Текст книги "Капитан-лейтенант (СИ)"
Автор книги: Владимир Плужников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Серега! Где это ты такого жирного карася отловил? – весело заорал в мегафонмой тезка старший лейтенант Сергей Ворков, командир подошедшего «Сообразительного», поравнявшись с нами.
– Там, в море, тезка, в море, – широким жестом я указал на юго-запад, – Так что ищите и обрящете. А вы как, мины поставили?
– Все поставил в полном соответствии с приказом! – тезка довольно улыбнулся.
– Тогда копию карты давай! Я не хочу на твои сюрпризы нарваться!
– Она конечно строго секретная, но тебе как другу в обмен можно. Когда придем в Севастополь, перерисуешь. А я твою карту себе скопирую.
– Хорошо, приду. Кстати, есть еще с чем приходить – пару бутылок экзотического вина с трофея принесу.
– А ты почему здесь стал? Повреждений нигде не видно, так что коль дошли сюда, до и в Севастополь могли бы сами дойти.
– Здесь под килем больше ста метров, а ближе к берегу глубины резко сокращаются, как ты знаешь...
– А, понял, боишься на мины нарваться? – сообразил тезка, – Черт, а я об этом даже не подумал, когда вчера возвращался. Йооо, все ж разбегались кто куда с минами...
– Вот именно! Кто ж его знает, кто и где чего в море накидал.
– Так где ты был, все же?
– В Констанце....
– Где???? – похоже, тезка офонарел, услышав такой ответ, – Ты шутишь??
– Зачем шутить, если мы именно в Констанце побывали?
– И этот итальянский трофей оттуда?
– Нет, "Аиду" мы гораздо позже уже в море догнали. Она ушла из Констанцы еще 24-го вечером, а мы туда заглянули на кофе раненько поутру 25-го....
– И что теперь у румын ?
– У румын? Хмм... как бы тебе коротко и понятно объяснить... Полный пи****. Пушистый полярный пушной зверек...
– Привираешь, небось?
– Зачем? Петрович все сфотографировал, так что все увидишь. Если меня, конечно же, не расстреляют. Впрочем, лучше быть расстрелянным, чем болтаться в петле на рее, как это может быть случится с тобой и коллегой..., – я кивнул в сторону "Смышленого".
– Какой расстрел? Какая рея? Почему болтаться? – командир "Сообразительного" полностью перестал соображать.
– По кочану, – я грустно улыбнулся. – Во-первых, я нарушил приказ поставить мины у Одессы и поперся в Констанцу. Сам понимаешь, что значит не выполнить приказ командования во время войны? Во-вторых, ты тоже где-то под Одессой мины накидал?
– Нет, не возле Одессы, а немного восточнее, у Очакова. Но причем тут это?
Якорный Бабай! Я с трудом удержал себя от громкой ругани. Стратеги, хвать их за ногу да пустыми головами об стену! Минным полем вход в Днепро-Бугский лиман перекрыть решили. Да четыре батареи полевых 122мм пушек-гаубиц у Очакова, на Кинбурнской косе и на острове Первомайском гарантировано многократно помножат на ноль любого вражину, рискнувшегосунуться к Очакову. Это не говоря уже о том, что на Первомайском и так 8 десятидюймовок и так стоят. Они конечно не новые, еще с царских времен, ну так им же не "Тирпицем" драться. Причем сделают это пушкари без риска потерь от дружественного огня. Вот только соваться туда некому. И если мы дурака валять не будем, то и желающие приближаться к нашим берегам вообще никогда не появятся.
– Когда на твоих минах подорвутся и погибнут наши, ты тогда сможешь дальше жить с таким грузом на душе и не сунешь с тоски голову в петлю?
Тезка стал совсем мрачным, но помолчав пару минут, возразил:
– Черт не выдаст, свинья не съест. Все обойдется. А победителей вообще не судят. Так что не дрейфь!
В кильватере "Сообразительного" мы вошли в Севастополь. И хотя нас встретили с оркестром, вечером, через четыре часа, после того как я сдал свой рапорт командиру дивизиона меня все-таки арестовали. Без грубости, мордобоя и срывания погон. Собственно с моей формы и срывать-то нечего. Потом, когда все кончилось, по секрету, мне рассказали что Октябрьский, увидев трофей и фотографии уничтожаемой Констанцы, сначала обещал меня наградить, а когда до него дошло, что я приказ не выполнил и мины не поставил, рассвирепел. Десять дней я провел на гарнизонной гауптвахте. В одиночке, как ни странно, хотя камера была на четырех. Допрашивали меня только один раз, сразу после ареста. Арестовывали меня краснофлотцы из комендантской роты, а допрашивала – вовсе не "кровавая гебня" из НКВД, а следователь из прокуратуры флота. И вопреки расхожему мнению о том, что НКВД и прокуратура были вотчиной людей "демократической национальности" следователь, военный юрист первого ранга, был русским, причем с "истинно арийской внешностью" , то есть голубоглазым блондином, слегка похожим одновременно и на поэта Есенина и, почему-то и на президента Кеннеди. ( В реальности более 85% сотрудников и НКВД и прокуратуры были русскими.)
И он не мог понять, что ему делать – мое дело не вписывалось ни в какие шаблоны дел о "шпионах и врагах народа". Он то угрожал, то льстил, то вновь угрожал. Я стоял на своем – приказ преступный, выполнять его не следовало. Я действовал по своей инициативе исходя из обстановки с целью нанести максимальный ущерб врагу. Мои действия принесли победу. Более того, сослался на свои довоенные рапорты и протоколы довоенных командно-штабных учений флота в ходе которых я объяснял, что подобная ситуация с минными постановками может сложится и к чему это может привести. Добавил, что мои прогнозы наполовину уже подтвердились. И предупредил еще раз – невинные жертвы этих приказов еще будут. В конце он изволил нелепо пошутить, сказав что-то в стиле Quot licеt bovy, non licet Jovy. Уничтожать вражеский флот в его базе можно было только Нахимову, а я мол не Нахимов. Я отвязался в ответ:
– Гражданин военнюрист первого ранга, а почему это вы думаете, что советский человек хуже царского сатрапа-адмирала? Почему советскому человеку нельзя уничтожать врагов нашей Советской Родины?
Он не нашел что ответить, заткнулся от такой моей наглости, прошуршал своими бумагами и вызвал конвой...
Десять дней пока я просидел в одиночке, в Севастополе бурлили страсти. Петровичу тоже изрядно потрепали нервы, но не арестовывали. Он отдал фотографии, сделанные в Констанце, и рассказал все как было корреспонденту "Красной Звезды" и ТАСС Александру Хамадану. Тот пришел в восторг от таких вкусных подробностей. О координатах минного поля, указанных в приказе, Петрович естественно промолчал. Новость о приключениях "Совершенного" уже была сенсацией. Оказывается, еще когда мы были в море, еще вечером 27 июня, БиБиСи сообщило о разгроме Констанцы и от имени Черчилля, поздравило Сталина и командование РККФ с этим успехом. Кстати, интересно, когда и как Интеллидженс Сервис узнал об этом и сообщил в Лондон? А вернувшиеся к себе несолоно хлебавшие, но живые и невредимые турки, те самые, с которыми мы разошлись в море, сообщили всем и каждому и о разгроме Констанцы, который они увидели своими глазами. Сообщили они и название "Совершенного", высказав предположение, что именно этот корабль и мог этот разгром учинить. Шум был уже во всех СМИ. Двадцать девятого Геббельс был вынужден ответить, поскольку шило в мешке уже не утаить. Геббельс бесновался в эфире и сыпал проклятиями, но сквозь зубы признал факт и назвал командира "Совершенного", то есть меня, своим врагом и врагом Рейха.
Все эти дни наш экипаж не выпускали с корабля – у трапа постоянно стояла охрана из полного взвода комендантской роты. Парни, кроме зенитчиков и сигнальщиков, хотя и содержали "Совершенный" в образцовом порядке, в основном маялись от безделья и зверели на грани бунта от несправедливости и неизвестности.
Как это ни печально сознавать, но финальную точку в этой подзатянувшейся грустной истории поставила трагедия. Все произошло полностью по старой пословице "Не было бы счастья, да несчастье помогло". К Якорному Бабаю и прочим морским чертям такое счастье, конечно. Случилось так, что сначала очаковские рыбаки выловили одну из мин, поставленных Ворковым. Выловили, и решив что это происки немцев, мол сбросили вражины клятые мины ночью с самолета, чтобы уморить голодом советский народ, лишив его рыбы. Председатель рыбколхоза сообщил о своем улове в НКВД, потребовав от тех решительнее бороться со шпионами и диверсантами. Этим рыбакам повезло – они не взорвались, да и НКВД разобравшись чьи это мины, сообщило, и по своим инстанциям наверх, и командованию флота – мол заберите вашу потерянную игрушку. А вот возле Одессы все же произошла трагедия. На мине поставленной "Способным" ( командир каптри Евгений Козлов, кстати) подорвался пароход "Крым". Увы, видно планида у него такая, и пароход не смог убежать от своей предопределенной судьбы, обрекшей его на гибель на своих же минах. Немногие спасшиеся красноармейцы, которых "Крым" вез в Одессу, рассказали, что взрыв, или два последовательных взрыва через очень короткий промежуток времени, был такой силы, что пароход разломился пополам и мгновенно утонул. Говорят, что после того, как информация об этой трагедии дошла до Сталина, он вновь осатанел. Не знаю так ли это. Скорее всего это слухи – Октябрьский то остался на своем месте.
Так или иначе, но меня со всем вежеством освободили с "губы" и за все содеянное даже повысили – присвоили звание капитан-лейтенанта. Забавно, первый раз к каплею меня представили еще в 1991 году, но тогда не сложилось, а теперь, пятьдесят лет тому вперед сбылось...
А оргвыводы из всего произошедшего были приняты ограниченно. Оно и понятно – у Верховного слишком много гораздо более важных дел на суше, что бы еще и флоту "сопли утирать".
"Красная Звезда" опубликовала хорошо иллюстрированную статью Петровича о нашем приключении в Констанце.
А самое главное – под шумок всей этой истории АДД нанесла – таки удар по нефтепромыслам Плоешти. Это конечно были не тысячи "летающих крепостей" за раз. В налете участвовали всего полсотни Ил-4 и шесть Пе-8, но летали они три ночи подряд, так что мало румынам и немцам не показалось. А чтобы фрицы не расслаблялись, две САД фронтовой авиации Южного Фронта, на обычных СБ, но оснащенных ПТБ и неплохо прикрытых МиГ-3 и И-16 на разных эшелонах и дистанциях, периодически напоминали где раки зимуют, мешая тушению пожаров и проведению ремонтно-восстановительных работ, высыпая с каждого самолета классическую смесь фугасок и зажигалок. Причем не только на Плоешти, но и на все возможные цели в пределах радиуса полета, начав со станций железных дорог и вражеских аэродромов. Им удалось разрушить даже мост через Дунай между Бухарестом и Констанцей.
Новые минные поля у своих берегов больше мы не ставили. И во избежание повторения трагедии парохода "Крым", карты немногих существующих минных полей, размножили, предварительно увеличив район минных постановок на всякий случай, и раздали каждому капитану Наркоматов Морского Флота и Рыбной промышленности Азово-Черноморского региона.
Румынское побережье запечатали надолго, если не навсегда. Флота у них больше нет. Но нужно быть честными и отдать румынам должное – командир последнего румынского эсминца был отнюдь не трусом и вывел свой корабль навстречу трем нашим эсминцам, осуществлявшим минные постановки у Мангалии. Румын, конечно, уничтожили, но и у нас есть безвозвратные потери, а "Свободный", под командованием капитан-лейтенанта Аркадия Горшенина, в мае едва только вступивший строй, теперь требует серьезного ремонта.
НКИД в свою очередь проинформировал нейтралов, в основном турок, морская торговля с которыми не прекращалась, несмотря на начавшуюся войну, о разрешенных районах плавания в Черном Море. И о том, что все суда, идущие в порты СССР должны сообщать о своем прибытии в указанные районы и ждать там наши корабли, которые и будут их сопровождать до входа в порт и из порта до выхода в указанные районы. И что за безопасность судов самовольно покинувшие указанные районы, СССР не несет никакой ответственности. Данное сообщение НКИД было всеми встречено с пониманием, а консульство в Стамбуле снабжало текстом данного меморандума всех капитанов судов нейтральных стран...
***
Численность истребительных батальонов НКВД Николаевской области – в 33 батальонах -6156 чел, вооруженных 11600 винтовок и 48 ручных пулеметов.
Истребительные батальоны городов Николаева и Херсона были включены в части, обороняющие города, вели бои с противником и прикрывали отход через переправу на р.Днепр частей 9 армии (в состав армии было предано 9 истребительных батальонов). 140 бойцов и командиров истребительных батальонов обращено на формирование партизанских отрядов.. (ДА СБУ. – Ф. 9. – Спр. N 68. – Арк. 81-84.
Ориг╕нал. Машинопис.)
Биленко С.В. в своей книге "На охране тыла страны: Истребительные батальоны и полки в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (М.: Наука, 1988 – 256 с.) сообщает : "В отдельных городах и районах Украины имелись свои особенности в формировании истребительных батальонов. Например, в Вознесенском районе Николаевской области бюро райкома ВКП(б) 25 июня 1941 г. приняло постановление "Об организации местной обороны в связи с военным положением". Для борьбы с воздушными десантами противника было решено организовать штаб местной обороны (ШМО). На него решением райкома партии было возложено в 48 часов сформировать в городе истребительный батальон численностью от 200 до 250 человек. Его командиром был утвержден начальник отдела НКВД тов. Трегубов.
Не исключаю, что именно эти истребительные батальоны были включены в состав ПТБр пограничников, основу частей которой составлял 43-й резервный пограничный полк НКВД, а также 1, 2, 3, 4 и 5-й отдельные пограничные батальоны НКВД и несколько истребительных батальонов. Командиром бригады вполне мог быть назначен приказом Военного совета Южного фронта начальник отдела НКВД тов. Трегубов.
До настоящего времени не удалось документально установить, кто в действительности первоначально был назначен командиром Отдельной противодесантной бригады в период её существования, кроме временных командиров, о чем я указал выше. Близкие фамилии командира 43-го резервного пограничного полка полковника Трегубенко и начальника отдела тов. Трегубова, здесь могли сыграть злую шутку.
***
1-й Латышский добровольческий рабочий (истребительный) полк под командованием начальника Тукушсской уездной милиции Эстонской ССР Августа Жунса и комиссара полка члена ЦК КП(б) Латвии первого секретаря ЦК ЛКСМ Латвии Э. Леберта. Полк участвовал в обороне Риги. (ВП – почему эстонца назначили командиром полка в Латвии мне выяснить не удалось. Возможно у него был боевой опыт.)
2-й Латышский добровольческий (истребительный) полк сформирован 14.7.41 г. из рижских рабочих истребительных батальонов Латвийской ССР. Командир полка КарлисУльпс проректор сельскохозяйственной Академии Латвийской ССР, комиссар заведующий отделом ЦК КП (б) Латвии КармесЦпелавс. С 20.7.41 переименован во 2-й отдельный истребительный латышский полк. После гибели командира полка К.Ульпса в командованием полком вступил Ф.Пуце, участник гражданской войны в Испании, комиссар полка А.Дегов, начальник штаба Г. Брозынь. С августа 1941 года 2-й Отдельный латышский стрелковый полк. Воевал на дальних подступах к Ленинграду. 3.9.41 г. на основании решения Военного совета 8-й армии переименован в 76-й Отдельный стрелковый полк, в его состав были включены бойцы 1-го Латышского истребительного полка. Вначале формирования полк насчитывал 1480 бойцов и командиров.
Использованы данные историка Биленко С.В. "На охране тыла страны. Истребительные батальоны в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М.Наука.1988 – 256 с. Под общей редакцией д.и.нА.В.Басова. Книга из служебной библиотеки Смоленского ОК КПСС.
***
Всю ночь, запершись в своей каюте, я читал газеты – "Правду", "Красную звезду", "Известия", вышедшие с начала войны и собранные по моей просьбе Петровичем. Создана Ставка Верховного Главнокомандования. Верховным Главнокомандующим буквально вчера назначен Сталин. Собирая из газет крупицы информации, я понял, что по состоянию на вечер 9 июля Минск, Паневежис и даже Бердичев еще наши. Как я и помнил, больше всего немцы продвинулись в Белоруссии и Прибалтике, и тут было точно так же, но все же захватить Минск к 30 июня, как это было " у нас", здесь немцам не удается. В пределах ответственности Киевского округа фронт прогнут немцами не более чем на 50 -75 км от границы, а на Южном фронте, на румынской границе , т.е. в зоне ответственности Одесского округа бои идут практически на границе. Захарову – большой респект. Ни о каком выходе на линию Архангельск – Астрахань за 8 недель для немцев уже и речи нет. Их графики наступления сорваны однозначно. Хотя везде бои идут очень и очень тяжелые. Значит, информация, вложенная мной в уши родни и нескольких знакомых и не знакомых, сыграла свою роль. Теперь главное чтобы ни у кого из наших генералов не возникло шапкозакидательских настроений, и они никого не погнали в штыковые на немецкие пулеметы.
Тогда я не знал, что частично моя информация была доставлена почти на самый верх. Командир пограничного отряда полковник Петр Миронюк еще в декабре 1940 года передал мою тетрадь Народному Комиссару Внутренних Дел Лаврентию Берии. Я помнил вопрос Миронюка о Румынском фронте, но тогда не знал, что они были знакомы еще с 1917 года, с этого самого румынского фронта. И пользуясь этим знакомством, Миронюк и добился встречи, когда убедился в том, что мои предсказания совпадают с происходящим почти на 100%. В этой тетради я записал все, что должно произойти с 1 июля 1938 по 22 июня 1941 года. И передал эти записи ему еще в средине июля 1938. Впрочем, об этом я уже рассказывал... Последняя запись в этой тетради была такая6 "22 июня 1941 года – война". Да и рассказал я ему в придачу к тетради еще много чего. Вот только РККА и ВВС НКВД не подчиняются, и заставить их сделать хоть что-то полезное можно было только под угрозой расстрела...
Я не знал, что именно благодаря Берии, уже к 10 июня в Брестской крепости остались только пограничники и половина батальона конвойных войск НКВД, но зато крепость была серьезно подготовлена к обороне. Все семьи комсостава из крепости и из самого Бреста, да и не только из Бреста, и семьи всех командиров погранвойск, уехали на Восток (если вообще приезжали на границу) еще в конце мая. Кому-то дали путевки в дома отдыха Кавказа и Крыма. Кому-то просто приказали отвести семью к родне – мол криминогенная обстановка нехорошая на вновь присоединенных территориях. Мосты через Буг, и все другие пограничные реки и речушки, были взорваны с первым же немецким выстрелом. Все пограничники еще с конца мая оборудовали тщательно замаскированные землянки и блиндажи, в которых и жили весь июнь, и отрыли окопы полного профиля в зоне своей ответственности. Так что немецкая артподготовка на рассвете 22 июня пришлась во многом в пустоту.
Рано утром 15 сентября, приняв на борт пехотную роту, усиленную четырьмя сорокопятками, мы вышли из Севастополя в Одессу. Мне не удалось убедить командование снять торпедные аппараты и заменить их 37мм зенитными автоматами или 45 мм полуавтоаматами, но и торпеды мы больше не загружали. Сейчас нам это пригодилось – пустые трубы торпедных аппаратов забили ящиками с патронами и снарядами, а сами пушки принайтовили поверх. Хотя под эти препирания я выдрал еще четыре ДШК. На борту тесно, и хотя большинство бойцов сидит на палубе – благо сентябрь теплый и не штормит, но даже в моей каюте как в общем вагоне поезда. Я уступил ее командиру этой роты, командиру батареи и их замполитам, а сам сижу пока на мостике. Это уже не первый такой рейс, все отработано. Сразу после первого такого «круиза», я приказал добавить подвесные койки везде, где только можно. Так что теперь даже у меня в каюте можно уложить минимум четверых. Потерпим, а к наступлению темноты мы будем на месте и начнем выгрузку...
– Товарищ командир, разрешите доложить, – четко, хотя и явно взволновано доложил наш главный радист Попов.
– Докладывайте!
–Вот материалы радиопрехвата различных переговоров, и наших, и немецких. Вы приказывали о таком докладывать... – и он протянул мне несколько листов бумаги.
Беру эти бумаги и читаю...Так-с, немцы таки прорвались южнее Винницы, их моторизованные части вышли на левый берег Южного Буга и сейчас прут на юг вдоль берега. Сегодня окружен, или уже пал Вознесенск...Якорный Бабай! Печальная история 17 августа "той истории", когда в результате такого же прорыва фронта немцы захватили практически беззащитные Николаев 17 августа, Херсон на день позже, а еще через неделю вышли к Перекопу. А потому как все наши войска были намного западнее и севернее, а Николаев с Херсоном были глубоким тылом, и оборонять их было некому. Эта трагедия опять повторяется, только на месяц позже.
А чего я собственно хотел? Фронт пятится на Восток, пусть и медленнее, намного медленнее – Минск пал только 14 июля. Ходили слухи, что об этом Начальник Генштаба Жуков узнал из выступления Геббельса по радио и устроил истерику. Как и "тогда". Конечно, многие наши части дерутся гораздо лучше и организованнее. Тот же Геббельс признал смерть генерала Клейста и танковой дивизии от наших бомбежек. Тут я могу себя похвалить. Но натиск немцев и их умение находить слабые места в нашей обороне остались прежними. И самое главное все генералы, и не только генералы, (Николаев с Херсоном по сути какой-то майор сдал) которые еще в январе 1940 года считали "в случае победы Германии нам хуже не будет",сидят на тех же должностях и делают тихой сапой то же самое.
Придется опять "действовать по обстановке".
– Рулевой!
– Есть рулевой!
– Малый ход!
– Есть малый ход! – и следует звякание ручек машинного телеграфа.
Чувствую как скорость "Совершенного" начинает падать. Напряжение на мостике возрастает, все молчат и удивленно смотрят на меня. Жду еще пять минут и командую:
– Курс 70!
– Есть курс 70!
– Штурман! – я подхожу к его столу, склоняюсь над картой и указываю точку примерно в 15 милях юго-западнее оконечности Кинбурнской косы, – Рассчитайте курс и скорость, так чтобы выйти в эту точку завтра к шести утра.
– Есть!
– Что случилось? Почему меняем курс? – спрашивает Петрович.
– Вот, – и я передал ему материалы радиоперехвата.
– И что ты задумал? – спрашивает Петрович, мгновенно помрачневший и понявший, чем грозит этот прорыв фронта.
Я достал другой лист карты, и частично раскатав его на краю штурманского стола, показываю Петровичу:
– Они движутся на юг по киевской дороге практически параллельно берегу Южного Буга, и задержать их некому. В Николаеве, Херсоне и Новой Одессе есть разве что пара истребительных батальонов. В таком батальоне по три сотни бойцов максимум, на вооружении у них только винтовки, один ручной пулемет на весь батальон, и вряд ли есть гранаты. В Николаеве еще найдется может полтысячи матросов из экипажей строящихся кораблей... Но и это как ты понимаешь, для полка панцерваффе это так, смазка для гусениц. А вот здесь, или, в крайнем случае, здесь, если не успеем, – я показал одну точку на Буге выше Новой Одессы, и вторую чуть выше Николаева, у Константиновки, – мы сможем их остановить. Все-таки у нас 6 серьезных стволов, против их короткоствольных "окурков". А если еще успеем, высадить наших пассажиров и вот здесь организовать засаду...
– Понял... – угрюмо кивнул Петрович.
– Но почему только завтра? Надо бы поторопиться! – вмешался старпом.
– Потому, что скоро стемнеет, потому что равноденствие уже через неделю, что означает – световой день всего лишь на 10 минут длиннее двенадцати часов. И у меня нет ни малейшего желания рисковать жизнями наших пассажиров и переться на минное поле у Очакова в темноте. А завтра, часам к одиннадцати мы вполне успеем прийти сюда, – я снова ткнул в карту, – высадить десант и подготовить засаду...
– А если опоздаем?
– Если опоздаем, то наши пассажиры будут защищать дальние подступы к Севастополю в Николаеве, а не Одессе. А мы, разведя или взорвав мосты через Буг и Ингул, будем поддерживать их огнем наших пушек, маневрируя вокруг города. Как-то так. Завтра утром увидим.... А сейчас обеспечьте всем ужин, причем начните с наших пассажиров.
– Есть обеспечить ужин всем! – приободренный старпом побежал исполнять приказ.
А я пошел в свою каюту, ставить задачу на завтра командирам своих пассажиров.
– Значицца, так мужики, – сообщил я своим гостям, едва переступив порог, – есть две новости.
– И что, они обе плохие? – мрачно поинтересовался капитан, командир перевозимой нами пехотной роты.
– Ну что вы, – я попробовал пошутить, – Они обе замечательные. Во-первых, ваш морской круиз продлится дольше, чем было запланировано первоначально. Вы проведете романтическую ночь под звездами Черного моря. Причем все это без дополнительной оплаты. А во-вторых, вы станете участниками разгрома моторизованной колонны врага нашей корабельной артиллерией. Пехота потом будет собирать трофеи, а артиллеристы в этом деле поучаствуют из засады...
– Горазд же ты командир заливать. "Романтическая ночь"... где это ты слов-то таких набрался? Небось, романы старорежимные читал? Или сам из бывших?
– Нет, капитан, ты ошибаешься. Я не "из бывших" как ты изволил выразится. Я, можно сказать, из настоящих и будущих. Как и ты. Ладно, шутки в сторону. Итак, три дня тому немцы провали фронт юго-западнее Винницы и их моторизованные части вышли на восточный берег Южного Буга и прут на юг по дороге Киев -Николаев, которая идет как раз вдоль берега реки. Буквально пару часов тому они захватили Вознесенск, завтра к полудню, или максимум к вечеру они будут в Новой Одессе, к ночи – В Николаеве. Как вы прекрасно понимаете, поскольку эти города все еще глубокий тыл, войск там практически нет и останавливать гадов некому. Более того, подозреваю что ни в Новой Одессе, ни в Николаеве о прорыве фронта никто ничего не знает и оборону не готовит.
– А причем тут мы? – удивился пехотный капитан.
– Да при том, что именно твоя рота и будет их останавливать. При моей помощи конечно, и помощи "сорокопяток" товарища капитана. Получен приказ, идти не в Одессу, а Новую Одессу, а вы все поступаете временно в мое распоряжение. Позже, на базе, так сказать вашей роты и батареи будут формироваться два новых полка. Завтра утром, вы высадитесь на берегу Южного Буга, примерно в пяти километрах выше по течению Новой Одессы. Там есть несколько мест где можно замаскировать и ваши пушки и всю вашу роту. Это два колхозных сада и виноградник, огражденные живой изгородью. В этой изгороди можно не только вашу роту с одной батареей, там и дивизию запрятать можно. Главное чтобы вы не проявляли дурную инициативу и не поперли на танки в штыковую. Видел я в одесском госпитале несколько таких идиотов, чудом выживших, но угробивших своих солдат... Так вот, дорога эта примерно в трех-пяти километрах от Буга и в этих местах с реки прекрасно просматривается, особенно с высоты дальномерного поста. Для моих пушек дистанция пустяковая, а для их "окурков" – уже запредельно. Основную работу сделают мои комендоры. Так вот, ваша задача сидеть в засаде тихо как мыши под веником до моего третьего залпа. Если кто сдуру попрется поперед батьки в пекло, пусть вешается сразу. А вот после нашего третьего залпа, немцам станет весело, и тут в игру вступаете и вы. Артиллеристам надо будет бить в борта и корму танков, замыкающих их колонну, чтоб никто не ушел. А пехтуре... Кстати, сколько у вас пулеметов? Я видел только один максим...
– Кроме максима есть еще два ручных.
– Мдааа, маловато... Ладно, так и быть, дам тебе временно, на эту операцию, еще две свои "дашки" с расчетами и пятью сотнями патронов на ствол. У тебя, как я видел, у многих бойцов "светки"?
– Да, почти у половины. А у одного взвода – ППД. А что?
– А то, что огонь по вражеской колонне вести будут только пулеметы и бойцы со "светками". Ну и те у кого ППД, если цели будут не дальше сотни метров. А те у кого "трехи" пусть сидят тихо и не высовываются и магазины коллегам набивают. Толку больше будет. Своим я сам задачу поставлю. А вашим пулеметчикам и стрелкам бить по тентованным грузовикам. Задача пулеметчиков – не дать высадится их панцергренадерам. Этих сволочей под тентами не видно, но в кузовах машин народ обычно сидит, так что целиться следует на полметра-метр выше нижнего края кузовов. Наливников у немцев говорят нет, бензин они в бочках под теми же тентами возят, так что если подожжете пару машин с бензином хуже не будет. Ну а если они, не дай бог, успеют спешится, вот тут уж пускай все не зевают. Ваша задача уничтожить их всех.
– Всех??? И что, даже пленных не брать??? – дружно удивились мои гости.
– Да. Всех. Впрочем, пленных можно взять немного поначалу– пусть они своих камрадов похоронят. А после и техв расход.
– Да как так можно??? Конвенции же...
– Потому что так нужно! – мне пришлось рявкнуть, – Это приказ! Нет у нас ни бойцов, чтобы этих пленных охранять, ни лишнего хлеба, чтобы их кормить. И кстати, им их фюрер обещал надел нашей земли в собственность. Вот они этот надел и получат. По два аршина на каждого, навечно. И главное учтите, размен даже одной жизни нашего бойца на десять ихних – для нас непозволительная роскошь. Берегите бойцов, и не посылайте их туда, куда надо посылать снаряды и пули. Приказ понятен?
– Так точно!
– Отлично... Так, теперь вопрос к вам, пушкари. О немецких танках что знаете? Понятно... Судя по вашим кислым физиономиям ничего. Тогда в качестве краткого ликбеза перескажу то, что услышал от народа в госпиталях, когда они опытом делились. Итак, у немцев четыре типа танков. Легкие, Т-I, и Т– II, и средние Т-III и Т– IV. У единицы и двойки бронирование противопульное. Вооружение у единички – только пулемет. У двойки – автоматическая длинноствольная скорострелка калибром 20 мм. Так что вы их легко узнаете. У тройки – пушка калибром 50 мм достаточно длинная, и броня посерьезней чем у единички и двойки. У четверки пушка калибром 75 мм, но короткая, из-за этого ее "окурком" называют. Так что по внешнему виду их тоже сразу отличите. Лобовая броня у тройки и четверки серьезная . Говорят как у нашей "тридцатьчетверки" и ваши сорокапятки в лоб берут ее только если расстояние в 300 метров и ближе. Борт и корма – потоньше, вроде как пробиваются даже с километра. Могут быть еще трофейные танки, чешские и французские, или даже английские, из тех что бритты в прошлом году в Дюнкерке бросили. Хотя французы тяжелые и тихоходные, их только для прорыва фронта используют, а на оперативный простор фрицы выпускают то, что пошустрее. А вот чехи вполне могут быть. Эти своеобразные – быстроходные, с хорошей проходимостью, вес маленький, чуть больше нашей бетешки. А вот лобовая броня и башня толстая, опять таки ваши сорокапятки в лоб берут ее только если ближе 500 метров. А борта говорят совсем тонкие. Так что учтите. И внешне чехи от немцев тоже сильно отличаются. У немцев формы как рубленные, прямоугольные, броня установлена почти вертикально, а французов и чехов лоб наклонный и башни более округлые. Про английские танки никто толком ничего не говорил. Кроме танков, для перевозки пехоты (фрицы ее панцергренадерами называют) есть еще много БТР, колесных и полугусеничных д. У этих броня никакая, но на каждом есть пулемет. Вообще, как я понял, вся их пехотная тактика строится вокруг пулемета, который есть в каждом отделении. Именно пулемет обеспечивает и атаку и оборону. В рост в штыковую они никогда не бегают. И штыков на маузерах нет, и двигаются они в атаке короткими перебежками под прикрытием пулеметов. У остальных гренадер винтовки, а у командира или унтера – пистолет пулемет, МР-40. Если у вас есть хорошие стрелки или снайперы, то коль увидят у кого вот такую вот штукенцию, – я как мог, нарисовал "шмайсер", – то когда концерт начнется, пусть обладателей таких игрушек сразу валят.
