Текст книги "Сказки Вильгельма Гауфа"

Автор книги: Вильгельм Гауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Спасение Фатимы

рат мой Мустафа был старше сестры моей Фатимы двумя годами. Они любили друг друга и вместе ходили за слабым, больным отцом своим. На шестнадцатое рождение Фатимы, брат задал пир, созвав всех подруг ее, Под вечер он предложил им покататься на лодке, на что все с радостью согласились. Сначала плавали вблизи берегов, но молодым девушкам хотелось ехать дальше; Мустафа неохотно соглашался на просьбу их, потому что место было не надежное: за несколько дней до того там показались морские разбойники. Девушки просили заехать только за скалу, откуда виден закат солнца. Едва успели они выехать в открытое море, как вдали увидали лодку с вооруженными людьми. Мустафа испугался и приказал повернуть, но вскоре лодка их обогнала: гребцов в ней было больше и силы были не равны. Встречная лодка перерезала им путь, не давая пристать к берегу. Девушки так перепугались, что начали кричать и метаться из стороны в сторону. Мустафа просил их успокоиться, боясь чтобы лодка не опрокинулась; но напрасно: его просьбы не помогали! Лодки сошлись в плоть, с испугу девушки ринулись на противный край и лодка их мигом перевернулась. С берегу уже давно за ними следили. С берегу две лодки, узнавшие разбойников, подоспели на помощь. Между тем в суматохе разбойничья лодка успела уйти, а когда стали поверять на двух лодках все ли были спасены – то сестры моей с подругою недоставало, а вместо их оказался чужой. Его стали допрашивать кто и откуда он? Он и сказал, что с воровского судна, стоявшего поблизости, что бросился на помощь утопающим и что товарищи покинули его. Он сказал также, что они похитили двух девушек и увезли на свое судно.

Такое известие убило отца моего, брат был также очень огорчен. Он упрекал себя в неосторожности: погибла не только сестра его, но и подруга ее, Зоранда, его названная невеста, но о свадьбе с которой отец не хотел и слышать. Это был человек суровый. Он призвал Мустафу и сказал ему. «Ты отнял у меня радость и утешение одинокой старости моей. Ступай же с глаз моих, да будешь ты проклят и все потомство твое. Я прошу тебя тогда только, когда ты мне приведешь мою Фатиму».

Брат мой, желая идти на розыски Фатимы, хотел просить благословения отца; теперь ему пришлось идти под отцовским проклятием.

От покинутого разбойника он узнал, что они торгуют невольниками и собирались в Балсору на невольничий рынок.

Перед уходом его, отец несколько успокоился и прислал ему на дорогу денег. Со слезами простился он с родителями Зоранды и уехал в Балсору.

Он ехал верхом и спешил обогнать разбойников, чтобы еще застать свою сестру и Зоранду. После трехдневного пути на самого его напали разбойники, связали его по ногам и по рукам и увели его вместе с лошадью, не сказав куда и зачем.

На Мустафу напало отчаяние: ему казалось, что исполнялось проклятие отца; теперь у него была отнята всякая возможность спасти сестру, он сам был пленником. Около часу проехали они молча; затем стали сворачивать с дороги и Мустафа увидел вскоре небольшую полянку окруженную деревьями; по средине бежал светлый чистый ручеек, так и хотелось остановиться тут и отдохнуть. И в самом деле, на полянке было раскинуто десятка два палаток; стояли верблюды; лошади; из одной палатки слышались звуки цитры и мужские голоса. Путники наши подъехали к палаткам, все спешились, Мустафе развязали ноги и велели идти следом. Его ввели в главную палатку; она была больше и наряднее прочих, убрана богатыми коврами и шитыми подушками, а золотые курильницы показывали богатство. На одной из подушек сидел маленький старичок; на его неприятном смуглом лоснящемся лице было хитрое и злое выражение. Не смотря на всю его важность, Мустафа тотчас заметил, что не он был главным. Разговор разбойников подтвердил его догадки. «А где же сам атаман?» – спросили вошедшие.

– Пошел на охоту, – отвечал старик, – а меня на место себя поставил.

– И глупо сделал, – подхватил один из разбойников, – теперь дело не шутка, надо решить повесить ли собаку или деньги взять. Поэтому и нужно самого атамана.

Старичишка обиделся, выпрямился и размахнулся дать пощечину обидчику, но напрасно: он не достиг до рослого разбойника и в досаде принялся бранить его. Товарищи не остались в долгу, и вскоре палатка наполнилась криком и бранью. Тогда внезапно распахнулась дверь, вошел красивый и статный мужчина. Одежда его была проста, но кинжал и сабля богато отделаны. В его глазах было что-то строгое и спокойное, вся его особа внушала не страх, а уважение.

– Кто смеет кричать здесь в моей палатке? – громко сказал он.

В одну минуту все стихло. Один из провожатых Мустафы, объяснил в чем дело. Глаза атамана засверкали гневом.

– Скажи, Ассан, когда я тебя сажал на свое место? – закричал он громовым голосом.

Старик съежился, стал будто еще меньше и тихо выскользнул из палатки.

Тогда привели меня к атаману, который между тем улегся на подушках.

– Вот тот, которого ты велел нам поймать, – говорили приведшие меня.

– Баса-Сулейка! – начал он, обратясь ко мне, – твоя совесть тебе сама скажет за что и почему ты стоишь здесь перед Орбазаном.

Услыша это брат мой кинулся в ноги.

– Ты ошибаешься, атаман, – заговорил он, – я не тот, за кого ты меня принимаешь, я несчастный бедняк! Я не Баса Сулейка!

Услыхав это все пришли в недоумение.

– Твое притворство ни к чему не поведет, – продолжал Орбазан все также спокойно, – я призову людей, которые признают тебя.

И он велел привести Сулейму. В палатку вошла старуха и на вопрос узнает ли она в брате Басу Сулейку, отвечала что это он самый.

– Теперь видишь, что ложь твоя ни к чему! – в бешенстве вскричал Орбазан. – Гадкая, низкая тварь! Я не могу марать кинжала моего твоею кровью! Завтра на заре тебя привяжут к хвосту лошади моей, и мы поскачем с тобою через леса до самых холмов Сулейки.

Брат мой заплакал:

– Вот оно, проклятие отца моего! Позорная смерть меня ожидает! Все, все, пропало для меня. И сестра моя и ты, Зоранда!

– Нечего прикидываться, – сказал один из разбойников, связывая ему руки на спине, – лучше убираться вон отсюда, коли тебе жизнь дорога, иначе смотри – атаман уж закусил губу на месте.

Только что хотели его вести вон из палатки как на встречу им попались еще трое людей также с пленником.

– Приказание твое исполнено, мы привели Басу Сулейку, – сказали они.

Брат мой взглянул на нового пленника и сам был поражен своим с ним сходством, но тот был старее и борода его была чернее. Орбазан взглянул на них в удивлением:

– Который же из вас настоящий? – спросил он, поглядывая то на того, то на другого.

– Если ты ищешь Басу Сулейку – так это я, – с гордостью проговорил пленник.

Орбазан смотрел долго и пристально на него своим пронзительным ужасным взглядом и затем сделав знак, чтобы его увели, подошел к брату, ловко перерезал веревку на руках и указал ему место возле себя на подушках.

– Не вини меня, это ошибка: ты сам видишь, что по вашему сходству вас смешать не мудрено, – сказал он извиняясь.

Тут Мустафа стал просить не задерживать его долее и в ту же ночь хотел ехать в путь, но Орбазан расспросив его наперед зачем и куда он едет, убедил его переночевать, отдохнут и дать вздохнуть и лошади; затем на другое утро обещался ему указать самый короткий путь до Балсоры, куда он мог приехать в полторы суток. Брат мой остался ночевать у разбойников, которые угостили его на славу.

Когда он проснулся на другое утро, то в палатке никого уже не было, а снаружи слышались голоса Орбазана и маленького злого старичка. Мустафа прислушался и к ужасу своему услыхал как старик уговаривал Орбазана убить своего пленника, потому что он их выдаст. Но Орбазан не соглашался.

– Нет, – говорил он, – это мой гость, я не могу его трогать. Он честный человек и я уверен что не выдаст нас.

Сказав это, атаман откинул занавес и, войдя в палатку, поздоровался с Мустафою и тотчас же велел седлать лошадей и вместе с Мустафою поехал. Счастлив был Мустафа, что снова сидел на своем коне.

Вскоре шатры скрылись из виду; они ехали широкою торною дорогою в лес.

Тут Орбазан рассказал Мустафе зачем они разыскивали Баса Сулейку, который изменил своему слову: дав обещание жить с ними в дружбе, он недавно схватил одного из храбрейших людей их и повесил его. За это Орбазан велел подкараулить Сулейку, привести его к себе, и сегодня же убьет его. Мустафа молчал, радуясь, что сам избавился от этой смерти.

Выехав из лесу, Орбазан остановил лошадь, указал Мустафе куда и как ехать, подал ему руку и сказал:

– Ты случайно был гостем разбойника Орбазана. Я не прошу тебя не выдавать нас; ты несправедливо потерпел от нас, и я могу лишь надеяться на милость твою. Вот тебе на память мой кинжал: если когда либо в жизни тебе нужна будет моя помощь, то перешли кинжал этот мне, и я приду к тебе. А вот деньги, они тебе пригодятся на дорогу, – и он подал брату кошелек, но брат принял только кинжал, от денег же отказался. Орбазан, крепко пожав ему руку, бросил кошелек на землю и стрелою помчался обратно. Тогда Мустафа, подняв деньги, удивился щедрости разбойника. Он поблагодарил Аллаха за его великие милости и весело поехал дальше.

Тут рассказчик замолчал, вопросительно взглянув на Ахмета, старшего из купцов.

– Я был несправедлив к Орбазану, – отвечал тот, – теперь я сужу иначе о нем. Он благородно поступил с братом твоим.

– Он поступил как честный мусульманин, – подхватил Мулей, – но я надеюсь, что рассказ твой не кончен, нам хочется знать, что сталось с сестрою твоей и прекрасной Зорандой.

– Если вам не скучно, я буду продолжать, – сказал Лезах, – потому что приключения брата моего в самом деле удивительны, и их стоит рассказать.

Итак, на седьмой день утром после отъезда своего из родительского дома, Мустафа прибыл в Балсору. Там остановясь в караван-сарае, он тотчас осведомился – когда начинается торг невольников.

– Вы опоздали, – отвечали ему, – вот уже два дня как он кончился. А жаль что вовремя не приехали, какие были тут красавицы, прелесть! Особенно две невольницы; около них была такая давка, только чтобы поглядеть на них, потому что почти никто не мог дать цены, которую за них просили.

По описанию Мустафе казалось, что это были именно Фатима и Зоранда. Он узнал, что их купил старик богач Тиули-Кос, бывший капудан паша султана. Теперь он жил в своем замке в нескольких днях пути от Балсоры.

Мустафа было хотел тотчас же сесть на лошадь и продолжать путь свой, но одумавшись решил сделать это иначе. Он вздумал воспользоваться своим сходством с Сулейкою и явиться под его именем. Для этого он нанял себе слуг, одел их в богатые платья, и сам переоделся, потратив на это полученные от Орбазана деньги. Через пять дней он приблизился к замку, лежавшему в прекрасной долине, окруженному высокими стенами, через которые едва виднелись строения. Тут Мустафа насурьмил бороду и волосы и намазал лицо соком какого-то растения, придавшим смуглый цвет коже, и послал слугу своего к владельцу замка, просить позволения от имени Басы Сулейки – переночевать у него. Слуга скоро вернулся в сопровождении четырех невольников; взяв под уздцы лошадь Мустафы, ввели его во двор, где ему помогли слезть, и затем четверо других повели Мустафу вверх по мраморной лестнице.

Хозяин принял и угостил его как нельзя лучше. После обеда Мустафа навел разговор на недавно купленных невольниц, и Тиули подтвердил слух о их красоте; он жалел только, что они скучали, но надеялся, что, это со временем пройдет. Мустафа, очень довольный таким приемом, – отправился спать с самыми блестящими надеждами.

Проспав не более часу, он проснулся от яркого света лампы. Взглянув он не верил глазам своим: перед ним стоял противный старичишка из шайки Орбазана.

– Что тебе нужно? – вскричал Мустафа, придя в себя.

– Не кричите, сделайте милость потише, – заговорил тот, – я угадал зачем вы здесь. Не думайте, чтобы я вас не узнал. Не повесь я своими руками Сулейки, я бы поверил что это он. Я пришел сюда чтобы сделать вам один вопрос.

– Наперед скажи мне на милость, как ты сюда попал, – в бешенстве вскричал Мустафа.

– Изволь: я не поладил с нашим атаманом, отчасти ты был причиною нашей ссоры; я бежал от него, и ты, как виновник этого, должен мне отдать сестру свою в жены, тогда я помогу вам с невестою бежать отсюда. Если же ты не согласишься, то я вернусь к Орбазану и расскажу ему о самозванце Сулейке.

Мустафа был вне себя. Он уже почти достиг своего счастья, и как нарочно злодей этот ему и тут мешал. Что же ему оставалось делать? Только и было одно средство: убить его: Мустафа решился, спрыгнул с постели – но старик, ожидая этого, в ту же минуту бросил лампу на пол и убежал, крича караул.

Думать теперь о спасении девушек было не время, следовало позаботиться наперед о себе. Мустафа подошел к окну; оно было довольно высоко. Между тем за дверьми уже слышались голоса, приближался народ – Мустафа схватил платье, кинжал и, не думая долго, выскочил из окна и хотя ушибся несколько, но оправясь, перелез через стену, к великому удивлению преследователей своих. Добежав до леса, он сел отдохнуть и одуматься.

Вскоре у него явилась новая мысль. Он вздумал войти в замок в звании врача. Для этого купил себе длинную бороду, черное платье, запасся коробочками и баночками, нагрузил этим осла, узнав наперед от доктора некоторые средства, так например одно одуряющее и противное ему – приводящее в чувство. С этими запасами он отправился в замок. Он мог надеяться, что его не узнают. Прибыв туда, он велел доложить, что приехал доктор Хакаманкабудибаба и был тотчас же принят. Он так понравился старику хозяину, что тот его пригласил к обеду и вслед за тем, решил доверить ему лечение своих невольниц. Мустафе более ничего не оставалось желать: стало быть он увидит сестру и невесту свою.

Тиули повел его в гарем. Они вошли в хорошо убранную комнату, где однако никого не было. Мустафа поглядел в удивлении на Тиули, тот засмеялся. – Ты что же думал, что я тебя введу к самым невольницам, нет, это у нас не водится. Вот видишь, здесь в стене отверстие, сюда они будут тебе просовывать поочередно руки, и ты можешь ощупать пульс.

Как ни восставал против этого бедный Мустафа, но Тиули настоял на своем. Нечего было делать пришлось повиноваться. Тиули вынул из-за пояса длинную записку и начал перекликать поименно невольниц своих. После шести имен, Тиули проговорил «Фатима», и показалась нежная худая ручка сестры Мустафы. Дрожащей от радости рукою схватил Мустафа руку сестры и объявил, что это невольница опасно больна. Тиули испугался и просил тотчас же ей прописать лекарство. Мустафа взял бумажку и написал. «Милая Фатима, я хочу спасти тебя; ответь мне, можешь ли ты решиться принять лекарство, от которого ты проспишь два дня? У меня есть средство, чтобы после снова привести тебя в чувство. Если да, то ответь что лекарство не помогло – это будет знаком твоего согласия».

Он вышел из комнаты, приготовил питье и, пощупав еще раз пульс Фатимы, сунул ей под поручень записку и подал склянку. Тиули так обеспокоился болезнью Фатимы, что здоровье прочих его более не занимало. Он вышел из комнаты и, обращаясь к врачу самозванцу, спросил его:

– Скажи пожалуйста, Хадибаба, считаешь ты болезнь Фатимы опасною?

– Да утешит вас Пророк! – со вздохом отвечал тот, – болезнь ее едва ли излечима!

– Что? Какой же ты врач! – в бешенстве вскричал Тиули, – я заплатил за нее две тысячи золотых! Даром что ли я бросил эти деньги! Затем только, чтобы купить да схоронить ее! Знай же: если ты ее не вылечишь, то поплатишься головою своею!

Тут брат заметил, что поступил неосторожно, и несколько обнадежил несчастного.

– Смотри же употреби все свое искусство чтобы вылечить ее. В таком случае, Хакомда бабельда, или как тебя там зовут – я тебя щедро награжу.

В это время вошел негр и сказал, что лекарство не помогает.

– Хорошо, я ей дам капель, которые избавят ее от всех страданий.

– Дай, дай! – в отчаянии закричал Тиули.

Весело пошел Мустафа готовить свои капли; когда они были готовы, он рассказал невольнику как и сколько принимать, а сам пошел к озеру набрать лечебных трав. Отойдя далеко от замка, он снял платье и побросал его в воду, спрятался в кусты и дождался ночи, тогда тихонько вышел на кладбище.

Не прошло часу после его ухода как Тиули-Косу доложили, что Фатима умирает.

– Скорее, скорее бегите на озеро! Приведите врача!

Послы спешили, но вскоре вернулись с ответом, что врач утонул. Его черный халат плавает и кое-где в волнах мелькает его длинная борода. Не видя более спасения – Тиули проклял себя, весь свет, рвал на себе волосы, бился лбом об стену, но – напрасно, Фатима умерла, на руках подруг своих. Тиули велел сделать гроб как можно скорее, положить ее и поставить на кладбище в склеп. Носильщики донесли до кладбища умершую, как вдруг из могил поднялись стоны и вздохи; испугавшись они бросили гроб и убежали.

Прогнав таким образом людей, Мустафа вышел из своей засады, вздул огонь, достал пузырек с лекарством, чтобы привести в чувство мнимо-умершую. Но каково же было его удивление, когда, открыв гроб, он увидал чужое лицо: это не была ни сестра его, ни Зоранда. Долго собирался он с силами перенести новый удар судьбы; наконец сжалясь над несчастною, он стал приводить ее в чувство. Та открыла глаза, в удивлении осмотрелась вокруг, потом встала и бросилась в ноги брату моему.

– Как могу я тебя благодарить? Чем я заслужила милость твою?

Мустафа не дал ей договорить.

– Скажите, как я ошибся, отчего это не сестра моя Фатима?

– Так стало быть я обязана моему спасению лишь ошибке вашей? Там меня звали Фатимою. Тиули всякой невольнице дает новое имя; те коих вы ищете, еще там в гареме: их переименовали в Мирзу и Нурмачили.

Видя горе и отчаяние Мустафы, она продолжала:

– Я знаю как спасти моих подруг, я было придумала это средство для себя, но выполнить одна не могла. Во внутреннем дворе замка, есть колодезь, в который вода бежит из десяти разных водопроводов. Тиули рассказывал мне все устройство его: из соседнего леса проведены подземные трубы. Чтобы войти во двор по этой трубе, вам надо поднять тяжелый камень, который покрывает отверстие у самого колодца, а для этого нужно двоих сильных людей; тогда вы можете добраться до гарема, там убить часового и увести сестру, с которою бежите опять тем же путем.

Брат мой снова ожил: это ободрило его. Он просил описать комнату, в которой живет его сестра, обещав невольницу также взять с собой на родину. Теперь он был в раздумье: где взять помощника? Он вспомнил об Орбазане и его обещание всегда, во всякое время быть готовым помогать ему. Мустафа тотчас же собрался с Фатимою в путь на розыски разбойников.

На последние деньги он купил себе лошадь; Фатиму оставил у старушки в соседнем городке. Сам же поехал в горы, где впервые тот раз встретился с Орбазаном. Доехав туда на третий день, он отыскал стан разбойников, явился к знакомому атаману, рассказал как и что было, упомянул также об измене его старика. Взбешенный Орбазан поклялся повесить его.

Мустафе он обещал помочь и выехать с ним на следующий же день. Рано утром на заре пустились они в путь с двумя вооруженными людьми в два дня доехали до местечка, где Мустафа оставил Фатиму; оттуда, захватив ее они поехали в лес, и Фатима привела их к самому ручью. Прежде нежели спуститься в водопровод, они еще раз прослушали наставление. Фатимы: во внутреннем дворе они увидят направо и налево по башне; шестая дверь считая от правой башни ведет в комнату Фатимы и Зоранды, при которой два караульных.

Они спустились в водопровод и по пояс в воде добрались до отверстия, заваленного камнем.

С трудом подняв плиту, они ползком вошли во двор. Первый выбрался Орбазан и помог выйти другим. Оглядевши двор и замок, они остановились в раздумье, которая дверь вела к Фатиме? Одна из дверей была замуравлена: считать ли ее? Не думая долго, Орбазан выхватил кинжал и взломал ближайшую дверь; прочие бросились за ним и увидели шестерых спавших негров; в углу стоял старик, бежавший от Орбазана, и просил пощады. Орбазан заткнул ему рот, связал за спиной руки и затем стал помогать вязать и прочих негров. Тогда с кинжалом в руке он заставил невольников указать им где находится Нурмачили. Она была в соседней комнате, к ней вломились. Фатима и Заранда более не спали: они слышали шум и возню. Собравшись наскоро и уложив платья и драгоценности свои, они последовали за Мустафой. Помощники Орбазана стали грабить и хватать что им попадалось под руку, но Орбазан остановил их. «Я не ночной вор и не хочу этой славы», – сказал он.

Мустафа спустился с обеими невольницами в водопроводную трубу. Орбазан взял наперед своего изменника и повесил его на самом верху колодца. Выйдя в лес, несчастные узницы со слезами на глазах благодарили Орбазана, но он спешил отъездом. «Торопитесь, Тиули-Кос наверное послал уже за вами погоню», – говорил он. Все живо собрались и уехали; названная Фатима, переодетая пошла в Балсору, чтобы оттуда уехать морем на свою родину.

Весело привез Мустафа отцу моему его пропавшую дочь. Старик едва мог пережить такую радость. Он задал пир на весь город, созвал друзей и знакомых и заставил сына рассказать все свои похождения. Все дивились и хвалили разбойников. Когда брат кончил, отец встал с места, и подвел к нему Зоранду. «Этим я снимаю с тебя проклятие мое, сказал он, возьми ее в награду за все то, что ты сделал. Благословляю тебя и желаю, чтобы у нас в городе было больше таких достойных людей как ты».

Голая степь кончалась; издали показались пальмы; караван приближался к пристани своей. Все повеселели; кончен был их длинный и не безопасный путь.

Молодой Мулей до того развеселился, что от радости пел и плясал. Он развеселил даже скучного и задумчивого Зулейку. Очередь рассказывать была теперь за ним, и он начал.