Текст книги "Женское лицо разведки"
Автор книги: Виталий Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Характерно, что Бэт, будучи разведчицей самобытной, не проходившей никакой специальной подготовки, действуя исключительно интуитивно, безошибочно оценивала возникшую ситуацию. Об этом свидетельствует ее почти пятилетняя активная разведывательная деятельность во вражеской столице, так и не раскрытая разведкой южан.
Бэт очень профессионально и со знанием дела создала из числа близких друзей и своих освобожденных рабов конспиративную сеть информаторов и связников-курьеров. Они доставляли полученные ей ценнейшие разведывательные материалы в генштаб северян, умело используя тайники и искусно маскируя пересылавшиеся материалы.
В столице южан Бэт постоянно окружала рабовладельческая знать, не терпевшая любых поползновений на их «священные права» беспредельно властвовать над своими рабами. И все же Бэт на собраниях безбоязненно выступала на стороне северян. Это, конечно, вызывало обвинения в ее адрес, но спасало ее от гнева и самосуда то, что все были уверены в ее «помешательстве».
Быстро поняв, что слава «помешанной» является хорошим прикрытием для разведывательной работы, Бэт не возражала и «смиренно» принимала прозвище «безумная». Тем более что и ее внешность – хрупкая, невысокая женщина – в соединении с умением принимать соответствующий вид также помогали ей в этом. Она умело поддерживала контакты с рядом высокопоставленных южан, производила на них благоприятное впечатление и получала доступ к источникам информации, интересовавшей северян.
В Ричмонде помимо рабовладельческой знати имелись и мелкопоместные аристократы, среди которых у Бэт были друзья и единомышленники, готовые подключиться для выполнения ее отдельных поручений. Полезными оказывались и старые дружеские связи ее семьи. Среди друзей оказался, например, и главный судья южных штатов Джон Маршалл, пользующийся непререкаемым авторитетом.
В то время как другие женщины Ричмонда шили рубашки для солдат Юга, она упорно собирала информацию о состоянии армии южан, о том, где северянам успешнее нанести удары противнику. С той же целью она охотно занялась благотворительностью и среди военнопленных, получая доступ в тюрьмы, где содержались офицеры и солдаты армии Севера. В вашингтонском штабе заметили, что точность и ценность информации Бэт заметно возросла от постоянного общения с пленными военнослужащими, которые со знанием дела сообщали ей свои профессиональные оценки операций южан. Бэт, понимая важность этой информации, принимала самые разнообразные способы для конспиративного получения и доставки из тюрьмы этих сведений.
Когда однажды ей запретили посещение тюрьмы, то Бэт приняла все меры, чтобы добиться разрешения. Она оделась как светская дама и посетила военного министра Джуду Бенджамина, а затем и начальника контрразведки южан генерала Уиндера, которые, немного пожурив и дав соответствующие распоряжения, разрешили Бэт посещать военную тюрьму. Документ был за подписью Уиндера, полномочия которого давали право в случае чего подписать ей и смертный приговор, если бы она, естественно, была уличена в разведывательной работе на Север. Благодаря своему искусному мастерству Бэт успешно избегала провала.
Этот временный запрет на посещение тюрьмы был единственным официальным взысканием, которое «жалкой, безумной» женщине не удалось избежать. Бэт так эффективно применяла искусство актрисы, что могла изображать и незаслуженно обиженную светскую даму, и скромную работницу-служанку.
По сохранившимся описаниям внешности, Бэт была невысокого роста, но в соответствующем наряде выглядела весьма представительно и не уступала в привлекательности местным знатным дамам.
Бэт со своей матерью регулярно устраивала в своем доме вечеринки, на которые приходили высокопоставленные чиновники и офицеры южан, любившие оказаться в гостеприимном салоне, где хорошо угощают. Это позволяло ей получать «из первых рук» важные разведывательные сведения, которые наряду с другими добытыми из различных источников позволяли составлять ценные для северян сообщения. Гости откровенничали в своих беседах, в то время как сама хозяйка-мать демонстративно не проявляла к ним внимания, а занималась разговорами с дамами. На снующего прислугу-негра гости не обращали никакого внимания. А это как раз и была Бэт, очень чутко улавливающая то, что ей и требовалось.
Несмотря на то что местные газеты Ричмонда клеймили Бэт и ее мать как изменников интересов Юга, офицеры и высокие чиновники продолжали посещать их дом. Этот факт крайне затруднял для контрразведки проверку появившихся подозрений. Кроме того, умело используемое Бэт дружелюбие к их семейству президента Девиса, генерала Уиндера и других предводителей южан мешало контрразведке подступиться к дому Бэт. А ведь простой обыск мог бы создать для нее серьезные проблемы. В том и состояла ценность профессионально проводимой линии но именно в создании безопасных условий для проведения разведывательной работы и состоял профессионализм Бэт.
Правильно оценивая значение надежной связи для доставки добываемой информации в генштаб Севера, Бэт уделяла первостепенное значение организации линий связи. При этом она проявляла чудеса изобретательности в маскировке пересылавшихся сообщений.
В качестве курьеров она использовала девушек-негритянок из числа ее бывших рабынь, одна из которых – Мэри Баусер – специально прошла обучение на курсах.
Для пересылки донесений на Север Бэт организовала пять секретных пунктов, начальный из которых был в доме Ван-Лью, в Ричмонде, а конечный – в штабе генерала Шарпа.
Что отличало деятельность Бэт, так это ее приверженность к секретности всех действий и увлечение таинственностью. Все это спасло ее от разочарования, когда на неоднократные предложения своих услуг генштаб Севера долго не реагировал.
В своем особняке Бэт организовала тайные укрытия для прибывавших с Севера курьеров. В те дни, когда курьеры не появлялись, что могло означать среди многих причин и их арест южанами, Бэт испытывала тревогу, естественно опасаясь своего провала. Когда вскоре она узнавала об аресте и расстреле этих «проклятых шпионов-янки», к ее облегчению присоединялась печаль по новым жертвам. Надо отметить, что за все время работы Бэт не произошло ни одного предательства из числа тех немногих арестованных контрразведкой южан курьеров, кто знал адрес Бэт. В этом она также проявила большую осторожность, только наиболее надежные из агентов могли прятаться в ее доме.
Американский исследователь Вильям Г. Беймер, благодаря которому стали известны подробности жизни и деятельности Элизабет Ван-Лью, указывает на то, как ювелирно она организовывала подвод к президенту Джефферсону Дэвису своего информатора, как решала вопрос проникновения в его «Белый дом», выбрав время и способ, когда тот был «меньше всего начеку». Все это свидетельствует, что она была «гениальная шпионка и руководительница шпионажа».[12]12
17, с. 136
[Закрыть]
Суть этой операции состояла в следующем. Бэт имела при себе очень умную и сообразительную бывшую свою рабыню Мэри Баусер и, обучив ее всем необходимым приемам светского обслуживания и снабдив подложными рекомендациями, устроила на должность официантки в «Белый дом» Юга – дом главы южан!
Из-за строжайшей конспирации, которую соблюдала Бэт, осталось неизвестным, какие секретные материалы получала Бэт от своего информатора и как они передавались ей со стороны Мэри. Ясно одно, Бэт приобрела еще один важный источник разведывательной информации, а Мэри не была разоблачена.
Можно предполагать, в какой опасной атмосфере действовала Элизабэт, если чуть ли не каждодневно в ее адрес раздавались угрозы, что Бэт и ее мать «нужно повесить, дом их сжечь, что их нужно избегать, как прокаженных».[13]13
17, с. 139
[Закрыть]
Ничто не могло заставить Бэт уменьшить активность. Она предпочитала встречать опасность, не уклоняясь, а идя навстречу. Риск вызывал у нее чувство повышения бдительности и способствовал еще большей изобретательности. При этом она заботилась о развитии этих качеств у своих помощников.
Когда Бэт почувствовала настороженность к себе со стороны начальника тюрьмы Гибса, она… пригласила его с семьей бесплатно пожить у нее в доме! Таким образом, приблизив к себе столь опасного человека, ею в действительности использовался факт проживания грозного стража режима практически для своей защиты. Уж при нем-то контрразведка вынуждена была отбросить все подозрения. На самом деле в разведывательном центре Бэт продолжала кипеть работа. Например, кто бы додумался искать в ее доме двух беглецов из тюрьмы? Из-под охраны Гибса под его же охрану?!
Поэтому не случайно, что за все пять лет активной разведывательной деятельности Бэт в самом сердце мятежного Юга, кишевшего агентами контрразведки, на нее не пало ни одно серьезное подозрение в шпионаже. И это в то время, когда опытная контрразведывательная служба разоблачила сотни агентов северян!
Действительно, она не только давала квалифицированные оценки положению в армии южан, но и смогла внедрить своих информаторов в окружение тех руководителей, где принимались важные решения по военным операциям Юга против Севера.
Когда в 1865 году после разгрома войсками северян под командованием генерала Гранта южане капитулировали и гражданская война была решена в пользу северян, Элизабет Ван-Лью не была удостоена никаких воинских наград. Единственной компенсацией всех усилий и ее личных материальных затрат на разведку было назначение ее Грантом, ставшим президентом США, почтмейстером Ричмонда.
После ухода Гранта с поста президента ее даже понизили в должности и сделали мелким чиновником.
Последние годы жизни героической разведчицы были печальными: она доживала свою жизнь в нищете и забвении.
«Алиса Дюбуа» и «Шарлотта» – героини Первой мировой[14]14
3, т. 1, с. 92
[Закрыть]
Разведчица «Алиса Дюбуа» (Луиза де Батиньи) и ее помощница «Шарлотта» (Мария Леони Ванутт) действовали в тылу германских войск в Бельгии в течение пятнадцати месяцев в 1914–1915 годах и были «столь же опасным противником для немцев, как и многие командиры союзных войск на поле боя».[15]15
17, с. 294
[Закрыть]
«Алиса Дюбуа» была французской патриоткой, героически служившей союзникам в Первую мировую войну и создавшая для них в тылу врага грандиозную систему разведки, которую она организовала почти единолично.
Приход ее на разведывательную службу союзников произошел, после оккупации Бельгии немцами, когда среди толпы беженцев, желавших укрыться в Англии, она проходила опрос со стороны представителей английской контрразведки.
Молодая француженка Луиза де Батиньи, 1880 года рождения, была седьмой из девяти детей мелкого французского фабриканта Анри, вынужденного продать свою фарфоровую фабрику в Сан-Аман-дез-О.
Луиза начала рано зарабатывать на жизнь. В качестве гувернантки она побывала во многих европейских городах, в том числе некоторое время находилась в Англии, затем в Милане, Кельне, Львове и в Австрии. Благодаря большим способностям к иностранным языкам она бегло говорила на немецком, английском, итальянском и даже немного на русском, чешском и польском.
Офицеры британских экспедиционных войск маршала Френка обратили внимание на молодую француженку и порекомендовали ее представителям военной разведки.
Узнав, что Луиза родом из Лилля, гувернантка по профессии, из обедневшей аристократической семьи, хорошо образованная, толковая и обладающая привлекательной внешностью, к тому же безукоризненно владеющая несколькими иностранными языками, офицер английской разведки понял, что Луиза де Батиньи могла бы стать необычайно полезным агентом британской секретной службы. После встречи Луизы с майором Уолтером Кирком, главой военной разведки при штабе маршала Хенга, ей сделали предложение принять участие в патриотической борьбе. Она согласилась и ей присвоили кодовое имя «Алиса Дюбуа», по легенде «кружевница», с соответствующими документами, с которыми она могла разъезжать по территориям, оккупированным немцами, не вызывая подозрений.
Для краткой подготовки Луиза была направлена в Англию, где с ней встречался «дядя Эдуард» – шеф Интеллидженс Сервис.
Перебравшись из Англии на континент, «Алиса» сразу приступила к созданию необходимого ей разведывательного аппарата, который не должен быть слишком громоздким и состоять из числа надежных и толковых людей, способных конспиративно вести разведку. Используя свои многочисленные знакомства и связи в богатых семействах, она нашла людей, желающих участвовать в борьбе против общего врага.
Так она довольно быстро завербовала способного химика де Гейтера и его жену. Они занялись изготовлением средств для тайнописи и документов, освободив «Алису» от необходимости получать их из Лондона, что было связано с большим риском.
Затем последовала вербовка фабриканта Луи Сиона и его сына Этьена, нашла она также и неприметного картографа Поля Бернара, предложившего ей свои услуги. Он был опытным чертежником и ухитрялся оформлять разведывательные материалы «Алисы» в виде миниатюрных сообщений, маскируемых в почтовых отправлениях.
Главным ее «приобретением» стала молодая девушка Мария Леони Ванутт, из которой она воспитала не менее способную разведчицу, чем сама. Ей «Алиса» дала псевдоним «Шарлотта». Мария – «Шарлота» выступала в качестве разносчицы сыров и стала незаменимой помощницей «Алисы».
Путешествуя вдвоем, нагруженные кружевами и сыром, бойко торгуя, они вели личную разведку, не вызывая подозрений у немцев.
«Алиса» постоянно расширяла число сообщников-информаторов, которых вначале было шесть, затем стало двенадцать, двадцать четыре, тридцать шесть. Они предоставили в ее распоряжение свои квартиры и свое имущество.[16]16
17, с. 295
[Закрыть]
«Алиса» и «Шарлота» тщательно анализировали и обрабатывали собранные их информаторами и лично ими сведения, слухи и факты, перепроверяли военные сводки.
В Лондоне поняли, что в лице «Алисы» британская разведка приобрела выдающегося организатора разведывательной работы в тылу немцев.
После такого плодотворного начала самостоятельной разведывательной деятельности с «Алисой» летом 1915 года снова встретился «дядя Эдуард», который представил ее Джорджу Макдонаху, директору английской военной разведки, а затем и самому маршалу Френчу.
В связи с предстоявшим большим наступлением союзных войск, все трое настойчиво требовали еще большей активизации разведывательных действий как собственной сети «Алисы», так и созданной ранее в Брюсселе разведывательной организации под прикрытием «Хлебной комиссии Флессинга», которая работала довольно слабо и малоэффективно. Было принято решение подчинить ее «Алисе».
Это решение Лондона еще раз подчеркивало высокий профессиональный авторитет разведчицы, которого она смогла добиться за такое короткое время.
В английскую сеть «Хлебной комиссии Флессинга», насчитывавшую до ста участников, входили разные люди. Такая многочисленная сеть, состоявшая из малопроверенных людей, потребовала от «Алисы» много сил и мастерства. Возникла необходимость проведения многих дополнительных встреч, что могло снизить безопасность ее собственной группы.
Для характеристики состава этой брюссельской сети достаточно указать на некоторых ее участников: комиссар по особым делам из Туркуэна Лендан, профессор медицины католического университета из Лилля Виллот, электрик Марсель, папаша Патт, профессор Технологического института из Рубо, бельгийский консул в Гааге Альфонс Верстаппан и другие.[17]17
3, т. 1, с. 93
[Закрыть]
Понимая важность их разведывательной работы для наступающих войск союзников, «Алиса» и «Шарлота» не жалели сил и шли на неизбежный риск, чрезмерно активизируя разведывательную деятельность. К сожалению, это не могло не привести к печальным последствиям.
Германская контрразведка постепенно сужала круг подозреваемых в шпионаже лиц. «Алиса» проявляла необычайную профессиональную, смекалку и изобретательность в преодолении расставленных контрразведкой ловушек.
Только спустя несколько месяцев после начала активной разведывательной деятельности «Алиса» стала возбуждать подозрения у германской контрразведки. Осведомители докладывали, что в поле деятельности «Алисы» и ее разведывательной организации действует «какой-то опытный разведчик», до поры остававшийся неизвестным.
Не раз «Алисе» и «Шарлоте» удавалось благодаря их хладнокровию и высокой разведывательной интуиции избегать немецкого разоблачения. Но печальный конец исключительной разведывательной активности Алисы приближался.
Сначала была арестована «Шарлота», но она никого не выдала. Однако при допросах «свидетелей» было названо имя «Алисы», правда только один раз, но для немцев этого было достаточно, чтобы взять «Алису» под жесткий контроль и слежку. Она же, прервав на время свою разведывательную деятельность, под давлением запросов Лондона о новой информации пошла на явный риск. Это ее и погубило. Германская контрразведка арестовала «Алису».
«Алису» и «Шарлоту» германский суд судил под их настоящими именами – Луиза де Батиньи и Мария Леони Ванутт. Немцам удалось узнать все относящееся к их биографиям.
Они были приговорены к смертной казни, но под давлением мирового общественного мнения, вызванного незадолго перед этим казнью другой женщины – Эдит Кавель, смерть была заменена тюремным заключением: «Алисе» –27 лет, «Шарлоте» – 15. Обе осужденные стойко вели себя на следствии и на судебном процессе, они были уверены, что переживут эту страшную войну.
Мария Леони Ванутт действительно дождалась победы союзников, была освобождена и получила почести и награды за свои подвиги. Луиза же после перенесенной операции в госпитале Сант-Мари в Кельне умерла 27 сентября 1918 года, не дожив до свободы и окончания войны всего 45 дней. Она была награждена посмертно двумя английскими и двумя французскими медалями.
В приказе, награждавшим эту смелую разведчицу военным крестом, говорилось:
«За добровольное посвящение себя служению Родине; за борьбу непоколебимо мужественную, с опасностями и трудностями этого великого дела; за преодоление его, благодаря исключительным дарованиям, величайших препятствий с постоянным риском для жизни и несения в течение этой службы колоссальной ответственности, за героизм, редко кем превзойденный».[18]18
17, с. 364
[Закрыть]
Мария Леони Ванутт в 1928 году была награждена орденом Почетного легиона.
Нужно отдать должное руководителям союзных спецслужб, они достойно отметили самоотверженную службу этих двух замечательных разведчиц.
«Синтия» – разведчица с авантюрным характером [19]19
6, с. 440
[Закрыть]
Вспоминая женщин – асов мировой разведки, необходимо рассказать об американской разведчице «Синтии». Ее разведывательная деятельность пришлась на время Второй мировой войны и проходила вдали от военных фронтов – в Соединенных Штатах Америки. Работа «Синтии», ее жизнь была под стать захватывающему детективу, наполнена то и дело возникавшими экстремальными ситуациями. И «Синтия» находила неожиданные, иногда даже слишком авантюрные выходы.
Мое знакомство с биографией этой американской разведчицы, действовавшей под руководством британской разведки, началось с прочтения увлекательного рассказа, напечатанного во французском журнале «Пуэн» в 1980 году. Затем я ознакомился с рецензией на книгу Ричарда Диксона «Шпион» и телевизионной передачей Би-би-си, посвященной «Синтии».
Вот что осталось у меня в памяти с того далекого времени о Синтии и ее разведывательных делах. Других сведений об этой уникальной женщине обнаружить не удалось.
Английский дипломат Артур Пак за несколько лет до начала Второй мировой войны женился на дочери американского военного офицера Бетти Торн и увез молодую жену в Испанию, куда получил очередное назначение на дипломатический пост в посольстве США в Мадриде.
Появление в дипломатическом корпусе красивой, элегантной и высокообразованной женщины вызвало в испанском свете и среди молодых дипломатов оживленный интерес.
Обратил внимание на Бетти Торн, отличавшуюся общительностью и умением заинтересовать собой представителей испанского руководства, и резидент британской разведки. По его предложению центр разрешил сделать попытку привлечь Бетти к сотрудничеству и участию в намечавшейся британской разведкой операции по добыче военно-морского шифра испанцев.
Бетти в то время скучала и поэтому вполне положительно восприняла предложение резидента. Оно обещало оживление в ее жизни, а деятельный характер самой дамы постоянно искал возможности инициативных действий.
Свое первое агентурное поручение по установлению доверительных отношений с молодым офицером испанского штаба военно-морских сил и получения через него испанского шифра она выполнила блестяще! В других каких-либо значительных операциях по линии британской разведки ей участвовать тогда не пришлось.
Перевод мужа Бетти на работу в Варшаву незадолго до начала войны открыл для нее новую возможность. Ей было поручено сблизиться с помощником министра иностранных дел Польши, курировавшем участок шифровальной связи МИД, и попытаться получить от него секреты этой службы. Вновь, используя уже имевшийся опыт по выполнению аналогичного задания, Бетти успешно провела операцию. Приобщившись таким образом к разведывательной работе, она уже приобрела некоторый авторитет в британской разведывательной службе. Сама же почувствовала, что волнующая работа, наполненная опасностями и возможностями проявить свою инициативу, ей нравится и отвечает ее энергичному характеру.
С началом Второй мировой войны на территории Соединенных Штатов, в большом количестве сосредоточивалась агентура фашистских государств. Для выполнения важных разведывательных заданий британской разведке понадобился способный агент-женщина, причем не англичанка, а именно американка. Вот тут-то и вспомнил начальник британской координационной службы безопасности БКСБ Уильям Стефенсон об агенте британской военной разведки, жене британского дипломата Артура Пака – Бетти Торн. К этому времени Бетти отличилась уже в Испании: в канун Гражданской войны весьма успешно выполнила поручение разведки. Затем в 1937 году во время службы Пака в Польше выполнила второе задание штаба разведки в Лондоне.
Стефенсон легко добился от Бетти согласия развестись с Паком, выехать на свою родину в США и поселиться в столице. С того момента ей и присвоили кодовое имя «Синтия».
Свою разведывательную деятельность в Вашингтоне «Синтия» начала с добычи итальянского шифра. Установив связь с итальянским военно-морским атташе, она инициативно пошла на риск. После того как итальянский офицер признался, что не испытывает симпатии к тандему Гитлер – Муссолини, она намекнула ему о своей помощи разведке, но не британской, а американской. «Синтия» разумно слукавила, учитывая, что Италия воевала с Англией. Итальянец полностью попал под влияние, передал ей «для американцев» итальянский шифр.
Так британский военно-морской штаб получил средства для дешифровки всех переговоров итальянского средиземноморского флота, и 28 марта 1941 года около мыса Матхиан, вблизи греческих берегов, этот флот был разбит наголову британским.
Британский шеф был очень доволен «Синтией», которая уже действовала как разведчица-профессионалка, вызвал ее в Нью-Йорк и поставил перед ней новую, как он говорил, очень сложную задачу.
Ей надлежало найти путь к добыванию всей переписки, письменной и телеграфной, Французского посольства в Вашингтоне с Европой. Стефенсон предупредил «Синтию», что это очень опасная «игра с огнем», так как агенты Виши отличались безжалостностью, а в случае провала «Синтию» уничтожат. К сожалению, американская контрразведка ФБР не сможет оказать какую-либо помощь: глава этой американской спецслужбы Гувер не терпит, чтобы что-то делалось на «его» территории без его ведома. Кроме того, ФБР вообще неприязненно относилось к британским спецслужбам.
«Синтия» начала с того, что тщательно изучила личный состав посольства Виши и решила сыграть роль американской журналистки, ни в коем случае не раскрывая своей причастности к Англии.
Первым шагом стало «интервью» с послом Виши, «Синтия» выдала себя за особу, симпатизирующую правительству Петэна. Перед встречей с послом состоялась ее беседа с пресс-атташе посольства капитаном Чарлзом Брюссом, о котором она уже знала, что он бывший пилот военно-морского перехватчика и что до начала войны он поддерживал хорошие отношения с британскими летчиками. С этой встречи и началась тесная связь «Синтии» с французским капитаном, закончившаяся его вербовкой от имени «американской разведки» и совместным участием с «Синтией» в выполнении задания якобы американских спецслужб.
Чарлз Брюсс был женат третий раз. Ему – 46 лет, «Синтии» – 31 год. У них вспыхнуло страстное взаимное чувство, что и неудивительно. «Синтия» была в зените своей красоты и обаяния, Чарльз тоже – красавец, офицер.
Британская разведка была уверена, что посольство Виши снабжает германский подводный флот информацией о британских конвоях, сопровождающих торговые суда. Эти корабли доставляли в Европу военные материалы. Руководство разведки хотело знать, что в действительности делается в этом посольстве. Поэтому потребовало от «Синтии» форсировать работу с Брюссом. Тем более что у последнего возникли определенные служебные затруднения. Правительство Виши решило в целях экономии сократить дипломатические штаты и посол объявил ему, что должность Брюсса попадает под сокращение. Если же капитан будет настаивать, то может остаться на своей должности, но только на полставки. Брюсс считал это невозможным: у него семья, он привык к светской жизни, к большим расходам. Брюсс говорит с «Синтией», признается ей в любви и приглашает ее поехать с ним во Францию. Она должна подумать…
«Синтия» советуется со своим шефом в разведке и они решают предложить Брюссу финансовую поддержку от имени американской разведки.
Соответственно «Синтия» признается Чарльзу в связи с американцами, работе на их разведку. Он боится за судьбу своей любимой, говорит, что не хочет, чтобы ее тело «выбросили в реку Потомак» агенты Виши, отговаривает от продолжения работы с разведкой.
В ответ «Синтия» признается ему в любви и просит согласиться на сотрудничество с американской разведкой, так как это – единственный путь остаться вместе. Ведь он ненавидит предателя Ловаля, является патриотом своего народа. Одним словом, «Синтия «провела профессиональную вербовочную беседу с Чарлзом. Надо отдать должное, он колебался и не принимал решения несколько дней.
«Синтия» прекрасно понимала, что, если бы он узнал о ее работе не на американцев, а на британские спецслужбы и от имени последних предложила бы ему сотрудничество, он бы немедленно и категорически отказался.
Как бы специально для того, чтобы подтолкнуть Брюсса к согласию, на его служебный стол в посольстве попала телеграмма Дарлана с требованием информации о всех британских судах, находившихся в американских портах. Брюсс был вне себя! Шпионить для нацистов! «Это не дело французов», – говорит он «Синтии». Не колеблясь более, он показал ей текст поступившей телеграммы и содержание ответа военно-морского атташе, указывающего, что крейсер «Рапалз» находился в Филадельфии, авианосец «Иллюстриоз» в Норфолке и много крейсеров в Нью-Йорке. Прекрасный подарок немецким подлодкам, если американские спецслужбы не будут оповещены вовремя, чтобы защитить эти суда.
С этого момента «Синтия» не только снимала копии со всей корреспонденции посольства Виши, но и получала ежедневный доклад о деятельности французских дипломатов.
«Подарок» «Синтии» британской разведке был неоценим! Но и возросшая опасность для нее и Брюсса стала явной: ФБР, узнав, что «Синтия» часто бывает в обществе Брюсса, могло заподозрить ее в шпионаже, а выручать будет нелегко из-за плохих отношений британской разведки с контрразведывательной службой США.
«Синтия» приняла меры к большей конспирации, сняла номер в той же гостинице, где проживал с семьей Брюсс, перестала встречаться с ним в людных местах, при свидетелях, только редкие тайные свидания в номере гостиницы.
В декабре 1941 года, после Пёрл—Харбора, США вступили в войну, но Виши сохранял свое посольство в Вашингтоне, пока немцы не оккупировали свободную зону Франции.
С началом 1942 года Черчилль начал думать о высадке союзных войск в Северной Африке. Для облегчения этой операции союзникам нужен был военно-морской шифр Виши. Новое задание для «Синтии»? Она сказала шефу: «Это невозможно, но так как я обожаю невозможное, я это сделаю».
Она объяснила задание Брюссу, но тот заявил, что она сошла с ума! Шифровальные документы очень секретные и строго охраняются. Кроме того, они находятся в сейфе, шифровальную комбинацию от замка которого знают только посол и шифровальщик. Он не имеет права даже зайти в Бюро шифров, где находится сейф.
Тогда «Синтия» заинтересовалась шифровальщиком Бенуа. По словам Брюсса, это был уже пожилой человек и через несколько недель собирался уйти на пенсию. Кроме того, хотя он и не любит немцев, но никогда не сможет предать своего давнего шефа – посла.
Верная своей натуре, «Синтия» идет прямо к Бенуа, который на ее просьбу о помощи со слезами на глазах ответил, что ничего не понимает в войне, но он не предаст посла. «Синтия» убедилась также, что соблазнить его невозможно, и просит хотя бы сохранить разговор втайне.
Она и Брюсс переживали напряженные дни… но ничего не происходило.
Приближалась смена шифровальщиков, и «Синтия» решилась, ничего не говоря ни Брюссу, ни своему шефу в разведке, на новый крайне авантюрный шаг – попытаться соблазнить графа Л., нового шифровальщика. Она знала, что о нем говорили как о любителе красивых женщин. Его семьи пока нет в Вашингтоне, поэтому она договорилась с ним о встрече, на которой предложила передать шифры за «любую награду». Граф ответил, что о шифрах должен подумать, а вот с «наградой» – здесь он улыбнулся – для него все ясно. «Синтия» ставит категорическое условие – сначала шифры, а затем – награда.
Граф получил то, что хотел. А шифра в портфеле не оказалось! Л. заявил, что не передаст его и о требовании «Синтии» расскажет послу. Выходя из номера «Синтии», он встретился с Брюссом. Брюсс, который был возмущен не столько фактом измены «Синтии», сколько тем, с кем она пошла на это, был очень возбужден. «Синтия» и Брюс в большой тревоге обсудили создавшуюся ситуацию: оба оказались в опасности, если граф сдержит свою угрозу и доложит послу не только о «Синтии», но и связи с ней Брюсса. Будет негодовать на такое безумное поведение «Синтии» и шеф разведки.
Действительно, на другой день посол пригласил к себе Брюсса, требуя объяснения поведения. К этому «Синтия» и Брюсс были готовы. Брюсс охарактеризовал графа Л. как любимца женщин, который допустил возмутительные домогательства, но получил резкий отпор. Учитывая, что отец «Синтии» являлся видным и влиятельным морским офицером, могли возникнуть неприятности с американцами, а портить отношения с ними Виши никак не хотелось.
