Текст книги "Пришествие цивилизации (сборник)"

Автор книги: Виталий Забирко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Чужие обычаи нужно уважать, – словно оправдываясь, пробурчал Саприче.

Колори только пожал плечами.

– Но я еще не сказал самого главного, – напыжившись, произнес Саприче. – Пришельцы хотят взять на Землю двадцать детей, чтобы они там научились обращаться с их чудесными вещами. И я дал Капитану свое согласие.

– Ух ты! – невольно вырвалось у Ириси.

– А ты… – Саприче смотрел на нее во все глаза. – Ты полетишь со мной?

Ириси поперхнулась и захлопала ресницами. Она растерянно посмотрела на Колори и внезапно покраснела.

– Колори, а ты полетишь?

Колори представил, как он стоит на желтом песке, на босые ноги накатываются пенистые волны чужеземного океана, а из-за горизонта к нему приближается корабль со странными квадратными парусами. Ему захотелось полететь на Землю. Но затем он вспомнил рукопожатие Пастролаги сегодня в поле, испытанное при этом ощущение равенства с ним – будто он вдруг стал взрослым человеком, трезво оценивающим свои поступки – и понял, что детские мечты должны оставаться мечтами.

– Нет, – сказал он. – Мое место здесь. – Он усмехнулся. – Кто же будет выращивать для пришельцев так понравившуюся им брюку?

– Больно она им нужна! – скривился Саприче. – Капитан сказал, что они взяли семена и будут выращивать брюку у себя на Земле.

Но в тоне Саприче явственно проскользнуло облегчение, что Колори отказывается.

Глаза Ириси потухли, она огорченно отвернулась и стала смотреть на реку. Ей очень хотелось побывать на Земле.

– Тогда и я не полечу… – тихо проговорила она. – Эй! – вдруг воскликнула она. – Клюет!

Колори оглянулся и не увидел своего поплавка. Он схватил удилище, подсек и ощутил сильный рывок. Удилище согнулось, леса натянулась, как струна, спокойная вода забурлила. Из воды взметнулся громадный хвост и с силой ударил по поверхности, подняв тучу брызг.

Щучара! Видно, пока они болтали, наживку заглотила мелкая бубырина, а уже на нее, как на живца, клюнул хищник.

«Только бы лесу не перекусила!» – пронеслось в голове у Колори. Вспенивая воду, сильная рыба бороздила заводь из одного конца в другой, и Колори стоило больших трудов сдерживать ее, водя по заводи, чтобы она не ушла в камыши и, запутав там лесу, не сошла с крючка.

Азарт ловли крупной добычи захватил всех. Ириси бегала по берегу и кричала: – Тащи! Да тащи ты ее!!! – а Саприче, подкатив штаны, полез в воду, чтобы руками подхватить щучару. В рыбалке он, как и каждый мальчишка, разбирался и понимал, что без подсака щучару на берег не вытащишь.

Кончилось все тем, что Саприче подхватил-таки измотанную, уставшую рыбу, но не удержался на ногах и полетел в воду. Однако рыбу не выпустил. Вылез он на берег весь в тине, держа бьющуюся щучару под жабры.

Естественно, что после такой удачи рыбу больше никто не ловил. Стирали одежду Саприче, со смехом вспоминая, как он грохнулся в воду, затем купались, играя в реке в догонялки. Саприче все норовил, поймав Ириси, притопить ее. Вначале она только визжала и смеялась, но, наглотавшись воды, рассердилась и, обозвав Саприче дураком, выбралась на берег.

Озябнув в воде, Ириси стояла на берегу, раскинув руки и запрокинув лицо к солнцу, но, поймав на себе взгляд Саприче, густо покраснела и быстро напялила платье на мокрое тело.

– Дурак! – снова выкрикнула она. – И не смотри на меня так!

– Как?

– А вот так! Все равно я выйду замуж не за тебя, а за Колори!

Лицо Саприче перекосилось. Он стремглав выскочил из воды, быстро собрал развешенную по кустам одежду и шагнул к Ириси.

– Дура! – гаркнул он ей в лицо и голышом, с узлом мокрой одежды подмышкой, вломился в кусты. И долго еще из лесу доносился треск веток.

Колори медленно вышел из воды. Ощущал он себя сверхнеловко. Как-то мать в разговоре с отцом обронила, что девочки раньше ребят начинают задумываться о семье. Видно мать была права.

После своей вспышки Ириси была сама кротость. Она молча, потупив взгляд, помогла собрать снасти, поставила удочки под дубарь и даже попыталась взяться за дужку ведра с другой стороны, чтобы вместе с Колори нести улов.

– Не надо. Я сам, – стесненно пробормотал Колори. Тогда она притронулась к его локтю и, не поднимая глаз, тихо спросила:

– Колори, когда я вырасту, ты возьмешь меня в жены?

Колори промолчал. Но внутри у него все перевернулось.

– Я тебя очень прошу, Колори, – голос Ириси задрожал, – возьми меня замуж…

– Посмотрим, – хрипло выдавил Колори, но локоть не убрал.

Так они и пошли по узкой тропинке: он – впереди, неся в правой руке ведро с пойманной рыбой, а она – чуть сзади и сбоку, осторожно, едва касаясь, держась за локоть его свободной руки. И как ни тяжело было ведро, он ни разу не переменил руку.

К пристани они подошли, когда солнце уже садилось. Акве Беструде лежал на деревянном настиле, греясь в лучах заходящего солнца, и что-то тихонько напевал, пришлепывая по доскам передними ластами. Его крупное грузное тело блестело черным глянцем. Любил акве Беструде вечерние часы, когда солнце не палило и не высушивало его нежную кожу.

– Вечер добрый, – поздоровался Колори.

Акве Беструде повернул к ним острую, приспособленную для жизни в воде, голову.

– Здравствуйте, – сказала Ириси.

– А, рыбаки! Добрый вечер, – прошелестел акве Беструде. Если бы его застывшее лицо обладало мимикой, то он непременно бы улыбнулся, настолько трогательно и комично выглядела эта пара.

– Я уже думал, – сказал он Колори, – что ты сегодня рыбу не ловил. Колори поставил ведро на настил.

– Принимайте улов.

– Неплохо, – заглянув в ведро, сказал акве Беструде. – Только я обоз в Город отправил с час назад. Опоздал ты немного.

– Что же делать? – растерялся Колори.

– Что делать? Сейчас посмотрим. – Акве Беструде перебрал передней ластой рыбу в ведре. – Так, разнорыбица… Бубырина, щучара, верхоглот… Все ясно.

Он свесился с настила к реке, что-то зашептал, пару раз шлепнул по воде ластой и вдруг выхватил из реки средних размеров узколоба.

– Вот, теперь полный набор для ухи, бросая рыбу в ведро. – Несите домой.

– Спасибо, – поблагодарил Колори.

– Не за что. Отцу привет передай. Попроси, чтобы он при случае мне ведро брюкового жмыха занес. В Северной затоке нерест карпеля закончился. Через неделю мальки появятся, подкормить надо.

– Хорошо, акве Беструде, передам. До свиданья.

– До свиданья. Ведро пусть твоя пигалица мне поутру занесет. Я его на прежнее место повешу. Как всегда. Ты завтра ловить будешь?

– Обязательно.

– Я не пигалица! – вдруг выпалила Ириси.

– Извини, – проговорил акве Беструде бесцветным голосом. – Тогда – невеста.

По его лишенному интонаций голосу трудно было определить, шутит он, или говорит серьезно.

Ириси не нашлась, что ответить.

Мать Ириси рыбе обрадовалась.

– Зови маму, – сказала она Колори. – Будем уху вместе готовить.

Но тут Колори вспомнил об обещании, данном Пастролаги.

– Ой, тетя Нереги, извините! У меня еще дела. Пусть Ириси позовет. И он побежал к Малькаве.

Малькаве встретил неожиданного заказчика с распростертыми объятиями. Он усадил Колори за стол, и они долго и обстоятельно перебирали эскизы всевозможных штанов самого фантастического покроя, придуманных Малькаве. Но Колори вежливо отклонил их один за другим. В таких штанах можно было разве что красоваться на карнавале. В конце концов сошлись на самых обычных, почти таких же, как на Колори, только Малькаве отстоял право на оригинальность в расположении карманов.

– Эх, – сокрушался он, – ничего молодежь в моде не понимает…

2. И была осень. И день клонился к вечеру

Колори убрал с левого края поля всю брюку и начал сгребать ботву, чуть тронутую первыми заморозками, когда на дороге показался огромный автомобиль. Пару раз Колори видел автомобили землян, но те были маленькими, не больше айреда, юркими и обтекаемыми, как жуки-плавунчики. Этот же, большой, длинный, похожий на громадный короб, утробно урчал и медленно, неуклюже полз по узкой ухабистой дороге, с трудом помещаясь в колею.

Возле куч брюки автомобиль остановился. Из водительской кабины по лесенке спустился человек и зашагал к Колори по убранному полю. Был он в земном блестящем комбинезоне, но голубоватого оттенка волосы выдавали в нем местного жителя.

– Привет, Колори! – поздоровался он, подходя, и Колори узнал Саприче.

За пять лет отсутствия в Деревне Саприче сильно изменился. Вытянулся, раздался в плечах, лишь лицо попрежнему осталось по-детски розовым. Но в глазах появился холодный блеск. Как у землян.

– Здорово, Саприче!

Они крепко пожали друг другу руки

– Ну, как тебе Земля?

– Отлично!

– Надолго к нам? – улыбнулся Колори. – Или, как отец, опять куда подашься?

– Я вернулся навсегда. Вот, – Саприче показал на машину, – буду вместо отца возчиком.

Колори прицокнул языком.

– Это ты хорошо придумал, – одобрительно кивнул он, внимательно осматривая машину.

Саприче показал ему, как открываются задние двери фургона, как действует автоматический подъемник.

– Да тут арбы четыре поместится! – с уважением проговорил Колори, заглядывая внутрь.

– Шесть, – снисходительно поправил Саприче.

– Ну да?

– Точно.

– И повезет?

– Еще как! А это, смотри, холодильные установки, чтобы груз не портился.

– Для брюки они ни к чему. Если она в скорлупе, то год храниться может.

– Для брюки – да, а для рыбы? В этом фургоне я могу теперь рыбу и днем в Город возить, и она не испортится. Так что пришел конец ночным рыбьим обозам.

– Здорово! У них на Земле все грузы так перевозят или пришельцы сделали фургон специально для нас?

– Как же, для нас, – криво усмехнулся Саприче. – Держи карман шире!

Колори с подозрением посмотрел на него.

– А зачем я должен держать карман раскрытым?

Саприче рассмеялся.

– Это такая земная поговорка, – объяснил он, но смысл поговорки растолковывать не стал. – Все грузы на Земле перевозятся либо в таких машинах, либо в подобных. По дорогам, по воде, по воздуху… Но обо всем в двух словах не расскажешь. Вот работы в поле закончатся, расскажу. И покажу. Всей Деревне покажу. А у вас как?

– А что у нас? – пожал плечами Колори. – Жизнь течет… – Он понурил голову. – Год назад отца похоронил…

– Знаю, – сочувственно кивнул Саприче. – Огневка…

Редко-редко Деревню посещала странная болезнь: все тело заболевшего внезапно покрывалось красными пятнами – кожа горела, словно обожженная. От страшной боли человек терял сознание и мог умереть, если болезнь вовремя не заговорить. Знахарь без труда снимал ее, но в тот день Нокуме работал в поле один, и, когда у него случился приступ огневки, некому было помочь и позвать знахаря.

– Простить себе не могу, – глухо сказал Колори, – что в тот день меня с ним не было.

Саприче положил ему руку на плечо.

– Извини, но, похоже, тебя смерть отца ничему не научила. Почему один в поле работаешь?

– Все так работают, – безразлично отмахнулся Колори. – Сам знаешь, огневка редко бывает.

Саприче достал из кармана маленький блестящий баллончик.

– Этипирофаг, – сказал он. – Патентованное земное лекарство от огневки. Смотри, как им пользоваться. – Он надавил на головку баллончика, и из него вырвалось облачко аэрозоля. – Распылишь лекарство по коже, и огневку как рукой снимет.

– Спасибо. – Колори повертел в руках баллончик, попробовал, как он действует. – Отцу бы тогда такой…

– Говорят, ты женился? – спросил Саприче.

– Да. На Ириси, помнишь?

– Поздравляю. – Саприче как-то поскучнел и быстро переменил тему разговора. – Поработаем?

Вдвоем они быстро загрузили в фургон самую большую кучу брюки, и Саприче перешел к следующей.

– Все, – остановил его Колори. – Это не для Города. Это в амбар на зиму.

– А это куда? – кивнул Саприче на третью кучу.

– А это – на семена. В следующем году садить ведь что-то надо, – усмехнулся Колори. Сейчас Саприче напоминал ему ребенка, не знающего элементарных вещей.

Саприче окинул взглядом поле и оставшиеся кучи собранной брюки.

– И сколько же здесь для Города?

– Да две трети поля будет. Урожай в этом году хороший.

– Всего две трети? – изумился Саприче. – А остальное – в амбар? Тебе же за зиму столько не съесть!

– Слушай, Саприче, ты прямо, как маленький. Я кормлю двенадцать домов.

Саприче недоуменно пожал плечами.

– Не понимаю. Зачем кормить дармоедов?

– Кого? – не понял Колори.

– Это я так, – стушевался Саприче. – Земная идиома… Слушай, Колори, пришельцам очень нужна наша брюка. Они дают за нее хорошие… гм… вещи. Вот, мне автомобиль дали в рассрочку. То-есть, под будущие поставки. Оказывается, брюка благотворно влияет на организмы землян. Клетки омолаживаются.

– Ну да? А зачем им так много? Ты же когда-то говорил, что они у себя на Земле собирались ее выращивать?

– И выращивают, – скривился Саприче. – Только у них то ли почва не та, то ли что другое, но там она не дает того эффекта, что выращенная у нас.

– Договорись в Городе, – подсказал Колори. – Я им отправляю гораздо больше, чем нужно на зиму. Лишнее тебе отдадут.

– Мы так и делаем. Но этого мало.

Колори задумался.

– Хорошо. Когда уберу поле и загружу амбар излишки отдам тебе.

– Договорились! – повеселел Саприче.

– Пообедаем? – предложил Колори.

– Подожди минутку. – Саприче заглянул под фургон, пощелкал ногтем по какой-то круглой штучке со стрелкой под стеклом. Стрелка от щелчков чуть дрогнула.

– Три с половиной тонны… – задумчиво проговорил Саприче. Он достал из кармана небольшой плоский приборчик с кнопочками и темным узким окошком и принялся быстро тыкать в кнопки пальцем. В темном окошке стали перемигиваться маленькие красные значки.

– Так… – бормотал Саприче. – Три с половиной тонны по цене… Плюс погрузка пополам… Минус транспортные расходы… Минус баллончик этипирофага… Итого – семьдесят две единицы.

– Что это? – спросил Колори, указывая на прибор.

– Калькулятор. Машинка такая, для подсчетов.

Саприче спрятал калькулятор в карман и вытащил пачку разноцветных бумажек, часть из которых, отсчитав, протянул Колори.

– Держи.

Колори взял бумажки и стал их с интересом рассматривать. Бумажки были желтые, зеленые, синие и красные. На всех был одинаковый рисунок, изображавший спелую брюку, только надписи разные. На желтых – одна национальная единица, на зеленых – три национальные единицы, ни синих – пять, на красных – десять.

– А это что?

– Это деньги.

– Что?

– Понимаешь, земляне хотят провести у нас социальный эксперимент. Всем, кто им помогает, они дают эти бумажки, чтобы потом знать, кого благодарить за помощь. Они очень любят счет и не любят оставаться в долгу.

Колори ничего не понял. Какая еще благодарность за помощь? Ведь стыдно помогать не от чистого сердца, а за что то! Он посмотрел в лицо Саприче и наткнулся на взгляд холодных земных глаз.

– Ладно. Пусть будет так… – пробормотал он. – Слушай, а здесь есть одинаковые! Забери назад. Мне хватит четырех разных цветов.

Саприче рассмеялся.

– Спрячь. Пригодятся все.

Колори сконфуженно сунул бумажки в карман штанов.

– Так что, пообедаем? – вновь предложил он.

– Спасибо, не могу, – отказался Саприче и полез по лесенке в кабину водителя. – Я ведь за пятерых возчиков работаю – надо объехать еще четыре поля. До вечера!

Дверца кабины захлопнулась, фургон заурчал и тронулся с места. Из маленькой трубки возле заднего колеса поползли клубы сизого, едко пахнущего дыма. Фургон покатил по дороге, а дым, стелящийся за ним, стал медленно сползать в канаву со стрешами. Стреши недовольно загудели, зашевелились и начали выбираться из канавы.

«Нехорошо это, – подумал Колори. – Нельзя стрешей будить среди дня. Не выспятся – будут ночью плохо охотиться на брюковницу. Надо попросить Саприче заткнуть трубу…»

Вечером, возвращаясь из Города, Саприче заехал за Колори. Они загрузили в фургон брюку и ботву и поехали в Деревню. На просьбу Колори заткнуть чадящую трубу, Саприче расхохотался.

– Это все равно, что заклеить тебе рот и нос, – объяснил он. – Фургон задохнется. Да и ничего страшного с твоими букашками не сделается. Подумаешь, недоспят часок – осенью брюковницы мало.

Но Колори расстроился. Жаль ему было стрешей.

Они выгрузили брюку в амбар, а ботву – в силосную яму. После работы Саприче вновь посчитал что-то на калькуляторе и забрал у Колори двенадцать национальных единиц.

– За доставку и разгрузку брюки тебе домой, – пояснил он. – Привыкай.

И, как не звала его Ириси поужинать вместе с ними, Саприче не остался. Его фургон ждали еще на четырех полях.

Всю уборочную страду Саприче трудился как заведенный. Не в ущерб доставки брюки в Город он ухитрился несколько раз съездить в Лесничество и привести в Деревню с десяток штабелей строительного леса. И на деревенском сходе по случаю праздника окончания сбора урожая попросил помочь ему построить дом.

Дом строили по чертежам Саприче, и, хотя строили всей общиной, на это ушло три дня. Дом получился огромный и несуразный, без окон, как амбар, но раз в пять больше и выше. «Лабаз» – назвал его Саприче. По окончании работ Саприче поблагодарил общину и раздал всем участвовавшим в строительстве разноцветные бумажки. А на следующий день в Деревню прибыли шесть таких же, как у Саприче. фургонов, и из них до поздней ночи выгружали в лабаз какие-то большие картонные коробки.

А еще через неделю Саприче открыл маленькие двери с торца лабаза и стал созывать людей, обещая показать Землю.

Внутри лабаз перегораживала капитальная стена с небольшой дверью, за которой, очевидно, были складированы те самые таинственные картонные коробки. Вдоль стены шла стойка, с разложеными на ней разнообразными вещами: местными, всем знакомыми одеждой, обувью, посудой. крестьянским инвентарем, и пестрыми земными, зачастую неизвестного назначения. В углу стояло пять столиков и десятка два стульев, а на стене напротив висело большое прямоугольное матовое зеркало. За вход Саприче брал со всех по одной желтой бумажке. Когда все желающие вошли в лабаз, зеркало засветилось и стало показывать Землю.

Пока шел фильм, как называл демонстрацию Земли Саприче, его племянник обносил всех желающих стаканами с разноцветными диковинными напитками. За стакан он брал три желтых бумажки, либо одну зеленую.

Колори и Ириси понравился рыжий напиток оранж, а вот коричневую колу они лишь пригубили. Вкус у нее был резкий, и пахла она почти также, как газы фургона.

Фильм оставил странное чувство восторга и непонимания. Восторга от огромных, достигающих небес домов землян, их машин, автострад, самолетов, ракет, кораблей, рельсовых дорог. Но скученность людей в земных городах, напоминавших мурашевники, вызывала недоумение и растерянность.

После фильма Колори и Ириси немного задержались. Саприче показал некоторые земные вещи, объяснил их назначение. Ириси приглянулось ожерелье из прозрачных граненых камешков, и тогда Саприче подарил его ей. Но Колори, увидев на ожерелье бирку с надписью «20 нац. единиц», отдал Саприче две красные бумажки.

– Это мой подарок, – попытался отказаться Саприче.

– Но так ты нарушаешь чистоту эксперимента землян, – возразил Колори. – Из-за этой малости его результаты могут оказаться неверными.

Брови Саприче поползли на лоб. Он явно не ожидал от Колори такой образованности. А Колори, подхватив Ириси под руку, ушел домой, очень довольный собой.

…Этим же вечером Ириси призналась ему, что ждет ребенка.

Уборка в поле закончилась, Деревня замерла, готовясь к зиме, и потянулись унылые длинные дни. Несколько раз Колори с Ириси сходили в лабаз, но там теперь показывали странные игровые фильмы либо с чудовищами, пожиравшими непременно голых девиц, либо с непонятно почему дерущимися между собой мужчинами. А когда в последнем фильме они увидели страшную, отвратительно натуралистическую сцену изнасилования, Ириси стало плохо, и Колори вывел ее на воздух.

Обеспокоенный Саприче выскочил за ними.

Колори усадил Ириси на крыльцо, а Саприче протянул ей стакан холодной воды.

– Выпей, – предложил он.

Ириси с трудом отхлебнула. Лицо ее начало розоветь.

– Неужели у землян так принято? – спросил Колори у Саприче. – Если они так живут, то это страшный мир.

– Нет, они так не живут, – отрицательно покачал головой Саприче. – Все ужасы, которые вы видели на экране, называются на Земле преступлениями. И люди, совершившие преступления, наказываются.

– Тогда почему нам показывают эту гнусь, если она под запретом? – переведя дух, тихо спросила Ириси.

– Видишь ли, – с умным видом стал объяснять Саприче, – на Земле установили, что для ускорения прогресса человеку необходима эмоциональная встряска. Посмотрев такой фильм, человек ужасается, накопленные однообразными буднями отрицательные эмоции разряжаются, и человек работает с большей отдачей и воодушевлением. Поэтому у них такой высокий уровень благосостояния. И, хотя наши планеты – ровесники, посмотри, как далеко они ушли вперед, как высока у них технология производств, в то время как здесь твой Колори до сих пор колупает землю мотыкой.

Колори с сомнением покачал головой. Не был он уверен, что высокий уровень технологий и возможность летать на другие планеты стоят человеческих жизней.

Ириси стало лучше, они попрощались с Саприче и пошли домой.

Больше на фильмы они не ходили. И почти все взрослые в Деревне перестали посещать лабаз. Зато от детворы отбоя не было. Правда, их больше привлекали шипучие соки и сладкое заснеженное молоко. Фильмы же они смотрели между делом, но на улице теперь появились новые игры: в пиратов, разбойников, ковбоев, космических первопроходцев, рейнджеров…

Как-то после обеда к Колори заглянул Малькаве. Привечая гостя, Ириси поставила на стол кувшин брюковки, и они опробовали отстоянный сок нового урожая.

– Сладковат, – заметил Колори.

– Да нет, ничего, – возразил Малькаве. – Молодой просто. Состарится, порезче будет.

Они поговорили об урожае, о погоде, а затем Малькаве пожаловался, что Атолике заказал ему костюм, а он не может достать материала. Все заказы в Город теперь идут через Саприче, а он выдает их только за разноцветные бумажки. А у Малькаве они уже кончились – те немногие, которые он получил от Саприче, когда помогал строить лабаз, он давно отдал в том же лабазе за пару сеансов и несколько стаканов сока. Малькаве съездил в Город, но оказалось, что и там сейчас все товары выдаются только в обмен на национальные единицы.

Видя искреннее огорчение Малькаве, Колори посочувствовал ему и отдал все полученные за брюку цветные бумажки.

– Это все мне? – недоверчиво спросил Малькаве.

– Тебе, тебе.

– А что ты хочешь взамен?

Колори недоуменно уставился на Малькаве. Затем рассмеялся.

– Да ты что, Малькаве! Это эксперимент землян, а не мой и не твой. Пусть они живут, как хотят, а мы будем жить своей жизнью.

– Вот спасибо! – обрадовался Малькаве. – Ты меня просто выручил. Если нужно будет что пошить – заходи. Обслужу в первую очередь.

Колори со смехом выпроводил ошалевшего от счастья гостя. На душе у него было хорошо и спокойно.

Недели через две теща зазвала его к себе домой и стала давать наставления, как будущему отцу.

– Ребенку нужна колыбелька, – говорила она, – пеленки, матрасик, подушка, одеяльце. Подушку, матрасик и одеяльце я уже подготовила, а вот пеленки и колыбельку ты должен заказать в Городе. Я видела у Саприче в лабазе хорошую колыбельку на колесиках – коляска называется. Красная такая, в ней ребенка можно на улице выгуливать. Понадобятся игрушки. Но это потом, после рождения ребенка, заранее игрушки не заказывают… Потом нужна будет лохань, купать ребенка, но это тоже после рождения. Потом…

Теща еще с полчаса перечисляла разные «потом», так что, когда Колори вышел от нее, голова у него шла кругом от свалившихся забот.

В лабазе произошли изменения. Угол, где показывали фильмы, отгородили стеной с небольшой дверью, на которой было написано: «кинозал». На стуле возле двери со скучающим видом сидел племянник Саприче и что-то жевал. Из-за стены временами доносились душераздирающие крики, глухие удары, рев чудовищ. Чуть слышно гнусаво бубнил голос переводчика.

При виде Колори Саприче, стоявший за стойкой, расплылся в улыбке.

– Привет! – воскликнул он. – А почему без Ириси?

– Да так… – смущенно улыбнулся Колори.

– Фильмы смотреть будешь, или купить что пришел?

– Что?

– Ну… Из товаров что-то нужно?

– Да, кое-что… – окончательно сконфузился Колори. – Ребенка мы ждем… Знахарь сказал: девочка будет.

Щека Саприче дернулась.

– Поздравляю, – глухо буркнул он. – Это дело нужно отметить.

Он извлек из-под стойки пузатую бутылку, плеснул из нее в два стакана немного коричневатой прозрачной жидкости.

– За первенца! – Саприче стукнул своим стаканом о стакан Колори и залпом выпил.

Колори понюхал. Жидкость пахла остро и непривычно. Он отхлебнул и закашлялся. Жидкость обожгла горло.

– Что это?! – отплевываясь, просипел он. На глазах выступили слезы.

– Запей. – Саприче плеснул в стакан оранжа.

Колори осушил стакан. Немного полегчало, хотя горло продолжало саднить.

– Это виски. На Земле его пьют, когда отмечают радостные события.

– Гадость какая!

– Это ты напрасно. Привыкнуть надо.

Колори почувствовал в желудке приятное тепло, которое стало быстро распространяться по всему телу. В голове зашумело.

К стойке бочком, настороженно косясь на Колори, приблизился мальчуган лет семи-восьми с большой тяжелой сумкой.

– Что тебе? – спросил Саприче.

Малец вновь опасливо стрельнул глазами на Колори и молча протянул сумку Саприче.

«Жумире, младший сын Фротисе», – узнал Колори.

– Обожди минуту, – кивнул Саприче Колори, взял у Жумире сумку, открыл ее и выложил на стойку три больших брюки.

– Все? – спросил он, возвращая сумку.

Малец коротко кивнул, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Ну, парень, здесь только на билет хватит!

Жумире быстро закивал. Такая цена его устраивала. Саприче протянул ему желтую бумажку, и мальчуган, стремглав подскочив к скучающему билетеру, сунул ему бумажку и скрылся за дверью.

– Слушай, – оторопев от догадки, сказал Колори, – а ведь он взял брюку дома без спроса…

В его голове просто не укладывалось, что можно что-то взять без разрешения.

– Меня это не интересует, – поморщился Саприче, пряча брюку под стойку.

– Но…

– Меня это не интересует! – раздраженно, с нажимом, повторил Саприче. – Я здесь воспитанием детей не занимаюсь. У него есть родители, вот пусть они за ним и следят.

Колори недоуменно уставился на Саприче.

– Так что, – словно не замечая его взгляда, проговорил Саприче, – ты брать что-нибудь будешь?

Колори прочистил першащее горло.

– Буду… – выдавил он.

– Что?

– Мне бы колыбель и с десяток пеленок..

– Колыбелей нет. Коляска подойдет? – Саприче указал в угол, где, блестя металлом ручек и красной натянутой кожей, стояла коляска на колесах. Такая, как описывала теща.

– Да.

Саприче быстро защелкал клавишами калькулятора.

– С тебя сто двадцать единиц.

– Но… у меня нет.

– Как – нет? – изумился Саприче. – Ты же за брюку от меня около тысячи получил!

Колори покраснел.

– Да вот, нет…

– Я тебя предупреждал, – вздохнул Саприче, – чтобы ты не выбрасывал. А просто так я ничего дать не могу. Сам понимаешь, что эксперимент должен быть чистым.

Колори сник. Саприче уел его его же словами. Он потоптался на месте.

– А если за брюку? – внезапно спросил он, вспомнив, каким образом Жумире попал в кинозал.

– За брюку можно, – согласился Саприче. Он поднял глаза к потолку, пошевелил губами, подсчитывая цену. – Значит, так: за десяток пеленок – два мешка брюки, за коляску – двадцать.

Колори оторопел. Двумя мешками брюки его семья кормилась целый месяц. А на зиму он оставил брюки в обрез, отдав излишки упросившему его Саприче. Он покачал головой и в полной растерянности пошел к двери.

– Как знаешь, – сказал ему в спину Саприче. Колори спустился с крыльца лабаза, и тут на его плечо опустилась чья-то рука. Он обернулся. Перед ним стоял Воличи, брюковод с соседней улицы.

– Здравствуй, Колори.

Колори кивнул.

– Извини, я тут слышал твой разговор с Саприче… Вот, возьми. – Воличи протянул ему красную бумажку. – Это все, что у меня осталось. Детям на киношку берег…

Колори посмотрел на протянутую бумажку и покачал головой.

– Нет, спасибо. Это ведь тоже детям…

Он отвернулся и пошел прочь.

– Колори! – догнал его Воличи. – Слушай, тут пару недель назад Малькаве брал три рулона материи. В том числе и рулон фланели – из нее хорошие пеленки получаются. Зайди к нему.

Колори воспрянул духом.

– Спасибо, – поблагодарил он Воличи и с легким сердцем направился к Малькаве.

Малькаве встретил его настороженно, а, когда узнал о цели визита, совсем потух.

– Ты знаешь, – сказал он, старательно отводя глаза в сторону, – я все твои деньги потратил на костюм Атолике. Вот если ты купишь у Саприче фланель, то я тебе бесплатно и нарежу пеленок, и подошью края…

Колори опешил. У него язык не повернулся сказать Малькаве, что из трех рулонов ткани, которые тот приобрел у Саприче, можно пошить не один десяток костюмов.

– Извини, – сумел лишь выдавить он и ушел.

Возле калитки своего дома Колори долго стоял, не решаясь войти. Что скажет Ириси?

Наконец, в сердцах махнув рукой, он прошел вокруг дома в амбар, набрал два мешка брюки и погрузил на тачку. Пеленки будут. А колыбель он выдолбит из бревна сам. Такую же, в какой его качала мать. А нехватку брюки он восполнит рыбой – акве Беструде в беде не оставит.