Текст книги "Охота на неверного мужа (СИ)"

Автор книги: Виктория Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6-4

Первый результат появился на удивление быстро: уже на следующий день актер сообщил, что Лиска, оказавшаяся Василисой, согласилась на встречу в одном из фешенебельных ресторанов нашего города. Услышав, в каком именно, я икнула. Это было самое дорогое заведение. Я сама там была лишь раз. Когда Глеб обхаживал потенциального инвестора и ему нужно было пустить тому пыль в глаза. А после визита супружник сказал, что овчинка не стоит выделки: стоимость чека поднебесная, а жрать нечего, пустые тарелки. Наверное, потому инвестор и соскочил: обиделся, что не накормили нормально.

Любовница Глеба оказалась циничной и прожженной стервой. Но не особо умной. Всего за три дня нанятый актер сумел так задурить ей голову, что она громко послала моего бывшего мужа, переведя его в категорию бывших любовников. И помчалась за поманившим намеком на брак «богатым и холостым» красавцем. Я узнала об этом еще до того, как Филипу пришел отчет: мне позвонила Люся, ставшая невольной свидетельницей, и довольным тоном сообщила, что Глебу любовница устроила громкий скандал прямо на парковке перед торговым центром. Мда-а-а-а… В – воспитание. Впрочем, Глеб заслужил такой позор.

Филип, тонко усмехаясь, пообещал мне, что это только начало. Что он позаботится, чтобы о происшествии узнал весь город. Это отрежет жадной Василисе пути возврата к Глебу. А потом «жених» показательно бросит девицу, раскатавшую губешки на богатство. После этого Глеб, по замыслам Филипа, от тоски должен будет удариться в бизнес. И наступит вторая часть плана.

После моих рыданий у вампира на руках (подумать только, я сидела на коленях у сказочного существа!) между нами что-то изменилось. С одной стороны, Филип стал со мной более раскованным и открытым, больше мне улыбался. Уже не скрывая того, что из его рта иногда выглядывают кончики клыков. С другой стороны, он стал меньше поручать мне работы. Особенно вне дома. И я не знала, с чем это может быть связано.

После того, как я сменила номер, Глеб и свекровь мне больше не докучали. Зато в моей жизни появилось новое обстоятельство: соседский черный кот. Я пока еще не могла понять, хорошо это или плохо, что я едва ли не каждое утро, просыпаясь, вижу животное на дереве напротив своего окна. Позднее котяра приходил под окно кухни. Терся о раму и мяукал. И я начала подкармливать его сливками. Открывала окно и выставляла на подоконник блюдечко. Кошак неизменно меня за это благодарил, пройдясь шершавым язычком по моей руке. Потом царственно лакал сливки. Потом долго мыл усы. А потом уходил до следующего утра. И так продолжалась почти неделю. Пока однажды Филип не вкатил коляску на кухню как раз в тот момент, когда я уже наливала сливки, собираясь угостить пушистого наглеца.

– Что здесь делает фамильяр нашей соседки? – равнодушно спросил мой работодатель, мазнув безразличным взглядом по зашипевшему коту. И попросил: – Свари мне, пожалуйста, кофе.

Я так удивилась, что чуть не разбила блюдце с подношением:

– Фамильяр?..

Филип кивнул. И улыбнулся уголком губ:

– Не догадалась?

Я замотала головой. Потом с сомнением посмотрела на блюдце в своих руках. Может, фамильярам такое нельзя?

– Ну? – вдруг раздался недовольный шипящий голос. – Чего встала? Давай уже сюда блюдце!

На моих глазах упитанный и пушистый кот с лоснящейся в утреннем свете шерстью недовольно сверкнул глазами, встал и… перешагнул оконную раму, в буквальном смысле просочившись с улицы сквозь стекло!

Ощущение было, что я сплю и вижу фантастический сон. Дрожащими руками я поставила тарелочку перед котом и выдохнула, отступив от него на два шага:

– Так не бывает! Я просто сплю! А коты не разговаривает!

Меня снова проткнули недовольным взглядом:

– Ты еще скажи, что вампиры – это враки! А ты живешь в доме обыкновенного инвалида!

Кот с невыразимо презрительным выражением на морде отвернулся от меня и с царственным достоинством принялся лакать из блюдца. Я растерянно посмотрела на Филипа, не зная, как реагировать.

Вампир поморщился, глядя на пушистого наглеца:

– Ты, вообще-то находишься в доме этого вампира и пьешь его сливки! Так что не наглей! И вообще, что ты здесь делаешь? Хозяйка выгнала за лень?

Я окончательно выпала в осадок, когда кот оторвался от подношения и поморщился, глядя на содержимое блюдца, совсем как человек:

– Точно. Спасибо, что напомнил. То-то от сливок тухлятиной несет!.. – У меня от этой беспардонности челюсть отвисла. А кот меня еще и добил: – Думаешь, я по своей воле приперся бы в логово поганого кровососа? Как бы не так! Просто Хозяйка поставила задачу: проверять, не укусил ли ты Хранительницу!..

Я задохнулась от этих слов и не знала, что сказать. А Филип помрачнел:

– Твоя Хозяйка сама может прийти и проверить! У нее есть на это право. И я не стану чинить в этом препятствий. И Ангелиной я не питаюсь! Так ей и передай!

– Да кто тебя знает!..

Котяра подобрал последние капли с блюдца, встал с презрительной миной на пушистой морде, дернул роскошным хвостом. Нерешительно посмотрел на меня, то ли проверяя, не желаю ли я подойти, чтобы он мог поблагодарить за подношение как обычно, то ли ожидая, что я его поглажу. Но я не могла от шока даже пошевелиться. После сегодняшнего я окончательно поняла, что мой мир уже никогда не станет прежним.

Фамильяр так и ушел, вновь просочившись сквозь оконное стекло. А я, с ощущением безвозвратной потери чего-то близкого и дорогого, молча поставила вариться кофе для Филипа. На кухне висела плотная, настороженная тишина. Но работодатель почему-то не уходил, не оставлял меня одну. Будто ожидал каких-то вопросов или обвинений. И я решилась:

– Зачем он это делал?

Филип понял смысл вопроса без дополнительных объяснений и устало вздохнул:

– Все ждут, что я тебя подчиню через укус и попытаюсь пройти через Врата.

– Зачем? – охнула я пораженно. – И… Разве ты меня еще не кусал? Разве это был сон?

Филип искоса посмотрел на меня. Будто желая проверить мою реакцию. И выдохнул:

– Кусал. Но не для того, чтобы подчинить. Клянусь. Да и крови брал немного: по три маленьких глотка. Это не питание. Я не буду тобой питаться, даже если других способов напиться не останется.

Струйка кофе, которая в этот момент побежала в подставленную чашку, напугала до полусмерти. В тишине кухни этот звук оказался громче раскатов грома. И не только для меня. Напряженный Филип, я только сейчас это заметила, крепче вцепился в подлокотники своего кресла. Однако по-прежнему почему-то не демонстрировал намерения покинуть меня. Изучив его застывшую фигуру, я осторожно спросила:

– Почему? Почему это так важно, ты можешь мне объяснить? Соседка присылает фамильяра, чтобы он контролировал. Ты клянешься, что не станешь меня есть… Я ничего не понимаю…

Глава 7-1

Очередной крутой поворот, вернее, финт ушами моя жизнь сделала через восемь дней после разоблачения фамильяра. Кстати, кот перестал приходить. Уж не знаю, почему. И хозяйка его, вредная старуха, из-за слов которой так изменилась моя жизнь, тоже не появлялась. Поверила словам Филипа?

Сам работодатель тоже менялся. На глазах. Теперь я частенько ловила на себе его задумчивые взгляды. Будто он ждал чего-то. Или что-то планировал. Эти взгляды, а также то, что Филип теперь почти не следил за тем, чтобы мы не соприкасались случайно кожей, будоражили в душе что-то темное, греховно-сладкое, запретное, но от того особо пьянящее и привлекательное. И мне кажется, Филип об этом знал. Пару раз за ужином он, словно невзначай, брал меня за руку, задумчиво перебирал мои пальчики. И бросал на меня такие пронзительные взгляды, что меня от них кидало в жар. И все казалось, что Филип вот-вот меня поцелует…

Теперь я хорошо понимала героинь книг и фильмов с вампирами в главной роли. Поцелуй с Филипом с каждым днем манил все сильней и сильней. Это было словно какое-то наваждение. Видимо, правду говорят, что запретный плод сладок. Хотя… Почему запретный? Кто мне запретит? Я взрослая, свободная самодостаточная женщина. Привыкшая нести ответственность за свои поступки. Никогда в жизни не оступавшаяся, не пробовавшая ничего греховного и недозволенного. Так почему бы хоть раз не вкусить?

Впрочем, это были лишь мечты. Сладкие потайные мысли «А что, если бы?..» Филип, несмотря на воцарившуюся в доме атмосферу легкого флирта, не предпринимал никаких шагов для сближения. Даже по ночам я больше ни разу не просыпалась из-за его визитов на второй этаж. Я даже уже хотела поинтересоваться, что изменилось. Почему ему больше не требуются «пара глотков», когда Филип сам заговорил на подходящую тему.

– Ангелина, – улыбаясь одними уголками губ, спросил он у меня за обедом, аккуратно, как всегда, нарезая истекающее кровавым соком мясо, – у тебя есть знакомые, у которых ты могла бы переночевать следующей ночью?

Вопрос оказался настолько неожиданным, настолько контрастировал с улыбкой, что я еще некоторое время по инерции улыбалась в ответ, пережевывая мясной салат. Но потом смысл фразы все же дошел до моего мозга. И рука с вилкой медленно опустилась на стол, едва не уронив кусочки еды мимо тарелки. Я с подозрением уставилась на хозяина дома:

– Зачем? Что-то случилось?

Филип неожиданно наградил меня каким-то странным, смурным взглядом. Мне показалось, что в его глазах мелькнула боль. Но это случилось настолько быстро, что я не была уверена в увиденном. А Филип очень быстро опустил взгляд в тарелку и ровно ответил:

– Нет. И надеюсь, не произойдет.

– Тогда зачем мне уезжать?

Я недоумевала. Настолько, что отложила вилку и сложила перед собой на столе руки как примерная ученица. Прожив в доме Филипа неполных два месяца, я уже успела усвоить, что у него никогда ничего не бывает просто так. И если он хочет удалить меня из дому, значит, мое присутствие на что-то влияет. Вопрос, на что?

Прежде чем ответить, вампир неспешно доел отбивную. Потом отпил из бокала. Сегодня там было настоящее вино. Я уже научилась распознавать, когда Филип наливал себе кровь из шкафчика, стоящего в самом дальнем углу. А потом внимательно, испытывающе посмотрел мне в глаза:

– Что ты знаешь о кровавом суперлунии?

Если честно, я растерялась. Не была уверена в том, что термин относился к астрономии, а не к тому фэнтезийному, наполовину вымышленному миру, в котором существовал Филип.

– Ничего, – призналась растерянно. – Что это? И как относится ко мне?

– Это довольно редкое астрономическое явление, – устало выдохнул в ответ мужчина, наклоняя голову и сжимая пальцами переносицу, будто у него болела голова. Я уже знала этот жест у Филипа. Он означал, что вампир сейчас затрудняется с подбором слов и фраз, чтобы корректно объяснить или ответить на вопрос, не выдав при этом ничего лишнего.

– Почитаю в интернете, – согласно кивнула головой. И уточнила нетерпеливо: – А как оно относится ко мне? Почему я должна ночевать где-то в другом месте?

Мне почему-то показалось, Филип не хотел отвечать на этот вопрос. Но и отмалчиваться он тоже не стал:

– Суперлуние, когда луна находится на минимальном расстоянии от Земли, случается регулярно, если не часто, – неохотно начал он объяснять, не отрывая взгляда от своего бокала. При этом тонкий, почти по девичьи изящный палец Филипа чертил на стекле невидимые узоры. – Кровавая или ржавая луна, это когда Луна, Земля и Солнце выстраиваются в одну линию. При этом Луна оказывается в тени от Земли и происходит полное лунное затмение. Оно случается от двух до четырех раз за год. А вот когда эти два явления совпадают, случается Кровавое суперлуние. И бывает это довольно редко. Зато, когда случается…

Голос вампира звучал все тише и тише, вынуждая меня напрягать слух и наклоняться вперед, чтобы не пропустить ни одного звука. И наконец затих совсем. Некоторое время в столовой висела тяжелая, давящая тишина. Настолько плотная, что каждый вдох давался с трудом. И я уже почти решилась разорвать это безмолвие, задав уточняющий вопрос, когда Филип вскинул на меня жуткие, почти полностью залитые чернотой глаза:

– В Кровавое суперлуние не только магнитное поле Земли претерпевает изменения. Мы, магические существа, запертые в этом мире, испытываем невероятный, самый жуткий голод, страшную по своей интенсивности потребность подпитки магической энергией. И это… может любого толкнуть на необдуманные поступки. Например, попытаться взломать Врата, чтобы вернуться в свой мир до срока. Не зря же в прошлые времена Хранители всегда старались на Кровавое суперлуние уехать как можно дальше от врат, затеряться на просторах Земли. Чтобы их было невозможно найти, пленить и принудить участвовать в ритуале преждевременного открытия врат.

Секунда… Другая… Третья под давящим, темным взглядом вампира. А потом я сообразила, про что он мне говорит, и ахнула:

– Меня?.. – Филип кивнул. – Но… кто?!..

– Да кто угодно… – Равнодушное пожатие плеч тому в подтверждение. – У кого жажда перевесит здравый смысл и инстинкт самосохранения. Я, например. Или твоя свекровь, которая так долго планировала захват власти.

В самом начале разговора я собиралась сказать, что могу переночевать у Люси. Ее благоверный как раз вчера отчалил на новую вахту. Так что с ночевкой проблем возникнуть не должно было. Но после откровений Филипа я передумала проситься в квартиру к подруге. У той дети. Я не имею права ее подставлять.

– А… А если переночевать у соседки? – с надеждой спросила я. – Или в отеле?

Глава 7-2

– Добровольно сдашься в руки ведьмам? – с едкой иронией поинтересовался Филип, сверля меня жутким, черным взглядом. – Про отель вообще молчу. Это общественное место. Там нет никакой защиты. И поставить ее невозможно.

– Тогда мне некуда ехать, – беспомощно выдохнула в ответ, точно зная, что Люсю и детей подставлять не буду. – Родни, как ты знаешь, у меня нет.

Аппетит, и без того не очень хороший после разрыва с Глебом, пропал начисто от таких новостей. Я зябко повела плечами несмотря на то, что вечер был теплым. До настоящей осени еще было далеко. Вот когда я начну действительно мерзнуть: когда оконные стекла сутками будут плакать дождем, когда ветер будет заунывно рыдать, провожая уходящее тепло, а темнеть начнет очень и очень рано. Осенью мне всегда было сложно согреться.

– Можно мне немного вина? – неуверенно попросила, когда кончики пальцев онемели от охватившего тело холода.

Филип молча откатил кресло от стола. Бутылок со спиртным на сервированном столе никогда не было. Уж не знаю, почему. Он наливал себе столько, сколько хотел, или сколько требовалось. И ставил бокал у тарелки. Так что сейчас Филипу пришлось подкатиться к буфету, выудить оттуда початую бутылку с розовой, будто смородиновый компот жидкостью, налить в бокал и вернуться ко мне. Протягивая мне бокал, на треть наполненный горячительным напитком, он вдруг приказал:

– Тогда доедай, собирай сумку, поезжай на вокзал и покупай первый попавшийся билет. Денег я дам. Через одну-три остановки выйдешь и поменяешь направление. А потом постарайся снять дом или квартиру, лучше всего, с хозяйкой. Только не номер в отеле…

– Нет! – перебила я сосредоточенного Филипа, все еще протягивающего мне бокал с вином. – Я никуда не поеду!

Вампир нахмурился.

– Ты не понимаешь…

– Так объясни!

В какой-то момент мне показалось, что Филип ответит «Не могу!» Нервно выхватила из его руки бокал и одним глотком опрокинула в себя его содержимое. Внутри закручивалось что-то темное и страшное, пугающее меня саму.

Голова мгновенно закружилась. То ли от выпитого. То ли из-за того, что со мной происходило. Из груди вырвался горький вздох. Ну почему у меня вечно все не как у людей?

– Это сложно объяснить, – вдруг услышала тихие слова Филипа. Его глаза уже приобрели свой обычный вид и горели изумрудной зеленью. – И не потому, что я не хочу. А потому, что сам мало что знаю. Только то, что наблюдал за время своей жизни. Увы, хоть лет мне, как вампиру, немало, поверь, я знаю очень немного. Хранительницы всегда тщательно оберегали свои тайны.

– Верю, – вырвалось у меня под воздействием колдовской зелени глаз вампира. Истерический запал прошел, словно его и не было, оставив после себя пустоту. – Расскажи, что знаешь. Я хочу понять, почему ты меня отсылаешь.

– Это ненадолго, – проникновенно заговорил Филип, немного ближе подкатывая ко мне свое кресло, беря за свободную руку и начиная поглаживать мои пальцы. – Со мной они не сделают ничего. Бессмысленно. А вот ты можешь погибнуть. А этого не хочу. Я видел, как действует Кровавое Суперлуние на магических существ. И не раз. Мы теряем последнее человеческое, что в нас есть. Настолько велика потребность в магии. Ради этого, не задумываясь, убьем.

Вот это мне уже понять было сложно. Это знание попросту не помещалось у меня в голове. Что такого может дать эта магия, что ради нее можно пожертвовать всем? Это же не бриллианты и не миллиарды долларов. Зачем она в этом мире?

Вопрос настолько занимал, что нечаянно вырвался вслух. И Филип хмыкнул:

– Да в общем-то, ни зачем. Заклинания на Земле почти не работают. Но вот ощущение полноты, наполненности резерва, особенно для тех, кто знает, что это такое, это сродни наркотику. Это чувство хочется испытывать вновь и вновь. А в Кровавое Суперлуние Врата можно взломать, окропив рунные камни кровью Хранителя. Между прочим, кое-кто из твоих родственниц погиб именно так. Потому я и хочу тебя спрятать как можно дальше, чтобы никто не смог дотянуться. Боюсь, твои бывшие родственники, осознав, насколько шатким оказалось после твоего побега их положение, именно это и попробуют провернуть: взломать Врата ценой смерти Хранительницы, чтобы затеряться на просторах родного магического мира. Там их, если успеют добраться до родового гнезда, никто не достанет.

– А здесь?

Я все еще ничего не понимала. То есть, слова Филип говорил понятные. Но вот вместе они складывались в какой-то бред пьяного человека. Так бывает, человек что-то бормочет во сне, слова вроде членораздельные, но общий смысл ускользает.

Филип вздохнул. И неожиданно переплел наши пальцы, крепко, почти до боли сжимая мою ладонь.

– Иные, проживающие на Земле, уже давно роптали на то, что я поселился прямо у самих Врат. Но поскольку я никак не мешал им функционировать, допускал на территорию любого по первому запросу, они терпели. Скрежетали зубами на мое самоуправство, но были вынуждены смириться. В конце концов, мое жилье защищало Врата от постройки прямо поверх них какого-нибудь торгового центра или многоэтажного жилого дома. Так что в известном смысле я даже приносил пользу. До тех пор, пока не появилась ты. Теперь сообщество Иных требует от меня, чтобы я либо отпустил тебя, либо съехал отсюда сам. Они боятся, то я все-таки найду способ повлиять на тебя, чтобы ты открыла для меня переход. И оборотни, я об этом узнал этой ночью, уже подали жалобу в Совет.

Сердце в груди просто зашлось в истерике от ликования, когда сильные тонкие пальцы Филипа сжали мою кисть. Но это не помешало мне задать уточняющий вопрос:

– А разве это плохо? Что подали жалобу в Совет?

– А то, что в нем состоит твоя свекровь, ты еще помнишь? – иронично сощурился вампир. – Я, конечно, изо всех сил буду апеллировать к тому, что ведьма Анна сама нарушила правила, женив на Хранительнице сына, и скромно об этом умолчав. Но не уверен, что это что-то даст. Тем более, что на носу Кровавое Суперлуние. Мы уже сейчас начинаем понемногу утрачивать над собой контроль.

Я по-прежнему мало что понимала. Но решила больше не сопротивляться. От Филипа я еще ничего плохого не видела. И если он настаивает на моем отъезде, значит, без этого никак.

– Хорошо, – выдохнула, сдаваясь. – Я уеду. Как долго я должна отсутствовать?

– Одну ночь, – облегченно улыбнулся мне Филип. – Потом влияние Луны ослабеет достаточно, чтобы больше ничего не усиливать. Можно будет вернуться домой.

Собиралась я быстро. Проверка сайта Железных дорог показала, что вскоре отправляются несколько поездов сразу. Если я на них опоздаю, то до вечера из города будет нечем уехать. Разве что на перекладных в соседний город, там аэропорт. Можно будет попытать счастья так. Но я попуток боялась до дрожи.

Филип сам вызвал для меня такси. Вручил банковскую карту со словами:

– Она оформлена на другого человека и денег там много, можешь пользоваться смело. Никто не свяжет ее со мной и тобой. А вот смартфон свой оставь. Хоть ты и сменила номер, уверенности в том, что по нему тебя не отследить, у меня нет.

Я подчинилась. Но в машину садилась, глотая немые слезы. Почему-то казалось, что я совершаю жуткую, непоправимую ошибку. Очень хотелось вернуться, обнять изо всех сил наблюдающего за мной из-за ворот вампира и сказать, что будь что будет, а я остаюсь. Но мне не хватило смелости…