Текст книги "Капитан-лейтенант (СИ)"
Автор книги: Владимир Плужников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Ох***ть! – От волнения майор расстегнул воротник формы. Отдышавшись и немного успокоившись, после долгой паузы спросил несколько растеряно – И что нам теперь делать?..
– Для начала, под любым предлогом отправить семьи на восток. Не черта им тут под бомбами делать. Ты же видишь, я своих в Харькове оставил. Затем, подготовить укрытия, щели, окопы, капониры. За десять дней это сделаем. С коллегами и соседями пообщаться, чтобы по запарке они нас не сбивали. Определиться с целями, там, "на той стороне" чтобы знать что и где бомбить сразу. 21 июня когда этот приказ о внеплановых работах придет – отложить его выполнение до понедельника, мол народ уже в увольнительных. На самом деле отпускать всех в увольнительные в пятницу, с приказом в субботу к 19:00 быть в части. К рассвету 22го истребители должны быть в воздухе и встретить супостата достойно. Мы должны взлететь сразу после отражения их налета и нанести бомбовый удар по ближайшим к нам целям на вражеской территории.
– По каким?
– По их аэродромам, по станциям железных дорог, по мостам, если обнаружим их колонны на марше – то и по ним. И так весь день. Летать только в сопровождении истребителей.
– Знаешь, что, Михаил. Начнется война или нет, я пока не уверен. Хотя твои слова насчет заявления ТАСС можно будет послезавтра очень легко поверить. Если это так, то немедленно семьи отправим. С капонирами и укрытиями начнем немедленно завтра с утра. Сегодня же БАО озадачу. Ну и мы им поможем. Но ты....ты хоть теперь и техник, но летать, думаю, ты не разучился? Так что бери-ка свой самолет, загружай его пленкой и всем что там тебе надо и пройдись аккуратно вдоль границы, и если супостатов рядом не будет, то и на ту сторону загляни что там и как. В общем, действительно ты прав, определиться с целями оно никогда лишним не будет...
Подобные разговоры состоялись между пилотами и командирами 38СБАП и 40СБАП – старший лейтенант Скрыловецкий уже давно поделился полученной от меня информацией со многими своими сослуживцами. До 14 июня, до заявления ТАСС, они считали все это мрачной шуткой раненого коллеги. Но после публикации во всех советских газетах этого самого заявления, они сообразили что береженого и бог бережет. И военные машины этих полков, а за ними и дивизий, в которые входили эти полки, набирая скорость, начали выворачивать из колеи повседневной мирной рутины на правильный военный путь. И эти две дивизии успели это сделать...
Мдааа... Мы швартуемся у причальной стенки арсенала, чтобы принять на борт мины. Топливо, масло, воду, провиант и снаряды для главного калибра и зениток мы уже погрузили. Патронов для ДШК я выдрал на десяток ящиков больше чем положено по нормам. Их даже у меня в каюте разместили. Торпеды тоже приняли. А сейчас принимаем мины. Принимаем потому, что тот самый злополучный приказ получен, сегодня, во вторник, 24 июня 1941. Точный текст я еще не знаю – конверт я еще не вскрывал, но судя по его виду, заготовлен приказ еще до войны. То, что это приказ на постановку мин сомнений нет. Хотя я голос сорвал в прошлом году на военных советах и командно-штабных учениях. Может быть, я напрасно так плохо думаю об адмирале Октябрьском? И мины надо будет ставить возле румынских берегов? Ладно, погрузку мин могут закончить и без меня – старпом и командир минно-торпедной БЧ свое дело знают. Расписавшись в журнале курьера о получении пакета с приказом, поднимаюсь на мостик и в присутствии замполита вскрываю пакет.
Увы, мои худшие предположения оправдались. Гражданин Иванов остался верен себе. Мины нам приказано ставить на подходе к Одессе – в приказе заданы координаты минной банки. Едва удержал себя от того чтобы очень громко выругаться, помянув всех предков и родственников этого "адмирала", Якорный Бабай его задери.
Ладно, черт с ним с Ивановым и его приказом. Мины у Одессы я ставить не буду. Не хренсвоихвзрывать. Впрочем, это даже хорошо, что мне достался район Одессы, а не Мариуполя, например. От Одессы гораздо ближе к Констанце, чем от Мариуполя. Можно будет попробовать "скосить" на навигационную ошибку. Хорошо организованную "ошибку". Но все это будет позже. Если вернемся. Нет, когда вернемся, так оно лучше и точнее будет.
Подхожу к штурманскому столу, беру карты, линейку, листок бумаги и карандаши. Надо бы рассчитать курс и скорость так чтобы выйти к Констанце к рассвету, эдак к четырем часам утра... Насколько я помню, вход в гавань Констанцы с юга-юго-востока, по более-менее глубоководному каналу.... Там с утреца как раз рыбаки обычно шастают.Если увижу, что они входят или выходят – это значит что вход в гавань не перекрыт сетями и можно будет залезть в самый, так сказать, курятник. Мы ведь слегка на итальянцев похожи. А если еще зачехлить кое-что, в том числе и имя корабля, предварительно написав на брезенте итальянское название и подняв итальянский флаг? Получится запудрить мозги румынам? Или нет? Главное чтобы немцы на "Тирпице" не просекли подвоха.... По крайней мере пока мы первый залп не дадим. Апосле него уже не до маскировки будет....Кстати, констанцкий "Тирпиц" – это не линкор, это береговая батарея ... Почему ее так назвали ? А кто ж его, этот "сумрачный тевтонский гений" поймет?
Хммм... получается, что если выйти не позже чем через два часа, то вполне получится подойти к Констанце в намеченное время... Причем даже не сжигая излишне много мазута на полном ходу... Пары надо будет поднять до полного только уже рядом с целью. Вот обратно надо будет уходить очень быстро. Я не камикадзе, "помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела". Ну а там как Афина с Аресом позволят... Разгромом Констанцы война не закончится, к сожалению...
Спускаюсь на палубу юта. Погрузка мин идет своим чередом, причем даже быстрее чем во время учений прошлым летом. Командую:
– Ускорить работы! Через два часа выходим! Время пошло!
Возвращаюсь к себе в каюту. Еще раз проверяю свои расчеты и вспоминаю все, связанное с Констанцой. Конфигурацию гавани, расположение причалов, цистерн нефтебазы, где в каком углу швартуются рыбаки, купцы и вояки. Идея проста – если получится по максимуму, если Фортуна улыбнется, то тихо, прикинувшись итальянцем зайти в гавань, торпедировать в упор румынский флот и танкеры (вот пожалуй это будет единственный раз когда эти чемоданы без ручки пригодятся!), обстрелять цистерны нефтебазы и тикать, на обратном пути высыпая мины на фарватере и его окрестностях. Ну а не получится войти в гавань – все тоже , только без торпедной стрельбы. Ну, а если Фортуна на меня прогневается ( тьфу, тьфу, тьфу три раза через левое плечо) то остается одно – "Врагу не сдается наш гордый "Варяг"... Еще раз тьфу, тьфу, тьфу три раза через левое плечо. Хотя даже так лучше будет чем навернуться на своих же минах на мерной миле...
Еще и еще раз проверяю свои расчеты курса, времени, скорости, расхода топлива. Все сходится...
Приходит старпом и докладывает о завершении погрузки мин и подготовки корабля к бою и походу. Смотрю на часы – до назначенного срока еще пять минут.
– Молодцы! Все вовремя! – хвалю старпома.
Поднимаемся на мостик. Командую по трансляции:
– За отличную подготовку корабля к бою и походу объявляю благодарность экипажу! – надо же подбодрить парней, идущих на смерть. Они ведь не знают о задуманной мной авантюре в стиле книжного капитана Блада. Или совсем не книжного Нахимова в Синопе? Но, как известно Fortes fortuna adiuvat. Храбрым судьба помогает. Так что все у нас получится. Я уверен.
Командую по трансляции:
– Отдать швартовы!
Мои матросы быстро скинули канаты с береговых тумб и, забросив их на борт, лихо запрыгнули на корабль.
–Самый Малый! Лево руля – это уже обычным голосом рулевому.
Эсминец слегка вздрогнул и отвалил от пирса. Черепашьим ходом только через четверть часа выбрались из гавани Севастополя и на малом ходу вышли в море. На палубе оставил только расчеты зениток и зенитных пулеметов, ну и обычную вахту в машине, на мостике, и сигнальщиков. Остальных отправил отдыхать. Вызвал Попова – нашего главного радиста.
– Передатчик выключить и не включать до моего особого распоряжения. Не отвечать даже на запросы штаба флота! Эфир слушать на немецких частотах внимательно. Ясно?
– Почему не отвечать? – недоумевает радист.
– Вы хотите, чтобы гитлеровцы нас запеленговали и навели бомбардировщики? – спрашиваю в ответ.
– Никак нет, не хочу! Разрешите идти?
– Идите.
С этой проблемой разобрались. Задаю рулевому курс и скорость. Он выполняет. Эсминец слегка ускоряется и немного рыскнув, ложится на заданный курс.
По выражению лица замполита, знающего о содержании приказа, мне очевидно – он четко понимает, что заданный мною курс и скорость не приведет нас в указанный в приказе район. У замполита с языка готовы сорваться вопросы, ответы на которые озвучивать преждевременно. Передаю командование третьему помощнику и увожу замполита к себе в каюту.
– Петрович, чую ты хочешь что-то спросить?
– Да, хочу. Мы ведь идем в совершенно другой квадрат. Ты почему приказ нарушаешь?
– Петрович, я так делаю, потому что не хочу брать на душу грех гибели наших людей. Это преступный приказ и я его выполнять не буду. Если ты помнишь я говорил еще два года тому что такая ситуация может сложиться?
– Да, говорил. Ну и что? Это же приказ!
– Я это все уже многократно объяснял, но таки быть, повторю еще раз. И буду повторять это всем, столько раз, сколько потребуется. Октябрьский не хочет думать, он тупо действует по шаблону 1914 года, когда перегородили минными полями вход в Финский залив. Но Черное море не Балтика, и сейчас не 14, а 41 год. В 14 на Балтике против нас был весьма не слабый кайзеровский флот, и самое главное – у нас с началом империалистической войны полностью прекратилось всякое судоходство на Балтике. Там и тогда это было оправданно. Черное море не Маркизова лужа. Размеры и глубины не те. К тому же здесь и сейчас против нас нет вражеского флота, который бы превосходил наш и от которого надо было бы защищаться, уйдя с моря и отгородившись от него минами. И судоходство наше не будет прекращаться. Более того, может сложиться ситуация, когда Одессу снабжать можно будет только морем. А сейчас что получается? Натыкаем мы мин возле Одессы, карты минных полей будут естественно "совершенно секретными", штурманам и капитанам Наркомата Морского Флота их естественно не дадут. Вот и будут они гибнуть на этих полях. А румыны будут себе спокойно шастать где хотят. Хотя там всего-то флота пару эсминцев, один старый недокрейсер, ну и немного мелочи. А нам надо лишить их возможности шляться по морю и путаться у нас под ногами. Задача минимум – запереть их минами в их собственных базах, максимум – уничтожить. Далее, турки и болгары. Они сейчас нейтралы. И будут оставаться нейтралами до конца войны. А когда они увидят, что мы побеждаем, то всеми силами постараются примазаться к нам и урвать себе крохи с нашего праздничного стола. Люфтваффе гораздо опаснее и для нас и для судоходства, но от него морскими минами не отобьешься. Так что мы идем к Констанце, чтобы либо уничтожить румынский флот, либо запереть его надолго в этой гавани. Когда румынского флота не станет, вопрос необходимости минных постановок на наших морских путях для нас просто исчезнет. Этим займутся гитлеровцы и незачем врагу помогать. А когда вернемся – можешь меня расстрелять за невыполнение приказа командующего флотом.
– А если не вернемся?
– Типун тебе на язык. Мы вернемся. Обязательно вернемся. Причем со щитом.
Замполит надолго замолчал. Затем продолжил:
– И как ты планируешь это сделать?
– Смотря по обстановке есть несколько вариантов. Я хочу сделать практически тоже самое что сделал Нахимов в Синопе.Я хочу войти в гавань Констанцы, торпедировать и расстрелять в упор румынский флот и танкеры стоящие там на погрузке, расстрелять цистерны нефтебазы и уходить полным ходом, на обратном пути высыпая мины на фарватере и его окрестностях. Ну а не получится войти в гавань – обстреливаем те же цели, но с большей дистанции, и, соответственно с меньшей результативностью. И уходим, ставя мины, возможно отбиваясь от авиации. Вкратце вот так.
Замполит опять долго молчал, осмысливая сказанное мною.
– Я сейчас вспоминаю все, что ты говорил до войны. Должен признать, практически во всем ты оказался прав. Это печально, черт возьми. Ну да ладно. Если все получится, я приложу все свои силы чтобы тебя оправдать, а если не получи...
– Если не получится, – я перебил Петровича и попробовал пошутить, – то отчет о проделаннойработемы будем давать Посейдону. А сейчас, пока можно, нужно отдыхать. Подъём в три часа утра. Завтра будет очень тяжелый день...
Спать долго я не смог. Проснулся в два часа и вышел на палубу и просто смотрел на ясное звездное небо. Только отдельные звезды были полуприкрыты дымкой легких облаков. А вокруг тишина, штиль, легкий плеск волн разрезаемых форштевнем. Просто летний круиз в отпуске. Обстановка действовала расслабляюще. Внезапно просто до одури захотелось шампанского. С трудом преодолел это нахлынувшее наваждение. Все же меня слишком многое беспокоило. Из сводок СовИнформБюро толком понять, что происходит на фронте, было нельзя. Но мне показалось что ситуация складывается чуток полегче чем в той истории что я учил. Поговорить бы сейчас с Дедом, с Петром Миронюком, с Покрышкиным... Спросить, что у них происходит. Но увы, это невозможно.
В полтретьего я спустился вниз и прошелся по каютам и кубрикам. Лично разбудил командиров боевых частей, и расчетов артиллерии. Зенитчикам, расчетам 45мм автоматов и ДШК я отдал первый приказ :
– Наш главный враг – немецкая авиация. Так что бы ни происходило вокруг вас, ваша задача бдить только за небом! Ни на что другое не отвлекаться, если не прикажу! Ни одна воздушная сволочь не должна прорваться к кораблю! Понятно? Если понятно, то тихо поднимайте своих и через пять минут всем быть у орудий. Зарядить и бдить за небом.
Потом объяснил задачу артиллеристам и торпедистам. Все поняли, прониклись и без шума заняли свои места у орудий и торпедных аппаратов.
Без десяти четыре на горизонте показался берег, смутно, едва различимо в предрассветных сумерках. Но определиться куда мы вышли по счислению уже было можно. Оказалось, что прошибли со счислением совсем немного, вышли южнее Констанцы почти там где и планировалось – невязка около мили. Приказал изменить курс и повернуть на северо-запад, ко входу в гавань Констанцы. Через полчаса, уже даже без бинокля и дальномеров можно было различить два судна выходящих из Констанцы нам навстречу. Присмотревшись внимательнее понял, что это румынский рыбачок и довольно здоровый, тонн эдак на десять тысяч, турецкий танкер "Измир". Танкер идет тяжело, сидит настолько низко, что грузовой марки не видно, хотя и разгоняется потихоньку. Оно и понятно – пришел в Констанцу за бензином небось еще до войны, а сейчас спешит убраться, чтобы не попасть под случайную раздачу. Это же прекрасно! Раз турок и рыбак спокойно выходят, значит, нас не ждут и вход не перекрыт сетями!!! Так и есть – даже в дальномер сигнальщики не видят никакого шевеления. Приказываю прибавить ход.
В любом порту мира работы ночью не останавливаются полностью. Но точно также в любом порту мира на рассвете меньше всего бодрствующих, а те, кто еще работают, мечтают только о том, как бы поскорее закончилась их вахта и можно было бы завалиться спать. Не зря же эту предрассветную вахту называют "собачьей"? Тут, в Констанце, все точно так же. В гавани тишина, лишь редкие докеры у дальних причалов заняты своим обычными делами. Остальные спят. Нас не ждут!!! Ура!!!
В ореоле внезапно сгустившегося легкого утреннего туманчика, медленно и величаво, как к себе домой, примерно на восьми узлах входим в гавань, разворачиваемся, типа мы хотим пришвартоваться кормой. Развернувшись носом к выходу из гавани, начинаем веселье.
Полный торпедный залп с левого и правого бортов в разные стороны . "Рыбки" одного борта ушли в стоящие у причала румынский эсминец и СКР, второго румынского эсминца нет . Где он – бог весть, нам это выяснять некогда. "Рыбки" другого – в танкеры. Как и было приказано, три "стотридцатки" дают первый залп по румынским кораблям. Четвертая и обе 76мм бьют по цистернам нефтебазы. Попадания! Пожары на берегу вспыхивают почти мгновенно. Не зря же я гонял комендоров до полного изнеможения прошлым летом и этой весной. Вот и взрывы торпед. Кажется одна "рыбка" попала в причал, но и этого всякой мелочи оказалось достаточно. Насколько я понял, румынского флота больше нет. Прибавляем ход. Артиллеристы бьют беглым, каждое орудие по своей цели. Но темп "пять" держат! Молодцы! На берегу все горит и взрывается. Все, дело сделано. Смотрю на часы. Прошло всего-то пять минут, которые пролетели как один миг.
Выходим из гавани Констанцы, оставив за собой только руины, пожар и утопленных врагов.
– Мины !
Сбрасываем мины на ходу как попало, постепенно увеличивая скорость. Нам-то все равно, карта минной банки нам не нужна – возвращаться мы сюда не будем. А проблемы румын и гитлеровцев меня не волнуют. Чем больше их утопнет на наших минах, тем лучше для нас.
Все, сошла последняя мина. И нас никто не преследует.
– Полный ход! Курс строго на восток! 90 R Задробить огонь! Орудия на ноль ! Пробанить стволы!
– Зенитчики ! Сигнальщики! Гав не ловите! Вам бдить воздух!
Меня бьет мандраж. Да и не меня одного. Все на мостике не могут поверить в то, что мы сделали. Мы молчим и только переглядываемся. С крыла мостика в рубку входит довольный замполит, держа в руках мой "ФЭД". Черт, как же это я сам забыл про фотоаппарат! Хорошо, что Петрович вспомнил.
– Ну ты молодец, командир! Гениально! Все получилось как ты и задумал!
– Спасибо, товарищ комиссар. Но не кажыть гоп доки не скочыв! А колы скочыв, дывысь куды. Вот вернемся в Севастополь, тогда и будем и хвастаться и отдыхать!
– Зачем хвастаться, командир? Вот тут все зафиксировано! – Петрович потряс фотоаппаратом.
– Молодец! Я совсем забыл про него...
– Ну это понятно что ты про фотоаппарат забыл, – довольный Петрович улыбается, как кот дорвавшийся до сметаны. – Твое дело командовать, а не заниматься пустяками.
Потихоньку мандраж начинает слабеть и всех отпускать.
Объявляю по трансляции:
– За отличное выполнение приказа командования и уничтожение базы вражеского флота объявляю благодарность экипажу!
Практически весь экипаж был на палубе, и, не отрываясь, смотрел на постепенно удаляющийся западный берег, на котором продолжало все гореть и взрываться. Над этим берегом поднимался громадный столб черного нефтяного дыма, затягивая полнеба.
Вот уже почти два часа мы шли на восток полным ходом, Удивительно, но авиация нас не беспокоила. Надеюсь, до люфтваффе не скоро дойдет приказ найти нас, но тем не менее нам нельзя расслабляться. Надо бы слегка запудрить им мозги. С берега многие могли видеть, и наверняка видели, что мы уходили на восток. Там нас и начнут искать. Семьдесят пройденных за два часа миль это для корабля много, а для Ю-87 – тьфу, пустяк, двадцать минут полета. Так что пора поворачивать строго на юг, уходить к кромке турецких территориальных вод, далее идти на восток вдоль них и уже на траверсе Севастополя поворачивать на север. Надеюсь что не найдя нас на востоке, люфты решат что мы ушли на северо-восток, к Одессе и Николаеву. А мы пойдем на юг. Не бог весть, какая хитрость, но все же лучше чем ничего.
– Приготовиться к повороту! Парни, держитесь покрепче! – командую по трансляции.
А через минуту уже рядом стоящему рулевому :
– Поворот на курс 180! И не торопись, плавно поворачивай, чтобы никто за борт не вылетел!
– Так точно! Есть поворачивать плавно! – ответил рулевой и слегка повернул штурвал.
Послушный рулю, "Совершенный" по широкой дуге величаво повернул на юг.
После поворота, полным ходом мы шли еще три часа. Безоблачное небо над головой оставалось пустым, и только летнее солнце поднималось все выше и выше, припекая как обычно летом все жарче и жарче. Комендоры главного калибра уже давно пробанили орудия и ушли в кубрики – там прохладнее. Часть свободных от вахты краснофлотцев устроилась загорать на пустых уже минных рельсах. Зенитчиков я не отпускал, они только позавтракали у своих орудий и сейчас сидели на палубе и в креслах наводчиков своих заряженных и готовых к открытию огня, установок. Пожалуй, можно уменьшить ход, но продолжать идти на юг.
– Скорость двадцать узлов! Курс прежний – 180 !
– Есть!
Уже почти 11 часов, так-с, пора бы и самому пообедать. Я не успел уйти вниз, на камбуз, когда сигнальщик доложил:
– Корабли на горизонте! Курсовой лево тридцать! Дистанция шесть миль! Курс – норд-норд-вест, скорость 8 узлов!
Идут навстречу.
Так-с, посмотрим кто это такие. Так, танкер, пустой, сидит высоко, с таким дифферентом на корму, что даже днище с носа видать. Далее сухогруз, этот наоборот, хорошенько нагруженный. Флаги красные, турки. Небось в Констанцу идут. Ну-ну, идите, голубчики, идите. Вы будете очень удивлены встречей... А вот третий корабль меня удивил. Это парусник! Бриг что ли, двухмачтовый? Далеко, толком не разглядеть. Идет прямо на нас и мачты сливаются в одну. Вау, кажется он даже трехмачтовый... Неужели кого-то из немцев, из "Летающей линии "П" сюда занесло??? Забавный будет трофей. Эдакий "Крузенштерн" на пять лет раньше...Ну-с, подождем немного. Хотя и расслабляться не стоит. Были, знаете ли,у немцев в Первую мировую корабли ловушки. Эдакий морской "батальон "Бранденбург". Зевнем, глядя на эту парусную красоту, и получим торпеду в борт? Не хочу! Пользуясь попутным ветром, парусник идет быстро и вскоре нагонит турок, плетущихся со скоростью даже менее восьми узлов.
– Расчетам первого и второго орудий занять места по расписанию! Зарядить осколочно-фугасным! Держать под прицелом парусник! Огонь открывать только по моей команде!!!
Отлично! Быстро все выполнили!
А вот это уже рулевому :
– Вправо, тридцать!
– Есть вправо тридцать!
"Совершенный" слегка накренившись, ушел с курса парусника. Через пять минут возвращаю эсминец на прежний курс на юг. Стволы орудий тут же отследили эволюции корабля и постоянно держат парусник под прицелом. Расходимся на встречно-параллельных курсах со всей троицей примерно в полумиле друг от друга. Теперь и количество мачт, и флаг на гафеле, и большое количество разного народу на верхней палубемне видны просто великолепно. Впрочем, на пароходах напряженные лица турецких рулевых и их офицеров я тоже вижу отлично. Как и они меня. Мда... Пассажир это, к тому же еще и нейтрал, болгарин. Нейтрал-то нейтрал, но лучше перебдеть и поберечься. Хрен его знает. Скорости большие и он быстро уходит из секторов обстрела носовых орудий. Еще пару минут и совсем уйдет. Вот и расчетам кормовых 76 мм зениток нашлось небольшое развлечение, а то им сегодня скучно, вон, сомлели на солнышке. Сейчас я их растормошу, чтобы не уснули совсем:
– Пятому и шестому орудию держать парусник под прицелом до приказа! Первому и второму орудию – отбой! Орудия на ноль!
Вот, все вскочили забегали как ошпаренные тараканы. То-то, это война, а не круиз вокруг Крыма. К сожалению...
И тут меня как током ударило! Дык это же наверняка тот самый болгарский парусник, которого по ошибке утопила наша лодка "Щ-213" в июле! Утопила вместе с двумя сотнями пассажиров, в основном беженцев из Рейха.... Мда...печальная была история. Надеюсь, эта трагедия уже не случится.
Вскоре море опять опустело. И оставалось пустым до семи вечера.
– Право пятнадцать! Дистанция шесть миль! Корабль! Итальянец! Идет на юг!
Итальянский корабль? В Черном море? Черт! Не может быть!? Кого же это турки пропустили??? Неужели нашего предка "Maestralе" ? Но может это именно из-за него на нас румыны и не обратили внимания, приняв за союзника? Как на крыльях взлетаю наверх, к дальномерам и, отстранив вахтенного сигнальщика, приникаю к окуляру. Уффф... Это не корабль. Это купец, надпись на корме – название"AIDA" и порт приписки – Genova. Хорошо груженый. Хорошая добыча будет. Нам сегодня везет как никогда. Воистину Fortes fortuna adiuvat. Успокоившись, спускаюсь на мостик.
– Командир, это уже не нейтрал. Будем топить? – спрашивает старпом.
– Да, хорошо бы ему торпеду в борт! – поддерживает его Петрович.
– Торпед у нас уже нет. Впрочем, ему и пары тройки снарядов хватит, чтобы утопнуть. Но зачем его топить?
– Как зачем?? – удивляются оба, – Вражина ведь!
– Топить не будем по нескольким причинам. Первая – зачем загрязнять море? Вторая, итальянцы в массе своей относятся к нам хорошо, несмотря на фашистский режим Муссолини. Опять же таки, конструкцию нашего корабля мы в Италии купили... Далее, насколько мы можем видеть, они не вооружены, то есть они нонкомбатанты, их даже в плен брать нельзя. Только интернировать. Опять же таки пленных кормить надо, охранять... А с интернированными возни еще больше. На кой черт нам все эти проблемы. Так что зачем портить отношения с народом?..
– Так что, отпустим, как давеча отпустили нейтралов турок и болгарина?
– Людей да, отпустим. А танкер с грузом – это наш трофей! Призовое право разве отменили? Разве нам этот пароход и его груз будут лишними? Так что обгоняем, заставляем застопорить машину и лечь в дрейф. Пусть спускают шлюпки и убираются на них к чертовой бабушке. Тут до болгарского или турецкого берега не больше сотни миль. Так что через сутки максимум будут на берегу живы и здоровы.
– А если они убежденные фашисты и начнут стрелять?
– Ну тогда vae victis как говорили их предки. Утопим их всех. Хотя пароход жалко топить, пригодится. Так что свистать всех наверх, готовимся к абордажу.
Народ на мостике заулыбался.
– Хотя о чем это я? Зачем нам абордаж? Надеюсь, они достаточно благоразумны, чтобы не трепыхаться и не делать глупостей под прицелом наших орудий...
Комендоры вновь заняли свои места у орудий, "Совершенный" вильнув, ушел с кильватера итальянца и лег на параллельный курс,справа в полумиле, быстро догоняя его. Вскоре стало понятно что "AIDA" – это танкер, тысяч на пять тонн. Увидев наши маневры и наводимые на него орудия, капитан итальянцев и без нашей команды застопорил машину. Но на всякий случай передаем ратьером по-немецки. Итальянский у нас никто не знает, но язык своего союзника итальянцы должны знать :
– "АИДЕ" – стоп машина! Всему экипажу построиться на баке! За порчу машин и сопротивление – расстрел! Двум матросам спустить трап! Принять призовую команду!
Приказ понят, трап правого борта спускают, народ бежит со шмотками на бак, кто-то, кажется капитан, спускает итальянский флаг.
Мы тоже останавливаемся и спускаем шлюпку. Оружия, кроме десятка ТТ и кортиков, у наших нет. Впрочем, в корабельных коридорах с трехлинейкой не развернешься, в них пистолет удобнее. Да и главное оружие сейчас совсем не ТТ, а наши пушки. Когда у тебя в танках 5000 тон нефти или бензина, тебя один снаряд превратит гигантский погребальный костер, и итальянцы это прекрасно понимают.
Через полчаса все закончилось. Итальянцы, тихо и дисциплинированно погрузились в шлюпки, в которых им оставили достаточно воды, консервов и сухарей. Подняв паруса своих шлюпок, итальянцы, медленно лавируя под совсем не попутным ветром, уходят на запад, к близкому болгарскому берегу. Перед уходом их капитан встал во весь рост на корме шлюпки, отдал честь и гаркнул во всю глотку:
– Грацие, капитано!
Мы уже почти два часа лежим в дрейфе. С машиной итальянца уже разобрались, механики докладывают что уже готовы начать движение. Теперь вопрос куда идти. Как известно скорость эскадры равна не скорости лидера эсминцев, а скорости самого тихоходного тральщика. И наша скорость теперь равна скорости этого итальянского трофея. Всего десять узлов....Смеркается, отпускаю всех зенитчиков на отдых. В сгущающейся темноте нас хрен найдут, так что пусть до утра отдыхают... Думаю, что пора поворачивать на ост, идти так сутки, потом определить точные координаты по звездам и тогда поворачивать курсом на Севастополь. Да, именно так и сделаем... Отдаю соответствующие команды. Моя маленькая эскадра приходит в движение. А над головой зажигаются звезды, и наступает короткая, тихая и теплая летняя ночь морского круиза. Пожалуй, так и надо будет назвать эту операцию – "Черноморский Круиз". Передав вахту третьему помощнику, в полночь ухожу спать, предварительно приказав разбудить меня в пять утра, или в любое время в случае ЧП.
Фортуна улыбалась нам до самого конца нашего круиза. Экипаж, работая на два корабля, справился с задачей. Люфтваффе нас не нашло (а может и не искало?). Итальянец не потерялся в море , а шел за "Совершенным" как привязанный. И самое главное – на свои мины мы не нарвались. Возможно, потому что в тридцати милях от Севастополя я приказал застопорить машины, лечь в дрейф и, включив, наконец, передатчик, доложить в штаб флота:
– Нахожусь в квадрате...., веду трофей, прошу встретить.
Лежим в дрейфе и ждем встречу. Я пишу рапорт о своих действиях и проведенной операции. Петрович еще позавчера проявил пленку и напечатал фотографии. Шикарный рапорт получается, иллюстрированный. Почти как пост в ЖЖ. "Пичалька".
Черт его знает – поставили уже мины возле Севастополя или нет, ограничившись только районом Одессы? Нет у меня желания проверять это на собственной шкуре. Так что будем спокойно и терпеливо дрейфовать и ждать столько, сколько потребуется. Через два часа после отправки РД, к нам на встречу прибежали "Сообразительный" и "Смышленый". Ого! Судя по такой встрече и по тому как они бежали к нам полным ходом, мое РД произвело шикарный эффект в штабе. Ну да, мы должны были вернуться еще 25 к вечеру. Но мы исчезли, а возвращаясь, почему-то оказались юго-восточнее Севастополя, хотя должны были быть намного западнее и севернее. Стопудово трофеи еще никто не захватывал. А мы молодцы. Счет трофеям открыли. К двум "Ю-88", сбитым утром еще 22 июня мы добавили еще погром Констанцы и трофейный танкер с грузом. Такого счета ни у кого нет. Безусловно, война только начинается и "люфтов" все еще сбивать будут, кто больше, кто меньше. А вот захватить еще одни вражеский танкер это уже вряд ли. Мда... 22 уже кажется так давно было. А ведь только неделя прошла. Черт, сегодня же 29 июня! Минск! Надо бы послушать радио. И наше и "голоса", всякие там ВВС, DW. Минск – это индикатор дел на Западном фронте. Там главные события. А все, что здесь происходит – это мелочи и пустяки, игры в песочнице ясельной группы детского сада...
Кстати, насколько я понял из судовых документов "АИДЫ", ее груз должен был быть доставлен в Ираклион, что на Крите. Значит, теперь люфтваффе там какое-то время будет сосать лапу, а британцам слегка полегчает на тоже время. Вот такой вот неожиданный каприз Фортуны. Не хотел помогать британцам, но не возвращать же из-за этого свой трофей фашистам? Не поймут-с. Да я и сам не пойму.
