Текст книги "Красно-белый (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10

В пятницу 9-го марта в Сочи прошёл хороший плотный с огромными каплями дождь. Поэтому поле центрального стадиона Сочи, сначала знатно помесила первая пара команд из нашей группы – «Звезда» Пермь и «Машук» Пятигорск. Пермяки в футбольное водное поло выиграли – 2 : 0. А затем «Нефтчи» Баку и «Терек» из Грозного придали футбольному покрытию вид только что вспаханного картофельного поля, и бакинцы при этом умудрились победить – 2 : 1. Тогда щепетильные организаторы сжалились, и наш третий по счёту матч против СКА из Одессы перенесли на соседнее запасное гаревое поле, которое благодаря покрытию из мелкой кирпичной крошки, погодные невзгоды перенесло без проблем.

– Ничего, в манеже играем вообще на ковре, брошенном поверх бетонных плит, – высказался категорично Бесков и отправил команду переодеваться.

– А поздней осенью через сугробы скачем, – добавил я так, чтобы меня услышали только один одноклубники, которые тут же захихикали.

– Я что смешного сказал? – Гаркнул на нас мэтр.

– Вы правильно заметили, Константин Иванович, что пора бы заявку сделать, чтобы поверх старой синтетики положили новую, тогда амортизация будет лучше. – Не растерялся я.

– Ты, Никонов, наверное, забыл, что страна готовится к Олимпиаде. И хватит у меня не рассуждать! – Прикрикнул старший тренер.

«Как же тут забудешь? – усмехнулся я про себя. – Обещали к 1980 году построить коммунизм, а вместо этого провели Олимпийские игры, так как они оказались дешевле».

Но как бы то ни было, матч против армейцев из Одессы, мы начали вовремя. Зрители, как на заре дикого футбола облепили игровую поляну по периметру, так как гаревое поле трибун не имело. А мы с первых минут по-хозяйски припечатали СКА к их воротам. В центре поля у нас комбинировали Сергей Шавло, Юрий Гаврилов, Саша Кокорев и Александр Сорокин, которого в этот раз Константин Бесков загнал на правый край полузащиты. В атаке в помощь Ярцеву, на сей раз отрядили меня. Не иначе «Дед», то есть Николай Старостин постарался. Поэтому я, как только судья дал стартовый свисток, принялся летать между всех футбольных линий. Мяч у Гаврилова я тут как тут. Пас уходи на Шавло, я рядом открыт и свободен. Мячом завладели наши защитники, сегодня вся основная четвёрка обороны осталась без изменений, и моя фигура временно отошла к ним.

Со стороны могло создаться впечатление, что футболистов Никоновых на поле минимум человек пять. Кстати, партнёры не жадничали и от принципа «не знаешь, что делать с мячом – отдай его Гаврилову» раз за разом отходили и пасовали на меня. Я же первым и побеспокоил вратаря одесской команды пушечным выстрелом с двадцати пяти метров. К сожалению, упрямый мяч шаркнул по перекладине и улетел в аут, но зрители даже такой полумомент встретили аплодисментами.

А к пятой минуте первого тайма посыпались уже настоящие моменты. Я у правой бровки обыгрался с Сашкой Сорокиным, включил дриблинг на полные обороты и, протащив мяч метров двадцать, почти до лицевой линии, прострелил в район одиннадцатиметровой отметки. И ворвавшийся в штрафную площадь Георгий Ярцев пробил из убойной позиции на точность. Однако либо поле подвело, либо точность подкачала, но футбольный снаряд, пройдя в миллиметре от левой штанги, укатился за ворота.

– Нууу! – Выдохнули стойкие болельщики, и вновь пока пустые хлопоты поблагодари аплодисментами.

Но уже через две минуты на левой бровке Сергей Шавло, катнув мяч мне, сам рванул вперёд и получил обратную передачу. Я же со своей стороны ринулся прямиком на ближнюю левую штангу одесситов. Сергей мог откатить под удар чуть назад Гаврилову, однако он мощно прострелил именно в моём направлении. Мяч от его ноги по пологой траектории на высоте около метра влетел в штрафную площадь. И мне ничего не осталось, как подпрыгнуть и просто подставить внутреннюю сторону правой стопы под этот мощный силовой прострел. И этого оказалось достаточно, чтобы футбольный снаряд влетел в ближнюю ко мне левую девятку. Ведь защита СКА зазевалась, а вратарь почему-то понадеялся на защиту.

– Гооол! – Наконец-то обрадовались зрители на стадионе.

«Уже не зря Николай Петрович за меня повоевал», – улыбнулся я, принимая поздравления всего «Спартака». А дальше началось форменное избиение команды из первой лиги. Прошло не больше трёх минут, как после фирменной стеночки на подступах к штрафной, на ударную позицию вышел Сергей Шавло, который с десяти метров не промахнулся и счёт стал – 2 : 0. Затем, ещё через пять минут, Юра Гаврилов дал мне пробить штрафной удар прямо по центру ворот. И я буквально вколотил под перекладину мяч, пущенный с двадцати метров в тот самый угол, где стоял голкипер СКА. Но вратарь одесской команды даже не шелохнулся, так удачно лег футбольный снаряд на мою ногу – 3 : 0. А на сороковой минуте многоходовочка, в которой поучаствовали все футболисты нашей атаки и полузащиты, закончилась тем, что Юрий Гаврилов замкнул передачу от Георгия Ярцева уже с трех метров от пустых ворот – 4 : 0.

* * *

В перерыве старший тренер Константин Бесков ходом игры был более чем доволен:

– Последний мяч был более чем хорош, – радовался наш наставник, когда мы пили чай и старались помалкивать. – Вот к чему вы должны стремиться в каждой игре. Вот для чего мы отрабатываем на тренировках только мелкий и средний пас. А не то, что некоторые, пробежал, влепил и доволен.

Это реплика прилетела в мой огород, и я вдруг опять позабыв, что уже не тренер детской команды, возразил:

– Чтобы такие мячи закатывать, как это сделал Юра Гаврилов, нужно чтобы уровень соперника был невысок или чтобы соперник находился во временной растерянности, получив пару пробоин. Красивая игра в ажурный пас – это не самоцель, а способ забрать контроль над мячом и самому уже диктовать темпоритм игры.

– Ты, Никонов, совсем головой брякнулся?! – Вступился за старшего тренера его помощник Фёдор Новиков. – Ты учти, ты у нас висишь на грани отчисления, поэтому твоё дело молчать и слушать!

– А кому от этого хуже, если я выскажу своё мнение? – Пролез я в «бутылку». – Между прочим, когда четвёртый мяч закатывали, третий пас был мой. Это я Ярику дал между двух защитников СКА.

– Корешков! – Выкрикнул Константин Бесков фамилия запасного полузащитника. – Переодевайся, заменишь во втором тайме слишком умного Никонова.

– То есть был бы я дурак, кивающий башкой как китайский болванчик, вы бы меня не заменили? Я правильно понял? – Не выдержал я.

– Я тебя меняю, потому что ты дурак и есть! – Рявкнул Константин Иванович. – Поживи с моё, потом выступай!

– А Гавриил Качалин, которому вы в сборной помогали, тоже футболистам рот затыкал? – Выдал я, после чего Бесков гордо покинул нашу раздевалку.

* * *

Вечером после матча, который так и закончился – 4 : 0 в нашу пользу, Бесков и второй тренер Новиков закрылись в номере, чтобы спокойно под бутылочку обсудить дальнейшие перспективы команды. А сама команда в этот момент разбилась на маленькие группы по интересам. Кому-то интересны были карты, кому-то кости, кому-то интересно было нарушить коньячком спортивный режим, а кто-то все эти интересы с удовольствием совмещал.

Николай Петрович Старостин пригласил меня и Федю Черенкова на чай с баранками. Алкоголь начальник «Спартака» не уважал, а чаёк, заваренный покрепче, любил. Где приобрёл свою привычку к чифиру в Ухте, в Амур-Лаге или в ссылке в Казахской ССР Николай Петрович не распространялся.

– Показывай, Никон, свою химеру. – Медленно, по словам произнёс Старостин, вывалив на шахматную доску черные и белые шашки. – Как ты там написал? 3–5–1 –1?

– Дорогой, Николай Петрович, – усмехнулся я. – Этих схем, их вариаций огромное множество. Вот некоторые тренеры упрутся в одну расстановку и думают, что эта схема сто процентов принесёт успех и начинают под неё подбирать исполнителей. При этом кого-то из футболистов переделывают и «ломают через колено».

– Изобрази, – ухмыльнулся Николай Петрович.

– Да, говорить мы все мастера, – неожиданно поддакнул Черенков.

– Хорошо, – сдался я и расставил белые шашки на стандартные 4-4-2. – Проблема нашего «Спартака» в недостатке высококлассных защитников. Если мы выставляем в защиту четвёрку лучших оборонцев: Романцева, Самохина, Хидиятуллина и Букиевского, то получается некому играть опорного полузащитника. – Я передвинул одну шашечку «защитника» вперёд и на доске получилось 3-5-2. – За счёт этого хода мы решаем и вторую проблему команды.

– Какую? – Спросил Старостин.

– У нас два классных диспетчера – Гаврилов и Федя Черенков, но оба они слабо играют в отборе, – ответил я. – А теперь мы сможем за счёт выдвинутого Хидиятуллина рядом в центре оставить двух наших плеймейкеров одновременно. И Юру, и Федю, который, кстати, почему-то всю сегодняшнюю игру просидел на лавке.

Я похлопал по плечу смутившегося Черенкова.

– А кто будет защищаться на флангах? – Хитро усмехнулся Николай Петрович.

– Крайние хавы буду летать вдоль всей бровки, как латерали. – Я подвигал крайние шашки взад и вперёд.

– Надо Андрюше в Москву позвонить, пусть приезжает. – Удовлетворённо крякнул «дед». – А то в четвертьфинале нас ждёт московское «Динамо». Наломает Костя дров.

Внезапно в дверь комнаты начальника команды кто-то постучал. Затем в проёме появилось озабоченное лицо Вовы Букиевского, которое произнесло несколько заветных слов:

– Никон, выйди на минуту, извините Николай Петрович.

Я пожал плечами, встал и подошёл к Буку, и он тут же шепнул вторые заветные слова, что наших бьют.

– Извините Николай Петрович, потом как-нибудь баранки поедим, – пробурчал я и побежал за Володей, а следом увязался Федя Черенков.

К нам удачно подошёл лифт, затем мы за пару секунд пролетели по просторному фойе первого этажа и уже на улице я спросил:

– На дискотеке с кем-то поцапались?

– Если бы! Парни пошли за домашним вином, и тут в лесочке на них кодла местных наехала, человек десять. – Выдохнул Букиевский.

«Если их десять, то почему на помощь мы бежим втроём?» – подумалось мне и тут же, между деревьев, я увидел, как несколько человек получают оплеухи и в чём-то оправдываются перед группой других товарищей. Я резко прибавил шагу и уже через пять секунд врубился в строй гопников. И первому попавшемуся под руку воткнул правым боковым точно в ухо. Второму с левой двинул куда-то по скуле. Но тут на меня кинулся какой-то психопат с дубиной народной войны. Не знаю как, но дубину мне удалось пропустить мимо себя, и врезать этому партизану в лоб так, что даже костяшки кулаков жалобно заныли. В это время с одного края я заметил как метелит незваных гостей Букиевский, впереди толкался, кажется, Леша Прудников и другие наши парни, а вот куда потерялся Черенков, видно не было.

Вдруг откуда-то с боку кто-то больно пробил мне в ухо, наказав тем самым за секундную растерянность. Однако второй удар этого типчика я спокойно принял на блок, и в свою очередь провёл учебно-показательный апперкот в челюсть. Парень охнул и рухнул на землю. Я опять покрутил головой, но Феди нигде не было!

– Валим мужики! – Гаркнул кто-то из чужаков и драка мгновенно превратилась в бег по пересечённой местности, где одни бегут, а другие догоняют.

– Черенков, едрён батон, ты где? – Выкрикнул я, не приняв участия в погоне.

– Тут я, – просипел Фёдор и я заметил его фигуру, прислонённую к стволу сосны.

– Ножом пырнули?

– Нет, на пенёк упал, – захихикал Фёдор Фёдорович.

Затем на место разборки стали подтягиваться хмурые футболисты, которых больше сейчас волновало то, что трехлитровая банка вина разбилась, а не то, что завтра Бесков устроит всем знатную выволочку.

– Все живы? – Буркнул я.

– Да живы, живы, погуляли называется, – ответил кто-то из наших.

Я посмотрел на синяк, который у Черенкова скоро зацветёт на лбу, потёр своё уже опухающее ухо и громко сказал:

– Завтра, если Константин Иванович спросит – в чём дело? Скажем, что повздорили при обсуждении прошедших на Кубке игр. И наши синяки – это следствие неравнодушного отношения к делу. Вот так.

Глава 11

Перед сном я ещё раз осмотрел синяк, который вылез на боку у Черенкова, и в сотый раз себя обругал последними словами, за разгильдяйство, и к своему облегчению понял, что на этот раз обошлось без серьезного повреждения. После игр на теле и похуже отметины бывают.

– Значит, Фёдор Фёдорович, тебе своего здоровья ради коллектива не жаль? – Хмыкнул я.

– Все побежали, и я побежал, – пожал плечами Черенков.

– А ты когда в последний раз дрался? Во дворе, когда тебе было лет шесть? Или ещё моложе?

– Да меня как-то никто не задирал.

– Тогда будем учиться махать кулаками прямо сейчас. – Я намотал на свои ладони два полотенца среднего размера, и мысленно представив, что одет в боксёрские лапы, сказал. – Встань в боксёрскую стойку, которую видел по телевизору. Руки подними выше к подбородку, голову в плечи втянул, ещё сильнее повернись ко мне боком.

– Так? – Спросил Фёдор, с первого раза интуитивно приняв практически идеальную боксёрскую стойку.

– Ну, вот, а говоришь, что никогда не дрался. – Удовлетворённо кивнул я. – А теперь левой рукой бьёшь в мою леву лапу. А правой рукой в правую. Бокс!

Скомандовал я и тут же в мои ладони полетели кулаки Фёдора Фёдоровича. Ведь он как человек дисциплинированный привык тренироваться с полной отдачей. Удар левой был слабоват, а вот правой в мою ладонь прилетало не плохо. Поэтому я ещё немного потерпел и отдал вторую боксёрскую команду – «брейк».

– Завтра продолжим, – пробурчал я и, кивнув на книжки из горного института, которые лежали на тумбочке, спросил. – Фёдор Фёдорович, а ты после завершения футбольной карьеры в шахту пойдёшь работать?

– Так главное, чтоб высшее образование было, – растерялся Черенков.

– Не скажи, – усмехнулся я. – Поверь, время так быстро пролетит, что не заметишь, когда тебе стукнет сорок пять. И вот когда ты оглянешься назад, то сильно пожалеешь, что на разные пустяки пришлось размениваться и впустую тратить силы и энергию на то, что тебе не нужно. Чужой жизнью жить нельзя, тем более, когда у тебя есть призвание.

– Я ведь уже на третьем курсе, – пробормотал Фёдор.

– И замечательно. С «дедом» переговорим, пусть он тебя переведёт в высшую школу тренеров на второй курс. Вот и будет у тебя высшее образование, но не ради галочки, а ради будущего.

«Нечего раньше времени эмоционально себя истощать, – подумал я. – Скоро начнётся такая футбольная карусель – клуб, первая сборная, сборная олимпийская, еврокубки, мало не покажется. Не хватало ещё и на учёбе себя изводить, которая и здорового человек может довести до психушки. И такие реальные случаи на моей памяти были – писал человек диплом, переживал, волновался, изводил себя и поехал кукундером».

* * *

На следующий день в субботу на тренировке, не смотря на то, кто, как и где накануне покуралесил, пахали все и не роптали. Естественно позже, лет через десять, нарушение спортивного режима в молодости сильно ударит по здоровью каждого, особенно по работе сердечно-сосудистой системы. Но кого и когда останавливали предполагаемые проблемы будущего, когда хочется веселиться, выпивать и отрываться именно сейчас в настоящем.

Кстати, сегодня в Адлер на стадион «Труд» команда не поехала. Там тоже поле временно пришло в негодность, и автобус привёз нас на гаревую поляну, где прошёл недавний матч с одесским СКА. Квадраты, рывочки, работа с мячом в одно касание, в принципе всё занятие прошло по старинке. А вот от двусторонней игры в конце занятия Константин Бесков отказался. Он разбил всю команду на четвёрки и предложил провести мини-футбольный турнир. На поляну вынесли ворота для гандбола, оградили фишками четверть футбольного поля, Дасаева поставили в одну рамку, Прудникова в другую, а получившимся командам на матч старший тренер отмерил по пять минут.

В мою четвёрку попали: Фёдор Черенков, земляк Саша Калашников и миниатюрный форвард Миша Булгаков. Из чего следовало, что в защите придётся пахать мне одному, ведь Калашникова я сразу же определил в выдвинутого на остриё атаки форварда.

– Первыми играет команда Никонов с компанией и Романцев со своими архаровцами, – скомандовал второй тренер Фёдор Новиков.

Я посмотрел на состав наших соперников и присвистнул, так как если у нас не было ни одного защитника, то у четвёрки Олега Романцева, в которую вошли Хидиятуллин, Самохин и Букиевский, не было ни одного игрока из группы атаки.

– Работаем парни в контроль мяча, – сказал я своим партнёрам. – Булгак – ты закрываешь левую бровку, ты Федя – правую. У нас есть пять минут, за которые Романцев с компанией не должны коснуться мяча ни разу.

– И чё, нам даже по воротам не бить? – Резонно возмутился Саша Калашников.

– Хорошо, но по воротам побьём лишь на исходе третьей минуты матча, – согласился я с земляком.

И после свистка на поле начался форменный цирк. Первые тридцать секунд на своей половине поля мы гоняли одного Вагиза Хидиятуллина, который отвечал у той команды за игру в атаке. Затем в отбор втянулись Олег Романцев и Вова Букиевский. И мы ещё минуты две играли в два касания, принял мячик, отдал, ускорился на свободное место, получил обратный пас. Я даже вратаря Лёшу Прудникова попросил не брать мяч в руки, а играть ногами. К третьей минут уже гоготала вся бровка, включая тренерский штаб. В иных условия наши защитники без зазрения совести стали бы прыгать в ноги, выполняя рискованные подкаты, но на гаревом покрытии из мелкой кирпичной крошки много не попрыгаешь, чревато для здоровья. Я даже заметил, что посмеивается и наш «дед», Николай Петрович Старостин. И вот тогда, скинув мяч Черенкову и рванув вперёд, я скомандовал атаку.

Радиоуправляемый пас с правого фланга на тридцать метров вышел полной неожиданностью для команды Романцева. Саша Калашников, на которого насел Виктор Самохин, хорошо поставил корпус, принял мяч на грудь и, не опуская его на землю, коленом отправил в моём направлении. Я тоже не стал тратить время на то, чтобы опустить футбольный снаряд вниз. С лёту, так же коленом подработал его себе на ход, набежал, и когда мяч, ударившись о землю, передо мной подпрыгнул, двинул по нему что силы по воротам. Выстрел получился мощным и точным. Ринат отважно спарировал на гаревое поле, но отбить удар не смог. Поэтому мяч вонзился в дальний от меня верхний угол ворот.

– Это называется – вымучили, – удовлетворительно крякнул Бесков. – Ладно, смена составов. Никонов подойди, поговорим.

Старший тренер и его помощник Фёдор Новиков для меня на отдалённой от поля лавочке расставили белые шашки. И Константин Иванович сказал:

– Показывай свои 3-5-2. С чем их едят?

Я покосился в сторону Николая Старостина и сразу понял, откуда подул ветер.

– Расстановка интересная. – Пробормотал я. – Но я внимательно понаблюдал за всеми имеющимися на сборе футболистами и пришёл к выводу, что 3-5-2 нам не годится.

– Да он же ненормальный! – Вспыхнул Новиков. – С тобой как с взрослым человеком говорят, а ты кочевряжишься!

– Вот смотрите. – Я вернул четвёртую шашечку в линию защиты. – Это у нас – Романцев, Самохин, Хидиятуллин и Букиевский. Теперь внимательно смотрим вот сюда. – Перед четвёркой защитников по центру я выставил три шашки в треугольник. – Опорный полузащитник – Сергей Шавло, а рядом два ключевых центральных полузащитника – Гаврилов и Черенков. Это тройной мозговой центр команды. Далее выдвинутый нападающий – Калашников. Вы сейчас видели, как он должен действовать – принять мяч, стоя спиной к воротам, укрыть его корпусом и скинуть на врывающихся в атаку вингеров, то есть крайних атакующих полузащитников. – Я поставил ещё две шашечки по краям и сказал. – Правый вингер – Георгий Ярцев, левый – я. Этой схемой мы всю Высшую лигу растерзаем, и называется она – 4-3-3.

– Высшую лигу он растерзает, – усмехнулся Бесков и тут же засмеялся Новиков. – Ты сначала в стартовый состав пробейся на матч против пермской «Звезды».

– Тебе, Никонов ещё пахать и пахать, – поддакнул Фёдор Новиков.

– На всем ещё многому надо учиться, – пробурчал я.

* * *

Вечером на посиделки под чай, меня с Федей внезапно пригласил Юра Гаврилов и Сергей Шавло. Юра для чая выставил несколько бутылок пива, я для этого дела сбегал в буфет и принёс несколько бутылок «Пепси-колы» с красивыми красно-бело-синими крышечками.

– Лихо вы нас сегодня на тренировке обули, – хмыкнул Гаврилов, включив магнитофон, из которого затрещала подпольная запись концерта Владимира Высоцкого, где он кроме песен ещё о чём-то общался со слушателями.

– Мы сегодня вообще всех обули, – важно заметил Черенков. – Грамотную тактику выбрали. Контроль мяча и кинжальные атаки с ходу. Правильно я сказал? – Спросил меня Фёдор Фёдорович, который после моего внушения, что с горным институтом пора кончать, даже улыбаться стал чаще.

– Хотелось просто показать Бескову смысл отрабатывать мелкий и средний пас. – Я пожал плечами, разливая в два стакана пепси, а в два другие холодное «Жигулевское» пиво. – Скоро в Европе появятся такие команды, которые этим мелким и средним пасом до семидесяти процентов времени будут контролировать мяч. Попробуй таких обыграй.

– Ну, да, – согласился Сергей Шавло, – когда бегаешь и отнимаешь мяч, силы уходят быстрее. Давайте мужики за футбол и за «Спартак».

Мы с Федей подняли стаканы с пепси, Юра и Сергей с пивом, и тут как на заказ Высоцкий заиграл очередную шуточную песню, более известную в народе, как «Милицейский протокол»:

Считать по-нашему, мы выпили немного.

Не вру, ей-богу. Скажи, Серега!

И если б водку гнать не из опилок,

То, что б нам было с трёх, четырёх, пяти бутылок?

В этом месте песня прервалась гоготом слушателей из динамика кассетного магнитофона «Mitsubishi T-630».

– Гениальный человек, – кивнул на магнитофон Юра Гаврилов. – Он как-то перед нашей сборной выступал, так я ему руку пожал.

– И год потом не мыл, – хохотнул я и, кивнув в угол, где лежала гитара, спросил. – Кстати, кто на инструменте может?

– Да так, – улыбнулся Шавло. – Все бренчим помаленьку под пивко и сушёную воблу. Главное, чтобы Бесков не слышал.

– Тогда посмотрите – не идёт ли Бесков? – Загадочно спросил я и взял в руки гитару, на которой несколько простых композиций ещё со студенческих времён играть умел. – Эту песню сочинил, конечно, не Владимир Высоцкий, но тоже очень одарённый человек, называется «Песня без слов».

– Одна музыка, что ли будет? – Усмехнулся Юра Гаврилов, выключив магнитофон и разлив по стаканам пиво и пепси.

– Терпение Юрий Васильевич, – пробурчал я и ударил по двум верхним басовым струнам гитары, чтобы песня Цоя в моём исполнении приобрела более тяжёлое рок звучание:

 
Песня без слов, ночь без сна,
Все в свое время – зима и весна,
Каждой звезде – свой неба кусок,
Каждому морю – дождя глоток…
 

С каждой цоевской строкой, которую выдавал я «на гора», снисходительная улыбка с лица Гаврилова, наиболее интеллектуального футболиста в нашей красно-белой банде, постепенно сходила на нет. А при исполнении припева поменялся в лице и Черенков:

 
Снова за окнами белый день,
День вызывает меня на бой.
Я чувствую, закрывая глаза, -
Весь мир идет на меня войной…
 

После моего музицирования мы не сговариваясь молча выпили, так как парни каждый задумался о чём-то своём, и неожиданно Федя Черенков произнес:

– Эта песня про нас – футболистов. Лично я, когда выхожу на поле, то мне буквально кажется, что весь мир идёт на меня войной.

– Скажешь тоже, Федя, футбол – это игра, какая же это война? – Возразил Шавло.

– Это, смотря против кого матч, – не согласился Гаврилов и вдруг предложил. – А давай мы тебя на кассету после концерта Высоцкого запишем? Там как раз три минуты на плёнке осталось.

– Если Владимир Семёнович возражать не будет, то давайте запишем, – согласился я.