Текст книги "Там, где мы вместе (СИ)"

Автор книги: Влад Молоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Язва ты неблагодарная, я тебя с такими красавицами познакомил, а в ответ что? Кстати, Наташа моя.

Я хотел было возмутиться, так как Наташа мне самому понравилась, но понял, что он говорит про Наташу «маленькую», которой он, во время обеда, явно оказывал больше знаков внимания.

Закончив свои дела, и уже собираясь отправиться в лагерь, мы были остановлены посыльным из штаба. Срочно вызывали из разведотдела фронта. Оказалось, что Линьков уже добрался до Вязьмы и попытался попасть на прием к командующему фронтом. Ни чего себе уровень допуска у простого саперного майора, скорее уж старшего майора НКВД. На наше счастье ни Булганина, ни Тимошенко в штабе не оказалось. Они уже убыли в Москву, скорее всего за новым назначением. На связи был начальник разведотдела фронта полковник Корнев, у которого «Батя» попытался получить пароли и явки, в месте предстоящего десантирования, а заодно и не лестно отозвался как о командире авиаполка, так и о нашем со Старчаком бездействии. Поскольку действительно надежной агентурой, так глубоко в немецком тылу, разведотдел не располагал, весь гнев руководства достался мне.

– И поговори с Филипповым, – закончил он свой монолог, – пусть выделит самолеты, согласно запроса.

– Да, куда ему столько, – не выдержал я, до этого относительно спокойно воспринимая гневный тон начальника, который являлся таким для меня только формально. Понятно, почему Старчак отказался идти к телефону, он то подчиняется Корневу напрямую и мог отхватить по полной. – При одновременной выброске с такого количества бортов на точку, не обозначенную ни какими условными знаками, летчики ночью, при отсутствии видимости и световых ориентиров, могут ошибиться и разбросать отряд в разных местах. Есть же отработанная тактика, когда сначала с одного самолета выбрасывается небольшая группа с радиостанцией. Приземлившись, эта группа связывается по радио, указывая район своего нахождения, и условными сигналами обозначает место, куда и выбрасывается основная часть отряда.

– Чем приказ не ясен? – Опять начал заводиться Корнев, – обеспечить отряд необходимым количеством бортов и немедленно заняться подготовкой его бойцов. Все! Конец связи, – и бросил трубку, не давая мне не то, что бы возразить, но даже просто ответить.

Заняться, так заняться. Я изначально, негативно относился к тому, что люди бездельничали в то время, как наши курсанты выкладывались, чуть ли не до измождения. Справедливости ради следует отметить, что будущие партизаны принимали участие в утреннем кроссе и зарядке, а так же посещали занятия по рукопашному и ножевому бою, и наше стрельбище. Однако этого было мало. Парни были неплохо подготовлены и, что бы заинтересовать их и заставить выкладываться на занятиях, требовалось показать, что и они в чем-то уступают нашим курсантам. Классическим примером в таких случаях служит показательный бой инструктора с новичком, или даже несколькими новичками, где он их разделывает под орех. Такой специалист у нас был, и это не я. Номы давно уже разработали и успешно применяли один прием, хорошо сбивающий спесь и возвращающий всех на грешную землю. И это был простой бег с полной выкладкой по пересеченной местности, где основной маршрут проходит через лесной массив. Дело в том, что большая часть курсантов имела не плохую физическую подготовку, кандидаты и мастера спорта были у нас не в диковинку, попадались даже призеры Всесоюзных соревнований. Для спортсмена бег является одним из основных элементов тренировки, и они к нему привычны. Совсем другое дело армейский марш бросок, да не по ровной гравийной дорожке, а по лесной тропе, с ее кочками, ямками, кореньями и ветками, бьющими по лицу. Не опытный боец начинает сразу с резвой трусцы, рассчитывая на свои силы и опыт, чем делает серьезную ошибку, даже те, кто знает методику «волчьего бега» долго такой темп не выдерживают.

Имея за плечами серьезную нагрузку, нужно пользоваться другим методом, который называется «волчий скок». Система заключается в том, что основной темп движения чередуется с дополнительным. Например, на 100 обычных шагов, следует 200 быстрого спортивного, или беговых. Прислушиваясь к своему организму, можно правильно рассчитать темп движения, позволяющий ускориться и одновременно сохранить работоспособность на длительное время. Обычный режим позволяет уменьшить усталость, а бег, увеличить пройденное расстояние. Так же следует не забывать о правильном дыхании, когда выдох делается на каждое касание земли ногой, а вдох непроизвольный, то есть на нем не нужно сосредотачивать внимание. При таком движении опытный боец поддерживает достаточно высокую скорость и длительное время остается боеспособным.

На этот не хитрый трюк, следующим утром и попались бойцы Первого Белорусского партизанского отряда. После построения и доведения приказа разведотдела фронта о включении их в программу подготовки, ожидаемо послышался гул недовольства. Впрочем, дисциплина победила и открыто ни кто протестовал.

– В целях проверки уровня вашей физической подготовки, для последующего составления оптимального графика занятий, – начал я расставлять «сети», – предстоит марш-бросок с полной выкладкой. Что бы бежать было не скучно, решено внести в мероприятие некий соревновательный элемент. Компанию вам составит одна из наших групп, у которой это будет плановым уроком. Победителя соответственно ожидает бонус в виде щадящего режима, а на проигравших наши инструктора отработают новую методику.

В этот раз гул был одобрительный. Парни, уверенные в своем превосходстве, неоднократно доказанном на занятиях по рукопашному бою, предвкушали как «порвут» курсантов и в дальнейшем будут бездельничать на вполне законных основаниях. И только их командир, глядя на наши безмятежные лица и понимая, что не все так просто, пытался разобраться, в чем же здесь подвох. И даже перед самым стартом проверил, не схалтурили ли курсанты, беря себе вещмешки полегче.

Наконец, все подготовительные мероприятия были закончены и дан сигнал к началу забега. Болельщиков не будет, так как прерывать ради этого учебный процесс и устраивать шоу, ни кто не собирался. Партизаны Линькова сразу резвой трусцой рванули вперед, стараясь захватить не очень то и широкую лесную тропу, тем самым не давая себя обогнать. Ну конечно, давайте-давайте, это вам не утренние пробежки совершать. Я налегке, как арбитр, бежал следом, внутренне усмехаясь, и ожидая, когда пройдет первый запал, а сложность трассы и нагрузка начнут делать свое черное дело. И действительно минут через двадцать бег стал замедляться, пока и вовсе не перешел в быструю ходьбу. Все верно, в полном снаряжении рысью передвигаться по неровной лесной тропе, постоянно следя, что бы нога не попала в ямку или не зацепилась за торчащий корень – дело не простое. А уж долго держать такой темп практически не возможно. И то, что большинство, как и у нас спортсмены, и каждое утро кроссы бегали, даже с грузом за плечами тренировались, все равно не помогло. Лица красные, пот ручьем бежит, сердце, наверняка, готово из груди выскочить наперегонки с легкими. От недостатка кислорода в висках стучит и в глазах темнеет. Красавцы. Но сдаваться не собираются, тем более, что как им кажется, они оторвались от группы наших курсантов. Вот только трасса нам прекрасно известна и впереди будет поляна, на которой возможно совершить обгон, к тому времени окончательно уставших лидеров.

Так все и произошло, на поляну партизаны вывались настолько вымотанными, что их командир дал отмашку на короткий привал. Парни, скидывали на землю тяжелые вещмешки, ложились на траву и делали не хитрые упражнения на восстановление. А через пару минут мимо них, в демонстративно неспешном темпе, проходили курсанты. Добило же лежащих на земле то, что девушка радистка, нагруженная немалой ношей, по дороге срывала полевые цветы, и плела из них венок. На самом деле, это была четко просчитанная «домашняя заготовка», а так курсантам марш-бросок тоже давался не легко, но выглядели они не в пример лучше, и главное в таком темпе, точно продержатся до конца забега.

Перед самым финишем парни из последних сил попытались навязать борьбу нашим курсантам, но те, тоже сделали рывок и пересекли финишную черту первыми. Когда через час бойцы партизанского отряда привели себя в порядок и построились, отношение у них было совершенно иным. Они поняли, что далеко не все еще знают и наши занятия пригодятся им в дальнейшем. На что мы собственно и рассчитывали.

Ознакомив с графиком занятий, я их передал инструктору по минно-взрывному делу. Здесь мы тоже приготовили сюрприз – нетрадиционные способы замедления срабатывания штатных взрывных устройств. Например, если вам нужен отложенный по времени взрыв, а специального устройства под рукой нет, то можно воспользоваться способом неоднократно показанном в боевиках. Чека гранаты прижимается емкостью с водой, в которой делается отверстие. Вода вытекает до уровня, когда давление ослабнет настолько, что бы произошло штатное срабатывание боеприпаса. Если же взрыв нужно задержать на более длительное время, то гранату можно просто вставить в какой-нибудь крупный овощ. Например, в отверстие в тыкве. Как только процесс гниения достигнет уровня, когда чеку в зафиксированном положении не удержать – произойдет взрыв. И таких способов можно на коротенькую книжку насобирать. По опыту знаю, что такое занятие достаточно увлекательное и познавательное. Метод кнута и пряника в действии.

Разобравшись с этим вопросом, я озадачился организацией предстоящих стрельб с девушками связистками. Просто пострелять из оружия разных систем это конечно увлекательно, но хотелось нечто большего. Нужно произвести хорошее впечатление на дам и подать себя в выгодном свете. Вот такой вот я кобелина, увидел симпатичную девушку и сразу «хвост распушил». Мало мне «Московских» проблем, а я уже новые приключения себе на одно место нашел. Однако победить этот соблазн выше моих сил, очень хочется жить полной жизнью, ведь неизвестно, что нас ждет завтра.

Глава 9

Как сглазил, и на завтра меня ждала очередная куча проблем. Суровая правда жизни прошлась тяжелым армейским сапогом по моим эротическим фантазиям. Началось с того, что в штабе фронта решили, что они лучше знают, в каком объеме следует давать учебный материал партизанам Линькова. Была ли это его инициатива, или подсуетился кто-то из разведотдела, впечатленный бумагой за подписью комиссара госбезопасности Наркомата, не суть важно. Главное, что пришел официальный приказ с уже утвержденным списком дисциплин и графиком их выполнения. При этом основной упор делался на прыжковую и общевойсковую подготовку. Один день из четырех целиком был отведен на изучение правильной укладки парашютов, еще один на прыжки. Полный маразм. Зачем это партизанам, которым предстоит совершить всего одно десантирование в тыл врага, я не понимал. Практикой доказано, что первые три прыжка у всех проходят практически без проблем, а вот потом когда человек освоился и решил, что он теперь с небом на ты, сложности и проявляются. С моей точки зрения это больше походило на изощренное издевательство, по принципу, чем бы боец не занимался главное, что бы за…, устал короче. Если бы это касалось подготовки наших курсантов или групп переменного состава, я мог бы забить на этот приказ, так как этот вопрос заранее был согласован на уровне Военного Совета Западного направления. Но в данном случае отряд «Бати» напрямую подчинялся Главному Управлению НКВД, а это, я уже игнорировать не мог. Более того, обязан был выполнить его буква в букву, в противном случае можно было нарваться на огромные неприятности. Подвернул кто-то ногу, или запутался стропами в ветвях – виноват тот, кто готовил парашютиста. Сорвалась операция по подрыву стратегически важного моста – виноват тот, кто не научил правильно укладывать парашют. Утрирую, конечно, но в искусстве найти «крайнего», что бы сложить с себя ответственность, предки шагнули очень далеко. И при желании неточное выполнение приказа смогут «обыграть» в нужном им русле.

К тому же портить отношения с разведотделом фронта совсем не хотелось. Уже сегодня в ночь, начнутся первые целенаправленные диверсии наших групп на магистралях противника. От разовых акций мы переходим к планомерной работе по этому направлению, вся координация за которой осуществляется как раз из штаба фронта. Нам выделили только линию шифрованной связи, что бы могли отслеживать действия диверсионных групп, напрямую не вмешиваясь в их управление. На самом деле, этого и не требовалось. План этой работы был утвержден заранее, и каждая группа придерживалась только части ее касающейся, не зависимо от выполнения его другими.

– Утро доброе, – поздоровался сияющий, как новенький серебряный полтинник, Старчак, – птичка на хвосте принесла, что нам, нерадивым, штаб фронта огромную помощь оказал.

– Как узнал? – Удивился я такой осведомленности, так как пакет получил всего полчаса назад и ни кому его не показывал. – А с чего это товарищ капитан Вы такой радостный? Случилось что-то, о чем мне неизвестно?

– Просто у тебя на лице написано, как ты кого-то на дыбу сажаешь. И я даже догадываюсь кого.

– И кого, если не секрет.

– Бумагу из штаба покажешь. Скажу.

– Не просто покажу, а под роспись ознакомлю. Ты же официально командиром подготовительного центра значишься, – попытался я «уколоть» капитана, – а бумаги почему-то на мое имя идут.

– Дураков работа любит, – ни капли не смутившись, он уселся на единственный стул и углубился в изучение. – Так и думал, – отложив приложение к приказу, он расписался в графе «Ознакомлен». – Это Игорек Гиль, содрал с наставления по подготовке парашютистов, только из разных разделов надергал как обычно.

– Это который за боевую и физическую подготовку ответственный был, – уточнил я, вспоминая «качка», которого нам сплавили из кадров за очевидную тугодумость.

– Точно. Это когда из вас бестолковых, вместо мобилизации, начали при штабах всякие бесполезные отделы создавать, не зная чем занять.

– Поосторожнее. Кто это бесполезный-то?

– А ты много от Игоря пользы видел? Вот то, то же. А про приказ это он мне и рассказал. Не удержался, и с самого утра позвонив, стал советы давать по организации учебы. А еще намекнул, что если мы с тобой такие тупые, что не можем занятия с красноармейцами организовать, то он даже в командировку готов выехать для оказания посильной помощи. Кстати это деятель еще тот, он и, правда, может какую-нибудь комиссию придумать. Пожрать и попить на халяву он очень большой любитель и ради этого может горы свернуть.

– Не надо нам таких. Мы и сами с удовольствием все съедим и выпьем.

На самом деле Игорь был не плохим парнем, но совершенно бестолковым. Как большинство крупных и сильных людей, он был жизнерадостным и благодушным. Разозлить его было делом не простым, при том, что трусом он точно не был, просто не любил конфликты. Но все его достоинства сводились к нулю, стоило провести с ним время больше, чем необходимый лимит вежливости. Игорь был нудным до крайности, при этом, не разбираясь толком ни в одном вопросе, с агрессивной настойчивостью лез оказать помощь даже там, где его не просили. На гражданке он себя не нашел, а в армии, куда его «запихнул» родственник со связями, прижился. Правда, на должностях, напрямую не связанных с личным составом, так как долго его терпеть не мог не один начальник и старался сплавить его подальше. Самый простой путь в «по дальше» почему-то оказывался на вышестоящую должность. Теперь вот уже до штаба фронта добрался.

– Отставить хмуриться, – оторвал меня от размышлений Старчак, – давай соберись. Придется весь план занятий корректировать.

– Что там корректировать. Все псу под хвост. Игорь это или кто другой придумал, а только вот он новый план, – я потряс бумагами, – попробуй не выполнить.

Но как говорится одна голова хорошо, а вторая – это уже собутыльник. Вопреки своим принципам, что называется «с горя» мы хлопнули по сто грамм коньяку. Я закусил французским шоколадом из трофеев, а Иван Георгиевич, обозвав меня буржуем, с удовольствием принялся уничтожать полукопченую колбасу. Между делом нашлось и решение проблемы, пусть частичное, но это лучше чем, ни чего. Решили, что пока партизаны, будут правильно выкладывать стропы, или ожидать очереди на выброску, им параллельно будут читаться лекции по нужным темам. С практическими занятиями так не получится, но этим мы хотя бы снизим ущерб от бесполезной траты времени. На этом и расстались.

Не успел довести до инструкторов новый порядок тренировок с нашими поправками, как пришел оружейник, закрепленный мной за профессором химиком. В результате их совместных усилий уже получены первые опытные образцы и требовалось мое экспертное мнение, для отбора и одобрения, что бы приступить к серийному выпуску продукта. Хорошо, что ехать ни куда не пришлось, все необходимое было у него с собой в вещмешке. Со светошумовой гранатой все было понятно, и ее образцы представлялись с двумя видами запалов. Оба терочного типа: один приводимый в действие рывком шнура, из-за чего сходство с новогодней хлопушкой было наиболее полным; второй – путем поджога запальной трубки. Последний вариант почти полностью был похож на взрывпакет или имитатор взрыва, используемый для обучения в рядах Советской Армии моего времени. А вот для испытания «диверсионного патрона» как назвали самодельный выстрел на базе боеприпаса от ракетницы, необходим был объект, на котором его действие будет выглядеть более наглядным. Короче нужна броня. Эх, мне бы эту зажигательную гранату два дня назад, когда отцы командиры расстреливали из ПТР немецкую «четверку». А теперь опять ищи нормальную мишень, выкручивайся. Вспомнил про ПТР и сплюнул, мне же еще отчет на испытательный полигон отослать нужно, причем с зарисовками мест попадания. Да и другие бумаги ждут принятия по ним решения, хоть собственный штаб создавай.

Даже странно немного, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше. Любой нормальный человек, и я не исключение, стремится откреститься от рутинной работы, переложив большую часть текучки на плечи подчиненных. Для себя я уже давно уяснил – не нужно пытаться делать все дела самостоятельно. Есть возможность – делегируй их, беззастенчиво сваливая на других. Этим ты и себя разгружаешь и даешь возможность получение опыта и развития другим, так сказать готовишь себе смену. Ну, смена мне пока не нужна, а вот растущий бумагооборот переложить на кого-то другого – это всегда, пожалуйста. Займусь этим в ближайшее же время.

По подсказке того же оружейника в качестве мишени решили использовать аэродромный трактор-тягач, выведенный из строя по старости лет, и с которого техники сняли уже все, что можно. Остались только корпус и траки. В данных условиях не самый плохой вариант. Мои доморощенные конструкторы пошли самым простым путем. Профессор разработал и приготовил зажигательный состав, а оружейник, аккуратно вскрыв сигнальный патрон, поместил его внутрь, удалив лишнее. Как говорится дешево и сердито.

Стрелять таким зарядом можно простой ракетницей из любого положения на дальность до 200 метров, но эффективное расстояние для уверенного поражения цели мы оценили в сто, что тоже совсем не плохо. При нажатии на спусковой механизм, срабатывали запал и вышибной заряд, поджигая и выбрасывая зажигательно-дымовой состав в направлении цели. При ударе заряд разбрызгивался и начинал интенсивно гореть, образуя яркое пламя, большое количество искр и густой дым. Дым был сильно едким и выполнял роль дополнительного поражающего фактора. Горящая смесь на основе красного фосфора и порошкообразного магния выдавала температуру, достаточную для прожигания 30-мм брони. Думаю, что даже при попадании в наиболее защищенную, лобовую проекцию танка неприятные мгновения для экипажа обеспечены. А при выстреле в борт или машинное отделение легкого танка, поражение будет гарантированным. Можно сказать, что первоначальные испытания «диверсионный патрон» прошел успешно. Дело за малым – организовать малое производство для собственных нужд и рекомендовать руководству новый тип боеприпаса для вооружения специальных подразделений Красной Армии и партизан.

Все большее распространение в войсках получают специальные группы красноармейцев, ориентированные на уничтожение танков противника. Вооружаются они гранатами и бутылками с зажигательной смесью, а значит «работать» могут только на коротких дистанциях. Вот для них такой боеприпас будет существенной помощью в предстоящей битве за Москву. Надеюсь, что и такого неприятия, как получилось с ручным гранатометом, на базе той же ракетницы, не будет. «Зажигательная граната» проста в изготовлении, достаточно дешева и понятна простому солдату. Единственный недостаток в том, что после выстрела нужно сразу менять позицию, так как она легко отслеживается по дымному следу, горящей смеси. Ну, это уже не так страшно, ПТР себя тоже первым же выстрелом демаскирует, но это не значит, что от его использования откажутся. Просто нужно разработать и довести до бойцов правильную тактику применения.

Настроение, испорченное с утра, резко пошло в гору, чему немало способствовала реализация задумки по созданию своей маленькой канцелярии. Нашлись и люди и даже две печатных машинки, правда одна была с немецкой клавиатурой, и для нас оказалась не очень востребованной. Возможно, что в дальнейшем пригодится для подделки каких-нибудь немецких документов или печати пропусков использовать. Места у меня в палатке было с избытком, поэтому вопрос, где размещать новые рабочие места даже не поднимался. Все было очевидным. Пока вновь назначенные сотрудники занимались обустройством и выполняли первые поручения, я пошел проинспектировать наше стрельбище.

Парни к нам попадали «не с улицы», а направлялись по «комсомольской путевке», и со стрелковой подготовкой были знакомы не понаслышке. Многие так и вовсе имели значки «Ворошиловский стрелок». Однако специфика наших действий, стрельбу по противнику в ее классическом виде из положения лежа с упора или из окопа, сводила к минимуму. Далеко не всегда бойцам придется действовать из засад. Поэтому одним из основных направлений мы определили «работу» с коротким стволом по принципу «интуитивной стрельбы», то есть практически «от бедра». Ближайшая по аналогии, это известная по вестернам, дуэль ковбоев – выхватил ствол из кобуры и сразу стреляешь в направлении цели. Уверенная дистанция поражения при такой стрельбе, для простого стрелка, всего около десяти метров, но в боевой обстановке время на принятие классической стойки и прицеливание не будет. А если бой идет в ограниченном пространстве, то винтовка становится скорее помехой, чем грозным оружием.

В академии МВД нам долго и нудно нарабатывали правильный хват оружия и стойку. С годами, постепенно, концепция огневой подготовки менялась. Практически у каждого силового ведомства в России появился свой «спецназ», естественно со своими особенностями применения оружия. Нововведения «волнами» докатывались до служб и подразделений, внедряясь в практические занятия. Соответственно приходилось, и переучиваться, «забывая» об академичности исполнения.

И первое о чем пришлось забыть – это правильный хват оружия. Оказалось, что в экстремальной ситуации, считай в бою, вместо красивого извлечения из кобуры, как на занятиях, получается судорожное хватание за рукоять пистолета и практически его выдергивание, а затем мгновенное открытие огня еще до того, как руки встретятся для формирования хвата у груди. Это из-за того, что при стрессе у человека «тонкая» моторика напрочь отсутствует. Действует только «грубая», закреплённая на уровне инстинкта, и которая развивается с детства, именно для того, что бы выжить. Поэтому и получаются такие резкие хватательные движения больше напоминающие рывок.

Почему упор в занятиях делался на обучение обращению оружием с коротким стволом? Так это из практики, которая показывает, что извлечение пистолета или револьвера необходимо особенно тщательно отрабатывать тем, для кого основная работа проходит с длинным стволом. Для них это, по сути, последний шанс, от которого порой зависит жизнь. Командирам и оперативникам, тем, кто постоянно работает с короткостволом, – это не так важно. Как правило у них есть время на его извлечение в спокойной обстановке перед выходом на «боевую». А вот, у того кто хватается за пистолет в случае отказа основного оружия, или в другой нештатной ситуации, накал эмоций такой, что и клапан у кобуры оторвать можно, если не забудешь, где она находится.

Вот поэтому и давался целый курс по переходу на короткий ствол. Спецкурс изучался не всеми, но зато отобранные бойцы стреляли: стоя и в движении (вперёд, назад, вправо, влево); с колена; лёжа (на боку, спине, животе); при переходе в положение сидя, полулёжа, прислонившись к опоре. А затем все то же самое «слабой» рукой или в условиях ограниченной видимости; потом отработка всего пройденного уже в паре.

Учились ходить и группой, как в мое время было принято показывать по телевизору при подготовке спецназа. Для чего часть стрелкового поля была перегорожена фанерными щитами, призванными изображать стены строений. Это уже была моя идея, бессовестно украденная из занятий по тактической подготовке родного учебного заведения. Не постеснялся я «обокрасть» и другие структуры, занимавшиеся стрелковой подготовкой, беря у них самое, на мой взгляд, лучшее. Но и в этом времени нашлись специалисты не хуже. Еще в 30-е годы один из мастеров по стрельбе Ознобишин разработал систему владения револьвером, увязав ее со спецификой рукопашного боя. Правда преподавался этот курс только для ОСНАЗа НКВД, но кое-что за это время «утекло» и в другие службы. Так, что и у нас нашелся специалист, у которого я, с удовольствием перенимал некоторые приемы.

Взяли мы кое-что и от подготовки новобранцев в германской армии, в частности «обкатку под огнем», это когда боец ползет под низко натянутой колючей проволокой, а над ним ведется интенсивный огонь из пулемета. Правда, это уже на другой площадке, мешать все в одну кучу, превращая полигон в цирковую арену, мы не стали.

Пускай суперсолдат за столь короткое время нам не сделать, но надеюсь, что «базу» для будущего развития заложим. Главное знать и себя не обманывать в том, что все мы совершаем ошибки: дёргаем за спуск, когда поджимает время; часто мажем в движении и многое другое. Это есть у всех. Это надо просто иметь в виду. А думать, мы их учим о том, что именно они все смогут и у них получится лучше, потому что много и добросовестно тренируются.

В общем, за стрелковое поле я испытывал законную гордость – было, что показать любой комиссии. Было и чем удивить приглашенных девушек. Имелась в склоне небольшая промоина, которая была расчищена, расширена и идеально подходила под наши цели – не привлекая внимания и не отвлекая курсантов, спокойно пострелять по мишеням. Она и задумывалась для подготовки спецконтингента и командного состава, поэтому и мишени здесь были поинтереснее обычных щитов с кругами или нарисованного фашиста.

Только-только успел закончить с приготовлениями, как подошла связная полуторка, из кузова которой, Старчак помог девушкам спрыгнуть на землю, ловко подхватывая их прямо на лету и легко удерживая на вытянутых руках, демонстрируя отличную физическую форму. Связистки прибыли не полным составом – Ольга осталась дежурной по связи, что впрочем, не сильно-то нас и расстроило. По слухам у нее уже был вполне официальный ухажер из офицеров штаба.

Весело переговариваясь, я провел компанию к выбранному месту и предложил перед началом «соревнований» слегка подкрепиться. Ни чего специально придумывать и готовить не стали, ограничившись простой «деревенской» закуской. Спиртное было представлено красным столовым вином и то только для обозначения гостеприимства. Пьяными я на стрелковое поле сам бы ни кого не пустил, здесь излишняя бравада может и до трагедии довести. Скрыть прибытие красавиц от местного контингента не получилось. И если курсантам дорога к нашему столу была заказана, то командиры потянулись, что называется «на огонек». Хорошо еще, что большая часть была «связана» занятиями, а то конкурентов у нас значительно прибавилось бы. И если Наташи «ответили» на наши со Старчаком симпатии, то Ирина безраздельно захватила внимание остальных командиров.

Мужчины, учитывая нашу подготовку, стреляли вне конкурса, а для девушек основным призом по итогам стрельб, я объявил маленький пистолет, подаренный мне в самом начале войны человеком, представившимся Самуилом Яковлевичем, за небольшую, в общем-то, услугу. Мне он, по большому счету, был не нужен, а вот для женщины вполне подходил. И смотрелся хорошо, и для скрытого ношения подходил идеально. А утешительным призом для остальных участниц выступали небольшие отрезы шелка из немецких парашютов, чем присутствующие остались очень довольны.

Время нас не поджимало, поэтому переходить непосредственно к стрельбам не торопились, давая себе возможность подольше побыть в такой приятной атмосфере. Я же, не желая делить внимание «своей» Наташи с другими, предложил ей пройти небольшие курсы, что бы увеличить шанс на выигрыш. Получив согласие, и под недовольный гул мужской части компании, повел ее в сторону позиции для стрельб.

– Вы так очаровательно за меня волнуетесь, товарищ капитан, – первой начала разговор девушка, озорно стреляя глазками, – и совсем зря, стрелять нас учили. – И тут же не удержавшись, похвасталась, – я в десятку три раза из десяти попадаю!

– Действительно неплохо для стрельбища. Наверняка из классической стойки или вообще из положения лежа.

– Да… – растерялась она от моего ироничного тона. – Нас так и учили…

– И какой толк от такой стрельбы в настоящем бою? Вы же не пехота, и в окопы вряд ли попадете, а возможно, что и враг у вас будет посерьезнее.

– Так война же! – опять не поняла она суть моей претензии.

– Воевать тоже можно по-разному.

– Это как же?

– Например вот так, – немного рисуясь я, опуская правую руку, большим пальцем скинул застежку крышки кобуры, а на возвратном движении, ухватил вытяжной ремешок, поддергивая ТТ вверх, прямо в ладонь. И уже через секунду двоечками расстрелял открывшиеся перед нами мишени.

– Да, так как вы умеете, так у нас и инструктора не могут, – Наташа была впечатлена увиденным, даже не убедившись в точности попадания.

– Согласен, что не все, но многие могут. А раз уж вас в спецотдел определили и оружие на постоянную носку выдали, то и учить нужно было не наспех, а всерьез. Что бы такие, как ты легко могли сразу от нескольких противников, отбиться. Все-таки носители гостайны и лакомая добыча для немецких диверсантов, – подсластил я «пилюлю».