Текст книги "Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит (СИ)"

Автор книги: Влад Галущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25. Архив номер три-бис

Нижняя комната ошеломила Петровича. Это была Третьяковская галерея в миниатюре. Только вот холсты в ней хранились в герметичных тубах, сложенных в несколько рядов вдоль стен, а не висели в рамках на стенах. Он открыл уже несколько десятков туб, но не нашел ни одной знакомой картины. А уж изучению истории искусства в их спецшколе придавали особое значение. Подписи на картинах ошеломляли. Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Эль-Греко, Пикассо!

Господи, да тут можно набрать полотен не на одну выставку. Но что-то не нравилось Петровичу во всех этих картинах. Ах, да! Они были очень грубо обрезаны по краям.

– Я читала об этой картине в Инете. Она лет двадцать назад была похищена на выставке во Франции и до сих пор не найдена.

– Ты не ошибаешься?

– Я – нет. Могла быть ошибочной информация в Инете.

И Петрович понял, что это. Подруга Татьяны как раз была направлена в отдел "К", который некоторые называли "криминальный". Вроде бы он занимался главарями уголовного мира, ворами в законе. Вот только тогда непонятно, почему туда подбирали агентов со знанием нескольких языков? А всем агентам отдела тут же оформлялись документы за границу. Значит, слухи о том, что спецслужбы регулярно готовили и посылали за рубеж группы профессиональных грабителей с уникальной техникой, были правдой? А в этой комнате хранится часть похищенного... Картины. Значит, под другими архивами могли храниться, например, драгоценные камни или слитки золота и изделия из него. И это бесценное собрание оказалось безвозвратно потеряно! О нем сейчас знают только они. Его даже не ищут! Есть от чего задуматься.

Петра сняла своей элкой помещение и несколько развернутых картин.

Они вернули на место шкаф и аккуратно заложили тонкую стенку кирпичами. Сверху Петра еще повесила валявшийся на полу щит по противопожарной безопасности. Вроде видимых следов не осталось.

– Это, – Петра ткнула пальцем в стену,– будет нашим веским аргументом в переговорах.

Петрович согласно кивнул.

– Теперь куда?

– На твою конспиративную точку с бриллиантами. Ее, надеюсь, еще не раскрыли?

– Нет. Я ее сделал сам и кроме меня там никто не был.

– Звучит убедительно. Идем. А там решим, что дальше.

Глава 26. Сим-сим, откройся

Квартира Петре понравилась. Особенно тайный вход из подвала. Петрович приобрел перед отъездом в тайгу четырехкомнатную квартиру с двумя ванными и туалетами на первом этаже. Капитальной стеной разделил ее пополам. Переделал документы и продал одну двухкомнатную со входом из подъезда. А во вторую половину сделал вход из подвала. Это была его самая надежная точка. Здесь он и хранил остатки бриллиантов. Придется их забрать с собой. Очень опасно стало в России. Его фото обклеен весь город. Опаснейший террорист. Теперь в магазин за хлебом не выйдешь.

– Завтра возвращаемся в замок, – решительно произнес Петрович.

– Нет!– последовал такой же решительный ответ. – Я чувствую, что мы нескоро снова попадем в Россию. Сначала вскроем оставшиеся два хранилища, под первым и вторым номером, – Петра кинула ему листки со схемами. – Чем больше у нас будет аргументов, тем лучше. И еще... Я должна найти своего отца.

Так вот какие мысли не дают ей покоя! Ну, что ж! Чужие чувства надо уважать, тем более, если хочешь, чтобы уважали твои.

– Значит, завтра проверяем архивы, а потом в тайгу?

– Значит, в тайгу.

Однотипность мышления планировщиков Архивов поражала. Они все располагались в дворницких на первых этажах. Все на расстоянии километра от Кремля. Строго на север, юг и восток.

– Петрович, а тебе не кажется странным, что Архивов указано только три. Архив Генерального Хранителя мы сами назвали четвертым. А ведь на схеме он без номера.

– Я сам удивился, когда увидел взаимное расположение хранилищ. Ты права. Исходя из логики строителей, четвертый Архив должен располагаться на западе, вот здесь, – Петрович показал предполагаемое место.

– И мы его найдем! Я уверена, что это также будет дворницкая в одном из жилых домов в том районе. Но сначала – в Архив номер один.

Великая вещь – типовое строительство в России. Не затрудняя себя изысками даже в суперсекретном деле, во всех тайниках стояло однотипное оборудование. Открыть вход в комнату под первым архивом они открыли, а вот войти не смогли. По очень простой причине – она была доверху забита плотно уложенными банковскими слитками золота. Петрович с трудом вытащил один с самого верха. Все, как положено, проба, клеймо, номер и слово «GOLD». Его он решил взять, как образец и доказательство находки. Размеры комнаты на схеме были 3х4х2,5 метра. Это будет 30 кубометров или около 600 тонн чистого золота пробы 99.99. В американских рублях это будет около 20 миллиардов! Если бы правительство узнало о таком...

Комната под Архивом номер два была забита слитками серебра, платины и палладия.

Обе дворницкие над первым и вторым архивами были жилые. Петрович с ходу определил, что сами дворники на хранителей явно не тянут. Прожилки на носу и увеличенная печень свидетельствовали о последней стадии хронического алкоголизма. Оба с трудом вспомнили свои фамилии, а предшественников не помнили вообще. Они заснули, даже не осилив бутылку водки. Исследования проводились под их мощный храп.

Теперь было ясно, что на самом деле хранили Хранители. Вот почему оказались пустыми государственные кладовые. Пока одни усиленно перестраивались, другие усиленно разворовывали. Но кому все это предназначалось? Что не сработало в выстраиваемой цепочке? Где Хранители номер один и два? Где Генеральный Хранитель? Опять одни вопросы...

Глава 27. Как найти то, чего нет

На поиски четвертого архива ушла неделя. Оказалось, что в очерченном районе вообще не было жилых домов. Там располагалась огромная фабрика игрушек со складскими помещениями. Помещения были доверху набиты не имеющими сбыта зелеными плюшевыми мишками и розовыми крокодилами. Даже несмотря на то, что эти склады регулярно, раз в два года, сгорали дотла. По причине ведения сварочных работ.

Что там вообще можно было варить? Хвосты оторванные крокодилам приваривали, что ли? И даже намеков на подземные помещения нигде не было.

– Петрович, а посмотри-ка в Инете, где находятся имеющиеся у нас храмы? – Петра, прикрыв глаза, усиленно размышляла. Видно, какая-то идея показалась ей более логичной, чем другие. Постичь ее логику Петрович даже не пытался. Это было где-то за гранью...

Он сложил схемы вместе и посмотрел их на свет.

– Смотри, точно на этом месте, в районе Арбата должна быть церковь Петра и Павла. А теперь здесь – фабрика игрушек. Теперь понятно. Церковь наполовину снесли. А на руинах построили фабрику. Вот, смотри, схема подземных ходов соединяет три помещения. Одно из них вот в этом складе. Нам нужно попасть туда.

Попасть оказалось крайне несложно. На проходной утром они прошли свободно с потоком рабочих. Ни пропусков, ни охраны.

Склад оказался приспособленным церковным помещением. Только в одном углу лежала груда пустых яшиков и сломанный, заржавевший кар.

Петра медленно шла вдоль стен.

– Здесь, – показала она рукой на пол.

– Почему?

– Сюда подходят два электрических провода и обрываются под полом. Там должен быть выключатель.

Никаких следов люка. Ровный бетонный пол. Ровные стены. Притом цементное покрытие довольно свежее. Петрович достал карту.

– Отсюда ход идет под землей сорок метров на юг. Там показано другое помещение. Пошли туда.

Сорок метров на юг стояла трансформаторная подстанция. На бетонном основании. Оставалось третье помещение. Сорок метров на восток от этой проклятой будки. Уже через тридцать метров они уперлись в стену фабричного цеха. Обойдя вокруг, нашли вход. Это был цех пластмассовых изделий. В цехе стояла тишина. В дальнем углу на деревянном столе четверо рубились в домино. Вокруг них толпились десятка два сочувствующих. На мужчину с ребенком никто даже не глянул. И тут Петрович увидел, куда им надо. Посреди цеха винтовая лестница вела вниз.

Там оказался небольшой склад, заваленный гранулированной пластмассой. Петра опять пошла вдоль стен. Там, где она показала, на полу лежала чугунная решетка.

Из отверстий шел поток горячего воздуха. Калорифер.

– Разбирай. Это точно вход.

Петрович начал вытаскивать уложенные чугунные плитки. Вскоре показались ступени вниз. Протиснувшись вниз, он прямо перед собой увидел огромные лопасти вентилятора.

– Как его отключить?

Петра спустилась вниз.

– Провода вот под этой штукатуркой, – она показала на стену. – Подожди, сейчас я отключу питание. – Петра подняла руку, и сверху послышался треск разряда.

Вентилятор затих. Он был приварен к железной двери. Какой-то умник посчитал ее удобным креплением. После нескольких ударов железякой, вентилятор упал на пол. Но от этого легче не стало. Дверь оказалась проварена по периметру.

– Здесь что-то не то, – Петра опять прикрыла глаза. – Если следовать логике строителей Архивов, эта дверь ложная. Они все люки делали в полу. Отодвинь вентилятор.

Когда расчистили мусор и землю на полу, увидели знакомые сосновые брусья. Архитекторы не подвели! Сдвинув люк, увидели уже знакомые каменные ступеньки. А вот то, что хранилось в этом суперсекретном архиве, их неприятно поразило. Это был архив ценностей жертв ГУЛАГА. В железных ящиках вдоль стен, стоящих в несколько рядов, лежали золотые коронки, кольца, женские кулоны, цепочки. В деревянных ящиках лежала золотая церковная утварь. Об этом свидетельстве зверств ГУЛАГА составители схем побоялись оставить даже маленький письменный намек. Вернее всего свидетелей этого архива смерти вообще уже не существует. Сколько же еще кровавых тайн скрыто под российской землей?

Даже прикасаться к этому кровавому золоту показалось для Петровича кощунством.

– Петра, это золото мертвых. Оно похоронено и пусть останется мертвым. Давай забудем о нем.

– Хорошо. Я поняла тебя и твои чувства. Пойдем наверх.

Закрыв люк, засыпали его землей. Вентилятор прислонили к двери. Ремонтники подумают, что он сам отвалился и устроил замыкание. Они приварят его на место. Не зная о люке, найти его невозможно. В подавленном настроении они вернулись на свою точку.

Глава 28. Целых два папаши

Ехать в тайгу решили поездом. Не хотелось лишний раз светиться в аэропортах с паспортами. Ведь теперь их разыскивали не только местные, но и Интерпол, как пропавших иностранных туристов.

Петра любила все новое. Всю дорогу она просидела у окна. На все вопросы отмахивалась. Да и понятно. Не каждый день едут на встречу с отцом. Правда, его надо было еще найти.

На его заимке так никто и не поселился. Первым делом они сходили на могилу матери. Холмик развалился и зарос травой. Крест покосился. Два дня у них ушло на приведение могилки в порядок. Петрович сделал новый крест и прибил к нему железную табличку. Вот писать только на ней было нечего. Ничего он не знал об умершей женщине.

В это время в тайге уже лежал плотный снег. Не хотелось таскаться по тайге на

лыжах или снегоступах. И Петрович купил в нижнем поселке старенький снегоход. Он всегда больше доверял бывшим в употреблении вещам. И всегда считал, что любая машина должна ездить, а не по гаражам стоять. Заодно у местного учителя прикупил карту окрестных поселений. В Интернете эти места были помечены сплошным белым пятном. А на снимках из космоса это было сплошное зеленое пятно.

Как эта женщина попала в тайгу, кто она?

Петра предложила начать поиски с местного архива. И заведующая рассказала им интересную историю о бывшем золотом прииске в тайге. Якобы этот прииск организовал какой-то партийный секретарь. Работников набирал только из бывших заключенных. А где-то год назад был на прииске пожар. Ездили туда следователи из города, но, ни людей, ни прииска не нашли. Одни головешки.

Петрович всегда считал, что любого человека можно найти, много он оставляет следов в этой жизни. Предложил Петре поискать для начала партийца. Не так уж много секретарей в этих местах. Решили поехать в район. Там уж точно обо всех секретарях помнят.

Секретаря даже искать не понадобилось. Он уже возглавлял районную

администрацию.

Петрович решил, что разговаривать с ним напрямую опасно. Из бесед со всезнающими соседями главы он узнал о наличии бывшей жены. Это был шанс.

Мария встретила их радостно, не так часто, видно, заходили к ней гости. Главу, значит, побаивались.

– А ты тоже чайку будешь?– спросила она Петру.

– Нет, хочу молока с сахаром, – Мария засмеялась.

– Вот такого запроса от детей мне еще не приходилось слышать!

– Да это она так о сгущенке говорит, – вмешался Петрович.

–А, ну теперь понятно! Этого добра в наших северных краях навалом. Настоящего молочка мало. Нечем коровок кормить. Да и холодно им тут. Так какими судьбами вы ко мне?

Петрович выложил придуманную им историю о пропавшей жене, якобы отбывавшей заключение в этих местах.

– Вот уже два года от нее ни слуху, ни духу.

Мария задумалась.

– Лагерей женских тут близко не было. Было года три назад общее поселение, там «химию» отбывали в основном. Много переведенных из лагерей. Всего больше полусотни. И на все поселение участковый с двумя сержантами. Но пришел приказ какой-то и поселение ликвидировали. Участковый у нас сейчас работает.

– А заключенные?

– Не хочу об этом говорить, – Мария вздохнула и потупилась.

– Но почему?

– Это касается моего бывшего мужа...

– Мария, клянусь, все что я узнаю, навечно останется со мной.

– Ну, хорошо. Приказ тот о ликвидации поселения был фальшивый. Это уже позже, только через год выяснилось. Прислали его из области. После того как мой бывший туда съездил. Его как раз перед этим турнули из секретарей. Он надумал возродить прииск на месте заброшенной шахты. А где же столько рабочих у нас набрать, да задешево. У нас одни охотники да рыбаки. Да и тех по пальцам можно перечесть.

Вот он и провернул эту аферу с поселением. А они-то, дурни, поверили ему. Каждому через год обещал дать по килограмму золота. Связи-то секретарские у него остались. Добыл он и драгу, и все оборудование. Построил там бараки. Даже дизельную электростанцию запустил. Золото там было. Каждый месяц возил он его сдавать на большую землю. Кому, даже мне не говорил. Не знаю. Знаю, только, что добывали за месяц больше десяти килограммов. Попробовала я один раз его приготовленный рюкзак поднять, так чуть руку не оторвала. И деньжищи большие у него появились. Честно скажу, рабочих он не обижал, кормил от пупа. Даже шеф-повара из области из ресторана приманил, девчушку молоденькую.

Она неожиданно замолчала и смахнула слезу. Петра насторожилась. Что-то не понравилось ей в тоне женщины.

– Да, так вот из-за той девчушки все беды и начались. И мои, и чужие. Влюбился мой дурак в нее, а меня, значит, с двумя детьми выгнал. Ну, если правду сказать, не из дому выгнал, в доме мы и посей живем. Из жизни своей выгнал. Так мы и расстались, – Мария замолчала и опять смахнула слезу. -А дальше – все. Все пошло прахом. Эта повариха схлестнулась там с молодым зэком, видный был парень, статный, не то, что мой пенек бывший. Тот только голосом и брал всегда. А в остальном хилый был. Мой то ей жениться наобещал, сказал, что от меня уже ушел. Что дом новый купил. А она ни в какую. Люблю, говорит Николая. Ну, мой ее по пьяне и снасильничал. Девчушка почему-то смолчала. Ну, а когда уже живот в нос уперся, решили они с Николаем уезжать. Не могла же она рожать на прииске? Там даже фельдшера не было. Тут мой ей и стал права на ребенка предъявлять. Мол, мой и все. Никуда не пущу. Николай как про это узнал – за топор взялся. Мой на трактор и сбежал. А как раз год прошел. Время расчета. Зэкам-то давно работать на дядю надоело. Все только о воле и думали. Мой-то дурак, в спешке ни золото не взял, ни деньги, за год вырученные. Хранил он их в сейфе на прииске. Думал, там надежнее. Ну, зэки сейф-то вмиг разбили. Денежки и добытое золото меж собой поделили. А мой дурак с перепугу областную милицию наслал на свой прииск, когда узнал о вскрытом сейфе. Появляться там ему теперь было нельзя. Николай враз бы ему башку снес топором. Приехали аж два грузовика с солдатами. Да все с автоматами. И пошли штурмом на прииск. А зэков кто-то из местных-то предупредил. Так они там такой погром учинили! Все машины разбили, постройки сожгли и разбежались во все стороны. Когда солдатики до прииска дотопали, там уже и стрелять не в кого было.

– А как повариху-то звали? Фамилия как?

– Мой звал ее Наталья. А фамилию не называл. Да вы можете у него спросить. Только зачем вам? Ваша же, вы говорили, зэчкой была? – Мария подозрительно посмотрела на Петровича.

Тот, поняв, что сделал промашку, засуетился.

-Ну, мы не будем вам надоедать. Спасибо за угощение. Пойдем мы.

Мария обиженно молчала.

– Агент называется,– подсыпала ему соли Петра за воротами. – Ну, и что дальше?

Я понимаю так, что двое намечаются на роль моего папаши.

– Похоже, двое,– удрученно пробормотал Петрович.

«И дернул меня черт за язык! Старею, что ли?»

– Тогда идем к первому претенденту. Второго пока на горизонте не видно.

Они пошли к двухэтажному особняку главы района. Самому большому дому поселка.

– Как у вас, у людей, сложно с этими родами. Бедные женщины! Не поймешь даже кто отец, кто не отец! Как все запутано.

– Ты думаешь, у тебя будет лучше,– решил съерничать в отместку за «агента» Петрович,– Вон доктор сказал, что у тебя до тысячи сразу может родиться. Как их нянчить? Это ж сосок одних сколько надо.

– Сама разберусь, – нахмурилась Петра, – не бойся, тебя просить не буду.

– Да я что? Я ничего. Просто сказал.

Дальше шли молча.

Районный начальник был дома. И навеселе. Это Петровичу не понравилось. Он знал крутой характер Петры.

– В гости, говорите? А я гостей не звал! – хозяин прочно уперся руками в стойки ворот. Ну, с такими у Петровича разговор был короткий. Он вынул свою книжечку сотрудника спецслужб и сунул в нос мгновенно протрезвевшему главе.

– А нас в гости не зовут. Мы сами приходим.

– Да, проходите, конечно. Книжечку-то уберите, народ вон смотрит. Неудобно получается.

– Ничего, потерпишь, как там тебя?

– Руслан Олегович я. Земский. 31 года рождения. Не привлекался. Глава районной администрации. За гра...

– Да замолчи ты! Вот начну спрашивать, тогда и будешь разевать свой рот поганый.

Петра нахмурилась.

– А это доченька ваша будет? Какая славная девочка! На тебе конфеток! – он смахнул со стола огромную вазу и высыпал на стол перед Петрой. Та заерзала. Петрович решил быстрее брать нить разговора в свои руки. А то от вареных мозгов главы толку будет мало.

– А ну сядь вон на стул в углу. И отвечай только «да» и «нет». Понял?

– Да!

– Женат?

– Нет!

– Дети есть?

– Да!

– Сколько?

– М-м-м...

– Что мычишь?

– Ну, вы же сказали, что...

– Отвечай на вопросы, когда тебя полковник спрашивает!

– Понял, товарищ полковник.

– Тамбовский волк тебе товарищ, обращайся ко мне -"гражданин"!

– Понял, гражданин начальник!

– Дети?

– Двое.

– Точно двое? Вспоминай лучше!

Глава суетливо заерзал. Он никак не мог решить про себя, насколько информирован о нем полковник. Решил промолчать.

– Значит, решил в молчанку со мной поиграть. А что ты вот об этом приказе скажешь? – Петрович достал из кармана листок с печатным текстом и помахал перед самым носом главы. Тот яростно вертел головой, пытаясь прочитать хоть слово. Листок так же быстро исчез в кармане.

Глава побелел. Он знал только об одном приказе, из-за которого он мог лишиться всего. Петрович понял по цветным полосам на лице, что пора добивать.

– Если ты думаешь, что тебя на обычную зону пошлют, то ты глубоко ошибаешься!

Тебя на нашу зону пошлют! – он потряс красной книжицей. – И дадут тебе не бензиновую пилу, а лобзик детский. И попробуй только не сделать дневную норму! Или, не дай бог, пилочку сломать!

– Я все скажу, – он сполз со стула и упал на колени. – Спрашивайте!

– Сядь и начни с организации прииска. Кто тебя надоумил? Колись. Я должен знать всех твоих подельников. Начальник районной милиции?

– Клянусь. Все придумал сам. Начальнику пообещал только десять процентов с добытого золота. За приказ о ликвидации поселения. Он прикрытие от областного начальства обещал. Что, мол, все отчеты о поселении будет в область исправно пересылать.

– Сколько золота за месяц добывали?

– По-разному...– замялся вспотевший глава.

– Хочешь, я тебе сейчас покажу, как ломают носовую перегородку?

– Двадцать в первый месяц, потом по пятнадцать. Честно!

– Ну, вот. А то – по разному... Сколько зэков работало?

– Шестьдесят пять человек. В четыре смены.

– Сколько женщин?

– М-м-м...

Петрович привстал.

– Одна! Честно – одна!

– Зэчка?

– Нет. По договору. Из города.

– Сюда на стол ложи все документы зэков. Я знаю, что они у тебя.

– Ну, Мария, сука! Заложила все-таки! – сразу просек глава, откуда дует ветер. Как он прятал документы в камеру от автомобиля, могла подсмотреть только она.

– А вот еще раз про Марию заикнешься, я тебе обе коленки прострелю! Чтобы ты на них всю жизнь перед ней ползал! – Петрович сунул руку за борт пиджака.

– Понял! Не дурак! Молчу. Был неправ. Они там, – он махнул рукой в сторону гаража.

– Неси.

– А вы... что... тут останетесь?

– А ты хочешь, чтобы я помог тебе донести? Бежать тебе некуда. Да и быстрее пули ты не умеешь. Иди, иди, – Петрович опять сунул руку за борт.

Через пять минут глава высыпал на стол гору паспортов. Петрович начал их быстро просматривать. А вот и то, что он искал.

-Встать, Руслан Олегович! Вы обвиняетесь в убийстве Никоновой Натальи Викторовны! Признаете себя виновным?

Глава опять упал на колени и заскулил.

– Я ее не убивал. Она с Колькой-Колуном сбежала. У него спрашивайте.

– Сядь и рассказывай.

– Ну, было, было. Был грех. Пытался я ее снасильничать. Но пьян был! Честно. Не получилось у меня...– он завыл в голос.

– А почему тогда ребенка требовал?

– Коляну назло. Чтобы сомнение у него было насчет ребенка! Чтоб мучился, как я!

– Значит, не твой ребенок?

– Да клянусь, не мой? Мамой клянусь! – он опять зарыдал. Петра облегченно вздохнула. Молча слезла со стула и пошла к двери. Петрович взял паспорта ее матери и Колуна и пошел за ней. Глава трясся в рыданиях на полу. Давно его так не унижали.