Текст книги "Чужая для монстра (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

* * *

– Прекрасно! – удовлетворенно улыбнулся Император, – я рад, что ты, наконец, в моих руках.

– А удержишь? – усмехнулась, обидно и зло. Мне было просто и легко. Будто это и не я вовсе стояла скованная перед стариком, собиравшимся выпить мою жизнь, чтобы продлить свою. Не думаю, что он готов был поделиться с миром. Корнус высасывал его силы по капле уже много лет, как наказание за связь, которую Император сам создал, пленив демиурга. Точнее, не он сам. А вереница его доблестных предков, решившая переделать этот мир по своему желанию.

– Как ты смеешь, девка! – возмутился Император, сделав попытку вскочить, но тяжело опустился на свой трон. Да, силы уже не те. Сзади услышала смешок некроманта. Очевидно вся эта ситуация его забавляла.

– Смею, – ответила и без перехода спросила, – где мой муж и брат?

– Их казнят. За предательство измену своему государю, – отдышавшись, прошипел Император. Сделал знак рукой, призывающий стражу меня увести. Но уходить я не собиралась.

– Как много невинных жертв, – с каким-то внутренним удовлетворением выдохнул некромант, и от него растеклась прохлада. Не скажу, что приятная. Но я выдержала ощущение, когда через меня перетекает ледяной воздух, сформировываясь в полупрозрачный фантом, зависший прямо напротив Императора. Откуда-то донеслись крик, полные ужаса, грохот, треск и выстрелы, – этот замок как один огромный склеп.

– Приведите сюда моего мужа и брата, – настойчиво, даже жестко произнесла я.

Император вперил возмущенный взгляд, который тут же превратился в испуганный и затравленный, когда вместо одного фантома появились десятки, а потом и сотни.

– Скольких же он замучил! – без удивления заметил некромант.

– И ты можешь ними управлять? – обеспокоилась я, чувствуя, как с меня спадают браслеты наручников.

– Не управлять. Просто каждый из них заслуживает справедливости, – ответил Аранда.

Фантомы не просто бесцельно кружили по залу и дворцу. Учитывая крики, выстрелы и проклятия которые до нас доносились, признаки вполне успешно и целенаправленно находили свою цель. Те же, что сгустились над троном, цели не искали, похоже, они ее нашли. Император кричал, его старческий голос противно дребезжал, срываясь на визг. Было ли мне его жаль? Сочувствовала ли я ему? Может быть, я стала слишком жестока. Но нет. Здесь и сейчас он расплачивался за годы собственного существования, отбирающего по капле у мира жизнь, за смерти, причиной которых он стал, за невинных, которые были убиты из-за его страха перед старением и смертью. За мою маму.

– Теона! Останови это! – сквозь крики и стоны до меня донесся голос Роланда. Я резко обернулась, пытаясь найти его в этом безумии. Брат был здесь. Он подходил ко мне, неуверенно, как-то угловато, словно сомневаясь и решаясь на что-то.

– Остановить? – переспросила я удивленно, – я пришла тебя спасти.

– Меня спасет твое смирение и принятие своей судьбы. Император прав – тебе не место среди живых.

– Роланд… брат? – у меня были сомнения на его счет после его призыва через зеркало. И не хотелось, чтобы подозрения переросли в уверенность. Но теперь… Как же мало надо человеку, чтобы в один миг решить чью-то судьбу. – Почему?

– Если бы не ты, мама бы жила, – крикнул мужчина. Он дернулся ко мне, но его порыв тут же пресекли два неплохо сохранившихся тела. Полностью подчиняясь приказам некроманта, они скрутили и выволокли сопротивляющегося и выкрикивающего оскорбления в мой адрес брата прочь.

Потом я все обдумаю, и решу, как поступить с этим человеком. Не знаю, как можно его оправдать и нужно ли это делать. Я рада, что так и не успела привязаться к нему. Стараясь не думать о том, что услышала от Роланда, о том, что еще не раз захочется забыть, я отвернулась, вопросительно глядя на Кадира. Он усмехнулся, и показал на дверь. Я метнула взгляд туда и…

– Теона! – голос, успевший стать таким дорогим. Увидела Рейвена, я обомлела. Сердце пронзило острое сожаление от того, что я не в силах его исцелить. Он стоял между двумя поднятыми мертвецами, которые трогательно поддерживали его под локти и с улыбкой на разбитых губах смотрел на меня. Надо отдать должное бывшему главнокомандующему – в такой бы ситуации я не улыбалась, а визжала, стараясь избавиться от навязчивой заботы.

– Так быстро ты от меня не уйдешь, – шепнула я, бросившись поддерживать мужа, уже не обращая внимания на двух его пугающих помощников. Те же, словно повинуясь чьему-то приказу, заслонили нас собой.

– Не думал, что снова тебя увижу. Точнее, боялся, что ты вернешься и станешь рисковать. Впрочем, так и произошло, – в хриплом голосе мужа слышалась забота и злость.

– У тебя непослушная жена, смирись, – я легонько сжала ладонь Рейвена.

– Жена, – удовлетворенно повторил главнокомандующий, на миг, прикрыв глаза. Я чувствовала, что ранения причиняют ему сильную боль, но он держался. Стойко и мужественно, стараясь не показывать, насколько ему тяжело. – У тебя необычный союзник.

Рейвен подозрительно уставился на Аранду. Тот, отвлекшись лишь на мгновение, подмигнул бывшему главнокомандующему и снова сосредоточился на управлении нежитью.

– Я решила использовать любую возможность, чтобы тебя спасти, – призналась, и на душе стало легче.

– Ты рискуешь. Император сильнее, чем кажется, держись от него подальше, – отрезал Рейвен. Похоже, он возвращал себе прежнюю форму, а раны начали стремительно регенерировать.

Между тем, крик императора затих, и когда фантомы, повинуясь приказу некроманта, отступили, все увидели дрожащего и поскуливающего старика, сидящего под троном и вцепившегося в одну из его ножек.

– Тот, кто подобно пиявке пил жизнь своего мира, не может умереть так легко, – с легким сожалением прокомментировал увиденное Аранда. И я всерьез встревожилась, что у него на более длительное воздействие может просто не хватить сил.

Две армии – живых и мертвых сошлись в бою. Те, кто еще недавно лежал под стенами замка, теснили его защитников. У них было преимущество – они не боялись умереть, но были неповоротливы и брали количеством. Защитники же, умирая, переходили в стан врага, тут же нападая на своих товарищей. Жестоко, несправедливо, подло. Но не мы начали эту войну. Но нам ее заканчивать.

Некромант был бледен, на его висках и верхней губе выступил пот. Силы не бесконечны, особенно в мире, где магия почти ушла. И когда фантомы начали исчезать, а мертвые падать грудой праха один за другим и не восстанавливаться, Рейвен поднял брошенный кем-то в зале меч и встал на входе, чтобы не пропустить в зал армию живых.

– Вот и все, учитель Теона, – шепнул Аранда, утирая пот, – дальше твой выход.

Я обернулась к Рейвену – он отбивался от наступающего противника. Их было так много. Но Кадир обещал его спасти. Грустно улыбнулась – приятно увидеть еще раз мужчину, который сыграл в моей жизни важную роль, всколыхнув чувства. Возможно, в последний раз.

Подошла к трону, замечая, как Император начал выбираться из своего укрытия. После того, как Фантомы оставили его, он был в состоянии близком к истерии, но упрямо не желал признавать своего поражения.

– Тварь! – зло выплюнул он в мою сторону.

– Верни то, что забрал, – отстраненно, словно не своим голосом произнесла я. Все, что происходило, я видела будто со стороны. Старик, сгорбившийся и обозленный, все еще сопротивлялся. Хватался за остатки чужих жизненных сил, истончая хрупкий и тонкий мир.

– Сдохни! – Император вскочил, и дрожащей рукой всадил по рукоять мне нож в грудь. Я не успела среагировать, отклониться или защититься. Нападение загнанного в угол противника было неожиданным.

Время остановилось. Застыли солдаты, нападающие на Рейвена, принявшего боевую трансформацию и отрастившего когти и клыки. Аранда замер с полуоткрытым ртом, пытаясь меня предостеречь. Император уставился своими блеклыми глазами, не в силах пошевелиться.

Больно не было. Странное ощущение потери чего-то важного и привычного накатывало волнами. Сердце билось неровно, но очень громко. Я положила пальцы на рукоять, чтобы выдернуть нож, но на мои ладони легли чьи-то бледные невесомые руки.

– Не стоит, иначе истечешь кровью.

– Пока я жива, ты не освободишься, – осознание было таким простым и естественным. Я существую, пока она во мне. Меня создали для того, чтобы убить сразу же, после рождения и сделать Императора еще сильнее.

– Я бы могла разделить с тобой жизнь, если бы она у меня еще осталась, – с сожалением произнесла Мать.

Отошла и встала напротив Императора. Смотрела на него долго, проникновенно, с брезгливостью и усталой болью.

Под этим взглядом и без того пергаментное и сухое лицо старика начало сереть и усыхать. Прямо на моих глазах его тощее тело, одетое в роскошные одежды превращалось в прах и осыпалось серой кучкой на полу у трона. Где-то в отдалении прогремел гром, до нас донеслось хлопанье крыльев ящеров.

– Мои хранители не пережили катаклизма. Но людям удалось их возродить. Наверное, я могу быть им благодарной хотя бы за это, – фигура женщины, переставшая напоминать призрака и ставшая почти осязаемой, повернулась ко мне.

– Мне жаль, девочка. У тебя нет вины передо мной.

* * *

Арка подернулась рябью и поплыла. Стражи приготовились к бою. Их Император не раз говорил, что с той стороны просачивается зло и мерзость. Они слушали и верили. Привыкли. И по-другому уже не могли.

Чужаки появились внезапно, высыпались из Арки, набрасываясь на ее защитников, безжалостно прореживая их ряды. Одного из них воинам удалось узнать – брат той самой чужачки, которая едва не погубила их государя.

Глава 15

Я будто плыла в каком-то тумане, больше не чувствуя собственного тела. Реальный мир исчез, и я оказалась в безвременье, в пространстве, наполненном туманом. Иногда туман перед глазами рассеивался, и я видела картины. А после я услышала голос. Он доносился словно из меня. Будто говорила сама моя душа.

– Я стала воплощением собственного мира, хотя мои дети называли меня Матерью. Мне это льстило, я была слишком молода. Мир развивался, в нем зарождались новые цивилизации, развивались, приходили в упадок, старели, умирали. Мне было больно терять своих детей, но я понимала, что их час недолог. Я, Демиург, как никто понимала кратковременность и уязвимость любой жизни. Я теряла своих детей, хранителей, планета переживала катаклизмы и возрождалась снова.

Я видела проносящиеся перед глазами картинки богатых плодородных земель, разнообразие рас, населяющих мир, их короткую, но яркую жизнь, а затем угасание. Они уходили, чтобы уступить место другим, боле совершенным видам, так же боровшимся за право владеть этим миром. Они боролись с природой, хищниками, обстоятельствами. Сильные выживали, продлевая жизнь своей расе. Слабые погибали.

– Но однажды мой мир содрогнулся от болезненной, острой раны, которую расчертили на его теле. И тогда появились они – люди. Никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Маленькие, шумные, пугливые. Корыстные. Коварные. Впрочем, с их коварством я столкнулась гораздо позднее. Сперва и не думала, что они могут представлять для меня угрозу – слишком тщедушны, слабы и хрупки. В моем мире выживали сильные и отважные. Но я их пожалела. Они заинтересовали меня, и я не стала выдворить их на верную смерть. Они обживались в новом для себя мире, строили замки, города, дороги. Храмы иным покровителям. Их вера была забавна. Они и сами меня забавляли – взывали к помощи своим богам, таким далеким и порой, ленивым, не замечая ту, кто пристально столько времени за ними наблюдает.

Я увидела Храм, тот самый, полуразрушенный и почти уничтоженный катаклизмом, куда Рейвен приводил меня недавно. Именно там он понял, что я собой представляю, и принял решение, подвергнувшее его смертельной опасности. Но в моем видении этот Храм сиял в золотистых лучах дневного светила, грозно и покровительственно возвышаясь своими башнями уходящими далеко ввысь.

– Но я не долго оставалась незамеченной. Моя ошибка и вина. Предводитель одного из многочисленных кланов, которые подмяли под себя более мелкие и уязвимые оказался сильным магом и жрецом бога Света. Они еще называли его Золотым. Гораздо сильнее, чем были его предки, привычно взывавшие к ложным богам. Этот воззвал к силе природы, и я не смогла не ответить на призыв. Я появилась в Храме чужих богов, даже не представляя, что попаду в хитро расставленную ловушку. Все время, что я наблюдала за ними, он следил за мной, изучал. Он предложил служить ему. Мне! Матери! Демиургу! Он хотел, чтобы мир подчинялся лишь ему. И не готов был принять отказ. Он пленил мой дух с помощью принесенного в жертву тела его собственной дочери. Ему помогли. Один из богов, к которому люди бессильно взывали все это время. И я стала смертна, уязвима. Полностью зависимая от воли и силы своего тюремщика. Он пользовался моей силой, пока мог, захватил чужие земли, убил много людей, сотворил свое государство почти с нуля, а после решил воссоздать мое воплощение в своих потомках. Моим мужем и хозяином стал мужчина будущего императорского рода. После того, как я произвела на свет ребенка императорской крови, обессилев, начала угасать. Чужие боги потребовали свою плату, решив воцариться в моем мире, и моя сила стала таять. Но мой дух так и не смог освободиться. Мое тело было спрятано в саркофаг не живым ни мертвым на много веков.

– Нынешний Император был вашим потомком? – отчего-то мне было важно это знать. Неужели родная кровь не пробудила в нем жалости к той. Что дала когда-то почти неуязвимую долголетнюю жизнь его роду?

– Очень дальним. За это время сменилось несколько десятков поколений. И каждый новый Император, обретал власть надо мной и силой мира, высасывая его по капле. Шли годы, и мир без Демиурга угасал. Но им было мало обессилеть мир, им нужна была магия, чтобы продолжать династию. Они платили за свои злодеяния постепенным угасанием рода – в каждом поколении рождался лишь один мальчик. Ровно столько, чтобы передать свою кровь и принести жертву их богу. Природа не терпела вмешательства и попрания своих законов. Императорская семья начала заниматься мерзкими вещами, убивая себе подобных, насилуя саму природу. Двадцать лет назад, когда стало понятно, что мир ожидает гибель, Император решил повторить деяния своего далекого предка. Он решил принести в жертву новую жизнь, надеясь, что продляет себе годы и оттягивает момент краха этого мира.

Новая жизнь должна была быть принесена на алтарь двадцать лет назад. Но твоя мать смогла тебя спасти, вам удалось перейти в другой мир из-за тонкого разрыва между его гранями. Оба мира сплелись воедино, и все эти годы сосуществовали неразрывно, постепенно губя друг друга.

Ты могла бы прожить обычную жизнь, не подозревая о своем предназначении. Там, далеко в чужом для тебя мире, который принял и защитил тебя. Но ты перешла границу снова, и Корнус почувствовал тебя. Он вернул разум моим хранителям, омыл умирающую планету дождем. Но пока в твоем теле живу я, ты не сможешь существовать. Постепенно слабая человеческая оболочка начнет разрушаться, как когда-то разрушилась оболочка несчастной дочери жреца. Не одно смертное тело не сможет выдержать пробуждающейся силы Демиурга. Теперь, когда Император уничтожен, разорвана его связь с ослабевшим чужим богом, я должна занять свое место в этом мире. Прости, дитя.

Я вынырнула в реальность, вернув себе слух и острое ощущение потери важного и значительного. Скосила взгляд на кинжал, все еще торчащий из груди, уловила момент, когда Рейвен метнулся ко мне, подхватывая мое ослабевшее тело. Поняла, что наш разговор с Матерью занял не более мгновения в реальности, и я все еще истекаю кровью. Некромант, на пределе сил заставив свое войско вновь подняться и защищать вход, присоединился к бывшему главнокомандующему.

– Ты можешь ее спасти? – теплое дыхание мужа у самого уха и его руки, казалось, удерживали меня среди живых.

– Могу залечить рану, – признался Аранда, нервно замирая надо мной с вытянутой рукой, и как бы прислушиваясь к окружающему миру, – но проблема не в ране.

– Кого мне нужно уничтожить, чтобы спасти жену? – я заметила, как Рейвен недобро покосился на Мать.

– Подозреваю, что меня, – новое действующее лицо оказалось неожиданностью для всех, включая с жалостью взирающего на меня Демиурга.

На том месте, где еще недавно рыхлой кучкой покоился прах Императора, закружились золотистые огоньки. Они вращались с бешеной скоростью, формируя внутри себя тень, вскоре приобретшую очертания и форму. Вполне материальную и самоуверенную форму в виде незнакомого, совершенно обнаженного молодого мужчины с глазами неестественного цвета расплавленного золота и сияющими белоснежными волосами.

– Здравствуй, – обратился он почему-то именно ко мне, игнорируя застывшую от удивления Мать, – на этот раз твое воплощение радует взор.

– Свет? – игнорируя пришельца, с опаской поинтересовалась у застывшего Демиурга. Та не ответила, лишь прикрыла призрачные веки, словно не веря в то, что происходит.

– Не стоит! – заметив резкий жест со стороны некроманта, широко улыбнулся пришелец, укутываясь сиянием, словно тяжелой, ниспадающей к ногам тканью.

И Аранда, видимо поддавшись чужой силе, медленно опустил руки. Рейвен прижал меня к себе, делясь теплом, к сожалению, мое тело быстро теряло силы и кровь. Кинжал в груди уже не причинял сильной боли, она отступила на задний план, принеся онемение.

– Как я вовремя, – оглядев нашу группу, пришелец направился ко мне. Рейвен выставил клинок, преграждая ему путь. Пришелец не меняя выражения лица, без особых усилий преодолел разделявшую нас преграду. И по мере его движения сталь, нанизываемая на тело чужака, плавилась и стекала на пол серебристой лужицей. – И мне бы возмутиться – Собор разрушили, Императора развеяли, меня едва не выгнали.

– Это мой мир! – жестко напомнила Мать.

– Знаю, детка, знаю, – отмахнулся пришелец, – я не претендую. Забирай, если в силах сохранить. Если же нет – уйди с дороги. Пока не развеял, как ты моего несчастного жреца.

– Он заслужил! – крикнула Демиург.

– Никто не спорит.

Пришелец оказался слишком близко. В тот же миг, попытавшийся его остановить Рейвен, пролетев большую часть зала, врезался в кованую решетку, и тяжело упал на пол, а Кадир застыл в странной позе не в силах пошевелиться.

– Вы хотели меня победить с этим недомутантом, пацаном, играющим с мертвяками и полумертвой девкой, лишенной силы? Мне почти страшно. За вас. Особенно за девку. Хороший потенциал. Был. До того, как она выгорела. Сейчас же оболочка почти разрушена и готова явить миру своего Демиурга.

Пришелец склонился надо мной и одним рывком вынул из груди кинжал, затем из его ладони появилось золотое сияние, глаза наполнились светом, и я ощутила, как мое тело наполняется… Силой, магией, жизнью.

– Как ты смеешь?

– Смею, дорогуша, смею. Слабый никчемный Демиург не заслуживает целого мира. А вот сильная оболочка, способная его сдержать, вполне пригодится.

– Тварь! – выдавила Мать, и я полностью была с ней согласна. Странно осознавать себя нужной лишь в качестве сдерживающего фактора, тюрьмой для могущественного существа. Особенно когда между его свободой и темницей лишь твое хрупкое тело.

– К чему оскорбление? – притворно удивился пришелец, – я искренен с тобой. Твоя глупость привела планету к гибели. Не в моих планах было терять такой вкусный мир. Его бы хватило надолго. Но тебе не сиделось в смертном теле, хотелось вернуть то, что ты так бездарно отдала глупым и жадным людишкам. Наслаждайся, у тебя это почти получилось.

Пришелец прислушался к доносившемуся из окон клекоту и шуму крыльев и нахмурился. А после, не успела сообразить, что происходит, как замок дрогнул, плиты пола прорезала тонкая трещина, которая расширилась на глазах, отделяя нас от чужака. Стекла на панорамных окнах разлетелись на осколки, впуская людей в форме герцога Сальеро и хранителей планеты.

Ящеры, чтобы пробраться в небольшой по сравнению с их габаритами зал, разносили стены, лишенные магической защиты. Охрана императора покидала поле боя, не желая стать жертвами тварей, которых они опасались столько лет.

– Мило. Но глупо. Чего ты хочешь этим добиться? – пришелец обернулся к Демиургу.

– Не я ими управляю, – улыбнулась Мать, чувствуя в вопросе Света злость, смешанную с сомнением. Чужой бог определенно не понимал, что происходит и был раздражен. – Но советую подумать о том, что ты сейчас далеко от места своей силы, мой мир больше не будет твоей кормушкой.

– Твой мир будет стоять передо мной на коленях, – голос чужака изменился, заклокотал. Словно из его глотки пытались кричать сотни разных голосов. А затем, чужак перестал быть Светом. Он начал меняться. На наших глазах с него сползала белоснежная кожа, падая ошметками на пол, сияющие глаза потускнели и заполнились тьмой. Тело перестало напоминать человеческое, становясь похожим на тело зверя, точнее, ужасного монстра с бронзовой кожей, расчерченной дорожками черных вен, когтями, размером со средний клинок и мордой, сохранившей человеческие черты лица, но с абсолютно жуткими глазами, из которых на нас взирало что-то потустороннее, древнее и очень злое.

Я успела услышать крик Альбера «Беги!» и оказалась оттеснена с дороги монстра, медленно опускавшегося на четыре изогнутые лапы. А затем зверь оскалился и прыгнул. Рейвен успел встать передо мной и выставить обломанный после прошлой атаки и своего ужасного падения меч. Лезвие не смогло повредить бронированную кожу, а сопротивление разозлило его еще больше.

Я прислонилась к стене, стараясь не путаться под ногами у мужа и брата, ставших плечом к плечу против потустороннего пришельца. Аранда, активно пытающийся сбросить сковывающие его путы, упал, задыхаясь на пол, и несколькими извивающимися движениями подполз ко мне.

– Не знал, учитель Теона, что мне доведется присутствовать при событии подобного масштаба – явлении самого Изгнанного бога, – с язвительностью произнес бывший ученик. Я дотащила его за плечи за угол, чтобы не пострадал, и присела рядом.

– Он был Светлым, – напомнила я.

– Он такой, каким считает нужным явиться. Светом, Тьмой, богом обиженных и угнетенных. Он брал то, что ему давали и исчезал, чтобы спустя годы появиться и собрать новую дань со своей паствы. Времена менялись, а он был всегда. И каждый раз находил нового жреца, готового служить за каплю благодати.

– Откуда ты знаешь об Изгнанном?

– Когда к нам начали прорываться чужаки, Оракул сделал несколько довольно противоречивых и страшных предсказаний. Мы подняли источники, мифы, легенды погибших цивилизаций.

Предания, порой бывают весьма информативны. Халиф не обладал нужным влиянием на соседние государства, да ему бы вряд ли кто поверил. Но он не хотел допустить гибель нашего мира, который мог бы потащить в пропасть умирающий Корнус. Поэтому я здесь.

– И ты знаешь, чем может все закончиться? Оракул открыл наше будущее? – невольно оживилась я.

– Будущее не знает никто. Ни Оракул, ни даже Демиург. Особенно Демиург, – заметил Аранда, наблюдая ужас на призрачном лице фантома. А после…

Мы с ужасом наблюдали, как монстр резко развернулся и ударил застывшую в страхе призрачную фигурку огромной когтистой лапой. И я закричала, когда увидела, что на груди призрака появляется пять глубоких ран, но до того, как она упала, ее тело, словно сотканное из тумана и света растворилось в пространстве. Я же снова ощутила себя цельной, сильной и неуязвимой. Мы с Демиургом опять делили одно тело на двоих, поэтому я не слишком удивилась фантомной боли от когтей монстра, словно распарывавших мою кожу до кости. Не удивилась, но скривилась и застонала, зажимая невидимую рану руками.

– Он хочет ее ослабить. Таким образом, она не способна навредить своей оболочке, то есть, тебе, и у него появится возможность вытягивать силу этого мира через тебя.

– И я буду его едой до самой смерти? – боль разрасталась, я не находила себе места.

– Он уже пьет твою жизнь, через призрачные раны. Мне жаль.

Я обхватила себя руками, в ужасе наблюдая за сражением. Монстр был агрессивен и неимоверно силен. Альбер лишался своих лучших воинов. Хранители оказались слишком большими, чтобы без вреда для окружающих сражаться с врагом в зале, рушащегося замка.

– Нужно увести его отсюда. Здесь мы все погибнем, – я повернулась к некроманту и увидела, как на его лице промелькнуло странное выражение. Он сделал попытку протянуть руку, чтобы меня остановить, но я покачала головой. Сейчас он мало чем мог нам помочь, но у него были все шансы погибнуть.

– Я создаю ту вероятность событий, которой бы ты хотел избежать? – предположила я, замечая, что Аранда уже почти освободился от сковывавших его пут и пытается воздействовать на меня, чтобы остановить. Зря. Монстр уничтожил армию моего брата, но я была не готова видеть, как умрут Альбера и Рейвен. У них впереди жизнь, моя же судьба была предрешена в день моего рождения, и даже раньше.

– Я хочу, чтобы ты жила! – крикнул Аранда, когда я была уже далеко. Мысленно потянулась к своему ящеру и тут же оказалась у него на спине.

– Унеси меня отсюда как можно скорее, – шепнула я.

Он не хотел. Знал, чем нам может это грозить. Но не мог сопротивляться моему голосу, когда внутри меня был Демиург. Хранители не способны противиться воле своей хозяйки, а сейчас этой хозяйкой была я. Точнее, вместилищем ее силы и сущности.

Монстр оказался слишком силен, и наши люди терпели поражение. Поэтому я предпочла уйти, увести за собой врага. Ему нужна я. Как сосуд для Демиурга. Что же, пусть попробует догнать. В замке мы все в одной большой ловушке. Не убьет это злобное божество – окажемся под завалами старых камней.

Мы взвились в воздух, и я услышала за спиной громкий рев, наполненный яростью и злобой.

Ящер стремительно летел по небу, нас прикрывали его собраться, когда сзади появился наш противник. Огромный и ужасающий. Существо, которое предстало перед нами в замке, было пугающим и отвратительным. Сейчас же божество явилось во всей своей омерзительной красоте, уже в воздухе отрастив огромные перепончатые крылья.