Текст книги "Клуб Колумбов"

Автор книги: Виталий Бианки

Заключение

Для конца книжки Лав написал стихотворение о юнестах в лесу, и хотел им закончить книжку. Но Колк сказал:

– Ты поэт, а я прозаик. Ты ужасный романтик; из твоих стихов всегда проглядывает какой-то волшебно-сказочный, таинственный мир, закутанный в цветной туман. А я трезвый реалист, я вижу мир, когда взойдёт солнце, туман растает – и всё в лесу будет видно невооружённым глазом. Давай закончим книжку твоим стихотворением, но я сделаю к нему свои примечания в прозе. Согласен?

– Ну что ж, – сказал Лав. – Делай свои прозаические примечания. От этого наша книжка только выиграет. Вот моё стихотворение:

 
                ЮНЕСТ
 
 
Юнест в лесу – глаза и слух
Всё для него необычайно,
От птиц до мух
Всё сказка для него и тайна.
 
 
Таяся сам, за всем следит.
Тут что-то только-только было,
Тут кто-то на ветвях сидит,
Тут чьё-то рыло землю рыло.
 
 
Следы копытцев на траве.
Но кто от них глаза отводит?
Мырит в ручье, свистит в листве,
Между стволами колобродит,
 
 
Мышом шуршит, скользит, как тень,
И пропадает где-то сбоку.
Юнест пытает ум весь день,
Стремясь от дум добиться проку.
 
 
Юнест в лесу – глаза и слух.
Ничто на свете не случайно.
От глаз до ух
Юнеет окутан дивной тайной.
 

– А вот мои грубо-реалистические пояснения к твоему стихотворению, – сказал Колк.

 
«От птиц до мух
Всё сказка для него и тайна».
 

Ну, птицы-то – это всем понятно! – конечно, сказка. Задумаешься даже, как эти воздушные, певучие существа живут с нами на одной планете. А мухи потому тайна, что неизвестно, что там, за кустами, когда над ними увидишь радужнокрылых мух: зверь какой, его труп, или ещё что.

 
«Таяся сам, за всем следит».
 

Конечно, если не научиться таиться за кустами, не треснув сучком, незаметно подтаиваться к птице или зверю, – никого в лесу не увидишь.

 
«Тут что-то только-только было».
 

Если на этом месте играли, дрались или просто только что прошли тяжёлые звери или птицы, это заметно по тому, как медленно поднимается придавленная трава.

 
«Тут кто-то на ветвях сидит».
…
«Там чудеса, там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит». —
 

украдено у Пушкина.

 
«Тут чьё-то рыло землю рыло…»
 

Очень просто: может, барсук, а могут быть и кабаны. За последние годы дикие свиньи сильно расплодились и появляются под Москвой, Ленинградом и в Новгородской области – в нашей Земле Неведомой.

 
«Следы копытцев на траве».
 

Опять-таки могут быть кабаны. А может быть и небольшой наш олень – косуля.

Они всё ещё живут в наших северных лесах. А поэт, верно, намекает на козлоногого – на какого-нибудь фавна или Пана, что жили в лесах древней Эллады.

 
«Но кто от них глаза отводит?»
 

Ничего удивительного: всё новое, что неожиданно замечаешь, отводит глазаот того, на что ты смотрел.

 
«Мырит в ручье…»
 

«Мырит» – это наше охотничье выражение. «Мырит, мырит!» – шепчет охотник охотнику, завидев на воде под кустами круги неизвестного происхождения: то ли там утка, то ли водяная крыса, то ли ещё что.

 
«…свистит в листве».
 

Если сильно свистит, вроде флейты, – верно, иволга. Или певчий дрозд.

 
«Мышом шуршит…»
 

Мышь, по-охотничьи, мужского рода, без мягкого знака.

 
«…скользит, как тень…»
 

Когда солнце высоко в небе, по всему лесу – тени. Поди разбери, кто мимо тебя проскользнул, пробежал, пропорхнул!..

 
«И пропадает где-то сбоку».
 

Ясно, что сбоку: не станет же он удирать прямо впереди тебя.

 
«Юнест пытает ум весь день…»
 

Юнест – юный естества испытатель, следопыт– орудует своим умом, как охотник за зверьками – хорьками, горностаями, – пытнем. Так называется длинная железная палочка, которой промышленник пытает, щупает в норе: тут ли хозяин?

 
«…стремясь от дум добиться проку».
 

Думы, конечно, бывают всякие: сопоставляющие разные факты или просто фантастическое. Здесь поэт явно говорит про такие думы, от которых можно добиться проку, – понять смысл того, что наблюдал.

 
«Ничто на свете не случайно»
 

Вот в том-то и дело!

 
«От глаз до ух
Юнест окутан дивной тайной».
 

Это уж, конечно, «поэтическая вольность».