Текст книги "Преступления инженера Зоркина"

Автор книги: Виталий Акимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Мысли ее после этого начали работать уже в другом направлении. Мечта должна осуществиться – так решила она. Решила еще в Киеве, стремясь за несколько лет упорной работы «налево» скопить солидную сумму, а затем выехать в составе туристской группы в страны народной демократии. Там проще-простого будет попасть в одно из иностранных посольств и попросить убежища. Возникал вопрос: стоило ли заводить связи с «валютчиками», чтобы обменять советские рубли на доллары и фунты стерлингов? Хорошо, если попадутся «честные» люди, не подсунут фальшивок? Впрочем, можно ехать и с советскими деньгами, в посольстве не откажутся от них, с охотой поменяют на свои. Ирина хорошо понимала, куда попадут эти деньги: в разведывательные органы враждебного нам государства. Но ей до этого не было никакого дела, она считала, что для достижения личного счастья все средства хороши.

Она вскоре убедилась, что заработки частной портнихи слишком малы, чтобы скопить за короткий срок нужную сумму. Ну, например, 10 000 рублей! По курсу золотом Ирина намеревалась получить там, за рубежом, столько же или даже больше в долларах. Достаточно для того, чтобы открыть собственный салон дамских мод, нанять мастериц и впоследствии поставить дело на широкую ногу. Она была уверена в своих вкусах и способностях.

Вскоре на ее пути встретился Ибрагим: «Вот, кто мне нужен! – сказала себе Ирина, покоренная его широкими планами по добыче денег. – Вот, с помощью кого я добьюсь исполнения своей мечты».

Теперь она имела столько денег, сколько намеревалась собрать для исполнения задуманного. И как хорошо, что в нее влюбился бедный студент, красивый юноша, готовый ради любви пожертвовать собственными планами и мечтами.

«Уходить надо вместе с Рашидом! – эта мысль родилась у Ирины несколько дней назад. – Мы поедем в составе студенческой туристской группы. Препон в данном случае не будет, таможенный досмотр пройдет поверхностно. А там, как говорится, что бог даст. Удастся влюбить в себя богатого дельца, фабриканта, банкира, известного архитектора, писателя или просто рантье, живущего на проценты с солидного капитала, тогда «зеленого друга» можно будет попросить покинуть ее дом, выдав ему небольшую подачку. Пусть пробивает себе дорогу сам, в противном случае, пусть слезно молит советское посольство разрешить ему вернуться к любимой мамочке и продолжать занятия в своем пе-да-го-ги-че-ском институте».

Нет, все же до удивления приятно и радостно постепенно опутывать душу человека, не раскрывая своих помыслов до конца; знать, что ты умнее, хитрее и удачливее во всем, добьешься всего, чего захочешь.

Но единомышленник ли Рашид? Ирина считала, что да. Об этом говорило безрассудное чувство к ней, частые согласные кивки в ответ на ее вопросы. Но Ирина, при всей своей хитрости и изворотливости, не могла до конца распознать своего возлюбленного. Узнав его мысли, она взмолилась бы на коленях: прости, не выдавай, я все выдумала! Взмолилась бы и пожалела, что не дала разгореться ярости Рашида в тот момент, когда Ибрагим собрался уходить. Тогда все было бы кончено. Пусть убийство, кто о нем узнал бы. Тетка не выдаст, хотя она и не в курсе Ирининых дел. Старухе не следует знать, и она действительно не знает, что ее племянница и двое ее старых друзей – грабители, воры, преступники. Тетка по своей наивности принимает Ибрагима и Виктора за давних ухажеров Ирины. Но даже если бы случилось страшное, старуха замкнула бы рот на замок. Кроме племянницы у нее никого нет, и она согласится лучше принять смертные муки, чем позволить причинить боль Ирине.

Утром Рашид проснулся поздно и, открыв глаза, не увидел рядом Ирины. Ее голос доносился из сада, она разговаривала с теткой и чему-то звонко смеялась. Рашиду не надо было припоминать событий прошедшей ночи, они, точно отпечатанные на белом гладком листе бумаги, полностью сохранились в памяти. Ирину видеть он не хотел. Неуверенность, страх и непонятная сумасшедшая страсть вдруг испарились в нем, оставив в душе горький осадок. Если бы она сейчас вошла в комнату и приласкалась к нему, он оттолкнул бы ее, а может быть, даже ударил.

Еще ночью, слушая разглагольствования Ирины, он вдруг с трезвой ясностью вспомнил о последнем письме отца. Свернутый треугольником пожелтевший от времени конверт, с торопливо набросанными карандашом полустершимися строчками...

«Сотни тысяч людей, в том числе и мой отец, отдали жизнь за ту землю, на которой я живу. Отдали за наше счастье и свободу! А она, что говорила она – дочь предателя, полицая, убийцы. Да, я ее любил! Любил, зная, что Ирина воровка, стяжательница, мещанка. Но я не представлял, до какого морального уродства дошло ее мышление, насколько цинична и грязна она в своих помыслах».

Рашид «проснулся». То, что привиделось, не исчезло, а, наоборот, приняло еще более уродливые размеры, контуры которых расплывались в трагической темноте. Мысль о том, что долг должен быть исполнен, в нем все больше крепла. И юноша, почувствовав себя словно освобожденным от тяжелых цепей рабства, вздохнул с облегченьем: он прошел испытание, теперь ему предстояло сдать экзамен людям, простым советским честным людям – матери, Игорю, Капитонычу и всем другим, верящим в него и борющимся за то, чтобы правда победила ложь.

Теперь уже ему не составляло труда скрывать свои чувства. Он вышел на веранду, сел за стол. Слушая веселую речь Ирины, отвечал улыбчивыми взглядами на ее взгляды, а потом, прощаясь, сказал:

– Сегодня обязательно найду Игоря и приведу сюда. Но ты обещаешь мне, что после этого мы останемся только вдвоем. Навсегда, навечно!?

– Да, да! Мой дорогой, мой любимый, мой сильный! Не только обещаю, но и клянусь. Клянусь дочуркой, моей Танечкой!

Он еле сдержался, чтобы не крикнуть ей: «Ты лжешь! В твоих словах нет ни капли правды!» А сдержавшись, сумел заставить себя улыбнуться, ответить на прощальный поцелуй Ирины.

Рашид позвонил Игорю на работу, но ему сказали, что лейтенанта Мезенцева нет. Когда будет? Возможно, попозже.

Рашид набрал номер телефона квартиры Мезенцевых. Трубку поднял отец. Юноша, изменив голос, спросил, дома ли Игорь. Петр Степанович ответил: «На работе... А кто спрашивает?» Но до Петра Степановича донеслись короткие гудки отбоя.

Камилов ждал друга, сидя в скверике, неподалеку от городского управления охраны общественного порядка. Рашид купил газету, но ему не читалось, он через Каждые 5—10 минут с нетерпением посматривал на часы. Он звонил Игорю еще три раза, но безрезультатно. В конце концов тот, кто отвечал на вопросы Рашида, спросил: «Кто говорит?». Юноша, вдруг решившись, произнес твердо:

– Его друг, Рашид Камилов. У меня очень важное дело. Я хочу рассказать о готовящемся преступлении!

– Я жду вас, – ответил глуховатый голос. – Пройдите в управление, на второй этаж, комната номер 93 к майору Ахрарову.

VIII. АФЕРА НЕ СОСТОЯЛАСЬ

Понедельник последней недели июля выдался на редкость жарким. С самого раннего утра немилосердно палило солнце, прохожие обливались потом, вставали в длинные очереди у автоматов с газированной водой. Игорь вел по шумным улицам светло-кремовую «Волгу», то и дело обтирая носовым платком липнувшие к скользкой баранке пальцы. Еще учась в школе милиции, он с успехом сдал экзамен и получил любительские права. Встреча с Ибрагимом и Виктором была назначена ровно в десять утра у здания университета, с обратной стороны улицы Коммунаров, где в доме № 17 жил Арам Манучарьянц. Рашид сидел сзади, внимательно глядя вперед, перебрасывался с другом незначащими фразами.

Накануне вечером в кабинете начальника отделения уголовного розыска города майора Ахрарова было обговорено все до мелочей. С девяти утра каждый из оперативных работников дежурил на своем участке. Один из них сидел в кафе напротив бани, ни на минуту не выпуская из виду Ирину Скворцову, занявшую очередь в дамский зал, хвост которой выходил на тротуар. Четверо других, в том числе майор Ахраров, ожидали грабителей, сидя в двух легковых автомашинах, притулившихся к зданию Министерства строительства, которое венчало своим пятиэтажным корпусом выход с улицы Коммунаров. Еще трое оперативников расположились в начале улицы, образовав своеобразную очередь около детской молочной кухни. Таким образом, стоило машине с грабителями, ведомой лейтенантом Мезенцевым, подъехать к дому № 17, как она оказывалась блокированной с двух сторон. Чтобы ни случилось, убежать бандитам не удастся: проходных дворов на этом участке нет так же, как нет и низких заборов, через которые легко перескочить, а потом задами через крыши и соседние дворы уйти от преследователей. Все члены оперативной группы были предупреждены: главарь вооружен, увертлив, как угорь и может пойти на все, чтобы спасти свою шкуру. Разумеется, наибольшей опасности подвергался Игорь Мезенцев. В случае малейшего подозрения Ибрагим Валиев, не задумываясь, выпустит ему пулю в затылок. Майор предупредил: «Будь осторожнее, лейтенант! Надо будет стрелять – стреляй!»

– Они! – воскликнул Рашид, увидя у остановки такси Ибрагима и Виктора. «Гангстеры» стояли, облокотившись о красные трубчатые поручни тротуарного ограждения, согласно поглядывая то направо, то налево: Ибрагим как всегда мрачно, а Виктор оживленно. Заметив подъехавшую машину, шагнули к стоянке. Открыв дверцу, Рашид вышел из «Волги», приветливо кивнул «коллегам».

– Иди! – бросил Ибрагим, не ответив на приветствие. – Мы подъедем поближе, вон к тому углу. Как только закончишь разговор, немедленно назад!

– Знаю, – Рашид согласно опустил веки. – Я пошел.

Он двинулся скорым шагом, прошел длинный фасад университетского здания. Рашид не позволил себе бросить даже косой взгляд в сторону Министерства строительства, где выстроилось множество легковых автомобилей разных марок. Но он знал, что сейчас майор Ахраров видит его, ему даже почудился его глуховатый голос: «Смелее, Камилов! Чувствуй себя уверенно!»

На звонок вышла худая высокая женщина с черными, как воронье крыло волосами. Глаза женщины вопросительно смотрели на Рашида, на его юношески чистое лицо, изучающе пробежали по всей фигуре. Рашид нарочно прошел последний квартал как можно быстрее. Он запыхался, постарался придать лицу тревожное, даже испуганное выражение. Оглядевшись предварительно по сторонам, а потом приблизив свои губы чуть ли не к самому носу женщины, проговорил свистящим шепотом:

– Меня прислал дядя Арам. Через полчаса к вам придут с обыском. Немедленно ликвидируйте ценности!

Рашид не ожидал ответа. Он повернулся, сбежал со ступенек и устремился назад. Он услышал, как захлопнулась дверь. Подумал: «Ибрагим рассчитал точно. Сейчас она мечется по квартире, вынимает из тайников деньги!»

Ибрагим сидел в автомобиле рядом с Игорем, курил, жадно затягиваясь и не произнося ни слова. Виктор приник к открытой дверце кабины, широко раскрытыми глазами глядел на приближавшегося Рашида.

– Ну, как!? – бросил Лукьянов, опередив вопрос главаря, дрожа от нетерпения.

– Порядок! – Рашид усмехнулся, весело подмигнув Игорю. Ибрагим бросил сигарету, решительно потер руки.

– Молодец! – сказал он одобрительно. – Оставайся здесь. Как только увидишь, что у нас все в порядке, бегом за Ириной и сразу же к ней домой!

Ибрагим повернулся к Игорю:

– А ты давай поближе. Надо встать так, чтобы видеть парадное.

Прошло около пятнадцати минут. На парадном появилась худая высокая женщина с саквояжем в руке. Вид у нее был испуганный.

Едва только ее ноги коснулись последней ступени лестницы, на мостовой, взвизгнув тормозами, остановилась светло-кремовая «Волга». Из машины вышли двое, в упор глядя на женщину. У нее подкосились ноги, губы беззвучно произнесли что-то... Еще секунду и она в бессилии опустилась бы на асфальт тротуара. Но в этот миг женщину подхватили крепкие руки, а резкий голос Ибрагима прозвучал над ее ухом словно пистолетный выстрел:

– Уголовный розыск! Прошу в машину.

Жена Арама Манучарьянца, а это была она, едва переставляя ставшие ватными, ноги, оглушенная до потери памяти встречей с «работниками милиции», дала усадить себя в машину, не в силах изменить остолбенелого, устремленного в ничто взгляда. До ее сознания сразу не дошел вопрос худого чернявого человека, голос которого отливал стальным звоном:

– А вы взяли свой паспорт и паспорт гражданина Манучарьянца?

На повторенный вопрос она отрицательно мотнула головой, со страхом посмотрела на Ибрагима.

– Капитан Петров, проводите женщину в дом! – Ибрагим бросил это Виктору, и тот резко распахнул дверцу кабины: «Прошу вас».

Она выбралась из «Волги», пошла к крыльцу. В это время Виктор с лисьей ловкостью юркнул назад. Машина, взревев мотором, выпустив густой шлейф дыма, рванулась с места.

Женщина обернулась. Из ее горла вырвался крик! Она нелепо взмахнула руками, но тут же стиснула лицо пальцами, видимо сообразив, что сделалась жертвой аферистов. Бросилась в дом. Ничего этого ни Ибрагим, ни Виктор, ни Игорь не видели. Свидетелями странного поведения жены Арама Манучарьянца оказались трое оперативников, внимательно наблюдавшие из дверей молочной кухни за действиями преступников. Они бегом, со скоростью спринтеров бросились за машиной, зная, что сейчас, сию минуту майору Ахрарову может понадобиться их помощь.

Игорь, проскочив сотню метров до здания министерства, вынужден был резко затормозить. Две «Волги» выехали на дорогу, стремясь развернуться, и загородили путь. Ибрагим крепко выругался, прижимая к животу саквояж. С тротуара навстречу шагнули четверо в штатском. Виктор вдруг всем своим до предела обостренным чутьем понял, что это конец. Он закричал, распластавшись лягушкой на заднем сиденье. Ибрагим толкнул саквояж между ног, а правая рука его метнулась к карману. Но Игорь был начеку, он в мгновение ока зажал локтевым суставом правой руки шею Ибрагима. Валиев захрипел, судорожно задергался. Но, видимо, в его худом, жилистом теле таились недюжинная сила и большой запас хладнокровия. Несмотря на дикую боль в шейных позвонках, Ибрагим сумел раза два или три ударить Игоря каблуком полуботинка по ноге чуть ниже колена. Мезенцев охнул, ослабил хватку. Ладонь Валиева уперлась ему в лицо, а жесткие пальцы проскользнули за щеку между зубами и рванули рот. Игорь вынужден был разжать руку, в это время Ибрагим выхватил из кармана браунинг. Но нажать на спусковой крючок он не успел: майор Ахраров, открыв дверцу, схватил за руку бандита и, применив болевой прием, заставил Валиева позабыть о сопротивлении.

С Виктором Лукьяновым дело обстояло проще. Он как сидел распластавшись и выпучив глаза, так и остался на месте, не в состоянии ни произнести ни слова, ни выдавить из себя даже звука. Двое сотрудников уголовного розыска сели рядом с ним, сжав с двух сторон безвольное тело «гангстера». Ибрагима пересадили в другую машину, майор Ахраров решил конвоировать его лично. Три «Волги», развернувшись, понеслись в сторону городского управления охраны общественного порядка.

Вскоре в отдел уголовного розыска доставили Ирину Скворцову. То, что Рашид ее «предал», она поняла в ту минуту, когда к ним на улице подошел человек и, предъявив удостоверение сотрудника угрозыска, предложил пойти с ним. Ирина вскинула вопросительно-испуганный взгляд на Рашида. Камилов, не дрогнув, кивнул оперативнику и крепко взял Ирину под руку. То же сделал с другой стороны и оперативник. Ирина побледнела, брови ее дернулись, а губы мелко задрожали. Все кончено, ее голубая мечта развеялась, как дым. Пришло возмездие!

* * *

Снова, как в то памятное воскресное утро шел на работу Рашид Камилов. Рядом с ним рука об руку шагал Игорь Мезенцев... Друзья весело подмигнули друг другу, улыбнулись и захваченные одним желанием, запели тихо-тихо свою любимую:

 
Я верю, друзья, караваны ракет...
 

Их обгоняли парни и девчата, солидные мужи и статные офицеры. У газетного киоска хвост длинной очереди, вытянувшийся по самой обочине тротуара, удлиняли все новые и новые покупатели. Продавцы папирос еле успевали отсчитывать сдачу. Улицы города представляли собой могучие артерии, в которых, ни на миг не утихая, пульсировала жизнь. Город начал свой обычный трудовой день.

Рашид на секунду приостановился:

– Так ты говоришь, Капитоныч был рад, когда майор позвонил ему и попросил снова взять меня в спасатели?

– Еще бы! Старик знаешь, как за тебя переживал. – Игорь произнес эти слова с сочувствием. – Вся, говорит, команда ждет, когда Камилов вернется. А пропущенные дни будем считать за вынужденный прогул.

Друзья рассмеялись. Жизнь входила в свою обычную колею, и будущее рисовалось в самых радужных красках. У ворот парка-озера Игорь остановился:

– Иди, Рашид. Топай друг. И, смотри, не забудь, сегодня ровно в семь вместе с Хадичой Салимовной ждем вас в гости. Так отец наказал!

Друзья расстались. Игорь Мезенцев пошел к автобусной остановке, а Рашид Камилов миновал в это время ворота парка. Он шагал по центральной аллее, увитой виноградником, и заканчивающейся рябчатой гладью озера, ослепительно сверкавшего на солнце. Там на пристани его ожидал начальник спасательного отряда, старый морской волк, суровый, громкоголосый и добрейший Капитоныч.

ПЕРВОЕ ДЕЛО

I

Дежурный райотдела милиции лейтенант Василий Рябчиков сидел за столом в комнате, разгороженной надвое деревянным барьером, и мечтательно глядел в раскрытое окно. Стрелки настенных часов показывали половину двенадцатого ночи... На дворе благоухал май. Вася, наслаждаясь, полной грудью вдыхал сладковатый запах цветущих акаций и терпкий, щемящий ноздри, дух буйной, сочной зелени. Кожей лица и открытой шеи он явственно ощущал прикосновение влажного воздуха, который приносил порывистый ветерок с глубокого канала, текущего по ту сторону широченной улицы.

– Весна! – задумчиво, с тихой улыбкой произнес Рябчиков, а в мыслях возникла волнующая картина... Угол дома и окно, большое светлое со снежно-белыми занавесками. Около стены среди цветущих вишен стоит девушка, опершись сложенными назад руками о ствол дерева. Глаза у нее синие, как ультрамарин. Стоит девушка, улыбается, и вдруг звенит ее голосок, точно серебряный колокольчик: «Здравствуй, Вася!»

Это была Васина мечта, которую он лелеял, дополняя всякий раз новыми деталями привычную картину. Вот и сейчас Рябчиков проложил длинную дорожку из красного кирпича от ног девушки до калитки в решетчатом палисаднике, а за калиткой представил себя: стройного жгучего брюнета в ловко сидящей парадной форме.

Вася не был брюнетом, он был самым настоящим шатеном с лицом, простым и добрым, в плечах довольно широким. Но ему почему-то всякий раз казалось, что черные с отливом волосы и некоторая сухощавость в фигуре сделали бы его куда симпатичнее и удачливее в любви. И тогда, наверное, девушка с синими глазами превратилась бы из мечты в действительность.

Вася вздохнул, придвинул к себе папку с делами. Телефонный звонок заставил его потянуться к трубке:

– Дежурный райотдела милиции, лейтенант Рябчиков слушает!

По мере того, что говорили на противоположном конце провода, лицо его из просто внимательного сделалось тревожным, брови сошлись на переносице.

– Сейчас выезжаем! – бросил он коротко и, не кладя трубку, а лишь нажав на рычажок отбоя, стал набирать номер телефона начальника отделения уголовного розыска.

– Петр Петрович, вы у себя? – спросил он уважительно и громко. – Произошло убийство!

Крикнув дежурного милиционера, бросив коротко: «Я сейчас!», Вася чуть ли не бегом взлетел на второй этаж. Запыхавшись, отворил дверь кабинета капитана Сенявского. Заговорил с ходу:

– Звонили из скорой помощи. Полчаса назад на улице Мира подобрали человека с ножевым ранением. Не приходя в сознание, он скончался на операционном столе.

Капитан встал. Собрав бумаги со стола и заперев их в сейф, он закурил папиросу, положил спичку в пепельницу и только тогда сказал:

– Едем!

Вася посмотрел на Сенявского с восхищением. Он поражался его выдержке, уменью вести себя в любой обстановке всегда спокойно, неторопливо, вдумчиво. Произошло убийство, чрезвычайное происшествие! С этой минуты огромная ответственность легла на плечи начальника отделения уголовного розыска. Теперь от него, от его умения, опыта и подчиненных капитану сотрудников, зависело, как можно скорее найти убийцу, изолировать от общества. Как же тут не взволноваться, не вздрогнуть точно от удара, не ринуться в тот же миг к дежурной машине?!

Петр Петрович шел по коридору широкими шагами, и, казалось, не торопился. Но это только казалось: Василий еле поспевал за ним, учащенно дыша, лихорадочно возбужденный предстоящим участием в деле.

Рябчиков начал службу в этом райотделе месяц назад. Мечтательный по натуре, живой, непоседливый, он попросил направить его в отделение уголовного розыска. Начальник отдела, чуть улыбнувшись, сказал:

– Сначала докажите, на что вы способны. Капитан Сенявский подбирает сотрудников сам.

Майор больше не добавил ни слова, но Василию и без того было ясно: стать оперативником нелегко. Предстоит сдать трудный экзамен, труднее любого из тех, что сдавал недавно на четверки и пятерки в школе милиции.

Рябчиков поначалу вспыхнул от обиды, получив назначение инспектором в детскую комнату. «Возись с сопляками, да с малолетними хулиганами, – возмутился он. – Так никогда с настоящим преступником не встретишься. Одно название, что офицер милиции».

Но прошедшие четыре недели оказались настолько заполненными интересными и сложными делами, что Вася буквально с головой ушел в работу. Он толково и быстро выполнил несколько поручений капитана Сенявского, связанных с раскрытием ряда грабежей, совершенных рецидивистами, но их соучастниками оказались юнцы из того района, который обслуживал Рябчиков.

Теперь при встречах капитан не только приветствовал лейтенанта, аккуратно и четко беря под козырек, но и здоровался за руку, спрашивая с улыбкой:

– Как дела, педагог?

Вася на это отвечал бодрым голосом, что все хорошо, а сам с трепетом в сердце ждал: вот сейчас Сенявский предложит: «Пиши рапорт о переводе в мое отделение».

Но нет, капитан только еще раз пожимал руку и уже на ходу произносил:

– Ну, вот и отлично. Я за вас рад.

Сегодня Рябчикову чертовски повезло. Без сомнения, капитан лично поведет дело об убийстве. И с первой минуты его помощником становится дежурный офицер. Нет, все-таки здорово получилось, что по графику дежурит он, Василий Рябчиков!

Зеленый «газик» помчался в сторону центральной больницы, куда доставили убитого человека. Капитан продолжал курить, пригнувшись от ветра за стеклом кабины и натянув поглубже фуражку, Вася плотно сидел сзади, бросая быстрые взгляды по сторонам, узнавал знакомые здания, отмечая мысленно: «Еще три... две... одна трамвайная остановка, и будем около больницы».

Молодой врач провел офицеров в операционную, включил яркий свет. Сенявский и Рябчиков увидели на столе обнаженное тело парня лет двадцати пяти. Лицо его застыло в предсмертной гримасе. А на загорелом теле, под левым соском рваный прокол, окаймленный черными сгустками крови, переходящими ниже в светлые неровные потеки.

Врач объяснил, что причиной смерти послужил ножевой удар в предсердечную область. Вскрытия еще не делали, сейчас труп отправят в морг, а утром судебно-медицинский эксперт даст заключение. Доктор рассказал также, что возвращаясь в машине «Скорая помощь» с очередного вызова, он заметил на трамвайной остановке, напротив кинотеатра «Звезда», лежащего человека. Было десять минут двенадцатого: врач перед этим взглянул на циферблат часов в кабине, тревожась, что опаздывает на вызов, переданный ему по радиотелефону.

Последний сеанс в кинотеатре только что начался, и двери были закрыты: ни кассира, ни контролера не видно. На остановке тоже не было никого. Раненый хрипел, обливаясь кровью. Рубашки на нем не было, только майка и брюки, на ногах тапочки. Врач, медсестра и шофер положили пострадавшего на носилках в ЗИМ. Прошло не больше десяти минут, как парня переложили на операционный стол. Но он уже не дышал. Уколы не помогли, наступила смерть.

– Я не поехал на вызов, меня заменил другой врач. Я решил дождаться вас, – закончил врач устало.

– Вы правильно поступили, – одобрил капитан. – Санитарка и шофер тоже здесь?

– Нет, но они должны скоро подъехать.

– Василий Ильич! – капитан повернулся к Рябчикову. – Осмотрите вещи убитого, дождитесь сестру и водителя. Допросите свидетелей... Доктор, вы поедете со мной.

Вася встрепенулся, ему хотелось поехать вместе с капитаном. Но, перехватив тревожный взгляд Петра Петровича, который тот бросил на часы, Рябчиков понял, «Сенявский хочет попасть на место убийства до окончания киносеанса. А шофера и медсестру надо допросить как только они появятся, иначе из их памяти ускользнут все те мелкие детали, которые так важны в процессе розыска».

Врач с готовностью согласился.

Газик резко рванулся от ярко освещенного подъезда и через несколько секунд скрылся в глубине улицы. Рябчиков вернулся в приемный покой.

Ему принесли одежду убитого: поношенные серые бумажные брюки, голубую майку, испачканную в крови и стоптанные домашние тапочки. Лейтенант проверил содержимое карманов: носовой платок, бумажный рубль и тридцать шесть копеек мелочью, смятая пустая пачка сигарет. Все! Документов не оказалось.

Сложив вещи и завернув их в газету, Вася обратился к диспетчеру:

– Шофер и санитарка еще не прибыли?

– Сейчас будут! – с готовностью ответила диспетчер. – Я сообщила им по телефону, они сказали, что уже едут, везут больного.

Показания этих двух свидетелей ничем не отличались от рассказа первого. Несмотря на это, Вася дословно записал все, что они видели, попросил расписаться. Через полчаса вернулся врач, Рябчиков спросил:

– Успели?

– Да, но толку по-моему никакого. Лужа крови, ни одного ясного следа, ничего существенного.

Забрав с собой одежду, свернув в трубку заполненные протоколы, Рябчиков поехал в райотдел. Сенявский ждал его, сидя в «дежурке» и задумчиво рисуя на листе бумаги какие-то квадраты, прямые и ломанные линии.

Положив карандаш, он кивнул Васе – «Садись».

– Я сообщил об убийстве в городское управление. Дежурный соединил меня с комиссаром, тот поинтересовался, не нужна ли помощь. От помощи отказался, ответил, что постараемся сами справиться в трехдневный срок. По распоряжению начальника райотдела вы включены в группу розыска. Возглавляю группу я.

Петр Петрович проследил за выражением лица лейтенанта. Увидев благодарную улыбку и сияющий блеск глаз Рябчикова, удовлетворенно кивнул:

– Дело трудное, не скрою. Улик никаких, личность погибшего не установлена. Но найти убийцу надо, причем, за очень короткий срок, за 72 часа. Предлагайте свою версию.

Вася даже вспотел от волнения. Но, взяв себя в руки, сосредоточившись на случившемся, заговорил, вначале неуверенно, потом все тверже:

– Думаю, что завтра нам станут известны фамилия и место жительства погибшего. Родственники обратятся или в милицию или в больницу. Если же этого не случится, тогда необходимо самим установить, кто этот человек. Судя по тому, как он одет, считаю: он живет поблизости от кинотеатра и вышел на трамвайную остановку, чтобы купить, например, папиросы. Надо обойти все ближайшие улицы и узнать у жителей, кто из соседей не пришел этой ночью домой.

– Согласен! – остановил Рябчикова капитан. – Версия подходящая, детали продумаем утром на совещании.

Он поднялся, высокий и широкоплечий, чуть сутулящийся, надел фуражку.

– Я – к себе, прилягу до утра на диване. Домой нет смысла ехать, скоро рассвет. – Петр Петрович пошел к двери. Остановился: – В восемь тридцать жду вас у себя.