Текст книги "Ланселот. Грааль"

Автор книги: Вирк Вормель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

 Пролог

  Два года назад.

   Человек, который никогда прежде не видел таких необычных ритуалов может сказать, что то, что делала Моргана – аморально.

   Сама же колдунья понимала, что это единственной способ отомстить Артурии за ее рождение.

   Колдунья часто спускалась в пещеру Грааля. Туда, где вот уже два года томится колдун Мерлин. Она видела все. И прошлое, и настоящее, и даже грядущее. Наблюдая за переливами света, испускаемого святой чашей, Моргана узнала, что может уничтожить Британию.

   И для этого она не побоялась похитить самую ценную часть Экскалибура…

   Ножны.

   Ножны, обагренные кровью и созданные из крови Артурии, которые за несколько лет непрерывного контакта с волшебным мечом получили часть его могущества и силы. Они были способны защитить короля от любых ран…

   …и теперь они похищены.

   Однако, для колдуньи главное было не лишить Артурию непробиваемой защиты, а обратить фактическое бессмертие против нее самой.

   Отправившись за море, она смогла найти свирепых германских воинов, заполучила семя двух отважнейших рыцарей и одного старика.

   С последним Моргана возлегла лишь потому, что его тело впитывало магию самого опасного в мире меча почти двадцать пять лет. После ночи, колдунья собственноручно задушила старика, а артефакт забрала себе.

   Далее ей нужно было создать искусственное оплодотворение. Причем, не кого-то, а самой себя.

   После изнурительного ритуала ей удалось совершить задуманное. Магия ножен Экскалибура, а так же семя трех разных мужчин смешались, и оплодотворили Моргану.

   Но колдунья не могла ждать, пока ее живот вздуется, а плод внутри начнет формироваться. Беременность протекла не за девять месяцев, а за двенадцать часов.

   Как же ей было больно.

   Колдунья лежала едва ли не смертном одре, обложенная со всех сторон полевыми цветами. Ее кожа потела за считанные секунды и едва ли не разрывалась из-за стремительно растущего живота.

   Роды проходили прямо на корабле, на котором плыла волшебница. Ее доверенная слуга приняла роды. Родился мальчик, как и предсказывала Моргана.

   Его рост так же был ускорен магией. Времени на его постепенное взросление у Морганы не было, и она предприняла отчаянный шаг: гипнотизировать своего сына на быстрейшее взросление. А ускорить процессы внутри организма ей ничего не стоило с помощью магии.

   В итоге, уже через два года перед ней стоял юноша.

   Он был немногим старше Артурии, когда она взошла на престол Британии. Красивые черты лица, сильное широкоплечее тело, скрытое за магическими золотыми доспехами и пшеничного цвета волосы…

   Моргана назвала его Мордредом.

   Хм… гомункул, созданный почти целиком из магии минувших лет считает создателя своей матерью. Это было бы смешно, если бы не было столь грустно. В конце концов, он лишь пешка в жестокой игре своего создателя.

   Девятый год правления Артурии…

   Совсем недавно в Камелоте появился новый рыцарь. Артурия приняла его с распростертыми объятиями, по понятным лишь ей причинам. Возможно, ее заинтересовал его необычный изогнутый полуторный меч зеленого цвета, а может и внешность этого рыцаря.

   Он бы действительно красив. Мало какая женщина могла устоять перед ним. Все служанки, которые были в замке, напросились обслуживать первый обед этого рыцаря, лишь бы не отрывать взора от него.

   Юноша, назвавшийся Мордредом, был спокоен. Он не обращал взимания на оханья и аханья девушек и женщин. Это понравилось остальным рыцарям.

   Однако, как это всегда бывает, у рыцаря найдутся недоброжелатели.

   Это были две девушки. Нестареющая Лотарингская дева, в этом времени больше известная как Борс и ее хорошая подруга, жена Гарета Белоручки, леди Линетта.

   Каждый раз, встречая Мордреда, они перешептывались между собой.

   Все дело в том, что Борс читала довольно своеобразную трактовку легенд о короле Артуре. Там говорилось, во-первых, то, что Мордред – сын Морганы и Артура. Но сейчас Борс понимала, что такое в принципе невозможно, потому как король Артур – девушка.

   Однако, ее настораживала и другая деталь.

   Так сложилось, что в более ранних легендах с королевой Гвиневрой возлегал отнюдь не Ланселот, а Мордред.

   И вот, на одном из торжеств, устроенных Артурией, Борс решила во всеуслышание заявить, кто же такой этот Мордред. Коричневая прекрасно понимала, какие споры это может вызвать в рыцарских кругах, но все же твердо решила сообщить обо всем Артурии, а в качестве аргументов привести дату своего рождения, которая и так на два с половиной столетия позже нынешней даты.

   В ответ на такое дерзкое заявления последовали только возмущенные возгласы, мол «как один из рыцарей может так говорить о своем собрате?».

   С шуткой к этому отнеслась лишь Артурия.

   -Ой и насмешила ты меня, сер Борс. Аж да слез.

   Ломясь от хохота, выдавила из себя король.

   -Гвиневра не возляжет с другим человеком, будь он мужчиной или женщиной. Я даже больше скажу: она и со мной-то никогда не возляжет.

   Все рыцари по достоинству оценили юмор Артурии. Некоторые даже хихикнули, как, например, сер Джулий или сер Кей.

   Однако не все были так положительно настроены.

   Отец королевы Гвиневры, благородный сер Лодегранс, не оценил ни шутки короля, ни такого бесцеремонного поступка Борс. Единственное, что сдерживало его гнев – присутствие дочери.

   И сер Ланселот прекрасно видел, как гневается сер Лодегранс.

   -Сер Борс,– обратился он к Коричневой.– Я вижу, вы не на шутку разозлили отца достопочтенной королевы, сера Лодегранса. Вам не кажется, что лучше было бы извиниться?

   -Не кажется, сер Ланселот,– взмахнув карими волосами, ухмыльнулась Борс.– Я не обвиняла королеву в чем бы то ни было. Я лишь хочу указать на то, что сер Мордред может предать королевство. В будущем.

   -Будущее нам неведомо,– Галахад не соглашается.– Разве не вам лучше всего это знать, сер Борс?

   -Неведомо? Простите, сер Галахад, но, мне кажется, я могу вам назвать точные даты снятия осады с Орлеана, начала Столетней войны, время рождения сера Жиля де Рэ и Ла Гира. Даже дату моего собственного сожжения на костре могу назвать. А ведь все это еще даже не произошло. Даже мой прадед не родился. Так что же вы, хотите сказать, что будущее нам неведомо?

   -Именно так, сер Борс,– кивает Галахад.– Вам известно только свое будущее, да и то только потому, что вы вневременной рыцарь. Да и к тому же вы судите о сере Мордреде только по текстам какого-то там хрониста. При всем этом, вам отнюдь неизвестно, когда были составлены те хроники. Ведь, как вы нам сами рассказывали, нашего короля Артурию сделали Артуром. И приплели порочную связь с сестрой, от которой у леди Морганы родился ребенок. Я не ученый, но, как мне кажется, для деторождения нужна не только женщина, но и мужчина. Поправьте меня, если я не прав.

   -То есть, вы хотите сказать, что легенды о короле Артуре врут?

   -Не врут, сер Борс. Они изменяются с течением времени. Переходят из уст в уста и некоторые детали меняются. Иногда до полной противоположности. Уж вам ли самой это не знать? Вы – рыцарь, ставший в легендах мужчиной.

   На этом спор Борс и сера Галахада закончился.

   Все, сидящие за круглым столом с упоением слушали его. Некоторые надеялись, что сер Борс сможет доказать свою правоту. Другие были на стороне Галахада.

   И только главный виновник этого спора, рыцарь в золотых доспехах зовущий себя Мордредом, сидел на своем стуле даже не пошевелившись и не произнеся ни слова. Со стороны было видно, что этот спор, вызванный его персоной самому Мордреду был не интересен.

   Дело клонилось к вечеру.

   После обеда за круглым столом состоялось совещание рыцарей. Главной повесткой дня была повышенная активность сидов на севере, близ Бедегрейнского леса. Уже несколько деревень пострадали от нападения воинов в странных доспехах.

   Это бы не вызвало сложностей, если бы не их предводитель.

   Рыцарь, одетый в красные доспехи. В точно такие же, какие описывали сер Гарет Белоручка и сер Борс.

   Сомнений не было. Айрондайт, побежденный Гаретом несколько лет назад, вернулся. Борс предупреждала, что кровавого рыцаря нужно убить дважды, и вот, возможность представляется.

   Жанна уже хотела предложить свою кандидатуру на роль истребителя Красного, но не успела.

   На стене появилась чаша. Лучи солнца, заходящего за горизонт, создали изображение святой чаши на стене Камелота.

   -Это еще что за…

   Сер Кей едва не выругался. Его прервала Борс, которая знала, что за чаша предстала перед ними.

   -Это Святой Грааль,– поясняет она.– Величайшая святыня христианской церкви после плащаницы Иисуса.

   -Эта чаша?– усмехается Джулий.– Да что в ней такого особенного? Выглядит как самый обычный кубок!

   -Если я сейчас скину доспехи, то буду выглядеть как самая обычная бордельная девка. При том, что являюсь канонизированной святой.

   -Мы знаем, что ты приличная, Борс,– подойдя к ней, говорит Артурия.– Ты нам лучше расскажи об этом Граале. Поиграй в «Мерлина».

   -Зачем же играть, король? Я об этом Граале многое знаю. По легенде, когда Иисуса Христа, распятого на кресте, пронзили копьем, из его бока полилась кровь, которую и собрали в деревянную чашу. Такая кровь не могла не наделить чашу магической силой.

   -То есть, нам показывается магический кубок?– Джулий решил поправить сам себя.

   -Дурья башка!– Борс буквально кричит на него.– Эта величайшая религия христиан! Грааль может исполнить любое желание коснувшегося! Пусть я и безбожна, но не верить в силу такого артефакта не могу.

   Рыцари сглотнули.

   Вот уж чего-чего, а такого они точно не ожидали.

   Единственным с виду спокойным человеком была Артурия. Ткнув пальцем на изображение Грааля, она закричала:

   -ДА САМ БОГ ВЕЛИТ НАМ ДОСТАТЬ ЭТУ ШТУКУ!!! Желающие есть!?

Глава 1

   На поиски Грааля отправились четыре рыцаря, добровольно вызвавшиеся найти это чудо.

   Борс.

   Персиваль.

   Галахад.

   Ланселот.

   Уже ранним утром слуги запрягали их лошадей, начищали до блеска доспехи (за исключением доспехов Борс) и точили оружие.

   Персиваль встал раньше других рыцарей. Ему не спалось всю ночь. Проклятие демонической крови буквально сжигало его изнутри с того момента, когда он согласился на поиски Святого Грааля.

   Но рыцарь терпел. как бы он смог посмотреть в глаза своим братьям по оружию и своему королю, если бы не мог терпеть боль?..

   Поправляя постоянно сползающие льняные штаны, рыцарь подошел к окну. Холодный осенний ветер коснулся его лица и вызвал приятные мурашки по всему телу.

   Вдох-выдох…

   Вдох-выдох…

   Персиваль был взволнован. Но даже не из-за того, что его тело сжигает демоническая кровь…

   Нет…

   Ему не давало покоя совершенно другое.

   -Персиваль?– сзади его окрикивает приятный женский голос.

   Рыцарь медленно оборачивается, чтобы увидеть девушку, которая позвала его. Это была Борс.

   Коричневая уже одела свои легкие доспехи. Жуаез был закреплен в ножнах на спине. На поясе висели два арбалета, – оружия, не свойственные этой эпохе, – и вокруг торса обвивались несколько полосок тканей с закрепленными на них арбалетными болтами.

   Не надет был только шлем, который должен был скрыть ее длинные кудрявые волосы коричневого цвета. Его она несла в правой руке.

   -Ты чего не спишь?– спрашивает она, становясь рядом с Персивалем.– Тебе надо выспаться. Кто знает, сколько нам по Британии скитаться придется.

   -Не могу уснуть,– угрюмо отвечает мужчина.

   -С чего бы это? Ты тот еще соня!

   Сказав это, Борс ласково улыбается своему собрату по оружию. Он отвечает ей такой же улыбкой, но молчит, так и не раскрывая причину своей бессонницы.

   Однако Коричневая и так все поняла. Она заметила, что кожа Персиваля красная, словно его в котле варили. Да и теплее, когда стоишь рядом с ним, нежели поодаль.

   -Кровь играет?

   -Да... уже второй день.

   -Это из-за Грааля?

   -Может быть.

   Внутри сера Персиваля всегда граничили две сущности: получеловека-полудемона и святой рыцарь. Сейчас, когда речь зашла о поиске Святого Грааля, демоническая сущность могла не на шутку разбушеваться.

   Возможно, именно вторая сущность и является главной причины кипящей крови Персиваля.

   Борс улыбнулась.

   -В любом случае, когда мы найдем Святой Грааль, ты сможешь исцелится от этого проклятия. Ведь Грааль способен исполнять желания коснувшегося. Так гласят легенды.

 ***

   Холодный ветер коснулся лица Ланселота. Сильный порыв отворил оконные створки и позволил утренней прохладе осени ворваться в Камелот.

   Рыцарь поднял веки. Лампы, зажженные вчера, уже потухли. Источником света были только окна. Но и они едва освещали полумрак комнаты.

   Ланселот встал с кровати, подошел к окну и посмотрел на небо. Несколько звезд еще не потухли на уже голубом безоблачном небе.

   Этим ранним утром дюжина слуг уже трудилась в поте лица, готовя отважных рыцарей к новому походу. А поскольку поход был настолько важный, что в нем будут учувствовать аж четыре рыцаря, то приготовления были более, чем тщательными.

   И за этими слугами следил никто иной, как королевский сенешаль – сер Кей.

   Ланселота поразила, и в то же время растрогала такая забота других рыцарей о простом поиске святой чаши.

   Да, возможно этот артефакт и обладает невероятной силой, но это только предмет. Пусть и магический. Может быть этот сосуд и исполняет желание коснувшегося, но ведь если отбросить его суть, забыть все то, что о нем говорили, Святой Грааль станет просто вещью.

  ***

   Топор сера Галахада вновь затупился.

   Свое оружие, подаренное Артурией несколько лет назад, он не отдавал вообще никому. Даже слугам, чтобы те его заточили. Всегда ухаживал за своим оружием сам.

   Вот и сейчас он сидит в оружейной, освещаемой тусклым светом свечей, и затачивает освященный Экскалибуром одноручный топор на точильном камне.

   Искр не так много, хотя они очень сильно режут взгляд рыцаря, разрывая мрак оружейной.

   Святая энергия переполняет рыцаря. Он – один-единственный рыцарь в Камелоте, являющийся чистым магом. Все остальные используют оружие, дополняя атаку холодным оружием своеобразной магией. Галахад же наоборот, использует магию света для атаки противника, а оружие обнажает лишь в крайнем случае.

   Однако, это не говорит о том, что в ближнем бою он беззащитен.

   Он не случайно выбрал своим оружием топор, а не, скажем, меч.

   В те времена оружие делилось на несколько типов. Главные: режущее, рубящее, колющее и дробящее. Первое было эффективно против тканей и кожи, второе против кольчуги и доспехов, но ранило противника, и он мог умереть от потери крови. Третий тип оружия, – дробящее, – использовалось для оглушения врага, но не убийства.

   Последний тип, колющее, представлялось в виде копий и пик.

   Режущим, по большей части, были мечи. Против доспехов они были эффективны только укрепленные магией. Чтобы не тратить дополнительную энергию на усиления свойств оружия, Галахад благоразумно отказался от мечей.

   Дробящее оружие исключалось за ненадобностью выживших в бою. Колющее, по большей своей части, занимало обе руки, и сражаться с ним, и одновременно колдовать было проблематично.

   Остается только одноручный топор, который, при определенном усилии, может с легкостью пробить доспех противника.

 ***

   Все рыцари, которые вызвались начать поиски Святого Грааля вышли во внутренний двор Камелота. Солнце уже взошло над горизонтом и ярко светило, ослепляя тех, кто на него посмотрит.

   Слуги закончили все приготовления. Лошади были запряжены, припасы приготовлены, доспехи начищены, а оружие наточено.

   Все рыцари Камелота, даже Мордред, вышли проводить Борс, Персиваля, Галахада и Ланселота в путь. Да и как же было не выйти? Возможно, это самый важны день за всю историю правления Артурии.

   Как только рыцари взобрались на своих коней, к ним подошла сама Артурия. Коснувшись левой, одетой в «перчатку» Экскалибура, рукой морды лошади сера Персиваля, она посмотрела на наездника.

   -Интересно, только я помню о предупреждении Найтстаэ?– улыбнувшись, спрашивает она.

   Но спрашивает не только у Персиваля, или же других всадников. Этот вопрос адресован и к другим рыцарям, стоящим позади нее.

   -Нет, король,– отвечает ей Ланселот.– Девять лет уже прошло, ведь так?

   -Да, мой друг. Долгие девять лет. И еще три месяца. Мне еще девять месяцев осталось. И я бы хотела увидеть Святой Грааль перед смертью. Прикоснуться к нему…

   -Мы обещаем тебе, Артурия!– вскрикнула Борс.– Обещаем, что ты коснешься святой чаши! Мы сделаем все, чтобы это случилось!

   Эти слова вселили в короля уверенность. Она полностью доверяла своим рыцарям и знала, что они выполнят свое обещание.

   Ворота Камелота распахнулись. Четыре лошади с сидящими на них верхом рыцарями медленно выехали за стены замка.

  ***

   Они отъехали совсем недавно.

   Гром, будто ждавший, пока рыцари Грааля покинут Камелот, разразил небеса. Молния рассекла небосвод и ударила по башне замка.

   Это было не природное явление. Пусть на за мгновение, но Артурия, как впрочем и другие рыцари смогли увидеть ее цвет. Золотая молния – крайняя редкость. А учитывая, как взбушевались Экскалибур и Гае Булг…

   Артурия забеспокоилась.

   В той части замка, куда ударила эта необычная молния располагалась королевская спальня. И больше ничего.

   -Гвиневра…

   Не дожидаясь, пока ошарашенные рыцари сообразят что произошло, король вбежала в замок. Она неслась с бешеной скоростью, сбивая с ног и стражу и прислугу.

   Две лестницы она преодолела без труда.

   В последнем коридоре, который вел напрямую в спальню Гвиневры, Артурия встретилась с Лодегрансом, отцом своей жены. Он так же заподозрил неладное, но, каким-то чудесным образом оказался в замке намного раньше Артурии и уже готовился вломится в королевскую спальню.

   -Лодегранс!

   -Артурия!– на лбу рыцаря проступают капли пота.– Что вообще происходит!? Что говорит Экскалибур?

   -Да ничего он не говорит!– огрызается Артурия, не сбавляя темпа.

   Девушка прямо с разбега бьет плечом дверь спальни Гвиневры. Ее силы недостаточно, чтобы выбить дверь.

   Голос Экскалибура едва слышен в сознании. Как и голос Гае Булга.

   Ни меч власти, ни легендарное копье не могут докричаться до Артурии. Такое чувство, будто их голоса блокирует что-то…

   Что-то очень сильное.

   Магия в Камелоте ощущалась всегда, но даже Лодегранс, знающий свой топор почти двадцать лет, не слышит его голоса.

   Стало ясно, что молния не просто не магическая. Она еще и подавила способности всех магов в округе. А значит, сломать дверь силой Экскалибура не получится. Сейчас золотая перчатка на левой руке короля стала не более, чем украшением.

   -Помоги мне!– кричит она Лодегрансу.

   Рыцарь без промедления встает рядом со своим королем.

   Оба отходят чуть назад, разбегаются, и влетают плечом в деревянную дверь. Она немного поддалась, однако очень далеко оттолкнула Артурию и Лодегранса. Стало ясно, что она укреплена магией изнутри.

   -Нужны еще люди!– поднимаясь с пола, говорит Лодегранс.

   -Да что ты!?

   Артурия не нашла ничего лучше, чем съязвить.

   На их счастье, стража слышала то, как они выбивали дверь. Несколько человек прибежали к королевским покоям.

   И вот, уже пятеро мужчин и одна женщина выбивают дверь.

   Удар.

   Удар.

   Удар…

   Они словно таран.

   Трех разбегов хватило, чтобы просто снести дверь с петель, забыв про колдовство.

   Первыми вбегают четыре стражника. Навострив алебарды, они готовы атаковать противника.

   Гвиневра все так же спит, но уже на руках у высокой женщины. Блондинки в золотых доспехах.

   -Туктаривэ?– тихо произносит Артурия.– Что все это значит, бронзовая праматерь!?

   Артурия узнала ее. Это дракониха, которая защищала ее, Мерлина и Ланселота на Норглейсских утесах от Короля драконов Найтстаэ.

   Все думали, что Туктаривэ погибла…

   Оказывается, что нет.

   Праматерь молчит. За ее спиной появляются шесть клинков. По одному на каждого из присутствующих. Она прекрасно понимает, кого надо атаковать…

   Четыре клинка летят в стражников, и вонзаются кому в грудь, кому в голову, мгновенно убивая каждого.

   Лодегранс в ярости. Подняв двуручную секиру, он бежит к Туктаривэ. Надеясь атаковать ее. Артурия не успевает остановить своего рыцаря и…

   …два клинка…

   …один разбивает его топор, а другой пронзает сердце…

   -Ххг… агха…

   Рыцарь падает на пол, громко ударяясь головой. Он умер мгновенно.

   Эти клинки не были обычными. Созданные искусственно, с помощью магии, они стали вместилищем огромного количества энергии, которая высвободилась, едва мечи пронзили тело Лодегранса.

   После такого невозможно выжить…

   Видя, как один из ее доблестнийших рыцарей безжизненно пал, Артурия свирепеет.

   Забыв обо всем на свете… о Граале… о Гвиневре… она создает в левой руке Экскалибур, а в правой Гае Булг.

   Разрывая все законы мироздания, она использует магию там, где не может сделать этого в принципе.

   Встав в низкую стойку, она кидается на бронзовую праматерь, надеясь атаковать ее.

   Туктаривэ легко уходит от взмаха меча, а затем так же грациозно уклоняется от выпада копьем.

   Сейчас стало страшно даже ей. Дракониха не находит лучшего выхода, чем отбросить Гвиневру на кровать, а самой сразиться с королем.

   В ее руках появляются два клинка. Оба очень необычны, и больше похожи на фальшионы, чем на мечи. Однако даже так, они более изогнуты, нежели фальшионы.

   -Лучше не надо.

   Словно предупреждая Артурию о грозящей опасности, говорит ей Туктаривэ. Но при всем при этом, бронзовая праматерь встает в стойку, ожидая атаки короля.

   Яростный крик Артурии слышен по всему Камелоту. Словно бешенный бык, она рвется вперед, напролом.

   Не лучший выход.

   Первым атакует Экскалибур. Левая рука поднимается вверх, позволяя мечу нанести режущий удар.

   Туктаривэ поступает необычно, и, защитившись колющим выпадом вперед и вниз, проскальзывает лезвием фальшиона вниз до того момента, когда его гарда блокирует лезвие.

   У драконихи преимущество. Пусть она и маг по своей природе, но все же является хорошим фехтовальщиком, а значит и стратегом.

   Колющий удар Гае Булга можно остановить только один образом. Именно для этого и была использована необычная защита от Экскалибура.

   Фальшион, который Туктаривэ использовала для собственной защиты, теперь скользит вверх и вправо. Рукоять успевает коснуться наконечника копья раньше, чем он достиг человеческого тела драконихи.

   А вот вторая, левой рукой Туктаривэ даже не шевельнула. Она выжидала.

   Теперь у нее был прекрасный шанс нанести последний удар по беззащитной Артурии. Драконихе хватило бы мгновения, чтобы убить короля, и та не смогла бы защититься…

   Но фальшион в левой руке переворачивается эфесом вверх.

   …и замах…

   Так сражаются не мечники, а рукопашные бойцы.

   Тяжелый кулак, закованный в золотую латную перчатку ударят Артурию в лицо. Усиленный магией удар заставляет короля отшатнуться, и она едва не теряет равновесия, делая два неуклюжих шага назад.

   Подняв правую руку вместе с Гае Булгом, она вытирает кровь с разбитой губы.

   Артурия понимает, что Туктаривэ с ней играется. Ей нужна лишь Гвиневра, и никто более. А Артурия только стоит на пути.

   -Зачем ты пришла!?– кричит король.

   -Да ты и сама уже догадалась. По глазам вижу, король рыцарей. Мне нужна твоя жена.

   -Зачем!?

   Туктаривэ улыбнулась.

   -Вы что, правда думали, что Грааль выполнит желание, не взяв ничего взамен? Ему нужна жертва. Желательно, сильный маг.

   -Но Гвиневра не маг!

   Да, это точно.

   Артурия уверена в этом. Да и как ее жена может быть магом? Ведь она не показала никаких способностей.

   Но и драконихе врать не за чем. Бронзовая стая всегда слыла своей честностью. Даже если Туктаривэ и отошла от устоев своих собратьев, от своей честности ей не укрыться.

   -Не маг? Твоя жена, король рыцарей – лучший целитель во всей Британии. Даже Мерлин не мог сравниться с ней в магическом врачевании. По твоему, почему ты никогда не болела? И почему не болел никто из твоих рыцарей? Мерлин не мог творить такой массовый оберег, а вот Гвиневра смогла. Да и к тому же, на ней самой «висело» зеркало, не позволявшее увидеть ее способности хоть кому-то!

   -И ты хочешь убить ее только из-за ее дара!?

   -Кто говорил про убийство?– удивляется дракониха.– Мне нужна ее магия, не более. Вытащим из нее все волшебство, и отпустим.

   -Не дури мне голову! Если лишить человека волшебства, то он умрет!

   -Ты споришь о том, чего сама не понимаешь, Артурия. В тебе никогда не было магии, а все твои фокусы – не более, чем сила Экскалибура и Гае Булга. Без них ты никто. Отдай Экскалибур тому же самому Ланселоту, и люди пойдут за ним, а тебя выкинут на улицу с криками «Не бывать женщине королем!». Ты никто без покровительства искусственно созданной магии.

   Артурия сглатывает ком, застрявший в ее горле…

   -Уходи…

   Тихо говори она.

   -…уходи, и никогда не возвращайся. А если попробуешь забрать Гвиневру, или еще кого-нибудь из моих товарищей, то Богом клянусь, я уничтожу тебя.

   -Вот, значит, как? Значит, забрать королеву по-хорошему у меня не выйдет…

   Переполняемая яростью, Артурия рвется вперед. Эти слова стали для нее подтверждением того, что бывший союзник не отступится от своих целей, какими бы они ни были.

   Туктаривэ тоже не мельтешит. Используя магию, она за долю секунды преодолевает расстояние, отделяющее ее от короля, и наносит сокрушительный удар в солнечное сплетение.

   Артурия успевает только схаркнуть кровь, после чего сразу же лишается сознание и отлетает на несколько метров назад.

   Наконец дракониха беспрепятственно может покинуть Камелот. Она берет на руки Гвиневру, и без тени сомнений выпрыгивает в окно. Ей хватает секунды, чтобы преобразиться в дракона, расправить крылья, и улететь вдаль…

   Рыцари, словно очнувшиеся от забвения, видят этого дракона, и немедленно бегут к королевским покоям…

   Каждый из них догадался, что они были заколдованы драконьей магией…