Текст книги "100 великих зарубежных писателей"
Автор книги: Виорэль Ломов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)
ИОГАНН КРИСТОФ ФРИДРИХ ФОН ШИЛЛЕР
(1759–1805)
Помните у Н.В. Гоголя: «Перед ним сидел Шиллер, – не тот Шиллер, который написал „Вильгельма Телля“ и „Историю Тридцатилетней войны“, но известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице». Так вот, нас интересует как раз тот самый Шиллер, которого в Мещанской улице знали хуже, чем однофамильца-жестянщика.
Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер – выходец из низов немецкого бюргерства. Родился он 10 ноября 1759 г. в городке Марбах-на-Неккаре, что в герцогстве Вюртемберг на юго-западе Германии. Первые шесть лет прошли под присмотром матери. Его отец в это время сражался в австрийских войсках, изредка наезжая к семье. Учиться начал Фридрих в селе Лорх у местного пастора Мозера.
По переезде в Людвигсбург мальчик был отдан в латинскую школу, где он настолько овладел древними языками, что на латинском, например, сочинял стихи. В награду за хорошее поведение отец водил его в оперу и балет, изредка в драму.
Родители видели сына пастором, но Вюртембергский герцог Карл-Евгений уготовил своему подданному поприще воина. Специальным распоряжением суверена Фридриха перевели в военную школу, на юридическое отделение. Казарменный режим и военизированные методы обучения в сочетании с ненавистной юриспруденцией, против которых он не раз восставал и за что не раз был бит розгами, тормозили развитие свободолюбивой натуры, к счастью, недолго – через два года в академии открылось медицинское отделение, и Шиллер перевелся туда. Там он нашел себе друзей-единомышленников, увлекавшихся поэзией, и духовных наставников среди молодых преподавателей. Под влиянием одного из них Фриц стал членом тайного общество иллюминатов, предшественников немецких якобинцев. В те годы несколько стихотворений юного поэта впервые было опубликовано в «Швабском журнале».
С 1780 г. Шиллер служил лекарем в Штутгартском гренадерском полку и между клизмами и компрессами больным вдохновенно писал пьесу «Разбойники». Через год он анонимно напечатал ее за свой счет тиражом в 800 экземпляров. Пьесу поставила одна из лучших театральных трупп Мангейма, принадлежавшего Пфальцскому курфюрсту. Автор тайком приехал на премьеру и был свидетелем потрясающего успеха. «Если мы имеем основание ждать немецкого Шекспира, то вот он перед нами», – написали в рецензии. «Незнакомые люди бросались друг другу в объятия, женщины в полуобморочном состоянии покидали зал».
Драма потрясла всех, даже герцога Вюртембергского. Латинский эпиграф к пьесе «Против тиранов» так умилил Карла-Евгения, что он бросил тираноборца на две недели на «губу», после чего разрешил ему заниматься одной только медициной. Несогласный с мнением тирана, Фридрих сбежал в Мангейм.
Однако в Мангейме не спешили привечать политического беглеца. Он, правда, получил место заведующего литературной частью в «Национальном театре», но только через год с ним заключили годичный контракт на постановку трех его новых пьес. Две из них – «Заговор Фиеско в Генуе» и «Коварство и любовь» были поставлены в 1784 г. После прохладно встреченной премьеры «Заговор Фиеско» с триумфом прошла во Франкфурте-на-Майне, в Вене, Бонне, Лейпциге, Дрездене, Берлине. А «Разбойники» к тому времени покорили уже всю Европу и Россию. Кульминацией же раннего творчества Шиллера стала бюргерская трагедия «Коварство и любовь», обладавшая необычайным социальным пафосом. Три ранние пьесы закрепили за Шиллером славу пламенного поборника свободы. Недаром в 1792 г., после того как Шиллер сочувственно встретил весть о Великой французской революции, Конвент присвоил ему звание «почетный гражданин Французской республики».
С окончанием контракта кончилось и жалование, со всех сторон насели кредиторы, а душу терзали муки неразделенной любви, – в общем, когда поэта пригласил в Лейпциг его друг приват-доцент Готфрид Кернер, Шиллер с радостью согласился. Не иначе как в пароксизме счастья поэт написал уникальный гимн «К радости», в котором воспел гармоничное единение всех людей мира, и на текст которого Бетховен завершил грандиозным хором свою Девятую симфонию.
В 1787 г. Шиллер по приглашению герцога Карла Августа переехал в Веймар («Немецкие Афины»), где застал Гёте, Виланда, Гердера. Новым словом в мировой драматургии стала интеллектуальная трагедия, написанная стихами, «Дон Карлос». Герцог дал высокую оценку трагедии и присвоил поэту звание придворного советника.
Через два года благодаря покровительству Карла Августа Шиллер получил внештатную должность профессора истории в университете Йены, где вел курс «История Тридцатилетней войны». Жизнь писателя обрела устойчивость, но расшатанное здоровье поправить было гораздо сложнее.
В начале 1790 г. писатель женился – не по пламенной страсти, а по нежной симпатии – на Шарлотте фон Ленгефельд, от которой у него родились два сына и две дочери. После женитьбы, как заметили современники, писатель заметно остепенился и был счастлив.
Поэтического жалованья не хватало на прозу жизни. Хорошо, наследный принц фон Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбург и граф фон Шиммельман от своих щедрот соблаговолили выплачивать ему в течение трех лет стипендию, после чего издатель И.Фр. Котта пригласил поэта издавать ежемесячный журнал «Оры». Тогда же появились философские сочинения Шиллера: «О трагическом в искусстве», «Письма об эстетическом воспитании человека» и др.
В 1794 г. Шиллер сблизился с Гёте, который до этого не воспринимал юное дарование. Фридрих смог своим обаянием завоевать небожителя. В этот период он написал большую работу «О наивной и сентиментальной поэзии» и серию баллад.
Последнее десятилетие жизни Шиллера было вновь наполнено драматургической деятельностью. Замысел «Валленштейна», современной философской трагедии с реальным героем – австрийским генералиссимусом из древнего чешского рода Альбрехтом Валленштейном, зародился у него еще в период интенсивного труда над «Историей Тридцатилетней войны». По совету Гёте Шиллер разделил ее на три части: «Лагерь Валленштейна», «Пикколомини» и «Смерть Валленштейна». Говорят, Шиллер предугадал в этой трилогии измену Бонапарта Французской республике.
В Веймаре на деньги меценатов Шиллер издавал несколько литературных журналов, а вместе с Гёте основал Веймарский театр, ставший ведущим театром Германии. Герцог удвоил Шиллеру содержание, ставшее его пенсией. Материальное положение писателя несколько улучшилось, но все равно ему приходилось, несмотря на обострение болезни, много заниматься еще и переводами.
На одном дыхании (правда, уже затрудненном болезнью) Шиллер написал пьесы: «Мария Стюарт», «Орлеанская дева», «Мессинская невеста» и «Вильгельм Телль». Драма о русской смуте «Димитрий» осталась незаконченной. «Вильгельм Телль» – драма, ставшая лебединой песней Шиллера, в которой он нашел идеального героя в гуще народа. Постановки пьесы в Веймарском и в Берлинском театрах были встречены с восторгом, усиленным предстоящим противостоянием наполеоновской армии, готовой вступить в пределы Германии. За выдающиеся заслуги в области драматургии император Священной римской империи германской нации Франц II пожаловал Шиллеру дворянство.
Весь 1804 г. Шиллер боролся с чахоткой. Его стали раздражать и утомлять люди – поэт осознал несоответствие своих идеалистических представлений о жизни тому, что она являла собой на самом деле. Его возвышенно-требовательная душа реагировала на это с максималистской нетерпимостью.
9 мая 1805 г. в полном сознании Шиллер скончался.
Похоронили поэта в общей могиле, так как семейного склепа у него на кладбище не было. При большом стечении народа перед его домом исполнили реквием Моцарта.
Шиллер, как один из крупнейших трагиков мировой литературы, стал известен в России с конца XVIII в., впоследствии его творения переводили такие гении русского слова, как Н.И. Гнедич, Г.Р. Державин, В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.И. Тютчев, А.А. Фет и другие.
XIX ВЕК
ВАЛЬТЕР СКОТТ
(1771–1832)
«Шотландский чародей» – так называли Скотта, кумира Европы и Америки первой трети XIX столетия. Покорить литературный пик романа после него удалось немногим.
Вальтер Скотт родился 15 августа 1771 г. в Эдинбурге в семье адвоката Вальтера Скотта. Его мать, Анна Резерфорд, была дочерью профессора медицины Эдинбургского университета. С детства мальчик много читал, особо выделяя баллады и сказания Шотландии, любовь к которым привила ему мать.
В средней школе Вальтер был лучшим учеником, переводил стихи римских поэтов, писал свои. В городском колледже изучал право, математику, латынь, греческий, французский, итальянский и немецкий языки. Вместе с друзьями организовал «Поэтическое общество». Несмотря на хромоту после детского паралича, увлекался альпинизмом, верховой ездой, силовой гимнастикой.
Получив звание адвоката, Скотт стал специализироваться в области шотландского права. Много ездил по Шотландии, изучал жизнь обитателей пограничной полосы, коллекционировал древности и предметы быта, собирал песни и легенды о шотландских героях. Занимался переводами немецких баллад, принимал участие в деятельности дискуссионных клубов, был хранителем библиотеки эдинбургской корпорации адвокатов.
Женившись на француженке Маргарите Шарлотте Шарпентье, дочери берейтора из Лиона, Скотт поселился в Эдинбурге. После смерти отца получил наследство и занял должность шерифа в Селкиркшире. Позднее Скотт купил на берегу реки Твид участок земли, привез туда коллекции оружия, другие реликвии шотландской старины и построил замок Эбботсфорд, который со временем стал музеем средневекового прошлого Шотландии.
Первыми публикациями Скотта стали переводы из Г.А. Бюргера и И.В. Гёте. В 1802 г. увидели свет его «Песни шотландской границы». Баллады принесли ему известность, а опубликованная через три года поэма «Песнь последнего менестреля» сделала его знаменитым. За ней последовали еще несколько, упрочивших славу Скотта как первого поэта Англии начала XIX в. Ему предложили звание поэта-лауреата, но он отказался в пользу Р. Саути.
С появлением в 1811 г. «Чайльд-Гарольда» Скотт признал превосходство Д. Байрона как поэта и через несколько лет перешел на прозу. Правда, не удержался от реплики: «Мне представляется, что это очень умная поэма, но она обнаруживает дурные черты души и нравственного облика ее автора». Впрочем, и Байрон критиковал Скотта за пиетет перед рыцарством, хотя и называл его «королем Парнаса и наиболее английским из поэтов». Напряженные поначалу отношения между двумя поэтами позднее сменились дружбой.
Скотт успешно совмещал занятия пропагандой литературной классики в многочисленных статьях и рецензиях с издательской деятельностью; всего он выпустил более 70 томов, в том числе 18 томов Д. Драйдена и 19 – Дж. Свифта.
С 1806 г. Скотт исполнял обязанности секретаря эдинбургского суда, которые считал главным делом своей жизни; ни разу он не пренебрег профессиональным долгом в пользу сочинительства.
Первый исторический роман Скотта о якобитском мятеже 1745 г. и ужасах гражданской войны «Уэверли» вышел в 1814 г. без его подписи. Мало меняющаяся со временем человеческая природа и нравы общества открыли читателям глаза на самих себя. Успех романа был грандиозный. Тепло приняли и «Гая Мэннеринга, или Астролога». Этот роман вышел тоже без подписи, но все уже знали, кто его автор. В Лондоне на Скотта «глазели с откровенным любопытством, как на русского царя или на Блюхера, только что одержавших победу над Наполеоном», а когда он оказался в Париже, где собрались европейские монархи и полководцы – победители Наполеона, его удостоили аудиенцией Александр I, Веллингтон и Блюхер. Там же присутствовал и казачий атаман Платов.
Долгие годы Скотта регулярно мучили приступы желчнокаменной болезни, но это практически не сказывалось на его работоспособности. Роман «Ламмермурская невеста», например, он диктовал секретарю во время обострения болезни; правда, после этого он начисто забыл все, что диктовал, и читал этот роман как незнакомую книгу.
Правая рука писателя, которую он боготворил, вершила чудеса: из-под нее выходили шедевры. Писал их Скотт по памяти, часто не изучая специальную литературу. Память у него была феноменальная. В ней было все разложено по полочкам: от демонологии и колдовства до истории Шотландии, от декоративного садоводства до тактики боя рыцарей.
После выхода «Антиквария» были опубликованы три серии «Рассказов трактирщика», куда вошли «шотландские» романы «Черный карлик», «Пуритане», «Роб Рой», «Эдинбургская темница», «Легенда о Монтрозе» и др. Они пользовались необычайным успехом у читателей, не только в Англии, но и за ее пределами. Так, 10 000 экземпляров «Роб Роя» продали за пару недель.
Уже как профессор древней истории в Королевской академии Эдинбурга Скотт обратился к истории Англии, и с романом «Айвенго» (лучшим историческим английским романом всех времен) взлетел на пик прижизненной славы и получил титул баронета. В Лондоне художник Лоренс по заказу короля написал его портрет для большой галереи в Виндзоре, а скульптор Чантри создал его бюст. Писатель же блестяще организовал пребывание в Эдинбурге Георга IV. Оксфорд и Кембридж предложили Скотту докторскую степень по кафедре гражданского права. Его избрали в члены Роксбергского клуба. При этом сохранялась интрига: автором романов считался Великий Неизвестныйкоторого «представлял» Скотт, пока в 1827 г. он официально не раскрыл свое авторство.
После «Айвенго» было трудно удерживать планку на такой высоте, но с не меньшим восторгом читатели и критики всей Европы приняли романы «Кенилворт», «Вудсток», «Анну Гейерштейн». Выход в свет «Квентина Дорварда» встретил горячий прием сначала во Франции, а потом уже и на родине писателя.
Не забывал Скотт и о других писателях. Он написал множество биографий: Ч. Джонстона, Л. Стерна, О. Голдсмита, С. Джонсона, О. Уолпола, С. Ричардсона, Д. Байрона, Э.Т.А. Гофмана и др. Его интересовали не только классики, но и современники, со многими из которых он встречался, переписывался и дружил: Р. Бёрнс, Д. Байрон, У. Вордсворт, Р. Саути, С. Колридж, С. Эджуорт, В. Ирвинг, И. Гёте, А. Шопенгауэр, Д. Давыдов и другие.
Много душевных и физических сил забрала у писателя девятитомная «Жизнь Наполеона Бонапарта», к тому же вызвавшая своей консервативной позицией первые нападки со стороны демократических сил. Через несколько лет его за верность Короне станут освистывать, а карету забрасывать камнями.
Экономический кризис 1825 г. роковым образом отразился на издательской деятельности Скотта. В результате банкротства двух фирм, где он был пайщиком, на него обрушилась общая задолженность в 130 000 фунтов стерлингов. Имея возможность выплатить лишь часть своего долга, Скотт, тем не менее, принял на себя обязательство вернуть его полностью за счет своего писательского труда и просил не разорять остальных пайщиков. По соглашению Скотту оставили его поместье и не наложили арест на его жалованье шерифа и секретаря эдинбургского суда.
Между 1826 и 1831 гг., помимо нескольких романов, Скотт опубликовал четыре выпуска «Рассказов дедушки» – историю Шотландии для детей. К тому времени писатель перенес апоплексический удар, и у него отнялась правая рука. После еще двух ударов правительство предложило Скотту для оздоровительного путешествия фрегат «Барэм». Писатель посетил Мальту и Неаполь. Вернувшись домой, он сказал: «Я многое повидал, но с моим домом ничто не сравнится».
Скотт умер 21 сентября 1832 г. и был похоронен в аббатстве Драйбурга. Шотландские и английские газеты вышли с траурными знаками, как при объявлении о смерти коронованных особ.
Создав жанр исторического романа, Скотт оказал огромное влияние на европейскую и американскую литературы. В России писатель был хорошо известен уже с 1820-х гг. В.Г. Белинский заметил, что Скотт был первым, кто историей соединил искусство с жизнью.
Скотта на русский язык переводили В. Жуковский, А. Величко, А. Писарев, Б. Грибанов, Ст. Вольский, П. Оболенский, Е. Фельдман, Вс. Рождественский, И. Лихачев.
ЭРНСТ ТЕОДОР ВИЛЬГЕЛЬМ (АМАДЕЙ) ГОФМАН
(1776–1822)
«Не удивительно, что в наше мрачное, злосчастное время, когда человек едва перебивается со дня на день и еще должен этому радоваться, писательство так увлекло меня – мне кажется, будто передо мной открылось чудесное царство, которое рождается из моего внутреннего мира и, обретая плоть, отделяет меня от мира внешнего». Это горькое признание великого мистика-сказочника Гофмана можно взять эпиграфом к данной книге. Не он первый, не он последний из писателей, кто одновременно жил в двух мирах, в одном влача жалкое существование, а в другом споря с богами за право обладания всем сущим.
Почему-то язык не поворачивается назвать писателя просто по имени, даже если речь идет о годах его младенчества. Эрнст Теодор Вильгельм (Амадей) Гофман родился в семье прусского королевского адвоката Кристофа Людвига Гофмана, 24 января 1776 г. в Кенигсберге (ныне Калининграде). Когда мальчику шел третий год, родители, надо полагать, по причине пьянства одного и истеричности другой, развелись, оставив на всю жизнь в душе будущего писателя незаживающую рану сиротства. Отец исчез навсегда, а мать, Иоганна Якоба Дёрффер, оставила мальчика бабушке, где его воспитанием занялся дядя Отто Вильгельм Дёрффер, «сухарь», в котором удивительным образом сочетались юрист и фантаст, прагматик и мистик. Не без его влияния Гофман, рано выказав замечательные способности к музыке (развитые соборным органистом Подбельским) и рисованию, выбрал себе, тем не менее, стезю юриспруденции. Эта расщепленность осталась в нем на всю жизнь: с полей правоведения он то и дело рвался в небеса искусства, взмывал и вновь падал на землю.
После окончания Кёнигсбергского университета Гофман семь лет служил в разных мелких должностях в судах Глогува, Берлина, Познани. Попытки писать музыку он не оставлял никогда, но до поры до времени ничего серьезного не получалось, пока Познань не родила в нем композитора. Комическая опера «Шутка, хитрость и месть» на текст Гёте имела успех, но театр вскоре сгорел вместе с единственным экземпляром партитуры оперы. Гофман впал в депрессию, которую пытался заглушить уже привычным для него пьянством. Когда ему начали являться черти, стало ясно, что Гофман хронический алкоголик. Тем не менее его даже в этом качестве не отвергла дворянка Мария Михалина Рорер-Трциньская, согласившись выйти за него замуж. Да и родителей прельстил возможный карьерный рост жениха.
Однажды на городском карнавале гостям раздали карикатуры на местных прусских аристократов. Автора легко вычислили – им оказался Гофман. На шутника в столицу был послан донос, и вскоре его, повысив чином, сослали в заштатный Плоцк, где он от нечего делать стал писать эссе и музыку. Первой публикацией в берлинской «Независимой газете» стало «Письмо монаха к своему столичному другу».
В 1804 г. Гофман был переведен в Варшаву в качестве государственного советника прусского верховного суда. Там он проявил себя больше по музыкальной части: его комические оперы не сходили со сцены Варшавского театра, где он выступал также и в качестве дирижера. Композитор заменил свое третье имя Вильгельм на имя Амадей – дань Моцарту. А как художник он расписал фресками концертный зал.
В 1806 г., после Аустерлица в Варшаву вошли победоносные французские войска. Юриста Гофмана (композитор французов не интересовал) обвинили в шпионаже и выкинули из дома вместе с семьей. Жена с маленькой дочкой отправилась к родителям, но по дороге карета опрокинулась, и девочка погибла. У Гофмана после этого стали часто повторяться приступы безумия.
Где-то с полгода Гофман перебивался в Берлине с голода на холод, пока не получил пост театрального капельмейстера в Бамберге. Он съездил в Познань, где буквально вырвал жену из рук ее родителей, разочарованных в зяте. В эти дни писатель создал свою первую новеллу «Кавалер Глюк», а также опубликовал несколько статей о музыке.
В 1813 г. Гофман устроился капельмейстером в дрезденскую частную труппу. Постоянно находясь на зыбкой грани трезвости и опьянения, фантазий и реальности, писатель перенес ее и в свои произведения, которые одно за другим стали выходить из-под его пера. И чем больше он погружался в расщелину шизофрении, тем ярче становились его литературные создания. Впрочем, тогда и окружающий мир находился в еще большем безумии, чем он. Повесть «Золотой горшок» Гофман создавал под аккомпанемент взрывов пушечных ядер Наполеона и армии союзников.
Как только отгремели пушки, Гофман подготовил свой первый сборник из четырех книг «Фантазии в манере Калло». Виноторговец Кунц дал денег на первые две книги. Гофман стал популярен, но не настолько, чтобы жить на гонорары. И вновь он окунулся в ненавистные судебные дела и желанное вино, приносящее забвение и бессонницу, ставшую у него хронической. Не спал он – годами. И потратил их не на стоны и проклятия, а на шедевры, которые обогатили мировую литературу больше, чем иная национальная. И хотя ужасы, созданные его воображением, часто приводили в страх его самого, они сегодня только радуют миллионы читателей.
Что еще не менее удивительно: после очередной бессонной ночи Гофман утром являлся на службу и усердно работал, не вызывая у начальства никаких нареканий.
Пребывая в нескончаемом аду «двоедумства», Гофман умудрился создать еще первую немецкую романтическую оперу «Ундина» (там композитор фигурировал под именем Иоганна Крейслера), после которой он бросил музыку и отдался целиком литературе. Вышли в свет роман «Эликсир сатаны», еще две части «Фантазий в манере Калло», волшебные сказки. Скоро исполнится 200 лет самой знаменитой волшебной сказке Гофмана – «Щелкунчик и Мышиный король».
Весной 1818 г. у писателя развилась болезнь спинного мозга. Творческие муки усугубились еще и муками телесными, но вырвать перо из рук писателя уже могла одна только смерть. В 1819 г. Гофман написал повесть в духе волшебной сказки «Крошка Цахес по прозванию Циннобер», в которой прозрел нынешнее состояние общества, где кумирами становятся не творцы, а твари, покупающие или просто узурпирующие права на всякое творчество. Был издан четырехтомный цикл рассказов «Серапионовы братья». Последней повестью-сказкой стал «Повелитель блох», где был карикатурно представлен полицай-директор Кампц. Прообразу не понравился образ и он привлек писателя за оскорбление своей личности к суду, но парализованный Гофман уже не мог встать с постели, чтобы явиться туда.
Свой неоконченный роман Гофман назвал «Житейские воззрения кота Мурра» – его кота, последнего, быть может, существа, с которым он находил общий язык.
Жизнь, которую вел Гофман, не могла длиться вечность, она не могла длиться даже одно десятилетие. Восемь лет каторжного литературного труда оборвали его жизнь. 24 июня 1822 г. Гофман умер, оставив жене одни долги.
Похоронили гения на Иерусалимском кладбище Берлина в районе Кройцберг. Под могильной плитой упокоились певец и дирижер, режиссер и декоратор, музыкальный критик и обозреватель, учитель музыки и продавец роялей, искусствовед и художник, юрист и композитор, чиновник и писатель.
Немецкая критика не особо благоволила к Гофману ни при его жизни, ни потом. Но вот в других странах Европы, в Северной Америке и особенно в России он стал любимейшим писателем.
На русский язык Гофмана переводили П. Морозов, С. Брильянт, З. Журавская, К. Бальмонт, В. Соловьев, С. Игнатов, В. Иванов, М. Петровский.
