Текст книги "Высадка. Иней (СИ)"

Автор книги: Винд Таро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

В любом случае, всё в руках Господа, и только Ему определять наши дальнейшие цели, планы и развитие. Раз мы встретили диковинную зебру, значит, то не случайно.

Часть 1
Греховод. Глава 3

Глава 3. Hippotigris

Черно-белые полоски зебры начали переливаться, меняясь местами. Три шипастых существа на наших глазах изрыгали какую-то траву, которая буквально заваривалась в брюхе. Внутренние стенки зебры резко потели, генерируя довольно большое для размеров животного количество жидкости. Фактически зебра стала выглядеть как самый настоящий чайник. Жидкость коричневого цвета заполнила её почти до середины.

Мы с Банкиром увлечённо смотрели за разворачивающимся действом.

– Что же это такое? – спросил Банкир.

Зебра открыла рот, оттуда повалил пар.

– Что-то горячее, – подчеркнул я.

Банкир посмотрел на меня ошалевшими глазами, после чего заявил:

– В таких холодах мне нельзя мёрзнуть. Я вообще холода не люблю.

Порывшись в рюкзаке, он достал выдолбленную чашку, которую мы забрали из Стужи и тут же зачерпнул жидкость изо рта зебры, который она заботливо открыла, словно специально для этого.

Я осадил его:

– Ты что, совсем больной? Не вздумай сейчас это пить. Это вполне может быть яд. Мы же не знакомы с местной фауной.

Банкир обиженно посмотрел на меня:

– Хватит мне указывать, как жить и что делать. Я хочу согреться, мы постоянно находимся в смертельной опасности. Если ты не разрешаешь мне это выпить, то ты мне, собственно, не надсмотрщик, не преподаватель и даже не жена. Посмотри на них. Это живые существа, максимум, что сделаю просрусь.

Я даже спорить не стал. Закрыв глаза, я помолился, чтобы с ним ничего не случилось. Если Маркус такой окаянный недоумок, то, когда усну, всё равно выпьет, раз хочет согреться.

Банкир хлебнул и завопил:

– Да это ж чай!

– Потише, – снова осадил его я, – Мало ли кого привлечёшь.

– Ты что, мы на Карфагене, а не в театре, – парировал мой незадачливый приятель.

– В театре тоже вопить нельзя, – пробормотал я.

Банкир жадно хлебал. Как он нёбо не обжигает. Вот же неадекват.

Спустя несколько минут Маркус, чавкая, допил угощение из чашки, удовлетворённо облизнулся и начал причмокивать языком.

– Вкуснятина, самый настоящий чай! Это просто не зебра, а подарок, – голос звучал для меня тревожно.

Его взгляд вдруг стал бессмысленным. Посмотрев на меня, он вылил со дна чашки капли жидкости на снег, заорал совершенно безумным голосом и набросился на меня, размахивая руками. Кретин.

Я постарался отреагировать быстро, но Банкир прыгнул, буквально прыгнул, как хищник, повалив меня на снег.

– Ну невменько, – протянул я, как эстонец.

Он ударил меня чашкой по челюсти, было больно. Я пытался скинуть его с себя, но Банкир казался сильнее. Может быть, под эффектом от жидкости из зебры? Гораздо проворнее, чем положено при его комплекции. Вот уж не ожидал от него такой прыти. Что делать?

Я достал из кармана небольшой нож, который носил с собой. Его мне заботливо выдал Гривер. Пригодился. Я пырнул нападающего, постаравшись целиться максимально точно в руку. Банкир захрипел и откинулся на спину. Похоже, боль привела его в чувство, потому что, замотав головой, Маркус сказал:

– Извини.

Он тут же блеванул на снег. Я пригляделся. Коричневая жижа вырывалась из его рта. Ну что ж. Может быть, не отравится. Спутник мне был всё-таки нужен. К тому же, живой человек. Насилие процветает вокруг, но я живу совершенно по другим догматам.

Я вновь корил себя, испытав чувство стыда, оно захлестнуло меня, как удавка. Я покрылся испариной. Как только пытаюсь вести себя праведно, случается вот такое. Это же мой товарищ, мы с ним должны выполнить цель. Решили же вместе странствовать. С ним столько пережили. И тут мне приходится бить Банкира. А если б я промахнулся и ударил в жизненно важный орган? Или он напоролся бы на нож?

Я бы снова стал отнимателем жизни, я снова бы убил. Сколько можно-то?

Дега на Земле. Зомби в лесу, впрочем, к тому моменту мёртвый. Потом Беловеер, по сути, животинка не самая опасная. Затем Валдай, неадекватный самопровозглашённый лидер Стужи. По ощущениям, на мне до сих пор его ошмётки. С мытьём здесь сложно.

Теперь список трупов мог пополнить Банкир. Мало того, что я не спас того парня, который наткнулся на колья.

– Ну что, ещё будешь пить эту дрянь? – спросил я.

– Может, и буду, –огрызнулся Банкир, которого ещё раз стошнило.

– А вот и зря. В следующий раз жалеть тебя не буду, – соврал я.

Конечно буду, каждый человек имеет право на жизнь, ведь на всё воля Всевышнего.

Зебра с интересом смотрела за нашим диалогом, её полоски перестали меняться местами. Я вгляделся в тех трёх существ, которые были внутри, они буквально варились в зебре, но от этого покрытие их тела становилось более твёрдым. Удивительные существа. Интересно, какое вообще их функциональное назначение?

Ростки чая начали шевелиться, элегантно распускаясь. Растительная стеклянная зебра представала перед нами в самых разнообразных красках.

Банкир поморщился и сказал:

– Машина, сюда едет машина.

Я осмотрелся. Никакого автомобиля не было.

– Машина, она такая громкая. Я чувствую её. Джип, – Банкир был серьёзен.

– Какой джип? Ты что, бредишь? – я не очень понимал, о чём разговор.

Приглядевшись, я действительно увидел машину вдалеке. Маленькая точка, которая приближалась к нам.

– Как ты её разглядел? – ледяным тоном уточнил я.

– Я не то, что бы разглядел, – пробормотал Банкир, – Скорее услышал. Голова кругом.

Он лёг на снег и открыл рот, глядя в бескрайнее небо. Машина приближалась, и мне это совсем не нравилось. Откуда здесь джип? Ладно, у фирмачей, но эти-то откуда? Что за бред?

Уже через минуту можно было получше разглядеть очертания машины.

– Эй, ты, глазомер, сколько там человек? – я принял за константу способность Маркуса.

Банкир не поднимал голову и даже не смотрел в сторону машины.

– Двое. Они недовольны, они агрессивны, и мы им не нравимся, – спокойным, меланхоличным тоном ответил он.

Или прикидывается, или действительно что-то понимает и слышит. На расстоянии где-то в пятьсот метров из окна джипа высунулся укороченный автомат и выдал очередь в нашу сторону.

– Ё моё! – крикнул Маркус.

Учитывая мои рефлексы, я рухнул прямо в снег. Банкир и так там лежал. А вот зебра, наверное, должна была пострадать.

Но нет! Возникшая словно из ниоткуда девушка с длинными спутанными тёмными волосами, одетая в какие-то лохмотья, бывшие раньше красивым бальным платьем с блёстками сине-зелёного цвета, приняла сразу несколько пуль на себя. Я увидел, как брызнула кровь. Что за ерунда?

Девушка и не думала безжизненно оседать. Вместо того, чтобы, как и положено в таких случаях обычному человеку, умереть, она довольно быстро, с нечеловеческой скоростью, рванула к машине. Я такого даже у олимпийских спортсменов не видел.

Быстрым движением она выхватила автомат у стрелявшего мужчины, после чего ударила его, разбив чёрные очки и сбив с головы тюрбанчик. Автомат притом она отбросила в сторону. Впечатляет. Неужели он ей не нужен? Ничего, мне пригодится.

Выглядели мужчины, в принципе, примерно так же, как фирмачи, только менее экстравагантно. Но разглядеть их у меня не получилось.

Девушка ударом кулака оставила на машине вмятину. Таким быстрым, что я едва успевал следить за движением. Несмотря на мою реакцию!

После чего она перепрыгнула машину, выдав какое-то невозможное сальто, и вырубила другого мужчину, на ходу вцепившись в дверь и повиснув на ней. Автомобиль немного проехал вперёд и остановилась неподалёку от нас.

– Ты кто? – закричал я.

Девушка в мгновение ока оказалась передо мной, даже не запыхавшись. Вытерев рот обрывком рукава платья, некогда очень красивого и, возможно, дорогого, буркнула:

– Прочь от неё.

Я не сразу понял, что она толкует о стеклянной зебре, но всё же у меня хватило здравомыслия отойти в сторонку.

– Некогда рассусоливать. Я биолог, и у меня достаточно много вопросов по поводу отношения невежд к необычным животным. Я не позволю кому-то причинять им вред, – голос у неё оказался не очень приятный.

– Слушай, а как вот думаешь, мой друг, – я показал на лежавшего Банкира, –тоже заслуживает твоего внимания?

Она бросила на меня свирепый взгляд. Шутка ей не понравилась. Мне, впрочем, тоже. Карфаген не поощряет юмор.

– Как вы посмели положить свои грязные сумки на эту великолепную особь? Быстро снимайте, – не унималась девушка.

– Слушай, если ты так в них разбираешься, прояснишь немножко ситуацию? Вижу, ты не очень приветлива, можешь, не называть нам своё имя. Но вот скажи, мой товарищ выпил чаёчек, который сварился в желудке у этой зебры замечательной. Надо понять, что с ним будет. Не склеит ласты? Его уже стошнило дважды, – я старался построить диалог на этике.

– Зелье. Я пью его каждый день. Эти особи редки, чрезвычайно важны. их меньше десятка в этом ареале обитания. Так вот, оно усиляет сверхспособности, которые дарует Карфаген. Моя –чрезвычайно быстрая регенерация. Пули не успевают пронзить моё тело и поразить что-то, потому что тут же обрастают тканью. Я двигаюсь настолько стремительно, что мои мышцы рвутся и сразу срастаются, позволяя преодолевать короткие расстояния за очень небольшой промежуток времени, – она чеканила каждое слово.

Что, ещё одна Кассандра? – промелькнуло у меня в голове. И с такими справимся.

– Так что же? Для Банкира не опасно? – я ткнул в него пальцем.

– Не очень, только его способность усилится, – ровным голосом ответила девушка.

– Навсегда? – уточнил я.

– Именно. Чем больше пьёшь, тем сильнее становишься, – эффект кумулятивный.

– А почему тогда его стошнило? Он, обезумев, напал на меня, пришлось его ранить, – хм, интересно, как она относится к пырянию компаньонов ножами.

– Да, первые несколько приёмов зелья немного приводят организм в стресс, ничего страшного, – девушка смотрела только на зебру.

– Немного? – удивился я, – Так как тебя зовут?

– Моё имя вам ничего не даст. Говорят за индивида поступки, не прозвища, – неприятно ухмыльнулась биолог.

Она поёжилась.

– Тебе холодно? – участливо спросил Банкир.

– Не видно, что ли? – огрызнулась женщина, – Вы вон какие закутанные.

Я смотрел на её изумительные черные волосы. Они выглядели как иллюстрация на обложке глянцевого журнала.

– Часто ты пьёшь зелье из недр зебры? – мой вопрос должен сгладить возникшее напряжение.

Словно понимая, о чём мы рассуждаем, перед нами невозмутимо стояла зебра, сделанная из прозрачного стекла. Её форма была точной копией настоящего животного, но отличалась своим хрупким и прозрачным обликом. Брюнетка рядом с зеброй смотрелась органично. Не то, что я.

– Я изучала поведенческие особенности животных на Земле. Стеклянная зебра могла бы быть прорывным проектом. Оказавшись здесь, я проводила исследования, пытаясь понять, как животное передаёт свои эмоции и настроения. Для меня это оказалось испытанием. Каждый день я проводила с этой стеклянной зеброй, наблюдая за её поведением, пребывая в поисках тончайших сигналов невербального общения. Я замечала, что, когда зебра спокойна и довольна, её стеклянные уши слегка наклонялись вперед, а глаза сверкали интенсивнее. Когда же животное испытывало беспокойство или страх, оно склоняло голову вниз, а хвост застывал в напряженном положении. Я удивлялась, каким образом стекло могло передавать такие тонкие нюансы эмоций. Проводила различные тесты, изменяя условия содержания и наблюдая, как скачет поведение зебры. Постепенно у меня получилось почти понимать язык этого удивительного создания. Однажды, я заметила, что животное начало медленно раскачиваться из стороны в сторону, словно пытаясь выразить свое беспокойство. Тут же поняла, что что-то не так. Осторожно подошла к зебре и обнаружила, что стекло начало трескаться в одном из мест. Это был неприятный признак. Я не могла понять, как исправить неполадку и облегчить страдания зебры. С каждым днём наше общение становилось всё более глубоким и многогранным. Я начала видеть в зебре не просто объект исследований, а верного соратника, который открывал мне грани эмоций и чувств. И хотя зебра не могла говорить, она умела передавать свои настроения и чувства через тончайшую игру света и стекла.

– И что же, если пить это зелье, способности будут неограниченно усиливаться? – я спрашивал только то, что мне интересно и важно.

– Не знаю, – ответила девушка. – Вам бы лишь бы способности усиливать. Меня интересует, что чувствует животное, а вам, меркантильным, только подавай становиться лучше.

Банкир перебил нас, обращаясь ко мне, говоря о любительнице зебр в третьем лице:

– Может быть, она поможет нам вернуться на Землю? Мы же все трое этого хотим, правда? Я на таком длительном расстоянии смог распознать машины, которые ехали в нашу сторону, может быть, и эта встреча поможет, не знаю. Я не уверен. Не то, чтобы хотел участвовать, но, с другой стороны, разве у меня есть право голоса?

– Дайте что-нибудь тёплое, я не грелась уже месяц, – прервала его укротительница недругов.

– Так как ты ещё жива? – до меня дошёл смысл её фраз.

– Регенеративные навыки позволяют. Не думаю, что это очень уж круто, тем не менее, без этого никак. Зато удобно, – девушка впервые чуть улыбнулась.

– Меня зовут Греховод, а это Маркус, но ты можешь называть его Банкиром, – я прорекламировал кличку моего приятеля.

– Не можешь, – раздражённо сказал Банкир.

У меня возникло ощущение, что зелье даже придало ему какой-то самоуверенности, он сейчас был почти таким же наглым и дерзким, как тогда, когда я его встретил перед знакомством с Беловеером.

– Ну и что дальше? – спросил я девушку, глядя в глаза.

– Что? – она искренне недоумевала.

– Маркус, скажи, едет сюда ещё кто-нибудь? – как-то сразу принял на веру, что компаньон не псих.

Банкир прислушался и даже прислонил ухо к снегу, как индеец из анекдота:

– Никого нет. Можно сделать привал.

– Ты не забыл, что у нас есть задача? – фыркнул я.

– Не забыл. Но нужно же сначала согреть нашу новую знакомую! – он что, решил ухлёстывать за мутантом?

– Вы так говорите, как будто уже убеждены, что я с вами куда-то пойду. Сначала обогрейте, дайте поесть немного. Расскажите о себе. Потом я уже приму решение, что с вами делать, прикончить на месте или составить компанию, – резонно рассудила девушка.

Она мне нравилась. Я понимал, что если бы она хотела нас убить, то сделала бы это как минимум несколько минут назад. Интересная, отважная женщина, которая действительно любит свою работу и конкретно эту стеклянную зебру-чайник. Другой вопрос, не свихнулась ли она после того, как попала на Карфаген? Учёные и так там-то не всегда адекватны, а здесь сама обстановка благоволит немножечко рехнуться. Банкиру она, похоже, понравилась, потому что он пытался ухаживать. Ну, это сильно сказано, так, порылся в мешке, дал ей какую-то рваную кофту. Девушка надела её и стала похожим на кого-то с недели высокой моды.

Я его понимал, потому что мне барышня тоже немного вскружила голову.

Её глаза усталые, но в них ещё жила искра надежды. Лицо было на удивление загорелым. Нос изящный, слегка приподнятый, словно она в любой момент готова ввязаться во что-то интересное, захватывающее.

Губы нежные, словно лепестки розы, окрашенные в натуральный оттенок. Они казались такими манящими, что хотелось прикоснуться к ним, чтобы убедиться, что это не иллюзия. Улыбка на них не появлялась, наверное, она для тех, кто достоин её внимания.

Наша встреча была случайной, но я почувствовал, что это не просто совпадение. Я не знал, что именно готовит нам встреча с ней, но верил, что ответ находится где-то неподалёку.

Часть 1
Греховод. Глава 4

Глава 4. Combien ça coûte.

Конечно, было удивительно понимать, что такое существо, как местная зебра, вообще может существовать. Карфаген каким-то образом наделяет попавших на него способностями, но совсем непонятна их природа.

В магию я не верю и считаю, что магия нарушает законы физики. А поскольку мы просто на другой планете, то и здесь волшебства не должно быть и быть не может. Поэтому нужно разобраться, что и как устроено. Механизм поведения огнебелок явно тянет минимум на Нобелевскую премию.

Но что поделать? Мы сейчас в одной лодке, одной большой раскачивающейся лодке под названием Карфаген. Плывём с замороженной жопой на метафорическом судне.

Наверняка здесь где-то есть тёплое место, туда мы с Банкиром и топаем, чтобы лежать где-нибудь под малиновым деревом, есть бананы и смотреть, как аборигены пытаются купаться дальше косы. Наверное, они будут мочить свои напыщенные шерстяные животики, ожидая, пока кто-нибудь их почешет.

Я ещё раз окинул взглядом женщину, которая спасла нас от тех бандюгов. Хотя, как спасла, спасла она скорее зебру, мы для неё так, балласт, даже не сопутствующие потери. Мы же не потерялись. Мы – сопутствующая обуза

Вообще, я старался не искать в своих действиях признаки фатализма. То, что случилось, на то воля Божия.

Не нужно везде искать сложные причинно-следственные связи. Всё объяснимо, без фантастических допущений. Наверняка есть какие-нибудь вирусы. Вроде вируса гриппа, только даёт носителю возможность двигаться быстрее. Может быть, мы все из-за этого скорее должны отбросить коньки? Чем нам отведено на Земле? Не знаю, но проводить религиозные параллели с тем, что здесь за место, мне решительно не хотелось.

Я могу потрогать снег, не трава, но тоже вполне неплохо.

Морщась, я пытался обнаружить какие-то изъяны в предложенном девушкой плане. Пока не получалось.

Оказывается, для того, чтобы зебра спокойно себя чувствовала и могла продолжать варить в своих недрах чай для усиления способностей, нужно, чтобы сложилось немало факторов. Например, важно чётко понимать, где растёт определённая трава, которая пробивается даже под снегом.

Такая растительность для зебры жизненно необходима, так как содержит специальные витамины. Нужно не очень много – несколько травинок, хотя бы раз в две недели.

Кроме того, зебра оказалась довольно жестоким существом, потому что ей буквально всё равно, что есть, если прижмёт. Она вполне способна пережёвывать плоть зомби. Более того, наша новая знакомая биолог предположила, что чай, сваренный из гнилых останков зомбарей, усилит их же способности. К примеру, оторвать зомби руку, скормить зебре, сварить чай, напоить им подопытного. Вуаля! Он стал лучше. Спасибо за участие в нашем эксперименте!

Если способности, подаренные Карфагеном, у них, остаются после смерти, конечно. Вопрос дискуссионный. Хотя тот же Беловеер, когда умер, мог разговаривать и даже похитил нашу Кассандру. Впрочем, гадать не хочу.

Банкир вёл себя на удивление смирно, видимо, хотел понравиться девушке. Его удивительный характер сочетал в себе как наглость, так и скромность, что в моей голове совершенно не вязалось. Мне было достаточно интересно наблюдать за его попытками привлечь её внимание.

Но внимание привлекал, в основном я. Ну что ж, не скажу, что меня это расстраивало, потому что жизнь движется дальше. Марина, над которой надругался Дега, осталась на Земле. Когда я попаду и попаду ли вообще на Землю, совершенно неясно.

Может быть, попробовать поухаживать за биофифой?

У нас и способности примерно одинаковые! Чем не знак судьбы? Хотя судьбы нет, есть только Божие провидение.

Выбрал я сам себя.

Так вот. Набрать травинок, аки Аленький цветочек, конечно, можно, но есть и другой важный момент. Нужно где-то раздобыть кость шакалопса.

Как биолог нам обрисовала, где-то неподалёку водятся некие шакалопсы. Их название, как обычно, услужливо подсказал Карфаген.

Я задумался. Удивительная планета. Даёт способности. Интересно, здесь повсюду снега? Или тоже где-то есть места потеплее, понадёжнее, где мир чуть добрее? Где принцессы сидят и ждут, пока прекрасный принц их спасёт. Интересно, Банкир тянет на принца?

Не знаю, называть его простофилей мне не хотелось. Он старается как может. Не всем же быть такими крутыми, как я.

Я тут же осёкся. Гордыня и тщеславие. Нельзя себя хвалить лишний раз! Бог всё видит. А я не хочу судить себя сам. Не судите, да не судимы будете.

Учитывая мою прошлую деятельность, судимость мне совсем ни к чему.

Я горько усмехнулся собственной шутейке и, как обычно, побрёл дальше по снежному покрову. Я уже даже забыл, что значит лето. У кого-то тридцать секунд до Марса, а здесь хрен знает сколько дней до Земли.

В шее что-то болело. Глаза саднили, гайморит давал о себе знать, носовые пазухи гудели, особенно при наклоне. Когда я двигался чуть быстрее, боль отступала. Интересно, здесь есть квалифицированные врачи? Чтобы не так, как в Стуже, когда в лучшем случае Модница зашьёт тебе рану своими не очень стерильными иголочками. Как-то всё это тоскливо.

Ладно, что-то я пустился в лирику. Итак, нам нужно поймать некого пса и убить его. Освежевать. Часть костей скормить зеброчке. Зачем? Ну как минимум, потому что мне нужна порция чёткого чая, который без последствий в виде обмороков и помешательства, как было у Банкира, поможет мне усилить рефлексы. Возможно, даже приобрести другую сверхспособность. Так я смогу гораздо увереннее выживать. Способность Банкира, к сожалению, не такая эффективная, хотя в тандеме со мной вполне может пригодиться. Наша молчаливая собеседница тоже обрадуется, её зебра станет здоровее. Всем выгода, у нас у всех одни плюсы.

С другой стороны, вряд ли любой шакалопёс сразу сдастся нам под нож. Биолог сказала, что здешний климат модифицирует животных, адаптируя их под более суровые испытания.

Сама, между прочим, с нами не пошла, сославшись, что кому-то нужно стеречь зебру. Хитрая, но я не осуждаю.

В поисках костей мы встретили несуразно одетого старичка в порванной шапке с помпоном, с которым рядом, к нашему удивлению, плёлся крупный шакалопёс. Хм, ручного-то убить легче, чем дикого. Что нам дед сделает?

Лучше так, чем рисковать жизнью ради зебры.

Удивительно, сколько же на планете людей! Банкир должен быть счастлив. Мы-то думали, что никого, только в Стуже есть жизнь, а здесь вон и фирмачи, и какие-то ублюдки на машинах, которые норовили нас убить. Теперь дедок.

У деда быстро бегали глаза, он посверлил нас замутнённым взором, после чего пробормотал:

– Vermi sota мине льгота.

Или это шифр, или он рехнулся. Разбираться я не хотел.

– Вы говорите на русском? – спросил Банкир.

– Чего надо? Шелупонь, – прошамкал дед.

– Вы давно здесь? Не замëрзли? – вежливо поинтересовался я, с опаской косясь на голубоватого шакалопса, который размерами мог посоревноваться с крупной лисой.

– Тебя не касается, окаянный. Или изволишь скормить себя моему Щарику? – голос мужчины дрожал, – наверное, он нас опасался.

– Может, Шарику? – поинтересовался Банкир.

– Нет. Щарик. Через Щ. В честь некоторых частей тела одного моего знакомого, – неприятно хохотнул дед.

Невнятные у него шутки. Но хотя бы не натравил на нас своего Щарика.

– Ты же почти не одет? Как не мерзнëшь⁈ – продолжал допрос Банкир.

– Как попал на Карфаген ваш, перестал испытывать холод. Чай, на Земле мерзлявым прослыл, люк в маршрутках просил закрывать. Тут же – как рукой сняло. Наваждение какое-то. Не к добру, – дед ворчал, но его напряжённый взгляд скользил по нам.

Мы его мало интересовали. Видимо, рассматривал нас как корм для шакалопса. Но как объяснить, что именно нам нужны кости его животинки? В принципе, я смогу расправиться с ними обоими. Тем более, неподалёку чрезвычайно опасный биолог, который ради зебры растерзает любого человека. Наверное.

– Как-то мимо проскакал остолоп, на вас похожий. Я ещё удивился, обычно тут фирмачи или бандиты, а тут настоящий, русский мужичёныш! – дедок пустился травить байку.

Что за лексикон? Мужичёныш. Интересно, как на карфагенском прозвучит. Я не дал старикану завершить увлекательный рассказ о мужичёныше и достал пистолет.

Дед перестал шамкать, резко поднял руки и сухо щёлкнул пальцами.

Картинно и неуместно пафосно.

Я собирался отпустить остроту по данному поводу, но тут понял, что говорить не выходит: язык не слушался. У меня получалось только мычать, притом к моему стыду, довольно испуганно. Я перевёл взгляд на Банкира. Он тоже мычал и в отчаянии смотрел на меня. Банкир казался мне более храбрым.

Всё-таки неоднозначная личность.

Дед усмехнулся и сказал:

– Вы не волнуйтесь! Так это же моя спецспособность, которую мне дал Карфаген. Я могу на некоторое время ослаблять кому-нибудь мышцу языка. Не самое лучшее, что могло достаться, но не жалуюсь. Не спрашивайте, как я до этого додумался. Что могу именно так. Но тем не менее у меня это выходит, я могу это делать, и это помогает мне охотиться. На самом деле не так уж и сложно без языка, правда? Но ошарашивает! А вы бы ещё подольше на меня посмотрели, постояли. Не подумали, что я ещё чё-нибудь атрофировать могу, а, друзьяшки мои?

Дедан был совершенно прав. Не сговариваясь, мы с Банкиром прыгнули в его сторону. Точнее, попытались прыгнуть. Если быть совсем честными, шагнули чуть вперёд. Голубой шакалопёс резко затявкал. Или залаял? Замес в том, что он угрожающе затоптался на месте.

Мне как-то вообще не понравился расклад. Что за фигня? Как бороться с таким дедом и нужен ли нам его заступник? Может быть, оставить деда в сторонушке, а самим поймать обычного шакалопса, коих тут немало?

– Жалеете, наверное, что на меня напасть решили. Я ваши взгляды быстро распознаю, на земле служил, – сардонически усмехнулся старикан.

Отвечая на мой немой вопрос, дед ответил:

– Да много где служил. В Следственном комитете, например. В основном следаком. Он тогда ещё при прокуратуре был. А как сюда на Карфаген попал, так мозги начали покрываться снегом. Ты уж прости, милок. Я тут лет пятнадцать. Но талант процессуалиста не пропить! Тем более бухать-то особо нечего. Так, иногда меняю вещички тех, кто на меня посягает на выпивку у фирмачей, да и то не сказать, что конский ценник. Потому что тут рынка нормального нет.

Он засмеялся.

– Представляете, мировая экономика Карфагена! Валовый внешний продукт. Мы даже не знаем, в какой звёздной системе находимся! О чём тут говорить, о чём я вообще с вами разговариваю? Вы же подонки, которые хотели меня обуть. Таких, как вы, за версту чую.

Я подумал, блин, самого-то его трогать мы не собирались. Нам нужен был только его пёс, чтобы покормить зебру, чтобы она усилила наши способности, чтобы мы нашли ту девушку, чтобы обменять её у фирмачей на нужные нам вещи, в том числе патроны, может быть, оружие. А затем, чтобы добиться чего-то. Выжить, просто выжить. С другой стороны, собачонка у деда та ещё, преданная. Пожалуй, лучше не ввязываться и уходить побыстрее.

В голове всплыли картины, как мы на Земле нападаем на людей в составе банды. Как я наношу удары человеку, которого вижу впервые. Как отнимаем цепочки, телефоны, чувство достоинства. Один парень так расстроился, что мы забираем у него большие американские наушники. Он искренне просил нас оставить их. Даже предлагал встретиться на другой день, и принести нам другую модель, похуже. Я единственный тогда поверил, что в полицию он не обратится. Но большинство решило иначе, потому наушники парня уже через несколько часов лежали в скупке.

Получается, я снова подвёл свои идеалы? Попрал мораль? Издаю одни пустые звуки? Как только представилась возможность, снова взялся за старое? Неужели так сложно вытравить из себя преступника?

В этот момент из-за заснеженного холма выскочила наша новая знакомая. Она же должна охранять зебру, что биолог здесь делает?

– Шамус, ты что, снова за своё? – весело спросила девушка.

– А что, нельзя, дорогая? – сварливо отозвался дед.

Они что, знакомы? Может, сейчас я услышу, как её зовут?

– Ты зачем нападаешь на моих приятелей? Слушай, они обознались. Тебя-тоне собирались обижать, – впервые слышал её интонацию такой мягкой.

– Что ты мне рассказываешь! Скормлю их собаке, одежду поменяю у фирмачей, – дед не поддался на уговоры.

– Нет, Шамус, ты не понимаешь. Это я попросила их убить какого-нибудь шакалопса вроде такого, но попроще и не такого умного. Ты им без надобности, – продолжала убеждать биолог.

– Точно? – он прищурился, – Собачка, что ли, вам нужна была? Только нет, собачку не отдам. Извините, но ей – он ткнул пальцем в девушку, – верю.

Дед потряс головой.

– Нас с ней многое связывает!

Биолог поморщилась.

– Любишь ты навести пурги! Сейчас ещё скажи, что ты мой любовник.

– А то как же! Каждый день ты у меня в хижине. Что сегодня, я сверху? – дед засмеялся.

– Я, собственно, на лай пришла, честно говоря, думала, что Шамус сейчас в другом месте, – она с нажимом это сказала, и странно на него посмотрела, – Да, Шамус, ты ведь не здесь должен быть.

– Ну что ты опять за работу начинаешь! – несколько встревоженно, но в то же время осторожно сказал дед.

Он ведь боится её до усрачки, понял я.

А зачем она вообще отправила нас на охоту? С её скоростью реакции и слухом биолог может пробежать немножко и сломать шею любому животному, кого увидит вдалеке. Зачем мы ей? Может быть просто потому, что ей не нравится, что женщина делает всё сама?

Она не похожа на феминистку

– Ладно, так и быть, ради неё, – дед округлил глаза, – Я вас пожалею, не буду убивать. Давайте, мчите своей дорогою, а я своей! Загляни в хижину! – он послал воздушный поцелуй нашей незнакомке.

– В жопу тебя, – меланхолично ответила девушка.

Дед засмеялся и побрёл куда-то в сторону горизонта вместе со своим животным.

Говорить причём мы так и не смогли.

– А что ты смотришь-то обиженно? – удивилась девушка, – Я не умею возвращать речь. Поправитесь где-то через час. Отпустит. А пока погуляйте с вислыми сосисками внутри ртов. А⁈ Нравится?

Она разозлилась на что-то своё. Причину возмущения выяснять я не хотел, а если бы и хотел, то сейчас бы не получилось.

Из кармана биолога выпал какой-то конверт. Она, не заметив, раздражённо жестикулируя, смылась к зебре. Ни тебе здравствуй, ни тебе до свидания. Воспитание так и прёт.

Везёт нам с Банкиром на письма! Я поднял конверт, внимательно осмотрел его, достал содержимое.

Написано недавно. Почерк женский. Бумага твёрдая. Конверт не заклеен. Внутри сложенный пополам лист бумаги, сгиб неровный. Открывали несколько раз.

Так как вслух прочитать бы не получилось, ознакомившись, я дал прочитать Банкиру.

Изумительно, что ещё сказать.

Я очень надеюсь, что передо мной какая-то зарисовка. Что наша биолог с дедом Шамусом разыгрывают сценки или пишут друг для друга тексты.

Что я сейчас прочитал не страницу из чьего-то дневника, которую зачем-то с собой носит любительница зебр.

'Уютно макнул нож в рану жертвы, намазал кровь на добрый ломоть хлеба из пекарни, как в детстве, заглядываясь, как корочка хлеба вступает в синтез с корочкой запёкшейся массы, совсем недавно циркулировавшей в убитой