Текст книги "Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит (СИ)"

Фил начал свой разговор с Догом с обсуждения вечной дилеммы – как и рыбку съесть, и бриллианты вывезти, и от спецов оторваться. Даже в минуты смертельной опасности Фила не покидала мысль о двадцати миллионах, тем более, что делить их придется теперь всего на троих.

Зная, что Дог, мягко говоря, слаб на голову – сосредоточиться ему придется на охране остатков их группы и прикрытия всех действий Фила и Мими. Расколотую Мими уже можно было не опасаться. А вот помощь она могла оказать серьезную.

По заданию Фила Дог вместе с Элом в мастерской в подвале дома стали переделывать зажигалки, ручки, футляры в портативные стрелялки, только чтобы они как можно меньше походили на пистолеты.

Фил понимал, что даже вытащить пистолет в присутствии спецов он не успеет. Даже Такса и та не смогла, а куда уж им?

А вот зажигалка-стрелялка очень бы им подошла. И уже к вечеру они опробовали свои "з-с" на подвешенном к входной двери плюшевом мишке. Фил попал в него только с третьего раза и то, по совету Дога, резанув его пополам.

– Ну, что ж, и так неплохо, решил Фил, пнув мишкину напрочь отрезанную задницу. – Главное, бесшумно и эффективно. А большая дальность нам и не нужна. На это у нас будет Дог с брюликовой пушкой, заряженной сразу двадцатью кристаллами.

С ружием вроде вопрос решили.

Вечером они с Мими разрабатывали способы, как вырваться из города, да еще и утащив с собой двадцать честно отработанных и политых кровью миллионов.

Заснули только под утро.

Утром Фил по телефону вызвал обоих "ролексов" к себе, якобы для возврата паспортов.

Он разделил кучку жучков на две части.

После него Мими по данному ей спецами телефону "слила" дэзу о том, что документация находится в подвале дома умершего деда из подземелья и через полчаса они все отправляются за ней.

Фил первому прибежавшему парню вручил 500 монет, поблагодарил за помощь, вернул паспорт и пообещал, что его друг по указанному адресу даст ему столько же за передачу тому срочной записки. Адрес был на самом краю города. Парень, обрадованный нежданным деньгам, поскакал за халявой. Перед уходом Фил подкинул ему в карман пиджака первую половину жучков. Со вторым он проделал ту же процедуру, только адрес указал на другой стороне города.

Теперь была полная уверенность, что разделившаяся свора спецов занята отслеживанием своих жучков по двум направлениям.

Через десять минут после ухода «ролексов» все четверо на заранее угнанном грузовичке ехали в третьем направлении . На мосту через реку Фил остановил машину. Дог с Мими смотрели, как он вынул из опоры моста школьный ранец. Оба весело переглянулись.

Это было первое радостное событие для всех за последние четыре дня.

– Эл, сынок, вот с эти ранцем ты скоро пойдешь в школу, – Фил надел двадцать миллионов на плечи улыбающемуся малышу.

– Спасибо, папа! Фил, а ты, может, и маму мне найдешь? – Эл покосился на зардевшуюся Мими.

***

Да, раньше были времена, а сейчас моменты. В основном – неудачные.

Привычка к кочевой жизни оказалась очень выгодно сочетающейся с жизнью различных выставок. Кем только он не нанимался – и билетером, и уборщиком, и смотрителем. Но никогда не крал там, где работал. Место работы свято. Хотя и плохо кормит. Но хорошо защищает. Авторитетом честнейшего смотрителя он очень дорожил и при увольнении всегда просил рекомендации.

Так он из бесед с сослуживцами и узнал о готовящейся зарубежной акции Гохрана. Такой лакомый кусок упускать было нельзя. Операция по экспроприации началась.

До отъезда выставки бриллиантов набранные охранники продолжали работу в охранном агентстве. Из десяти кандидатов Рольф выбрал одного, продолжавшего до отъезда охрану исторического музея. Видеокамер там уже отключили. Роберт заметил, что заступив на дежурство, охранник сует форменную фуражку в стол и одевает её, только сменившись с дежурства. На этом он и построил свой план.

Умыкнуть фуражку удалось при первом же походе охранника в туалет. В припаркованном напротив грузовичке Рольф просверлил кокарду на фуражке и вставил специальный экранированный видеомагнитофон. Даже приборы обнаружения жучков его не определяли под металлом. Без команды он ничего не излучал. При втором посещении туалета фуражка вернулась на место.

Теперь Рольф начал собирать видеоархив. Видеомагнитофон записывал на встроенную электронную память до восьми часов. В ускоренном режиме он сбрасывал по команде Роберта информацию. Происходило это обычно после выхода охранника из экранированной зоны Гохрана. После сброса начиналась новая запись также по команде, то есть при входе в Гохран. Так Рольф составил схему всех посещаемых охраной коридоров и залов, код открытия кейса и код сейфа в комнате-хранилище. А из записанных разговоров узнал дату отбытия коллекции.

К этой дате он готовился особенно тщательно. Из своего опыта знал, что хорошо охраняются места хранения ценностей, только когда эти ценности на месте. Влезть и соорудить тайник в спецвагоне, который сняли для перевозки организаторы выставки, не представляло труда. Целый день Рольф выпиливал трубы в кондиционере вагона, временно одиноко брошенного на подъездных путях. Кондиционер находился в конце вагона между потолком и овальной крышей. Ничего, что после произведенной модернизации аппарат не будет производить ничего, кроме шума вентилятора. Зато спальное место для Рольфа вышло отличное. За два дня до отьезда он и занял это место согласно некупленным билетам с запасом еды и питья. Роберт предусмотрел все, даже сборники отходов. Подобное путешествие он проделывал уже в третий раз.

Через открывающиеся дырчатые створки кондиционера, которые теперь открывались не только внутрь, но и на крышу вагона, был прекрасно виден весь процесс погрузки.

Дальний конец вагона как раз служил складом выставки. В передней части располагались купе служащих и охранников. Роберт внимательно следил, как четыре дюжих бычары внесли переносной сейф с его бриллиантами.

Зная код сейфа и блокировки, Рольф без труда через два дня открыл его и заменил кейс на заранее приготовленный пакет из двух кирпичей. Вылезти на крышу и спуститься по боковой лесенке было делом нескольких минут. На первом же повороте дороги он благополучно спрыгнул, прижимая к груди то, что стоило двести миллионов.

И вот что он вместо них получил... Рольф еще раз окинул взглядом кучу журналов с симпатичными девичьими мордашками и уже заплесневевшие пирожки. Задумчиво повертел в руке монетку.

Пойдем дальше. Значит, если верить паспорту, звали этого ворюгу Марк Морис. И имя у него какое-то скользкое. Хотя вряд ли настоящее. Вот Рольф даже во сне и то боится произносить свое настоящее имя.

Ну, что ж, довольно вероятно, что Морис оставил коллекцию где-то здесь. Где?

Сам он сейчас на пути во Францию. Увольняться он не станет ни за что, иначе после обнаружения пропажи станет подозреваемым номер один! Это уже хорошо. Можно спокойно провести розыски без оглядки за спину. А вдруг у него есть партнер? Нет, вряд ли...Такие волки, как Рольф, даже себе и то не каждый день доверяют...

Первое – его адрес. Так, облом. Как и Роберт, Морис жил в отеле. Хотя его прежний номер и соседние проверить не помешает. Отличные там получаются тайнички. Дальше. Он молодой парень и не мог не встречаться с женщинами. Поставим птичку. Друзья в охранном агенстве? Кого из них он посещал? Мог оставить товар у них. Еще птицу. Родственники? Здесь? Вряд ли...

Тщательный обыск номеров в отеле результата не дал. Но подтвердил опасение Рольфа, что он столкнулся с опытным агентом, который знает ход его рассуждений и не подставится. Придется искать нестандартные ходы. А это очень трудно.

В охранном агентстве повезло больше. У Марка был там друг, вернее друг-подружка, или как еще они там у голубых называются. Блондинчик с голубыми глазками очень мило тут же пригласил Рольфа в гости. Когда он свалился после лошадиной дозы снотворного, Роберт провел тщательный обыск. Два тайника, но с наркотой и нищенскими заначками.

Все. Дальше пустота. Начнем рассуждать сначала. Что-то он упустил в своих домыслах. Не могли ли они встречаться раньше? Рольф до рези в глазах всматривался в портрет Марка. Пропустив перед глазами тысячи сослуживцев, друзей, просто знакомых, он был вынужден признать, что никогда ему даже мельком не приходилось видеть эту омерзительно нахальную гнусную рожу.

Где товар? Где? Что говорит по этому поводу криминалистика? Лучше всего прятать товар на виду. Что было в тот вечер на виду у Марка? В шесть вечера он выехал из Гохрана. В шесть тридцать вышел у отеля. Взял ключи от номера. Из номера не выходил. В 10 лег спать. Проснулся в шесть утра. Это подтвердила за хорошие бабки дежурная по этажу, которая видела, когда в номере погас и когда появился свет. В восемь утра сел у отеля в дежурную машину и прибыл в Гохран.

Не повез же он бриллианты назад? Да, нет, глупость какая-то. Остается время от 10 вечера до шести утра. Восемь часов. За восемь часов человек быстрым шагом может пройти 40 километров.

Рольф задумчиво очертил на карте круг радиусом в 20 километров. Вот в этом кругу где-то лежат его брюлики. Красивые такие, блестящие. Где? В круг попадала западная половина десятимиллионного города и несколько пригородов. И на любом из этих ста миллионов квадратных метров могут быть спрятаны его бархатные коробочки.

Как проникнуть в логику мышления агента спецслужб с десятилетним практическим опытом, да еще к тому же голубого? Черт его знает, что там в их голове происходит, как повернуты их мозги?

Проснулся Рольф в кресле от сильнейшей головной боли. После пригоршни аспирина боль поутихла, но ясности в мышлении не прибавилось. Как всегда в таких случаях, когда мозг отказывался работать, Роберт направил свои стопы к Лолите. Вот уже десять лет она была у него на содержании. Лолита в нем души не чаяла и всем подружкам представляла его своим гражданским мужем.

Месячные отлучки Рольф объяснял дипломатическими поездками. Мол, работает помощником у иностранного посла в министерстве. Гордости Лолы не было предела. Особенно когда он подбрасывал ей колечки или браслетики из украденного, предусмотрительно заменив в них бриллианты на стразы. Это хоть и против его правил, но видеть неподдельную радость в глазах Лолы ему очень нравилось.

Он не боялся, что кто-то увидит драгоценности на Лоле. Дело в том, что уже несколько лет после автомобильной аварии она передвигалась в инвалидном кресле только в пределах квартиры. Так как несчастье произошло уже после его знакомства с ней, Рольф считал, что часть вины за это лежит и на нем. Мужчины должны защищать и оберегать своих женщин. Это не только закон гор, но и каждого порядочного мужчины.

Лола его всегда удивляла. Особенно после аварии. Бывшая уличная проститутка из провинции начала поражать его фантастической памятью и нестандартным мышлением.

Они мгновенно научились понимать друг друга без слов, как будто научились чтению мыслей. Все, что он ей когда-то говорил, она помнила дословно. Мало того, прикованная к креслу, она влюбилась в подаренный ей Рольфом компьютер и проводила перед огромным в полстены экраном первую половину дня. Вторую половину она посвящала своей любимой работе.

Как-то она увидела среди украденного Робертом барахла серебряный подстаканник из витого серебра и попросила его подарить. Часами могла его вертеть перед глазами.

– Я хочу сама сделать такой же! – ошарашила она вскоре Рольфа. – Купи мне вот это, пожалуйста, – она протянула ему листок с несколькими наименованиями.

Обегав несколько магазинов, он ничего из написанного не нашел. Но один продавец, прочитав список, посоветовал обратиться к зубным врачам. В первой же зубной поликлинике его направили к старому технику на пенсии. И тот с удовольствием продал и запас серебряной проволоки с припоем, и вальцы для раскатывания серебра, и особую бензиновую горелку для пайки серебра и золота. Оба остались довольны. А уж как радовалась Лолита! Она тут же раскатала несколько метров проволоки и к вечеру носилась в кресле по комнате, сверкая изумительным витым браслетом на правой руке.

Рольф потом долго его рассматривал, но так и не смог понять, как она вплела рубиновые и изумрудные стразы в вязь браслета. А ведь ее никто этому не учил! Она поняла все секреты мастеров серебряной вязи, просто рассматривая сделанный ими подстаканник. Роберт на ходу дотронулся до подаренного ему Лолитой серебряного крестика с изумительно тонкой работы Христом на тончайшей цепочке.

Вскоре круг клиентов Лолиты неимоверно расширился. Изделия из витого серебра переполнили всю ее квартиру. Она могла сделать из серебра все – от рамочки для фото до огромной сверкающей люстры. А уж от заказов на крестики и витые цепочки просто отбоя не было.

Роберт же часто использовал Лолу не только как источник неисчерпаемой и всегда свежей информации, но больше, когда он запутывался в решении своих проблем и ему была нужна нестандартная, женская логика. Так было, например, в случае, когда он не мог найти место для тайника в спецвагоне. Лола же мгновенно указала на кондиционер.

Сейчас был как раз такой случай. Тупик. Темный. И ни одного лучика впереди. Рольф, конечно, понимал, что то, что придумал один человек, обязательно разгадает другой.

Но вот сколько для этого надо времени? А у него впереди всего две недели от силы.

От Лолы Рольф последние пять лет уже ничего не скрывал. Но и не во все детали посвящал. Оберегал от лишних подробностей. Знал, что современные психотропные препараты развязывают любой язык. Так что лучше ей знать поменьше. Порвать же с Лолой было выше его сил. Вот и сейчас он вынужден опять идти за помощью к ней.

Лола выслушала его рассказ, не перебив ни разу. Потом долго на него смотрела.

– Зачем тебе столько денег? – печаль в ее голосе насторожила Рольфа.

– Но тогда я смогу бросить это дело и жить без забот, – неуверенно промямлил он.

– Нет, ты уже никогда не бросишь. Получив эти деньги, ты бросишь в первую очередь меня!

– Ну, что ты говоришь, Лолочка?

– Не называй меня этим животным именем! – Лола впервые закричала на него и Роберт смешался, не зная, что говорить дальше.

– Уходи, я не хочу тебя больше видеть! – такое отчаяние в ее голосе тоже было для него впервые.

Рольф молча направился к двери.

Нет, ну что это за день такой? Прямо черная полоса какая-то нашла. Он закрылся в своем спартанском номере и одетым бросился на кровать. Где? Где? Где?

Глава 2. Бриллианты почти рядом

Где?. Рольф проснулся с этим вопросом в голове. Прислушался. Нет, подсознание молчало. Утро оказалось не мудренее вечера. Неделя позади, а шороха купюр пока не слышно. Хотя отсутствие результата – тоже результат, но не в его случае, когда время неудержимо поджимает. Выставку начинают готовить за неделю до открытия. Значит, до обнаружения пропажи остается всего неделя. А перепахать надо еще пятьдесят миллионов квадратных метров! Как он от всего этого еще не свихнулся?

Половину направлений поиска сняла бессонная старуха из дома напротив отеля. Она видела со своего ночного поста наблюдения на балконе, как некий молодой человек спускался по пожарной лестнице отеля в районе 11 часов.

– Я еще подумала, ишь Рамео какой, наверное, от ентой, от Жульеты вылез, – прошамкала беззубая, но зрячая старушенция. – Куда пошел? Куда пошел – туда! – старуха махнула рукой вниз по узкой улице с односторонним движением. – Вон я его до самой аптеки видела, а дальше, врать не буду, темень сплошная, так глядела, аж глаза заслезились, но не углядела. Не появился он больше. А может, и в аптеку зашел, за энтими, за плезертативами, – еле выговорила бабушка, тиская в руках десять баксов, – сынок, ну, может ты мне все ж разменяешь эту баксу? – она опять вернулась к своей проблеме. – Мне на базаре в позапрошлом годе сунул один черный такую же бумаженцию за мою курицу, так она у меня доси за божницей торчит, никто не берет на сдачу. Говорят, ты свою тугрику в банк неси сама. Сынок, разменяй, – опять слезливо затянула бабка свою песню.

– Бабуля, а где же ты кур-то разводишь, на балконе или на даче?

– Да, что ты, родимый, какая дача? Все вон с той шопы беру, – она ткнула в надпись напротив. Там ярким неоном на полнеба светилось – "МИНИ ШОП".

– Да, куры там хранцузские, синенькие такие, худые страсть! Пешком их из энтой Хранции гонют, что ли? Так я их в порядок привожу и продаю, – она ткнула на стол, где рядом с бутылкой подсолнечного масла лежал огромный шприц. – Хочешь, сынок, и тебя подучу? Под шкурку ей, под шкурку маслица закачивай. Желтенькая такая будет. И сразу на полкило поправляется. Хорошо берут. В магазине-то энтот цыплак шестьдесят целковых, а на базаре за триста берут. Народ в курях-то хорошо понимает, где синее, а где желтенькое. Вот и плотют хорошо. А мне, сынок, на лекарству много надо. Я за день одних успокоительных по десять пузырьков принимаю, – она ткнула кривым коричневым пальцем в корзину с сотней пустых пузырьков настойки боярышника. – Жизнь пошла очень нервная, вон президент наш все пугает, что клизис на нас наступил. Страшно, сынок, становится после энтого, вот и не сплю ночами, сторожу энтот клизис. Сынок, ну поменяй ты энту баксу, а?

Рольф прошел несколько раз узкую грязную улочку до аптеки и дальше. Спрашивать в аптеке, не заходил ли к ним ночью неделю назад молодой человек за презервативами, было глупо. Могли и послать. Никаких же намеков и подсказок ни до, ни после аптеки не было. Опять тупик.

Улица упиралась в трамвайные пути. Марк запросто мог сесть в трамвай и уехать к черту на кулички, а не только за пределы очерченной Робертом дадцатикилометровой зоны. А мог и вообще взять такси и тогда радиус реально увеличивался еще на триста километров. Рольф вздохнул. Чем дальше в лес, тем ну ее в баню...

Нет, днем тут делать нечего. Надо прийти сюда ночью. Воодушевленный этой идеей, Роберт бодро зашагал к отелю.

* * *

-Ну, а ты?

– А я ему говорю, что ты смотришь на меня голубыми брызгами, али в морду хошь?

– А он?

– А он и дал, в морду...прям в глаз попал, сука...

– А ты?

– А я схватилась за его дипломат и как заору: "Помогите, грабют!"

– А он?

– А он во второй глаз, бычара позорный..

– А ты?

– Тут Колян-Колун подбежал мне подмочь, ну, этот мясник с рынка, ты его знаешь..

– А он?

– Кто, Колян?

– Да нет, тот с дипломатом!

– А, тот поднял меня вместе с дипломатом и бросил в Коляна...

– А он?

– Ну, бросил же, тебе говорю, тупак!

– Да нет, Колян!

– А-а! Колян меня не успел поймать. Я ему головой прямо в челюсть попала. А ты же знаешь, какая у меня голова, как гранит, я ей орехи бью, и ничего... Только хрустнула – и тишина...

– Голова?

– Челюсть, дебил!

– А он?

– Кто, Колян? Вырубился, зараза... Не помог.

– А ты?

– А мне то что? Я с дипломатом вскочила и бежать к базе. Там, знаешь, у них дырка в заборе?

– Да знаю, а он?

– Вырубился, тебе ж говорю...

– Да нет, бычара?

– А, тот за мной. Я за угол, а там менты бабочку крутят у ресторана. Я назад, но менты поганые уже увидели меня с дипломатом и с двумя синяками, да еще, я когда летела, по пути юбку где-то потеряла. Искать-то было некогда. Конечно, ментам-то баба в ретузах с начесом с дипломатом и двумя синяками поинтереснее будет, чем та щедушная телка в кожаных штанах. У ней-то ничего не видно! А у меня вон – все наверху! Они ко мне и ринулись. Все четверо.

– А он?

– Не помню дальше. Только повернулась и все, темнота. Как на столб наткнулась.

– А потом?

– Когда меня нашатырем в нос тыкали?

– Да.

– Я когда встала, первым делом об дипломате ту медичку спросила. Говорит, не было со мной ничего. Те четверо ментов тихо рядком на тротуаре лежали. Поняла я – зажмурились, значит, они обои.

– Ты ж говорила – четверо?

– Ну, да, все и зажмурились. Ментов понаехало – прям плюнуть некуда! Меня сам полковник сначала пытал. Как же, мол, вас так угораздило, Надежда Викторовна, убить четырех наших лучших сотрудников? Сам пытает, а сам глазом на мои ретузы зыркает, позорник. Так мой паспорт и заныкал. Где я теперь новый достану? Тот-то мне от Надьки-сотки остался, царство ей небесное..

– А ты ему че?

– Че я? Ничего не видела, говорю. Шла, упала, очнулась – мертвяки. Потом в обезьяннике меня еще какой-то старлей пугал , а я ему – пока не накормишь, ничего тебе не получить от меня...

– Здорово ты его, накормил?

– Щас! Сказал, уже все рестораны закрыты. Да и не пустят, сказал, туда меня в ретузах и без галстука...

– А ты?

– Че я? Выперли меня тогда по утрянке. Дай шашлыкуру попробовать, готова уже, наверное?

Сколько интересного можно услышать от бомжей возле мангала из железной урны, поджаривающих на вонючем мусорном дыму выброшенные на помойку протухшие окорочка. Ральф протянул женщине буханку черного хлеба и на правах угощающего подсел к огоньку. Бомжи уважительно подвинулись, разламывая на ароматные куски свежий хлеб.

– И давно эта история с мертвяками была?– Рольф пытался изъясняться на понятном бомжам языке.

– А ты сам-то не мент?

Роберт жестом волшебника вынул из рукава поллитровку. Вопросов ему больше не задавали.

– Нескрытая даже? Ух ты! А мы тут все больше бальзам Шостаковского потребляем.

– Что за бальзам?

– Говорят энтот профессор бальзам из сорока трав делал. А мы свой бальзам из сорока бутылок сливаем. В каждой хоть капля, да есть. Чистый бальзам получается. Приходи завтра поутрянке, угостим.

– Нет, нет. Спасибо. А это не вон в том отделении менты вас терзали?

– А в каком же? Тут другого за километр нет.

–Это неделю назад было?

–Ну, как раз в прошлое воскресенье.

Да, это была первая большая удача за неделю бесплодных поисков. Да еще какая! С адресами и фамилиями. Шагая к отелю, Рольф уже составлял напряженный план на следующий день.