Текст книги "Кровавый евромайдан — преступление века"

Автор книги: Виталий Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Николай Стариков: Идея украинства, как части Всерусского Единства, должна пройти обратный путь – отрывки из статьи

«Украинство – это идея, построенная на антирусскости. Это противопоставление русскости. Так идею украинства создавали в Австро-Венгрии, в империи, которая соперничала с империей Российской. И эта идея за два десятилетия ее пропаганды на Украине пропитала собой не только Запад страны, но и в определенной степени и ее Восток. Различается только степень украинства: на Западе это национализм с примесью нацизма, в других областях – более легкая версия украинства. Но везде и всегда сегодня украинство базируется на антирусскости и противопоставлении Украины и России».

«Идею украинского национализма нужно победить как идею. Надо победить идею антирусскости, идею ненависти к России. Раз эта идея пустила корни разной степени длины в украинском обществе, то и побеждать ее нужно именно в украинском обществе. А идеи ни штыками, ни танками не вытравливаются. Они побеждаются только другими идеями. Именно поэтому, поняв, что народ СССР-России не победить на поле битвы, потому что у нас была ИДЕЯ, Запад попытался внедрить к нам другие идеи. Идеи потребления, идеи „пожить по-человечески“. И великая страна распалась. А кровь от ее уничтожения льется до сих пор на просторах Украины, Грузии, Молдавии и нашего Кавказа.

Сегодня на Украине нужно вести борьбу за умы, а не борьбу за территории. Сегодняшний Юго-Восток Украины должен выдвинуть идею и этой идеей излечить украинское общество, которое в своем болезненном желании во всем оппонировать и противопоставлять себя России уже дошло до прямого фашизма и зверств. Какой должна быть эта идея?

Нужно утверждение идеи русскости в новой форме, а не какое-то противопоставление идее украинства. Это может быть идея украинства как части Всерусского Единства. Это идея соборности, объединения всех ради общей цели. Когда мы ради нее можем, объединяя свои усилия, находиться не только в одном окопе, но и в одном подъезде, и в одной стране. Украинцы – это часть Русского Единства, имеющая свою самобытность, но являющаяся частью Единого Русского мира. Частью великих побед, великой территории и великой истории.

Всерусское Единство, частью которого является украинство, – как часть сильного, твердого целого в бушующем море современной политики. В море кризисов и катаклизмов скала уверенности и покоя. Потому что мы едины, нас много, мы сильны и мы объединены».

«Сегодня Юго-Востоку Украины нужна идея. Ее выбор играет главенствующую роль. Простая и, казалось бы, очевидная идея уничтожения нацистов и фашистов не подходит. Потому что после их уничтожения смысл действий пропадает, уходя вместе с воплощенной идеей. Не подходит идея ликвидации угрозы. Яркий пример – Грузия и Болгария. Россия спасла обе эти страны от настоящего, а не выдуманного геноцида. И что? Прошла угроза гибели – и Грузия и Болгария излечились от тяги к России. Поэтому идея ликвидации угрозы не подходит. Пожарного любят и ценят, только когда есть угроза пожара. Нужна более глубокая идея».

«Идея украинства как идея „антиРоссия“ нуждается в действиях России, которые можно трактовать как агрессию. А идея Всерусского Единства нуждается в ее осознании будущими носителями этой идеи с Востока Украины. Чтобы, поняв ее и осознав, Юго-Восток поделился этой идеей со всей остальной Украиной. Особенно – с ее Западом. Ведь одна идея, основанная на ненависти и противопоставлении одной части Всерусского Единства другой, должна быть заменена на другую. Основанную на любви и уважении частей Единого целого друг к другу.

Вот такое движение Россия может и должна поддержать. Нужно понять: мы проиграли на Украине не в Януковиче, а в том, что идея украинства прошла с Запада на Восток и укоренилась там, пусть и в своей „облегченной версии“.

А теперь все должно быть наоборот.

Идея украинства как части Всерусского Единства должна пройти обратный путь. Чтобы на всей земле Украины как части Русского мира воцарились мир и покой».

Источник: nstarikov.ru

ГЛАВА 5. Путин как воплощение русского духа

Сергей Хелемендик:

В вашем спасении президент Путин сыграл, вероятно, решающую роль. В вашем отношении к Путину, возможно, чувство благодарности преобладает. Я же хочу задать вам вопрос о Путине как о феномене. Я много лет размышляю на эту тему, иногда пишу.

Виталий Захарченко:

Сначала я бы все-таки высказался о человеке Владимире Владимировиче Путине. Вы правы, этот человек спас руководство Украины в период вооруженного переворота, спас и меня лично, и я пользуюсь возможностью поблагодарить его за это на страницах данной книги.

В этом решении спасать была не только политика или геополитика, это было человеческое решение, и политическая целесообразность, по моему глубокому убеждению, была далеко не на первом месте.

Здесь полезно вспомнить традицию англосаксов беспощадно уничтожать союзников, как только они оказываются не нужны, или проигрывают, или слабеют. Либо их уничтожают превентивно, чтобы, не дай бог, не окрепли и не стали представлять угрозу англосаксонским интересам. Так когда-то уничтожили самого политически значительного, выдающегося союзника Америки в Европе на протяжении многих лет – отца немецкого народа Гельмута Коля, никакие заслуги не помогли. С чем-то не согласился, и его убрали навсегда из политики.

Путин, спасая президента Украины, проявил типичный для России великодушный подход – помогать тем, кто попал в беду. Это прямая противоположность жестокому и циничному принципу англосаксонской цивилизации.

Сергей Хелемендик:

Честно говоря, я не могу себе представить, чтобы Путин поступил по-другому. Его связывают с Януковичем многие годы сотрудничества или, скажем точнее, партнерства. Конечно, безоблачными эти отношения не были, но…

Виталий Захарченко:

Да, они были партнерами, коллегами, но есть такое крылатое выражение: горе побежденным. Путин спас и защитил побежденного Януковича, далеко не все политики в нашем мире поступили бы так же.

Но я бы хотел обратиться к феномену Путина. Я думаю, что Бог дал ему тяжелую ношу, большую ответственность. Путин – самый влиятельный человек мире не просто потому, что какой-то журнал составил какой-то рейтинг. На нем лично лежит ответственность за судьбы войны и мира. Даже американский президент далеко не так самостоятелен в этих вопросах.

Сергей Хелемендик:

Вы считаете, что у Обамы нет кнопки или ядерного чемоданчика?

Виталий Захарченко:

Конечно, есть, но если придется использовать эти страшные инструменты, американский президент не будет так самостоятелен. Я думаю, что когда ему нужно будет нажать кнопку, то сто разных мудрецов и лоббистов будут участвовать в решении. Они хотя и кричат о русской угрозе, но реально к оперативному принятию таких решений не готовятся, и это совсем неплохо для России.

Путин постоянно принимает решения по вопросам войны и мира, по глобальным экономическим и политическим проблемам, так произошло и с решением по бомбардировкам в Сирии, и это сразу изменило ландшафт мировой геополитики.

Путин-политик, государственный деятель, президент – это феномен глобальный, и я думаю, все больше людей в мире видят его именно так. Но при этом Путин – чисто русский феномен. Здесь нет противоречия, потому что русская цивилизация рассматривает мир в глобальных категориях.

Сергей Хелемендик:

Как, по-вашему, относятся сегодня к Путину на Украине? Украинские СМИ переняли стратегию западной пропаганды рисовать президента России как мегазлодея, причину всех бед.

Виталий Захарченко:

Я думаю, Путин не по зубам украинской пропаганде.

Используется примитивное упрощение, вбрасывается и отрабатывается тезис: Россия – враг, Путин – это Россия, значит, Путин тоже враг. Нельзя сказать, что это не действует, многие в результате такой пропаганды озлобились на Россию и ее президента. Но я думаю, что пик этой злобной кампании уже пройден, потому что людей ввергли в реальный социальный геноцид, их сживают со свету. Когда им говорят, что во всем виноват Путин, это все меньше их убеждает.

Когда нагнетали евромайдан, во всем был виноват Янукович. И как его только не клеймили и продолжают клеймить!

А сейчас вдруг говорят, что для того, чтобы вернуться к уровню жизни при этом плохом Януковиче, понадобится тридцать лет. То есть за год людей отбросили на тридцать лет назад. И что, снова Путин в этом виноват?

Что касается ненависти, на Украине сегодня населению есть кого ненавидеть, кроме Путина, который далеко и которого практически не показывают на ТВ.

Наконец, есть ведь объективная реальность, и ее невозможно от украинцев скрыть.

Русский президент сегодня пользуется огромной поддержкой россиян (почти 90 %) – о таком рейтинге никто в мире мечтать не может, с этим даже в Америке не пытаются спорить. Большинство россиян сегодня сплотились вокруг своего лидера.

А что на Украине? Кто поддерживает сегодняшнего украинского президента, кто вокруг него сплотился и где этот президент будет завтра?

Конечно, что людям показывают по украинским телеканалам сегодня, то они и воспринимают. Но ведь миллионы граждан Украины сейчас в России и многие годы были в России, жили, работали, кормили свои семьи; миллионы граждан Украины идентифицируют себя как русских, и не просто идентифицируют – они русские испокон веков, они со всем этим «свидомым» балаганом были изначально не согласны, просто терпели этот балаган, что и было главной ошибкой. Не надо было терпеть.

И я не думаю, что при таком положении вещей на Украине может долго существовать массовая ненависть к России или ее президенту. Ее искусственно раздувают, подогревают, но, возможно, скоро они прикусят языки.

Сергей Хелемендик:

Я думаю, может быть и по-другому: власть сменится, и те, кто демонизировал Путина, прибегут с предложениями его воспевать.

Виталий Захарченко:

Конечно, и таких будет много. И станут говорить, что они не знали, не понимали, что их обманули, ввели в заблуждение. Будут каяться и посыпать пеплом головы, но это все мелочи.

Когда вы говорите о феномене Путина, я думаю, что возможности этого феномена как образа лидера России на Украине пока мало используются.

Путина надо просто показывать – что он говорит, как он говорит, комментировать необязательно, люди сами разберутся. Ведь из этого в основном сложился его образ для простых людей, которые в политике не разбираются, а просто смотрят телевизор. И думают: нравится или не нравится, верю или не верю.

Есть такое слово «харизма» – его употребляют и понимают, правда, по-разному, а может быть, вообще не понимают. Харизма – это когда человек вызывает доверие, убеждает, когда человеку верят, когда в него верят. У Путина харизма есть, ее нужно донести до украинской аудитории. Нужно просто показывать Путина, просто дать ему слово – на Украине это пока табу, и если его снять – многое сразу изменится к лучшему.

Чтобы завершить разговор о феномене Путина: недавно Папа Римский подарил Путину медаль ангела-миротворца и сказал, что молится за него. Ведь он не просто так это сделал. Это был ясный знак для полутора миллиардов католиков, в том числе для греко-католиков Украины. И в Вашингтоне утерлись, хотя пытались воспрепятствовать, пытались давать Папе указания.

Папа Римский признает и указывает на то, что в феномене Путина есть духовное измерение. Это феномен русской веры, русского духа.

ГЛАВА 6. Преступники у власти должны быть справедливо осуждены и наказаны – это жизненно необходимая вечная идея

Сергей Хелемендик:

Есть вопрос, который занимает людей в мире все больше и больше: кто стоит за всеми этими бесчисленными войнами, преступлениями, геноцидом, террором? И все больше людей дают на него разные ответы – правда, сильные мира сего пока от этих ответов отмахиваются, клеймят правдоискателей словом «конспиролог» и продолжают утверждать, что все эти бесчисленные, нарастающие, как лавина, преступления совершаются исключительно из благих побуждений, во имя свободы и демократии.

Где, по вашему мнению, источник, генератор этого кровавого хаоса, в который мир погружается не то что быстро, а стремительно и ярчайшим проявлением которого стало все, что произошло на Украине?

Виталий Захарченко:

Этот источник зла есть, хотя пока его прямо и конкретно еще не назвали. Это преступники у власти, преступная власть так называемых глобальных «элит». Используются разные термины – «корпорократия», «глобализм», «власть транснациональных корпораций», и все они в той или иной мере отражают происходящее.

Я начну с главной, философской, оценки – с позиции добра и зла.

Когда преступники берут власть в свои руки, преступления начинают приобретать массовый характер.

Особенность сегодняшнего дня именно в том, что мир настолько медиализирован, зомбирован, что преступникам у власти удается при помощи огромного арсенала инструментов информационной войны скрывать свои злодеяния. И даже выдавать их за добродетель.

Меня уже много лет удивляет, как могут примитивные, фальшивые, легко опровергаемые слоганы о свободе, демократии, правах человека в устах тех, кто сеет вокруг себя смерть и разрушение, так долго и успешно действовать.

И ответ один – действуют только потому, что именно они, преступники у власти, сумели разработать наиболее мощные и эффективные технологии манипуляции массовым сознанием и пользуются ими как оружием массового поражения. Манипулируя, натравливают людей друг на друга, ведут на новые бойни.

Сергей Хелемендик:

С преступниками у власти все довольно сложно, потому что само преступление как феномен имеет два неравных измерения – правовое, юридическое, которое постоянно как-то видоизменяется по мере изменения законов, и моральное, духовное, которое неизменно – вспомним десять заповедей.

Только один яркий пример: Наполеон Бонапарт был в массовом сознании французов и европейцев сначала героем, реформатором Европы, написавшим многие законы, действующие по сей день, гениальным полководцем, победителем, завоевателем, творцом великой Франции, спасшим страну, наконец, императором. А потом стал преступником, узурпатором, кровавым чудовищем, деспотом.

А спустя время он снова герой, самый известный французский бренд, Франция им снова гордится…

Виталий Захарченко:

Все так. Я не берусь сейчас выносить Наполеону какой-то приговор. Но думаю, что время наполеонов прошло. Пришло время сетевых глобальных технологий власти, где для наполеонов нет места.

Между эпохой наполеоновских войн и даже прошлым XX веком, эпохами Гитлера и Сталина и нашими днями колоссальная разница. Еще недавно история развивалась таким образом, что сначала была некая идея или идеология, которая персонифицировалась. Так, идею великой Франции персонифицировал и начал воплощать Наполеон, и ему долгое время это удавалось; или сначала Ленин, потом Сталин стали персонификациями будущей победы коммунистической идеи во всем мире на какое-то время, особенно после победы СССР в Великой Отечественной войне.

Спорить о том, преступниками ли были эти деятели истории, конечно, будут всегда, но никто почему-то не называет идею великой Франции преступной. Это обычная в истории идея.

Коммунистическую идеологию иногда пытаются назвать преступной, но это мало кого убеждает, потому что коммунистическая идеология стоит на идее равенства и справедливости.

Еще вчера казалось понятным и бесспорным, что идеология фашизма преступна, что это расизм, нацизм, осужденный после войны Нюрнбергским трибуналом, но, как мы видим сегодня на Украине, даже эту идеологию воскресили, обеляют, отмывают, и в свободной Европе с этим почему-то не очень спорят.

Новое в развитии мира последних десятилетий в том, что под шапкой идеологии глобализма стала реализовываться преступная воля какой-то крохотной горстки, абсолютного меньшинства человечества.

Эта воля преступна изначально, потому что она осознанно, программно попирает сразу все религии, этики и законы. Ее суть – горстки преступников подчиняют себе мир, у них глобальные амбиции, они себе поставили именно такую цель и на пути к глобальному подчинению мира уничтожают все, что им мешает. Подчеркну – глобализм никак не персонифицируется, в качестве его вождей подсовываются какие-то политологи, экономисты, но по сути вожди глобализма спрятаны от глаз и анонимны.

Мне кажется, этот опасный феномен еще мало осмыслен и описан, вернее, подробно описаны его части, специально выставленные для публики атрибуты – «бансктеры», «бильдерберги», семейные кланы Ротшильдов с Рокфеллерами, обо всем говорится и пишется много, но почему-то забывают сказать главное. Но в этом главном и заключены преступные действия преступных элит: их цель – изменить этот мир исключительно для себя, а всё ненужное и всех лишних – уничтожить. Это дьявольская смесь запредельного, патологического эгоцентризма, безудержной алчности и глубокого идейного расизма.

Под идейным расизмом я понимаю то главное, о чем эти элиты сами постоянно и публично говорят – что они превосходят других, что они доминируют. Что право на обладание всем миром им принадлежит именно по причине их бесспорного превосходства.

Если назвать их мироощущение проще и точнее – они себя считают людьми высшего порядка, а остальных – людьми низшими, недоразвитыми, неполноценными.

Это и есть расизм.

Это все, кстати, излагал Гитлер, поэтому некоторые мыслители логично называют эту глобальную элиту фашистской, но точнее будет сказать – идейно расистской. Потому что идейный, осознанный расизм, который просто слегка припудрен выражением «полный спектр глобального доминирования», – их истинная идеология, и она намеренно не скрывается. Ее внедряют в сознание «низших» людей.

Сергей Хелемендик:

Идея превосходства тоже не нова, я соглашусь с вами, что в таком виде, в каком ее реализуют сегодняшние правители мира, она являет собой новую ступень в развитии человечества, ступень страшную, если не сказать роковую. Технические возможности уничтожать людей в огромных количествах и в огромных же количествах их одурманивать, вводить в заблуждение, зомбировать появились всего несколько десятков лет назад. Именно эти новые возможности и сделали реальным построение «нового мирового порядка», для этого появились инструменты. Первыми за эти глобальные рычаги ухватились именно те, кого вы называете преступниками у власти.

Виталий Захарченко:

Я очень много думаю об этом. Войн на нашей планете ведется все больше; они становятся не просто более разрушительными, не просто ввергают в хаос целые народы и цивилизации, они сегодня многими воспринимаются уже как нормальное явление.

Скоро люди будут считать, что все правильно, что если кто-то решит в арабском мире начать «арабскую весну», на Украине – переворот и гражданскую войну, а Европу погрузить в бесконечную гражданскую войну между эмигрантами и коренным населением, то с этим уже ничего нельзя сделать, что это как стихия, как глобальное потепление. Как непреодолимая сила.

Я помню, когда произошла так называемая «Буря в пустыне», американский генерал рассуждал перед камерой, что жизнь одного американского солдата стоит больше, чем жизни тысячи арабов. Уже тогда это слушали так спокойно, можно сказать благосклонно. И соотношение потерь американцев в войнах на Ближнем Востоке, в которых они прямо участвовали, и потерь арабов и мирного населения превосходит названную этим идейным американским расистом пропорцию – она уже больше, чем тысяча к одному.

Самое страшное в том, что ко всему этому люди начали привыкать. И это одна из главных целей преступных элит – навязывать свои новые правила жизни, смысл которых в подчинении им как высшим существам, как некой непреодолимой, несокрушимой силе.

Но еще страшнее другое: идейный расизм, которым руководствуются преступные элиты, хотя и похож на немецкий нацизм, но принципиально другой. Он скрытый, тщательно закамуфлированный, он замаскирован под «добрые» идеологии, причем этих «добрых» целый спектр на выбор. Но по сути это не настоящие идеологии, предлагавшие в прошлом французам, например, от имени императора Наполеона образ великой процветающей Франции или всему миру коммунизм как близкое светлое будущее.

В такие идеологии прошлого верили народы и их вожди, но сейчас у нас на глазах тает самый великий идеологический миф прошлого столетия – миф о демократии. Тает, потому что в него не верят, причем больше всего в него не верят именно те, кто его насаждал, растил, лелеял.

Потому что «борьба за демократию» стала символом войн и разрушения. И уже многие в мире демократию не могут воспринимать иначе, как в духе известного афоризма: демократия – это когда два волка и один ягненок голосуют, что у них будет сегодня на ужин.

Мы живем в эпоху идеологических фейков, смысл которых чисто маскировочный – скрыть реальный идейный расизм преступных элит под ворохом всевозможных неопределенных терминов. Людей планомерно запутывают в неясных словах и обрывочных мыслях.

Пока все спорят, чем исламский фундаментализм отличается от исламского радикализма или от исламского государства, в войну на Ближнем Востоке втягиваются все новые участники – Иран, Турция, скоро втянут Европу. Мечтают втянуть и Россию. И если эта война станет, не дай бог, глобальной, кому будет интересно рассуждать потом на пепелище, что означали эти ставшие уже ненужными слова.

В результате этой идейной дымовой завесы преступления множатся, а преступники все словно одеты в шапки-невидимки. Их никто не видит. Более того, в качестве преступников выставляются жертвы, и это тоже пока получается.

Сергей Хелемендик:

Как бы вы определили состав преступления – не столько даже как юрист, а как человек?

Виталий Захарченко:

Это преступления против человечества, против человечности, против жизни как таковой. Это подготовка еще более страшных преступлений – геноцида части человечества в результате эпидемии больших и малых войн самого разного характера: экономических, информационных, финансовых, гибридных, сетецентрических – список только названий разновидностей этих технологий может занять несколько страниц.

Но если упростить, первая заповедь Евангелия – не убий – отменена преступными элитами окончательно. Как и все другие заповеди.

Правда, здесь требуется уточнение – отмена не касается своих или касается не в полной мере. Это как в преступном мире: для своих – своя мораль, свои «понятия», «блатные законы», но на остальных они не распространяются, потому что остальные – не люди.

Я думаю, что вопросом будущего мира, вопросом экзистенциальным будет – кто они, эти преступники? Кто конкретно? Потому что есть тенденция обвинять сразу целые народы, социальные группы, обвиняют даже мировые религии и их представителей.

А между тем это конкретные люди, живущие с нами в одно время, в одном, как модно говорить, глобальном мире. Можно и нужно выявить их как преступников, раскрыть их злодеяния, доказать вину и осудить. Но не наказывать невиновных. Называть виновной такую мировую религию, как ислам, – значит провоцировать мировую катастрофу, и эти провокации нарастают.

В мире сегодня растет антиамериканизм, в понимании многих народов именно Америка несет основную ответственность за происходящее в мире. И с этим нельзя не согласиться.

Значит ли это, что все американцы плохие, что их нужно уничтожать, что Штаты – империя зла?

Значит ли это, что преступна вся американская элита?

Нет!

Я лично знаю американцев, поддерживаю с ними добрые отношения и на основе своих знаний могу утверждать: большинство в самой Америке не разделяет целей преступников у власти, не знает о них, введено в заблуждение, дезориентировано. Не просто большинство, а подавляющее большинство американцев совсем не идейные расисты по своим убеждениям.

Но у власти не они, у власти другие. Почему это так? Потому ли, что, как утверждает банальная мудрость, каждый народ имеет такую власть, которую заслуживает? Думаю, не поэтому. Просто в Америке по известным историческим причинам людям с преступными наклонностями было свободнее, удобнее, не зря же они сами себя сразу назвали Новый Свет.

Сергей Хелемендик:

И все же кто они – эти преступники у власти в Америке или где-то еще? Мы их никак не назовем, а в это время мировые СМИ под их контролем клеймят преступниками буквально всех и каждого, кто им мешает, без каких-либо доказательств. Нарастает поток обвинений, которые бесконечно повторяются и наконец принимаются на веру. Стократ повторенная ложь становится правдой. Вы ведь сами все это испытали сполна. Киевскую хунту никто преступниками не называет – обвиняют Януковича, Путина.

Виталий Захарченко:

На вопрос, кто же эти преступники, есть множество ответов, потому как имеется множество возможных фигурантов, но нет механизма привлечения их к ответственности. Есть масса материалов и документов, так или иначе изобличающих и само преступление, и подозреваемых, но нет пока ни достаточной политической и медийной силы, ни организации, которая бы вела эту деятельность системно, последовательно и пользовалась массовой поддержкой.

Я даже думаю, что таких организаций должно быть много. Они могут быть и общественные, и чисто судебные. И еще я думаю, что самое главное – публично доказать преступление, во всеуслышание обвинить преступников и доказать их вину.

Вы спрашиваете, кто преступники?

Они на виду и не скрываются, они вершат революции, перевороты, гражданские войны, распоряжаются жизнями миллионов людей и чувствуют себя в своем праве.

Ситуация почти абсурдная. Есть несколько самых талантливых, самых одаренных американских дипломатов, которые ездят из страны в страну, устраивают там государственные перевороты и чувствуют свое абсолютное право это делать. Их никто не называет преступниками, наоборот, они борцы за свободу, герои, рыцари демократии. Сначала взорвали Грузию, потом Украину, затем поехали готовить взрыв в России, далее еще куда-то.

Но если их разрушительная, преступная, подрывная с точки зрения законов любого государства деятельность будет доказана, ситуация изменится.

Я думаю, настоящим прорывом в этом направлении стало появление «Викиликс» и первых подвижников – Ассанжа, Сноудена и других. Потому что там документы, которые трудно или невозможно оспорить.

Сергей Хелемендик:

Не кажется ли вам, что это начинание априори обречено превратиться в борьбу с ветряными мельницами? Я приведу аргумент. Серьезные аналитики давно не спорят с очевидным – так называемое «Исламское государство», ИГИЛ, так же как «Аль-Каида» до него, – это продукты подрывной деятельности США, вернее – преступников, стоящих у власти в этой стране. В результате жертвами стали уже миллионы людей, идут и ширятся войны, и жителям арабских стран, вовлеченных в эти войны, не до обвинений чиновников из США, они воюют или пытаются спастись, выжить.

Сейчас готовится вторжение ИГИЛ в Европу, пошла огромная волна беженцев, в нее внедрены боевики, которые создают уже в Европе свои ячейки. Результатом будет террор и в конечном итоге – гражданские войны внутри Европы. И нельзя сказать, что европейские политики этого совсем не понимают. Но, понимая, молчат, как молчат европейские СМИ, общественные деятели, лидеры мнения. Молчат, потому что боятся или не верят в возможность что-либо изменить.

Я уже не говорю о том, что Европу втравливают в войну против России на территории Украины, то есть ведут на бойню, но даже это не встречает массового противодействия.

Виталий Захарченко:

Я не согласен с такой пессимистической перспективой. Думаю, что когда подрывная деятельность против Европы станет частью жизни европейцев, они перестанут молчать и начнут шевелиться. То есть бороться с теми, кто взрывает их дома. А если не начнут, то Европы просто не станет.

Приведу такой аргумент. Переворот на Украине, террористическая геноцидная война на юго-востоке, многочисленные преступления против мирного населения уже вызвали возникновение многих объединений людей, которые начали документировать и расследовать, начали искать и находить преступников. Не скрою, этим давно уже занимаюсь и я, а также мои единомышленники и соратники.

В процесс включились и правоохранительные органы российского государства, и процесс этот никто не может остановить.

Да, это пока еще не международный трибунал, но, может быть, это и не так плохо. Международный трибунал по Югославии сразу же превратился в постыдные судилища над сербскими лидерами, сейчас пытаются продавить совсем странный трибунал по сбитому малазийскому «Боингу». Если продавят, будет еще одно судилище.

В России есть даже такой правозащитник, Константин Боровой, который предлагает создать отдельный трибунал для расследования преступлений России. И может быть, создаст, но ничего, кроме компрометации самого понятия международного трибунала, эта деятельность не принесет.

Следствие и суд должны вести государственные органы, облеченные легитимной властью. И они обязательно будут это делать, элементарная справедливость требует наказания убийц.

Я не думаю, что для обвинения преступных элит сегодня можно создать легитимный международный суд. Хотя в будущем такие суды могут возникнуть.

Но можно создать другое – общественные организации, которые будут публично раскрывать суть преступлений против человечества и человечности, публично все документировать, публично доказывать вину конкретных лиц.

Я убежден, что это не будет борьба с ветряными мельницами, достаточно посмотреть, как многие популярные деятели культуры и искусства начинают по собственной инициативе создавать разоблачающие произведения расследования. Так, популярный и авторитетный американский документалист Майкл Мур недавно снял фильм о США с говорящим названием «На кого следующего напасть», снимает все больше документальных фильмов Оливер Стоун.

Мне трудно сказать сейчас, как организовать такие публичные расследования в Европе, чтобы они имели резонанс, чтобы их нельзя было проигнорировать, но еще раз сошлюсь на пример Сноудена. Его бы очень хотели проигнорировать, но не смогли.

Конечно, самый распространенный формат для такой работы – это книга. Но книги все же легче обойти молчанием, не заметить, не пустить в продажу, кроме того, люди читают все меньше, есть языковые барьеры.

Зато яркие, содержательные видео, где представлены доказательства и мнения лидеров общественного мнения, игнорировать намного труднее, иногда невозможно. Они вирусны и мгновенно становятся хитами социальных сетей, взрывают Интернет.

Мы все помним, как недавно одна дама от американской политики сказала по телефону в частной беседе, как именно нужно обращаться с Евросоюзом, и игнорировать это смелое высказывание не смог даже западный мейнстрим, потому что оно распространилось с космической скоростью в Интернете.