Текст книги "Я хочу тебя трогать (СИ)"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

Марианна

Паника охватывает меня, когда я замечаю, как на черной ткани его маски расплывается темное мокрое пятно. Преступник лежит неподвижно. Зарычав от усилий, сталкиваю его с себя. Он падает на пол безвольной массой.

Игнорируя оглушительно громкое биение сердца, наклоняюсь к нему. Я убила его? Черт, что же теперь делать? Нужно убегать. Забрать ключи и рвать когти. Главное не попасться на глаза его подельникам и успеть скрыться до тех пор, пока его не обнаружат.

Наклонившись, тянусь дрожащей рукой к его куртке. Залезаю в карман. Выудив оттуда связку, срываюсь к двери. Но уже взявшись за ручку, замираю. Руки так и чешутся сорвать с него маску, посмотреть, кто скрывается за ней. Но я понимаю, что на счету каждая секунда. Поэтому, открыв дверь, осторожно выхожу в коридор.

Вокруг ни души. Прикрыв тихонько за собой дверь, я пробираюсь вперед. Иду на цыпочках, содрогаясь от каждого постороннего шороха. Спустя несколько метров до меня вдруг начинают доноситься мужские голоса. Приблизившись к одной из комнат, останавливаюсь. Замечаю в проеме, что в помещении находится еще один человек. Восседает за столом. Осмотревшись по сторонам, вижу дверь в конце коридора. Скорей всего, это и есть выход. Но мне еще нужно добраться до него, проскочить мимо незамеченной.

Но моему плану не суждено воплотиться в жизнь. Не успеваю ничего понять, как что-то большое и сильное налетает на меня со спины, внося в комнату. Страх пронзает каждую клеточку тела, когда я понимаю, что меня схватили.

– Смотрите, кто у нас тут, – раздается над ухом, в то время как руки преступника сжимают мое горло. Вцепившись в его ладонь – удавку, пытаюсь хоть немного ослабить ее. Широко распахнув глаза, глотаю мелкими глотками воздух.

Передо мной за столом четверо мужчин. Все без масок. Их злые глаза прожигают во мне дыры.

– Как она смогла сбежать? – один из них поднимается с места, приближаясь к нам.

– Уфук! – кричит второй мужчина, и по голосу я понимаю, что это Керем. Спустя несколько мгновений парень появляется в комнате.

– Девка чуть не сбежала! Ты чем там занимаешься?! – схватив парнишку за шкварник, трясет его.

– Она у Берка была! – произносит тот испуганно.

– Иди, посмотри, что с ним, – швырнув его в сторону, командует мужчина. А у меня в груди от страха леденеет. Сейчас они увидят труп главаря и порвут меня на кусочки.

– Она видела наши лица! У нас проблемы! – шипит тот, что все еще удерживает меня.

– Это у нее проблемы, – произносит Керем, окидывая меня сальным взглядом. Он срывается в мою сторону, но его останавливает громкий возглас Уфука со стороны входа.

– Она убила его! Хозяин мертв!

Керем застывает. А потом вдруг поворачивается ко мне, скалясь.

– Ах, ты ж, тварь! – вырвав меня из рук своего подельника, толкает в спину. Я влетаю в стену, больно ударяясь головой. Пытаюсь подняться, но чьи-то руки вздымают меня в воздух. Не успеваю сориентироваться, звонкая пощечина взрывает мою голову острой вспышкой боли.

– Сука, что делать теперь? – взвывает Керем. – Миротворец выходит на связь только к Берку. С нами он и говорить не станет!

– Пристрелить ее, нахрен, – рычит тот, что стоит сейчас рядом с Уфуком.

– Нет уж, Тезер, сначала мы поиграем немного, – протягивает задумчиво Керем, возвращая ко мне взгляд своих черных глаз.

– Уфук, иди к Берку, забери его телефон! Отнеси тело на задний двор. А я пока с сучкой разберусь, – приблизившись ко мне вплотную, мужчина принимается расстёгивать ремень.

– Нет, пожалуйста, не надо, – выдавливаю из себя хриплый стон. Вот теперь меня накрывает паникой по-полной.

– Эй, Керем, ты не один здесь! – рычит кто-то из-за спины потенциального насильника.

– Я первый. Давно на нее смотрю, да, милая? – сложив вдвое полоску ремня, проводит ей по моим скулам.

Не успеваю вскрикнуть, он сдавливает мое горло, снова припечатав к стене. Большой палец насильно раздвигает мои губы, проникая в рот. Я пытаюсь закричать, вырываюсь, но он ни на шаг не отступает. А потом я кусаю его. Вонзаюсь зубами, что есть мочи, в палец ублюдка.

– Ах, ты ж, сучка! – хлёсткая пощечина выбивает весь дух. Слезы градом катятся из глаз. Он толкает меня на кровать. Упав на мягкий матрац, я отскакиваю обратно, пытаясь убежать, но он с легкостью ловит меня, толкая обратно. Удар ладонью по лицу, снова и снова. Закрываюсь руками, сотрясаясь от рыданий. Пожалуйста, пусть они остановятся! Пусть не делают этого! Я готова на все, что угодно, только не насилие! Только не с этими животными!

– Тихо, тихо, – раздается вдруг чей-то голос. Подошедший со спины хватает мучителя за руку, не давая ему нанести мне очередной удар.

– Я ее тр*хнуть хочу, живую, – отвечает сквозь зубы, глядя в разъяренное лицо Керема. – А после твоего месилова останется воющий кусок мяса.

– У тебя проблемы какие-то? – повернувшись к нему всем телом, наступает Керем. А я сползаю с кровати, забиваясь в угол комнаты. Мне так страшно, что я не могу и вдоха сделать. Мужчины вот-вот сцепятся в схватке, но вдруг раздается оглушительный гром, похожий на звук выстрела. Дверь в комнату распахивается, ударяясь со всей силы о стену. Все присутствующие словно по команде замирают, сгруппировавшись.

Вокруг тишина. Я слышу чьи-то шаги. Потянувшись, выглядываю из-за спин насильников.

От увиденного кровь стынет в жилах. В проеме стоит Берк. Его лицо в маске, но он без куртки. По смуглой коже шеи стекает струйка крови, заползая под ворот футболки. Я не вижу выражения его лица, но по напряженным рукам, по сжатым кулакам и по огненному взгляду понимаю, что он убьет меня, разорвёт на куски. Мне конец.

Берк

Со стоном прихожу в себя. В голове все звенит. Не могу понять, где я. И что, бл*дь, случилось! Какого х*ра я делаю на полу? Пытаюсь вспомнить хоть что-то, но возникает такая вспышка боли, от которой в глазах опять темнеет.

Краем глаза замечаю, что надо мной склонился Уфук. Его губы шевелятся, но я ни слова не могу разобрать.

А потом я все вспоминаю. Эта русская шлюшка ударила меня! Дотрагиваюсь до места удара и чувствую пальцами теплую вязкую субстанцию. Кровь. Меня захлестывает ярость. Дикая, необузданная. Отталкиваю от себя пацана и встаю с пола. Пошатываюсь. Не обращаю никакого внимания на острую боль в черепушке.

Выхожу из комнаты. Я точно знаю, где она. Выбиваю, нах*р, дверь. И первое, что я вижу – Керема и Тезера. Стоят друг напротив друга, готовые глотки перегрызть. Перевожу взгляд на девчонку, и во мне поднимается доселе неизвестное безумие. Кто-то ее ТРОГАЛ. Какая-то тварь к ней прикасалась. Сжимаю кулаки, потому что во мне кипит жажда убийства.

– Берк?! – долетает до меня голос Керема. Прохожу мимо них, толкая плечами. Подхожу к кровати. Марианна забилась в самый угол и смотрит на меня огромными глазами. Кровь из раны застилает глаза, и я рывком снимаю с себя маску.

Хватаю девушку за подбородок, изучая ее лицо. Глаз начинает заплывать, разбита губа, на шее красные отметины от пальцев.

– Кто? – мой голос хриплый. Хочется все, нах*й, разгромить. КТО посмел трогать МОЮ вещь? Она молчит. Надавливаю пальцами сильнее. Она морщится. Переводит быстрый взгляд на Керема и тут же отводит. Продолжает молчать. Улыбаюсь уголком рта. Слова и не нужны, я все и так понял.

– Мы думали, ты умер. – начинает оправдываться этот урод.

Подхожу к нему и со всей силы бью в лицо. Наслаждаюсь тем, как начинают болеть костяшки. Кер хватается за лицо, и я наношу пару ударов в корпус, пока он не начинает задыхаться и не падает на колени.

– Сколько раз я тебе говорил не трогать мои вещи.

– Да она же просто шл*ха, брат! – кричит ублюдок. – Ты из-за какой-то бл*ди слетел с катушек?!!

Цокаю языком.

Подхожу к нему и смотрю сверху вниз.

– Ты упускаешь суть. На ее месте могла быть любая грязь. Но это МОЯ грязь.

Хватаю его за голову и ударяю коленом в лицо. От этого удара Керем сваливается на пол.

Поворачиваюсь к Тезеру, тот смотрит на меня огромными глазами. Урод слишком туп, но знает свое место.

– Забери его.

Жду, когда Тез вытащит Керема, как только они исчезают из вида, медленно поворачиваюсь к притихшей девушке. Мари сидит тихо, даже дышит через раз. Сейчас она не такая дерзкая, как была буквально десять минут назад. Холодно улыбаюсь и подхожу к кровати, сажусь на нее. Вебер вздрагивает. А во мне все так и полыхает. Ярость скребется, наружу ищет выход. Прикрываю глаза. Да, Марианна виновата и понесет свое наказание. Но сейчас я зол и на себя! Близость этой русской шл*хи настолько затуманила разум, что я попался в ее сети, словно какой– то тупой пацан. Нужно отдать девчонке должное – она разыграла все по нотам. А я отвлекся. Аромат ее тела и шелк кожи были столь притягательны, что я не ожидал подвоха, просто растворился в ощущениях. Такого со мной никогда не было. Никогда. Но больше я не поведусь.

– Знаешь, почему мне собаки нравятся больше, чем люди? – спросил у Марианны, и та лишь испуганно покачала головой.

– Во-первых, они преданные, а во-вторых, их можно чему-то обучить. И раз ты не понимаешь по-человечески, джаным, я буду обращаться с тобой, как с собакой.

С этими словами схватил ее за волосы и потащил к двери. Девушка что-то кричала, но я не обращал никакого внимания на ее жалкие попытки сопротивляться. В конечном итоге она покорно ползла на четвереньках рядом со мной. Выволок ее во двор и поднял с земли валявшуюся цепь с ошейником. Тут же приковал девушку. Ремешок был тесным. И ей даже глубокие вдохи причиняли невыносимую боль.

– Отпусти меня! – прокричала девушка, и я дернул цепь на себя. Марианна вскрикнула от боли.

– Знай свое место. Не открывай рот, пока я не прикажу.

Вздернул на ноги и повел к дереву. Продел концы цепи сквозь ее запястья и приковал над головой. Отошел подальше и улыбнулся. Марианна Вебер стояла на солнцепеке около дерева на носочках, абсолютно обездвиженная. Но в ее глазах горел огонь.

– Я сломаю тебя, – сказал и, развернувшись, покинул двор.

Приказал Уфуку не давать ей ни воды, ни еды, пока сам не вернусь.

Сел в машину и помчал в клуб. Я был все еще на взводе! Домчал туда в рекордные сроки. Здесь, как и всегда, царили похоть и порок.

Ни с кем не здороваясь, сразу поднялся на второй этаж, где находился кабинет Зейнеп. Рывком открыл дверь, девушка сидела за своим столом. Подняла на меня огромные карие глаза.

– Берк.

Вытащил ее из кресла и нагнул через стол, задрал платье и одним резким движением вошел. Зей вскрикнула и сильнее ухватилась за стол, хорошая девочка. Я тр*хал ее неистово, иступленно. Каждый раз входя все глубже, и глубже, и глубже. А перед глазами все равно была другая. Еб*нная Марианна Вебер.

Вышел из Зейнеп и надавил на плечи, чтобы она встала на колени. Девушка тут же сделала все, как я хотел. Молча. Без закидонов. Вот как нужно вести себя рядом со мной! А не как.

Сука, надо вытр*хать мысли о русской шлюхе из головы.

Собрал волосы Зей в хвост и полностью вошел в ее рот. Как же оху*нно. Закрыл глаза и стал вколачиваться в теплую мягкость рта девушки, не давая отдышаться. А сам представлял другие губы и язык. От интенсивности движений по ее щекам начали катиться слезы, но она не просила остановиться. Все так же покорно принимала. Эта покорность меня выбесила, и я не стал задерживать с разрядкой. Кончил ей в рот, и Зейнеп проглотила все до последней капли.

Кажется, вытр*хать мысли о русской шлюшке с другими не получится.

Глава 6

Марианна

Я дома. Солнышко припекает, нежусь под его теплыми лучами, лежа на шезлонге возле бассейна. Сергей вот-вот подойдет. Я попросила его принести мне льда для лимонада. Нет, напиток достаточно прохладный, просто люблю рядом с ним побыть капризной маленькой девочкой, ведь любимый так очаровательно заботится обо мне.

Скоро приедет папа. Ари обещал приготовить мое любимое рагу и яблочную шарлотку. Не знаю, как он это делает, но вся его стряпня настолько вкусная, что диету держать совершенно невозможно.

Мы поедим в семейном кругу, а потом поедем с Сережей в один из клубов. Потанцуем, развеемся. Разве это не счастье, когда все твои любимые рядом? И ты можешь делать то, что пожелаешь.

Черт. как хочется пить... ну, куда же он подевался? Вдруг все тело охватывает дикая боль. Сильная, пульсирующая, от которой тошнота подкатывает к горлу. С запястий словно кожу содрали живьем. Я горю, пылаю в огне боли. И ее так много, что мне не хватает воздуха.

А потом вдруг открываю глаза, глотая ртом зной полуденного солнца. Боже, какое оно здесь. беспощадное и жестокое. такое же, как и мои похитители.

Я не знаю, сколько времени вишу на цепи. Он, будто собаку, оставил меня здесь подыхать. Затекли руки, и я уже не чувствую боли на запястьях от жестких веревок. Я истощена, измучена. Я потеряла счет времени и своим мучениям. Но, чтобы они со мной ни делали, пусть знают – сломать меня не получится. Пусть вот так, сгорю тут заживо, погибну от истощения, но никогда не приму их власти над собой.

Думала, Берк убьет меня. В тот момент, когда он вошел в комнату, я не знала, что лучше – дать растерзать себя его бешеным псам или попасть под его ярость. Было столько ненависти в его глазах, что все остальное казалось не таким страшным.

Он сорвал с лица маску. и тогда я поняла, что это конец. Он не отпустит меня, убьет, но не отдаст отцу. Теперь я знаю, как выглядит дьявол. И это знание меня погубит.

.Ботинки. Снова я вижу их. Черные берцы, испачканные пылью. Все это время я не реагировала, не отвечала на его просьбы. Отказывалась пить, несмотря на то, что умираю от жажды. Этот парень самый добрый из всех чудовищ, но послаблений я давать не буду.

– На, выпей, идиотка, сдохнешь ведь, – тычет в лицо алюминиевой кружкой, наполовину заполненной жидкостью.

– Пошёл ты, – из горла вырывается хрип. Я хочу отвернуться от него, но шею сковывает металлическая цепь, и от боли все задеревенело.

– Я пойду. И ты вместе со мной, – хмыкает он и, приблизившись, тянется к моим рукам. От его манипуляций запястья опаляет новой вспышкой боли. Зажмурившись, стону, не в силах терпеть. Он перерезает веревки, и я камнем падаю вниз. Перед самым столкновением с твердой поверхностью Уфук успевает поймать меня.

– Хозяин вернулся. Приказал освободить тебя. Пойдем, – парень снимает ошейник и помогает мне подняться, направляясь в сторону дома. Я бы могла сейчас снова попытаться сбежать. Оттолкнуть его и рвануть с места. Но я истощена. Мне не хватит сил даже на самостоятельный шаг. Зажмуриваюсь от досады, клянусь себе самой, что как только подкоплю сил, снова это сделаю. Постараюсь сбежать.

Затащив меня обратно в темницу, Уфук укладывает меня на тахту. Поставив передо мной на полу поднос с едой и питьем, говорит, чтобы я переставала упрямиться. С его слов, убивать меня никто не намерен, но слушаться я должна. Мне хотелось послать его к дьяволу, но потом я подумала, что уже нахожусь в аду, а окружающее меня – самое что ни на есть порождение преисподней. Решила не тратить силы попросту – промолчала.

В наказание я осталась без света. Он ушел, оставив меня в полной темноте. Пролежав неподвижно около часа, попыталась подняться. Кое-как дотянувшись до кружки, жадными глотками осушила посуду. Желудок тут же свело болью. Слишком долго я не ела и не пила.

Обессиленно опустившись обратно на грубую ткань, закрыла глаза. В голове немного прояснилось. Теперь я могла мыслить. И сейчас думала о том, что ни капельки не жалею о содеянном.

Моя попытка убежать разозлила Берка. Взбесила. Но пусть знает, что я – не жалкое существо, готовое ползать под его ногами. Я Марианна Вебер. И я не позволю какому-то отребью вот так просто сломать себя. Он может насиловать мое тело, может бить, истязать. Но даже так, стоя в крови и ссадинах, в разорванной одежде, на цепи, я выше него. Ему никогда не дотянуться, не добраться, а значит, никогда не подчинить меня своей воле.

Отец. Мысли о нем греют сердце. Представить не могу, что сделает он с этой шайкой бандитов, когда найдет меня. Сергей отомстит Берку. Он покажет ему, кто истинный лев, а кто маленькая запуганная шавка.

Я хочу, чтобы этих ублюдков упекли за решетку, на пожизненное. Я приду и буду смотреть на то, как они стоят на коленях и просят прощения за все, что сделали. Только когда увижу боль в их глазах, только когда они сломаются, я смогу спокойно переступить через все это и забыть. Только тогда я начну новую жизнь. Зная, что я отомстила, что они ответили за все... За меня и за Ингу.

Оглушительная тишина. Только звук собственного дыхания не дает сойти с ума. Они держат меня уже несколько дней в полном одиночестве и темноте. У меня снова связаны руки, завязаны глаза. Будто им недостаточно того, что в комнату не проникает даже малейший лучик солнца.

Боль. ее так много, что я уже разучилась различать, где заканчивается душевная и начинается физическая. Сколько я не ела? День? Два? Неделю? Уже не чувствую голода. Мне уже все равно.

Меня пугает темнота. И тишина. Кажется, что из непроглядной мглы вылезают жуткие чудовища. Они крадутся ко мне, заставляя сжиматься в трясущийся от страха комочек.

Притянув к груди колени, борюсь с внутренней дрожью, пытаюсь хоть что-то разглядеть сквозь повязку. Напряженно всматриваюсь в темноту. Я вижу их. монстров. И самый жуткий из них вот-вот набросится на меня.

В моих снах он предстает огромным львом с острыми когтями и глазами, наполненными ядовитой ненавистью. Его хищный взгляд пугает. Стоит ЕМУ посмотреть на меня, внутри все выворачивается, он, словно скальпелем, проходится взглядом по коже, вспарывая мясо, проникая в самое сердце.

В какой-то момент до моего слуха доносится тихий, едва различимый звук. Он практически неуловим, но я научилась распознавать его. Будто маленькие крупицы песка сыплются, ударяясь о твердую поверхность пола. Это звенят ключи в его руках.

Он вставляет ключ в замок. С каждым его поворотом я вздрагиваю. Плачу, тихонько всхлипывая, потому что знаю – должна выпустить весь страх сейчас, чтобы не показывать ему. Такие, как ОН, питаются слабостью, болью, паникой других.

Берк в комнате... я все еще не вижу его – чувствую, каждой клеточкой тела. Я слышу его дыхание, кожей ощущаю его взгляд. Секунда. две... время замирает. Знаю, сейчас он снова сделает мне больно. Ненависть... ее так много в его глазах. Кажется, будто он и есть сосредоточение гнева, ярости и жестокости. Иногда я задаюсь вопросом, что сделало его таким? Что превратило этого мужчину в монстра? Но потом я чувствую прикосновения его пальцев, и все мысли покидают меня. Стискиваю челюсти, по крупицам собирая в себе остатки злости. Выметаю все до единой мысли. Я не покажу ему боли, не покажу слез.

– Раздевайся, – его тихий спокойный голос, будто змеиный яд, проникает ко мне голову, отравляя. Сдернув повязку с глаз, он поднимает мое лицо, удерживая подбородок. В глаза бьет резкий свет. Зажмуриваюсь, пережидая вспышку боли. Он сдавливает лицо пальцами, заставляя посмотреть на него. Рычу. Вкладываю в свой взгляд все, что у меня осталось – крохи гордости, капельку высокомерия.

– Тупой ублюдок, у меня руки связаны, как я разденусь? – выплевываю наполненные ядом слова, а в следующую секунду его крепкая ладонь смыкается на моей шее. Плевать. Я скорей умру, чем сдамся ему добровольно. Понимаю, что надо промолчать, сделать вид, что подчинилась. Но не могу.

Водит по шее большим пальцем, словно пытается поймать пульс, который зашкаливает. Смотрит мне в глаза, такое чувство, что в самую душу. И я, словно завороженная, смотрю в ответ. Не могу отвести взгляд от черноты его глаз. Она поглощает, подавляет, одурманивает.

– Тебе еще не надоело? – хмыкнув, будто ни в чем не бывало, развязывает веревки.

– Ты же понимаешь, все бесполезно. Ты – МОЯ игрушка. И я сделаю с тобой все, что захочу, – наклонившись, шепчет у самого уха. А по мне мурашки бегут от этого шепота.

Отстраняется от меня. Сделав знак подвинуться, усаживается на тахту. В его руках какие-то склянки и бинты. Но я не смотрю туда. Берк снова без маски. И я смотрю на его лицо.

– Нравится то, что видишь? – изогнув свою бровь, кривит губы в ухмылке. А я думаю о том, что, несмотря на красивые черты лица, он жутко уродлив.

– Пытаюсь запомнить твою рожу, чтобы с того света являться и мучить тебя каждую ночь, – хриплю.

– Становись в очередь, джаным, – рассмеявшись, он вдруг резко хватает мою руку, вытягивая вперед.

На запястьях ужасные темно-красные борозды. Горло до сих пор болит от той цепи. Но разве кого-то волнует мое благополучие?

– Ты со всеми своими игрушками так жесток? – спрашиваю его, пока он сосредоточенно изучает мои раны. – Тогда я не удивлена, что у тебя ничего нет в этой жизни.

Он резко усиливает хватку. Мои слова ранят его. Значит, я попала по больному. Чему-то сокровенному. Его злость длится всего пару секунд. А потом он берет верх над эмоциями.

– Я просил тебя лишь быть послушной. Это все – твоя заслуга, – отпустив меня, открывает какие-то тюбики с мазью. А мне так противно становится от всей этой игры. Он хочет, чтобы я боялась? Дрожала в ожидании? Да сейчас! Пусть говорит четко и прямо, что ему нужно.

– Ты меня тр*хнуть хочешь? Делай это быстро и уходи, – выплевываю высокомерно.

Поднимает на меня глаза. Не по себе становится от его взгляда. Будто тяжелой глыбой придавливает. Сколько силы в нем. И я сейчас говорю не о физике. Внутри у него настоящий ураган.

– Ты себя сейчас видела, малышка? Тебя не захочет тр*хнуть даже пастух, он предпочтет вместо Марианны Вебер овцу, – смеется. А я вспыхиваю. Как этот отброс смеет говорить со мной в таком тоне! Меня никто и никогда так не унижал. Я знаю, что нравлюсь мужчинам. Даже его ублюдки позарились на меня, а этот. Стоп. Не о том я думаю сейчас, это не должно меня цеплять. Но цепляет, черт возьми.

– Расслабься, Марианна. Если сильно припечет, я сделаю это, – снова берет мои руки в плен. Замолкаю.

Смотрю на то, как его длинные пальцы касаются кожи, обрабатывая мои раны лекарством. Удивительно, какими нежными они могут быть. Но также я знаю, как он ими же может причинять боль.

– Зачем все это? – спрашиваю, когда он перебинтовывает запястья. – Ты издевался надо мной, а теперь вдруг раны мои решил обработать?

Он молчит. Завязывает кончики бинта. И только потом поднимает на меня глаза.

– Ты должна знать, Марианна, – говорит хрипло и тихо. Но каждое его слово будто в рупоре звучит. – Я сломаю тебя, – он вдруг надавливает пальцем на забинтованную область руки. Слезы брызжут из глаз от резкой боли. Я пытаюсь отстранить его руку, впиваюсь в его кисть ногтями. Но он словно не чувствует ничего, продолжает давить, сверля меня взглядом.

– А потом могу исцелить, – сквозь туман боли долетают его слова, а в следующую секунду он отпускает меня. Отпрянув, прижимаю руку к груди, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Смотрю на него, охваченная ужасом. Чудовище.

Берк поднимается. Забирает лекарства с кровати.

– Все зависит только от твоего благоразумия. Наказание – оно ждет каждый проступок. Это неотвратимо. Таков жизненный цикл. Иначе процессы мироздания обернутся вспять.

– Ты чокнутый, – цежу сквозь зубы, сотрясаясь всем телом. Он пожимает плечами, задумчиво улыбнувшись.

– Может быть, но не настолько, насколько ты.