Текст книги "Я хочу тебя трогать (СИ)"
Автор книги: Виолетта Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Чего смотришь? Ешь, – указывает на мою тарелку. Киваю в ответ. Забрав с тумбы блюдо, вдыхаю аромат. Картошка и котлета. Но вместо вилки – ложка.
– Тебе запретили острые предметы. Суицидница? – произносит в ответ на мой вопросительный взгляд.
– Видимо, да, – пожимаю плечами, не желая развивать эту тему.
Несколько минут мы едим в тишине. Я то и дело посматриваю на соседку. Красивая. Большие глаза с пышными ресницами, четко очерченные брови и полные губы. Но взгляд у нее – тяжелый. Видно, непростая судьба у девушки.
– Ну и... – протягивает она. – У тебя были ночью вопросы.
– Тебя тоже похитители?
– Меня? – смеется. – Нет, – смотрит так на меня, будто я глупое что-то сморозила. – Обычная история. Отправились с подругой на заработки. У меня родители инвалида и брат маленький. Думала, на полгодика смотаюсь, деньжат срублю. Но вот уже третий год торчу здесь.
– Ты... ты можешь выйти отсюда?
– Могу, – отвечает будто ни в чем не бывало. – Но сразу предупреждаю, с просьбами не лезь. Я в дела хозяев не встреваю. Место крутое, платят хорошо. Я много где до этого клуба побывала и насмотрелась. Не хочу терять эту работу. Здесь есть защита, кормят, латают, если что. Ну, и денег можно хорошо поднять. И ты сможешь...
– Я не собираюсь ни с кем спать, даже за деньги, – меня в холодный пот прошибает от нарисованной ей перспективы.
– Вот оно как, – ухмыляется девушка. – Хозяйка в курсе?
– Меня поставили на подсобные работы. Они должны связаться с моим отцом. Он богатый человек. Он заплатит им, и меня выпустят.
Смеется. Громко так. Закричать на нее хочется от обиды. Но я молчу.
– Ты еще не поняла?! – выдавливает вопрос между истерическими приступами смеха. – Боюсь огорчить тебя, девочка. Но никто тебя не отпустит. Попрощайся с мыслью увидеть снова своего богатенького папашу.
– А если сбежать? – шепот слетает раньше, чем я могу остановить себя. Девушка замирает. Хмурится, напряженно смотря на меня.
– Нет. Если поймают, что скорей всего произойдет, пожалеешь, что на свет родилась...
– Что они будут со мной делать? Я ведь понимаю, мытьем посуды это не ограничится.
Приблизившись, она забирает из моих рук пустую тарелку.
– Иметь тебя. Во всех позах, во всех смыслах. Тр*хать тебя до потери сознания. А потом еще, и еще. И так каждую ночь.
– Я не вынесу этого. я. лучше сдохнуть. – прячу глаза, чувствую, как горло сжимает спазмом.
– Может сдохнешь, а может нет, – пожав плечами, направляется к выходу.
– Меня Марианна зовут, – не знаю, зачем, но мне вдруг становится важно, чтобы она знала.
Останавливается у самой двери. Обернувшись, долго смотрит на меня. Только теперь без тени улыбки.
– Я Оля.
Глава 10
Марианна
– Поторапливайся скорей, через три часа открываемся, а зал еще не убрали, – ворчит недовольно Оля.
Завязываю хвост на ходу, пока девушка закрывает на ключ нашу комнату.
– Правило номер один, – обернувшись, смотрит строго. – Никогда не оставляй дверь открытой. Воруют часто, все, что плохо лежит.
– У меня там ничего и нет.
– У тебя нет, но у меня есть, – ехидно выгибает бровь. – Да и, погоди, начнешь танцевать, втянешься, тоже деньги появятся.
Я не спорю с ней. Пусть думает, что я смирилась с участью невольницы и согласна на все. Возможно, если я подружусь с ней, у меня получится выведать у девушки какую-нибудь информацию.
Молча следую за ней. Мы проходим несколько коридоров, прежде чем приближаемся к массивным деревянным дверям с вырезанными на них узорами.
Толкнув их, делает знак, чтобы я следовала за ней. Переступив порог, осматриваюсь. Огромное помещение, поделенное на несколько зон. С одной стороны, ничего особого – типичный зал для ночного клуба: несколько пилонов, сцена, зона чил-аутов, бар и танцпол. Я много времени провела, отрываясь в подобных заведениях. Но было что-то, цепляющее мой глаз – клетки. Огромные, в несколько метров высотой. С железными прутьями, пускающими шипы подобно веткам роз. Их было пять штук.
– Понравились?
– Для чего они?
Оля пожимает плечами.
– Это места для игрушек. Так называют девушек, выставляемых клубом на аукцион. Гости собираются, отдыхают, пока девочки в клетках танцуют, привлекая к себе внимание. На протяжении ночи их разбирают, в клетке занимает место следующая, пока выбранная развлекает гостя.
– Развлекает? – слетает ошарашенное с губ. Нет, я думала, что тут и происходит что-то подобное. Но эти клетки, перед глазами то и дело вспыхивают омерзительные картины БДСМ-издевательств.
– Орал, анал, минет, – все что пожелает клиент. Что тут непонятного? – нахмурившись, говорит это так, будто сказанное – очевидная вещь.
– А если девушку выберут сразу несколько мужчин? – не знаю, для чего я это спрашиваю. И зачем до сих пор пялюсь на эти громадины.
– Все просто. Тогда соперники решают свой спор на ринге.
– Прямо здесь?
– Нет, дурочка, – смеется Оля. – В подвале что-то типа бойцовского клуба. Два раза в неделю проводятся бои без правил. Мужчины любят там проводить время. Многие поднимают хорошие деньги на ставках. Иногда бои заканчиваются чьей-то смертью.
От шока я и слова вымолвить не могу. Стою, как вкопанная.
– Ладно, хватит бездельничать, вот ведро, тряпка, – вручает мне в руки инвентарь. – Ты начинаешь отсюда, я с того угла. Встретимся в центре.
Кивнув, принимаюсь за работу. От боли в ладонях спасаюсь платком, подаренным мне девушкой. Обматываю им руку, которой держусь за швабру. Некоторое время мы работаем в тишине.
– Оль, а ты ведь не уборщица? Почему это делаешь?
– Зейнеп попросила. Уборщица уволилась, так что я выручаю ее. А вот и девочки в помощь, – произносит в тот момент, когда двери зала открываются, и в помещение входит пять незнакомок. Каждая из них будто с обложки журнала: брюнетки, блондинки, рыжие. Да уж, в этом клубе работают девушки высшего класса. Интересно, Берк их хозяин? Несмотря на жгучее любопытство, не решаюсь спрашивать у Оли.
Представив нас друг другу, Ольга отдает команды по работе, и мы все принимаемся за дело. Вообще тут все не особо разговорчивые. Молча выполняют свои обязанности и расходятся по комнатам.
Единственный вывод, который я сделала после пребывания с ними – Оля на короткой ноге с управляющей клубом Зейнеп. Девушке позволено намного больше, чем остальным. А значит, она может быть ушами и глазами врага. Может сдать Берку. Видимо поэтому меня и поселили именно к ней в комнату.
Спустя час меня вернули в кухню. Руки жутко болели и от одной только мысли, что мне до утра придется провозиться в воде с разъедающими кожу средствами для мытья, становилось дурно. Какова же была моя радость, когда спустя два часа за мной снова пришла соседка. Только теперь она была при полном параде – эротичный корсет красного цвета и черные кожаные шорты. На лице броский макияж, из-за которого я даже не сразу признала ее.
– У меня рук не хватает. Будешь сегодня помогать в подвале. Много боев, зал ломится от гостей. Зейнеп вернется только к полуночи, так что все на мне, – выключая воду в кране, скомандовала Оля.
Удивительно, но даже шеф-повар не стал спорить с девушкой, молча отпустил меня.
Перед тем как приступить к работе, Оля завела меня в нашу комнату.
– Нужно привести тебя в божеский вид. А то выглядишь так, будто вот-вот в обморок свалишься, – усадив меня на стул, всучила в руки зеркало. Пока Оля колдовала над моими волосами, я с грустью рассматривала свое лицо. Синяки под глазами, бледная кожа, потрескавшиеся губы. Да уж. Зрелище и правда жалкое.
– Ну, вот так лучше, – спустя двадцать минут соседка продемонстрировала результат своих трудов. Теперь в зеркале я видела не измученный полутруп, на меня смотрела красивая девушка с ярким смоки айс и красными губами. Волосы Оля закрутила в крупные локоны.
– Все равно, это не я. Шлюха какая-то, – мне стало тошно от своего вида. Сейчас на мне точно такой же костюм, как и на Оле – красный корсет и кожаные шорты.
– Ты очень красивая. И будешь иметь спрос, если правильно поведешь себя. Так что, когда надумаешь, приходи, расскажу все, – подмигнув, делает знак, чтобы я поторапливалась на выход.
– Не надо. Я лучше буду кастрюли драить, чем ложиться под кого ни попадя, – бурчу под нос и, только сказав, понимаю, что сморозила.
– Прости, не хотела тебя обидеть.
– Я и не в обиде, – отвечает девушка, не моргнув и глазом. – Ты просто еще не поняла всего, милая. Но ты зря так говоришь, – закрыв дверь на замок, Оля снова ведет меня по коридорам. – Много мужчин здесь красивых и богатых. Если сможешь влюбить в себя, тебя могут выкупить. Ну, или хотя бы будешь закреплена за одним.
Я подумала, что Оля зря тратит свои силы, описывая прелести работы у них. Я здесь не задержусь надолго.
Мы шли вдоль бесконечных коридоров, проталкиваясь мимо многочисленной толпы. Я думала о том, что у меня есть прекрасная возможность затеряться среди народа, спрятаться, а потом попытаться убежать. Но было слишком рано. Я еще не владела достаточным количеством информации об этом месте. Где здесь камеры, какие двери закрыты, какие нет. Нужно было как можно скорее изучить клуб, поэтому я сосредоточилась на окружающих нас предметах и старалась запоминать буквально все, до единой мелочи.
– Ты хотела посмотреть на них в действии, пойдем, – вдруг остановившись, произносит Оля. Толкнув вперед знакомые мне узорчатые двери, раскрывает их. А в следующее мгновение нас накрывают волной громкие басы музыки, шум оголтелой толпы и разноцветные неоновые огни стробоскопа.
Оля слегка подталкивает меня вперед, заставляя переступить порог. Она ведет меня за руку, а я смотрю во все глаза, ужасаясь и задыхаясь от восторга одновременно.
Полный зал народа. На сцене девочек десять, танцуют на пилонах. Чуть вдалеке от них на возвышенности, в зоне чил-аутов, компании мужчин. Не спуская глаз с танцовщиц, они наслаждаются кальянами, теряясь в их дыму. Но самое поразительное – клетки. Сегодня днем, когда я их видела впервые, они стояли на полу и выглядели не настолько ужасающе. А сейчас железные громадины все до одной были подвешены к потолку на цепях и раскачивались от движений танцующих внутри девушек. Танцовщицы были практически раздеты. Их обнаженные тела, прикрытые лишь тонкой тканью белья, светились яркими красками. Не знаю, что за грим был нанесен на них, но в свете неоновых огней мне казалось, что они покрыты бриллиантовой россыпью.
– Ну, как тебе? – спрашивает Оля.
А я смотрю на то, как один из мужчин, пожирающий взглядом все это время танцующую блондинку, делает знак работнику клуба, стоящему чуть поодаль.
– Ну вот, одну выбрали. Теперь ей предстоит веселенькая ночь, – недобро хихикает Оля.
– Почему трудная?
– Я знаю его. Он любитель пожестче. И когда я говорю «пожестче», я не имею в виду наручники с розовым пухом. Тут все серьезно.
– Бедная девушка, – вырывается само собой.
– Но он хорошо платит. И за свои странности тоже. Так что, всех все устраивает, – Оля сжимает мой локоть, утягивая прочь. – Пойдем, нам нужно спешить. И так задержались, – она уводит меня, а я, словно завороженная, не могу отвести глаз от клетки. Вижу, как работник клуба открывает дверцу уже спущенной на пол громадины и выпускает наружу невольницу.
Чувствую, как руки начинают трястись. Гоню прочь эти мысли. Мне не стоит тратить понапрасну свои силы, не нужно впускать в душу страхи. У меня есть главная цель, я должна разработать план побега, во что бы то ни стало.
Оля ведет меня дальше. Мы спускаемся вниз по мраморным ступенькам. Девушка, не замолкая ни на секунду, посвящает меня в тонкости работы в подвале.
– Ты будешь обслуживать столики. Веди себя тихо. Не груби, в глаза гостям не смотри. В основном заказывают алкоголь и легкие закуски. Обслуживать столики нужно между боями, в перерывах. Так что сильно устать не должна.
– А если приставать будут, тоже нельзя отвечать? – мне не нравится перспектива быть молчаливой жертвой. Представляю, что там за публика.
– На этот случай есть охрана. Ее там достаточно, поверь мне. Да и я глаз спускать с вас не буду, – успокаивающе сжимает мою руку. Вот только ни черта не помогает ее метод. Внутри все дрожит от страха. Еще и костюм этот идиотский, и макияж. Ну, точно, как шлюха.
В зале, и правда, народу битком. Кажется, намного больше, чем у танцпола. Посреди помещения стоит октагон. Он залит светом, но пока еще пустой. Вокруг него расставлены столики. Я насчитала примерно штук тридцать. И все до единого заняты компаниями.
Здесь одни мужчины. От столь густого скопления тестостерона в одном месте внутри все леденеет от ужаса. Боже, как мне пережить этот вечер и остаться целой и невредимой?
Официанток здесь немного. Человек семь от силы, и все в одинаковом наряде. Инкубаторские шлюхи – горький смех слетает с губ при этих мыслях. Думала ли я, что опущусь до подобного?
– Мари, – окликает меня Оля. Обернувшись, встречаюсь с ее напряженным взглядом.
– Держи, – она вручает мне в руки папку меню и блокнот. – Хозяин пришел. Хочет, чтобы именно ты обслужила его столик, – шепчет на ухо.
– Хозяин? – при одном слове кровь в венах стынет. – Но. я ведь еще совсем ничего не умею.
– Молчи и слушай меня. Столик в первом ряду. Там пять мужчин. Он сидит с правого края. Будь молчаливой, в глаза не смотри, поняла?
– Нет, Оля, я не могу. Я ведь турецкого не знаю.
– И плевать, что не знаешь. Он по-русски неплохо говорит. Давай, не подведи меня. Если что, я на подмоге, – отдав последние наставления, подталкивает меня в плечо.
Иду между рядами гостей на негнущихся от волнения ногах. А когда приближаюсь к столику, по позвоночнику бежит леденящий душу холод.
Берк. Именно он восседает по правую сторону от своих друзей. Он и есть хозяин заведения. Не сказать, что я удивлена. Но находиться в таком наряде под его оголяющим каждый нерв взглядом – непростое испытание.
От растерянности застываю на месте. Он смотрит на меня, растянувшись на своем стуле. Уголок его губ приподнят в улыбке, в то время как в глазах нет ни намека на веселье. Черная, сжигающая все на своем пути ненависть и капелька похоти. Он делает знак рукой, желая, чтобы я приблизилась. Все действия на автопилоте. Подхожу к столику. Только сейчас замечаю, что среди мужчин сидит и Уфук.
Он не смотрит на меня. Специально? Чувство вины сковывает спазмом грудь, когда я вижу перебинтованные руки парня. Я хочу, во что бы то ни стало, поговорить с ним, извиниться. Но сейчас у меня есть проблемы поглобальнее.
Кроме Уфука, из сидящих здесь я узнаю Тезера. И если он совершенно равнодушен к моей персоне, то оставшиеся незнакомцы так и пожирают меня голодными глазами.
Но все это полная ерунда, одно присутствие Берка заставляет меня ежиться от страха. И моя жалкая одежонка кажется еще развратнее и откровеннее. Клянусь, тело горит под его взором.
Один из мужчин говорит что-то на турецком. Посмотрев на него, ловлю сальный взгляд черных глаз. Берк что-то отвечает тому, и я уверена, говорят они обо мне.
– Понравилась ты нашему гостю, – ухмыляется довольно мужчина. – Говорит, любит русских птичек, хочет опробовать тебя.
Во мне нарастает злость. Да кто они такие, чтобы так высокомерно говорить обо мне? Грязные отбросы! Сброд, бандиты и уголовники! И эта спесь во взгляде Берка, она заставляет еще больше ненавидеть его.
– Зубы не обломаются? – рычу под нос, но, встретив хмурый взгляд Уфука, замолкаю.
Турок вдруг подскакивает с места. Он что-то кричит, смотря на меня. Видимо Берк ему и мои слова перевел. И теперь он взбешен от такой наглости. Рабыня посмела перечить! Костерю себя мысленно за свой длинный язык, но вдруг справа раздаётся хриплый смех. Обернувшись, удивленно смотрю на то, каким довольным выглядит Берк. Мужчина улыбается во все тридцать два зуба, беззастенчиво рассматривая меня. А потом, вдруг подцепив сбоку пояс моих шорт, притягивает к себе.
Он что-то говорит агрессивному турку, а потом переводит для меня.
– Я сказал Кораю, что мои игрушки никому, кроме меня, не по зубам, – произносит тихо, не спуская с меня глаз. – Так что расслабься.
Берк касается пальцами моих бедер, сжимает их, а мне тошно. Что за сволочи они такие? Возомнили себя богами. Решают, что вправе ломать мою жизнь?
– Я бракованная игрушка. Во мне напрочь сломана одна функция, не умею подчиняться, – я знаю, что мои слова послужат началом новой вспышки ярости. Но пусть лучше так, чем унижаться перед этими животными.
Все замолкают. Клянусь, за столиком воцаряется могильная тишина. Берк смотрит на меня так пронзительно. словно иголки под кожу вгоняет. Я пытаюсь уйти, но он перехватывает мое запястье. Смотрит задумчиво на мою ладонь.
– Почему руки в таком состоянии? – голос тихий, но вибрирует от напряжения.
– Потому что перчаток мне не дали. Я же рабыня, вроде как, – слетает с губ.
– Сама выбрала такой путь. Знаешь, всегда можешь сменить род занятий, – произносит с ехидством в голосе.
– Я лучше буду драить посуду, сдирая руки до костей, чем дам прикоснуться к себе такому отребью, как ты, – глаза в глаза, в нескольких сантиметрах от его лица. Клянусь, я почувствовала запах ярости. Он заполнил мои легкие, подавая импульсы в головной мозг. Глупость. Снова натворила бед. Но, хоть убей, не могу я быть покорной ему.
– Ты права в одном, джаным, – улыбается, сжимая мою руку до хруста. Перед глазами пелена, сердце замирает от затопившей волны боли.
– Ты рабыня, а я твой хозяин. Не забывай это, если хочешь остаться живой, – хватка еще сильней, до судорог. Он вдавливает пальцы в раны, кайфует от моей боли. Мне нечем дышать. Я готова сделать все, чтобы он отпустил меня.
И он отпускает. Потянувшись к столу, берет в руки вазу с орехами. Одно движение, и все ядра рассыпаются, будто бисер, по полу в разные стороны.
– Собирай, рабыня – бросает пренебрежительно, наливая виски в бокал. А я, сотрясаясь от беззвучных рыданий, опускаюсь на колени, собирая все еще сведенными в судороге пальцами проклятые орешки.
Глава 11
Берк
Как давно хотел я Марианну Вебер именно такую! Послушную. Покорную. На коленях около моих ног. Конечно, в своих фантазиях я представлял ее не как сейчас, с веником в руках. Представлял ее с моим членом в руке, во рту, в ней. Эта русская сучка заводит меня нереально. Стоит ей оказаться рядом, как я хочу снять с нее трусы и драть до потери пульса, до исступления, до хрипов. Я с ума схожу от желания ее тела. Раньше такого со мной не было. Не знаю, что происходит! Но и силой взять ее не могу. Мне нравится ее дерзость, запал, а если возьму против воли, то все это пропадет. А я не хочу видеть еще раз тот ее взгляд. Как в день, когда она таблеток наглоталась. Не думал, что у нее хватит храбрости. Как она посмела умереть? Я ей этого не приказывал. Я хочу, чтобы она жила. Мне НУЖНО, чтобы она жила. Когда думал, что потеряю ее, хотелось уничтожить весь мир.
Сейчас эта маленькая дрянь выпятила свою задницу на всеобщее обозрение. Ведь специально меня дразнит. Чувствую это. У самого кровь бурлит, и член болезненно трется о шов джинсов. Смотрю на людей вокруг и вижу голодные, похотливые взгляды, направленные в сторону Вебер. Чернотой накрывает, хочется вырвать всем глаза, чтобы смотреть не смели на мою вещь. Только я могу ее разглядывать. И все, кто ловил мой взгляд, тут же быстро отводили свой в сторону. Никто не хочет смотреть на безумие.
– Берк, – обращается ко мне Корай. – Давай я заплачу тебе двойную плату, как за твою лучшую шлюху, дай мне порезвиться с этой малышкой.
В первое же мгновение хотел вцепитья ему в сонную артерию и перегрызть ту зубами. Я так ярко представил, как его кровь орошает мое лицо. Но затем смог немного успокоиться. Этот кусок г*вна нужен мне. Мне нужны связи его босса в порту. В обход всех он может спокойно провозить и вывозить наркоту из страны. И только по этой причине этот уеб*к еще дышит.
– Нет.
– Да ладно тебе. Посмотри на эту шалаву, она так и хочет, чтобы ей вставили. Посмотри, как сверкает киской.
Вцепился в подлокотник стула сильнее. Марианна прогнулась в спине и пыталась достать закатившиеся орехи. Эти еб*нные шорты действительно ничего не скрывали! Все, при желании, могли рассмотреть очертания ее лона! Полный п*здец! Хотел наказать ее за дерзость, а наказал сам себя. И в этот момент, нагло улыбаясь, Корай положил свою руку Вебер между ног и грубо провел ладонью несколько раз. Девушка вскрикнула и с диким ужасом отшатнулась от ублюдка. И, что самое интересное, она не убежала с воплями, хоть и находилась ближе всего к выходу. Нет. Она развернулась в другую сторону и через весь стол бросилась ко мне. Встала около стула, так близко, что касалась рукой моего плеча. Чувствовал, как ее трясет. Не мелкой дрожью, а волнами испуга и отвращения. Я не повернулся к ней. Хоть внутри все кричало обнять ее, спрятать ото всех и сказать, что больше никто ее не обидит. Я смотрел прямо на Корая.
– Мариана, иди в комнату, – холодно сказал я девушке. Она напряглась рядом со мной.
– Но.
– Иди.
Наверное, за это время Вебер поумнела, потому что не стала спорить со мной, а развернулась и пошла сквозь толпу. За столом воцарилось молчание. Вокруг нас все продолжали веселиться, а здесь, в нашем кругу, словно белый шум образовался.
Медленно встал со своего места, придурок продолжал улыбаться.
– Знаешь, что я больше всего не люблю в людях? – спросил, подходя к его стулу.
– И что же? – не оборачиваясь, бросил тот и, взяв со стола бокал с виски, сделал глоток.
– Когда всякие мрази приходят ко мне домой и гадят.
Резким движением выбил у этой твари стакан из рук и вывернул его запястье. Вскоре послышался характерный хруст, запястье сломано. Корай начал визжать, как отшлепанная сучка. Прижал руку к груди и стал укачивать.
– Тебе конец, ублюдок, – орал этот идиот, – Мустафа этого так не оставит!
Шагнул к нему, и он затаил дыхание. Я видел, как ему страшно. Его зрачки расширились, а ноздри нервно подергивались, от него даже смердеть начало, как от падали. Положил ладонь на его волосы и сжал в кулак.
– Думаешь, Мустафа что-то мне сделает? Думаешь, он выберет месть за твою честь, а не многомиллионное сотрудничество?
Мой голос был тих, я хотел, чтобы он напрягал слух, чтобы каждый нерв в его теле был напряжен.
– Подумай еще раз, – отвел его голову назад и заставил смотреть в глаза. – Еще раз будешь трогать мои вещи без разрешения, я перережу тебе глотку, а труп выброшу на улицу собакам.
Вышел из зала и тут же набрал Зейнеп, у нее сегодня выходной.
– Алло, Берк, – тут же ответила та на звонок, словно только и ждала, когда ей позвонят.
– Завтра же выдай Марианне перчатки.
– Какие перчатки? Ей что, не выдали перчатки? Какой ужас, – и в голосе ни капли раскаяния.
– Только не притворяйся дурой, Зейнеп. Я знаю, что она специально, с твоей подачи, не получила их. Если еще раз повторится, последствия тебе не понравятся,
– с этими словами отклонил вызов.
Последующие несколько дней прошли в переговорах с Мустафой. Мы наконец-то сошлись на его проценте и пожали руки в знак сотрудничества. Корай постоянно кидал в мою сторону косые взгляды. Но эта гнида должен быть благодарен Аллаху за то, что дышит.
Сидел внизу клуба около барной стойки и услышал, как вошли девушки. При виде меня остановились.
– Нам зайти позже? – робко поинтересовалась брюнетка. Рядом с ней стояла Марианна, я, заметив на ее руках розовые перчатки, улыбнулся краешком губ.
– Убирайте.
Девушки принялись за уборку, а я сидел, изучал документы и пил виски. Их монотонная болтовня практически не отвлекала от работы. Но когда услышал голос Марианны, весь превратился во внимание.
– Блин, Олька, я бы сейчас многое отдала за трюфельные конфеты. Дома папа. – девушка тут же замолчала и стала с удвоенным интересом оттирать что-то от пола. Как же больно вспоминать о былой жизни, да, джаным? Наверное, у нас не так уж и мало общего.
Через несколько дней приказал оставить у русской сучки в комнате коробку трюфельных конфет от Жака Тореса. Она была хорошей девочкой, заслужила «пряник».
Тем же днем находился в кабинете, а Зейнеп самозабвенно скакала на моих коленях. Сучка откинула голову назад, и ее полные груди раскачивались перед моим лицом. Кабинет наполняли ее стоны и удары кожи о кожу.
В дверь кабинета тихо-тихо постучали и, не дождавшись разрешения, открыли дверь. Я прекрасно знал, кто это может быть, потому что только одному человеку в этом мире хватит наглости на такой дерзкий поступок.
– Берк. – на пороге появилась Марианна, ее щеки раскраснелись, на губах был заметен намек на улыбку, а к груди она прижимала коробку конфет.
Но при виде меня и Зейнеп ее глаза расширились от шока. Брюнетка не перестала скакать на мне, наоборот, начала двигаться еще быстрее. Вебер стояла на пороге с открытым ртом. Ее горло двигалось, словно она пыталась сглотнуть, но не могла.
– Чего тебе? – спросил и, наклонившись, прикусил зубами сосок Зей. Та застонала еще громче, а Марианна покраснела еще сильнее. Вытащил язык и провел по ареоле, при этом непрерывно наблюдая за реакцией Вебер. Ее дыхание участилось, а глаза начали блестеть. Маленькая грязная сучка. Тебя заводит такое представление? Любишь наблюдать?
– Я хотела. – произнесла хрипло, с отчаянием. Но, так и не подобрав слов, Марианна выбежала из кабинета, не закрыв за собой дверь.
Я же ухмыльнулся. Интересно. Схватил Зейнеп за бедра и стал вколачиваться с бешеной силой в податливое тело.
