Текст книги "Граф Брюс (СИ)"

Автор книги: Виталий Останин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Насколько мне было известно, никто из других Кочевников до такого уровня не смог подняться. Но тут, похоже, сработала совокупность множества факторов. Уже имеющиеся основы биокинеза, пусть и развивавшегося в нашем родном обществе в совершенно ином направлении. Тело одарённого, с уже подготовленными энергетическими каналами, способным направлять конструкты вовне. И наставничество кицунэ, оперирующей ки.

Ну и я, конечно – фактор в виде моей уникальной личности тоже нельзя сбрасывать со счетов. Талантливый, скромный и трудолюбивый. Да-да!

Дома, пересказав разговор с Разумовским, попросил Ринко учить меня. Мол, помнишь, у меня тот диагностический щуп получился, за который ты меня потом отругала? Вот, значит предрасположенность к этому виду магии у меня есть. А раз я клинику решил открыть, то развиваться в качестве лекаря – естественный вариант!

К моему удивлению, согласие я получил легко. И даже заверения в том, что у меня непременно получится. Правда, тут же был опущен с небес на землю. По словам девушки, на то, чтобы овладеть техникой, у неё ушли десятилетия.

– Около полувека, если быть точной, – с трудом сдерживая смех, сообщила она. Похоже, моё выражение лица её сильно позабавило. – Самое сложное – это научиться строить каналы, по которым ки пойдёт вне человеческих тел. Управлять ки внутри – это ерунда! При развитых меридианах это совсем несложно. А вот снаружи! Просто, чтобы ты понимал – в процессе передачи тебе нужно создать что-то вроде устойчивой копии своих каналов, но вне тела. Они должны быть не просто связаны с энергетическими телами донора и пациента, но и быть достаточно устойчивыми, чтобы выдержать ток ки.

– А если они разрушатся в процессе? – в моменте я представил себе свою собеседницу, которая оперирует такими вот невидимыми энергетическими тентаклями. – Ну, эти каналы?

– Оба умрут. От истощения или от избытка ки. И ты тоже можешь, ведь будешь с ними связан, как насос.

Ну, отлично, просто! Только я размечтался, как лиса меня мордой об пол – хрясь! Десятки лет обучения и риск отдать концы при лечении! Нет, это не то, на что я рассчитывал!

При этом я понимал, что она совсем не шутит, говоря о сложности построения каналов, по которым нужно перегонять ки. Ведь, по сути, если абстрагироваться от всех этих меридианов и тока ки, она описывала что-то вроде управления молнии. Разница электрических потенциалов, которая при определённых условиях становится достаточно большой, чтобы преодолеть сопротивление воздуха, в результате чего возникает пробой.

С другой стороны, что такое заклинания, которыми оперирует любой маг, хоть земли, хоть воздуха? Те же самые каналы, по которым движется энергия! А их я строить умею, пусть и не на должном для лечения уровне. Так может это всё займёт меньше пятидесяти лет, а?

– Но учить будешь? – уточнил я, сделав эти выводы.

– Да. Если ты готов учиться. – усмехнулась девушка.

В результате мы провели за совместными тренировками ещё дольше, чем обычно. И разошлись по постелям ближе к полуночи. Запуганный лисой Догуляй, из которого она пообещала сделать идеального слугу благородного, трижды приходил с напитками и закусками. Было забавно наблюдать, как он вздрагивает каждый раз, когда к нему обращается юная с виду девушка.

Уний тоже не бездельничал, попутно осваивая мыслепередачу. Пока выходило со скрипом, но он не сдавался. Формулировал едкие комментарии о нашем новом соседе и отправлял мне. А потом довольно «смеялся» – то есть раскрывал пасть на всю ширину и вываливал язык.

Не сказать, что у меня на тренировках всё получалось. Но всё же, понимание принципа помогало. И я старательно пытался срастить сразу целых три направления «магии»: своё домашнее, приобретённое здесь управление стихией и биокинез племени ёкаев.

В результате вымотался и школу чуть не проспал. Пришлось хватать завтрак с собой и бежать со всех ног. Вместе с Ринко, которая явно из солидарности провалялась в постели до последней минуты. Еле успели до первого звонка. Тяжело дыша и улыбаясь друг другу, как два дурака, уселись за парту и услышали, как внизу, на первом этаже, начали рваться петарды.

До меня секунды только через три-четыре дошло, что вовсе это не шутихи, которые иногда притаскивали младшие классы, а автоматные очереди. В школе!

– Народ, внизу стрельба! – похоже, я был единственным, кто опознал звуки стрельбы, остальные просто не имели подобного опыта. – Нужно забаррикадировать вход!

Кричал это уже на бегу, направляясь к дверям. Но не успел добежать до них какие-то пары метров. Распахнув обе створки ударом ноги, в класс вошёл вооружённый мужчина, лицо которого было спрятано под вязаной чёрной маской.

– Всем оставаться на местах! – проорал он.

И видимо, чтобы мы поняли всю серьёзность его слов, выдал короткую очередь из автомата в потолок.

Глава 41

Надо сказать, что к такому повороту событий ни жизнь, ни инструкторы в Ленове, меня не готовили. В смысле, к тому, что вдруг мирным осенним утром, без всяких предпосылок, дверь в классную комнату обычной российской школы распахнётся, и внутрь влетит вооружённый верзила в маске, стреляя на ходу. Наверное, такое наставникам было непросто представить, не то что включать в обучающую программу.

Однако нельзя сказать, что наши преподаватели были совсем уж бездарностями. На самом деле – лучшими из лучших! Ну, из тех, что вообще можно найти в загибающемся городе умирающего мира. И учили они на совесть – вопрос выживания, как-никак. Особенно главной науке для любого Кочевника – адаптации. Сливаться с окружением, мимикрировать, быть естественным в любой ситуации.

Так что когда раздались выстрелы, я уже принял решение. Понял, что и как нужно сделать. И в момент, когда чёрный зрачок оружейного ствола уставился мне в лицо, я поступил, как учили.

– Дяденька, не стреляйте! – заорал я дурниной. А также поднял руки и сделал максимально жалкое лицо.

За моей спиной однократно сработала сирена. Это девочки завизжали, когда незнакомец пальнул в потолок. Классическая женская реакция, что тут поделать. В любой непонятной ситуации визжи.

– А ну, заткнулись все, пся крев! – довольно истерично прокричал боевик, оглушённый сперва моим сольным выступлением, а потом ещё и акустической атакой девушек.

Которые, так же в унисон, как орали, моментально захлопнули рты. И наступили давящая тишина. В которой отчётливо слышалось лишь дыхание множества напуганных людей.

К слову, одним из них был как раз ворвавшийся мужик. Глаза бешеные, оружие в руках отчётливо дрожит. Того и гляди пальнёт, сам того не желая. Эй, господа террористы, а можно попросить, чтобы нам кто-то другой оружием угрожал? А то тревожно!

Словно услышав мою безмолвную просьбу, вслед за Нервным в класс вошёл Командир. По нему прямо видно было, что в табели о рангах бандитов он минимум на одну ступеньку выше того, кто стрелял в потолок, а потом тыкал мне стволом в лицо. Вроде и одет также, в тёмную и совершенно безликую гражданскую одежду, и маска на лице такая же. Даже короткоствольная штурмовая винтовка в руках выглядела, как родная сестра только что стрелявшей. А всё равно видно – начальство пожаловало.

Причём в гневе. Это не на лице было написано – он же в маске. В динамике движений, в позе. Злился Командир не на нас, что характерно. А на дурачка, который пальбу в замкнутом помещении устроил. Чудо, что рикошетов не случилось. Не иначе толстенный слой шпаклёвки с извёсткой нас спас – зданию-то больше ста лет.

– Чаму стрилилишь? – негромко, но яростно спросил он у Нервного, как-то странно выговаривая слова.

– Пшестрашич!

В этот момент, несмотря на вполне обоснованное волнение, я не мог не восхититься тем, с какой лёгкостью и естественностью боевик произнёс это слово, состоящее, казалось, из одних только согласных. Но и его командир не подкачал. Уточнил хмуро:

– Пшестрашоны?

– Так!

– Кретин! – и дальше отчитывающий стрелка мужчина начал говорить совсем уж непонятно. Причём странно так – вроде отдельные слова понимаешь, очень они на русские похожи, но по итогу – шиканье и шарканье какое-то. Будто у говорящего во рту горячий кусок мяса, который обжигает язык, нёбо и щёки, и не даёт изъясняться понятным для других образом.

– На место сел! – тут он заметил, что я так и стою перед ними с поднятыми руками. Ко мне обратившись вполне понятно. – Быстро!

Что я и сделал, без всяких попыток играть в героя. То есть, попробовать можно было, но только при условии, что я был бы опытным магом, а напротив не стояла истеричка с пальцем на спусковой скобе. В таких условиях – оно мне надо? Учитывая, что на формирование «ядра» мне требуется около полутора секунд, а из защитных заклинаний – только пылевой щит.

Ну закручу я здесь облако микрочастиц, дальше что? Видимость упадёт, но ведь эти уроды тут же начнут стрелять вслепую. Будь я один – рискнул, быть может. Но сейчас у меня за спиной одноклассники, так что обойдёмся без подвигов пока. Кстати, хорошо бы, и остальные ученики сейчас так подумали. Не хватало ещё юных дворян, решивших показать свою удаль молодецкую. Тот же Алалыкин – тот ещё огонёк!

Но пронесло. То ли школьники были хорошо напуганы, то ли мыслили сходным с моим образом. Но все оставались сидеть на своих местах и не пытались вскочить и напасть на злодеев. Только Ринко, рядом с которой я сел, тихонько, почти неслышно, шепнула.

– Свободовцы, что ли?

Страха на лице девушки не было совсем. Только не вполне, на мой взгляд, здоровое любопытство.

– Кто? – уточнил я тоже шёпотом.

– Молчать! – крикнул тот мужик, что вошёл в класс вторым. Ну, точно командир. Подчинённого построил и переключился на заложников. – Слушайте меня очень внимательно, дети! Хотите остаться в живых – выполняйте приказы! Сейчас встаём и выходим из класса! Организованно, как младшеклассники на экскурсию из автобуса! В колонну по два, держимся за ручки! На выходе сдаем телефоны. И идём в спортзал. Не пытайтесь выкинуть какую-нибудь глупость, хорошо? Я знаю, что половина из вас одарённые, но также знаю, что все вы не выше Подмастерья. А я Воин. И без труда смогу отразить любую вашу атаку. А потом убью того, кто напал, и всех, кто стоял рядом с ним. С этим ясно? Тогда встаём и выходим строиться!

То есть, я не ошибся, это именно террористы, и прямо сейчас они захватывают заложников. И надо же случиться такому везению – не только вооружённые до зубов, но ещё и одарённые! В этом случае шансов действительно нет. Не у кучки детей без боевого опыта и отточенных до автоматизма заклинаний.

Главный вопрос – куда смотрели целых две спецслужбы, которые пасли меня круглосуточно, ожидая нападения наёмников ханьского вана. Как бы – не пара человек сюда просочилась! Из коридора слышно, что боевиков тут целая куча, и нацелились они не только на наш класс. Как такую толпу вооружённых людей можно проморгать⁈

– Не дури! – приняв моё возмущение (вполне оправданное в данных обстоятельствах!) за нечто большее, лиса схватила меня под руку. Решила, видать, что я сейчас начну освобождение заложников в одно лицо.

– Да я и не собирался! – отозвался я, снова вставая и вместе с девушкой двигаясь к выходу.

Остальные одноклассники тоже послушно выполняли приказы террористов. Даже наши аристократки не бузили, хотя обычно у них на всё происходящее всегда имелось своей, уникальное и всем очень интересное мнение. Зенбулатова вообще тихонько давила рыдания, а одна из «фрейлин» её успокаивала.

– Что за свободовцы? – спросил у Ринко, когда мы уже оказались в коридоре.

Здесь, кстати, сразу стал понятен масштаб бедствия. Было видно, как из кабинетов выводят других детей. И выстраивая в колонны, под надзором боевиков, ведут на первый этаж. Где и находился спортзал.

Что примечательно, среди этого людского скопления, мне так и не удалось увидеть ни одного учителя. Вот всегда у них так! Как нужны – хрен дозовешься! Зато когда их общество никому не нужно, появляются, как волшебные персонажи. Только без хлопка воздуха и магической пыльцы.

– Польские повстанцы, – изображая страх, но, судя по всему, не испытывая его, девушка плотно прижалась к моей руке и говорила практически спокойно. – Называют себя «Сынами Свободы».

– И что им нужно?

– Как что? Крушение русской монархии, возрождения царства Польского и вот это вот всё. Не слышал про них, что ли?

– Да я как-то политикой не очень интересовался… А от нас им что надо?

– А я знаю?

На некоторое время нам пришлось замолчать, так как боевики подвели наш класс к лестничной площадке, где уже образовался небольшой затор. А надо было думать, когда пару сотен напуганных детишек запихиваешь в бутылочное горлышко! Школьники толкались, скулили и плакали, террористы орали, а один (не наш ли Нервный?) не придумал лучше способа всех успокоить, чем садануть очередью из автомата в потолок.

Чем только усугубил панику – детвора разных возрастов (хорошо хоть младшие классы учились с обеда), начала ломится сразу в разные стороны. Бандитам, или, как их назвала лиса, свободовцам, потребовалось несколько минут, чтобы навести в этом бедламе хотя бы относительный порядок.

Я тоже отвлёкся, а когда повернулся к своей телохранительнице, обнаружил, что держу за руку не девушку, а здоровенного мужика в маске. Только не вооружённого. Похлопал пару раз глазами, но быстро сообразил, что произошло. Только прошептал:

– Рин-рин? Ты?..

От удивления я даже назвал её так, как она всегда представлялась. Хотя раньше никогда так не поступал.

– Не тупи! Надо выбираться отсюда! – мужским голосом, но тоже шёпотом, ответил боевик. – Иди за мной!

И решительно потащил меня прочь от людского затора обратно в сторону класса. Когда один из террористов заметил этот маневр и на польском поинтересовался, что происходит, Ринко ответила ему на том же языке. Да так затейливо, что я из всех слов только и понял, что «курва», «пся крев», а ещё почему-то «бобр».

Остальные мужчины только расхохотались и больше внимания на нашу парочку не обращали. В отличие от одноклассников. Девочки проводили меня такими грустными взглядами, будто были уверены, что ведут их товарища прямиком на расстрел. Строева, кажется, даже слезу пустила.

В наш класс мы, однако, не пошли. Проследовали дальше, практически до конца коридора, который террористы уже вычистили. Там лиса затащила меня в пустое помещение аудитории для рисования. Да, был у нас и такой предмет. Но я его пропустил, он до шестого класса вёлся.

– Ты где так научилась на польском шпарить? – спросил я, когда лиса закрыла за нами дверь и стало понятно, что говорить можно свободно.

– Рома, я в этой стране уже скоро полста лет живу! – фыркнул мужчина голосом моей телохранительницы. – А Польша – самая проблемная провинция империи. Причём гораздо дольше. Так что выбора особого не было.

Мне только и осталось, что с пониманием кивнуть. Офигеть, конечно! А я ведь с ней в постели кувыркался! Нет, я и тогда понимал, что она значительно старше меня, но когда она цифру произнесла, стало как-то неловко.

– У тебя шок? – серьёзно спросил боевик, даже ладонь в чёрной перчатке ко лбу приложил.

– Нет, с чего ты взяла?

– А с чего тогда такие реакции?

Проследив направления взгляда подруги, я обнаружил, что только от воспоминаний, как мы с кицунэ проводили время, у меня немного натянулись штаны в области паха. Вот ведь юный организм! А лиса решила, что это у меня такая реакция на пережитое. Нарочно не придумаешь…

– Всё в порядке, – немного смутившись, ответил я. – Просто… Короче, неважно! Что будем делать?

– Как «что»? – удивилась та без обычной для неё наигранности. – Сидеть здесь, ждать. Точнее, ты будешь сидеть здесь и ждать. Вон в том шкафу спрячешься, особо искать никто и не будет. А я пробегусь по зданию и попробую найти лазейку, через которую смогу тебя вытащить.

– Погоди, а остальные? – опешил я.

– При чём тут остальные, Ром-ром? – хмыкнула кицунэ. – Я тебя охраняю, а не всех остальных.

Вот ведь… ниппонка! Главное – спасти доверенное господином (в моём случае – дедом), а дальше хоть трава не расти! Я, конечно, рад, что у меня такая союзница, но её решимость бросить всех, только чтобы вызволить меня, плохо укладывалась в голове. Другой менталитет.

– Даже не попытаешься их спасти?

– Ты боевиков насмотрелся? – разозлилась лиса. – Здесь два десятка вооружённых мужчин, из которых треть – одарённые в ранге Воина. И это только те, кого я видела. Предлагаешь лезть с ними в драку?

– Да я не об этом…

– А я об этом! – контраст с обычной Ринко, конечно, был разительным. В привычном мне образе она всегда была веселой, а здесь просто спецназовец на задании. – Каждый должен заниматься своим делом. Я – спасать твою жизнь, а полиция и Тайная Канцелярия, которая как-то проморгала «Сынов Свободы» – своим!

Ага, её это тоже напрягло.

– Но ты не переживай! – утешила она меня. – Спецслужбы с полицией уже должны школу окружить, с минуту на минуту переговоры с этими уродами начнут.

Окно кабинета рисования выходило во внутренний двор школы, так что, выглянув туда, я, естественно, никакого полицейского заграждения не обнаружил. Лишь парочку боевиков, которые блокировали чёрный ход.

– Тебе это не кажется странным… – начал я, имея в виду всю эту историю, но главным образом то, что кучке террористов с оружием так легко удалось захватить школу.

– Очень даже, – хмуро согласилась лиса, не дав мне договорить. – Можно, конечно, предположить, что свободовцы срисовали группы наблюдения за тобой, и перед захватом устранили их. Иначе те бы уже подали сигнал тревоги. Но там ведь тоже не дилетанты работают. Вряд ли бы у пшеков получилось сделать это без шума – не так уж они и хороши. Либо, и это более правдоподобный вариант, кто-то из состава учителей школы с ними в сговоре. Судя по тому, как быстро они появились, прямо по звонку на уроки, в школе они прятались с ночи. А за ней ночью наблюдения нет.

В этом вопросе я с ней спорить даже не пытался. Жила лиса дольше, опытом, причём в здешнем обществе, обладала куда более богатым, чем мой. Да и звучало всё это логично. Значит, ночью террористы проникли в здание ночью, нейтрализовали учителей, которые, как известно, приходят раньше учеников, и стали ждать, когда школа наполнится детьми.

После чего уже и приступили к захвату. Выбрав именно то время, когда школьники уже не носятся по коридорам, а дисциплинированно находятся в классах. Где их очень просто взять без всякого сопротивления. Умные твари! Все продумали!

Только вот реализовали коряво. Наверняка ведь стрельба в помещениях не входила в их планы – она ведь привлекает внимание. И тогда становится понятным, почему Командир так отчитывал Нервного. Что, кстати, тоже не в пользу их профессионализма говорит. Сколько там лиса говорила одарённых? Треть? Наёмники, наверное. Или бывшие военные. Остальные же просто гражданские люди без особых навыков и с туманными представлениями о такой вещи, как дисциплина.

Судя по всему, Ринко думала о том же самом. Словно продолжая ход моих мыслей, она сказала:

– Пальбу они уже устроили, значит, о захвате школы либо стало известно, либо вот-вот станет. У террористов есть какие-то требования, не просто же так они это все затеяли. Значит, пока заложники в безопасности. Их не тронут… если они, конечно, не будут пытаться сами освободиться. Так что сидим и ждём, Ром-ром. Сидим и ждём. Всё понял?

– Да.

Несмотря на то что внутри меня всё протестовало против бездействия, разумом я понимал – лиса права. Последнее дело изображать из себя того, кем я не являюсь, и подвергать жизни учеников опасности. Сейчас бандиты не стреляют в людей, но стоит внутри появиться народному мстителю, они быстро пересмотрят свои установки.

– Хорошо, – кицунэ потрепала меня по плечу. – Тогда прячься, а я пошла осмотрюсь.

Тратить больше время она не стала, быстро вышла и направилась прочь по коридору. Когда её шаги затихли, я полез в шкаф. Вытащил и разложил по столам учебные пособия, свёрнутые в рулоны листы для рисования, наборы кистей и красок, стараясь, чтобы все выглядело так, будто учеников буквально сорвали с уроков. После чего не без труда втиснулся внутрь.

Следующие пятнадцать-двадцать минут я провёл почти без движения. Места было мало, но я терпел и не вылазил. Зачем пускать прахом все усилия моей телохранительницы? Чтобы было проще ждать, за несколько попыток погрузил себя в состоянии медитации. Направил всё внимание на работу энергетических каналов, пытаясь сформировать их подобие за пределами тела.

Наверное, поэтому и не услышал, как в кабинет вошли люди. Лишь в момент, когда дверцы шкафа распахнулись, осознал, что уже не один. На меня смотрели два боевика. И что самое паршивое, один из них снял маску, открыв молодое и даже приятное лицо. Жарко ему, видать, стало.

– Забач, Янек, мами ту мышь! – рассмеялся он, ткнув в меня пальцем.