Текст книги "Кровавый евромайдан — преступление века"

Автор книги: Виталий Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Историческая фраза Ельцина: «Берите столько суверенитета, сколько сможете» предопределила дальнейшее развитие системы власти и политической системы на Украине. То есть берите власти столько, сколько сможете. Вот так примерно все это и поняли. И началось формирование «новой украинской элиты».

Здесь важно заметить, что возникновение (еще раз подчеркну – взрывообразное возникновение) украинского и прочих государств на территории СССР, которого никто не ожидал, к которому никто не был готов, привело к таким последствиям, что смысл существования новых государств нужно было определять сразу, на ходу, можно сказать, за пару часов или дней.

И на Украине с самого начала этот смысл был определен как некая националистическая тенденция. Расползание по национальным квартирам происходило на развалинах СССР стремительно и безоглядно, его сопровождала русофобия, примечательно, что нигде не было такого уровня русофобии, как в Прибалтике. Но именно Прибалтика послужила примером Украине. Именно в Прибалтике были «межа бралисы» – «лесные братья» – побратимы Бандеры и Шухевича.

Следуя этому примеру, Украина сразу же заявила о евроатлантической интеграции, о мононациональном унитарном государстве и о многом другом. Но первое, что сказали новые лидеры Украины, которые заняли первый эшелон власти, что «Украина – это не Россия».

Сказали, как им казалось, сами от себя, хотя мысль старая, ее возраст как минимум совпадает с возрастом униатской церкви, специально созданной для раскола православного мира. Сказали и начали опираться на архаичные, убогие идеи украинского национализма, которые в принципе не могут служить основой для формирования какой-то полноценной идеологии в многонациональном государстве.

И даже сказать, что это нереальные представления, сказочные – значит обидеть сказку. Сергей Хелемендик:

И все-таки кто были эти люди, которые пришли к власти? Что это был за тип лидера, вождя, управленца, руководителя? Если мы последовательно посмотрим на Кравчука, Кучму, Ющенко, Януковича (я просто иду по персоналиям президентов, поскольку президент в структуре власти Украины считается главной фигурой), то возникает мучительный вопрос, на который, может быть, вы попробуете ответить.

А что бы было, если бы к власти пришел не Кравчук, а кто-то другой? Например, сразу Янукович или просто другой человек, который эту власть в ситуации безвластия использовал бы как-то по-иному? Возможно ли было это? Если мы посмотрим на соседнюю Белоруссию, то, мне кажется, это было бы возможно.

Виталий Захарченко:

Как вы знаете, история не знает сослагательного наклонения, но мы – люди, и мы не можем избежать этих роковых вопросов: что бы было, если бы…

Я спрошу по-другому: что бы было, если бы Фанни Каплан стреляла немного лучше и Ленин бы погиб в 1918 году, а не в 1924-м? Что бы было с Россией, с Советским Союзом, миром, товарищем Сталиным и так далее?

Эти вопросы можно задавать бесконечно. Иногда они помогают осмыслить произошедшее. И я отчасти соглашусь с вами в том, что был огромный элемент случайности. Как в любой ситуации безвластия.

Если бы на месте Кравчука или на месте Кучмы были люди, которые бы больше интересовались судьбой своего народа, своей страны, если бы у этих людей были более подходящие для лидеров такого огромного государства интеллектуальные и моральные качества, судьба Украины сложилась бы по-другому.

Но самой традиции власти, государственности, элиты на Украине просто не было. Все это было частью традиции единого государства – Российской империи, потом Советского Союза. И только часть населения помнила еще традиции Австро-Венгерской империи, Польско-Литовского и Румынского государств. Поэтому ситуация безвластия на Украине была неизбежна.

А вот дальше начинаются вопросы. Каким именно образом люди, пришедшие к власти на Украине, эту власть реализовали? Что они хотели получить от этой власти?

Что хотели построить?

Идеи евроатлантической интеграции и разрыва экономических связей со странами бывшего СССР довольно быстро привели к деградации экономической модели государства Украина.

А желание личного обогащения большинства политиков украинского самостоятельного государства, которое существует 24 года (точнее сказать, пока еще существует, но уже в довольно видоизмененном виде), получивших в распоряжение власть над огромной богатейшей страной и поставивших перед собой основную цель – завладеть ресурсами, привело к первоначальным накоплениям будущих «бизнесменов-олигархов» и обнищанию народа.

Я понимаю, что многие на Украине и в России могут со мной не согласиться, но я готов поспорить. Тем более что с фактами спорить бессмысленно. Украина на момент развала СССР была богатейшей страной, которая имела мощную промышленность, великолепную армию, систему образования, развитое сельское хозяйство. Не хочу приводить цифры – это, очевидно, всем понятно. Сейчас же Украина превратилась в отсталую, разваливающуюся страну. Населения стало на 10 миллионов меньше, и эта цифра больше, чем потери Украины во время Великой Отечественной войны. Причина тоже очевидна – люди, которые получали власть, занимались разграблением своей богатой страны и одновременно внедрением идеи унитарного мононационального государства. Выглядело это так: вы нам деньги, собственность, а мы вам – идею о том, что как только мы объединимся в одну сильную монолитную нацию, мы тут же заживем, как немцы, австрийцы, французы и далее по списку!

А пока терпите нашу власть. Кроме того, не забывайте, что самый главный наш враг в прошлом был Советский Союз, который нам не давал стать такой счастливой, богатой нацией на протяжении 70 лет. А теперь наш главный враг– Россия!

Сергей Хелемендик:

Было бы, наверное, полезно остановиться на самом механизме разграбления. Чем отличаются российские и украинские олигархаты? Ведь логично предположить, что они должны быть очень похожи.

Виталий Захарченко:

Конечно, похожи. Но вот судьба у них разная. После распада Советского Союза коммунистическая номенклатура на Украине практически осталась сидеть в своих креслах – и вдруг получила в распоряжение огромные богатства, а потом, пусть и не сразу, осознала, что Москва действительно этим уже не распоряжается, что этим вообще никто не распоряжается, что распоряжаются они.

Причем слово «олигарх» тогда было непонятно. Тогда здания райкомов, обкомов и тому подобного (эти богатые помпезные строения, которые до сих пор украшают многие украинские города) просто переименовывались: вместо «обком партии» писалось «администрация президента».

И эти же люди (я говорю о советской номенклатуре, о классе советских чиновников) пытались сориентироваться, что же им делать, когда появилось столько разных возможностей. Вначале было банальное «крышевание» так называемых «новых бизнесменов», которые в сговоре с новыми чиновниками прибирали все к рукам.

Тогда и начала зарождаться система олигархизации Украины. Со временем часть тех, кого «крышевали», стала обладать огромными капиталами и начала вести самостоятельную политическую игру. При этом наиболее ловкие (читать – коррумпированные) чиновники задумались: а чем они хуже этих самых олигархов, почему бы им не стать таковыми? Кто им мешает?

Так и появился олигарх как принцип, как идеал, как модель, именно он сосредотачивает в своих руках и политическую власть, и деньги, пользуясь при этом бесспорным, гарантированным успехом. Такая модель стала доминировать как основная матрица производства политиков на Украине, доминирует, кстати, по сей день, но очень мало людей это понимают.

Конечно, это не только украинский феномен. Подобные процессы происходили и происходят во всех республиках бывшего Советского Союза, но везде по-разному. На Украине вышло так, что олигархизация имела нарастающий и какой-то безальтернативный характер. Никаких других идей (я должен сказать об этом без большой радости, но честно), кроме личного обогащения, украинская элита за 25 лет пребывания у власти так не предложила.

Сергей Хелемендик:

Но тут можно, наверное, поспорить. Идей было много: «Україна – це Європа», об этой идее евроатлантической интеграции и таким образом превращения Украины в великое процветающее государство вы уже сказали. Сейчас есть идеи военной победы над Россией, захвата России и вообще превращения России в большую Украину. Идей на самом деле было и есть немало. Проблема только в том, что реализована пока лишь идея превращения некоторых людей, обреченных властью, в олигархов. Все остальные идеи как-то не состоялись, по каким-то разным причинам не вышли. А вот эта была реализована.

А что такое вообще украинский олигарх? Это что за человек? Вы по долгу службы с этими людьми сталкивались в течение многих лет.

В моем понимании украинский олигарх – это довольно простое существо. Это тот, кто не знает предела, не случайно в связи с украинскими олигархами чаще всего используется слово «беспредел» из терминологии преступного мира. Беспредел – это когда не признают «понятия». А понятия в криминальном мире, в отличие от писаных законов Уголовного кодекса и Конституции, соблюдаются более последовательно и жестко.

Виталий Захарченко:

С моей точки зрения, главная характеристика украинского олигарха – безответственность. То, что он ищет наживу, зарабатывает деньги и алчность в нем является главным мотором, это в принципе общечеловеческое явление.

Здесь нет ничего особенного, выдающегося и специфически украинского.

Давайте скажем просто и честно: если появляется возможность разворовать огромное количество собственности, большая масса людей пытается эту возможность реализовать. Может быть, вы видели кадры, когда на автомагистрали (не помню, в Америке или в Японии) вдруг дождем посыпались долларовые бумажки – прямо на дорогу, где ездят машины на большой скорости. Я эти кадры никогда не забуду. Люди бросались за этими бумажками, совершенно игнорируя опасность для жизни. Так вот, что-то подобное происходило при возникновении украинской олигархии и олигархата.

Но есть другая особенность, типично украинская. Сращивание бизнеса с государством на Украине произошло как-то уж очень быстро, просто, откровенно и беспрепятственно, что и создало определенную украинскую специфику. А вот в той же Белоруссии этого не произошло – батька Лукашенко не допустил.

Получилось так, что украинский олигарх сам себя стал понимать – и понимает сегодня – как существо, обладающее абсолютной властью.

Еще одна очень важная для понимания черта украинской кланово-олигархической системы – это ее неприкрытый рейдерский характер. Формируясь в период слома социально-политической системы СССР и подчас полного безвластия во всех сферах жизнедеятельности (в сфере правового регулирования экономических взаимоотношений прежде всего), украинская олигархия взяла за основу своего существования экстенсивное, а по существу захватническое и хищническое поглощение некогда государственной общенародной собственности. Все капиталы нынешних олигархов были сформированы исключительно путем захвата госсобственности, фактически рейдерства в общегосударственных масштабах. А рейдеры не могут остановиться, они будут поглощать постоянно, что сейчас и происходит. Одни рейдеры пытаются с помощью госаппарата поглотить других рейдеров, которых оттеснили от властных рычагов. Их лозунг, как в известном фильме «Горец»: «Остаться должен только один!». В этой борьбе рейдеров-олигархов мира не может быть, возможны только временные перемирия.

Если мы будем сравнивать с Россией, то заметим, что там лишь несколько человек пытались пойти по украинскому пути, по украинской модели, добиваясь с помощью своих денег некой абсолютной власти в государстве. Вы знаете, кто эти люди. Одного из них уже нет в живых, его фамилия Березовский. Другой покинул Россию, его фамилия Ходорковский. Это были две попытки, подобные тем, которые для олигархов на Украине успешно закончились. А в России потерпели поражение. Березовский и Ходорковский пытались в России соединить власть и деньги в некую высшую абсолютную власть, и у них ничего не вышло.

На Украине этот процесс не только затянулся, а практически стал основой современной политической структуры украинского общества, где олигархи как решали все, так и решают все. И об этом все знают. И с этим украинский политический класс и значительная часть общества более или менее согласны.

Я бы сказал точнее: были согласны до произошедшего на Украине переворота. Особенность украинской олигархии в том, что там некая группа людей, которые считают себя исключительными, написали для себя некий кодекс поведения: у олигарха должно быть свое телевидение, спортивный клуб, свои охранные агентства, свои банки, своя группа депутатов в парламенте, желательно своя партия или несколько партий. И это все должно привести олигарха к тому, что он в конечном итоге с помощью этого набора инструментов победит всех остальных олигархов.

В этом нет ничего нелогичного. Так устроен человек. Все борются за власть, за то, чтобы они были первыми. Украина в этом смысле пример крайне затяжной борьбы достаточно крупных олигархов, которая продолжается по сей день. И именно борьбой олигархов определяется все то, что происходит на Украине.

Сергей Хелемендик:

Эту тему хорошо бы открыть публично – о роли конкретных ключевых игроков, олигархов, в государственном перевороте. Было несколько человек, которые обладали большим набором ресурсов – политических, экономических – и которые по разным причинам решили сменить власть в государстве. И их решение сменить власть в государстве вылилось в государственный переворот.

Виталий Захарченко:

Я думаю, это совершенно бесспорно. На переворот работали все средства массовой информации, которые принадлежали олигархам, все телевизионные каналы, газеты. Они все работали на дискредитацию власти.

Не буду повторяться, кому они принадлежали, все это знают. Просто скажу, что все те имена, которые на слуху, будь то Коломойский, Фирташ или Ахметов, все эти люди, каждый по своим причинам, по своим мотивам, вели себя так, что на Украине произошел государственный переворот, за которым последовала террористическая война против части населения.

Мы уже говорили, есть ли смысл рассматривать, что было бы, если бы, но здесь полезно задать такой вопрос: а что было бы, если бы Ринат Ахметов в процессе государственного переворота занял не ту позицию, которую он занял, а какую-то другую, более активную? Или что было бы, если бы Фирташ вел в процессе государственного переворота другую игру?

Эти вопросы сейчас не кажутся бессмысленными по одной простой причине: и Фирташ, и Ахметов остаются и будут оставаться игроками, которые определяют события на Украине, поскольку другой модели, кроме модели олигархической, на Украине пока нет.

Сергей Хелемендик:

Очень часто многие сравнивают олигархическую модель на Украине с феодальной. Я с этим отчасти согласен, хотя все-таки думаю, что феодальная модель была намного более эффективной, совершенной и генерировала реальную власть. А олигархическая модель, которая сейчас господствует на Украине, генерирует не власть, а междоусобицы и связанный с ними хаос. Много говорят о том, что Украина уже разделилась или будет делиться на удельные княжества. Как бы вы характеризовали этот тезис?

Виталий Захарченко:

С этим тезисом можно соглашаться, можно не соглашаться, но надо понимать, что княжества, так же как все феодальные формирования, прежде всего предполагали контроль над определенной территорией. А поскольку украинские олигархи всегда стремились к тому, чтобы контролировать всю территорию Украины, то, мне кажется, это не совсем феодальное устройство, это устройство намного хуже.

Оно хуже потому, что каждый из олигархов в данный момент пытается быть первым в очереди продать свой народ, его богатства, землю. И в отличие от феодалов, которые собирались, завоевав какой-то замок, располагаться там надолго, строить отношения, воевать с другими феодалами, в соревновании же олигархов нет подобных амбициозных планов.

Я думаю, что их цель – взять власть в свои руки в стране под любым внешним протекторатом, лишь бы получать сверхприбыль.

ГЛАВА 6. Президент Виктор Янукович как политик

Сергей Хелемендик:

Тема этой беседы особенная, мы будем говорить о Викторе Федоровиче Януковиче, с которым вас связывали и служебные, и человеческие отношения на протяжении нескольких лет. Как состоялось ваше знакомство с Януковичем, как складывались с ним отношения – служебные и личные?

Виталий Захарченко:

Я считаю, что, обсуждая трагические события на моей Родине, мы просто обязаны поговорить о президенте Украины.

С Виктором Федоровичем Януковичем я познакомился в 2005 году. Причем знакомство наше было достаточно кратким – нас только представили друг другу. В то время как раз закончились события первого «оранжевого» майдана, и у меня была рабочая встреча с А. М. Близнюком, тогдашним главой Донецкого областного совета. В областном руководстве происходили определенные перестановки, и, видимо, в связи с этим Близнюк решил представить меня Виктору Федоровичу как молодого генерала, какое-то время исполнявшего обязанности начальника Донецкого УВД. Наша встреча состоялась буквально на ходу, в автомобиле, и я был просто представлен Януковичу, который прибыл на съезд «Партии регионов». Никаких последствий эта встреча, как я считаю, не имела, и наши пути с Януковичем не пересекались вплоть до 2010 года.

После президентских выборов 2010 года, на которых победил Янукович, я трудился в налоговой администрации Полтавской области, и все мои служебные передвижения в то время происходили исключительно по профессиональной линии. Предложение перейти в центральный аппарат налоговой мне поступило от А. Папаики, на тот момент председателя ГНА Украины (мы были знакомы еще по Донецку, когда он исполнял обязанности председателя налоговой области, а я работал в областном аппарате МВД).

Когда мне от Папаики поступило предложение стать его первым заместителем, мы вновь встретились с Януковичем. В силу того, что процедура моего назначения предусматривала личное собеседование с президентом и премьер-министром.

Сергей Хелемендик:

Как вы оцениваете Януковича как главу государства, руководителя, начальника, как человека?

Виталий Захарченко:

Здесь и далее я буду высказывать исключительно личное мнение, если хотите – мои ощущения, мое представление о Януковиче, которое сложилось из нашего общения. Я не претендую на абсолютную истину, не берусь утверждать, что мое мнение на сто процентов верно. Это мой субъективный взгляд. Но, как мне кажется, он имеет право на существование.

Янукович – очень сильная личность, я в этом абсолютно уверен, потому что успел достаточно неплохо его узнать за те годы, что нам пришлось общаться. У него отличная память на события и людей, с которыми он контактировал по служебной необходимости или просто встречался. Он постоянно работал над собой как в плане общего развития, специальных знаний и навыков, так и в физическом плане.

Как личность, как мужчина, он весьма крепок и обладает сильной волей. Как руководитель, начальник Янукович всегда досконально изучал все аспекты работы институтов власти. Не было случая, чтобы он не вникал в вопросы, касающиеся законодательства, организации и управления, или относился к ним как-то поверхностно. В этом ему, безусловно, помогали отличная память и богатый управленческий и производственный опыт.

Если оценивать Януковича как главу государства, то можно сказать следующее. Мне показалось, что он очень хотел запомниться и, если хотите, войти в историю как политик-реформатор. Другой вопрос, что в той политической парадигме и с той командой, которая у него была, сделать это было очень непросто. Потому что очень многих в его окружении вполне устраивало то положение вещей, которое складывалось на Украине на протяжении всех лет независимости. Здесь речь идет не о квалификации, опыте или способностях тех управленцев, которые входили в команду президента. Речь как раз о том, что они не были готовы ментально на столь радикальные реформаторские шаги.

Поэтому задуманные преобразования пробуксовывали или шли с огромными сложностями. Именно по этой причине Янукович через какое-то время и начал подтягивать на высокие посты новые кадры. Я был назначен сначала первым заместителем, а позже и руководителем Налоговой службы Украины.

В нашем общении тогда основной темой была необходимость системных реформ в государстве. Мы нашли немало точек соприкосновения – во многом наши взгляды совпадали. Для меня как для человека, посвятившего государственной службе практически всю жизнь, ведущего научные изыскания по реформированию системы государственного управления, возможность воплотить свои наработки в жизнь были основным мотивом работы в команде, лидер которой декларирует схожие цели.

Наверное, видя, что под моим руководством Налоговая служба Украины достаточно быстро не только решила текущие проблемы, но активно начала реформироваться, а также принимая во внимание мой милицейский опыт, Янукович и предложил мне возглавить, пожалуй, самое проблемное ведомство – МВД.

Не скажу, что это вызвало у меня восторг, но я как человек, всю жизнь проработавший на госслужбе, прекрасно понимал, что должен попытаться добиться успехов и на этом поприще.

Поэтому все досужие разговоры о том, что Украина при Януковиче не развивалась, я считаю необъективными. Как мне представляется, президент, как никто другой, желал системных реформ в стране. Почему этого не удалось сделать, что и кто помешали поступательному развитию Украины – это огромная и сложная тема для отдельного разговора, к которому я обязательно вернусь.

Сергей Хелемендик:

В этой книге будет важна ваша политическая оценка Януковича для истории Украины, для истории мира, в которой, нравится это кому-то или нет, Янукович занимает свое место.

Сейчас и на Украине, и в России преобладают негативные оценки Януковича.

Ваша оценка заметно отличается, и было бы важно и полезно ее развернуть. Потому что в истории, как правило, остаются только точные, меткие оценки людей и событий, так что весь этот поток огульных обвинений Януковича будет забыт – останутся оценки по существу.

Виталий Захарченко:

Янукович, вне всякого сомнения, был и остается патриотом Украины. Он искренне хотел, чтобы наша страна была независимым и сильным государством. Сильным прежде всего экономически, а политически независимым как от Запада, так и от России. Насколько эта цель была реально достижима, сейчас рассуждать не станем.

Мне кажется, что идея Януковича состояла в том, чтобы путем экономической интеграции и равноправных политических отношений со всеми странами реализовать уникальные возможности расположения Украины как моста между ЕС и Таможенным союзом. Но некоторых геополитических игроков это никак не устраивало. Да и внутри страны этот путь развития не был поддержан прежде всего олигархическими кланами.

Надо честно признаться, что и Януковича, и всех предыдущих президентов приводили к власти именно олигархи. И в этом кроется самая главная проблема Украины. Приведшие к власти президентов олигархи всегда (и в случае с Януковичем тоже) требовали за свою помощь и лояльность крупных экономических преференций, а это не могло идти на пользу стране.

Думаю, осознав тупиковость такого положения вещей, Янукович серьезно переосмыслил необходимость дальнейших действий.

Я далек от идеализации Януковича и его ближайшего окружения, но было видно, что когда Янукович попытался вырваться из этого порочного круга, то тут же получил мощнейшую фронду и активное противодействие практически всех олигархических кланов. Развернулась целенаправленная кампания по демонизации Януковича, раскручивался миф о всесилии так называемой «семьи».

В результате Янукович стал лавировать между интересами внешних и внутренних противников и в какой-то момент потерял реальные рычаги управления страной.

Сергей Хелемендик:

Существует устоявшееся мнение, что на Януковича сделал ставку Путин и что эта ставка не сыграла. Так ли это? В чем был смысл игры России с Януковичем как политической фигурой?

Виталий Захарченко:

Я думаю, что Путин, безусловно, поддерживал Януковича, но не в том смысле, как хотят это представить политические оппоненты Виктора Федоровича.

Янукович был прежде всего проукраинским политиком и отстаивал интересы страны и на Западе, и на Востоке, поэтому говорить, что он был очень выгоден Путину, тоже неверно.

Думаю, Путину как президенту РФ в первую очередь была выгодна прагматическая экономическая политика Украины, которую пытался проводить Янукович. И дело здесь не только в том, что это взаимовыгодно с экономической точки зрения, но и прежде всего в том, что такая политика предсказуема и не несет больших политических рисков для России.

Не стоит забывать, что Россию и Украину связывают не только экономические связи, но и культурные, исторические, родственные. Исходя из этого Янукович, конечно, был куда более приемлем, чем те его политические оппоненты, которые провозглашали явно антироссийский курс.

Тот шабаш неонацизма и национализма, который произошел после государственного переворота, лишний раз доказал, что эти опасения были небеспочвенны.

Сергей Хелемендик:

Опять сошлюсь на устоявшееся мнение о том, что Янукович старался усидеть на двух стульях и в этом был источник всех бед Украины. С этим мнением я не согласен: не вижу ничего криминального в стремлении занять столько стульев, сколько удастся, и знаю много примеров удачных, успешных. Но эпоха Януковича к ним не относится.

В чем заключалась игра Януковича с Западом, насколько она была адекватна, в чем вы видите сегодня ошибки или заблуждения?

Виталий Захарченко:

В данном вопросе я могу высказать лишь свои предположения, пусть и основанные на общении с президентом (ведь внешняя политика не входила в сферу моих профессиональных интересов). Рассуждая на эту тему, нужно понимать, что, вероятно, Янукович не до конца осознавал, какую игру с ним затеяли западные политики, и прежде всего США. Это касается и экономического, и политического сотрудничества.

Для примера: те идеи построения государства и общества по западным лекалам, что провозглашались в отношении Украины, изобиловали красивыми формулировками, но политическая реальность не имела ничего общего с этими идеалами.

По существу все призывы к демократии в западной интерпретации были своеобразным троянским конем для завоевания Украины. Для того чтобы под благовидным предлогом получить эту территорию под полный политический и экономический контроль, а в дальнейшем использовать Украину в геополитическом противостоянии с Россией.

Янукович считал себя достаточно сведущим политиком и полагал, что ему удастся переиграть оппонентов. С другой стороны, он верил, что публично данное западными политиками слово будет выполнено, а уж тем более обязательство, закрепленное официальными документами. Президент, на мой взгляд, излишне рассчитывал на порядочность и чистоплотность политиков ЕС и США.

А с Украиной, как, впрочем, и с любой другой страной, которая не является ведущим геополитическим игроком, «светочи западной демократии и общечеловеческих ценностей» обращаются в лучшем случае как с младшими партнерами, а то и еще хуже.

Для примера: правительство ведет переговоры о равноправных партнерских отношениях с ЕС в области экономики, предоставлении безвизового режима для граждан Украины и прочих основополагающих вещах, а нам отвечают: «Это хорошо, но для начала примите закон о толерантности».

То есть мы говорим об экономических вопросах, а нам в качестве обязательного условия экономического сотрудничества навязывают шаги, фактически раскалывающие общество, подмывающие наши нравственные устои.

Мы говорим, что нельзя ставить на одну чашу весов экономическое развитие страны и общества в целом и вопросы комфорта и свободы публичного выражения своей позиции отдельных маргинальных групп. Однако раз за разом Украина натыкалась на все большие препоны из надуманных условий.

Мы ощущали полное нежелание строить отношения на равноправной и уважительной основе. С нами говорили как с нерадивыми учениками, и вместо диалога звучали только поучения и упреки.

Второй важный момент переоценки отношений с политиками ЕС у Янковича произошел, когда он стал самостоятельно вникать в текст предлагаемого договора об ассоциации. До этого различные чиновники, и в том числе Порошенко, занимавший пост министра экономического развития, всячески убеждали президента, что этот документ не содержит рисков для Украины. Но выяснилось, что это абсолютно не соответствует действительности. А все позитивные оценки договора были основаны прежде всего на лоббистских интересах отдельных групп.

И если внимательно посмотреть на тех, кто активнее всего проталкивал невыгодное для Украины решение об ассоциации с ЕС, то выяснится, что все они представляли определенные олигархические группировки. Это и Ирина Акимова (народный депутат Украины VI созыва от «Партии регионов». В 2010–2013 годах – первый заместитель главы Администрации президента Украины, с 2014-го – советник и представитель Президента Украины в Кабинете министров. Тесно связана с Ахметовым), и Петр Порошенко (крупный олигарх, сооснователь «Партии регионов». 23 марта 2012 года указом президента Виктора Януковича назначен министром экономического развития и торговли Украины. На парламентских выборах 2012 года в четвертый раз прошел в Верховную раду – на этот раз самовыдвиженцем по одномандатному округу № 12 в Винницкой области), и Сергей Левочкин (народный депутат Украины VI, VIII созывов. В 2010–2014 годах глава Администрации президента Украины В. Ф. Януковича. С 1999 года консультант, референт, помощник, в 2002–2005 годах – первый помощник президента Украины Леонида Кучмы. В 2005–2006 годах – советник председателя Верховной рады Украины Владимира Литвина. В 2006–2007 годах – руководитель аппарата премьер-министра Украины В. Ф. Януковича. Бизнес-партнер Дмитрия Фирташа), и прочие. Понятно, что Янукович, будучи президентом Украины, не мог подписать такой договор, который был выгоден отдельным олигархам и невыгоден стране в целом. Об этом он и стал открыто говорить западным партнерам: давайте в полной мере учтем наши государственные интересы, и тогда мы готовы подписать договор об ассоциации с ЕС.

В ответ – жесткое и однозначное «нет», подписывайте только ту редакцию, которую вам подготовили. Это было, конечно, очень сильное разочарование для Януковича. Можно даже сказать, что надежда на порядочность и договороспособность европейских политиков была его главной ошибкой. Достаточно вспомнить историю с Тимошенко. Лидеры ЕС категорично заявляли, что договор об ассоциации не будет подписан в случае, если не прекратится политическое преследование лидера оппозиции Тимошенко и она не выйдет на свободу. И никакие ссылки на то, что судебная система независима и на нее президент не может повлиять, не брались в расчет. Вопрос ставился категорично: либо Тимошенко, либо ассоциация. А когда президент начал выдвигать претензии к тексту ассоциации и стало понятно, что в таком виде она не будет подписана, то о Тимошенко европейские партнеры почему-то тут же забыли. Она была просто снята с повестки дня, как будто и не было того вопроса никогда вообще. Настолько сильным было желание европейских лидеров подписать договор именно в таком виде, что они очень быстро отказались от своих же принципов.