Текст книги "Я хочу тебя трогать (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18

Дыхание рваное, частое. Его пальцы блуждают по моему телу. Он трогает грудь, ласкает шею. Словно в новинку я для него – изучает и немного любуется. Вдох. Выдох. Он касается моих губ. Раскрываю их, касаюсь языком солоноватой кожи. Стоит ли мое падение этого всего? Определенно – да. Видеть его кончающий взгляд, то, с каким обожанием Берк смотрел на меня, заставляло сердце заходится от восторга.

В крови до сих пор бушует алкоголь. и опьяняющий адреналин. я кончила раза три. А он держался до последнего. Сколько силы и власти в этом мужчине! Но слаще всего понимание, что мое представление в клетке и его реакцию видели все: та блондинка, Зейнеп.

Знаю, завтра буду грызть себя, корить. Но я оставлю все сожаления на потом, когда выветрится алкоголь и развеются чары. А сейчас можно представить, что мы – обычная пара. Нет ничего важнее и слаще его губ, ласкающих кожу моей груди.

– Вставай, – легкий шлепок и вдруг ставший жестким тон. Ну, вот и все. Перекидываю ногу, слезаю с его колен. Голова кругом, начинаю падать, но его руки ловят меня, не давая соприкоснуться с полом.

– Слишком много алкоголя, джаным, – звучит насмешливое над ухом.

– Беру пример с тебя, – меня злят его слова. Отталкиваю его руки. Берк начинает смеяться, застегивая ширинку джинсов, а меня тут же стыд накрывает. Боже, какая я все-таки дура. Сама же все наворотила. Навыдумывала себе. И снова отдалась ему. Как самка голодна стонала.

– Заканчивай думать. Иди в комнату. Я сейчас буду, – шлепнув по ягодице, сжимает ее в ладони. А меня накрывает пеленой. Вот так. Пока тр*хает – я для него королева, но стоит спрыгнуть с его члена – как с вещью со мной обращается.

– Я иду спасть, Берк, – схватив с пола футболку, спешу натянуть на себя, хоть чем-то прикрыть наготу. – Шлюхи ночуют в своих спальнях, если только не заплачено за ночь. Ты так и не заплатил.

Секунда, и он рядом со мной. Смотрит на меня так, будто сейчас сорвется и придушит, к чертям. В его глазах – чернота. От него пахнет гневом. Его так много в нем, не знаю, как этот мужчина до сих пор в руках себя держит. Страшно становится.

Не успеваю ничего понять, он вдруг резким движением подхватывает меня и, перебросив через плечо, направляется к выходу.

– Стой, я ведь белье не успела надеть, – хлопаю его по спине, приходя в ужас от понимания того, что сейчас меня все, кто ни попадя, увидят.

– Благодари свой язык, джаным, теперь все полюбуются на твою киску, – раздается насмешливое.

Так и врезала бы этому негодяю!

– Ну и ладно, главное, чтобы ее хозяйка увидела в непосредственной близости от твоего лица!

Я слышу хриплый смех, вырывающийся из его груди. И, слава богу, мы никого не встретили по коридору. Возможно, этот негодяй все же знал, что никого не будет по пути. Но как же не воспользоваться шансом надо мной поиздеваться?!

Он заносит меня в комнату. Бросает на кровать.

– Я устал. На сегодня хватит провокаций. Быстро под одеяло!

Меня так злит его тон, его самоуверенность. Ненавижу, когда мне указывают! Да и кто он такой, черт возьми?! Жалкий уголовник! Не собираюсь я ложиться в его постель, где он несколько часов назад тр*хал ту блондинку! Я не дешевая шлюха, пусть зарубит это у себя на носу!

– Я вообще-то грязная. И, не помывшись, спать не ложусь, – отбросив от себя покрывало, слезаю с кровати. Поднимаюсь, желая выйти из спальни, но он преграждает мне путь.

– Пойдем в душ, – произносит ровным, спокойным тоном. Уф, как он меня бесит!

– Я не собираюсь идти с тобой! Я не маленькая. Меня купать не надо, – говорю наглым тоном.

Смешок слетает с его губ, а в глазах – все то же высокомерие.

– Я не буду тебя купать. Ты это сделаешь, как моя лучшая шлюха.

Схватив меня за руку, тянет в ванную. Включает душ. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но это только злит Берка. Схватив меня за плечо, прямо так, в футболке, заталкивает под струи воды.

– Я сказал, примем его вместе, значит, так и будет, – рычит, смотря на то, как ткань моей футболки намокает, становясь полностью прозрачной.

Быстро избавившись от одежды, Берк заходит ко мне в кабинку. С ним становится так мало пространства! Но то, как он сейчас смотрит на меня. словно представляет, прокручивает в голове то, как будет лакомиться мной. Это дико заводит. Несмотря на злость, я снова мокрая там, между ног.

Резким движением стягивает с меня футболку, отбрасывает мокрую ткань на кафельный пол комнаты. Зажимает меня в угол, расставляя руки поверх моей головы. Наклоняется так, что его губы касаются моего виска.

– Ну, чего же ты замерла? Давай, я хочу, чтобы ты меня искупала, – шепот на ухо. А потом, взяв мою ладонь в руки, вручает мне тюбик с гелем.

Выдавливаю немного жидкости на ладонь, касаюсь его ключиц. Он не сводит с меня глаз. По его телу стекает вода, делая слипшимися его длинные ресницы. Но даже такой, как сейчас, он – олицетворение силы и жестокости. Черт возьми, это заводит меня – понимание того, что он позволил мне намного больше, чем позволял кому бы то ни было из женщин. Веду пальцами по его груди. Твердый, будто скала. Берк наблюдает за моими движениями. С виду спокоен, но я вижу, как с каждым моим касанием его член оживает. Поднимается, увеличивается.

Так и тянет дотронуться. коснуться его языком. Я помню свои ощущения тогда, когда он заставил меня трогать его. Я бы повторила. Сделала бы это снова, только не руками – ртом. Но его ладонь вдруг перехватывает мою на полпути.

– Не отвлекайся, джаным. У тебя ни капли терпения и послушания.

Его насмешливый тон злит меня. Снова пощечину мне отвесил, сволочь! Толкнув его в плечо, заставляю отвернуться. Намыливаю его спину. Теперь во мне ни капли нежности. Внутри все закипает.

Чувствую под пальцами неровности. Провожу несколько раз – шрамы. Один длинный, его края рваные. Точно такой же чуть ниже. А еще один – под лопаткой. Да его всего исполосовали!

– Мне интересно, – не могу ничего с собой поделать, я должна спросить. – Ты так поступил с Уфуком. Вижу, и с тобой проделывали то же самое, неужели это послужило тому, что ты стал садистом?

Мгновение. И он стоит ко мне лицом. Сжимает мою руку до хруста в кости. От острой боли слезы брызжут из глаз.

– Ты слишком разговорчивая для шлюхи. Твое дело ноги раздвигать.

– Пошел ты, – выплевываю сквозь зубы. Его слова, его действия. он только что спустил меня на землю. Шмякнул меня о твердую поверхность так, что от боли воздуха не могу глотнуть. Вырываю руку из его хватки, выхожу из кабинки. Схватив полотенце, кутаюсь в него. Мне вдруг становится дико холодно стоять перед ним обнаженной.

Он ведет себя так, будто ничего и не случилось. Смывает с тела пену. Выключает воду.

– Я слишком дешевая шлюха, – голос ломаный, его фигура расплывается перед глазами. Я знаю, сейчас сорвусь. Будто огромный мыльный пузырь внутри лопнул. Я чувствую себя такой слабой, такой несчастной. Обернувшись, Берк смотрит на меня. Ни одной эмоции на лице.

– Моя девственность ушла за даром. ты разрушил мою жизнь. – выплевываю обвинения, будто пощечины ему даю. Уголок его губ ползет кверху. Ему смешно! Подонок! Ненавижу!

– У меня было все. будущее, жених, свадьба. а ты все это просто взял и растоптал! – на последнем слове голос срывается. Меня сгибает пополам от рвущихся рыданий. Он пытается дотронуться до меня.

– Не трогай, – взвываю, отскакивая от него. – Не смей прикасаться ко мне! Я устала, слышишь!

Выбегаю из ванной в комнату. Он за мной. Хватает меня за плечо. Изворачиваюсь, отскакиваю в сторону. Он в ярости. Грудь вздымается от рваного дыхания, во взгляде злость. Но я так ненавижу его сейчас! Ненавижу себя! Моя жизнь кончена. Он сломал меня! Он все-таки это сделал.

– Вся эта грязь! – сквозь слезы в голосе. Выставив вперед ладонь, даю понять, чтобы он не смел подходить. – Шлюхи, похотливые мужики, выпивка! Я не хотела всего этого, ты меня заставил! И теперь ты говоришь, что я слишком много на себя беру?! Что ты хочешь от меня?! А?! Берк! – подлетаю, толкаю его в грудь. Его отбрасывает на пару шагов. А потом он пытается схватить меня, но я рьяно отбиваюсь. Не знаю, откуда у меня столько сил, но Берку не удается приблизиться.

– Тр*хнул! Что еще?! – ярость вырывается из меня, подобно цунами. – Пустишь по кругу?! Обещал мне море потных ублюдков, так давай, чего ждешь?! Хватит этой игры! Хватит! Я устала! – меня трясет. Он снова пытается схватить меня, но я бью без разбора. По лицу, по груди. Я позволила себе непозволительное. Еще немного, и он убьет меня, вконец осатанев. Но сейчас мне плевать. Уж лучше смерть, чем все это.

Спустя несколько секунд он ловит мои запястья. Грубо дернув за них, прижимает к себе. Я пытаюсь вырваться, кусаюсь, рычу. Во мне так много злости – не могу больше держать ее в себе.

Но он ни на сантиметр не отстраняется. Словно и не значит для него ничего моя борьба. А я рыдаю, чувствуя, как силы покидают меня. И когда я перестаю отбиваться, Берк, не выпуская меня из рук, опускается на ковер.

Мне вдруг становится так жалко себя. Я выжжена дотла, опустошена. У меня больше ничего не осталось. Даже надежды. Уткнувшись носом в его грудь, срываюсь. Слезы потоком льют из глаз, в горле стоит ком. Вся боль, страх и отчаяние от пережитого вырываются наружу, расплескиваясь.

Берк молчит. Не отпускает. Держит меня на руках. Сжавшись в комок, продолжаю плакать. Больше нет ярости, злости.

Не знаю, сколько так мы просидели. Палач и жертва. Мои глаза закрыты. Усталость берет верх, затягивая в пучину дремоты. В один момент перестаёт существовать настоящее. Я снова маленькая девочка на руках у папы. И он качает меня, обнимает, напевая мою любимую песню. Вот только сейчас эта песня звучит незнакомо... на чужом языке, но она все равно прекрасна.

Глава 19

Берк

Спустя неделю после моих выстрелов в клубе мы его снова открыли. Внутри все заменили, словно ничего и не было. Жизнь продолжается.

Сидел в кабинете и рассматривал маршрут по наркоте, который предлагал Ахмет. Но никак не мог вникнуть во все это, потому что меня отвлекали.

Марианна самым бессовестным образом легла на диван в кабинете, закинув стройные ноги на стену, и листала журнал. Все, о чем я мог думать, так это развести их в стороны и пристроиться между. Твою мать, эта русская сучка въелась в мою кровь так сильно, что уже и не выведешь ничем. Зацепила так сильно, не знаю, как избавиться от этого наваждения. Веду себя как идиот! Самому себе бы врезать. Постоянно хочу быть рядом с ней. Мне нравится ее мелодичный голос, бархат кожи и ее вкус. Никогда такого не было со мной. И я злюсь из-за этого. Не люблю перемен. А Марианна Вебер принесла их с собой.

– Бе-е-е-рк, – послышался жалобный голос брюнетки.

– Что?

– Мне скучно.

– Почитай другой журнал.

– Что читать? Они все на турецком, я просто картинки рассматриваю!

– Можешь взять листик со стола и порисовать.

– Ты сейчас издеваешься, да? – вскипела девушка, и я ухмыльнулся.

– Джаным, я тебе не клоун, чтобы развлекать.

– Мне скучно-о-о!

– Тогда поднимайся и иди в кухню, там быстро найдут тебе работу.

– Ты серьезно?!

– Абсолютно.

Мы сверлили друг друга глазами. Марианна сжала губы в тонкую линию, и, я уверен, обзывала меня про себя последними словами. Но мне, и правда, нужно поработать и разобраться с бл*дскими бумажками. А когда она здесь, я только и думаю, как бы ее тр*хнуть, в какой позе взять.

– Может, займемся чем-то другим.

– Можешь сделать мне минет.

Девушка посмотрела на меня с ужасом. А я едва сдерживал улыбку, забавлялся ее реакцией.

– Выбирай, Марианна. И там, и там придется работать руками.

– Да пошел ты! – закричала Вебер, встала с дивана и направилась к двери.

– Если передумаешь, ты знаешь, где меня искать.

Мари показала мне средний палец и с силой захлопнула за собой дверь. Теперь можно и поработать.

Сделал глоток кофе и начал разминать затекшие мышцы. Посмотрел на часы. Прошло уже четыре часа с тех пор, как Марианна ушла в кухню. Еще час поработаю и пойду искать Вебер.

В кабинет без стука вошла Зейнеп, таща за собой какую-то блондинку. Оторвал от бумаг взгляд и приподнял бровь. Какого х*ра здесь происходит?

– Берк, у нас проблемы! Эта тварь украла у клиента деньги! – завопила Зейнеп.

Перевел взгляд на блондинку, та рыдала и тряслась всем телом. Макияж размазался по лицу, волосы спутаны. Главное правило – не воровать у клиентов. Эти сучки и так хорошо здесь зарабатывают. А у нас репутация не дешевой дыры с трипперными шлюхами. У нас элитное заведение.

– Она обслуживала Мурата в ВИПе, и когда он вышел, то кошелька не нашел! Вернулся в комнату, и его там уже не было, как и этой падлы!

Нажал на экране монитора записи с камер наблюдения. Доступ на просмотр ВИП– кабинок есть только у меня. Отмотал назад и включил воспроизведение.

– Зачем? – задал один единственный вопрос. А блондинка заплакала еще горше. Она же знала, на что шла.

– Чего молчишь, с*ка? – закричала Зейнеп и ударила воровку по лицу.

– Отвечай Хозяину, зачем украла деньги!!! – Зей еще раз замахнулась на девушку.

– Это я взяла деньги, – послышался дрожащий голос Марианны в дверях.

Так-так-так, это уже становится интересно. Но мне кажется, слишком много с*чек у меня в кабинете. Вебер в фартуке и с перчатками на руках залетела в кабинет и остановилась рядом с блондинкой. Она ни на кого не смотрела, только на меня.

– Оля ничего не брала, это все я.

Блондинка хотела что-то сказать, но Марианна схватила ее за руку и сжала. Перевел взгляд на экран, где как раз воспроизводился нужный момент. Все стало понятно, выключил запись.

– Ты?! Ах ты, мразь тупая! – снова завопила Зейнеп и, отпихнув Олю в сторону, пошла на Мари.

– Хватит! – повысил голос, и все трое замерли.

– Берк, – подошла ко мне Зейнеп, – ты должен наказать эту с*ку. Проучить ее. Отдать ее охранникам, чтобы они позаботились о том, чтобы до нее дошло, что красть нехорошо. Девушка положила ладонь мне на плечо. И смотрела на других с таким превосходством. Эта дура думает, что имеет для меня какое-то значение. Скинул ее руку с себя.

– Я тебе уже говорил, когда и в каких случаях тебе стоит открывать рот.

– Но, Берк, ты должен их наказать! Они. – зарвавшаяся с*чка не успела договорить. Резко встал с кресла и схватил ее за волосы.

– Что и как мне делать, я сам разберусь, ясно? – сильнее сжал хватку на ее затылке, она быстро-быстро закивала.

– Ты уже за*бала со своими советами, Зейнеп. Это тебя надо воспитать. Сегодня сходишь в гости к охране, – девушка побелела, и ее зрачки расширились от страха. В охране у нас работают особые отморозки, которые любят жесткое порево. Периодически, если кто-то из девушек сильно провинился, мы посылаем их к ним.

– Пожалуйста, не надо, – пересохшими губами прошептала Зейнеп. Я холодно улыбнулся.

– Надо, – отпустил ее волосы и кивнул на дверь.

– Забирай девку и проваливай.

– А Марианна?

– Ею я займусь лично.

Подождал, пока за ними закроется дверь, и перевел взгляд на Вебер. Она все так же стояла в нелепом фартуке, но сняла перчатки. Выглядела такой печальной.

– Сюда иди.

Девушка сделала несколько нерешительных шагов в мою сторону и остановилась перед креслом. Схватил за запястья и потянул на себя, чтобы на колени села.

– Не ёрзай, – прошипел, пока она елозила своей аппетитной попкой по паху. Намотал хвост на кулак и легонько потянул, чтобы лицо видеть.

– Зачем соврала?

– Я не врала, – упрямо проговорила, потянул за хвост сильнее.

– В ВИПе камеры.

Марианна прикусила губу и сделала глубокий вдох.

– У Ольки отец больной. Ему хуже стало, срочно деньги нужны. Еще и мама с младшим братом на ее шее.

– Ты знала, что она деньги украдет?

– Нет!

– Сколько ей нужно?

– Двадцать тысяч евро.

Я просто кивнул. Конечно, Олю я накажу за это. Но деньги дам. Если бы она сразу пришла ко мне, то все бы обошлось.

– А соврала зачем?

– Чтобы ты ее не наказывал.

– Думаешь, тебя не накажу? – у Вебер перехватило дыхание, и она снова заерзала на мне. Хватка в волосах стала сильнее.

– Твою мать, Марианна, не двигайся!

– Накажешь. Но. Мне уже нечего терять, а у Ольки брат и родители.

– А у тебя отец, – надавил на ее мозоль. Вебер прикрыла глаза, и когда открыла, в них столько боли было.

– Я знаю. И я никогда не прекращу попыток сбежать обратно к нему.

Улыбнулся и, выпустив ее волосы, погладил ладонью ее скулы, спустился к шее и слегка сжал.

– Ты же понимаешь, что тебя не отпустят?

– А ты отпустишь? – шепчет, и вызов в глазах.

– Нет, – честно отвечаю. Потому что это правда. И не потому, что ее живьем не выпустят, она нужна заказчику. А потому что я сам ее не отпущу. Со мной будет. Моей.

– Я. я просто хочу знать, что с ним все хорошо.

– Тебе лучше забыть о прошлой жизни, крошка Мари, – опускаю руки ей на талию и разворачиваю, чтобы лицом ко мне сидела.

– Я не могу! Это моя жизнь.

– Теперь уже нет. Это все твоя жизнь, – обвожу руками обстановку вокруг.

– Не знаю, кому ты перешла дорогу, или твой отец. Но живой ты не выберешься. Если бы хотели выкуп за тебя, то давно бы просили. Теперь сложи один плюс один.

– Но ты же не бесплатно меня похитил и держишь! Тебе платят. У моего отца много денег, он заплатит больше.

Я улыбаюсь, какая же она глупенькая. Жизни не видела, живет в мире с единорогами.

– Ты даже не представляешь, какие люди замешаны в твоем похищении. Твой отец для них – песчинка в пустыне.

В ее глазах слезы. И мне снова хочется ее утешить. Обнять и укачивать. Но я не хочу давать ей пустых иллюзий.

– Я рос на улице, джаным. Я не знаю, что такое материнская ласка и отцовская защита. Только знаю, что есть закон – или ты, или тебя. Поэтому я всегда выберу себя.

Ее лицо стало печальным. Она смотрела на меня с такой нежностью, от которой не по себе становилось. Захотелось встряхнуть ее и сказать, чтобы не смотрела так. Затем она наклонилась и легко-легко поцеловала в губы.

– Берк. Когда тебе скажут убить меня? Сделаешь это быстро? Пожалуйста.

От этой ее просьбы, от того, что смирилась с тем, что умрет. Мне захотелось кричать, громить все вокруг. Да я любого порву, кто к ней притронется. Она уже не просто заказ. Эта девушка стала для меня намного большим, чем просто работа.

– Нет.

– Нет?

– Никто тебя не убьет, джаным. Ты теперь моя.

– Но домой ты меня не отпустишь? – отрицательно покачал головой. Она положила ладони мне на лицо и неотрывно смотрела в глаза.

– Обещаешь?

– Обещаю.

... Вечером того же дня позвонил Миротворец.

– До меня дошли слухи, Берк, что у тебя появилась новая игрушка, которой ты не делишься.

– Своим я никогда не делюсь, – холодно ответил. Какая падла проговорилась ему об этом? Неужели среди моих людей есть крыса?

– Мне нужно второе видео, Берк. Надо, чтобы ее отец посмотрел, как над его малышкой издеваются.

– Видео нет.

– Ты его не снял? – в его голосе звучало удивление.

– И не собираюсь. Мы не насильники.

– Вот как.

– Я тебе сразу об этом сказал. Что с ней вообще собираются делать?

– С чего это вдруг тебя интересует судьба русской шлюхи?

Ярость тут же вспыхнула во мне. Чертов ублюдок.

– Просто интересно, сколько еще с ней нянчиться?

– Сколько от тебя потребуется, – и он отключился.

Сжал телефон в руке до хруста. Интерес Миротворца к Марианне мне не понравился. Нужно что-то предпринимать. Посмотрел на Вебер, и сердце пропустило удал. Неужели ради нее я смогу развязать войну с Миротворцем? Достойна ли она этого?

– Идем в постель, – с теплой улыбкой сказала Вебер, и я понял, что пропал. Да, развяжу войну и перегрызу всем глотки, лишь бы она осталась со мной.

Глава 20

Марианна

Утро встретило меня головной болью и... солнечными лучами. Солнце?! Боже! Распахнув глаза, подскочила с постели. Запутавшись в одеяле, едва не упала. Понеслась к окну. Подумать только! Сколько времени сидела в темноте, и вот, наконец-то, я могу ощутить его теплые лучи на своей коже. Подставив лицо свету, с наслаждением вдохнула полной грудью.

– Джаным, если бы знал, что так легко разбудить тебя, давно бы шторы раздвинул. Честное слово, уже час мучаюсь, – раздается хриплый смех за спиной.

Вздрогнув всем телом, оборачиваюсь. Он сидит в кресле, облокотившись подбородком о руку. Его голодный взгляд блуждает по моей фигуре, с каждым нижеследующим сантиметром становится все горячее. Опустив глаза, понимаю, что я голая.

– Черт, – сорвавшись к кровати, пытаюсь прикрыться простыней. Но Берк вдруг оказывается рядом. Откидывает мои руки в стороны.

– Не надо. Мне так больше нравится, – шепотом у самого уха. Ласкает пальцами вмиг ставшие напряженными соски. Желание накрывает. Низ живота наливается тяжестью. Подцепив мой подбородок, Берк притягивает меня к себе для поцелуя. Сейчас его губы непривычно нежные. Он действует не спеша, без напора, ласкает меня. Врывается в мой рот языком, зажигая меня, будто спичку. Тянусь к нему, трусь сосками о ткань его рубашки, желая большего.

Отстраняется. Обхватив мои скулы ладонями, всматривается в затуманенные его дурманом глаза.

– Тр*хнуть тебя – единственное, что хочу, – произносит задумчиво, проводя большим пальцем по нижней губе. – Но нам нужно выезжать. У тебя пять минут на сборы. Жду тебя в зале.

С этими словами выходит, оставляя меня одну в комнате.

Попытавшись хоть немного успокоить рвущееся из груди сердце, осматриваюсь. На кровати лежит пакет. В нем одежда. Женская футболка, джинсы и белье. Все моего размера. Ничего себе, сервис. В памяти всплывают воспоминания о вчерашнем вечере. Оля, вбежавшая в комнату в дико нервном состоянии. Зейнеп, явившаяся за ней спустя полчаса. Эта с*ка выволокла за волосы мою соседку из комнаты. Все кричала на нее, обзывала воровкой. И в голове тут же все на место встало. Последние несколько дней подруга грустная ходила. Как я поняла, ее отцу еще хуже стало с сердцем. Нужна была срочная операция. Видимо из-за этого она и стянула деньги у клиента. А тот заметил, поднял шум. Не думая, побежала следом за ними. Страшно стало от того, что может сделать с Ольгой Берк. Вот и взяла всю вину на себя. Знала, что мне он не сделает ничего дурного.

Быстро умываюсь, привожу себя в порядок. Переодевшись в новый костюм, осматриваю себя в зеркале. Подумать только, еще месяц назад я бы эти дешевые тряпки под дулом пистолета не надела, а сейчас радуюсь им, будто джек-пот выиграла. Расчесав волосы, оставляю их распущенными. Выхожу из комнаты, направляясь в зал, где меня ждет Берк.

Зал оказался практически пустым. Берк сидел за стойкой, разговаривал о чем-то с Тезером. При моем появлении мужчина кивнул собеседнику и, забрав ключи и мобильный, направился в мою сторону.

– Я надеюсь на твое благоразумие, – произнес, приблизившись. В его взгляде не было ни намека на веселье или желание. Ни одной эмоции не было на лице. Прежняя машина Берк вернулась.

– Попытаешься сбежать, получишь пулю, прямо сюда, – приставил палец к моей груди. – Бум. И нет Марианны. Все ясно?

– Яснее некуда, – и куда делось хорошее настроение? Ей богу, этот мужчина может парой фраз испортить даже самый радужный день.

– Пойдем, – проходит вперед, открывает дверь. Дождавшись, пока я выйду из зала, направляется вперед по коридору. Я иду следом, прожигаю его спину ненавистным взглядом. В груди нарастает волнение, скручивает спиралью нутро. Что он задумал? Что будет? Меня отпустят? Или убьют? Может, я надоела ему, а после вчерашней истерики он и вовсе решил избавиться от моего присутствия?

Берк выводит меня во двор. Раскрыв заднюю дверцу кроссовера, приглашает в салон. А у меня ноги наливаются тяжестью от охватившей паники. Вижу, что на сиденье уже сидит мужчина. На нем серая толстовка и капюшон на голове. Я не вижу лица. Точно, убивать меня будут...

– Нет, не сяду, – отрицательно качаю головой, пячусь. Берк хватает меня за плечо, в его взгляде – молнии.

– Марианна, я же просил тебя быть послушной, – рычит сквозь зубы.

– Что ты хочешь сделать? Убить меня? Отдать? Берк. пожалуйста, прости, – срываюсь на мольбу, хватаюсь за лацканы его рубашки. Плевать, что выгляжу жалко, я жить хочу. – Я больше не буду делать так... я никогда не ослушаюсь тебя... только не надо...

Замирает. А потом его губы кривит улыбка. Прищуривается, немного склонив голову.

– Если не сядешь в салон прямо сейчас, клянусь, сегодня же ночью отдам тебя в клеть. Или продам, – голос тихий, но теперь в нем нет злости.

– Не надо игрушкой. я. сяду, – кивнув, залезаю в салон. Дверь машины закрывается. Повернувшись, всматриваюсь в лицо соседа. Кто же это? Мужчина стягивает капюшон, видимо, почувствовав мой взгляд, поворачивается.

– Привет, Марианна, – произносит тихо Уфук. В душе растекается облегчение от понимания того, что именно он со мной в машине. Значит, не будет издевательств. Я верю Уфуку. Он не сделает мне плохо.

Здороваюсь с парнем, и на этом наше общение заканчивается. Спустя несколько мгновений Берк устраивается за рулем. Бросив через плечо пару фраз на турецком, включает радио и газует.

Уфук отворачивается, и я следую его примеру. Смотрю в окно машины на проносящиеся мимо пейзажи, магазины и здания. Волнение мало-помалу отступает. Не знаю это наверняка, но чувствую сердцем, что сегодня со мной ничего плохого не случится.

Спустя полчаса Берк паркуется у супермаркета. Обернувшись, награждает меня хмурым взглядом.

– Скоро буду. Давай без глупостей, Марианна, – в его голосе предупреждение.

– Давай, – киваю, отворачиваясь. Но он продолжает сидеть на месте.

– И все? Вот так просто согласишься? – недоверчиво хмыкает.

Пожимаю плечами. А что мне ему ответить? Разве убежишь от этого дьявола?

Убедившись в искренности моих слов, он выходит из авто, оставляя нас с Уфуком наедине.

Мы молчим. Я хочу начать, но не знаю, с чего. Руки парня уже без бинтов, но мне страшно представить, какие шрамы изрезали его кожу.

– Уфук... прости меня, – срывается шепот. Вздрогнув, парень поднимает на меня глаза. Знаю, что не должна, но все равно тянусь к нему. Отодвигаю ткань широкого рукава, кончиками пальцев касаюсь темной корки на еще свежих ранах. Не представляю, какую боль он пережил. И сколько ее было в жизни у этого парнишки. Но его доброе сердце, несмотря ни на что, осталось открытым и милосердным. Он молчит. Следит за моими движениями. А когда я поднимаю глаза к его лицу, он вдруг накрывает пальцами другой руки мою ладонь. Слегка сжимает ее, гладит.

– Я сам виноват, – его голос тихий, задумчивый. – Берк все сделал правильно. Ты другая, Марианна. Не нужно было верить тебе.

Он отпускает мою руку, отворачивается. А мне расплакаться хочется от понимания собственного эгоизма. Конечно, в тот момент я не думала об этом парне. Я хотела избавить себя от ужасов. А пострадал он.

Спустя десять минут Берк возвращается. В его руках пакеты с продуктами. Загрузив все это в багажник, усаживается за руль.

В голосе сотни вопросов и ни одной догадки. Куда меня везут? Он что, пикник решил устроить?

Я не знаю, сколько мы были в пути. В конце концов, я так устала от неизвестности, что решила оставить все плыть по течению. Прикрыла глаза и уснула. Разбудил меня легкий тычок в бок.

– Приехали, идем, – распахнув глаза, увидела перед собой лицо Уфука. Выбравшись из машины, осмотрелась по сторонам. Мы не в Стамбуле, это точно. Жилая улица с частными строениями, на вид – весьма скромными. Очень похоже на деревню.

Берк в нескольких метрах от меня, на тротуаре. Вокруг него толпа мальчишек. Все, как один, наперебой скачут вокруг него, что-то щебеча на своем языке. Удивленная, только могу, что стоять и пялиться на то, как Берк с добродушной улыбкой треплет их по волосам, разговаривает с ними о чем-то.

– Идем же, – раздается требовательное Уфука. Парень направляется в сторону хозяина, я несмело следую за ними. Как только мы оказываемся на тротуаре, Берк что-то бросает на турецком ребятишкам, и они разбегаются. А сам, взяв с асфальта пакеты, направляется к дому.

Симпатичное небольшое строение. Кто там живет? Его родственник? Дверь открывает пожилая старушка. Лет семидесяти на вид. Ее лицо изрезано многочисленными морщинами, но глаза добрые. На губах появляется счастливая улыбка, как только ее глаза находят Берка. Женщина протягивает к нему руки. Приблизившись, Берк обнимает ее, что-то говорит той на ухо. Смотрю на то, как ласково, по-матерински она гладит его по спине, и понимаю, что она любит его. Этого монстра, порождение зла. Как это возможно?

– Уфук, – подзывает старушка паренька на турецком. Он выходит вперед и, подобно Берку, обнимает женщину. Выпустив его из рук, та поднимает на меня глаза. Смотрит так хмуро, а потом что-то говорит, и ее губы кривит улыбка.

– Идем, джаным, – кивает Берк, проходя во двор. Мы заходим в дом.

Обстановка в жилище скромная, но все чисто и уютно. Я усаживаюсь в кресло. Берк уходит с женщиной в кухню, помогает ей распаковать покупки, а я остаюсь с Уфуком.

– Кто это? – ничего не могу с собой поделать, любопытство разъедает меня. Удивлена столь резкой переменой в Берке. То, как он заботлив, как улыбчив с этой бабулей, не вяжется с образом этого мужчины в моей голове.

– Это бабушка Гюнеш, – словно ни в чем не бывало, отвечает Уфук, переключая пультом каналы телевизора.

– Бабушка Берка?

– Нет, – смеется парень. – Берку было пятнадцать, когда бабуля нашла его в одном из переулков. Он тогда уже жил на улице и активно участвовал в войне между группировками. На него напали толпой. Выследили, подгадав, когда он один останется. Сильно порезали. Берк был не жилец. Он захлебывался собственной кровью, а люди даже не подходили к нему. Просто проходили мимо. И только бабуля, увидев пацана, сжалилась и забрала его к себе. Берка в больницу не принимали, не было документов, да и денег тоже. Гюнеш была вдовой, детей у них с покойным мужем не было. Вот она и оставила у себя Берка, выходила его. С того света, считай, вытянула.

Я вспоминаю те шрамы на спине. Так вот откуда они. Боже, какие зверства пережил этот парень. Что за жизнь у него такая? Каждый день выживать приходилось... Я себе даже представить подобного не могла... а слышать это наяву, понимать, что все на самом деле происходило с ним. очень больно.

– И он у нее жил? У бабушки Гюнеш?

– Нет. Соседи стали жаловаться. Когда увидели, что у нее пацаненок живет. Бабулю не очень-то жаловали. Написали в полицию. Его должны были забрать службы, но Берк, когда в себя пришел, сам ушел. А бабуле с тех пор помогает. Она единственный родной для него человек.

Уфук поднимается с места, а в следующий момент в зал входит Берк с бабулей. Мужчины помогают женщине накрыть на стол, я же рассматриваю старинные фотографии на стене.

Мы усаживаемся за стол. Еды полно, все очень вкусно, но в меня ничего не лезет. Не свожу глаз с мужчин и бабушки Гюнеш. Они беседуют о чем-то. Женщина то и дело трогает руку Берка. А я никак не насмотрюсь на него такого. Спокойного, добродушного.