Текст книги "Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы (СИ)"

Автор книги: Виктория Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

» Глава 9

Осень рано приходит на север Руси, и рассвет солнца нехотя, словно опасаясь наступающего холода, с каждым днем увядающей поры все позже поднимался над горизонтом. Было еще совсем темно, когда к назначенному времени к святилищу Рода начали стекаться волхвы, члены княжеского семейства и их приближенные. Стать женой князя Игоря кроме Ольги и княжны Леславы изъявили желание дочери варяжских ярлов, русских воевод и много юных жительниц окрестных поселений. Девушек собралось более тридцати, и все они лелеяли сладкую надежду обрести руку молодого пригожего князя.

Растянувшись неровной цепочкой, невесты следовали за главным волхвом Всеведом и княгиней Ефандой, за ними шли Вещий Олег с сыном, которые вели польских гостей на старое славянское капище, в священную дубраву.

Неровная тропинка вилась то среди густых трав поля, то вблизи камышей озера. Ее можно было рассмотреть лишь с помощью зажженных факелов, которые несли сопровождающие князей русские и польские дружинники. Длинная тропа привела участников торжества на высокий холм, заросший вековыми деревьями. У его подножия, на краю священной дубравы виднелось несколько деревянных столбов, поддерживающих высокую крышу. Под ней находились кресла для князя Земовита, княгини Ефанды и Вещего Олега, а перед навесом огромными камнями-валунами была огорожена большая площадка, посреди которой уже ярко пылал жертвенный костер. Близ него стояла большая каменная фигура бога Рода, и отсвет языков пламени тревожно играли на его неподвижном лице. Прибывшие князья сели в приготовленные для них сидения и волхв Всевед ударил в большое било. По этому сигналу девушки выстроились вокруг костра, а Всевед стал к огню, повернулся лицом к начавшему светлеть востоку и воздел к небу руки.

– О боги, – громко раздался в тишине его голос, – услышьте меня! Услышь меня всетворящий Род, внемли мне, ласковая богиня Лада! Молю вас, не оставьте детей своих, рожденных на земле, ниспошлите свою милость нам, помогите нашему князю выбрать себе верную суженую, и пошлите им многочисленное здоровое потомство…

Олег задумчиво слушал моление главного волхва, опустив голову и уставясь взглядом в землю. Много препятствий для безоблачного счастья Игоря видел Вещий князь своим мысленным взором, но также знал он, что при упорных стараниях человек может перекроить самую неблагоприятную для него судьбу. Олег оглянул круг девушек, ища глазами дочь и довольно улыбнулся, увидев ее. Ольга была странно одета для осенней поры, в легкую летнюю сорочку без всяких украшений, чем заметно выделялась среди прочих невест, старательно нарядившихся в свои лучшие наряды. На голове у нее красовался необычный венок из поблекших осенних трав, который вызывал недоуменные взгляды смотрящих на Ольгу людей и их перешептывания. Однако Вещий отец Ольги отнесся к выбору ее одежды с полным одобрением.

– Умница моя, – ласково прошептал он. – Не обманула ты моих ожиданий.

Олег знал, что в данном случае Игорь будет выбирать себе жену не по ее внешней привлекательности, а повинуясь своему внутреннему голосу, подсказывающий ему правильный выбор. Вот этот внутренний голос любимого и взялась пробудить Ольга; она приложила только ей одной ведомые старания, чтобы привлечь к себе его внимание.

Чем дальше, тем больше росло желание Олега увидеть исход сватовства Игоря, и он весь напрягся, когда волхв Ерш ввел в круг костра его племянника с завязанными глазами. Глаза Игоря покрывала повязка из биссуса – льняной ткани. Она была прозрачна, но из-за утреннего сумрака молодой князь мало что мог разглядеть; он различал только смутные контуры людей, стоящих возле него.

Ерш резко отпустил руку молодого князя, и Игорь неуверенно двинулся по кругу, освещаемому ярким пламенем костра. Он осторожно, медленным шагом двигался вдоль нескончаемого ряда невест и все пытался вызвать в своей памяти облик любимой, вспомнить хотя бы ее рост. Но все девушки были примерно одинаково высоки, что увеличивало растерянность молодого человека. Он прошел один раз круг, так и не сумев определить на какой девице ему следует остановить свой выбор, и начал второй круг, мучительно пытаясь рассмотреть сквозь прозрачную ткань каждую попадающуюся ему на пути девичью фигурку.

Сердце его матери Ефанды тревожно затрепетало, когда сын миновал середину ряда девушек, минуя псковскую княжну. Игорь мог только три раза попытаться выбрать себе суженую, и если в третий раз его попытка выбрать себе женой Ольгу окажется неудачей, то не суждено быть им вместе, несмотря на их горячую любовь друг к другу. Она беспокойно оглянулась на брата. Повинуясь молящему взгляду сестры, Олег взглянул наверх, где ветер играл на верхушках дубов и прошептал небольшое заклинание. Движение воздуха на время остановилось, огонь перестал тревожно метаться из стороны в сторону, пламя стало ровным и высоким. Игорь обреченно начал в третий раз обходить своих невест, и тут со стороны севера подул такой резкий и сильный ветер, что костер сразу потух.

Молодой князь остановился. Из-за отсутствия пылающего огня теперь ему ничего не было видно сквозь повязку, которую он уже успел несколько раз проклясть. На какое-то время Игорь окончательно растерялся и не знал, что ему делать дальше, но скоро его обоняние уловило резкий чесночный запах, доносимый ветром от одной девичьей фигуры. И в голове Игоря словно вспыхнул невидимый свет. Черемша, так пахла черемша, когда он узрел Ольгу на речной переправе. Наверное, она тоже запомнила этот запах медвежьего лука, если убралась в такой странный наряд. Вдохновясь своей догадкой Игорь решительно приблизился к девушке, взял ее за руку и громко объявил:

– Вот моя невеста, посланная мне Родом и Ладой!

Ответом ему был шумный вздох множества взволнованных происходящим людей. Свершилось, Русь обрела свою княгиню! Кое-где послышались сдавленные рыдания: разочарование некоторых обойденных невест было так велико, что они не смогли сдержать слез. А Игорь, торопясь удостовериться, что его догадка оказалась верной, тихо спросил у своей избранницы:

– Как твое имя, милая?

Всем сердцем он надеялся услышать в ответ заветное имя Ольги, но девушка ответила ему:

– Меня зовут Прекрасой, княже.

Игорь застыл, удрученный тем, что он ошибся в своем выборе. Скорее всего, ему в жены досталась неизвестная доселе поселянка, а не псковская княжна

– Что ж, Прекраса, если боги предназначили нам стать супружеской парой, то буду тебе верным мужем, – со вздохом произнес он.

Ольга бережно, еще не веря своему счастью, ласково коснулась его головы и осторожно сняла с глаз повязку. Это было сладостное ни с чем не сравнимое удовольствие дотрагиваться до любимого мужчины, который в глазах народа стал ее ладой. Игорь, наконец избавившийся от мучающей его слепоты, резко встряхнул головой и осторожно взглянул на стоящую рядом с ним девушку, невольно опасаясь, что ему в супруги досталась уродина. Но тут первые лучи солнца коснулись земли, и в их свете его глазам предстала красота Ольги, торжествующей и счастливой.

– Ольга? – пораженно спросил он. – Лада моя, почто ты снова назвалась другим именем?

– Прекраса – это мое славянское имя, князь ты мой Солнечный, – любовно глядя на жениха, произнесла дочь Вещего Олега. – Оно мне более привычно, чем Ольга.

– Как оно тебе идет, голубка моя! Ты поистине прекраснее всех девушек на свете, – любуясь Ольгой, нежно проговорил Игорь. И он крепко взял ее руки в свои руки под пение проснувшихся лесных птиц.

Ревниво глядевшая на них Леслава не выдержала и кинулась бежать прочь от капища Рода, больше не сдерживая своих горестных слез. Олежек ни о чем другом не думая как привязанный последовал за дочерью Земовита, пленившей его сердце. Он нагнал ее у самого озера и сумел найти слова, которые несколько уменьшили скорбь польской красавицы и пробудили в ней интерес к пригожему русскому витязю.

Игорь с Ольгой еще долго смотрели бы и любовались друг другом, позабыв обо всем на свете, но к ним подошли со своими приближенными Вещий Олег и Ефанда. Молодые люди, опомнившись, подошли под родительское благословение под радостные крики собравшегося народа, потом Олег спросил у князя Земовита:

– Удовлетворен ли ты волей богов, княже?

– Удовлетворен! Игорь честно, с повязкой на глазах выбрал твою дочь себе в жены, – угрюмо отозвался полянский князь. – Но моя дочь не будет меньшицей даже у великого князя русского, и посему я с нею и своими людьми возвращаюсь в Гнезно.

– Неразумно ты рассудил, Земовит, – неодобрительно покачал головой в ответ Олег и начал убеждать гостя. – Опасно Леславе ехать домой, где ее желает пленить разбойный дан. Останься на месяц у нас осмотрись, возможно, найдешь другого зятя, который будет по душе и тебе, и твоей дочери.

– Я сумею защитить свою дочь и больше ни дня не останусь в Ладоге, где нам было выражено откровенное пренебрежение, – отрезал гордый поляк и собрался со своими людьми в дорогу, больше не слушая никаких уговоров. Даже Леслава, согласная с Вещим Олегом не осмелилась просить своего разгневанного отца задержаться у русов. Князь Земовит, наскоро собравшись, покинул Ладогу со своей свитой во второй половине дня.

Олежек обескуражено посмотрел на пыль, которую оставили после себя скачущие во всю мочь недовольные гости и кинулся к Вещему князю с вопросом:

– Отец, как же так?! Ты же обещал, что Леслава достанется мне в жены! – вскричал он.

Олег тоже пристально посмотрел на уезжающих привисленских полян с высокого заборола и печально ответил:

– Земовит скоро вернется к нам, сын мой, и будет просить нас о помощи. И тогда твоя судьба очутится в твоих руках.

Княжич успокоился, зная, что все предсказания его отца сбывались и потому он может твердо рассчитывать на супружество с полюбившейся ему Леславой. Спустя один день, когда приготовления к свадьбе Игоря и Ольги были в самом разгаре, к западным воротам Ладоги приблизилось несколько окровавленных, с трудом передвигающих ноги людей. Ладожане с трудом узнали в них Земовита и его кметей. Плача, полянский князь рассказал им как на него и его людей напали в пути Фелнир и его хирдманы.

– Прав ты был, Вещий, не стоило нам забирать с собой Леславу, – с горестным вздохом признал он. – Побил злодей Фелнир моих людей, пленил мою голубку, и теперь вряд ли я когда-нибудь снова ее увижу!

– Подожди горевать о дочери, Земовит, – утешающим тоном сказал Вещий Олег. – У меня много славных витязей, готовых сразиться хоть с самим конунгом Гаральдом. Они спасут Леславу от похотливого дана.

Молодые русские воины, услышав такие слова своего предводителя, приосанились и наперебой принялись напрашиваться на роль мстителя, готового сразиться с дерзким похитителем полянской княжны. Олежек был первый, кто выдвинулся вперед, не отстали от него витязи из Смоленска, Киева и Новгорода. Даже Игорь вызвался ехать за Леславой, выручать ее из плена.

При виде такой внушительной силы князь Замовит несколько успокоился за участь дочери и решительно заявил:

– Кто из богатырей сразится с Фелниром и избавит от него мою дочь, тот и станет ее мужем.

На том и порешили.

Спойлер Йомсвикинги

Спойлер Фелнир

Витязи, возымевшие желание жениться на Леславе начали совещаться, как им найти княжну и освободить ее из данского плена. Нетерпеливый же Олежек сразу начал готовиться со своими людьми в дорогу, и собрался в путь уже к вечеру. Вещий князь подошел к сыну, когда тот занес ногу в стремя чтобы вскочить на коня и сказал:

– Езжайте к Варяжскому морю кратчайшей дорогой, сын мой. Фелнир постарается как можно скорее увезти княжну Леславу в Данию морским путем. Знаю, нелегко будет преодолеть горы, которые встанут на вашем пути, но только так можно успеть перехватить похитителей.

Княжич сердечно поблагодарил отца за добрый совет и простился с ним глубоким поклоном. Олег посмотрел вслед сыну и его свите, и в его глазах отразилась глубокая тревога. Подчас его видения не сбывались, и ныне он не мог предугадать, что ждет Олежека в конце его опасного путешествия.

Молодой княжич же не думал об опасности. Мысль о похищенной викингами Леславе все время гнала его вперед, невзирая на препятствия. Упорно двигаясь вперед, его дружина преодолела вскоре вставшие перед ними горы и на третий день углубилась в дикую непролазную чащу. Дорога через лес поздней осенью оказалась непростой – приходилось искать пригодные для движения пути, перебираться через поваленные стволы вековых деревьев, часто соскакивать с коней и хлюпать ногами по болотистой низине, увязая по щиколотку. И самые выдержанные, стойкие воины-русы начали уставать в погоне за похитителями Леславы. Когда стемнело, а они все еще продолжали идти через буреломы и полные дождевой воды рытвины, где легко отступались кони, дядька Радим не выдержал и сказал своему воспитаннику:

– Олежек, остановимся на привал. Гридни наши истомились настолько, что от них не будет проку, когда мы столкнемся с данами.

В ответ лицо юноши выразило крайнюю досаду, но он промолчал, зная, что его наставник прав. После такого трудного перехода и бессонной ночи людям необходимо было восстановить свои силы. И русы устало упали на землю, вяло переговариваясь о том, что было бы неплохо зажечь костер и перекусить.

Самый лучший в дружине молодой охотник Горисвет отправился в лес, подстрелил молодую олениху и притащил ее в лагерь. Товарищи Горисвета обрадовались его удаче, ибо еда у русов уже заканчивалась, и подкрепиться свежим мясом для двигающихся без остановок двое суток мужчин было в самый раз. Умелый куховар Некрас с помощью двух воинов ободрал тушу убитой самки оленя и начал вертеть ее на самодельном вертеле над ярко вспыхивающем огне. Время от времени он поливал ее нежное мясо жиром, стекавшим в подставленный небольшой котелок, и осторожно тыкал в мякоть ножом, пробуя готовность. Запах шел такой ароматный, что даже невозмутимый Радим закрыл глаза в предвкушении удовольствия от вкусного ужина. Только Олежек был по-прежнему неспокоен: то смотрел в сторону леса, то возвращался к горящему костру.

Радим подал княжичу лучший кусок оленины, исходивший ароматом и блестевший капельками золотистого жира. Олежек взял его и машинально съел свою порцию, даже не замечая, что он ест. Его душа по-прежнему рвалась в путь, к любимой княжне Леславе. И он невольно досадовал на своих людей, думавших только о вкусной еде и ночном отдыхе. Ему среди них было неуютно, а что должна была ощущать польская княжна, нежная и боязливая девушка, в плену у беспощадных данов, привыкших к разбою и насилию?! Чем больше Олежек о ней думал, тем больше тревожился. Его душа рвалась на выручку к любимой. И, едва дождавшись, когда лагерь уснет, Олежек вскочил на своего испытанного коня и помчался на нем во мрак ночи, не думая о том, какой опасности он себя подвергает, оставив позади себя верных гридней-телохранителей.

Заболоченные низины русы уже прошли, и к утру Олежек легко подъехал к берегу бушующего Варяжского моря. В заливе неподалеку от леса княжич узрел возле высоких сосен искомый драккар «Молот Тора», принадлежащий советнику короля данов Фелниру. Притаившийся корабль выглядел, как качающийся на сверкающих волнах спящий дракон, на которого падали первые лучи утреннего солнца, и полосатый парус был убран с него, чтобы шквальной морской ветер не нарушал его покоя.

Шестьдесят викингов в разных позах спали вповалку на земле, возле импровизированных столов, составленных из кедровых досок. По всей видимости, накануне они затеяли пиршество, ибо повсюду валялись объеденные кости и опустевшие бурдюки из-под браги и вина. На берегу стояла бы полная тишина, если из шатра, сшитого из парчовой ткани, не доносились бы приглушенные женские стоны и рыдания.

Эта возня внутри, шорохи, глухие звуки, громкое мужское сопение, тонкий девичий плач любого путника заставили бы насторожиться. Сердце Олежека словно оборвалось. Стало быть, Фелнир не стал дожидаться прибытия в Данию, чтобы сделать пленницу своей женой-меньшицей, он уже успел изнасиловать Леславу, полагая, что уже прочно оторвался с своими хирдманами от погони русов. Пир, который устроили даны, оказался брачным пиром в честь их молодожена-предводителя. Взгляд молодого княжича затуманился, он задрожал от гнева мелкой дрожью и кинулся в шатер мимо целой ватаги спящих викингов, не помня себя от злости.

Рыжебородый Фелнир лежал на лежаке, сооруженном из звериных шкур и быстро по-собачьи сладострастно облизывал широким языком заплаканное личико Леславы, словно она была редким неповторимым лакомством. Польская княжна, находясь в его крепких объятиях, пыталась сопротивляться и отбивалась от насильника изо всех сил, уклоняясь от царапающего ее нежные щеки его шершавого языка. Но ее попытки только ухудшали ее положение, заставляя рыжебородого верзилу еще крепче вцепиться в нее.

Это зрелище еще больше распалило гнев Олежека, и он, вплотную подойдя к Фелниру, изо всех сил опустил свой крепкий кулак на его огромную круглую голову. Дан охнул и, ухватившись за затылок, выпустил пленницу из своих объятий. Глаза Леславы при виде Олежека, засветились от счастья.

– Милый, ты пришел за мной!!! – задыхаясь, произнесла она, все еще не веря в свое спасение.

– Княжна, бежим, пока этот разбойник не пришел в себя, – быстро сказал ей Олежек.

Леслава в знак понимания согласно кивнула головой и дала ему свою руку. Влюбленные выбежали из шатра, но на их пути к лесу оказались просыпающие от шума в шатре викинги. Олежек оглянулся и бросился со своей спутницей к морю. Их ноги увязали в зыбучем песке, но их молодость, отчаянность положения и быстрота способствовали успеху их намерения. Они успели оторваться от преследователей и взойти на палубу драккара. Там Олежек перерубил мечом веревку, соединяющую корабль с берегом. Встав у руля, княжич направил судно в открытое море, мысленно молясь Перуну о спасении. Фелнир тем временем уже оправился от мощного удара сына Вещего Олега. Он выбежал из шатра и руганью начал поднимать остальных сонных хирдманов, направляя их в погоню за беглецами. Вид у толстого дана, выскочившего из шатра без штанов был смешной и нелепый, его большой мужской уд воинственно торчал в сторону удалявшегося драккара, как бы грозя беглецам. Но Олежеку стало не до смеха, когда он увидел, как хорошо плавающие викинги бросились в воду и мощными гребками стали быстро плыть к «Молоту Тора». В случае их плена ревнивый Фелнир не пощадит его и Леславу. Его ожидает мучительная смерть, а прелестную княжну дальнейшее насилие и унизительное рабство у грубого датского мужа.

Олежек еще быстрее заработал рулем драккара. Вся его надежда была на начавший отлив, который должен увлечь корабль далеко в море. Леслава со все возрастающими беспокойством следила за отчаянными попытками своего возлюбленного уйти от их жестоких преследователей. Вдруг она с ужасом вскрикнула и показала Олежеку на другой корабль данов, который направлялся к ним. Олежек выронил кормило. Его борьба оказалась тщетной: он и Леслава были окружены викингами, и для них не имелось спасения. Оставался только один способ не попасть в руки врагов – им нужно было добровольно уйти из жизни. Олежек вытащил из ножен меч и молча показал его Леславе. Девушка без слов поняла его. Она смертельно побледнела и все же нашла в себе силы прошептать:

– Рази меня, ладо мой. Встретимся в райских садах светлого Ирия!

Безграничное чувство счастья охватило Олежека, когда его любимая назвала его своим ладой, и выразила столько доверия к нему, что согласилась принять смерть от его руки. Он порывисто приблизился к ней, широко взмахнул мечом и… не мог опустить его на прелестную дочь Земовита. Серые глаза Олежека утонули в небесной голубизне ее прекрасных очей, он выронил клинок и крепко прижал польскую княжну к себе. Их уста слились в первом и последнем поцелуе перед гибельным прыжком в бездонную морскую пучину, когда скандинавы захватят их ненадежный плавающий приют.

Викинги неумолимо приближались. С палубы драккара стали видны их заросшие бородой, словно у троллей, лица, искаженные злобой. Но Олежек и Леслава не в силах оторваться друг от друга, не обращали на них внимания, не желая размыкать своих объятий. Только когда корабль накренился в правую сторону из-за множества посыпавших на его палубу мужских тел, польская княжна испуганно вскрикнула и еще сильнее прижалась к своему возлюбленному. Молодой княжич схватился за меч, готовясь дорого продать свою жизнь, и устремился с девушкой в противоположную сторону. Но оттуда показались викинги, которые прибыли на втором драккаре. Олежек еще сильнее сжал руку Леславы и уже приготовился спрыгнуть вместе с нею в море, когда случилось невероятное. Прибывшие даны, оставив молодых людей в стороне обрушились на их преследователей. Завязалась отчаянная схватка, в которой перевес был явно на стороне новых скандинавских воинов.

– Что происходит?! Свои бьются со своими? – недоуменно проговорил Олежек глядя на то, как викинги с остервенением наносят друг другу удары.

Леслава, присмотревшись, радостно ответила ему:

– Я узнаю волчью голову на их парусе. Это йомсвикинги Палнатокки, а он враг Фелнира.

Молодой княжич с облегчением перевел дух. С противником Фелнира он уж как-нибудь договорится, если тот не будет посягать на его Леславу, – их отцы смогут заплатить за них богатый выкуп. Ему оставалось только перебраться с любимой девушкой на берег, и, там наблюдать за тем, как йомсвикинги погнали отступающих хирдманов Фелнира в лес. Впрочем, их предводитель – высокий молодой человек с белокурыми волосами до плеч, скоро прекратил преследование и вернулся со своими людьми к морю.

– Приветствую тебя, молодой Хелег, – сказал он, улыбаясь во всю ширь рта и показывая белоснежные зубы. – Враг моего врага – мой друг, и я не мог не прийти к тебе на помощь, когда мой разведчик Кетиль сказал мне сегодня утром, какая тебе грозит опасность.

– Почему ты не добил гада Фелнира, Палнатокки? – требовательно спросил его Олежек. – Что тебе помешало сделать это благое деяние?

– Я покончу с Фелниром, но не раньше прежде чем сумею отомстить ему и конунгу Гаральду за смерть моего отца, – жестко произнес в ответ Палнатокки.

Олежек кивнул в знак понимания головой. Чувства и мотивы поступков Палнатокки он признал справедливыми.

– Я у тебя в долгу, храбрый йомсвикинг, и когда ты затеешь войну с конунгом Гаральдом, непременно приду к тебе на помощь, – пообещал молодой княжич.

– Именно эти слова я хотел услышать от тебя, сын Вещего, – сказал предводитель йомсвикингов. – Смотри же, не забудь о своем обещании.

– Не забуду, – твердо ответил Олежек.

Один из йомсвикингов с поклоном отдал Леславе оброненный ею в шатре Фелнира золотой княжеский венец, и после того как княжна снова обрела свой царственный облик, другой дан привел коня. Олежек и Леслава тепло распрощались с йомсвикингами и его предводителем, и направились в сторону Ладоги. В пути они соединились с дружинниками Олежека, которые несказанно обрадовались тому, что нашли живым и невредимым молодого господина, да еще с его невестой. Еще более торжественная и радостная встреча ожидала Олежека и Леславу в Ладоге, и Вещий Олег закатил такой роскошный пир по поводу двойной свадьбы сына и дочери, что о нем на Руси вспоминали еще десять лет спустя. Как говорили старики, даже свадьба великого новгородского князя Рюрика, отца нынешнего князя Игоря, и урманской жрицы Ефанды уступала по многолюдности свадьбе детей Вещего Олега.

» Глава 10

Две чернавки возились в углу, собирая сор у печи. Водя вениками по полу, они опасливо посматривали на свою госпожу, с мрачным видом сидевшую у окна, за которым пели весеннюю песнь прилетные птицы. Сразу после свадьбы молодая княгиня была весела и приветлива с ними; щедро она одаривала их разноцветными лентами, бисером и серебряными кольцами, желая, чтобы они разделили с ней ее безграничную радость от соединения с князем Игорем. Но уже через месяц дочь Вещего Олега как будто подменили, и сенные девушки догадывались почему – умчался молодой муж как сокол, выпущенный на волю в военный поход против черных булгар. Вятичи его позвали, и Игорь Рюрикович не упустил случая показать свою удаль молодецкую, хотя братское восточное племя удовольствовалось бы не только великим русским князем, но и одним из его воевод, чтобы угомонить не в меру расшалившихся степняков. Ольге не по нраву пришелся поступок мужа, и прислужницы ее понимали – не дело это, так скоро покидать молодую жену, когда одна полная луна не успела сменить другую после брачного пира. Но чем они могли помочь ее горю? Разве что женским сочувствием и услужливостью, не раздражающей разочарованную холодностью супруга молодую женщину.

Ольга, не обращая внимания на настороженно смотревших на нее сенных девушек, продолжала думать свою горькую думу, в который раз задавая себе мучивший ее вопрос – чем она оттолкнула от себя Игоря? Никак из ее памяти не уходило воспоминание о той пылкости, которую он проявлял до свадьбы, желая ее скорейшего свершения, а также мысль об удручающей ее мужниной сдержанности, который принес с собой долгожданный брачный пир. Али обидела она его ненароком? Да нет, Игорь ни разу не показал недовольство ее поведением. Так в чем же дело? Уж не замешана ли в их сердечных отношениях тайная зазнобушка, к которой и помчался ее благоверный, едва только ему представился удобный случай? И чем же она должна быть лучше ее, избранницы Игоря, если Игорь так изнывал, лишь бы поскорее пуститься в путь и уехать из Ладоги?

Мучимая этими сомнениями, Ольга привстала с лавки и громко велела:

– Неждана, подай мне ромейское зерцало!

Нарядная юная прислужница, неотлучно находившаяся при молодой княгине и разделяющая ее досуг и забавы, змейкой метнулась в соседнюю комнату и принесла ей овальное зеркало. Ольга вгляделась в его хрустальную поверхность, придирчиво отметила соболиные брови, приятную округлость румяных щек, серые пронзительные глаза, с первого взгляда пленявших мужчин… Да есть ли на Руси девица, способная затмить своими внешними чарами ее, дочь Вещего Олега, правнучку божественных асов, отличающихся совершенной, поистине безупречной красотой! Игорь ради нее отказался даже от Леславы, хотя такую красавицу как дочь польского князя Земовита днем с огнем не сыщешь. Сердце-вещун подсказывало Ольге, что дело вовсе не в красивой разлучнице. Тогда в чем же? С досадой отложив блестящее зеркало, так и не давшее ей ответа на мучивший вопрос, молодая княгиня снова глубоко задумалась. Не скажешь, что муж плохо относился к ней после свадьбы, нет, он был очень ласков с ней, все время ладой своей называл, подарки дорогие дарил, исполнял все ее желания, нежно в губы целовал. Словом, Игорь все делал для нее, только не желал любиться с нею, как муж с женой, а жил с нею как брат с сестрой. Да, они были братом и сестрой по деду и бабушке с ее отцовской стороны, но она мнила, что Лада запалила для них огонь гораздо более пламенный, чем огонек родственный любви. Или она ошиблась в этом и теперь должна вести горькую жизнь нежеланной отверженной жены? Но стоило Ольге вспомнить горящий любовной страстью взгляд, каким Игорь смотрел на нее в псковском лесу, как все ее сомнения в ответной его любви рассеивались без следа. Нужно было тогда, презрев свою гордость отдаться любимому и познать вместе с ним все радости, что дарят людям Лада и Лель, но она решила проучить Игоря за его многолетнее пренебрежение к ней, а в итоге оказалась наказана сама. Прав был ее отец, утверждающий, что не на счастье она воспротивилась любви. Вещий Олег всегда и во всем оказывался прав. Возможно, Игорь избегает супружеского ложа, поскольку боится нового отказа с ее стороны и не решается оскорбить дочь почитаемого им опекуна пылкими домогательствами. Тут молодая княгиня ощутила, что окончательно запуталась, – с ее стороны в сторону Игоря немало было послано обольстительных женских улыбок и призывных взглядов, намекающих на супружескую постель.

Устав мучиться бесплодными предположениями и догадками, Ольга в отчаянии решила обратиться с самым важным для нее вопросом к отцу, хотя в глубине души она стыдилась вмешивать родителя в постельные дела своей супружеской спальни. Но если кто мог ей объяснить загадочное поведение ее супруга Игоря Рюриковича, так это Вещий Олег. Молодая княгиня накинула на голову длинное покрывало и пошла по деревянному переходу в другое крыло княжеского терема. Там она нашла отца, внимательно читающим письмо мадьярского воеводы Белы в своих покоях.

– Я не помешаю тебе, батюшка? – нерешительно спросила молодая женщина, несмело глядя на благородное лицо своего отца.

Вещий Олег поднял голову и быстро отложил письмо в сторону. Его глаза при виде любимой дочери засветились несказанным удовольствием и нежностью, а губы тронула мягкая улыбка. Ольга часто напоминала ему двух самых дорогих ему женщин – горделивой красотой сестру Ефанду, а своей нежностью и любящей душой жену Дарину, и общение с нею всегда ему было в радость.

– Я знал, что ты придешь ко мне, Прекраса, и ждал тебя, – вместо ответа сказал он ей и усадил на самое удобное место возле теплой печи.

– А откуда ты знал, что я приду к тебе, если я только что решила поговорить с тобой? – недоуменно спросила Ольга.

– Вещее отцовское сердце подсказало мне, когда ждать нашей встречи. Знаю я также, зачем ты пришла ко мне, – Олег вздохнул и продолжил свою речь: – Я не буду обманывать тебя, моя голубка, утверждая, будто Игорь отправился на восток в поисках военных подвигов. Нет, он ухватился за поход на булгар лишь бы быть подальше от тебя, и поспешил к вятичам с быстротой ветра.

Ольга потрясенно посмотрела на отца, произнесшего эти жестокие для нее слова, и затряслась в рыданиях.

– Вот этого я больше всего боялась, – сквозь слезы произнесла она. – Батюшка, неужели я так противна Игорю, что он предпочитает быть где угодно лишь бы не быть со мной? О боги, чем я заслужила столь жалкую женскую участь!

Олег крепко обнял плачущую дочь и привлек к себе.

– Не плачь, Прекраса, не плачь, милая, ты ни в чем не виновата, – твердо сказал он. – И Игорь любит тебя не менее сильно, чем ты любишь его, не сомневайся в этом. Сама Доля связала вас навеки вечные по велению самой великой богини Лады.

– Тогда я ничего не понимаю!!! – Ольга, не сдержав обуревающих ее чувств, вскочила со своего места и возбужденно произнесла: – Почему мой ладо избегает меня?!

Олег в задумчивости прошелся по одрине, решая как объяснить Ольге несчастье сына Рюрика.

– Прекраса, я не могу тебе объяснить, что происходит с Игорем, иначе это будет прямое вмешательство в вашу судьбу. Ты можешь, узнав правду, покинуть супруга, – наконец сказал он. – Скажу одно, вы находитесь на житейском распутье, и Доля находится в раздумии, решая быть или не быть вам вдвоем.