Текст книги "Граф Брюс (СИ)"

Автор книги: Виталий Останин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Любой центр города, даже такого огромного, как Владимир, можно пересечь из края в край за полчаса. Максимум за сорок минут. И это пешком, хотя, если подумать, на машине зачастую дольше выходит. Но мне и этого времени не понадобилось. До штаб-квартиры Тайной Канцелярии я добрался всего за пятнадцать минут.

Пришлось, правда, бежать. Дело такое – неизвестно сколько там проторчать придется, и вряд ли на мое дворянское происхождение в присутствии кто-то посмотрит, а занятия в школе начнутся через полтора часа. И опаздывать на них себе дороже – в прямом смысле. В смысле, за систематические прогулы, а отсутствие на уроке дольше пятнадцати минут автоматически попадает в эту категорию, могут и попросить на выход.

Без выплаты оплаченного взноса. А я знаю, что деду стоило его наскрести. И попросту не мог взять и профукать все его усилия лишь потому, что куда-то там не успел. В крайнем случае, думал я на бегу, если в Тайной Канцелярии будут слишком уж долго мурыжить, зайду туда после занятий.

Кстати, когда ты бежишь по улицам, полным людей, с огроменной собакой на поводке, лавировать между пешеходами совершенно не приходится. Больше выслушивать различные мнения, чаще всего оскорбительные, в свой адрес. Вроде таких: «Почему городская полиция, когда она нужна, всегда находится в другом месте?» Или: «Неужели случилось осеннее обострение и все городские психиатрические лечебницы выпустили своих пациентов на волю?»

Зато скорость можно было развить приличную. И добраться до нужного места очень быстро. Лишь немного запыхавшись. Ладно – сильно запыхавшись!

– Граф Брюс, Роман Александрович. Хотел бы видеть старшего агента Хасимото. Могли бы вы доложить обо мне?

Манеры, как говорится, доспехи аристократа. И плевать, что тебе на вид шестнадцать лет, одежда от бега сбилась, а рядом сидит здоровенный пес, вывалив тоже не маленьких размеров язык. Извольте, как говорил Алексей Яковлевич Брюс, соответствовать своему сословию.

Моя речь была адресована дежурному офицеру на входе, молоденькому лейтенанту в парадной форме и начищенных до блеска ботинках. Тайная Канцелярия, несмотря на свое название (я про слово «тайная», если кто не понял), была совершенно официальной государственной службой, у которой имелась не только штаб-квартира с часами приемов граждан, но также и форма, герб, флаг и чертова куча традиций.

Про последние мне все уши прожужжал дед, который конторе посвятил всю свою жизнь. И которая так его на старости лет взнуздала…

Я, к слову, именно поэтому с утра-то сюда и решил наведаться. Восемь часов, служащие еще на планерки не сходили и по делам не разъехались. Максимальный шанс застать своего старшего агента на месте. Хорошо, что рано встал.

– Конечно, граф, – без тени снисходительности к возрасту козырнул мне лейтенант. – Ожидайте.

И действительно, со всей возможной поспешностью ушуршал куда-то по коридору. Я же привалился плечом к стене, восстанавливая дыхание. Можно было бы и сесть, но так я, согласно дедовским же наставлениям, превратился бы из визитера в просителя. Чего никак нельзя было допустить.

Дежурный вернулся с незнакомым мужчиной, на лице которого азиатские корни читались с первого взгляда. Широкие скулы, раскосые глаза, темные, уже с проседью волосы. Одет он был в штатское платье – серый костюм.

– Доброе утро, граф Брюс, – слегка наклонил он голову. – Слушаю вас.

Я дважды моргнул. Предполагал, что меня тут будут мурыжить, но даже не догадывался, что так изощренно. От специалиста к специалисту будете пинать, значит? Ну ладно! Сами напросились!

– Я хотел говорить с Олегом Андроновичем Хасимото, старшим агентом Тайной Канцелярии, – холодно бросил я.

– Как я уже сказал, слушаю вас, граф. – невозмутимо ответил обрусевший японец.

– Вы сейчас издеваетесь? – сквозь лед я позволил просочится лепестку пламени. Такое аристократическое проявление раздражения.

– В мыслях не было, юноша. Я Олег Андронович Хасимото, старший агент Тайной Канцелярии. Явился сюда, как только узнал от дежурного офицера, что внук моего уважаемого наставника зачем-то явился в присутствие.

В этот раз я моргал гораздо дольше. Со счету сбился, если честно. В голове роились мысли, но все они были какими-то беспорядочными, так что даже сказать, о чем я в тот момент думал, не представлялось возможным. Ну или описать весь мыслительный процесс одним словом.

ЧТО?

– Здесь, должно быть, какая-то ошибка… – наконец удалось промямлить мне. – Я видел старшего агента Хасимото вчера. И вы совсем на него не похожи!

Последнюю фразу я все-таки выкрикнул. Да, знаю, меня это не слишком-то красит, но удар был слишком неожиданным.

– А вот с этого момента, граф, пожалуйста, поподробнее.

Ниппонец и до этого не производил впечатления радушного весельчака, а тут вдруг подобрался, сделавшись ожившей копией своих древних предков-самураев. Взгляд острый, как лезвие фамильного меча, скулы напряжены, а крылья носа возбужденно подрагивают.

– Чего? – вымолвил я.

– Следуйте за мной, молодой человек.

Не дожидаясь моего согласия, Хасимото, или кто он там на самом деле, резко крутанулся на каблуках и пошел прочь. А дежурный офицер, который, оказывается, за время нашего недолгого разговора вдруг оказался за моей спиной, многозначительно кашлянул.

– Что это все значит? – попытался надавить я графским тоном.

– Уверен – недоразумение! – серьезно заверил меня лейтенант. – А сейчас вам следует идти за агентом Хасимото. Собака может идти с вами. Однако, если вы намерены использовать животное…

Он не договорил, но особым образом скосил глаза на поясную кобуру, из которой выглядывала черная рукоять табельного пистолета. Этакий знак – стрелять буду, только повод дай.

Мне осталось только кивнуть, дернуть Уния за поводок и поплестись вслед за уходящим ниппонцем. Дежурный следовал за нами, отставая ровно на два шага.

Черт! Черт знает что! Что происходит вообще? Кто такой этот мужик и почему он называет себя Хасимото? Я же видел вчера агента – это был другой человек! Так кто же из них настоящий?

Если сегодняшний, а в пользу этого говорит то, что он находится в святая святых службы и все его знают, то получается, что вчера деда забрали вовсе не сотрудники Тайной Канцелярии, а какие-то левые люди? Которые зачем-то все обставили так, словно действовала охранка.

И дед не замешан в деле о госизмене, так что ли?

Ни к чему умному за время движения по коридору я так и не пришел. Как бы хорошо меня ни учили перед переходом, как бы я тут на месте ни дособирал нужные знания о внутренней кухне здешнего мира, я по-прежнему знал очень мало. И все мои выводы будут всего лишь предположениями. Которые могут быть, причем в равной степени, верными или не стоящими и выеденного яйца.

Поэтому я заставил себя успокоиться и вошел вслед за агентом ТК в его кабинет. Уселся на предложенный им стул, огляделся – обычное рабочее место служащего не слишком высокого ранга – и стал ждать продолжения.

– Итак, вчера вы видели человека, который представился моим именем? – начал Хасимото.

– Не только представился, он еще удостоверение служебное показал, – кивнул я. – И был не один. С группой других сотрудников вашего ведомства он прибыл в наш дом, чтобы арестовать моего деда, Алексея Яковлевича Брюса, за участие в заговоре против трона.

– ЧТО⁈

А вот тут выдержка изменила уже потомку самураев. Он вскочил, бросил: 'Оставайтесь здесь, граф и выскочил из кабинета с такой скоростью, будто сам император российский приказал ему срочно явиться.

Глава 13

Не так я планировал провести сегодняшнее утро, не так. Думал, помурыжат немного, от специалиста к специалисту попинают, но в конце концов сами сделают копии с финансовых документов книг семьи Брюсов и выдадут их мне на руки. Иного и не предполагал – не было у особистов причин зажимать нужные мне бумаги. А то ведь можно и на жалобу от сиятельного, пусть и малолетнего, графа нарваться. Оно им надо? Тем более, что речь шла о копиях, а не оригинале.

А в итоге влетел, как говорится, обеими ногами в жир. И сейчас пытался понять, к чему мой поход в Тайную Канцелярию приведет. Главным образом, конечно, думал о том – не станет ли по итогу хуже.

Сперва настоящий Хасимото притащил какое-то начальство. Пожилой, даже уже старый мужчина, очень невысокого роста, но при этом невероятно широкий в плечах, пронзил меня ледяным взглядом, зачем-то кивнул японцу, а после внезапно и очень тепло улыбнулся. Ни дать ни взять – добрый дедушка, встретивший любимого внука после долгой разлуки.

– Здравствуй, Роман, – хриплым и наглухо прокуренным голосом произнес он. – Уж не знаю, помнишь ли ты меня, но мы с тобой знакомы. Я Барух Леви, друг твоего дедушки.

Я неуверенно кивнул. Никого похожего в окружении деда я, конечно же, не помнил. По крайней мере, в гости он не приходил на моей памяти ни разу. Что он в моем взгляде прочитал безошибочно, но не смутился – реципиент-то не всегда был при памяти до моего появления.

Похоже, старого еврея сюда притащили, чтобы убедиться в том, что я именно тот человек, за которого себя выдаю. И он опознание провел. Ну, а то, что он явно был старше по званию Хасимото, я понял по следующей фразе престарелого особиста.

– Ты, Олежа, погуляй пока, а мы с юношей поговорим приватно. И молчком, понял меня?

– Конечно, Барух Моисеевич! – вытянулся в струну японец – хозяин кабинета, так-то – и поспешно скрылся за дверью.

А мой новый собеседник спокойно уселся на место владельца, уперся локтями в столешницу, сложил ладони под подбородком и уставился на меня тем же холодным взглядом.

Если кто-то будет вам рассказывать, что пожилые евреи становятся благообразными и милыми – не верьте. Этот человек был высечен изо льда, причем явно инопланетного происхождения. Где-нибудь на Меркурии, если мне память не изменяет, глыбу подобрали, как-то на Землю доставили, а потом сделали из нее человека.

– Расскажи мне всё. Очень подробно. – приказал он.

Именно приказал. От проглянувшего на короткий миг доброго дедушки в Барухе Леви не осталось и следа.

Скрывать – в этом вопросе – мне было нечего. Я начал с момента, как вернулся домой из школы и увидел черный «воронок» службы. Особист стал подкидывать наводящие вопросы. И тогда я действительно смог вспомнить целую кучу подробностей, которые раньше как-то не бросились в глаза. Например, что не было группы захвата. Деда – на минуточку, грандмастера земли! – выводили под руки люди в штатском. И он, способный устроить локальный Армагеддон, не сопротивлялся!

Всплыло в памяти, что он даже не посмотрел в мою сторону, когда я дурниной орал: «Деда, деда. Мог, но не повернул головы. Я тогда почему-то решил, что это он от стыда – еще бы, прославленного 'железного Брюса» пакуют свои же!

Третья деталь – оцепление. Его тоже не было. А оно, при захвате сильных одаренных, должно было, по логике, иметься. Хотя бы для того, чтобы не подставить под удар гражданских.

Короче, дал я маху. Много чего тогда не заметил – то есть заметил, зрение и память у меня цепкие – но не придал значения. А под наводящими вопросами Баруха Моисеевича посмотрел на сцену ареста (или похищения) деда совсем другими глазами.

В свое оправдание могу сказать, что в этом мире с подобным я сталкивался впервые. И не имел достаточного опыта и знаний о работе здешних специальных структур.

– Вот, значит, как… – узнав всё, что хотел, Леви как-то осунулся. – Хреново, Рома…

– Что именно?

– Да всё! – рубанул мой собеседник. – Впрочем, теперь это не твоя забота.

– Так, стоп! Моего деда похитили неизвестные, которые выдавали себя под вашу службу, а вы мне говорите, что это не моя забота!

Я позволил голосу взлететь – пацан в шестнадцать, какой бы он ни был воспитанный в строгих традициях граф, должен вести себя именно так – и даже поднялся на ноги. То есть, изобразил предельную степень возмущения. Как и положено внуку, переживающему за деда.

– Так и говорю! – Барух Моисеевич попытался придавить меня своим фирменным космическим взглядом, но не преуспел. Тогда он попытался сменить тактику. – Пойми, Роман, это просто не твой уровень. Ты себе представляешь силы и дерзость тех, кто не побоялся похитить нашего ветерана, да еще и вырядился под наше ведомство? Страха у них нет вообще! Как ты считаешь, долго они будут думать перед тем, как прикончить пацана, который полез туда, куда не нужно? Секунду!

– Так что же мне тогда делать? – сдал я назад. Дальше настаивать было глупо.

– Заниматься своими делами. Что ты там делаешь? Учишься? Вот и учись!

– Но…

– Роман!

– Да я про другое!

В двух словах я объяснил дедовскому знакомому свою деликатную ситуацию. Про финансовые книги. Мол, денег и так нет, а мне надо как-то понять, что с нашими, брюсовскими активами, чтобы не прощелкать что-нибудь. Вдруг имеется займ какой-нибудь, а там уже платеж подходит.

И не надо думать, что это выглядело меркантильно. Напротив, я всё подал так, будто собираюсь не ударить в грязь лицом и передать деду, когда он вернется, не сгнившую лодку, а… ну, скажем, крепкий рыбацкий баркас. На яхту я не замахивался.

– Понял тебя, – кивнул Леви. – Думаю, могу с этим помочь. Полной информации восстановить не смогу точно, дед твой записи вел сам и не очень доверял электронным носителям. Но отчетность налоговую сдавал. И был в этом очень щепетилен. Так что я запрошу с фискалов все данные. Это поможет тебе восстановить хотя бы общую картину. Дай мне время до вечера. Отправлю человека с бумагами. А теперь – в школу!

Я бросил взгляд на настенные часы в кабинете Хасимото и едва сдержался, чтобы не выругаться.

– Барух Моисеевич, еще одно…

– А теперь-то что?

Престарелому особисту явно не терпелось скорее приступить к поискам своего пропавшего друга, а тут щенок какой-то под ногами крутится, внимания требует.

– Дело в том, что пешком я уже не успею…

– Олежа! – рявкнул Леви так внезапно, что я сам назад отступил.

Старший агент Хасимото появился меньше чем через две секунды. Видать, недалеко гулял.

– Слушаю?

– Организуй парню машину до школы.

– Сделаем!

Всё же хорошо иметь такого деда, у которого такие друзья.

Глава 14

До школы долетели за несколько минут. Водитель, молчаливый кавказец, только кивнул, когда мы с Унием забрались на заднее сидение, и сразу ударил по газам. Машина, невзрачная серая «Вологда», которых в городе шесть из десяти, рванула с места так, будто под капотом у нее прятался движок от германского «майбаха».

Я думал, он хотя бы сирену включит, мол, уступи дорогу, важный человек едет. Но водила влился в поток на общих основаниях, ныряя в едва уловимые просветы и бессовестно подрезая соседей. И всё это с таким спокойствием – одна рука на руле, вторая на коробке передач, поза расслабленная. Мастер, что тут скажешь! Или безумец.

Остановился он прямо у входа в школьный корпус, каким-то чудом проигнорировав шлагбаум, запрещающий машинам въезжать на территорию. Видать, в «Вологде» скрывался какой-то электронный ключ с высшим уровнем допуска, который открывал все запертые проезды.

– Два рубла. – сообщил он, повернувшись ко мне с улыбкой во весь рот.

– Э-э… – замычал я, пытаясь уложить в голове таксующего водителя из Тайной Канцелярии. – А чего так дорого⁈

– Шутка! – загоготал кавказец. – Зачем такой сэръезный? Бэги давай!

– Спасибо. – выдавил я.

И побежал. Точнее, мы побежали. С Унием. Но не в школу, а к зоологическому вольеру. Еще с утра, собираясь в присутствие, я задумался над тем, куда девать товарища. Можно было и дома оставить, но парня надо социализировать, хоть он и в теле пса, да и переживал, как бы он не учудил чего с одиночества. Опять же, а вдруг приедут те, кто арестовывал деда? Точнее, похищал, но утром я этого не знал. А мастиф с дуру кинется, и его пристрелят.

Поэтому и решил взять его с собой. И в школу тоже. Там имелся клуб любителей природы, где содержались несколько видов животных. Условно диких, хотя, по правде, к таковым только зайцы относились. Не зоопарк, а так, место психологической разрядки для хороших учеников и ссылка для залетчиков – кто-то же должен был за хомячками и хорьками убирать и вольеры у кошек и собак чистить.

Располагался он за школой, на некотором удалении, но по времени – спасибо безымянному кавказцу-водителю и Баруху Моисеевичу – я вполне укладывался. Добежал, вызвал звонком смотрителя и быстренько скормил ему причину, по которой желаю оставить собаку на его попечение.

– Матвей Васильевич, пожалуйста, последите за Унием. Вчера на улице бродягу подобрал, а дома пока оставлять боюсь. Он так-то очень умный, но может от одиночества устроить что-то. А дед меня потом убьет.

Граф ты там или не граф, а с персоналом, особенно таким, который может решать твои проблемы, лучше выстраивать хорошие отношения. Я не то чтобы предполагал, что помощь сторожа зооуголка мне когда-то потребуется, просто вел себя приветливо со всем персоналом. И вот, пригодилось.

Ну и про деда я, понятно, ничего говорить не стал.

– Не кусается хоть? – нахмурился сторож.

– Говорю же, умный пес! Уний, оставляю тебя дядьке Матвею! Гавкни, если понял.

– Гав!

– Ты посмотри! Никак служебный! – умилился смотритель.

– Может и так. Уже после учебы буду разбираться, кто его потерял.

– Молодец вы, господин граф! Большое сердце у вас!

– Да ну, скажете тоже! Так присмотрите? Ладно, побежал я.

Глава 15

Рассчитывал проскочить внутрь незамеченным – всего пять минут до звонка. Но не тут-то было! Сразу за дверями, в гулком и полном школьников фойе, наткнулся на Алалыкина. Моего одноклассника, который с первых же дней меня за что-то невзлюбил.

– Я смотрю, у нашего нищеброда денежки на такси появились, – мерзко оскалился баронет. – Столовое серебро продал?

Михаил Алалыкин происходил из древней, но не такой бедной, как моя, семьи. Кто-то из его предков даже в Астрахани успел повоеводить. Чуть ли не при Рюриках еще, о чем Миша не уставал всем напоминать. Пожалуй, в неписанной табели о рангах, до моего появления в классе, он считался самым родовитым дворянином в потоке – говорил уже, что школа не самая пафосная, да? Ну а когда я вернулся с домашнего на общее обучение, его корона сразу как-то поблекла. Чего он стерпеть не мог – привык быть первым.

Благо, ему было к чему цепляться. На учебу меня не привозила машина, в буфете я не столовался, на тусовках замечен не был. Нищеброд как есть – тут он правильно сказал. Вот только не безответный. В первый же день, когда Алалыкин попытался выстроить иерархию, в которой мне было милостиво отведено второе после него место, я его прилюдно опозорил. Проехался по подвигам его семейки – дед у меня большой эрудит.

Этого он мне, понятно, простить не мог. Но отповедь, правдивая, кстати, на повод к тайной дуэли всё не тянула (они, хвала Спасителю, так-то запрещены, но родовитые щенки нет-нет да гибнут на них), так что с того момента мы попросту скалили друг на друга зубы.

– Дружок вы мой любезный, Михаил, – растекаясь в патоке, произнес я. – Смотрю я на вас и думаю, вы такой невнимательный или недалекий? С каких это пор такси на территорию школы заезжать стали, если туда даже клановые авто не пропускают? На номера бы хоть посмотрели, что ли…

В самом деле, пусть в поисковик забьет, сразу станет понятно, что за ведомство так лихо игнорит шлагбаумы. А там, глядишь, и пройдет ассоциация в дворянской головушке. Напоминание, что Тайная Канцелярия исходно создавалась для того, чтобы аристократы берега не путали.

И, считая порцию яда достаточной для того, чтобы оппонент заткнулся, прошел мимо Алалыкина. Но был неожиданно зло схвачен за рукав.

– Охренел? – побелевшее от ярости лицо приблизилось, нарушая все социально допустимые нормы.

Про недалекого, наверное, я всё же перегнул. Слишком много свидетелей, оскорбление как есть. Взрослые бы на такое внимание не обратили, но тут вчерашние подростки с не до конца закончившимся пубертатом. Вон как все вокруг замолчали резко. Только что каждый о своем разговаривал, а теперь смотрят на нас двоих.

И верные подручные Алалыкина – Федотов и Кузьмин, тоже мои одноклассники – напряглись сразу.

Блин. А и ладно! Сгорел сарай – гори и хата! И вообще, он первый начал!

– Фу, что за жаргон, Миша! – скривился я. – Сходите в туалет, с купцами пообщайтесь, что ли. Они там вечно кого-то прессуют, вы там точно ко двору придетесь.

Конечно, можно было проще всё разрулить. Не доводить до конфликта, который, в общем-то, был мне нафиг не нужен. Однако, события вчерашнего дня и сегодняшнего утра как-то не настраивали на благодушие. По правде сказать, хотелось какой-то разрядки. Подсознание это грамотно считало и подвело к решению. Спасибо тебе, сволочь такая!

– Вам придется ответить за эти слова, граф Брюс! – челюсти бедолажка сжал так, что я аж забеспокоился о сохранности его зубной эмали.

– Дуэль, что ли, предлагаешь? – фыркнул я. – Миша, они же запрещены высочайшим эдиктом уже с полвека!

– Да я тебе без магии морду набью!

– Ага…

Угроза была, вызов брошен, формальности соблюдены, как я посчитал. Так что тянуть резину тоже не стал. Сделал короткий подшаг – Алалыкин, как я уже говорил, и так неприлично близко стоял – и всадил колено в пах обидчику. А когда тот согнулся, добавил сверху в челюсть.

Да, неблагородно. Нет, не стыдно. Нефиг бдительность терять, когда наезжаешь на кого-то. Тут что, Олимпийские игры?

– Набивалку вырасти сперва, – фыркнул я. – Всё, я на урок. Господа-прихлебатели, помогите своему товарищу добраться туда же до звонка.

Чтобы было понятно, чего это я мордобой у всех на глазах устроил. Дело в том, что дуэль у аристократов в этом мире – это не размахивание шпажками, а швыряние стихийными проявлениями. В силу особенностей данного вида спорта, в общем-то, дуэли и запретили.

Довольно сложно драться до «первой крови» или «касания», когда противники кидают друг в друга камни под центнер или острые сосульки, прочностью не уступающие железу. И общественно опасно.

Да даже мое «ядро» подмастерья – а это самый простой атакующий конструкт, вполне способно убить человека. Триста метров в секунду – это совсем не шутки. В средние века у арбалетов скорость полета болта вдвое меньше была. Так что немудрено, что чаще всего такие поединки заканчиваются смертью одного из участников. Что негативно сказывается на генофонде страны. И очень беспокоит правительство.

Поэтому чаще всего юные аристо решали вопрос на кулачках. Это тоже считалось «дуэлью», и даже обросло своим неписанным сводом правил. По духу этого дворянско-пацанского кодекса нужно было назначить время и место, встать в красивые позы, пооскорблять друг друга какое-то время, а потом только кровь из носу пускать.

Но по букве важны были только три вещи. Факт оскорбления, факт вызова и запрет на привлечение к конфликту родственников кого-то из участников. Первое и второе произошло на глазах у большого количества учеников, находящихся в фойе. А вот про третье – посмотрим, какой ты, Миша Алалыкин, благородный.

Черт, не так я планировал провести сегодняшнее утро. Не так.