Текст книги "40° по Валентину (СИ)"

Автор книги: Влада Багрянцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Идем в спальню.

Порадовался, потому что еще немного, и сам бы кончил от трения члена о барную стойку, или случайно задев ногу или, кажется, даже просто чихнув. Подхватив Валю под бедра, он потащил его в комнату, отпихивая ногами собаку.

– Фу, уйди, зараза, не до тебя!

Плюхнул умника на все еще не заправленную кровать и залез коленями следом, вытащил из тумбы заготовленные смазло и пачку резинок, чувствуя, как уже капает с конца от вида перевозбужденного Валечки в мятой футболке и с налитым желанием, блестящим от слюны стояком.

– Чего ты возишься, ебанат, вставляй уже, блядь, Макар.

Макар рвал прозрачную пленку на коробке, бесясь, что не сделал этого раньше. Пока он ковырялся, Валя дотянулся до флакона и, выдавив немного смазки, повернулся на бок и стал медленно водить мокрым пальцем между булок с таким блядским лицом, что Макар едва не спустил все свои эндорфины только от этого вида.

– Ты охуел, умник?

– Да тебя хрен дождешься.

– Валечка ты ебучий! – прорычал Макар, раскатывая наконец гондон на члене. – Не на босу пису же трахаться!

– Придурок.

– Долбоеб.

– Иди сюда.

– Бля-адь, Валь, как узко, не сжимай так.

– Я не сжимаю, я виноват, что он такой большой?!

– Сука-а…

Макар кончил слишком быстро, уткнувшись мордой Вале в плечо, затем виновато вышел, не тратя время на резинку, сразу взял его член, погладил пирсинг на сочной головке и за несколько плавных, заботливых движений заставил кончить.

– Бля, кажется, у меня по химии кол, да, Валь? Тебе хоть было хорошо?

– Ну… – отдышавшись, хрипло ответил умник, – в целях чистоты эксперимента его повторяют столько раз, сколько нужно до получения удовлетворительного результата.

– Все понятно. Ща покурю, и по второму кругу.

– Может, теперь поедим? Твоя мама сказала, что придет в семь.

– Значит, у нас примерно восемь часов.

– Как будто тебе не хватит, – саркастически фыркнул Валя, садясь на кровати.

– Не издевайся, слышь. Щас получишь Макара два-ноль. Хотя, может, еще и в кино вечером успеем.

Макар курил вторую. Валик стоял рядом, смотрел на него, и думал, что, в принципе, мир не перевернулся оттого, что один пацан засунул в другого член. Он, конечно, ждал большего, что, например, будет все болеть или случится катаклизм похуже, но на практике это было как сходить на рентген – сначала непонятно, потом не совсем приятно, потом ждешь чего-то голый, а потом – всё. Можете одеваться. Правда, свой кайф он все равно получил в конце, когда ему подрочили.

Зайка, которой стало скучно сидеть, смоталась в зал, вернулась и напрыгнула на голого Макара со спины, толкая лапами. Тот от неожиданности уронил сигарету:

– Ебал твою собачью мать!

– Вот почувствуй себя в моей шкуре, – воскликнул Валик. – Так же на меня заскакиваешь.

– Я еще не заскакивал, это так, пробный был.

– Ага.

– Чё ага? Я те щас!

Макар, присев, вдруг схватил его, перекинул через плечо, просунув руку между ног, дотащил до комнаты и плюхнулся вместе с ним на кровать. В этот раз Макар явно был настроен на победу с фейерверками, потому от одного вида, как он раскатывает презик по уже готовому к подвигам члену и выдавливает смазку, у Валика тоже встало. Вспомнив то видео, которое он прислал и которое так и хранилось в памяти телефона и его собственной, Валик развернулся, подгреб под грудь подушку и подумал, что уже похуй. Макар тоже там все видел.

– Валечка, а я точно у тебя первый? – хохотнул тот довольно, и Валик проворчал:

– Я у тебя последний стану, если не заткнешься.

– Ты у меня и так теперь единственный, Валь.

Валик хотел спросить, всем ли он это говорил, натягивая на свой хуй, но сам заткнулся, поскольку нужно было опять расслабиться. По растянутому вошло быстрее и легче, приятнее, а то, как Макар начал гладить его спину и задницу, помогло забыться окончательно. И только спустя несколько минут, привыкнув, Валик внезапно осознал, почему все так тащатся по этому. До этого обычная дрочка показалась еще даже приятнее и интереснее, как-то комфортнее, что ли, и продолжало казаться, пока Макар, подняв его задницу вверх и надавив на поясницу, вынуждая прогнуться, не поймал драйв. Валик, не слыша себя, замычал в подушку, и где-то на этом моменте его унесло. В ебеня, какие Калмыку с его аулами в степях и не снились.

– Вале-ечка, – протянул Макар удивленно, когда он начал подмахивать.

Валик и сам был удивлен. Если б его спросили, что он чувствовал в этот момент, он бы сказал, что был в ахуе от всего, особенно от своих поскуливаний и движений задницей, которая хлюпала от смазки, когда Макар ее добавил. Чтоб, на хер, как по маслу, сказал Макар потом, но конкретно в тот миг этой смазкой, что была внутри и снаружи, можно было затопить соседей снизу. Однако выпачкали только кровать и себя, Валика словно переключили с режима энергосбережения в полную мощность, и он забыл о том, что у него, так-то, еще есть и член, пока Макар его не тронул – всё теперь ощущалось другим местом. Тем, куда его сейчас трахали.

Кончил он до Макара, от того, как тот ему дрочил и натягивал на себя одновременно, а как кончил сам Макар – почувствовал задницей, потому что в ней дернулось и запульсировало.

Валик лежал на животе, подтянув ногу, и смотрел, как Макар берет с тумбочки сигареты и уходит. Потом приходит, забирает забытую зажигалку и снова уходит. В голове тоже все пульсировало, в переносице давило, точно вот-вот пойдет кровь, а все, что ниже пояса, не ощущалось вообще. Но было хорошо.

– Макар! – позвал Валик, услышав как в зале что-то упало. – Макар! Ты там не убился?

– Я нормально! – крикнул тот с балкона. – А ты?

– Я тоже, – сказал Валик тихо, встал, натянул трусы и выглянул в зал, где Зайка, взобравшись на диван, жевала цветные перья. – Макар! Ебанат, блядь, собака что-то жрет!

Макар, закашлявшись, выбросил сижку и прибежал на зов, хватаясь за голову:

– Зайка, собачья жопа!

Собака, как оказалось, сшибла с подставки рядом с книжной полкой венецианскую маску, откусила пару стразин и потрепала перья. Оторванные и обслюнявленные Макар с матами мыл в раковине, а Валик советовал надеть хотя бы трусы, потому что Зайка могла среагировать на «палку» и войти в немилость бесповоротно и окончательно. Перья они вместе после стирки сушили феном и аккуратно приклеивали на место.

– Вроде не видно, что камней нет, – сказал Валик, устанавливая маску обратно.

– На полу их тоже нет, – заметил Макар. – Жанке сюрприз будет, когда она ее выгуливать пойдет. Чё ты лыбишься, Валечка?

– Нельзя?

– Ты сначала меня накорми, потом улыбайся сколько влезет.

– Ты охуел?

– Ну, Валечка…

Валик подумал, что если они еще и мыться вместе пойдут, то точно пожрут только к вечеру, поэтому выпихнул Макара в душ, поставил бутеры в микроволновку и пошел перестилать белье в спальне. Где его взять, он уже знал.

Пока сверху лилась теплая вода, остужая его все еще горячее тело, Макар стоял в привычной позе, упершись ладонями в стену, и слушал, как в мыслях происходит очередной сферический пиздец в вакууме. Его проняло буквально все: Валин взгляд, красные уши, нереально заводящие стоны, сначала низкие, потом все выше и выше, все эти честные реакции, которые невозможно скрыть или симулировать. Член вставать пока не собирался – отдыхал, но в грудине что-то дико щемило. Макар оставил воду включенной и, не вытираясь, прошлепал мокрыми ногами в поисках умника сначала в зал с кухней, где его встретило только лохматое чудо в остатках перьев под звуки пикающей микроволновки, и в итоге нашел Валечку в комнате, жопой ко входу ползающего по постели с простынкой в руках. Подкрался, заполз на кровать и куснул его в булку.

– Совсем ебанько?!

– Золушок-петушок, хорош загоняться, иди сюда.

– Макар, ты мокрый! – забрыкался Валя неожиданно сильно, двинул Макару локтем под дых, а затылком едва не зарядил в челюсть.

Пришлось стиснуть покрепче, чтобы успокоился.

– Это поправимо, – хмыкнул Макар и потащил его в ванную, благо дверь была напротив.

Пихнул под душ прямо в трусах, которые тут же намокли, и Вале пришлось их снять.

– Я по третьему кругу не готов пока.

– Я тоже, не ссы, Валь. Давай постоим так немного. Я тебе голову намылю.

– А я тебе шею.

– А я – задницу.

– Придурок, – почти шепотом выдал Валя уже без возмущения, притягивая Макара к себе.

Макар обнял его за плечи. Так было уютно и кайфово, словно недостающая деталька пазла встала на место. Особенно хорошо стало, когда Валечкины руки прошлись по пояснице и поползли вверх по мокрой спине, размазывая ароматный гель для душа в мыльную пену.

– М-м-м, Валь, поделай так еще, а? Руками по спине покарябай.

– Так вот зачем ты меня притащил, спину тебе чесать!

– Ну!

– Иди собаку позови, она лучше справится.

– А сосаться мне тоже тогда с собакой?

– Я бы поглядел, – хмыкнул умник, сверкая ослепляющее наивной улыбкой так, что Макар даже не понял, вода ли это у него на щеке или слеза умиления.

Зажав Валю между собой и кафельной стеной, он поймал его улыбку, наткнулся кончиком языка на его язык, затем прилип губами к губам и так и стоял, медленно, со вкусом целуя, одновременно водя пальцами по его шее, пока сам Валя гладил Макара по спине.

– Кстати, что там было после всяких потных ладошек?

– Где? – выдохнул Валя, облизывая распухшие губы.

– В химии твоей. Адреналины чё-то там.

– Дофамин, серотонин, окситоцин… Много всего.

– А они чё делают?

– Они делают из отбитого ебаната счастливого ебаната. Пошли уже поедим, а?

Вытираясь, Макар опять глянул на Валю, натягивавшего на аппетитный зад выданные чистые боксеры, шлепнул по булкам и тихо пробормотал:

– Короче, ты мой личный сорт дофамина, Валь.

– Просто ты особый вид ебаната.

– Ебанат Валика, да? – хмыкнул Макар.

Тот явно смутился, буркнув под нос что-то вредное, и Макар оживленно засобирался на кухню, переключаясь с неловкости на голодные мысли о нетронутом хавчике. Поздний завтрак плавно перетек в обед заказанной пиццей, затем в спонтанный просмотр видосов, рубилово вдвоем на приставке, выгул Зайки и еще один отличный трах, начавшийся в дверях балкона. Так кайфово Макару еще не было, хотелось, чтобы теперь эта химия между ними никогда не кончалась и так было каждый день.

Валик хорошо знал ее – аналитическую, квантовую, коллоидную, физическую, органическую и неорганическую, любую, написанную в учебнике, но до этого Нового года понятия не имел о самой клевой и сложной химии в жизни – вот этой вот. Когда даже спустя месяц после приезда с олимпиады его вело от одного только хриплого голоса в телефоне. Сладко дрочилось наедине на конкретные фотки и ощущения, а спалось крепче прижатым к горячему телу рядом – каждый раз. И хотелось сказать еще что-то, но мысли улетучивались, как эфиры, оставляя в голове белый шум, особенно когда Макар с Валиком что-то делал, и тело отвечало бурными реакциями, которые Валик до сих пор плохо контролировал – сам тянул его к себе, целовал в ответ, просовывал руку в трусы, стоило остаться вдвоем. Да Макар и в универе не стеснялся его зажимать по углам, не особо парясь, что кто-то его узнает, потому что, когда вернулись после каникул, слухи о драке расползлись аж до магистратуры.

Напрямую никто не спрашивал и ничего не говорил, поэтому Валина жизнь кардинально не изменилась, в ней по-прежнему была только химия, разве что теперь двух видов – химия как наука и химия как Макар, который с Тихим пока не помирился полностью, но в одной компании так и остался. Компашка разрослась, вобрав в себя элементы в виде Валиных друзей, и Антон, заявившись в начале февраля на общую такую тусу, поставил на стол две бутылки вискаря и сказал:

– Ребята, я в жопе.

– И ты тоже? – громко, чтоб слышали все, съязвил Лёха. – Бля, это заразно!

– На хуй иди, – спокойно отозвался Макар из комнаты, где сидел с Игоряном за приставкой, пока Валик с Лёхой терлись на кухне у Игоря – Валик ждал, пока закипит чайник, Лёха доставал кружки.

– В полной. – Антон сел на стул. – Машка типа… Ну, это.

– Что – это? – спросил Макар, появляясь в дверях. – Бросила тебя?

– Уже и не бросит, потому что беременная.

Калмык, который, разувшись наконец, приперся на кухню, сел за стол и заулыбался так довольно, что сомнений в его радости не осталось. Правда, все равно Валик был уверен: радуется он прежде всего тому, что у него самого постоянной девушки нет. Тем более беременной.

– Ебаный насос, – произнес Макар, хлопая Антона по плечу. – Ты что, не знал, что от этого бывают дети? Какой срок?

– Никакой, она ж совершеннолетняя, – отозвался тот заторможенно под всеобщий гогот. – А, блин, второй месяц.

– Короче, отметили Новый год. Когда свадьба?

– Машкина мама сказала, что в марте.

– У-у-у, – гнусаво скривился Игорь, тоже вышедший на гоготание. – Теща. Поздравляю, ты попал.

В тот вечер Антон плакал у Валика на плече, прощаясь со свободой, но потом смирился и даже начал искренне радоваться, говоря, что назовет пиздюка в честь него.

– А если девочка?

– Тоже в честь тебя. Валюха.

Мама Валика, узнав о свадьбе, перекрестилась:

– Валёчек, ну вы же с вашей девочкой там…

– Мам, по этому поводу можешь не беспокоиться, – заверил ее Валик. – У меня все под контролем.

Он не обманывал – Макар точно был. После олимпиады Валику предложили практику в фармацевтической компании, времени стало меньше, но и Макар без дела не остался, согласился на работу в отцовский фирме и устроился на подработку в клуб. Барменом.

– Пахнешь как сутенер, – медленно, почти по слогам говорил Валик, встречаясь с ним после смены, утром, когда тот доползал до универа. – Бабами.

– Ты прямо знаешь, как сутенеры пахнут, Валечка? – Макар собственническим движением закидывал ему руку на шею, но Валик ее сбрасывал и шел рядом с недовольным видом. – Да не кислячь ты, ну, они ж рядом все, за стойкой сидят, вот и налипает.

– Налипает.

– Валечка, я на них даже не смотрю. Чуть-чуть совсем, когда сиськи мелькают перед мордой, но…

– Иди ты на хуй, ебанат!

– Ну, Валечка!

Валик не мог понять, зачем ему еще и подработка, если ему и так на все хватает, но Макар говорил, что так надо и что он потом все сам увидит. Хотя, учитывая, что Валик собирался летом на единственную в мире Международную олимпиаду для студентов по химии, которая проходила каждый год в Иране, а Макар собирался лететь с ним, все вставало на места.

На парах Макар спал, но явку ему засчитывали, а лекции за него иногда переписывал Валик, сжалившись над упертым бараном. Который, взяв отгул, пригласил его погулять в парк.

– В парк? – удивился Валик. – Может, в кино все-таки?

– Да там народу щас, я ебал. Пошли погуляем. Воздухом подышим. Я по дороге уже проветрился и не пахну бабами.

– Счастье какое.

Собираясь, Валик думал: с хера ли в кино народу много? В вечер вторника-то? Потом глянул на время, на дату на компе и все понял – четырнадцатое февраля. Значит, Макар его тоже не просто так позвал, может, опять что-то подарит – в его стиле, а сам Валик, который о таких датах и не думал никогда, – ничего. Да и поздно уже было что-то придумывать, разве что как обычно, своими руками…

Фыркнув, Валик открыл шкаф и раздвинул вешалки со свитерами, вытаскивая из недр вещь, которую почти никогда не надевал.

Таксист, который его довез до парка, глянул в зеркало, но промолчал, хотя по лицу его и так было видно, что он думает по поводу весенних обострений. Подходя к лавочке, на которой сидел Макар, залипающий в телефоне, Валик трясся не только от холода, хотя и не такого, как в декабре, но и от предвкушения, ловя флешбэки от трения жесткой подкладки тонкого пальто о пирсинг. Решившись, он шагнул к лавочке и зажмурился.

Макар сначала посмотрел на кроссовки с желтыми шнурками, потом поднял глаза и ухмыльнулся.

– Ты так в маршрутке ехал? – Встал, нащупал его задницу горячими руками и прижал к себе, отчего Валик перестал дрожать, но легче не стало, потому что член, зажатый между телами, требовал еще больше внимания. – Короче, сегодня точно не погуляем, а я хотел чтоб прям романтика, все дела… Пошли в машину, замерзнешь, блядь, придурок. На хер ты приперся так… как…

– Как кто?

– Валёк в пальто!

– Тебе не понравилось?

– Понравилось. Сейчас увидишь, насколько.

На заднем сиденье машины Валик быстро согрелся, потому что его облапали абсолютно везде, но в середине затяжного мозгодробящего поцелуя, Макар вдруг отстранился, хлопая себя по карманам:

– Блядь, чуть не потерял!

– Что это?

– Эрекционное кольцо. Наденем щас на тебя, похуй, что в десять раз меньше. Валь, ну чё ты тупишь, ну? Что это может быть? Палец свой суй давай.

Валик, приняв вертикальное положение, уставился на безымянный палец – на цепочку ДНК на нем, свернутую в кольцо.

– Из латуни. За сотку у цыган урвал, – хмыкнул Макар.

Валик мог отличить белое золото от латуни не только по весу, но и по виду, но даже если бы оно было сделано из проволоки, это все равно не имело значения.

– Макар, ты ебанат.

– Пожалуйста, Валечка, не проеби только.

– Не проебу.

– Потому что… – Макар явно собирался ввернуть очередную шутку, но Валик сказал:

– Потому что ты подарил.

Хотелось еще услышать, откуда он узнал размер пальца, но это можно было сделать и потом. Конкретно в этот момент Валик ни о чем, кроме своих ладоней у Макара под футболкой, думать не мог.

– Ты опять без свитера, ебанат!

– Бу-бу-бу.