Текст книги "Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Олег, приняв в свой черед крепкий булатный меч, поклонился в знак благодарности племяннику, и сказал:
– Ну, сестринец, вижу, твой поход был удачным – и людей ты не потерял, и с богатыми дарами вернулся. Но все же хочу знать, как легко или трудно пришлось тебе в дальнем пути, много друзей и врагов ты видел в эти дни?
Понимая, что настал решающий момент объяснения с матерью и дядей, Игорь глубоко вздохнул и громко произнес:
– Князь Земовит шлет тебе поклон, вуй! Он готов держать с нами союз, укреплять нашу дружбу и единство, идущее от наших славных прадедов Ляха, Чеха и Руса. Более того, он желает вступить с нами в родство и предложил мне руку своей дочери Леславы.
Ефанда при этих словах сына метнула беспокойный взгляд на брата, но Вещий Олег сохранил безмятежное выражение лица, хотя новость Игоря грозила разрушить все надежды его дочери на счастье. Голосом, полным доброжелательности он спросил племянника:
– Чем ты ответил Земовиту, Игорь?
– Согласием, вуй, – твердо ответил молодой князь, готовясь отстаивать свой выбор. – Полюбилась мне Леслава, краше ее не встречалась мне дева на нашей земле, и этой осенью состоится моя с нею свадьба.
Олег при этих словах племянника погрузился в глубокую задумчивость, и с каждой минутой его молчания усиливалось неясное беспокойство не только у молодого князя и его матери, но и среди знатных ладожан, хотя они не знали причины своего волнения.
Наконец Вещий поднял голову и с улыбкой сказал:
– Что ж, свадьба так свадьба! Правильное решение ты принял, Игорь – тебе давно пора жить своим домом, да и знатного союзника ты приобрел в лице Земовита. Только сначала съезди со мной в Псков, хочу я показать тебе затаенные тропы, которые помогут тебе оборонять Новгородскую землю от незваных находников.
Обрадовавшийся было уступчивостью Олега, Игорь поскучнел, услышав это предложение дяди. Не хотелось ему снова встречаться со своим двоюродным братом, всегда видевшего в нем своего соперника и без конца задевавшего его. Догадавшись об затаенных опасениях молодого князя, Вещий Олег успокаивающе сказал ему:
– Не тревожься, Игорь, Олежека нет в Пскове. Услал я его на северные заставы, где наши земли граничат с болотами финнов защищать наши рубежи.
– Тогда я с радостью поеду в твое княжество, мой Вещий дядя, – с облегчением ответил Игорь.
Разговор закончился к всеобщему удовлетворению, исключая Ефанду. Княгиня-мать окончательно перестала понимать брата-близнеца и вечером послала за ним своего черного кота, желая встретиться с ним как можно скорее и выяснить его намерения. Понимая, что ему нужно успокоить также сестру, Олег не стал откладывать свидание с нею, и, не мешкая, пришел в ее светлицу. Княгиня сидела при свете толстой восковой свечи на лавке простоволосая и неприбранная. Ее руки сжимались в сильном волнении, и справиться с ними она не могла. Рядом с нею на лавке сидел ее черный кот. Умное животное понимающе смотрело на свою хозяйку темными глазками-бусинками, и что-то успокаивающе мурлыкало у нее под боком.
Едва взгляд Ефанды упал на вошедшего брата, так она вся подалась к нему.
– Скажи мне, Олег, что ты задумал? – требовательно спросила она. – Не верю, что ты согласился на брак Игоря с Леславой, ведь с Ольгой повязано твое чародейство его избавления от мужской немощи! Я уже вся извелась от тревоги и неопределенности, так не томи меня, посвяти в твои замыслы.
Олег сел возле сестры на табурет и мягко сказал:
– Мне понятна твоя материнская тревога за будущее сына, Эвлинда, но тебе не стоит тревожиться. Хотя я не породил Игоря на свет, он мне не менее дорог, чем тебе, я люблю его как родного сына, и все мои замыслы, связанные с ним, направлены на его благо.
– Значит, ты смирился с тем, что Игорь хочет взять в жены Леславу? – продолжала допытываться у него сестра. – А как же Ольга?
– Суженого и суженую конем не объедешь, – доверься судьбе, сестра, – невозмутимо отозвался Вещий князь. – Думаешь, я просто так позвал Игоря в Псков? Нет, он сначала должен увидеть Ольгу, прежде чем сыграть свадьбу с Леславой. А когда он увидит мою дочь, тогда и сделает верный выбор своей судьбы.
– Но тем самым Игорь выразит пренебрежение к польской княжне. Князь Земовит не простит, если мой сын сделает русской княгиней другую девицу после того, как обручился с Леславой, он будет мстить, – всплеснула руками Ефанда.
– Леславе предназначен другой жених – Олежек! Приедет на свадьбу с Игорем, увидит моего красавца, ее сердечко затрепещет, и я погуляю на свадьбе и дочери и сына, – Олег весело ударил ладонью об ладонь, радуясь такой перспективе. – Земовиту будет не зазорно породниться со мною, а Леслава избавится от навязчивых данов. Все окажутся довольны, кроме викингов.
– А почему ты не послал Олежека за Леславой, если судьбой она предназначена ему? – не отставала от него со своими расспросами сестра.
– Олежек горяч, вспыльчив и несдержан на язык, его посылать на важное дело нельзя, – терпеливо отвечал Олег. – Игорю же нянька не нужна, и я спокойно могу доверить ему и Русь, и налаживание дружеских отношений с соседями.
– Складно ты все, братец, раскладываешь, но уж больно мудреное дело ты затеял, – сокрушенно покачала головой вдова Рюрика. – Смотри, самого себя не перемудри, не может все быть так гладко, как ты рассказываешь. Где-то в твоей длинной ниточке найдется узелочек, о который мы все споткнемся!
Олега не обидело недоверие сестры: чрезмерно опасливой и боязливой бывшая могущественная жрица Рамстада стала после смерти любимого мужа, и он понимал ее страх еще одного удара судьбы и потери близкого человека. Вещий князь взял на руки ластившегося к нему черного кота Ефанды и начал любовно гладить мурлыкающего от удовольствия пушистика. Эта мирная картина мало-помалу успокоила сестру Олега, и тогда он сказал ей, улыбаясь:
– Тебе пора уже привыкнуть к тому, что я никогда не ошибаюсь, Эвлинда, и имею обыкновение одним выстрелом убивать двух зайцев, а то и трех. Князь Земовит станет моим сватом и верным союзником, Леслава еще одной моей названной дочерью, и возможно, Олежек поумнеет, когда станет женатым человеком, во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Однако Ефанда не разделяла уверенности своего Вещего брата-близнеца; она знала, что у судьбы в запасе всегда есть неожиданность, которой она озадачивает самого мудрого и предусмотрительного человека. Но с Вещим Олегом было трудно спорить, и она, в конце концов, решила не противиться брату-близнецу, а как всегда стать ему верной помощницей и способствовать осуществлению всех его замыслов.
» Глава 7
Ольга сидела за столом и внимательно следила за каждым движением рук Вереи, делающей новый мешочек-оберег взамен старого, истрепанного. Жена посадника Радима то шептала заговоры над травой, то показывала племяннице, сколько чабреца, чертополоха и полыни нужно положить в льняную суму. Она подгадала день в начале осени, когда муж уехал в принадлежащее ему село Выбуты, а домочадцы разошлись по своим делам, и в тайне принялась готовить оберег, оставив Ольгу помощницей. Особенно Верея проследила за тем, чтобы в доме не было ни собаки, ни кота. Псковитяне и любили и опасались своих домашних питомцев. Пес издавна был посвящен богу-громовику Перуну, а коты общались с самим Велесом – богом плодородия, скотоводства и богатства. Приобщение животных к потусторонним силам было поводом для людей из предосторожности держаться от них на расстоянии во время чародейства.
Полкан еще с утра убежал со двора, а рыжего кота Люба Ольга выманила из терема блюдцем с жирной сметаной. От отца и матери она унаследовала дар общаться с животными, и Люб охотно последовал на ее зов, зная, что юная хозяйка непременно побалует его чем-нибудь вкусненьким.
– Запри дверь покрепче, Прекраса, чтобы она не скрипела, – велела Верея племяннице после того, как Ольга вернулась в дом, и, когда девушка выполнила ее повеление, приступила к делу.
Ольга с затаенным почтением смотрела на сестру своей матери. Всякая замужняя женщина в достаточной мере владела домашней магией, и Верея могла задобрить главного домового-Хранильника, поддерживающего порядок в доме, договориться с Овинником, чтобы он хранил снопы и зерно в сарае, улестить недоброго Банника – духа мыльни. Тетя учила Ольгу различным заговорам на все случаи жизни – чтобы личико было светлым как Месяц, глаза яркими, как звезды, и волосы пышными подобно молодой траве, растущей весной. От нее Ольга узнала, какие произносить заговоры, чтобы поле плодоносило, и урожай был бы богатым, выучилась любовным заклинаниям и словам, исцеляющим различные хвори. Она быстро схватывала все на лету и правильно изготовила второй мешочек-оберег для своей светлицы. Верея не могла нарадоваться, глядя на дочь своей покойной сестры Дарины, такая она славная и ладная получилась, как выросла и стала невестой на выданье – славницей, которую было принято хвалить всем родственникам и друзьям, чтобы она поскорее вышла замуж. Но Ольгу кричиви хвалили искренно и от всего сердца. Даже старики дивились уму и серьезности дочери Вещего Олега. В то время как ее стрыечные сестры Голуба и Волица помышляли лишь об играх и забавах, Ольга старалась вникать во все дела взрослых, интересовалась, как идет торговля у купцов – своих и пришлых – и посадник Радим охотно рассказывал ей, чем живет племя кривичей и хорошо ли обстоят дела у соседей. И получался у Ольги самый пышный и вкусный хлеб, самая красивая вышивка на платьях, тонкая и прочная нить на веретене. Ловко она умела бить лесного зверя, не уступая в этом умении бывалым охотникам, могла служить проводником и следопытом в дремучих псковских лесах. Если ее родной брат Олежек мог похвастаться лишь внешней красотой и гордыней, то Ольга всем взяла – и красивым лицом, и многочисленными талантами.
После того как обереги были изготовлены, Верея понесла их в лес местной ведунье-яге, чтобы та их дополнительно прошила священной красной нитью. Славница же осталась дома – нехорошо всем жильцам жилье покидать, домового гневить.
Ольга села на лавке возле окна и задумалась. Грустно ей стало, тоскливо. В последние ясные дни года парни и девушки старались подольше гулять за городской чертой возле леса: одна она ходила без пары, а ведь слыла невестой уже больше года как месячные у нее пошли. Любовные заговоры не помогали, не давал Игорь о себе знать. Ольга уже не знала верить ли обещанию отца, что он сосватает ее за любимого, или же Вещий Олег пообещал ей желанного жениха понарошку как обещают игрушку маленькому дитяти, чтобы оно не плакало. Что ни говори, Игорь – великий русский князь, а ее отец – удельный властитель, не может он своему воспитаннику приказать взять ее в жены. Часто ощущала юная княжна в себе некую силу душевную, не мерянную, любовью выращенную. Если могла бы, целовала любимого день и ночь, и не устала бы, еще больше желание затаенное заставило бы гореть сердце ее. Но не было той силы выхода, не появлялся милый у порога ее дома.
Девушка вздыхала от нерадостных дум и томилась в одиночестве до тех пор, пока дверь не открылась, и в светлицу стремительно вошел средний сын Вереи и посадника Радима Всемил.
– Сестрица, выручай! Век благодарен тебе буду, – быстро проговорил он.
– Чего тебе надобно, неугомонный? Ты же должен быть на переправе возле реки Черехи, как батюшка тебе велел, Радим, – встрепенулась Ольга.
– Не могу я сейчас перевозчиком работать, – заныл Всемил, зная, что его родственница-княжна умела управляться с лодкой не хуже иного парня. – У моей ладушки Лебедяны новый любезник объявился, Колояр. Отобьет он у меня деву желанную как пить дать, пока я веслами буду махать. Прекраса, милая, замени меня у Черехи, а я улещу Лебедянушку, уговорю моей женушкой стать.
– Ладно, Мил, беги на игрища, – сжалилась над двоюродным братом Ольга. – Посторожу я твою переправу.
Юноша просиял, благодарно поцеловал Ольгу в левую щеку и умчался так же стремительно, как и ворвался в светлицу к сестре.
Ольга на Череху собралась быстро. Скинула с себя девичье платье, натянула на стройные, словно у лани ноги мужские темные штаны, обулась в постолы-калиги из мягкой кожи, обвязала вокруг голеней ремешки. Вместо расшитой длинной исподницы накинула на тело короткую, как у мужика, рубаху, обвязала ее веревочным поясом, а косу, уложив вокруг головы, накрыла суконной шапкой Всемила. Так она приобрела вид юного отрока, и трудно было сказать, сколько этому отроку было лет. Нежный цвет щек говорил о том, что он только расстался с детством, а серьезность выражения глаз был как у двадцатилетнего парня.
Одевшись, Ольга вышла во двор и поманила к себе Люба. Пушистика подарила ей другая ее тетка, сестра отца княгиня Ефанда. Стали с той поры, как Люб в доме появился юной княжне сладкие сны видеться, показывающие как она с Игорем милуется, и сделался рыжий зверь ее любимцем, которого дочь Вещего Олега баловала чрезмерно.
Кот тут же подбежал к ней и стал, мурлыча, тереться об ее ноги. Псковская княжна прижала его к себе, погладила, внесла в дом и опустила возле печи со словами:
– Вот тебе, хозяин, мохнатый зверь. Не скучай один.
Ублажив домового, девушка поспешила к реке. Если посадник узнает, что сын оставил без присмотра переправу, достанется Всемилу на орехи.
С противоположной стороны, с ладожского направления подъехали на быстрых конях к реке молодой князь Игорь и его опекун со свитой. Знал Вещий, что дочка его, одетая юным отроком на переправе будет веслами махать, и решил он, не откладывая, тут же свести молодую пару.
– Что, Игорь, не посмотреть ли нам затаенные тропы еще до въезда в Псков, а дружинники пусть вперед едут? – спросил Вещий князь у племянника.
– Добро, – согласился Игорь и достал охотничий лук со стрелами. – Заодно по дороге лисиц постреляю, будут Леславе на зиму новые хорошие меха.
Радостно было молодому князю о своей польской княжне-суженой думать. Помогло ему лечение Олега; чувствовал Игорь, что мужская сила возвращается к нему. Не только целебными снадобьями потчевал его Вещий князь, также силу чародейскую применял к нему. Игорь и сам совершил колдовской обряд на добычу Жезла Рода или как его еще называли Ярилиного посоха. С подсказки дяди с утра пошел он в густой безлюдный лес, отломил ветку орешника, с заклинаниями очертил им вокруг себя магический круг и просидел в центре круга до захода солнца. Первая задача была выполнена, вторая заключалась в том, чтобы в течение одной ночи и одного дня выпросить у трех незнакомых девушек их девичьи ленты. Если добрый молодец находил трех красавиц, которые соглашались подарить ему ленточки, украшавшие их прелестные головки, значит, Род благоволил ему и благословлял все его будущее потомство. Если лент оказывалось только две, все приходилось начинать сначала. Игорь объездил на своем вороном коне несколько весей неподалеку от Ладоги, и сумел-таки выполнить задание. Ни одна юная поселянка не отказала ему в просьбе, всем девушкам понравился красивый лик молодого князя и его ласковое обхождение. После этого обвязал он добытыми лентами свою заговоренную ветку орешника, и скоро почувствовал, как тянет его на ложе с молодой рабыней, которая льнула к нему телесной любви предаться. После одарил он ее богатыми подарками за утехи. Длились они всю ночь, и преисполнился Игорь уверенности, что он не разочарует молодую жену после свадьбы, как это случилось с Дживой.
– Это хорошо, что ты даже на расстоянии о своей невесте думаешь. Хороший из тебя, сестринец, получится муж, – одобрительно отозвался Олег.
Князья соскочили с коней и передали их поводья доверенным дружинникам. Олег повел племянника в глубину леса, в такие места, где тот еще отродясь не бывал. Они пробирались между огромными, покрытыми лишайниками стволами елей, под которыми даже в солнечный день сгустился сумрак, и Олег время от времени шептал охранительные заговоры, обращаясь к Хозяину Леса. Первая потайная тропа брала начало у вековых дубов, все время расширяясь. Тенистые кущи дубняка сменились постепенно зарослями колючего терна и ломкой бузины, – объявилась другая тропа, по которой ходили псковские воины, третья. Олег все показывал племяннику и рассказывал, и молодой князь усиленно внимал ему, стараясь все запомнить.
Заросли закончились, тропа побежала через лесную поляну, оправленную в желтеющую зелень дубовой рощи на ее другом конце. Игорь, забыв про лисиц, разглядывал местность, прикидывая, далеко ли будет до воинской стоянки, о которой ему говорил Вещий Олег. Он обернулся, чтобы задать соответствующий вопрос дяде, но его спутника уже не было рядом с ним. Вещий Олег, воспользовавшись минутной рассеянностью молодого князя, незаметно отступил за ствол большого клена, предоставив племянника его судьбе.
Игорь сначала искал и звал его, но Вещий Олег не отзывался на его зов. После длительных и бесплодных поисков молодой князь решился идти вперед по незнакомой тропе, гадая про себя, какая причина заставила дядю столь внезапно и без предупреждения его покинуть.
Ему пришлось удвоить внимание; незнакомая местность оказалась весьма коварной и обманчивой, таившей в себе опасности. Он отогнал стрелой кровожадно смотревшего на него из кустов волка, забрел и едва не завяз в топком болоте, покрытом ровной зеленой ряской. Лишь ценой больших усилий Игорю удалось выбраться из трясины на твердую почву; с помощью толстой ветки низкорослого дуба, за которую он ухватился левой рукой и подтянулся к дереву.
Пройдясь еще немного по земле, Игорь нашел подходящий для сидения старый пень, уселся на него, быстро снял обувь, набравшую в себя болотную жижу, достал из-за пазухи новые кленовые лапти и без сожаления с размаху бросил дорогие сафьяновые сапоги в ближайшие кусты орешника. Хорошо, что он догадался взять смену обуви в дорогу по малопроходимым псковским лесам, это избавило его от неудобства идти в совершенно непригодных для ходьбы сапогах.
Игорь переобулся в лапти, передохнул немного и пошел дальше. Постепенно отступили запахи лесной прели, ветерок донес терпкий запах осенних трав и речной прохлады. Молодой князь радостно встрепенулся: эти запахи говорили ему, что верно он выбрал направление. Возле реки наверняка встретятся ему люди, они подскажут, как добраться до Пскова.
За следующим холмом на солнце блеснула серебристая речная гладь и Игорь, ускорив шаги, вскоре вышел из леса. Еще издалека он увидел, как к берегу пристала лодка, ведомая юным перевозчиком, и из нее высадились трое путников – мужик и баба с малым дитем на руках, спешащие в окрестную деревеньку. К тому времени, когда он приблизился к лодке, поселяне почти скрылись из виду, но юнец, бывший на веслах, похоже решил отдохнуть перед обратной дорогой. Его тонкая фигурка свернулась калачиком на широкой лодочной скамье, и он положил правую руку себе под голову вместо подушки.
– Эй, лодочник, перевези меня поближе к Пскову, щедро уплачу тебе за твои труды! – громко крикнул ему Игорь.
Ольга встрепенулась: раздавшийся громовой голос изобличал в говорившем воина, привыкшего к власти. Она поспешно ухватилась за весла и направила лодку к молодому князю, стоявшему на том месте, где бережок был не сильно заболочен. Игорь вскочил в лодку, едва она приблизилась к нему, и легкое суденышко сильно закачалось под его весом. Княжна, узнав предмет своих сокровенных любовных грез, так и обмерла. Во все глаза она смотрела на любимого бесконечно милого и желанного ее сердцу. Он еще более возмужал, похорошел, раздался в плечах, а ясные голубые глаза под светлыми бровями остались теми же, доброжелательными и словно таившими некую мягкость.
– Ну, отрок, чего стоим? – нетерпеливо спросил у нее молодой князь.
Ольга очнулась и принялась грести к противоположному берегу. Но девичьи руки то и дело замирали от сердечного волнения, весла же, словно барсучьим жиром намазанные, так и норовили выскользнуть из-под ее пальцев. Если поселян она быстро перевезла, куда им было надобно, то с Игорем больше кружила на месте, не в силах совладать со ставшей непослушной лодкой.
Молодой князь поначалу озирался по сторонам, в надежде найти взглядом в окрестных местах Вещего дядю и свою свиту, затем, сообразив, что лодка почти не движется вперед, обратил свое внимание на незадачливого перевозчика.
– Эх, малый, кто тебя, такого слабосильного за весла посадил? Кормильца, что ли в семье нет, если заставили грести? – с жалостью в голосе спросил он.
– Братца своего старшего замещаю, Всемила. Не может он нынче на переправе быть, – с усилием двигая губами, объяснила Ольга, стараясь при этом, чтобы ее голос звучал низко, по-мужски.
– Понятно, давай я погребу! – Игорь решительно пересадил незадачливого отрока на другое место, сам сел за весла и в два счета уверенно гребя ими, достиг противоположного берега, где в дали виднелись крыши домов псковитян. Он достал из мешочка на поясе серебряный дирхем в уплату за перевоз, но Ольга отрицательно покачала головой, отступая.
– Не стоит мне платить, княже, не я тебя, а ты меня перевез, – сказала она.
Тут Игорь начал приглядываться более внимательно к юному лодочнику. Длинные ресницы, большие серые глаза на маленьком овальном личике, нежный голосок более пристали девице, чем отроку. Осененный догадкой, молодой князь не удержался от соблазна быстро снять с головы незнакомки суконную шапку, и длинные распушенные волосы, спускаясь волнами, обтекли небольшую фигурку при свете ярко святящегося солнца подобно золотому руну. Ольга, обрадованная тем восхищением и удивлением, которое отразилось на лице любимого, не возмутилась его поступком. Слишком долго она ждала, когда Игорь посмотрит на нее вот так, влюбленным взглядом, и стояла псковская княжна перед ним величаво, со светлой улыбкой, словно была одета не в нескладную одежду своего стрыечного брата, а в дорогое парчовое платье, расшитое драгоценностями.
Игорь смотрел на красавицу, и что-то знакомое для него проглядывалось в ее облике. Но изумленное восхищение ее красой мешало ему вспомнить ее, и чувствовал он себя, словно его околдовали, заворожили неведомыми чарами. В эту пронзительную минуту понял молодой князь, что эта красавица его судьба и за нею он пойдет на край света. Вокруг него творилось некое волшебство, опутывавшего его и привязывавшее к красной девице навеки. А Ольга смотрела на него и ждала, что он вспомнит ее. Ведь не может такого быть, чтобы Игорь начисто забыл о своей двоюродной сестренке, которая всеми силами старалась ему услужить, услышать от него хоть одно ласковое слова. Но он схватил ее, словно в него вселился сам бог блудодейства Припекало, принялся жарко целовать ее в губы и тащить в ближайшие кусты, приговаривая:
– Пойдем со мной, душа моя, потешим Ладу! Хочу целовать и ласкать тебя, пока солнце на следующее утро не взойдет.
Ольга преисполнилась возмущения, поняв, что Игорь не вспомнил ее и что он вовсе не думал о ней, когда она мучилась и томилась по нему в многолетней разлуке. С силой, которой Игорь не ожидал встретить в такой юной отроковице, она уперлась в его грудь и вырвалась из его объятий с негодующим возгласом:
– Постой, Игорь! Думаешь, если ты – князь, то тебе все позволено?! Нет, я тебе не дворовая девка, которую можно в кустах тискать, – и пригрозила. – Скорее в реку брошусь, нежели допущу, чтобы ты совершил надо мною поругание!!!
– Не сердись, милая, свела меня с ума твоя красота. Не бойся, поступлю я с тобой честь по чести, заберу с собою, буду холить и лелеять, – принялся уговаривать ее Игорь.
Но Ольга, рассерженная его былым равнодушием, не пожелала сменить гнев на милость.
– Вот что, княже, пока не попросишь у моего отца меня в жены, даже не думай обо мне, – резко сказала она и стала подниматься вверх, к городу.
Игорь не хотел применять насилие в девушке, в которой признал свою ладу, и только страдальчески крикнул ей вослед:
– Как тебя зовут, дева непреклонная?
– Зовут Зовуткой, – насмешливо отозвалась Ольга. – Захочешь найти меня, княже, так найдешь.
И принялась дальше взбираться по склону берега.
Игорь остался в растерянности и в недоумении как поступить. Он уже был связан словом с Леславой, но новая его зазнобушка была столь горделивой, что чувствовал он – не согласится она быть второй женой-меньшицей, только первой и великой княгиней русской. Но не мог он отказаться от Зовутки, слишком глубоко запала она в его сердце за короткий час их первой встречи.
Ольга тем временем вернулась в дом посадника Радима. Вещий Олег ждал дочь в ее горнице, рассматривая убранство комнаты. Здесь было богато, под стать его наследнице и любимице. Лавки вдоль стен были украшены искусной резьбой, бревенчатые стены утеплены развешанными мехами волков и медведей. У двери стоял большой сундук новгородской работы, обтянутый кожей с вбитыми шляпками медных, ярко начищенных гвоздей, на подоконнике красовалось серебряное хазарское зеркало с костяным гребнем в виде пары лебедей. Ольга хотела жить одной комнатой вместе со своими стрыечными сестрами Голубой и Волицей, но посадник Радим выделил ей в своем доме отдельные покои, чтобы подчеркнуть более высокое положение княжеской дочери, сделавшейся его воспитанницей. Губы Вещего князя тронула довольная улыбка, – достойно содержал его дочь свояк Радим, как и полагается княжну содержать.
Ольга замерла, увидев отца. Он, несмотря на немалые годы, сохранял величавую стройную осанку, прежде в его безупречно светлых волосах добавились нити серебряной седины на голове и в бороде, но взгляд остался прежний – лучистый, исполненный нежности к ней. Хотела княжна броситься к отцу, прижаться к его груди, но сдержалась, превозмогла себя, степенно поклонилась ему поклоном, каким подобает князя приветствовать. Вещий Олег сам подошел к дочери, ласково обнял ее и, глядя с отеческой любовью в ее глаза, спросил:
– Ну что, голубка моя, осчастливил я тебя? Встретила ли ты Игоря, слюбилась ли с ним?
Девушка, уткнувшись в его грудь, прошептала:
– Да, батюшка, видела я Игоря и переправилась вместе с ним через Череху. Однако он не узнал меня, принял за какую-то дворовую девку, с которой все позволено, и пришлось мне твердо ему сказать, чтобы рук своих не распускал и честь мою не пятнал.
Олег чуть отстранился от дочери и настороженно спросил:
– Так что, выходит, между вами ничего не было?
– Не было, – подтвердила княжна. – Не могла я допустить, чтобы он обошелся со мною словно с наложницей какой. И обиделась я на него, батюшка, не вспомнил меня Игорь, а ведь я не чужая ему, родня ему по крови, как и ты. А он ни разу за многие годы не проявил ко мне никакого интереса.
– Эх, доча, не всегда нужно свою женскую гордость показывать, иногда следует к голосу сердца прислушиваться. Строптивые и надменные жены доводят своих мужей до болезни, – с досадой произнес Вещий Олег и мрачно задумался. Испортила дочь все чародейство его своим неожиданным сопротивлением ласкам влюбившегося в нее сына Рюрика. Надо было бы конечно заранее предупредить ее, но он не мог предположить, что Ольга, с детства мечтавшая об Игоре как о самом большом счастье на свете, вдруг начнет проявлять характер в судьбоносные моменты их встречи, закладывавшей их будущее. Олег осознал, что Ольга пошла не в Дарину, как он раньше на то надеялся, а в его гордячку-сестру Ефанду. И внешностью, и нравом она очень напоминала ему его сестрицу-близнеца в ее юные годы.
– Нежели какая беда случилась оттого, что я не так ответила Игорю? – опешила Ольга.
– Если бы ты ныне отдала свою девственность князю, то зачала бы от него сына – великого властителя и достойного продолжателя Солнечной династии, – вздохнув, объяснил дочери Олег. – А так вам долго придется ждать наследника.
– Неужели теперь ничего нельзя поправить? – расстроено прошептала девушка и из ее глаз потекли слезы. Как она раскаивалась теперь, что была горда и надменна с любимым. Даже многолетнее забвение с его стороны теперь не служило в ее глазах ей оправданием.
– Не печалься, голубка моя, приложу я все усилия, чтобы эту беду поправить, – Олег принялся утешать дочь и вытирать ей мокрые глаза. И прибавил знакомые ей слова: – Не плачь, не расстраивай батю. Хуже ничего нет для бати, когда ты горюешь.
Ольга, тронутая словами отца, пару раз шмыгнула носом, стараясь успокоиться, и заулыбалась, обнадеженная его обещанием исправить положение. Олег еще раз поцеловал на прощание дочь и отправился в княжеский терем, обдумывая по дороге, что он скажет племяннику.
Игоря еще не было в тереме; метался он по Пскову, отыскивая несговорчивую Зовутку. Все дома псковитян молодой князь обошел, во все дворы заглянул, – никто никогда не слышал о девице с таким чудным именем. Только к посаднику Радиму Игорь не догадался пойти. Когда, потеряв всякую надежду отыскать беглянку, Игорь вошел в княжеский терем, Олег как раз заканчивал ужинать с дружинниками.
– Вуй, отчего ты оставил меня в незнакомом лесу? – тяжело дыша, молодой князь устало опустился на главную лавку рядом с дядей, и виночерпий по его знаку налил ему свежего кваса освежиться.
– От богов был мне знак, Игорь, предоставить тебя твоей судьбе, – неопределенно ответил ему Олег. Он аккуратно собрал хлебные крошки со стола, высыпал их на подоконник окна маленьким птичкам, доверчиво ожидавшим от него угощения, после чего спросил: – И как, встретил ты свою Долю?
– Встретил! – со вздохом произнес Игорь. – Встретил и тут же ее потерял. Убежала от меня, Зовутка, сказала, что согласится моей женой стать, если попрошу об этом ее отца. А где искать ее отца не знаю!
Губы Олега тронула легкая усмешка, и он ободряюще сказал:
– Не печалься, сестринец, найду и привезу к тебе твою Зовутку. А ты поезжай на следующее утро в Ладогу, готовься к свадьбе!
– О, дядя, недаром тебя зовут Вещим, нет на свете напасти, с которой бы ты не справился! – с восторгом закричал Игорь. – А долго ли мне ждать девицу?!
– И месяца не пройдет, как ты увидишь ее снова, – пообещал Олег.
Обнадеженный Игорь отправился спать, не замечая озабоченности во взгляде, которым проводил его брат матери. Корил себя самого Вещий Олег за то, что не позаботился заранее об успешном завершении своего чародейства при содействии Ольги. Теперь не закрепленная мужская сила должна была скоро покинуть его несчастного племянника, и приходилось искать новый способ вернуть ему ее. А чародейские силы были у Олега уже не те, что в молодости, державные дела нечасто давали ему возможность прибегнуть к волхованию. Но Вещий князь не отчаивался. Хотя трудна была задача вновь сделать Игоря полноценным мужчиной и навсегда избавить его от действия проклятия годи Рагнара, он решил приложить все усилия к тому, чтобы Игорь и его дочь обзавелись наследником.
