Текст книги "Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит (СИ)"
Автор книги: Влад Галущенко
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 4. Переезд
Теперь на первоочередные планы денег должно хватить. Первое – быстрее получить чистые документы на себя и Петру. Второе – сменить их сырой полуподвал на приличную квартиру. Третье – консультация и возможное лечение Петры. Хотя она ни на что и не жаловалась, а даже скорее наоборот. Девочка на втором месяце сама встает в кроватке, правда, держась за поручни. И последнее – надо готовить выезд в Швейцарию. А это – заграничный паспорт, визы, билеты, проживание и питание.
Петровичу не терпелось проверить, что все эти номера счетов – не блеф. И если с тремя первыми проблемами он мог справиться сам, то четвертая требовала толкового помощника. И желательно – женщину. Петру он не собирался оставлять ни на один день.
А что если кто-то из его разогнанных товарищей вернулся на Родину? Память услужливо вывела ему список девушек, вместе с ним кончавших спецкурсы. Перед глазами всплывали образы и обрывки впечатлений. Он остановился на двух. Это Таня Гальченко и Таня Козлова. Две подружки неразлейвода. Как они рыдали, расставаясь после спецухи! Надо навести о них справки. А для этого ему понадобятся старые связи. Нет, не из тех, кто его знает, а «консервы».
«Консервами» они называли вышедших в запас или раскрытых и сосланных на родину агентов. Они не годились для оперативной работы, но вполне могли служить «почтовыми ящиками». Этим толковым старичкам, скучавшим теперь от безделья, не надо было много объяснять. Они все схватывали на лету. У Петровича было в памяти несколько десятков адресов «консервов» и пароли выхода на них. Конечно, не все они еще живы, но оставшиеся могли здорово помочь.
Но первое – документы.
Терять свой теперешний паспорт Петрович не хотел. Не то, чтобы ему фамилия не нравилась, хотя и это тоже. Появившиеся в последнее время в столице в огромном количестве бомжи торговали документами налево и направо. А строгое указание, данное милиции, – не допускать проживания в столице бомжей без паспортов, заставляло работать паспортные столы в ускоренном режиме. Петрович, как дворник, был в курсе дел окрестных бомжей и знал, что некоторые продали и получили новые паспорта уже по несколько раз. И всего лишь на основании копий старых паспортов, хранившихся в паспортных столах. Но ведь такую "старую" копию он легко может сделать на компьютере и отпечатать.
Петрович купил у бомжей паспорт умершего их товарища. Отсканировал его. Вставил свое фото. Сделал несколько ксерокопий, состарив их. Просто две ночи поспал на них и, изрядно помяв, поносил пару дней в кармане.
В паспортном столе его заявление о пропаже паспорта и выдаче нового приняли без разговоров, когда он показал сделанные якобы у них ксерокопии старого. Обещали новый выдать после получения подтверждения о месте и дне рождения. Насчет этого Петрович не беспокоился. Эти данные подтвердятся обязательно.
Через месяц он стал Иваном Петровичем Белоус.
Теперь пришло время легализовать Петру. Он также сделал «старые» ксерокопии свидетельства о рождении, указав местом рождения Литву. Он знал, что ни на один запрос уже несколько лет из Литвы ответы не приходят. В заявлении в Загс попросил указать местом рождения нынешнее место регистрации. Заявление подкрепил изрядной пачкой зеленых бумажек. И его девочка стала Петрой Ивановной Белоус.
С третьей проблемой сразу возникли затруднения. За десять лет в столице так подскочили цены на квартиры, что у Петровича чуть не лопнули от удивления округлившиеся глаза, когда ему назвали цену за двухкомнатную квартиру.
– Двести тысяч долларов? Я не ослышался?
– Слушай, дед, вылечи уши или помой хотя бы, а потом звони! – трубку бросили.
Ну вот, и больным сделали, и дедом обозвали!
Подальше от центра, правда, просили уже от пятидесяти до ста тысяч. Петрович решил остановиться на пятидесяти. Совесть это раньше называли, что ли?
Он достал из носка десять камушков и пошел к Соломону. Тот, получив-таки за его камень свои двести пятьдесят тысяч, встретил его горячими объятиями и теплым чаем. Пыхтя, как паровоз, облизывал взглядом лежащие перед ним камни.
– Я вижу, что ви так-таки похогонили свою бабушку?
– Нет, товарищ Соломон, дедушку.
Больше вопросов не последовало. На этот раз Соломон отвалил по двадцать тысяч за камень.
– Я вижу, молодой человек опять собихается нести деньги в карманах. Это несолидно и опасно. Я пхидахю вам замечательный бхонихованный кейс. И совсем недохого.
Как потом оказалось, "совсем недорого" оказалось в понимании Соломона пять тысяч долларов. Хотя кевларовый кейс по цене машины, это, конечно, для Петровича была роскошь. Его первая роскошь.
Квартира за восемдесят тысяч нашлась быстро и совсем недалеко от центра. Увидев сразу за домом ряд кооперативных гаражей, Петрович тут же купил машину и гараж для нее. Зарплата за десять лет была потрачена за неделю.
«Но я ведь продолжаю работать Хранителем. И мне и сейчас положена зарплата. А так как я охраняю огромные ценности, то и зарплата должна быть высокой. Скажем, не менее 10 тысяч. Баксов! В месяц!», – мысленно уточнил он. – «Таким образом, за последний год мне задолжали – 120 тысяч!»
Петрович вынул из носка еще десять камней.
Соломона в его полуподвале не было.
Его старший сын, до этого наблюдавший за работой папаши из-за приоткрытой двери, прекрасно помнил Петровича. Тем более имел от Соломона строгие рекомендации по работе с этим драгоценным клиентом. Папаша в данный момент пристраивал вырученные миллионы за границей.
– Как здоровье вашей драгоценной бабушки?
«Он ничего не перепутал в этой фразе? Русские обычно больше ценят здоровье», -подумал Петрович.
Он молча выложил камни.
– За все – триста тысяч!
Соломоново отродье возмущенно закудахтало и полезло за сотовым телефоном.
Потом, видимо, вспомнив какие-то особо ценные указания, схватил камни и через пять минут вынес тяжеленный кейс.
Петрович уже знал, какова цена этого нового кевларового чуда.
Но спорить не стал. Зачем лишний шум? В их деле тишина иногда дороже бриллиантов!
Глава 5. Свежие консервы
На поиск своих сокурсниц ушел почти месяц. И все-таки одну он нашел! Правда, она уже давно была не Козлова. За десять лет оперативники могут поменять десятки биографий. Но Петрович знал, как надо искать оперативников, отошедших от дел, и где искать. А таких, в связи с разгоном спецслужб и постоянной сменой вывесок и руководителей, были тысячи.
Петрович знал пристрастие Тани Козловой к джиу-джитсу. Она еще в спецухе получила черный пояс. Значит, искать ее надо было в растущих, как грибы, клубах и секциях боевых единоборств. На это ушел месяц. Татьяна открыла свой клуб в одном из престижных районов столицы в бывшем заводском спортзале.
Когда Петрович завалился в ее шикарно обставленный кабинет, она даже бровью не повела.
«Что значит выучка!», – восхищенно подумал он. Но когда он назвал кодовое предложение, лед в ее глазах растаял.
– Петрович, как ты тут оказался? И вообще тебя же лет десять, как похоронили?
– Ты угадала, с отчеством я стараюсь не расставаться. Зови Иван.
– Меня по-прежнему зовут Татьяна, остальное давно поменяла. А вот с именем не могу расстаться.
– Воскрес я, Танюша, четыре месяца назад, когда у меня родилась дочка, и надо было ее легализовать.
– Понимаю и поздравляю!
– Но... мама наша умерла при родах. Мне нужна твоя помощь. Насколько я понял, тебя на службу назад не зовут?
– Не то, чтобы не зовут, но и даже легализоваться не помогли. Все архивы спецухи исчезли. И вряд ли не уплыли за бугор. Стоят-то они ого-го! Пришлось немного посуетиться насчет прошлого. Пока, видишь, не трогают. Ты – первый.
– Ну, я-то от себя лично. Приходи вот по этому адресу, – Петрович показал бумажку.– Там и поговорим об остальном.
* * *
Они за разговорами засиделись за полночь. Таня не поверила рассказу об отклонениях Петры и долго вертела девочку в руках. Щупала животик и слушала сердце.
– А может, у нее два сердца и они работают тише?– высказала она предположение.
– Да нет, Танюша. Тут что-то другое. И попробуй головку. У нее до сих пор хрящи вместо костей. Голова великовата для пяти месяцев. И дети в пять месяцев не ходят и не говорят. Она очень быстро развивается. Почти в два раза быстрее. И еще – она очень сильная. Смотри, это ее любимая игрушка, – Петрович положил в кроватку десятикилограммовую гантель.
Петра тут же схватила ее крохотными пальчиками и стала стучать по краю кроватки, заливаясь радостным смехом. У Татьяны глаза округлились. Она с трудом отобрала игрушку у девочки и взвесила на руке. Гантедь была тяжеловата даже для ее тренированных мышц. А тут пятимесячный ребенок!
– Ты показывал ее врачам?
– Здесь я этого делать не могу. Представляешь, какая может подняться шумиха? Надо выезжать за границу. Я предлагаю поехать тебе с нами в Швейцарию. Тебя мы оформим мамой.
Таня зарделась. Она еще в спецшколе заглядывалась на Петровича. Но там строго воспрещались подобные предпочтения. Браки там заключались не на небесах, а в кабинете начальника спецкурсов. И только в случае производственной необходимости. Пары подбирал тоже он лично. Иное пресекалось, вплоть до отчисления.
– Это можно расценивать, как предложение?
Теперь настала очередь краснеть Петровичу. Ему тоже давно нравилась Татьяна. От такой жены он бы не отказался. Он только кивнул. Татьяна кинулась ему на шею.
– Тогда я согласна! – Петрович благодарно взглянул на девочку. С ее появлением жизнь становилась все лучше!
Об архиве, крестике и бриллиантах он решил пока ничего не говорить. И, как потом убедился, это было его очень верное решение! Не только он интересовался «консервами».
Глава 6. За бугром
Его Петрович засек, когда возвращался домой с проставленными Шенгенскими визами. Это был невзрачный паренек бомжеватого вида. На таких взгляд обычных людей не задерживается. Ну, нет в нем ничего интересного. А вот Петровича именно такие субъекты настораживали в первую очередь. Он, то исчезал, то появлялся вновь. «Значит, ведут, как минимум, четверо. Остальные поопытнее, поэтому я их не вижу», – Петрович решил не отрываться, а раскрыть остальных.
Три часа таскания за собой хвоста так ничего и не дали. "Значит, наша контора работает. В других "топтуны" послабее будут. Мне повезло, что один молодой попался. Если поймут, что я его раскрыл, тут же заменят. Пусть остается", – Петрович пошел на прием "отрыв с несчастным случаем".
На переходе, задержавшись, бросился на капот тронувшейся машины. Бедный растерявшийся шофер на своей машине повез его в больницу. Через несколько кварталов Петрович успокоил шофера и вылез в первом же проходном дворе. Хвоста не было.
Пришлось все выложить расстроенной Татьяне. Она сразу же после регистрации в загсе переехала к Петровичу. Всю свою нерастраченную материнскую нежность она изливала на Петру. Та быстро к ней привыкла и уже звала мамой. Таня аж цвела, слушая ее писклявый голосок.
– Так ты говоришь, похоже на нашу контору?
– Да, видимо, есть у них в визовом отделе канал. Но вот кто из нас их заинтересовал – это вопрос. Сейчас наши фото у них на контроле. Пластику мы с тобой не делали. Это значит, уже завтра они будут знать, кто мы на самом деле. И их очень заинтересует вопрос, зачем два бывших агента выезжают за бугор вместе? Тем более, что один из них уже десять лет, как погиб?
– Но ты говорил, что сам видел, как сгорело твое досье?
– Досье – это самый малый след, который оставляет агент на земле. А свидетельство о смерти, а пышные похороны, а документы в строевом и финансовых отделах. Человек, пока жив, оставляет очень много следов. Ему надо есть, пить, где-то спать, получать и тратить деньги. Нет, бесследно люди не исчезают. А уж про тебя и говорить нечего. Смена пары биографий для конторы не препятствие.
– Что будем делать?
– Срочно будем делать ноги! И завтра же. Пока погуляем по Европе.
* * *
С билетами и вылетом проблем не было. Первым пунктом Петрович выбрал Францию. Там рай для агентов любых спецслужб. Все покупается и продается. Без проблем. От любых документов до оружия. От пистолета до танка. Хотя танк Петрович пока не собирался покупать. Тогда он даже и не подозревал, что возит с собой оружие пострашнее любого танка...
Они купили на «бабушкины» деньги небольшое шале в пригороде Парижа. Петрович не хотел удаляться от аэропортов. Они могли понадобиться в любой момент. То, что их передали под колпак местному резиденту, сомнений не вызывало.
Первым признаком начала работы агента является его легализация. Например, открытие своего дела, поступление на службу, заведение важных знакомств. Ничего этого супруги Белоус не делали. Пусть резидент убедится, что два бывших агента отошли от дел и на скромные сбережения решили отдохнуть в тихой гавани. Своего рода – подготовка к старости. На это нужно не менее года.
Супруги это прекрасно понимали и решили посвятить все свободное время Петре. Виза позволяла им провести этот год во Франции. Чтобы окончательно убедить наблюдение в своих мирных планах, Петрович через месяц подал документы на получение гражданства.
Глава 7. На то оно и ФСБ
Он оказался на этом посту совершенно неожиданно для самого себя. Сам пострадавший от спецслужб становится его руководителем! Он сразу же затребовал дело о расстреле отца. Все как обычно – английский и японский шпион, организатор заговора против правительства, взрыв национального банка. И все это инкриминировалось простому бухгалтеру из богом забытой глубинки! Он почувствовал, как непроизвольно сжались его кулаки. Ну, погодите!
Теперь каждого своего сотрудника он видел сквозь строки приговора его отцу. Как опытный строитель он умел не только созидать, но и разрушать. И еще он постоянно помнил напутственные слова президента: «Эта организация основана на страхе, насаждала страх и помогала государству управлять с помощью страха. Надо вычистить ее от страха и ее носителей!»
А уж определять приверженцев старых методов работы ему помогали десятилетия выживания в партийных органах разных уровней, в этой постоянной атмосфере интриг, подсиживаний и доносов. Такой опыт дорогого стоит. Быть жестким, и даже жестоким, его научила работа партийного инспектора, свернувшего не одну высокопоставленную голову.
И он начал чистку, скорее похожую на тотальную зачистку. Через месяц заметил, что в здании управления по утрам чувствуется сильный запах дыма. Он догадался, что напуганные чиновники по ночам жгут компромат. Запретил работы по окончании рабочего дня и лично устраивал ночные облавы по кабинетам. В иные дни он подписывал до сотни приказов об увольнении.
Скоро в управлении даже на полковничьих должностях работали молоденькие лейтенанты. Чистка прошла успешно! Правда, фундамент новых структур заложить не успел. Но разрушил основательно. Строить разрушенное решил по меркам доблестной милиции.
Милицейский министр во главу реорганизации спецслужб поставил налаженную бумажную отчетность. Чтобы поменьше думали и побольше писали.
Деидеологизация спецслужб на этом закончилась полной победой. Сам же начальник, имевший огромный опыт борьбы с валютными операциями и контрабандой драгоценных камней, этим и занялся. Тем паче, что из наказуемых эти операции теперь стали законными и даже поощряемыми.
Взяв под бдительный контроль весь валютный фонд страны и Гохран, министр службы безопасности страны стал усиленно искать в этой безопасности дыры. Но как оказалось позже, вовсе не для того, чтобы их заткнуть. Проведя тотальную инспекцию Гохрана, была обнаружена недостача нескольких тонн золотых изделий и более сотни килограммов бриллиантов. Списки утраченного в одном экземпляре легли на стол министра.
Проверка работы Центробанка по линии валютных операций вообще повергла министра в шок. Наличная валюта официально закупалась в мизерных объемах. При этом валюта за экспорт полностью оседала на зарубежных счетах. И счет уже шел на триллионы рублей. Это очень не понравилось министру. Внутри страны уже все было украдено! Он твердо решил все вернуть взад.
И начал с пропавших бриллиантов. Уже через месяц срочно созданное им управление по борьбе с контрабандой наркотиков нашло следы пропавшей одномоментно из Гохрана огромной партии бриллиантов в 120 килограмм. И следы эти вели в его кабинет, вернее к его очкастому предшественнику.
Со словами: «Как же вы так могли, дражайший Юрий Владимирович?» – министр вышвырнул его портрет прямо из окна. Тут же дал указание золото и валюту искать в том же направлении. И следы нашлись. Почти полтонны золотых изделий русских храмов были проданы на иностранных аукционах. Валюта от продажи осела на секретных счетах. Остальные полтонны разошлись по частным коллекциям, а валюта, соответственно, по частным карманам.
Министр прямо на докладной записке поклялся все вернуть в этот проклятый кабинет, все, до последнего американского рубля.
К работе были подключены все отделы без исключения. Начали с перетряски всех бывших сотрудников, хоть каким-то боком причастных к валюте и драгоценностям. Трясли так, что некоторых потом приходилось отправлять не домой, а прямо в морг.
Так и вышли на нескольких курьеров. А уж они нарисовали полную картину ограбления страны ее государями. Начиная со сталинских госсчетов и кончая личными счетами всего ЦК в полном составе.
Также была выбита и информация о Хранителях. По утверждению агентов их было всего три. Один хранил копию архива спецслужб, второй – партийный архив, а третий – счета в банках и запас бриллиантов на случай войны. Кто-то слышал и про четвертого, Генерального Хранителя. Но его никто не видел и не знал. Даже не знали, что он хранит и чем занимается.
"Ну, войны пока не предвидится, так что денежки нужно вернуть на более близкие нужды", – сразу решил министр. Бумажные архивы заинтересовали его как-то меньше.
Он сосредоточил все силы министерства на поиске Хранителя бриллиантов. Проходили месяцы, а результат был нулевой. Горы украденных сверкающих камней начали сниться министру по ночам.
Первая тоненькая ниточка появилась через полгода в виде показаний бывшего шофера Председателя. Оказалось, что Председатель иногда делал странные ночные выезды без охраны.
Министр мгновенно понял, что это не ниточка, а целый канат. Он лично стал присутствовать на допросах бедного шофера. Даже приказал проколоть тому курс витаминов для улучшения памяти. И вот однажды он услышал о ночной поездке с одним из пропавших затем агентов. То есть, этого агента шофер больше не видел ни разу в жизни. Вычислив по дням время поездки, сверили это время с книгой посетителей здания спецслужб.
Даже Председатель не знал, что такая книга постоянно ведется по приказу одного из его замов. Так потом этот приказ никто и не отменил. А вот хранившиеся в архиве книги очень пригодились. Так и всплыла фамилия Шилова Николая Петровича, умершего сразу же после посещения Председателя. То, что это и есть Хранитель, министр не сомневался.
Ему тут же доставили фото Шилова из архива спецкурсов. Одно фото искусственно состарили на десять прошедших лет. Петрович бы удивился, если бы узнал, как он стал популярен в министерстве госбезопасности. Его фото раздали чуть ли не всем дворникам столицы. Когда через месяц следов не появилось, провели эксгумацию трупа. Тот, конечно, только ростом походил на Шилова.
К поиску подключили и весь личный состав милиции. Наконец, фото Петровича дошло и до паспортных столов. И полученный им паспорт проявился. Когда министру доложили о месте проживания бывшего Шилова, тот усмехнулся. Рыбка крепко сидела на крючке. Оставалось только подготовить операцию, чтобы эта рыбка заговорила.
Были выявлены все места проживания и работы Шилова – Строгова – Белоуса.
Вышли и на запись в загсе о регистрации брака. И тут же поняли, что эта парочка давно у них находится в разработке, как выехавшие за границу бывшие агенты. Начальник отдела, проводивший разработку, моментально был уволен. Полгода он носил в кармане фото разыскиваемого агента, который в его отделе числился в разработке.
Министр был взбешен. Но результаты вскрытия пола в дворницкой Строгова его сразу успокоили. Бетон взломали, проход расчистили и скоро в кабинете министра книжная полка пополнилась 52-мя томами вечно живого Ильича.
Четыре тома так и не нашли. Но и то, что министр изъял лично, ночью вдвоем с сыном, давало им хороший повод не получать зарплату в родном министерстве.
Через месяц министр уволил родного сына из органов и отправил его в загнивающую роскошь буржуинской Франции. Так захотела жена сразу загрустившего по Родине сына министра. Родина(ударение на второй слог) работала фотомоделью в мужском журнале и очень скрашивала серые рабочие будни сына.
Министр лично инструктировал сына перед отъездом. Ему уже было куплено шале по соседству с супругами Белоус.