варваровского моста, примерно там, где в 70ы годы сделают речной вокзал. Приказ о комендантском часе и затемнении никто не отменял, поэтому кругом ни огонька, и только волны легко плещут о борт. Кажется что мы не на войне, а в круизе в тропиках.
Идиллию нарушает шум подъехавшего автомобиля, затем ругань и дикие матерные крики. И перекрывая все крики, короткой очередью сказала "дашка" свое веское последнее слово в этом споре. Я хватаю бушлат и свой МР-40, выскакиваю на палубу и бегу на корму. Следом за мной выскакивают на палубу и комендоры главного калибра. Ночью им обычно делать нечего и они отдыхают в кубриках. Но вахта у трапа и у зенитных автоматов и пулеметов несется круглосуточно. Вот и сейчас вахтенные у кормовой "дашки" командуют:
– Всем лечь! Лицом в землю! Руки за голову! Стреляю во всех, кто не ляжет!!!
Глаза постепенно привыкают к темноте, и я вижу что у заграждений, перекрывающих въезд на причал, стоят два легковых автомобиля , кажется "эмки", и рядом на земле кто-то лежит, а еще несколько человек в шинелях еще стоят рядом. Вахтенного у трапа нет.
Самые понятливые уже падают на землю, но один, похоже особо упрямый, кричит в ответ и размахивает руками:
– Да как вы смеете...
Но он недокричал. Короткая очередь из "дашки" сносит ему череп. Остальные лежат и не пробуют рыпаться. Что за черт? Кто это к нам среди ночи пожаловал? "Бранденбург" что ли? Во главе не менее чем двух десятков краснофлотцев вооруженных до зубов разными трофеями, сбегаю на берег и пытаюсь понять, что собственно говоря, тут произошло. Наш вахтенный лежит ближе всех к кораблю. Поднимаем его. Черт, это же мой лучший рулевой. Он жив, но лицо у него разбито в кровь и он не может шевелить правой рукой. Чуть дальше, уткнувшись мордой в мерзлую землю и сжимая в правой руке ТТ, лежит некто в генеральской шинели. Рядом лежат еще несколько человек. Первым делом вышибаю из руки лежащего пистолет. А мои матросы для начала хорошо отбуцкали, а потом надежно упаковали всех – и тех, кто лежал на земле и тех, кто продолжал сидеть в машинах. Во второй машине неожиданно оказалась эдакая Барби – лейтенант медицинской службы. Впрочем, смазливая внешность ей не помогла, и свою долю пинков, кляп в зубы и связанные руки за спиной она тоже получила.
