Текст книги "Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Воинственные угры были поистине опасным врагом. Эти малорослые, с тремя косичками на бритой голове, одетые в звериные шкуры, на маленьких, но выносливых лошадях, кочевники одним своим свирепым видом наводили ужас на своих врагов. Выступая в поход, угры высылали вперед разведку, во время стоянок окружали лагерь стражею. При столкновении с неприятелем они осыпали его тучей стрел, а затем стремительно налетали, стараясь разъединить и рассеять строй врагов. Когда это не удавалось, они обращались в притворное бегство, а затем вновь нападали на рассыпавшихся во время преследования неприятелей и принуждали их в свою очередь, уже непритворно, искать спасения в бегстве. Войско мадьяр, состоявшее из небольших отрядов, отличалось подвижностью и инициативой. Перед сражением они всегда выделяли отряд, который вступал в дело в решающий момент боя и обеспечивал окончательную победу. Затем воины Драконьего племени неутомимо преследовали разбитого неприятеля, не давая никому пощады.
Желая остановить и вместе с тем испытать силу незваных пришельцев, Олег послал навстречу им бывалую рать воеводы Вельмуда. Русы упорно бились с полчищами угров, выставляя одного воя против угорских десяти, но превосходящие числом угры теснили их вплоть до Киева. Только крепкая сплоченность русских воинов спасла их от полного разгрома. Как велел ранее Вещий князь, Вельмуд с оставшимся воинством отступил за крепостные стены.
Чернявые всадники на резвых лошадках вскоре стали видны дозорным стольного русского града. На знамени главного вождя угров Алмоша из рода Карталов трепетало на ветру изображение Моджара – священного дракона угров. Сам Алмош выехал вперед на резвом скакуне, чьи удила украшали пышные лисьи хвосты, окинул оценивающим взглядом высокие бревенчатые стены детинца и решил повременить со штурмом, пока не соберутся все его отряды. Урочище возле капища полянского Рода начали занимать отдельные семьи угров, на следующий день их число перевалило за сотню.
Олег созвал на совет всех приближенных ему людей. Большая гридница, где князь-волхв собирался вместе с воеводами, старшими дружинниками и боярами из числа местных старейшин полян была весьма обширным помещением, способной вместить в себя в придачу множество чужеземных гостей и послов. Бревенчатые стены украшали густые шкуры лесных зверей и трофейное оружие, взятое на поле боя у вражеских предводителей. Вдоль всей палаты протянулись лавки, покрытые нарядными, узорчатыми тканями. Воеводы и бояре, негромко переговариваясь между собою, заходили в гридницу, кланялись Олегу, сидящему на княжеском столе под округлым щитом с красивой славянской чеканкой по ободу, и занимали свои места на лавках.
Не хватало только великого князя Игоря Рюриковича, чтобы начать совет. Игорь не заставил себя долго ждать, но явился он понурый, словно в воду опущенный. Олег догадался, что снова племянника постигла неудача в поисках высокомерной лесной жрицы Дживы. Он успешно лечил Игоря, мужская сила начала возвращаться к юноше, но вот беда – не мог молодой князь найти любимую. Вроде бы Игорь знал дорогу в ее лесную обитель до последней тропинки, знал каждое деревцо, которое встречалось ему в его поездках к ней, и каждый раз сбивался с пути. Не желала Джива снова принимать у себя своего бывшего возлюбленного, раз и навсегда она отрезала его от своего сердца и наслала на него такой морок, такие чары, что на пути к ней он блуждал между трех сосен под насмешливое уханье филина и злой блеск глаз волков, затаившихся в кустах. Только тогда находил Игорь верную дорогу, когда поворачивал коня назад, в Киев.
Один Вещий Олег мог бы помочь племяннику встретиться со своенравной Дживой, но иное было у князя-волхва на уме, другую невесту он припас для Игоря. Повязал он свое целительное чародейство на любимой дочери, и молодой князь Игорь тогда мог стать полноценным мужчиной, когда телесно совокупится с Ольгою при их первой встрече.
Игорь занял второе княжеское кресло, которое стояло рядом с креслом Вещего Олега, и тогда князь-волхв повел речь о том, ради чего в гриднице собрались правители Киева.
– Поляне, движется на нас люди Драконьего племени – мадьяры, – встав со своего места начал говорить он. – Ныне их сотни возле Киева, завтра их будут тысячи. Собрал я вас, чтобы посоветоваться, как гостей незваных встречать будем?
Услышав о нашествии угров на Киев, молодой князь вскочил с места. Он тут же забыл о личных печалях, и возмущение дерзостью врага наполнило его сердце.
– О чем говорить, вуй, надо бить и гнать мадьяр до тех пор, пока они не покинут наши земли! – горячо воскликнул он.
– Подожди, Игорь, никогда не следует хвататься за меч, если есть возможность решить спор миром, – рассудительно сказал ему на это Вещий Олег. – Думаю я откупиться от мадьяр. Немало злата и серебра собрано в моих закромах, так лучше отдать часть наших богатств, чем допустить пролитие крови наших людей.
– Неужели мы, русы, устрашимся степных кочевников и без боя отдадим им свое добро?! – гневно запротестовал молодой князь.
– Пойми, Игорь, нельзя нам сражаться с уграми, – со вздохом произнес Вещий Олег. – Хазаре только этого и ждут, недаром они натравили на нас людей Дракона-Моджара. Силой мы и угры равны, и если схлестнемся с ними в бесконечной войне, то ослабеем настолько, что они возьмут нас голыми руками. Хазария – вот наш главный враг, коварный и от того еще более опасный.
Бояре и воеводы утвердительно закивали головами, соглашаясь со словами Вещего князя – не понаслышке они знали о хазарском лукавстве. Хазарское иго было весьма тяжелым, но хазары его внедряли весьма ловко и тихо. Сначала они ставили торговые поселения на славянских землях и устраивали стражу при них. Во внутреннюю жизнь русов они не вмешивались, а порой даже защищали их от врагов. Вскоре хазарские купцы под предлогом защиты от лихих людей увеличивали охранные отряды. Потом начинали заводить свое правление, которое отнюдь не давило на русов. После же десятка лет оказывалось, что все принадлежит хазарам, и что без их воли нельзя ничего делать. К этому времени оружие уже было отобрано у населения, а всякий способный военачальник славян истреблен. Дальше начиналось жестокое угнетение славян. Хазары считали своего Кагана собственником всей земли и всего, что на ней. Они постепенно внедрялись в Русь, захватывали ее, усиленно обращали в рабство задолжавших им русов, женщин, подростков и детей. Юношей холостили, превращая их в двуногих волов, живущих только кормежкой и работой, девушек продавали за золото в дальние страны, преследуя цель положить конец существованию славянских племен. Почему русы не замечали, куда гнут хазары? Простой рус рассуждал так, платить дань надо де и боярину, и хазарину, а хазарин по началу требует меньше боярина, значит, пусть будет старшим хазарин, при котором дань меньше а порядка больше. Когда же хазарин прижимал руса уже нестерпимо, было поздно: боярина больше не было, он либо погибал от хазарской руки, либо бежал на север.
Видя, что все собравшиеся согласны со словами его Вещего дяди молодой князь тоже согласился начать мирные переговоры с уграми.
– Решено, нынче вечером я еду к князю Алмошу, – заключил Вещий Олег. – Поеду я один, чтобы не вызвать никаких подозрений у незваных гостей, пусть чувствуют себя в полной безопасности.
– Но, вуй, это может быть опасным для тебя, – заволновался Игорь за судьбу своего старшего родственника. – Давай, я поеду вместе с тобою.
– Не бойся за меня, Игорь, время моей смерти еще не настало, – успокоил Олег племянника. – Мадьяры горячи, но не двуличны как хазары, с ними можно вести переговоры.
Приняв решение, Вещий князь велел конюхам привести своего коня Факси, на нем он отправился вечером к становищу угров, выехав за крепостные стены детинца Киева.
Вечерняя заря угасала, и постепенно смолкал лай собак, живущих возле крепостных укреплений Киева. В воздухе, еще светлом, хотя уже не озаряемом лучами закатного солнца, начали появляться и густеть длинные тени. Олег въехал на высокий холм, быстро получивший у киевлян название Угорской горы после появления мадьяр. У его ног тянулась большая долина, заполненная множеством походных кибиток угров и горящих костров: прямо, напротив, возвышался густой лес. Густая, высокая трава на дне долины мокрела ровной скатертью после недавнего дождя. Широкий Днепр огибал ее уходящим от Олега полукругом; стальные отблески воды, изредка и смутно мерцая, обозначали его течение. В воздухе быстро синело – то была синева ночи с первыми, выступившими на небе звездами. Холм, на котором находился Вещий Князь, спускался вниз почти отвесным обрывом; его громадные очертания отделялись, темнея, от синеватой воздушной пустоты. И прямо под князем, в углу, образованном обрывом и равниной, возле реки под самой крутизной холма, ярко пламенели и дымились друг подле друга ближайшие к Олегу костры угров. Возле них копошились женщины и дети, колебались тени едущих всадников. Дозорные мадьяр в свой черед заметили Олега и направились к нему.
Вещий князь повернул коня вниз, и верный Факси легко преодолел опасный спуск, небрежно перебирая своими копытами. Воины с косичками во все глаза смотрели на вражеского предводителя, столь отличного от них по внешнему виду – высокого и светловолосого. Его гордое одиночество защищало его лучше всякой охраны, уверенность Олега в собственной неприкосновенности внушала мадьярам почтение к нему и какой-то непонятный страх. Они даже не осмеливались приблизиться к нему вплотную.
– Проводите меня к своему вождю, воины, – обратился к ним Олег на хазарском языке, который хорошо понимали все жители степи, и мадьяры послушно поехали вперед, показывая ему дорогу к высокому шатру Алмоша.
Но прежде чем предстать перед вождем угров, Олегу пришлось пройти через обряд очищения огнем. Кочевые мадьяры были огнепоклонниками, и они не создавали себе идолов. Главный шаман угров, прикрыв себе рот белой тканью, чтобы не осквернить своим дыханием священное пламя, напевая молитвы, бросал в огонь сандаловые палочки, а двое его сподручных изо всех сил били в свои бубны при большом стечении сбежавшегося к костру народа. Когда под равнодушным взглядом истукана славянского Рода пламя взметнулось высоко вверх, устремляясь к темному небу, Олег встал так, чтобы дым окутал его со всех сторон, и вышел из-за дымовой завесы только по знаку главного шамана, посчитавшего, что пришелец полностью очистился огнем, и не будет представлять собой опасности для племени Моджара.
Стражники, державшие в руках длинные копья откинули полог шатра, и Олег получил возможность увидеть старика с длинной пегой бородой, одетого в синюю далматику, сидящего на пестром ковре. Он был окружен угорскими военачальниками в походных доспехах, которые с любопытством во все глаза смотрели на князя русов.
– С чем пожаловал к нам, Вещий Олег?! Решил сдаться и сдать свой город, увидев, какая у маджар грозная сила? – величаво спросил старый Алмош.
– Сила у тебя велика, Алмош, не спорю, но ты еще не видел всей нашей русской силы, – с достоинством ответил старому угру Олег. – Нет, не сдаться я пришел, но спросить – зачем вы, маджары, пришли к нам? Русь уже занята многими племенами, и вам придется несколько поколений сражаться, чтобы овладеть всем нашим добром.
– Мы разыскиваем землю, завещанную нам нашим предком великим Аттилой. Нас согнала с места более могучая орда и приходится искать новую родину, ту, которая уже была завоевана нашими старшими братьями, – печально сказал мадьярский вождь.
– Знаю я эту землю. Она лежит за Западными горами, прозывается Паннония, и если мы станем союзниками, я дам вам провожатых, которые помогут вам найти ее, – предложил Олег, и начал уговаривать мадьяр согласиться с его предложением. – В наших и ваших интересах дружить, люди Моджара. Незачем нам воевать и губить наших лучших воинов. Подумайте, хазары, которые натравили вас против нас, ничем не помогли вам, когда печенеги принялись гнать угров, хотя они обязаны были это сделать как ваши союзники. Они поступили подло и вероломно! У нас тоже старые счеты с хазарами, и если вы согласитесь уйти на запад, в страну, завещанную вам Аттилой, то скоро мы окрепнем настолько, что отомстим хазарам и за наши и за ваши обиды!
Предложение Вещего князя понравилось мадьярам, они стали переглядываться между собою и утвердительно кивать головами. Алмош встал со своего возвышения и дружелюбно улыбаясь, сказал Олегу:
– Я и мои соплеменники согласны стать союзниками русов, киевский князь. Более того, я хочу скрепить наш союз кровным родством. Слышал я, что у тебя есть красавица-дочь юная Ольга. Отдай ее в жены моему сыну Арпаду, и клянусь священным духом нашего священного огня, у тебя не будет более верных и преданных союзников, чем маджары.
Старый угорский вождь показал указательным пальцем на стройного молодого человека с таким же, как и у него, орлиным носом, и Олег невольно подумал, что Арпад был бы хорошим мужем для Ольги. Он был храбрым и вместе с тем мудрым предводителем, и с ним мадьяр ожидало большое будущее. Но Ольга ни за что не согласится отказаться от своего любимого суженого Игоря Рюриковича, и Олег, зная это, с поклоном ответил Алмошу:
– Благодарю тебя, благородный Алмош, за предложенную тобою честь. Но Ольга моя единственная дочь и я не отдам ее на сторону, буду держать при себе. За твою сговорчивость я одарю тебя и твоих людей богатыми дарами, а также серебром, и вы не останетесь в обиде на русов.
На том и порешили. Угорские шаманы начали снова шептать заклинания и бить в бубны, призывая духов огня скрепить русско-угорский союз, а Алмош и его сподвижники закатили в честь Олега пир. Он продолжался до самого утра, потом удовлетворенный приемом Олег вернулся в Киев и начал собирать для угров богатые дары. Через два дня кибитки угров, получивших обещанную дань, снова тронулись в путь. Замысел Темного Ро, думавшего руками мадьяр и хазар сокрушить Русь не удался, и Олег мог с облегчением перевести дух.
Примечания:
Огузы – средневековые тюркские племена, жившие до 11 века в степях центральной Азии и Монголии.
Итиль – река Волга.
Сурожское море – Азовское море.
Далматика – длинная византийская туника.
Западные горы – Карпатские горы.
Паннония – бывшая римская провинция в центральной Европе, располагалась на территории современной Венгрии, восточной Австрии и других европейских стран.
» Глава 6
Больше месяца дружинники молодого князя Игоря Рюриковича находились в пути. Они пересекали лесные опушки и заливные луга, проходили по пыльным дорогам и болотистым долинам, переправлялись через реки, постепенно теряя счет дням пути. Помнили русичи только то, что покинули Киев, когда начали зреть яблоки на деревьях. Укрепив восточные рубежи Руси, Вещий Олег обратил свой взгляд на запад и север и послал племянника к соседям договариваться о военном союзе, предупреждая враждебные намерения своего противника Темного Ро. Игорь устал от долгого пути не меньше своих воев, но упорно двигался вперед, желая заслужить похвальное слово от почитаемого им брата матери. Наконец показалось Варяжское море и радостно встрепенувшиеся киевляне быстро добрались до славянского племени руян, поклонились на их острове Рюген главному идолу Свентовита, который у восточных славян носил имя Сварог.
Отдав почести главному богу славян, Игорь с дружиной отправился к лютичам и узнал от них неожиданную новость. Местный князь Бурислав отдал часть земли на острове Волин викингам молодого предводителя Палнатоки, желая обрести в их лице защиту от нападений остальных воинственных скандинавов, и те основали крепость Йомсборг, которая не подчинялась никакому конунгу. Игорь посетил стоянку йомсвикингов и поразился их воинственности. Это было настоящее боевое братство, служащее одному богу Одину и живущее по своим законам. Под страхом изгнания они подчинялись только предводителям Йомсборга, не имели права самовольно покидать поле боя и свою крепость, отдавали всю добычу в общий котел и не имели женщин и детей в Йомсборге. Смелый и удачливый Палнатоки жил мыслью о мести своему дяде Фелниру, погубившему его отца Палнира, который по закону должен был унаследовать остров Фюн. Хитрый бастард Фелнир сделался советником датского короля Харальда и натравил его на законных наследников своего отца Токи, желая присвоить себе наследство. Палнатоки стал изгоем, и он поклялся отомстить как королю Харальду, так и коварному дяде Фелниру за беды своей семьи.
Князь Игорь долго разговаривал с Палнатоки, желая узнать все его замыслы, и молодой предводитель йомсвикингов в конце концов сказал, что он со своими людьми не прочь послужить киевским князьям за соответствующую плату.
Из Волина русичи поехали к князю западных полян Земовиту. Они долго ехали по густым лесам, покрытыми множеством больших и малых озер, достигли реки Варта, затем свернули от нее в сторону Гнезно (Гнездо) -главному поселению западных полян. Перед путниками предстал большой земляной вал с высоким частоколом и деревянными дозорными башнями, расположенный на высоком холме между тремя озерами удивительно чистотой воды. Едва на поверхность озер попадали солнечные лучи, то они тут же отражались от светлого дна, и водная гладь, изумляя глаз, играла всеми переливами оттенков – от темно-синего до светлоголубого.
По легенде, прародитель западных полян Лях основал град на холме между заповедными тремя озерами, поскольку увидел на нем белого орла Свентовита-Сварога в алых лучах закатного солнца. Эти места сделались милы сердцу Игоря, поскольку напоминали ему родную Ладогу. Дружинникам-русам также довелось узреть священного орла западных полян необычного белого цвета, обитавшего на самом высоком дубе Гнезно, и они убедились в правдивости легенды.
Польский воин с флагом, где изображен национальный символ – Белый Орел Свентовита-Сварога на алом фоне
Но самым главным чудом для молодого князя Игоря стала польская княжна Леслава – старшая дочь Земовита, вышедшая встречать его за земляной вал вмсесте со своими родителями и братом Лешеком. Со своим удлиненным овалом лица, золотистыми бровями вразлет, нежностью в глубине голубых глаз и стройной фигуркой она показалась ему неземным видением, сказочной птицей из райского сада Ирия, обернувшейся девушкой. С первого взгляда она пленяла мужские сердца, и Игорь понадеялся на гостеприимство западных полян, рассчитывая задержаться в Гнезно как можно дольше. Его надежду подпитывало радушие здешних жителей. Князь Земовит и его люди приняли русов как братьев и устроили в их честь большой пир.
Князь Земовит сам следил за приготовлениями. По его приказу в пиршественный зал закатили бочки с вином и пивом, принесли множество кувшинов с квасом из подвала, из кладовых челядинцы выносили копченые свиные туши и связки колбас. Его жена Гражина распоряжалась на кухне, где вовсю дымили гигантские печи, кухари варили каши и жарили мясо и рыбу.
Когда Игорь и его дружинники после бани переоделись в чистую одежду и степенно вошли в зал их приветствовал стройный гул голосов их полянских сородичей, бурно радовавшихся их появлению. Игорь сел по правую руку Земовита и поискал глазами Леславу. Княжна сидела в окружении своих подруг за другим столом, обнимала прильнувшую к ней младшую сестричку Вечемилу и приветливо ему улыбалась. Не будь она наряженной в платье из дорогого сукна и изысканными украшениями, все равно обращала бы на себя внимание необычайно привлекательной внешностью. От своего отца Леслава унаследовала точеную правильность черт лица и яркую светлость пышных волос, от матери волнующую женскую прелесть. Золотой обруч с колтами придерживал ее воздушные как тополиный пух завитки волос, а стройность лебединой шеи подчеркивало тяжелое ожерелье с топазами. Но главное ее очарование таилось в мягком взгляде голубых глаз, нежных как кроткое воркование голубки, оно заставляло молодого русского князя забывать даже о надменной жрице богини Дивии, отвергшей его любовь.
С усилием отведя взгляд от красавицы, Игорь попытался сосредоточиться на других сотрапезниках. Западные поляне сидели вперемежку с его дружинниками за длинными столешницами, стоящими на деревянных козлах, и возбужденно обсуждали вместе с ними набеги германцев и датчан на славянские земли.
– Верно сделали, что приехали в Грозно, братья, – одобрительно заявляли хозяева, похлопывая по плечу русов. – Будем держаться вместе, иначе сегодня волки Одина к нам придут, а завтра к вам!
Солнце еще не опустилось за холм Ляха, а пир в гриднице охватил уже всех обитателей Гнезно. Челядь носила поднос за подносом блюда с зажаренными гусями, дичью и молочными поросятами, и еле успевала менять пустые кувшины на кувшины с квасом и пивом. По кругу ходили заздравные чаши и кубки с вином, раздавались звуки музыки – мелодичное наигрывание рожков, переливы гусельных струн, стройный звон бубенцов и удары бубнов – пели и танцевали парочки. Игорь с удовольствием испробовал жур – местную похлебку на ржаном квасе, и, насытившись, провозгласил здравицу гостеприимным хозяевам – князю Земовиту и княгине Гражине.
Веселье было нарушено появлением рыжебородого викинга-дана в рогатом шлеме и с массивным мечом. Шумно сопя, он ввалился в пиршественный зал в сопровождении нескольких своих сотоварищей такого же свирепого вида, и, ни на кого не обращая внимания, направился прямо к Земовиту, восседавшему на небольшом возвышении в конце зала.
– Лях, время, данное тебе на размышление, истекло, – провозгласил он, потрясая своей рыжей бородой. – Отдавай Леславу моему конунгу Харальду, если не хочешь, чтобы мы пустили красного петуха в твое Гнезно!
Игорь ожидал, что князь Земовит прикажет своим гридням изрубить дерзких пришельцев и весь внутренне подобрался, желая помочь западным полянам осуществить это намерение. Но князь Гнезно внешне ничем не выдал своего возмущения оскорбительным обращением незваного гостя и спокойно ответил ему:
– Фелнир, твой конунг Харальд получит Леславу, только нужно подготовить ее к путешествию на север. Когда наступит осень, свадебный поезд отвезет ее к жениху вместе с ее приданым. А сейчас садись со своими людьми за стол, утолите свой голод после долгой дороги.
Фелнир расслабился и с готовностью произнес:
– С радостью принимаю твое предложение, конунг Земовит! – после чего не мешкая уселся на место для почетных гостей и впился длинными желтыми зубами в бок жареного барашка.
Молодой князь русов обескуражено посмотрел на Земовита, недоумевая, как он может сносить вызывающую наглость советника конунга данов. Вдабавок, насытившись, Фелнир уселся рядом с Леславой и, осклабившись, принялся игриво щупать разные части ее тела. Приставания посланца данов скоро довели чувствительную княжну до слез, но Земовит по-прежнему хранил каменное выражение лица и только сделал знак слугам побольше наливать хмельного вина Фелниру и его людям. Скоро викинги напились и захрапели, уронив головы прямо на пиршественный стол, полный съедобных крошек и объедков. Тогда Земовит сделал знак своим воеводам сесть за его стол, и славяне начали держать совет, как им спасти Леславу от насильственного замужества и при этом отбиться от данов.
– Трудно нам будет справиться с Харальдом Синезубым, – сокрушенно проговорил воевода Мешко. – Даны больше года в походы не ходили, никого не грабили, силу накопили немерянную.
– А я думаю, не призвать ли нам на помощь викингов Палнатоки? – быстро спросил княжич Лешек. – Он-то зуб имеет и на конунга Синезубого и на дядю своего коварного Фелнира.
– И мы, русы, поможем вам, полянам, отбиться от данов, коли стали вам союзниками, – поддержал Лешека Игорь.
– Верно сказал ты, сын мой, Палнатоки нам пригодится, и вам, русы, спасибо за предложение помощи, – с достоинством произнес Земовит и пристально посмотрел на Игоря. – Вижу, княже, тебе тоже полюбилась моя дочка. Не желаешь ли наш союз еще родством укрепить? Буду я спокоен за долю Леславы, коли она станет великой княгиней Руси.
Игорь не сразу ответил Земовиту. Красавице Леславе удалось затмить в сердце молодого князя образ надменной Дживы, но племянник Вещего Олега сомневался в самом себе. Сможет ли он с польской княжной преодолеть свою мужскую немощь, в самом ли деле Леслава его суженая? И Игорь попросил дать ему ночь на раздумие. Земовит, рассчитывавший на иной ответ предводителя русов, тяжело вздохнул, но перечить ему не стал, опасаясь потерять в его лице могущественного союзника против данов.
В одрине русов быстро сморил глубокий сон. Ночь была беззвездной и безлунной, усталость после буйного пира тянула к удобной постели, и спали мертвым сном все обитатели Гнезно кроме стражей на заборолах. Игорь уснул, едва его голова коснулась подушки, и приснился ему вещий сон. За окном терема князя Земовита показалась большая светлая луна, такая огромная, что она казалась облаком и заплыла она в одрину, направляясь прямо к нему. Молодой князь как завороженный смотрел на это чудо, не смея даже пошевелиться, пока странная луна не приняла очертаний фигуры его матери. Ефанда приблизилась к нему еще ближе и озабоченно произнесла:
– Не соглашайся на брак с княжной Леславой, сын мой. Твой вуй Олег предназначил тебе иную невесту, она твоя истинная суженая, и ее-то надлежит сделать великой русской княгиней.
Игорь хотел спросить у матери имя неведомой ему невесты, которую нашел ему Вещий, но тут за окном запели первые петухи. На небе уже занималась ранняя заря, золотя солнечным светом верхушки вековых елей леса, утренний ветер доносил аромат полевых цветов. Молодой князь открыл глаза и с сильно бьющимся сердцем начал обдумывать посетившее его сновидение. Оно было настолько явственным, настолько осязаемым, что Игорь был готов поверить, будто мать в самом деле была прошлой ночью у его ложа и к ее предостережению стоит прислушаться. Но стоило ему представить себе бледное перепуганное личико Леславы, измученной приставаниями похотливого дана, как в нем все начало протестовать против этого решения. Оставить на произвол судьбы столь милую девушку как Леслава в его глазах было все равно, что оставить в беде беспомощного ребенка. Влюбленный Игорь пожелал соблюсти интересы полюбившейся ему княжны больше, чем отстоять свои собственные. Мужчина он или нет?! И молодой князь стал считать пустым пригрезившееся ему сновидение. Ведь его дядя Вещий Олег никогда не говорил ему о том, что собирается искать для него невесту. Так что он не позволит затаенным страхам взять верх над собою, и во время утренней встречи с княжеской семьей Пястов объявил о своем намерении сделать своей супругой дочь князя Земовита Леславу.
Родные княжны и западные поляне встретили его слова с восторженной радостью. Леслава посмотрела на Игоря с безмолвной благодарностью, и в ее огромных голубых глазах появились радостные слезы от облегчения. Молодую пару торжественно обручили в большом дворе княжеского терема, и когда их руки связали большим расшитым полотенцем, из-за больших ворот детинца появились викинги, разъяренные всем происходящим.
– Ты забыл уговор, Земовит, отдаешь просватанную дочь русу?! – с угрозой в голосе произнес Фелнир. – Как придут сюда хирдманы конунга Харальда, пожалеешь ты, что родился на свет.
– Не хвались раньше времени, дан, не отведал ты еще русской хватки, – резко ответил ему Игорь, не желая допустить, чтобы в его присутствии поносили названного тестя.
– Убирайся подобру-поздорову со своими головорезами, Фелнир, иначе я забуду, что ты мой гость и буду вести себя с тобой как с врагом, – твердо сказал в свою очередь Земовит.
– Ладно, Земовит, я уеду, – зло пробормотал посланец датского конунга, окидывая опасливым взглядом угрожающе наставленные на него копья полян и русов. – Но если Пясты отказали в сватовстве Харальду, то и он отказывается от Леславы, и я буду не я, если не сделаю твою дочь своей младшей женой-меньшицей.
Этого нового оскорбления своей невесты Игорь не мог снести. Вспылив, он выскочил вперед и гневно закричал сопернику:
– Не рано ли ты вздумал хвалиться, Фелнир?! Коль претендуешь на Леславу, то выходи на бой, посмотрим, чей кулак крепче и кому достанется эта дева!
Дан разъяренно хрюкнул и вместо ответа схватил в руки свой боевой топор. Игорь достал прямой меч с округленными концами и надел на левую руку круглый щит с умбоном, готовясь отстаивать свое право на Леславу.
Бойцы близко сошлись. Каждый из них ловко отбил несколько быстрых выпадов, отражая щитом удары противника. После этого дан и Игорь отошли друг от друга, примеряясь к новому броску. Зрители вокруг галдели, большинство желало удачи молодому князю русов.
Первым сделал выпад Фелнир, с ложным замахом и резким наскоком сбоку. Однако Игорь ловко уклонился, пропуская удар. Затем он рубанул мечом по плечу врага, и с такой силой, что пробил его кольчугу, и из под железных колец брызнула струя крови дана. Взбешенный викинг подобно тарану пошел прямо на противника, желая смять изящного Игоря своим весом, и приготовился нанести ответный удар, держа свой боевой топор наперевес. Игорь, не растерявшись, ужом проскользнул у него под рукой и плашмя изо всех сил ударил Фелнира по голове. Не ожидавший такого молниеносного выпада русского князя советник датского конунга без чувств растянулся на земле под радостные крики русов и западных полян. Даны быстро подхватили своего поверженного товарища, положили его на седло одного из своих коней и поторопились покинуть негостеприимное Гнезно. Князь полян не стал их преследовать, не желая дальнейшего обострения отношений с конунгом Харальдом.
Больше всех радовалась победе руса юная Леслава. Польская княжна подбежала к жениху и, забыв свое смущение, восторженно поцеловала Игоря. Она так крепко прижалась к его широкой груди, словно ближе и роднее этого князя русов у нее не было никого на свете. Эта пылкость невесты стала для Игоря самой желанной наградой, и когда молодой князь отправился в обратный путь, направляясь в Ладогу, то он принял твердое решение отстоять свою свадьбу с милой дочерью Земовита, нравится это его матери и дяде или нет. Желание утвердить свою помолвку с Леславой заставляло его спешить, и он приехал в Ладогу к началу осени.
Ефанда и Вещий Олег ожидали Игоря на резной галерее княжеского терема в окружении ладожских бояр, их жен и приближенных воевод. Дозорный заранее оповестил их о приближении княжеского поезда, и княгиня-мать успела подготовить своему сыну торжественную встречу.
Ефанда сидела в высоком княжеском кресле, ее Вещий брат-близнец стоял рядом с нею, небрежно опираясь рукой о спинку ее сидения. Настороженность матери и та рассеянность, с какой она взглянула на привезенные сыном богатые дары – янтарные изделия с Варяжского моря и серебряные украшения из Гнезно яснее слов сказали Игорю, что его ночной сон не был пустым видением и вдова Рюрика в самом деле предостерегала сына от необдуманного решения, применив свое северное чародейство.
