Текст книги "Я хочу тебя трогать (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3 часть 2

– Прошу, дайте мне поговорить с Берком, у меня есть предложение. – превозмогая частую дрожь, пытаюсь звучать уверенно, но заглянув в глаза мужчине, инстинктивно пячусь назад от того, что в них увидела. Ненависть и похоть. И я не могу понять, чего больше в этих черных страшных безднах.

– Давай посмотрим, что ты можешь предложить. – я слышу ухмылку в его голосе. Ломаный русский, вкупе с устрашающим внешним видом мужчины. По телу прокатывается дрожь страха. Сглатываю мешающий ком в горле.

– Позовите главного, я буду говорить с ним. – произношу срывающимся на шепот голосом.

Он наступает на меня. Медленно. Его взгляд раздевающий, липкий. Мне настолько не по себе, что я прижимаю руки к груди, желая спрятаться от него.

– Ну же, чего молчишь? – впечатав меня в стену, сжимает ладонью мое горло. От прикосновений его мерзких рук подкатывает тошнота.

– Язык проглотила? Давай-ка посмотрим, что у нас там спрятано такого. – ухмыльнувшись, он накрывает рукой полушарие моей груди, сжимает до боли. А потом резким движением разрывает ворот платья.

– Ох*енные сиськи, – впивается зубами в сосок, заставляя вскрикнуть от боли и испуга. По телу прокатывается волна дикого омерзения и злости. Я пытаюсь оттолкнуть ублюдка.

– Не трогай меня, – молочу его по голове, зверея. Пытаюсь содрать с него маску, вцепляюсь пальцами в ткань, но когда у меня практически получается это сделать, щеку опаляет острой вспышкой боли от удара его ладони.

– Не рыпайся, сука, – удерживая одной рукой меня за горло, второй лезет в карман. Достав оттуда нож, прижимает его к моей шее.

– Убью, поняла? Прирежу, как грязную свинью, и никто мне ничего не скажет, – хрипит, отпуская горло. Вдохнув воздуха, замираю.

Опустив вниз ладонь, он пытается задрать низ платья. Перед глазами все плывет, я понимаю, что это конец. Даже кричать не пытаюсь, знаю, что бесполезно.

– Эй, Керем! – раздается у двери мальчишеский голос. Насильник поворачивается на звук. По всей видимости, вошедший в комнату – подросток. Он что-то бросает тому на турецком, от чего насильник, зарычав, отстраняется от меня.

Керем покидает комнату, а я сползаю по стенке на пол, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Пытаюсь занемевшими пальцами поправить на себе одежду.

– Не бойся, он не тронет тебя, – раздается над головой. Поднимаю глаза и вжимаюсь в стенку, заметив сидящего рядом со мной на корточках парня лет шестнадцати на вид. Черноволосый, чумазый, смотрит на меня в упор своими карими глазами. Он первый, чье лицо без маски.

– Кроме Хозяина, никто тебя не тронет. – отмечаю, что его русский практически без акцента. В глазах парня нет ни капли злости, и это немного успокаивает.

– Прошу, скажи своему Хозяину, что я хочу поговорить, – умоляю, протянув к нему руки. Голос срывается, заикаюсь. – Скажи, что мой отец имеет много денег, и он отдаст, сколько потребуется, ради моего спасения. Передай, пожалуйста.

Парень хмурится. Оттолкнув меня, поднимается, направляясь к двери.

– Ты – товар, поняла? – обернувшись, произносит холодным тоном. – И не тебе указывать Хозяину, не тебе говорить, что делать. Сиди молча, слушайся его. Когда он решит, сам вызовет тебя. Если поведешь себя глупо, поплатишься. И Керем – это лучшее, что может с тобой произойти.

– Ненавижу вас, как же я вас ненавижу, – плачу, зажимая рукой искривлённый в немом крике рот.

– Прибереги свою злость. Не трать силы понапрасну. Они тебе еще понадобятся. А пока отдыхай, – бросает напоследок и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

Два дня я провела в заточении. Только мальчишка два раза в сутки приносил еду. Завтрак и ужин. И один раз принес какую-то бесформенную футболку, чтобы я смогла переодеться. Мне было ненавистно что-то принимать от них, все эти подачки. Но платье держалось на «честном слове», ничего другого мне не оставалось, как проглотить гордость и молча надеть футболку.

Он выводил меня в ванную, где я могла помыться и справить нужду. Ванной это было сложно назвать, скорее маленькой комнатушкой с унитазом и ржавым шлангом в стене, вместо душевой.

Лишь благодаря его визитам я могла хоть как-то ориентироваться во времени, ведь даже малейший лучик света не мог проникнуть сквозь плотные завесы на окнах.

В первый день я отказывалась от еды. Не реагировала на его слова, просьбы и угрозы. Мне вообще жить не хотелось. Но после проведенной ночи в этом темной, сырой комнате мне стало так страшно, что наутро, когда он снова пришел меня кормить, все-таки сползла с кровати.

Пока завтракала, Уфук, так звали парня, не спускал с меня своих черных глаз. Я пыталась хоть немного разговорить его, выведать об их планах. Но Уфук сказал, что сегодня вернется Берк и сам мне все расскажет.

Я пыталась подготовиться к встрече с главарем. Придумывала сотню вариантов исхода событий. Перебрала в голове тысячу идей, что я могу предложить ему взамен собственной свободы. Но, как бы ни пыталась храбриться, понимала, что Берк и все его окружение – настоящие животные, уголовники, и реакцию на мои просьбы я предугадать не могла. Мне оставалось только надеяться. На собственную удачу, на отца, на Сергея. Родные уже ищут меня. Я уверена, что папа и жених приложат все усилия ради моего спасения. У них много связей и возможностей, меня не оставят в беде. Главное – продержаться чуть-чуть. И с Ингой все хорошо, я точно знаю. Подругу отпустили, и она уже дома, в безопасности.

К вечеру второго дня снова пришел Уфук. Только в этот раз он явился без еды. Бросил с порога.

– Хозяин ждет тебя. Поднимайся, иди за мной.

Сердце пропустило удар. Вот и настал момент истины.

Игнорируя дрожь волнения, я поднялась с постели, направляясь за парнем. Он вел меня по темному длинному коридору, пока мы не уперлись в высокую дверь из темного дерева.

Постучав в нее три раза, замер, а я вместе с ним. Сердце стучало так громко, что отдавалось в ушах. Меня начало тошнить от ожидания и нервного напряжения. Хотелось кинуться на этого мальчишку и бежать, куда глядят глаза. Но я не могла! Не знаю, где нахожусь, и сколько человек еще в доме. Ничего, черт побери, не знаю. И это бессилие еще страшнее, чем мои надзиратели.

Только когда с той стороны раздался громкий мужской голос, по всей видимости, разрешающий нам войти, Уфук открыл дверь.

Повернувшись ко мне, немного потеснился, освобождая путь.

– Иди, – произнес тихим, абсолютно лишенным эмоций голосом.

Старалась скрыть эмоции как можно глубже, нацепить броню. Прекрасно осознавала, что сейчас в этой комнате для меня не будет ничего хорошего, но я постараюсь выжать максимум для себя. Я дочь своего отца! И какое-то отребье не станет нам диктовать свои условия и запугивать. Набрав воздуха в грудь, прошла внутрь. Стоило переступить порог, дверь тут же закрылась, отрезав все пути отступления.

В комнате царила полутьма. Первое, что бросилось в глаза – окна. Они точно так же, как и в моей темнице, были замурованы.

– Проходи, садись, – раздался низкий мужской голос откуда-то сбоку. Повернувшись на звук, я увидела его, восседающего в массивном кресле.

Мне не хотелось никуда садиться. Более того, в комнате, будучи наедине с этим животным, я чувствовала себя крайне напряженно, понимая, что нахожусь в опасности. Но рисковать я не могла. Нужно было подыграть ему. Изобразив на лице смирение, я прошествовала к двуспальной высокой кровати и присела на край матраса, положив на колени связанные руки. А внутри все ходуном ходило. Тварь! Мразь! Ненавижу! Мне хотелось закричать, снять с него маску и расцарапать лицо в кровь, на ошметки. Убить собственными руками.

Он молчал. Просто продолжал сидеть в кресле, прожигая меня черными глазами. Его взгляд жег мою кожу так сильно, что сидеть неподвижно было невероятно тяжело. Хотелось вскочить, стряхнуть с себя все это и спрятаться от него как можно дальше.

С каждой прошедшей минутой напряженной тишины мне становится все более не по себе. Берк – настоящее исчадие ада. Восседает передо мной, будто демон, высасывающий из меня одним только взглядом все жизненные силы.

Я чувствую, как липкий страх подбирается ко мне своими мерзкими отвратительными когтистыми лапами. Ползет вверх, проникая под кожу, раздирая мясо до костей, вглубь, в самое нутро, к сердцу. Я ежусь, частая дрожь пробирает тело. Такое чувство, будто сейчас он читает каждую мою мысль, каждую эмоцию и наслаждается тем, что загнал меня в угол.

– Скучала по мне, Марианна? – вдруг раздается его хриплый голос. Вздрогнув от испуга, прикрываю глаза, мысленно собираясь с силами. Я не должна показывать ему своей слабости. Не дождется.

– Не бойся, я не обижу тебя, – протягивает лениво и добавляет с ухмылкой, – если будешь хорошей девочкой. – Распахнув глаза, впиваюсь в него взглядом. Так я и поверила тебя, насильник. Держи карман шире.

– У меня к вам предложение, – произношу громко, желая звучать уверенно.

В ответ раздается смешок.

– Ты думаешь, мне будет это интересно? – его голос полон веселья.

– Мой отец. Он даст вам намного больше, чем предложили заказчики! Прошу вас, позвоните ему и обо всем договоритесь!

Снова смех. Отвратительный, надменный. Поднявшись с кресла, он приближается не спеша. Останавливается в нескольких сантиметрах, тянется рукой к лицу.

– Ты очень красивая, Марианна. Ты ведь это знаешь? – спрашивает, внимательно рассматривая меня. Подцепив пальцем выбившуюся прядь волос, убирает за ухо. А я, словно загипнотизированная, сижу неподвижно, смотрю в его глаза. И мне страшно от того, что я вижу в них. Похоть. Нет, я и раньше ловила на себе такие взгляды. И Сережа так на меня смотрит. Но взгляд Берка. Там внутри чернота, полное безумие и сумасшествие, которое затягивает тебя глубже и глубже.

Снова пробирает мелкая дрожь, и волосы на теле становятся дыбом. Но я не собираюсь делать ему приятно, не покажу своего испуга.

– Не могу сказать о вас то же самое. Не видела лица, – произношу, нагло глядя в его глаза.

Губы мужчины кривит улыбка. Пробегая пальцами по очертаниям скул, он задумчиво произносит.

– Ты же умная девочка, Марианна, сама знаешь, что я не отпущу тебя.

Меня злят его слова. Он издевается надо мной. Наглый, омерзительный преступник!

– Вы уродливы? У вас шрам или бородавка? – не могу сдержать едких ноток в голосе. – Если не собираетесь отпускать, почему не снимете маску?

Я пытаюсь вывести его из себя. Возможно, в пылу гнева он что-то скажет мне о планах в отношении моей бедной души. Но, на удивление, моя дерзость его ничуть не злит. Даже наоборот. Он вдруг начинает смеяться. Громко, заливисто, словно только что я ему анекдот поведала.

– А ты мне нравишься. – после минутного приступа смеха наконец-то произносит он. – Такая непокорная, бесстрашная, – он приседает передо мной на корточки и, склонив голову, внимательно всматривается в мое лицо.

– Раненая птица, которую вот-вот сожрет голодный лев. – произносит задумчиво.

Я понимаю, что он намного хитрее и умнее, чем кажется. Ему плевать на мои слова и уговоры. Мне конец. Как бы я ни сопротивлялась, сколько бы денег ни предлагала ему, моя судьба предрешена. Но для чего меня похищать, если не ради выкупа? Кому понадобилась я? Или отец? Что за тварь может такое организовать?

– Чего вы хотите? – подбородок начинает дрожать от рвущихся рыданий. – Позвоните моему отцу, он даст вам денег, – он расплывается в моих глазах. Сморгнув слезы, пытаюсь прийти в себя.

Ухмыльнувшись, Берк поднимается во весь рост.

– Папочка тебе не поможет, джан. Все теперь зависит только от тебя, Марианна. Мы можем вполне неплохо провести здесь время, – спрятав руки в карманах брюк, пожимает плечами.

Смотрю на мужчину в недоумении, и затем, словно зарница в небе, до меня доходит его намек.

– Если ты думаешь, что я добровольно дамся тебе, то ошибаешься! – рычу сквозь зубы, прожигая его взглядом. – У меня есть парень, которого я люблю! У нас скоро свадьба! – кричу в пылу злости.

Он молчит. Наклонившись, подается ко мне так, что между нашими лицами всего несколько сантиметров пространства. Руки так и чешутся, чтобы сорвать эту чертову маску.

– Даже не думай, что у тебя есть выбор. Он пропал ровно в тот момент, когда я бросил тебя на пол фургона, – шепчет, обдавая кожу дыханием. -

Тебя не вернут отцу, – он замолкает. А его слова прожигают во мне дыру, выжигая сердце, превращая все хорошее в пепел. Становится трудно дышать, слезы застилают глаза. Лучше бы ударил, было бы не так больно. Смотрю на Берка, не мигая. Неужели он ничего не чувствует? Вот так просто играет чужой жизнью, как будто есть такое право. Чувствую себя тараканом под подошвой его туфель.

Отстранившись, продолжает смотреть на меня с высоты своего роста.

– Скорей всего продадут тебя в один из публичных домов. Там любят таких, как ты... сладких, красивых. Будут драть тебя на дешевых простынях потные моряки или рабочие. Жирные, пузатые, лысые, с большими и маленькими вонючими х*ями. Вот тогда будет повод сопротивляться и плакать, – от его слов мороз по коже. Я чувствую, как тошнота подкатывает к горлу от обрисованной Берком картины. Если он говорит правду, я не хочу жить. Не допущу ни за что такого издевательства над собой. Уж лучше выбрать смерть.

Ненавижу его. Пусть душа его горит в аду и всех, кто связан с моим похищением! Сволочь! Я уверена, он наслаждается тем, что загнал меня в ловушку! Нет, я так просто не сдамся. Пусть не рассчитывает, что смог напугать меня своими сказками.

Прикрываю глаза, делая вид, будто я растеряна и разбита. Не впускаю его слова в душу, ментально закрываюсь от них. Воспроизвожу интерьер комнаты в голове, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Вдруг появляется кое-какой план. Конечно, в случае провала мне сильно не поздоровится, но у меня не особо-то большой выбор. Лучше подохнуть, пытаясь сделать что-то, чем отдаться на милость этих уродов.

Когда-то давно я ходила на курсы самообороны, там нас учили в любой ситуации не поддаваться панике и использовать любую возможность, чтобы нанести удар по обидчику и убежать.

Начинаю дышать чаще, адреналин начинает бурлить в крови. Я готова.

Открываю глаза и смотрю на него, как можно невинней, с мольбой.

– Если меня отдадут в бордель, то прошу, подари мне воспоминания. Возьми меня, Берк, – шепчу еле слышно, а саму едва не выворачивает наизнанку от этих слов.

Глава 4

Берк

Несколько дней я, Керем и Тезер отсутствовали в Стамбуле. Встречались с Миротворцем. Мужик – настоящий псих. Назначил встречу в какой-то ж*пе мира. Еле туда добрались, а оказывается, этот му*ак вздумал устроить нам бесплатное представление, решить два дела сразу.

Я понял, что он хотел показать всем этим. Это завуалированное сообщение. Что будет с нами, если захотим его наеб*ть. И какими бы мы отморозками не были, переходить дорогу этому человеку – себе дороже. Мы выросли на рассказах о Миротворце. Каждый дворовой пацан знал легенды о нем. И вот он перед нами. Правду говорят, что внешность обманчива. Ничего в нем не выдает человека, которого боятся тысячи. Среднестатистический седовласый мужчина. Только аура столь мощная, что может с ног сбить, хрен поднимешься.

И все же какой-то смертник решил сп*здить то, что принадлежит Миротворцу. Не знаю, на что рассчитывал этот убогий. Вообще, что движет дебилами? Его быстро поймали. Как и всю его семью. Беременную жену, тещу и тестя.

Сейчас все «счастливое семейство» стоит на коленях и молит о пощаде. Зрелище на любителя, скажу я вам. Никто вокруг не обращал на эти вопли никакого внимания. Даже я. В жизни я много дерьма повидал, и это – не самое ужасное.

Миротворец, как ни в чем не бывало, подошел ко мне, парни остались в стороне.

– Деньги уже поступили на ваш счет. У заказчика изменились планы.

– Что значит – изменились планы? – спросил, заранее чувствуя, что ответ мне совершенно не понравится.

– Придется подержать девушку чуть дольше, – последовал ответ. Стиснул челюсть. Как же меня, бл*дь, бесит, когда на мои вопросы не отвечают прямо!

– Конкретней?

– Как будет что-то известно, я сообщу.

– И какого х*ра мне с ней делать?

– А вот это, Берк, не мои проблемы.

– Заеб*сь.

– Сдай ее в публичный дом, пусть сучка отрабатывает жилье. Пусти по кругу. Сам тр*хай. Плевать. Просто поддерживай в ней жизнь до нужного момента. Ты умный мальчик, разберёшься. За неудобство в виде Марианны мы еще заплатим.

Обговорив сумму, которая устраивала бы обе стороны, Миротворец вернулся к своим «гостям».

Парни тут же подошли ко мне.

– Ну, что? – спросил Тезер.

Я не успел ответить, раздался звук выстрела, перевел взгляд и увидел, что Миротворец пустил пулю в лоб тому, кто его обокрал. Беременная женщина закричала и начала трястись всем телом. А затем резко подняла голову и посмотрела на меня диким, полным отчаяния и мольбы взглядом. Она так сильно прижимала руки к животу, что они побелели, старалась защитить не рождённое дитя. Я знал, что живой ни она, ни ее ребенок и другие члены семьи не выберутся. Ее муж убил их всех в тот момент, когда решил обокрасть Миротворца. Сам повесил мишени им на спины. Никто им не поможет. Уж точно, не я. Поэтому я развернулся спиной, от ее умоляющего взгляда, и пошел к выходу.

И когда за нами закрылась дверь, раздалось еще три выстрела.

По дороге в ту дыру, где держим девчонку, я молчал. Керем и Тезер злились на это. Они пытались выказать свое недовольство, но я быстро оборвал все их истерики. Мне нужно подумать.

Размышляя о словах Миротворца, я понял одно – никто не требует выкупа. Марианна Вебер не вернется домой. И когда ее заберут от нас – она умрет. Не знаю, кому и что сделал ее отец, мне плевать на самом деле. Но почему-то я не мог просто взять и сказать все это парням.

Я пока не могу стать ее палачом. Да, она полностью зависит от моей воли, но вынести приговор я еще не в силах. Это не проявление жалости. Нет. Мне интересно смотреть на ее жалкие попытки выжить. А это уже что-то. Вызвать во мне эмоции очень сложно, а ей удалось. Цепанула меня чем-то. Да, красивая, но таких миллион. Есть в ней стержень какой-то, нутро. Не могу понять, что именно выделяет ее из общего фона. Но когда она рядом, мои демоны хотят с ней поиграть. Втянуть в свой смертельный танец и смотреть на то, как ее душа будет погибать под их когтистыми лапами. Мне до одури хочется с ней поиграть и сломать, чтобы после меня никто не смог починить. Она нравится моему безумию, а значит, будет жить.

Поэтому я сказал, что действуем так, как и до этого. Она не должна видеть наших лиц. Буду поддерживать иллюзию того, что она еще кому-то нужна. А когда мне надоест, избавлюсь от нее без сожалений.

Когда вернулись, тут же вызвал ее к себе. Пришла. Красивая, сука. Идеальная. За что тут же хотелось наброситься на нее и драть на куски. Идеальных не бывает, и ты, Марианна Вебер, не исключение.

И каково же было мое удивление, когда она начала предлагать себя. Такая же дешевка, как и многие другие. Неужели я ошибался? Считает, что между ног у нее не обычная щелка, а все богатства мира. Сучка еще не знает, что я не сую свой член в кого попало. Может, до этого я и хотел ее тр*хнуть, чисто физиология, то теперь мне просто-напросто противно. Ярость чернотой накрыла. Но раз она так хочет, то эту ночь она никогда не забудет. Я отпечатаю каждую секунду в ее бл*дском мозгу.

Марианна

– Так быстро сдалась? – хмыкает он недоверчиво. – Марианна, мне даже немного скучно, я ждал борьбы, сопротивления.

Он играет со мной. Огромный лев, так он назвал себя, решил порезвиться с пойманной ланью перед ее смертью. Вот только он ошибся, я не жертва. Я выпутаюсь, не сдамся просто так, даже если борьба не увенчается успехом.

– Но ты ведь сам сказал, что впереди у меня роль рабы и подстилки. А ты ничего. Правда, лица твоего я не вижу. может, ты, конечно, там жутко уродливый, но тело у тебя шикарное.

Хвалить его – последнее, что я хотела бы делать. Но мне нужно усыпить его бдительность. Нужно, чтобы он поверил. Да и вообще, как бы ни было противно это осознавать, но фигура у мужчины, и правда, мощная. Тонкая ткань кофты обтягивает грудь и бицепсы. Даже сквозь одежду я могу разглядеть каждую мышцу. Сильные руки с бугрящимися венами, длинные стройные ноги. Берк излучает животную энергетику. Я могла бы назвать его красивым, если бы он не был ублюдком.

Я вижу, как его губы кривит улыбка, и мне приходится постараться, чтобы подавить вспыхнувшее внутри чувство омерзения. Он замечает перемены в моем лице. Словно читает мои мысли.

– Я не насильник. Ты дашь мне все сама, – произносит тихим охрипшим голосом, касаясь моего плеча.

Киваю. Ну, вот он и попался на крючок.

– Тогда расстегни меня, – протягиваю к нему руки. – Если не хочешь брать меня насильно. Расстегни. Я не стану сопротивляться.

Молчит. Смотрит на меня, не проронив ни слова. А у меня сердце, как у загнанного зайца, под сто сорок ударов в минуту. Я дико боюсь. Но желание жить сильнее страха.

Берк приближается ко мне. Достает из кармана ключи, замирает.

– Без глупостей, иначе пожалеешь, – в его голосе сталь. Нервно сглотнув, киваю.

Его длинные пальцы достают из кармана связку ключей. Берк берет в ладони мои руки. Вставляет ключ в замок и, сделав пару оборотов, освобождает от пут. Как только наручники падают на пол, прижимаю к груди руки, растирая кровавые борозды, оставшиеся от металла.

Берк молчит. Стоит неподвижно, а я боюсь поднять на него глаза. Знаю, что должно сейчас произойти, и от понимания этого неприятно сосет под ложечкой.

Подается ко мне ближе, нависая. Его грубая ладонь касается моего бедра. Адреналин, страх и ощущения от его прикосновений – все это мешает мне, а я должна быть предельно собрана. Сделав вид, будто подчиняюсь его воле.

Берк толкает меня, заставляя лечь на спину. Каждое его прикосновение отдается в моем теле дрожью. Мне противно, я хочу заорать, чтобы не смел трогать меня! Чувствую, как руки ползут выше по ноге, забираются под край футболки. Ласкают нежную кожу живота. Мужчина целует мою шею, слышу его хриплое дыхание. Сильнее прижимаю его к себе одной рукой, пока его наглые руки исследуют мое тело. Другую руку отвожу в сторону и, схватившись за голову металлического орла, крепко сжимаю статуэтку и со всей мочи бью ею в висок похитителя.

Дернувшись, его голова отскакивает в сторону. Берк заваливается на меня всем телом, вдавливая в матрас.