Текст книги "100 великих зарубежных писателей"

Автор книги: Виорэль Ломов

ХУАН РАМОН ХИМЕНЕС
(1881–1958)

Видимо, настанет время, когда в наши учебники литературы включат маленькую повесть Хименеса о серебристом ослике – «Платеро и я». Эту книгу (там нет и сотни страниц) поэт писал девять лет. Ослик прожил у Хименеса два года, потом, отравившись, погиб. Поэт воскресил его на бумаге, больше того – он его вознес на небеса. А саму книгу посвятил памяти сумасшедшей девочки Агедильи с соседней улицы, приносившей поэту и его ослу цветы. «Платеро» принес поэту всенародную любовь и славу первого поэта. Испанцы вообще считают, что в нем не меньше, чем у Сервантеса, запечатлена вся Испания. Нет ни одного эмигранта испанца, который не взял бы с собой на чужбину, как горсть родной земли, эту книгу.

Спроси сегодня у любого испанца, кто такой Х.Р.Х. или «поэт из Могера», и он ответит: это Хуан Рамон Хименес из Могера, что в Андалусии. Будущий поэт родился в этом «роднике горькой радости» 23 декабря 1881 г. В семье банкира Виктора Хименеса и его жены Пурификасьон Мантекони-Лопес Парейо; кроме Хуана, было еще двое детей, а также дочь Виктора Хименеса от первого брака.

Болезненный мальчик не терпел взрослых празднеств и детских игр, любил природу, а еще книги Данте, Шекспира, Камоэнса, Гонгоры, Ронсара, Гете, Байрона, Шелли, Верлена, Рембо – всех не счесть.

Одиннадцати лет Хуан отбыл в Пуэрто-де-Санта-Мария, близ Кадиса, в монастырскую школу при монастыре иезуитов. Затем по настоянию отца стал изучать право в Севильском университете, правда, занимался больше живописью, чтением и сочинением стихов. Стихи юноши, напечатанные в мадридском обозрении «Новая жизнь», привлекли внимание поэтов-модернистов и их главы знаменитого никарагуанца Р. Дарио. В короткий срок Хименес сблизился с ними, подружился с Р. Дарио, принял участие в создании журналов «Гелиос» и «Возрождение». Первые книги поэта – «Души фиалок» и «Кувшинки» – увидели свет в 1900 г.

Интроверт Хименес не мог долго выносить столичного шума и вскоре вернулся домой. Неожиданная смерть отца подкосила его, в результате чего он впал в депрессию, от которой лечился в клинике Кастелла д'Андроте в Бордо. И хотя в санатории Хименес изредка организовывал в своей комнате встречи с поэтами, после лечения он вел жизнь затворника.

Вернувшись в 1902 г. в Мадрид, Хуан Рамон написал свои первые зрелые стихотворения, вошедшие в сборники «Рифмы», «Печальные напевы», «Дальние сады», «Пасторали», принесшие ему славу поэта-новатора.

Через три года Хименес вновь покинул Мадрид и на семь лет вернулся к обедневшей семье. Жил уединенно, однако активно переписывался со столичными издателями и провинциальным учителем, выдающимся испанским поэтом А. Мачадо. В Могере поэт написал книги стихов «Гулкое одиночество», «Весенние баллады», три тома «Элегий».

В 1912 г. Хуан Рамон переехал в Мадридскую студенческую резиденцию, центр гуманитарной культуры, где познакомился с американкой Зенобией Кампруби Аймар, переводчицей Р. Тагора. В это же время он выпустил сборник стихотворений «Лабиринт» и книгу «Лето», посвященную Зенобии. В 1916 г.

Хименес приехал к ней в Нью-Йорк, и они повенчались в католической церкви Св. Стефана.

По возвращении в Мадрид поэт по-прежнему вел уединенный образ жизни. Книга стихов и прозы «Дневник только что женившегося поэта» («Дневник поэта и моря») открыл новый период творчества Хименеса. В его поэзии неразрывно соединились слово, музыка, живопись. У Хуана Рамона был «абсолютный слух» на родную речь; увлечение живописью помогло ему передавать цвет не только на холсте, но и в слове; а музыка Шуберта, Глюка, Шумана, Мендельсона вдохновила его на создание стихов, отличавшихся исключительной музыкальностью. В сборнике «Вечные мгновения» поэт в поисках «чистой поэтической сущности» стал проповедовать «нагую» поэзию, свободную от всего лишнего, даже рифм. Именно это обнажило его душу и дало миру истинные шедевры поэтической лирики. У Хименеса были великие образцы такой поэзии – японские танка и хокку, а также произведения Р. Тагора.

В 1917 г. была опубликована лирическая повесть «Платеро и я», получившая всемирную известность.

В 1920-е гг. Хименес – общепризнанный мастер, мэтр, учитель. Одного за другим он открывал молодых талантливых поэтов. Среди его учеников Ф.Г. Лорка, Р. Альберти. Работая критиком и редактором в испанских литературных журналах, поэт выпустил сборники «Вечность», «Камень и небо», «Красота», подготовил антологию «Круглый год песен нового света», изданную в 1946 г.

В 1935 г. Хименес получил приглашение на вакантную должность в Академию испанского языка, а годом позже, когда в Испании началась гражданская война, республиканское правительство направило его почетным атташе по культуре в Соединенные Штаты. Семья покинула Испанию навсегда.

Поэт тосковал по родной речи и вскоре перебрался из Штатов в испано-язычный Пуэрто-Рико, несколько месяцев лечился в госпитале от депрессии, затем по приглашению кубинских поэтов переехал на Кубу. Поэта не покидала надежда вернуться на родину. Но когда в Испании к власти пришел Франко, Хименес решил не возвращаться. Ностальгия мучила его. «Я всем своим существом, душой и телом, был… с далекой, обезумевшей землей», – тосковал «вечный испанец».

Новые стихи Хименеса были опубликованы в сборниках «Духовные сонеты», «Голоса моих стихов», «Красота», «Романсы из Кораля Гейблз», «Глубинное существо».

С 1939 г. семья переехала в США и поселилась в Майами в поместье Корол Гейблс. Поэт читал лекции в американских университетах, писал большую поэму «Пространство», издавал критические исследования.

В 1946 г. поэт снова пережил депрессивный кризис, на этот раз он провел в клинике восемь месяцев. Затем два года семья находилась в разъездах по Латинской Америке: Аргентина, Уругвай, Пуэрто-Рико. На корабле, возвращаясь из Южной Америки в США, Хименес создал книгу «Глубинное существо».

В 1951 г. Хименес с женой окончательно переехали туда, где люди говорили по-испански – в столицу Пуэрто-Рико Сан-Хосе. Там поэт занимался преподавательской деятельностью, а также работал над поэтическим циклом «Бог желанный и желающий». Сборник этот не был закончен, но фрагменты из него поэт включил в «Третью поэтическую антологию». Последний цикл его стихотворений назывался «Реки, что уходят». В конце жизни Хуан Рамон признался: «Поэзия всегда была самой сутью моей».

25 октября 1956 г. Хименес получил Нобелевскую премию в области литературы «за лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии», а через три дня от рака умерла его жена. Хименес вновь впал в депрессию, из которой так и не вышел. Через два года, 29 мая 1958 г., он скончался в той же клинике, где умерла жена. 6 июня тела Хименеса и Зинобии перевезли в Испанию, отдали им последние почести и похоронили на кладбище Иисуса в Могере.

В речи на церемонии вручения премии прозвучали слова: «Воздавая должное Хуану Рамону Хименесу, Шведская академия тем самым воздает должное целой эпохе великой испанской литературы». И хотя это была одна из тех премий, что выдали в том числе и по политическим мотивам – США таким образом высказали свое «фэ» независимой политике генерала Франко, она стала тем не менее премией за выдающиеся литературные достижения испанского поэта.

Поэзия Хименеса пришла в Россию полвека назад. Наиболее полный перевод произведений поэта на русский язык осуществил Анатолий Гелескул.

 
Я не вернусь. И на землю
успокоенье ночное
спустится в теплую темень
под одинокой луною.
Ветер в покинутом доме,
где не оставлю и тени,
станет искать мою душу
и окликать в запустенье.
Будет ли кто меня помнить,
я никогда не узнаю,
да и найдется ли кто-то,
кто загрустит, вспоминая.
Но будут цветы и звезды,
и радости, и страданья,
и где-то в тени деревьев
нечаянные свиданья.
И старое пианино
в ночи зазвучит порою,
но я уже темных окон
задумчиво не открою.
 

ДЖЕЙМС ДЖОЙС
(1882–1941)

В рое прославляемых ныне писателей Джойс занимает едва ли не главное место. И хотя он стал литературным «отцом» Х.Л. Борхеса, Г.Г. Маркеса, Э.М. Ремарка, А. Камю, Ж.П. Сартра, Э. Хемингуэя и Х. Кортасара, у них не найти того, что есть у него, – дороги и поиска. Джойс в двадцать лет, еще ничего не создав сам, пренебрежительно говорил о многих мэтрах от литературы, будто знал, что XX в. назовут его веком, что он пропустит через мясорубку сознания все литературные течения, что после него все писатели вынуждены будут если не повторять его путь, то хотя бы учитывать. Мало кто из них пошел по нему только потому, что он проложен в тумане и заканчивается тупиком. Редко кто, сразу не вчитавшись, может прочитать Джойса от корки до корки, но он существует вполне комфортно и вне поля читателей, кормит специалистов, написавших о нем тысячи увесистых томов, а еще тысячи умников, сходящих потихоньку за его чтением с ума.

Джеймс Августин Алоизиус Джойс родился 2 февраля 1882 г. в Рэтгэре, пригороде Дублина, столицы Ирландии. Большая семья Джона Станислава Джойса и Мери Джейн Мюррей прозябала в вечной нищете и неустроенности. Несмотря на это, Джеймсу удалось получить приличное образование в дублинских колледжах, иезуитском и Университетском, где он окончил искусствоведческий факультет. Во время учебы юноша начал писать свои статьи, памфлеты, стихи, перевел две пьесы Гауптмана. Первая публикация Джойса – эссе о пьесе Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» вышла в солидном лондонском журнале «Двухнедельное обозрение». Джеймс помимо гонорара вскоре получил благодарность и похвалы от самого Ибсена.

Не желая участвовать в обострившейся борьбе ирландцев за отделение от Британии, Джеймс в 22 года уехал в Париж с намерением изучать медицину, но вместо этого работал журналистом, учителем, писал стихи, позднее опубликованные в сборнике «Камерная музыка», готовил книжные обозрения. Через год вернулся в Ирландию, похоронил мать. Несколько месяцев зарабатывал на хлеб статьями и пением, писал рассказы, вчерне завершил свой первый автобиографический роман «Стивен-герой», после чего опять покинул родину, захватив с собой горничную Нору Барнакл. Через 27 лет он осчастливил ее, мать двоих его детей, браком.

В 1914 г. появился первый сборник реалистических рассказов Джойса «Дублинцы» о жизни ирландской интеллигенции. За девять лет рукопись отвергли сорок издательств (один напечатанный тираж даже сожгли), из-за того что они были непатриотичными. Хотя мастерство писателя оценили многие критики, в т. ч. и соотечественник Джойса Б. Шоу, почти весь тираж «завис» в книжных лавках, не дойдя до читателя.

Первую мировую войну Джойс переждал в Цюрихе. В тиши кабинета он переработал «Стивена-героя» в «Портрет художника в юности» и опубликовал его с подачи американского поэта-модерниста Э. Паунда в лондонском журнале «Эгоист», для антологий имажизма писал стихи, создал драму «Изгнанники». Уже первый роман писателя принудил читателя не просто читать, а напряженно размышлять над каждой строкой. Сотканный из мифологических и литературных символов, случайных мыслей и ассоциаций, он сам превратился в некий символ, хотя в нем Джойс всего-навсего показал внутренний мир мечущегося художника, не принимающего внешний мир.

В 1920 г. Джойс с семьей перебрался в Париж, где через два года Сильвия Бич, владелица книжного магазина «Шекспир и Компания», за свой счет опубликовала его роман «Улисс», перевернувший литературу того времени и принесший автору мировую славу. Его признали шедевром и самым новаторским произведением XX в. Это произведение повествует об одном дне (16 июня 1904 г.) дублинского рекламного агента Леопольда Блума, его жены Мэрион и вечно недовольного собой художника Стивена Дедала. День 16 июня (именно тогда Джеймс познакомился с Норой) отмечается почитателями Джойса во всем мире как День Блума. 700 страниц текста сплетены в пухлую косичку трех потоков сознания этих героев, венчает которую сорокапятистраничный без знаков препинания бантик – излияния Мэрион по поводу своей сексуальности. Последними словами романа, то ли продуманными героиней во сне, то ли еще в яви, стали: «и как он целовал меня под Мавританской стеной и я подумала не все ли равно он или другой и тогда я сказала ему глазами чтобы он снова спросил да и тогда он спросил меня не хочу ли я да сказать да мой горный цветок и сначала я обвила его руками да и привлекла к себе так что он почувствовал мои груди их аромат да и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу Да».

Вывернув наизнанку «Одиссею» Гомера, писатель показал современных Одиссея, Пенелопу и их сына Телемаха, начисто лишенных не только героизма, но и мало-мальски симпатичных черт характера, занятых не судьбой родины, семьи или, в конце концов, своей собственной, а исключительно и только своими виртуальными размышлениями и физиологическими реакциями по поводу этих судеб. Задуманный писателем роман как энциклопедия современной жизни получился замечательной пародией на человечество. Героев «Улисса» трудно назвать даже героями, они мелки и пошлы, как был мелок и пошл окружавший писателя мир, едва не сгоревший в пожаре мировой войны. Перед этим на родине писателя было жестоко подавлено восстание ирландцев «Красная пасха», но писатель остался далек от прозы жизни, его больше занимала рефлексия.

В Великобритании и Франции последовал цензурный запрет на роман, в Штатах публикация «Улисса» в журнале «Малое обозрение» закончилась также судебным процессом, возбужденным обществом по обвинению в порнографии; роман запретили (до 1933 г.). На родине писателя этот роман опубликовали только в 1936 г.

В Париже Джойс начал работу над своим последним масштабным произведением – романом «Поминки по Финнегану». Этот роман высоколобая критика считает самым сложным из всех концептуальных произведений нашего времени. К его созданию Джойс привлек всю художественную литературу, философию, мистику, мифологию и науку (в современную физику частиц вошло слово «кварк», один из неологизмов писателя).

Книга, которую он писал 17 лет, пронизанная ирландскими мотивами, была опубликована в 1939 г. и воспринята публикой довольно сдержанно, хотя на нее и набросились специалисты, как на лакомое блюдо. Еще бы! Роман написан на тридцати языках, с использованием неологизмов, выдуманных самим Джойсом, перенасыщен головоломками, половину из которых не мог разгадать к завершению романа сам автор. Похоже, что писатель, пародирующий все, что движется, в конце концов, написал пародию на самого себя. Хотя и остался при этом волшебником слова!

После оккупации Франции немецкими войсками в начале Второй мировой войны Джойс с Норой бежали из Парижа и вернулись в Цюрих. Последние годы писатель сильно страдал от последствий глаукомы.

9 января 1941 г. Джойса госпитализировали с желудочными коликами, диагностировали у него язву желудка и сделали операцию. Однако здоровье его продолжало ухудшаться, и 13 января 1941 г. он умер.

К столетию писателя в Дублине был сооружен памятник Джойсу на деньги американских меценатов.

С Джойса началась интеллектуализация литературы, ее эссеизация, а бессознательное творчество стало сознательным, анализируемым и оттого зачастую омерзительным. Однозначные выводы и ясные трактовки реалистической литературы стали дурным тоном, а приветствуется лишь непостижимый полифонизм неудержимой ничем мысли. Но это не вина великого писателя, а наша с вами беда. Впрочем, все пустяки.

«Я загадал столько загадок и головоломок, – признался писатель, – что ученым потребуются века, чтобы разгадать, что же я имел в виду, и это единственный путь обеспечить бессмертие».

Джойса на русский язык переводили В. Хинкис, С. Хоружий, И. Кашкин, М. Богословская-Боброва, М. Лорие, К. Беляева, И. Романович, Е. Федотов.

ЯРОСЛАВ ГАШЕК
(1883–1923)

Дай волю всем, кто хотел бы свести счеты с «журналюгой» Гашеком, бедняге раз сто набили бы морду и не меньше десяти раз расстреляли. Хотя часто доходило и до этого. Да хотя бы в тот раз, когда Гашек в журнале «Мир животных» поместил жизнерадостную статью о серебристо-серых вурдалаках, которые, оказывается, очень хорошо приручаются и становятся человеку ближе кошек. Тогда издателя завалили угрозами расправиться с «ненормальным редактором», а журнал едва не лишился всех своих подписчиков. Видимо, только таким образом писатель мог, не свихнувшись, выжить в нашем славном мире. Точно так же, как выжил его главный герой – бравый солдат Швейк. Да и мы разве не выживаем, часто возводя себя в степень идиота?

Ярослав Гашек родился 30 апреля 1883 г. в Праге в семье учителя Йозефа Гашека и домохозяйки Катержины Ярешовой. В тринадцать лет мальчик потерял отца. Семья оказалась в нищете. Ярослав учился в гимназии, из которой был исключен за участие в демонстрации, потом в торговой школе, по окончании которой бродяжничал по Австро-Венгрии. Оказавшись дома, расслаблялся в пивнушках и потасовках, после чего отдыхал в полицейских участках. Впечатления просились на бумагу, и он стал писать в газеты. К тому же надо было как-то кормить себя. Вскоре фельетоны и юморески Гашека стали пользоваться популярностью у обывателей. С 1909 г. Ярослав стал писать тексты для сатирического журнала «Карикатуры», издаваемого его другом Й. Ладой.

В 1910 г. Гашек женился на Ярмиле Майеровой, дочери домовладельца, но Гименей не удержал его от Бахуса. Уже через год он вернулся к вольной жизни пражской богемы. Супруга позже оправдывала своего благоверного, что он-де был зело горд, честолюбив и, не находя применения своему таланту, страдал и пил. Может и так, но он тогда ничем не выделялся из массы кабацкой теребени. Был обычный литературный поденщик, разве что с неистощимым чувством юмора. Как-то Гашек провозгласил в пивной создание «Партии умеренного прогресса в рамках закона», программу которой тут же накатал и подписал у околоточного надзирателя как представителя власти, а себя представил как кандидата от этой партии в имперский парламент. В день выборов на окнах трактира, в котором он сидел, красовались призывы: «Если вы изберете нашего кандидата, мы защитим вас от землетрясения в Мексике» и т. п. Не зарегистрированный нигде кандидат получил двадцать голосов.

Его предприимчивости (чаще всего пустой) можно было позавидовать. Однажды он открыл торговлю собаками под вывеской «Кинологический институт», бездомными с королевской родословной или «позаимствованными» в другой части города. Погорел на этом деле, разорился и попал под суд. Едва не бросился с Карлова моста во Влтаву, благо, беднягу поймали чуть ли не за полу пальто и поместили в Институт для душевнобольных, откуда матушка забрала его домой. Дома Ярослав отъедался, восстановил отношения с Ярмилой. Благопристойная жизнь длилась меньше года и закончилась со смертью матери. Вскоре родился его сын Рихард. Как-то раз Гашек унес его похвастать перед приятелями и забыл в пивной. Младенца принесли матери, а Гашек лишился семьи.

В 1912 г. вышел в свет сборник рассказов под названием «Бравый солдат Швейк и другие удивительные истории» – обычные солдафонские «мемуары», простительные автору только тем, что в них был зародыш бессмертного Швейка.

Уйдя из семьи, Ярослав чудом не окончил свои дни на пражском дне – не дали спиться и умереть с голоду друзья, а еще. Первая мировая война. В январе 1915 г. Гашека призвали на действительную воинскую службу. Однако жизнелюб Гашек вовсе не собирался воевать с русскими, а решил при первом же удобном случае сдаться в плен. Чехи тогда сдавались русским войскам целыми частями. Встретив в лесу группу наших солдат, он поднял руки, но не на тех напал. Оказывается, те тоже были не прочь сдаться австрийцам, и поскольку их было больше, «победил» чех. В итоге Гашек стал героем, его наградили большой серебряной медалью и произвели в ефрейторы. Через несколько месяцев ефрейтор все же сдался в плен и попал в Тоцкие лагеря под Бузулуком, что в Самарской губернии, где хлебнул всех прелестей лагерной жизни, переболел тифом. Лишения не сломили Гашека, а сделали из беспутного прожигателя жизни человека, всерьез задумавшегося о ней.

Весной 1916 г. Гашек вступил в Чешскую дружину, набранную для войны с Австро-Венгрией, и уехал в Киев корреспондентом газеты «Чехославан». Скоро он стал популярным фельетонистом и через год опубликовал «Бравого солдата Швейка в плену». Писал Ярослав необычайно легко и быстро. Часто рассказы создавались прямо в кабаке, между двумя кружками пива. Пришлось ему поучаствовать и в боевых операциях. За сражение под Зборовом, где отличились его соотечественники, Гашек был удостоен Георгиевской медали четвертой степени.

В начале Гражданской войны командование Чешского легиона, расквартированного в Самаре, стало на сторону Белого движения. Гашек дезертировал и, прикинувшись идиотом, блуждал по Поволжью, пока не попал в Симбирск. Там вступил в партию большевиков и стал комиссаром. В Омске и Красноярске в составе политотдела 5-й армии вел агитационную работу. Вместе с венгерским режиссером М. Эрвином он создал театр, назвав его «Будапештским».

В 1920 г. Ярослав женился на Александре Львовой, служащей типографии в Уфе, и через полгода, после всеобщей амнистии, был направлен в Чехословакию на помощь революционному движению. Вернулся он в мещанское болото мирной жизни и тут же был взят в штыки буржуазной печатью и обвинен в двоеженстве. Однако советские законы Чехословацкому правительству были не указ, обвинение сняли, посчитав его брак с Львовой недействительным.

Поскольку жить было не на что, Гашек стал делать то, что умел. В печати стали появляться главы «Похождений бравого солдата Швейка», иллюстрированные Й. Ладой. На гонорары писатель купил в городке Липнице дом. Он много рассказывал приятелям о своем пребывании в России. Например, о том, что осуществлял сверхсекретную миссию в Монголии, где от имени командующего армией вел переговоры с китайским генералом. Так ли это, до сих пор не установлено, хотя китайский язык Ярослав действительно учил.

Вскоре Гашек перестал писать тексты, а между делом диктовал их своему секретарю и потом, не редактируя, отсылал в издательство. Он, словно предчувствуя скорый конец, спешил. Каждый выпуск встречался читателями с восторгом; Швейк, доводящий все приказы до абсурда, сопровождающий их уморительными разъяснениями, вызывал у всех оздоравливающий утробный смех. Критикуя военную машину, писатель обличал все общественное устройство, а противопоставив Швейка государству, невольно сделал его народным героем. Закончить плутовской роман писатель не успел, смерть оборвала его на середине четвертой части. Позже фельетонист газеты «Руде право» К. Ванек делал попытку дописать «Швейка», но, увы, это мог сделать один только Гашек.

3 января 1923 г. Гашек умер от неизвестной болезни, спалившей его в несколько недель. Хоронить его было не на что и не в чем. Гроб нашли с трудом. Священник долго не соглашался хоронить безбожника на кладбище. Друзья писателя так и не поверили в его смерть – решили, что он опять их всех дурачит.

Возрожденная Гашеком традиция народного юмора, восходившая к Тилю Уленшпигелю, стала спасением целого ряда национальных литератур, погрязших в XX в. в интеллектуализме и полной неясности самовыражения. Недаром эстеты от критики и литературы так и не смирились с новым вульгарным народным героем. Но зато любой человек, прочитавший «Швейка», уже точно знает, что при любом государственном строе и при любой власти его может спасти только здравый смысл и чувство юмора.

Замечательный роман принес его автору посмертную славу. В 1959 г. в городе Липнице был открыт музей Гашека.

На русский язык Гашека переводили П. Богатырев, Д. Горбов.