Текст книги "Красно-белый (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Красно-белый

Глава 1

Сегодняшний 45-ый День рождения я за каким-то лядом прилетел в город Сочи, где, как известно когда-то были тёмные ночи. А теперь в 2017 году, здесь всё горит в огнях баров, дискотек и ресторанов. Пойдёшь налево – тебя ждут шашлык, вино и пиво, пойдёшь направо – наткнёшься на пиво, вино и шашлык. Повсюду гуляют красивые барышни, которые, не смотря на самый конец зимы, одеты так, что долго перед сном им мучиться не придётся. И меня как человека холостого пока ещё такие подробности интересуют.

– Александр, я взял пару домашнего вина, компанию составите? – Подсел за мой столик в ресторане с видом на Чёрное море Григорий Саныч, сухощавый невзрачный невысокого роста мужчина, который поселился в соседнем номере гостиницы, где я уже два дня маялся от безделья.

– Григорий Саныч, я кажется говорил, что не любитель, – поморщился я, так как ди-джей этого заведения врубил трек группы «Руки вверх», немного переделанный под техно.

Засверкала светомузыка. И дамочки возрастом кому за тридцать тут же, взвизгнув, выскочили на танцпол, наверное, вспомнив, свои первые школьные дискотеки. А лично мне, что тогда «Руки вверх» не нравились, что сейчас раздражали. Я вырос под песни группы «Кино» Виктора Робертовича Цоя, если есть стадо – есть пастух, если есть тело – должен быть дух.

– Даже по глоточку не выпьете за свой День Рождения? – Удивился странный сосед из гостиницы.

– Если только по глоточку, – буркнул я, пододвинув к себе пластиковый стакан с разливным красным вином.

Григорий Саныч покосился на беззаботно танцующий народ и, припомнив наш утренний разговор за завтраком, в который я ввязался от скуки, спросил:

– Я так и не понял, а вы тренер по какому виду спорта?

– Я и сам уже не помню, – ухмыльнулся я. – У нас городок маленький, поэтому я там и футболистов тренирую, и боксёров и даже с баскетболистами работаю. А вечером ещё в настольный теннис стучу. Пусть ребятишки сами, когда подрастут, решат, где у них лучше будет получаться. А если нигде не пойдёт, то боксёрские комбинации и скорость бега могут и в повседневном быту пригодиться.

– Хи-хи, – хохотнул странный сосед, у которого я внезапно заметил какой-то нездоровый блеск в глазах. – А я, сколько себя помню, науками разными интересовался. Да и сейчас работаю в одной организации. Платят, если сказать – сущие копейки, а требуют – прорывных технологий.

– Везде так, – хмыкнул я и посмотрел в сторону танцующих барышень, ведь меньше всего именно сегодня – 28 февраля, хотелось плакаться о своей невезучей судьбе.

– Вы, наверно, познакомиться с кем-нибудь здесь хотите, а я вам мешаю, – словно прочитав мои мысли, сказал учёный не пойми каких наук.

– Да ладно, – махнул я рукой. – Вон смотрите, какие дамы милые. Вон за тем столиком. И под эту муру не танцуют. Сейчас подойдём, представимся, скажем, что бизнесмены с Урала.

– Вот уж дудки, – уперся сосед. – Я был один раз женат, после неё мне никто не нужен.

«А что ж ты сюда дурень приехал-то в феврале? – мысленно спросил я ученого. – Если у тебя отпуск, то катил бы в санаторий-профилакторий, грязевые ванны, целебные клизмы, минеральные источники и электросон».

– Ну как хотите, – пожал я плечами и, приподняв пластиковый стакан с вином, сказал. – За науку.

– Замечательный тост, – заулыбался учёный и в несколько больших глотков выпил половину пол-литрового пластикового стакана.

Я же это местное разливное вино лишь чуть-чуть пригубил. Во-первых, уже пять лет являлся ярым трезвенником, а во-вторых, если ты детский тренер и при этом пьёшь и куришь, то считай, вырастишь спортсменов, которые будут пить и курить и в итоге плохо кончат. Странно, но от маленького глотка вина немного зашумело в голове и сразу же потянуло на подвиги.

– Значит так, Григорий Саныч, я сейчас подойду к тем дамам, заведу с ними непринуждённую беседу, про море, солнце и песок, и махну вам рукой. Всё-таки День рождения один раз в году. Хотя, – я криво усмехнулся. – У меня, скажу по секрету, один раз в четыре года. Я родился 29 февраля 72-го года.

– 29-го? – Неожиданно сильно удивился учёный. – Тогда послушайте меня внимательно, Александр Владимирович. Помните, вы мне утром за завтраком рассказывали, как в 90-ом году ездили на просмотр в футбольную команду из Высшей Союзной лиги? Где вам не повезло, так как какой-то грубиян порвал связки голеностопа, хотя в первом тайме вы оформили хет-трик.

– Ну, допустим. Чего теперь-то старое ворошить? – Я посмотрел за тот столик, где мне в целом внешне понравилась одна блондиночка. – В 90-е годы талантливых парней хватало, подумаешь, на просмотре один сломался, возьмут другого. Давайте с нашим холостяцким брюзжанием покончим.

– Да, выслушайте вы меня наконец! – Сосед одним залпом опрокинул оставшееся в его стакане вино и горячо зашептал. – Прошлое можно переиграть. Особенно таким счастливчикам, которые родились 29-го февраля.

– Закусывай сосед, – пробурчал и поднялся из-за стола, но как назло к тем дамочкам подсел уже какой-то хмырь.

Поэтому я, неловко потоптавшись на месте, снова присел напротив сумасшедшего профессора и, решив его позлить, ради хохмы, спросил:

– А знаете, это очень интересно. И как же, по-вашему, прошлое можно переиграть, когда в него попасть решительно невозможно?

– Хех, – усмехнулся сосед. – Ясное дело на самолёте в прошлое не улететь, хотя в истории и такое случалось, что пассажирские лайнеры залетали на несколько лет назад или вперёд, попав в пространственно-временной тоннель. А пойдёмте на брег моря, там и поговорим под шум прибоя. А то тут слишком шумно.

«Ой, дурак, небось, РЕН-ТВ насмотрелся», – обозвал я учёного про себя, но решил отыграть комедию до конца. Всё же День рождения, имею право покуражиться, чтобы было потом, что вспомнить.

– Да, да, – сказал я, изо всех сил стараясь не заржать. – Мне тоже тут музыка не очень. Пошлите на бреге моря коллега. Пора приступать к эксперименту. Кстати, а в чём он заключается?

Сосед посмотрел на наручные часы, странно улыбнулся и, лихорадочно сверкнув глазами, сказал:

– Время не ждёт, за мной, подробности расскажу по дороге.

Из мало внятного изложения теории многомерного времени, над которым трудился отдел сумасшедшего Григория Саныча, я понял лишь одно – если в нужном месте в нужное время проглотить таблетку простого снотворного, то можно переместиться в прошлое. А такие счастливчики на вроде меня, родившиеся 29-го февраля, переносятся со сто процентной гарантией.

«Вот на что спускает правительство бюджетные деньги», – подумал я, всё ещё играя роль доверчивого простачка, и спросил вслух:

– То есть я правильно понял, коллега? В этом времени я выпиваю снотворное, а просыпаюсь уже в прошлом? И конечно, без денег, без одежды и документов? Кстати, почему не в будущем?

Сосед, вынул записную книжку из внутреннего кармана пиджака, посмотрел на свои закорючки и, не раскусив моего розыгрыша на полном серьёзе ответил:

– Пока рассчитывать не научились момент погружения в будущее. А в прошлое можно попасть проще простого. Правда, проснётесь вы не в своём теле, а в чужом. Вы хотели стать профессиональным футболистом, проявить себя в большом футболе. Когда выпьете таблетку, то думайте именно об этом, представляя в деталях свою новую судьбу.

– То есть уже были удачные эксперименты? – Схохмил я.

– Были. Я вам больше скажу, один влиятельный олигарх три года назад захотел стать президентом одной большой страны. И мы его так удачно запулили в прошлое, что теперь он президент. Правда, не скажу, что за страна ему досталась. Я ещё, батенька, жить хочу.

– Это Лукашенко, наверное. Беларусь тоже большая страна по сравнению с Ватиканом. – Пробурчал я. – Внезапный взлёт простого председателя колхоза, выглядит более чем подозрительно.

– Всё, пришли, – учёный остановился у самой кромки галечного пляжа. – Широта и долгота совпадают, и время суток самое подходящее. Только вы мне должны пообещать одну вещь?

– Обещаю, – хмыкнул равнодушно я, уже прикидывая как буду гоготать, когда ничего не произойдёт.

– У меня в 1995 году жена умерла, денег на лекарство заграничное не хватило. Откройте в Москве фонд для больных с онкологией. К тому времени денег у вас должно быть очень много. Вдруг вы спасёте и мою супругу.

Григорий Саныч посмотрел на меня, перекрестил и протянул простую таблетку снотворного. Я тяжело вздохнул. Мне вдруг стало жаль этого мужичка, и таблетку я проглотил из сострадания. Глаза тут же закрылись сами собой, и я пробормотал: «Большой футбол».

* * *

– Никон, вставай, замёрзнешь! – Кто-то толкнул меня в плечо, и вокруг загоготали молодые, задорные и от этого всегда весёлые парни.

Я покрутил головой и сразу же догадался, что нахожусь в футбольной раздевалке, где сижу на откидном кресле, которые обычно устанавливают в кинозалах или во дворцах культуры. На приколоченных вешалках висят вещи, а под ногами валяются сумки из-под формы. На ногах бутсы, вроде не плохие. До колен натянуты гетры, а дальше на мне белые трусы и красная футболка, под которую пододето нательное бельё. «Сработало, мать твою! Только какой же это большой футбол? – мгновенно мелькнуло в голове. – Это же захудалый стадион в уездном городе N. И всё вокруг какое-то старое, обветшалое. В лучшем случае – вторая лига».

– Дайте мальчику поспать, – пророкотал бархатно-старческий голос, и опять вокруг заржали.

«Знакомый голосок», – подумал я и вскочил на ноги, к сожалению полного зрения, пока ко мне не вернулось. Лица футболистов и внешность этого старика в пальто поверх пиджака я пока рассмотреть детально не мог.

– Никонов не спать, живо на поле! – Гаркнул жестким суровым голосом старший тренер, невысокий коренастый мужик тоже с размытым лицом.

«Не спать, не спать, – заворчал я и побежал следом за другими футболистами. – Ну, учёный, ну удружил. Если закидываешь в прошлое, то нужно хотя бы примерный год знать и место».

– Ёж-матрёж! – Выругался я, когда выбежал на поле, которое отделяло от низеньких трибун широкая беговая дорожка, ведь при дневном свете зрение полностью вернулось ко мне.

И первое, что бросилось мне в глаза – это здоровенный портрет Ленина на одной из трибун. И самое главное ко мне пришло понимание, что это Сочи! Горы вокруг, воздух морем пахнет. И судя, по чахлой траве на поле, и снегу, который ещё кое-где виднелся, я попал либо в февраль, либо в март. «Значит так, – подумал я, – Ленин на портрете – это СССР! И хоть режьте меня, хоть рубите, но при Советском союзе не было в Сочи большого футбола. Наврал учёный, а ещё жену просил спасти. Ничего святого у людей не осталось».

– Иди на своё место, дятел! – Обругал меня парень, чем-то смутно напоминая защитника сборной СССР Вагиза Хидиятуллина. – Ты чё? Башкой ударился в перерыве, придурок?

– Да, в туалете поскользнулся, – пробурчал я и спросил. – Куда мне встать-то?

– Гаврила, объясни мальчику его место на поле, – шикнул по борзому Хидиятуллин, и посеменил в центр обороны, а место на последнем рубеже занял не кто иной – как Ринат Дасаев!

А Гаврила, то есть Юрий Васильевич Гаврилов объяснил мне уже по-доброму, что я второй оттянутый нападающий при выдвинутом вперёд Георгии Ярцева. Поэтому я по-шустрому переместился поближе к центральному кругу, так как с центра поля мяч разыгрывал наш соперник. И пока судья не дал свисток к началу второго тайма я спросил Георгия Александровича, будущего тренера сборной России московского «Спартака»:

– Ярик, я тут головой стукнулся, растолкуй в двух словах – с кем играем? И чё за турнир?

– Хех, – улыбнулся длинноволосый парень ростом чуть ниже меня с немного щербатым лицом. – Это же Кубок СССР. А вот те ребятки из Пятигорска приехали. Команда «Машук». Бухать надо меньше Никон.

– Да я и не пью совсем. А счёт какой?

– Саша Корешков штуку положил перед перерывом. Может тебя к врачу отправить?

– Не, не, – активно замотал я головой. – Всю жизнь мечтал за «Спартак» сыграть. Красно-белый самый первый.

«Да раз пошла такая пьянка я и без головы, и без ног сыграю, – подумалось мне. – Ну, учёный, ну подлец, не обманул! Постой, а что за Никонов гонял за «Спартак» при Советском союзе? Не помню такого. Ладно, потом год уточню и разберусь, почему меня Александра Владимировича Никонова перенесло в какого-то футболиста Никонова из «Спартака». Эх, где наша не пропадала!».

Глава 2

Первые пять минут второго тайма я словно беспризорник метался по всему полю, не понимая куда бежать и кому пасовать. Всё же одно дело детей тренировать, и совсем другое играть самому в команде, которая действует через средний и мелкий пас в два касания и работает над этим не один год. Лично я больше привык к более прагматичному футболу. Если много человек столпилось на одном месте, зачем мельчить? Дай длинный кросс на другой край, где много места для манёвра. Или вот, к примеру, пятигорцы к шестой минуте ввосьмером сгрудились около своих ворот, ну куда там пролезешь через мелкий пас? Переть на такую защиту по заветам Константина Ивановича Бескова – это всё равно, что головой ломиться в бетонную стену.

Поэтому я, плюнув на предматчевую установку, которую, кстати говоря, по уважительной причине и не слышал, вылез из толпы, где ни до меня, ни до первого нападающего Георгия Ярцева мяч элементарно не доходил и попытался получить передачу за пределами штрафной площадки «Машука» из Пятигорска. Но не тут-то было, Юрий Гаврилов, который дирижировал атакой красно-белых меня в упор не видел. Он то с Сергеем Шавло сыграет, который перемещается по левой бровке, то на Вагиза Хидиятуллина отдаст, действующего в опорной зоне, то подключит по правому краю Александра Корешкова, автора единственного забитого мяча. То вообще покатает мяч со вторым игроком центра поля Валерием Глушоковым.

– Хидя, будь человеком дай! – Гаркнул я, когда мяч достался опорнику Хидиятуллину, но вместо передачи услышал, что меня послали в одном интересном направлении.

«Значит вот он какой – большой футбол», – усмехнулся я про себя, лихорадочно соображая, что делать. Затем я кинул взгляд на бровку, где на моё место уже готовили замену. Разминался какой-то высокий кучерявый парень, которому что-то объяснял ассистент старшего тренера, тыча пальцем в мою сторону.

«Да задолбали!» – выругался я про себя и, когда Юрий Гаврилов бросил в прорыв по правому краю реактивного нападающего Георгия Ярцева. Рванул следом. «Сейчас Ярцев уткнётся в двух оборонцев из Пятигорска и вынужден будет скинуть мяч назад», – решил я и не прогадал. Георгий Саныч закопался на бровке и немного зло отпасовал мне пяткой назад. «Вот и ладушки», – хмыкнул я про себя, приняв одним касанием мяч, а вторым прокину его себе на ход немного в сторону от штрафной «Машука».

– Отдай! – Крикнул тут же Гаврилов. – Куда потащил?

Однако я, сделав вид, что оглох, прокинул мяч ещё дальше, старясь выйти по центру ворот, которые примерно в метрах тридцати от меня были загорожены целым взводом футболистов в белой форме. Затем резко ускорился и пробил так, как любил это делать в далёкой и славной молодости. Моё новое тел, кстати, было очень даже ничего – прокаченные ноги, хорошо развитый плечевой пояс, отличный пресс. Скорее всего, тот Никонов в тело которого я угодил, был форвардом силового плана, в общем, примерно, как и я. Поэтому мяч из-под моей ноги вылетел словно ядро из пушки. Я задержал дыхание, мысленно проводив футбольный снаряд в добрый путь. И через доли секунды перекладина гулко ухнула, а мяч, ударившись в неё, резко воткнулся за линией ворот.

– Ооо! – Вздохнули немногочисленные зрители на стадионе, а затем захлопали в ладоши.

Судья в поле грузин невысокого роста, улыбнувшись, дунул в свисток, показал на центр и сам же посеменил в центральный круг.

– Нормально, – первым поздравил меня Юрий Гаврилов. – Но в следующий раз если я сказал тебе мяч отдать, то ты должен отдать.

– Головой в туалете ударился, уши плохо слышать, – пробурчал я и, посмотрев на бровку, удовлетворённо крякнул, так как высокого и кучерявого парня снова посадили на лавку с остальными запасными игроками.

И тут я встал как вкопанный, ведь на самом краю скамейки запасных сидел скромно кумир моего детства Фёдор Черенков, ещё пока без своей фирменной кудрявой причёски, которую он сделает где-то после Олимпиады-80. Значит сейчас 1979 год – год, когда «Спартак» выиграет золото Высшей лиги. Федя пока сидит на лавке, Сергея Родионова вообще в команде нет, значит сейчас март 1979 года.

– Чё встал, чокнутый? – Толкнул меня в плечо, пробегая мимо Георгий Ярцев. – Двигай на нашу половину поля.

– Это всё шумы в голове виноваты, – улыбнулся я.

И внезапно диктор по стадиону объявил:

– Мяч забил Владимир Никонов №16, счёт 2 : 0, впереди команда «Спартак» Москва.

«Ого, а вот и ещё один кусочек пазла сошёлся – зовут меня, значит, Владимир. Уже жить легче», – решил я, заняв своё место в расстановке по левую руку от Ярцева. И «Машук» из Пятигорска снова принялся разыгрывать мяч с центра поля.

Эти здоровые парни из второй лиги третьей зоны, получив второй голешник в свои ворота, внезапно кинулись в атаку, так как терять им стало нечего. Это при скользком счёте – 1 : 0, можно попытаться поймать именитого соперника на шальной контратаке, а когда счёт – 2 : 0, обороняться больше смысла нет. Поэтому я вновь бросился действовать по ситуации. А ситуация на поле сложилась следующая, «Машук» сумбурно и хаотично напирал, «Спартак» так же хаотично отбивался. Соперник из второй лиги разумно кинулся долбить не по центру, а побежал атаковать ворота Дасаева через края. Проход с фланга, навес, борьба за подбор, и по новой пас на край. Я бы на их месте действовал так же. Ведь когда мастерства маловато, нужно брать физической мощью, напором и борьбой.

Поэтому, когда в третий раз пошёл навес во вратарскую площадь и Ринат Дасаев, большой специалист игры на выходах, разбежавшись, выпрыгнул, чтобы сыграть кулаками, я уже знал, куда полетит мяч. Резкий рывок в нужную область поля, прыжок и футбольная кожаная сфера точнёхонько прилетела мне на грудь. За два касания я положил мяч вниз, прокинул его себе на ход, пока мне «добрый человек» в белой футболке, прыгнув ногами вперёд, не порвал кресты, то есть крестообразную связку колена, и рванул в контратаку.

– Никон, пасуй! – Послышалось от Юрия Гаврилова с левого боку.

Но я опять, включив режим «ничего не вижу, никого не слышу», понёсся в сольный рейд. «Потом, Юра, в стеночку поиграем с забеганием», – буркнул я про себя, резко уйдя ещё от одного товарища из Пятигорска, который метил уже в голеностоп. В этот момент, главное вовремя подпрыгнуть, как во время бега с препятствиями. И тогда, и ноги будут целы, и жёлтые карточки останутся в кармане футбольного судьи.

Ещё через две секунды я преодолел центральную линию футбольного поля, и народ на трибунах весело засвистел. Передо мной осталось всего четыре человека – вратарь «Машука», один защитник слева, который меня точно не догонял, и два рослых усатых парня прямо по курсу. Как я учил своих детишек в таком случае? Киваешь головой сначала влево, затем вправо и рвёшь по центру!

Два элементарных движения, которых конечно в обязательном порядке нужно отрабатывать на тренировках и перед моими глазами остался лишь вратарь, ускорившейся навстречу, так как я немного отпустил мяч вперёд. Однако удача вновь улыбнулась мне, на доли секунды я оказался быстрее и, подкинув мяч носком, в последнее мгновение ушёл от столкновения с голкипером. «Ну, что? Закатывать мяч издевательски носом не буду. Это перебор», – усмехнулся я, пробежав ещё десять метров, и щечкой закатил третий гол в пустые ворота отчаянного соперника.

– Молодец парень! – Заорали с трибун сторонние сочинские болельщики, снова искупав меня в аплодисментах.

– Давай хет-трик! – Выкрикнул кто-то, пока я семенил на свою половину.

Однако, мои партнёры по команде были не так рады, тому счёт стал – 3 : 0. Сначала напихал мне Гаврилов, что я единоличник, затем добавил Ярцев, что я тут перед девочками красуюсь, и наконец, Хидиятуллин пригрозил, если буду много выделываться, то он разберётся со мной в раздевалке. Я хотел было огрызнуться, и пригрозить сам выбитыми на открытый воздух зубами, но решил не ерепениться. Когда дойдёт до дела, я всем покажу, как выглядит моя коронная, отработанная многими годами тренировок, двоечка в челюсть.

А после возобновления игры, получив третью плюху, футболисты из Пятигорска решили больше не рисковать, не лезть вперёд и стараться как можно чаще контролировать мяч. Минуты четыре они только и делали, что катали его в защите и откидывали вратарю. Мой «Спартак» вяло пытался идти в прессинг, так как многие ребята уже подустали. На бровке же вновь стал разминаться нападающий, по мою душу. Поэтому я рванул в бессмысленный отбор.

Завладеть мячом, бегая одному против четырёх игроков защиты – это утопия, даже если они и из второй Союзной лиги. Однако поле центрального стадиона в городе Сочи и идеальный газон на итальянском «Сан-Сиро» – это две большие разницы. Поэтому незаметная кочка, сжалившись над моими метаниями, вдруг сыграла за меня. Мяч, катящийся низом от крайнего игрока обороны центральному защитнику «Машука» внезапно подпрыгну и изменил направление, а я, рванув, бросился двумя ногами вперёд. И именно из-за какого невероятного усилия мне удалось дотянуться до черно-белой футбольной сферы. После чего я резво вскочил, и уже по прыгающему мячу рубанул со всей дури, которой было много в молодости, взъёмом. На этот раз траектория мяча получилась крайне неприятной для голкипера из Пятигорска. И вроде он всё видел, и расстояние было двадцать пять метров минимум, но футбольный снаряд, пролетев на высоте в полтора метра, так закрутился, что резко нырнул вниз точно перед вратарём. Бедный кипер «Машука» прыгнул, сматерился, видя как мяч, ударившись о газон, перелетает через него и поплёлся вынимать в четвёртый раз новенький с чёрно-белым рисунком кругляш из сетки своих ворот.

– Молодец! Молодец! – Раздалось с трибун.

Я помахал рукой болельщикам, которых было где-то тысячи две на двенадцатитысячной арене, и побежал на смену, где меня уже поджидал злой ассистент Константина Ивановича Бескова. Кстати, сам метр по традиции смотрел игру сидя на зрительской трибуне, чтобы лучше читался рисунок ажурной, комбинационной игры.

– Единоличник, мать твою, – бросил мне в спину ассистент, выпуская в поле Александра Калашникова, и тут же скомандовал в сторону скамейки запасных. – Черенков разминайся, сейчас заменишь Корешкова на правом краю полузащиты.

– Нормально сыграл, – улыбнулся Фёдор Черенков, когда я уселся на его место. – Только влетит тебе сегодня от Константина Иваныча.

– Когда кладёшь три штуки, и тебя ругают – это мелочи жизни, а вот когда ты три верных момента запорешь, и к тебе нет претензий, то это уже клиника. – Усмехнулся я в ответ.

Неожиданно ко мне подошёл «Дед», то есть Николай Петрович Старостин, смерил меня долгим взглядом и после небольшой паузы сказал:

– Футбол, молодой человек, игра коллективная. В следующий раз не стоит забывать об этом.

– Для меня, как для нападающего, Николай Петрович, стеночки и забегания – это факультатив, а забитые мячи уже обязательная программа, – ответил я моментально, так как по жизни не привык лезть за словом в карман.

– Ну, ну, – хитро усмехнулся легендарный начальник московской команды «Спартак».