Текст книги "Восход Темной Звезды (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

XVII

Лэнг

И я ушла. Мне никогда не удавалось найти с ним общий язык, поэтому даже не попыталась что-то объяснить, на чем-то настоять. Я ведь так не люблю трудностей! А с ним мне было трудно. Чувство вины буквально захлестывало меня, стоило только взглянуть на Владыку Дрэгона. Из-за меня он лишился всего, и едва не потерял жизнь. Он сказал – Кайл мертв? Но как это сочетается с тем, что мне сказал Тирэн – кто-то использует его, чтобы влиять на меня. Можно ли использовать того, кто мертв? И готова ли я принять то, что он мертв? Или сделать то, что я делала всегда в подобных ситуациях – уйти глубоко в себя и ни о чем не думать?

Нами обнаружила меня в библиотеке, куда я по-прежнему уходила, чтобы скрыться от мира. Что поделаешь, если в окружении книг и Аль-тьер-тонов я чувствовала себя уютнее, чем в любом другом обществе. Меня беспокоила судьба моей семьи – Тирэн мог причинить им вред. От паники меня удерживало одно – пока я здесь, он до меня не сможет добраться, а это значит, что он с ними не расправится. Ему не перед кем будет демонстрировать свою злобу. Что же, значит, мое отсутствие защитит их лучше, чем присутствие.

– Чего грустишь? – Нами небрежно раскинулась в кресле напротив меня. Некоторое время она с увлечением наблюдала за моими потугами казаться равнодушной, но, видимо заскучав, вырвала из моих рук очередной Аль-тьер-тон и отбросила его как можно дальше. К счастью он не разбился. Меня всегда удивляло безразличие моей, теперь уже добровольной, союзницы к наследию культуры ее народа.

– Думаешь, у меня нет для этого причин?

– Думаю! – кивнула Нами, накручивая на палец иссиня-черный локон, выбившийся из прически, – отбрось сомнения и страхи! Живи так, будто этот день последний в твоей жизни!

– Вот это уже ценный совет, – я заняла свою излюбленную позу, положив ноги на стол, – чего ты хочешь?

– Помнишь нашу последнюю охоту? Мы тогда еще перебрали крови кугаруда.

– Смутно.

– Вот и хорошо! Надо обязательно повторить.

– Не уверена, – возразила я, состроив скучающую гримасу.

– Тебе необходимо расслабиться. Выпустить чью-нибудь кровь, почувствовать себя живой.

– Живой? Как интересно! Ты считаешь, что глядя на дохлого кугаруда я почувствую себя живой?

– Ну да! – радостно ответила Нами.

На миг я задумалась. А ведь и правда – что я теряю? В лучшем случае развлекусь, в худшем, мне переломают кости. Но не беда, они срастутся быстро, а я смогу выпустить пар.

В Лэнге даже ночь была какого-то грязно-серого цвета. Застывшие облака и пожухлая трава вызывали непередаваемое ощущение уныния. Но, по крайней мере, здесь меня принимали такой, какая я есть, и дурка мне не грозила. А на фоне Нами я вообще чувствовала себя в здравом уме и твердой памяти. Слегка поврежденном уме, правда, ну да это мелочи, на которые я никогда ни отвлекалась.

Вот и сейчас я изо всех сил старалась припомнить, у кого из нас родилась блестящая, без сомнения, идея пропустить бокальчик крови несчастной мертвой птички, чтобы приободрить себя для ночной охоты? Напиток, столь редко употребляемый Древними, в отличие от вина мог вызывать в нас чувство стойкого опьянения.

И вот мы, две привлекательные особи древней расы, слегка опьяневшие, но счастливые от мысли о предстоящей охоте, с двумя небольшими копьями шли медленным неуверенным шагом по ночному Лэнгу. Я уже успела отвыкнуть от неба без звезд, поэтому постоянно всматривалась, выискивая хоть что-то, по чему бы я могла ориентироваться, если бы мы ухитрились заблудиться.

– Я конечно понимаю твое к нему отвращение, он же Владыка, – Нами поежилась, всем видом выражая неприятие и омерзение, – но он такой душка!

– Кто? – я с трудом сфокусировала на ней взгляд.

– Ну он, – Нами кивнула куда-то в сторону, где по ее предположению находился Ониксовый замок.

– Ааа, – поняла я, – вот только определение «душка» совершенно не подходит к нему.

– Знаешь, – она пьяно хихикнула, – когда папашу моего малыша схватила… Как ее там? Ну эта… Инкваз… Инвак…

– Инквизиция, – подсказала я.

– Точно! Ну так вот. Когда она его схватила и ему приказали вызвать демона, которому он отдал душу…

– И тело.

– Ну да. И тело. Так он не задумываясь это сделал. А когда я явилась, просто визжал от злобы, поливая меня грязью. Называл проклятой дьяволицей. Я тогда так обиделась… Уже потом, когда Хок соскребал его останки со стены (отец все-таки), я немножко пожалела о содеянном. Надо было как-то более…

– Гуманнее?

– Верно. Да и кишки остальным выпускать не следовало. Я тогда так испачкалась…

– Это ты к чему мне сейчас все рассказываешь?

– К чему? – Нами задумалась, – вспомнила! Видишь ли, мы вымираем. Древние практически перестали производить потомство от себе подобных, а если мы находим партнера на стороне, это плохо сказывается на ребенке. Возьми к примеру Хока.

– Очень хороший мальчик, – поспешила возразить я.

– Этот мальчик раз в двадцать тебя старше, а умом не блещет.

– Ты его недооцениваешь. Поверь, он еще тебя удивит. А возможно, и нас всех.

– Правда? – обрадовалась Нами, – ты действительно так считаешь?

– Конечно.

– Хорошо. Но к чему я это? Ах да! Владыки всегда были нашими природными врагами, сколько я себя помню, они делали все, чтобы помешать нам выбраться отсюда.

– И были правы, – заметила я.

– Не о том речь. Ты много знаешь заклятых врагов, которые были готовы отдать жизнь за того, кого они ненавидят.

– Не припоминаю таких, – призналась я.

– А Владыка Дрэгон это сделал. Причем дважды. И если ты не можешь это принять и оценить, потому что полная дура, то, по крайней мере, не лишай себя возможности произвести от него потомство.

– Я дура? Потомство? Он что – бык-производитель? – выпалила я наиболее возмущающие меня предположения Нами.

– Думаю, против он не будет.

– А я?

– Ты же сама рассказывала, как твоя родители хотели внуков, – удивилась Нами.

– Внуков! Человеческих детей! Без рогов, копыт, когтей и непонятно чего еще! И вообще, не время сейчас об этом говорить. Да я даже думать о таком не могу! И люблю я другого, ты же знаешь!.

Нами внимательно посмотрела на меня:

– Да никого ты не любишь. И не можешь любить.

– Что это значит? – начала я, но нас прервал знакомый скрежет.

Их было трое. Три взрослые особи стремительно подлетали к нам с отчетливым желанием перекусить на сон грядущий. Мы же были томимы иными желаниями и достаточно пьяны, чтобы немедленно это продемонстрировать.

Отчего-то мне досталось двое пернатых. Может быть, я им понравилась больше, в гастрономическом плане? Нами, издав бойцовский клич, мужественно кинулась на своего крылатого спарринг-партнера. Больше я на нее не отвлекалась, сосредоточившись на двух глыбах бронированного мяса с голодным обожанием посматривавших на меня.

Увернувшись от удара первой птички, я неосторожно подставилась под удар когтистой лапы второй. Танцуя с копьем вокруг двух кугарудов, меня вдруг охватила пьяная беззаботность и веселье. Смахнув с лица выступившую из пореза кровь, я подумала, а какой меня сейчас видят эти тварюшки? Наверное, я кажусь им легкой пищей, у которой не хватает ума стоять на месте и не мешать неизбежному. И есть ли у них разум или только инстинкты, заставляющие охотиться и убивать то, что можно употребить по прямому назначению? Вот оно – разум! Надо попробовать, это может быть забавно!

Отскочив как можно дальше от птиц, я скрылась за невысоким камнем, что позволяло мне не выпускать тварей из виду. Нами, уловив мои действия, с удивлением посмотрела на меня, но, пожав плечами, присоединилась, покинув поле боя.

– Ты чего?

– Да так, у меня появилась идея.

– Это хорошо! А то я протрезвела и не совсем понимаю, что мы с тобой здесь делаем?

– Не отвлекай меня, – бросила я Нами и сосредоточилась на одной из птичек, озабоченно водящей клювом в поисках девшейся куда-то еды. Мозг я нашла не сразу, а когда нашла, засомневалась, стоит ли продолжать то, что я задумала.

Мне еще не приходилось влиять на чуждый разум, полный злобы и ненависти. Я была не права: пища не стояла первым номером хит-парада этих тварей. Птицы были, прежде всего, охотниками, а потом уже плотоядными монстрами, жаждущими склевать все, что попадет им под крыло. Что же, значит, мы найдем с ними общий язык. Интересно, почему до сих пор никто до этого не додумался?

Ворвавшись в разум одной из них, той, что приложила меня своим крылом, я стала говорить с ней. Тварь встрепенулась, не понимая, что голос, зовущий ее, приказывающий подчиниться, находится внутри нее самой. Птица замерла, прекратив поиски сбежавшей пищи. Ее маленькие глазки, почти скрытые ужасными наростами, повернулись в мою сторону. Я больше не скрывалась. Выбравшись из-за камня, я медленно двинулась в направлении уже подчиненной мне птицы, оставив Нами отвлекать двух других.

Крик Нами заставил меня обернуться, опоздав всего лишь на несколько мгновений. Сцепившись с одним кугарудом, она отвлеклась от другого, который устав ждать своей очереди к столу, решил попытать счастье в другом буфете. Я повернулась как раз вовремя, чтобы встретить лицом рубящий удар крыла. Падая, заливаясь кровью, я успела отдать подчиненной мною птице последний приказ.

Очнулась я, лежа на чем-то холодном пористом и твердом. В голове работали тысячи сверл, видимо, стараясь дать выход глупости, которая в последнее время распирала мой мозг. Рядом с собой я увидела Нами, а чуть дальше бронированную тварь с чавкающим звуком доедающую останки своих бывших товарок.

– Жива? – голос Нами заставил меня поморщиться.

– А куда я денусь? – успокоила я подругу, с трудом поднимаясь даже с ее помощью. Коснувшись пальцами лица, я наткнулась на толстую корку уже подсохшей крови. Прилагая усилия, я принялась осторожно ее соскребать.

– Повезло тебе, – не унималась Нами, – ты не видела всего того ужаса, который я была вынуждена наблюдать.

– Какого ужаса?

– Ты даже не представляешь себе, как эта тварь, – она кивнула на стоящую в стороне птицу, – расправилась с двумя другими.

– Ну извини, – я сделала попытку покаяться, – как я выгляжу?

– По сравнению с ними, – она указала на тела кугарудов, – неплохо.

– Ну и хорошо, – удовлетворилась я, – пойдем, что ли?

– А что с ней делать?

Я посмотрела на застывшего в немом ожидании пернатого. А какого черта!

– Тогда полетим, – невпопад ответила я.

Наверное, меня действительно хорошо приложило, иначе бы я ни за что не проглядела двигающейся в нашу сторону пешей процессии, возглавляемой Ньярлатхотом и… Черт! А этому что здесь надо?

Отдав мысленный приказ твари снижаться, я ощутила, как крепко в меня вцепилась Нами. Сидеть верхом на бронированном кугаруде было не очень удобно, да я и не предлагала использовать его в гражданской авиации. Максимум – как военный транспорт. Домчит с ветерком, если попрактиковаться с посадкой. Пока получалось хреново. Птица тяжело рухнула на землю, перебросив нас с Нами через голову. Пролетев несколько метров, мы приземлились у ног терпеливо наблюдавшей за нашими гимнастическими потугами делегации.

– Что здесь происходит? – раздался спокойный голос Ньярлатхота.

– Ты не поверишь, – начала я подбирать слова.

– Не поверю, – согласился наставник, – как это понимать?

– Это – Капитошка, – представила я наш транспорт. Он смирный.

– Вижу, – Ньярлатхот обошел нетерпеливо переставляющего лапы кугаруда, – и как тебе удалось это сделать?

– Он был очарован моей небесной красотой, – начала язвить я, но, встретившись с холодным взглядом темных глаз Владыки, замолчала.

– Нисса подчинила его разум, – вмешалась Нами, делающая попытку подняться, держась за меня. Поскольку меня укачало еще больше чем ее, получалось так себе.

– До или после того, как он попытался снести ей полчерепа? – равнодушно поинтересовался Дрэгон.

– До, – вступилась я за птицу, – но это был не он.

– Так их было несколько? – уточнил Ньярлатхот.

– Трое, – призналась Нами.

Возникла небольшая пауза, после которой раздался вкрадчивый голос.

– Вы кажется уверяли меня в ее полном рассудке и адекватном поведении? – Ньярлатхот воззрился на посмевшего его упрекнуть Владыку.

– Я прекрасно знаю Ниссу. Она не сделала ничего, противоречащего ее логике и образу жизни.

– Охотно верю, – усмехнулся Дрэгон, – я могу поговорить со своей женой?

– Можете, – было видно, как Ньярлатхот прилагает усилия, чтобы спокойно реагировать на Владыку, – но сначала нужно решить, что делать с этим трофеем.

Трофей, почувствовав устремленные на него взгляды, гордо выпрямился и открыл клюв. Окружающих это не порадовало.

– Ты можешь заставить его вернуться в стаю?

– Ну нет, – возразила я Ньярлатхоту, – он нас спас, и вернувшись в стаю может пасть жертвой мести своих сородичей.

– Это лишь твои предположения.

– Я это знаю, поэтому Капитошка останется жить у нас.

– Где?

– В Ониксовом Замке. Не прямо в нем, конечно, а в той огромной пещере, возле него.

– Что же, я не возражаю, – сдался наставник, – если ты уверена, что можешь его контролировать. Возможно, это значительно облегчит нам в последствии жизнь.

– Что ты задумал?

– То же, что и ты. Если их приручить, может получиться неплохое подспорье в бою.

Мы добрались до замка без приключений. Нами поспешила нас покинуть, уверяя, что у нее много дел. Еще бы! Ньярлатхот, некоторое время понаблюдав, как я отдаю приказания Капитошке, а тот послушно их выполняет, и убедившись, что замку не грозит вторжение разъяренного кугаруда, спешно нас покинул. Нас – это меня и Владыку Дрэгона, который, слегка прищурившись, пристально следил за моими действиями. Наконец, закончив с заботами по благоустройству моего питомца, я выжидательно повернулась к нему.

– Я был груб с тобой. Извини, – начал он.

– Ты? Груб? – ехидно улыбнулась я.

– Ну нет, так нет, – легко согласился Дрэгон, облокачиваясь на каменную стену пещеры.

– Это все, что ты хотел мне сказать?

– Нет, не все. Я думаю, нам стоит продолжить беседу, прерванную по моей вине.

– К чему? По-моему все и так ясно. Чем дальше будешь держаться от меня, тем меньше неприятностей это тебе принесет.

– Я держался от тебя достаточно далеко, – возразил Владыка.

– Послушай, я…

– Не надо.

– Чего не надо?

– Раскаяния, жалости. Мы все поступали так, как считали нужным. Если бы я считал иначе – ни за что бы не отпустил тогда.

– Что? О чем ты?

– Тогда, в Квазаре, – пояснил Дрэгон, – неужели ты думала, что разделив с тобой силу, я ни узнаю твоих мыслей?

– Но…, – я растеряно смотрела на него, – почему ты позволил мне уйти. Зачем навлек на себя гнев Владык? Для чего спас меня от Тирэна?

Я увидела, что Дрэгон слегка улыбнулся. Его взгляд потемнел, в нем промелькнуло нечто, вызвавшее у меня панику.

– А как ты думаешь? – кривая улыбка не сходила с его лица.

– Я не уверена. Ты поставил меня в тупик. Не походи ко мне, – мой голос дрогнул, когда я увидела, как Владыка сделал шаг в мою сторону.

– Ты меня пугаешь.

– Не бойся, – успокоил он меня, по-прежнему улыбаясь.

– Я не хочу продолжать этот разговор.

– Как скажешь, – согласился он.

– Я тебя ненавижу, – я сделала шаг назад.

– Не важно.

– Я никогда тебя не полюблю, – выдала я напоследок.

– Посмотрим, – он сделал шаг, разделявший нас, и положил свою руку мне на затылок.

– Я…

– Заткнись, любимая, – нежно шепнул он, – я слишком долго этого ждал.

Чувствуя, как его губы накрывают мои, а его руки, крепко сжимают меня в объятиях, я вдруг осознала, что у меня закончились все аргументы.

XVIII

Лэнг

Нами с интересом наблюдала за целующейся парочкой. Ньярлатхот, составивший ей компанию, не смог сдержать ироничной улыбки.

– Знаешь, это самое оригинальное признание в любви, которое мне приходилось видеть.

– Это когда он заткнул ей рот? – уточнил Пророк.

– Ничего ты не понимаешь, старая развалина! – обиделась Нами.

– Конечно не понимаю, – согласился Ньярлатхот, – как не понимаю твоих выражений, без сомнения, позаимствованных из лексикона нашей девочки.

– Все еще продолжаешь считать ее ребенком? – ехидно поинтересовалась Нами, – а между прочим, она считает, что у тебя очень сексуальные крылья.

Древняя не смогла скрыть улыбки, когда увидела смущение на всегда невозмутимом лице Ньярлатхота.

– Не говори глупости!

– Какие тут глупости! Помню, сидя в беседке, мы никак не могли понять, как же они не портят твою одежду?

– Ну все! Не желаю этого слушать, – возмутился Ньярлатхот, намереваясь уйти.

– Стой! – Нами вальяжно подошла к нему, – не скажешь, почему ты злишься? Ведь ты должен знать, что для Ниссы – он наилучший вариант.

– Того, с кем тебя связала судьба не называют вариантом, – отрезал Древний, – нам не часто удается создать семью, но когда это происходит, мы стараемся ее сохранить любыми средствами. В этом мальчишка похож на нас. А вот Нисса…

– Что Нисса?

– Она меня беспокоит, – признался Ньярлатхот.

– Беспокоит? Тебя?!?

– Представь себе. Ее ничто не волнует, она живет без цели и смысла. Мне кажется, что-то в ней умерло вместе с ее миром.

– Но мир жив!

– Для тех, кто его сейчас населяет – да. Но она все это пережила, пропустила через себя. Возможно, именно тогда в ней что-то сломалось. Что-то важное для человека, которым она была.

– Она больше не человек.

– Но и не совсем Древняя. А после того, что сделал с ней Тирэн… Я боюсь даже предположить, как это скажется на ней в дальнейшем.

– Поэтому ты так хотел, чтобы она и Владыка…

– Верно. Другого пути я не вижу.

– Она его не любит, – начала Нами, глядя прямо в глаза Ньярлатхота. Ты говорил, что в ней что-то сломалось? Думаю, она утратила способность любить.

– Откуда ты знаешь?

– Не забывай, как любая женщина я без труда могу разглядеть в существе одного со мной пола то, чего в ней нет.

– Дрэгон упомянул о смерти ее возлюбленного…

– Мы все хорошие притворщики. А она способная ученица.

– Если ею завладеет Тьма и Владыка не сможет удержать ее, мы потеряем Ниссу.

– Он взрослый мальчик, – Нами лукаво улыбнулась, – и не позволит ей уйти снова.

Я вынырнула из кошмара внезапно, еще не до конца осознавая где нахожусь. Потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, чем для меня закончилась вчерашняя ночь. Для нас, поправила я себя, чувствуя, как рука Дрэгона крепко прижимает меня к себе. Боится, что убегу, – проскользнула ироничная мысль. Проскользнула и в панике скрылась. Ну вот! И что теперь прикажете делать? Ведь зареклась сближаться с кем-то, кому я небезразлична. А Дрэгону я была далеко небезразлична, наверное, именно это я не хотела до конца осознавать. Новые привязанности влекут за собой трудности, а я к ним не готова. Владыка ждет от меня того, чего я не смогу дать ему в ближайшем будущем. А может быть никогда.

Стараясь не разбудить Дрэгона, я осмотрелась вокруг. Мы оказались в его комнате, в чем я до последнего момента сомневалась, учитывая состояние моего любовника, хм… мужа, когда он открывал Переход. И вот мы вместе, а я в полной растерянности. Наверное, в этих обстоятельствах глупо говорить о таких вещах, но я совершенно не представляла как вести себя с ним. Конечно, это был не первый мой опыт, но, помнится, в прошлый раз мне даже не дали времени засмущаться, а просто вырвали из сна, предъявили обвинения в предательстве и черт знает в чем еще, а потом еще начали допрашивать. С пристрастием.

– О чем ты думаешь? – теплые пальцы прошлись по моей спине. Даже не знаю, что ответить на его вопрос. Почему после безумной ночи с мужчиной, он вдруг вспомнился мне не в самом гуманном образе? Может быть я ненормальная?

– Да так, – уклончиво ответила я, – неважно.

Возможно, он уловил мои эмоции, а может просто догадался, но, вдруг притянув меня к себе ближе, он шепнул:

– Посмотри на меня.

Я с ужасом думала о том моменте, когда мне придется взглянуть ему в глаза. И, похоже, он наступил именно сейчас. Согласитесь, глупо избегать смотреть на человека, с которым еще несколько часов назад занималась любовью. Я сказала – любовью, а не сексом? Что же, наверное, я прогрессирую, становлюсь сентиментальнее.

Повернувшись к нему лицом, я замерла в кольце рук, подняла на него глаза, и улыбнулась. Не знаю, что преподнесет нам будущее, но сейчас нужно просто положиться на инстинкт и плыть по течению. Слишком поздно что-то менять, а жалеть о содеянном я давно отвыкла. Да и незачем о чем-то жалеть. Ночь действительно была потрясающая.

Единственное что сейчас меня смущало, так это гипнотизирующий взор темных глаз, заставивший меня отвести взгляд.

– Когда-нибудь, – тихо начал Дрэгон, – ты изменишь свое отношение ко мне.

– И как по твоему я к тебе отношусь сейчас? – поинтересовалась я.

– Настороженно. Как к тому, кого ты не можешь контролировать, а значит, представляющему для тебя опасность. Я не враг тебе, Анна. И никогда им не был.

– Возможно, – мне не хотелось ему возражать, – но проблема в том, что я могу стать тебе врагом.

– Ты слишком несправедлива к себе.

– Правда? А я уверена, что трезво себя оцениваю. Ты пострадал из-за меня. Как и Мароне, Велим, Кайл. Я уже не говорю о тех несчастных, которых я сожгла заживо. В моем мире есть люди, которые верят, что за плохие поступки грешников ждет ад. Но носить ад в себе куда труднее. Особенно, когда четко осознаешь, что сделала бы подобное снова и без колебаний.

Я резко встала и подняла валявшееся на полу платье.

– Ночь была чудесна, Дрэгон. Но она никогда больше не повториться.

Владыка, схватив меня за руку, резко притянул к себе:

– Не зарекайся, любимая. Я убедился, что не противен тебе.

Со злостью вырвавшись из его рук, я встала напротив.

– Посмотри на меня! – почти крикнула я, – меня уже не осталось. Только пустая оболочка, едва помнящая, что значит жить и любить. Я уже давно не чувствую, а изображаю то, что помню. К чему лгать себе? Я никогда не смогу вернуться домой, потому что дом был у той, другой, которая умерла вместе со своим миром. Еще задолго до Древних и Владык. А я все, что от нее осталось. Ее боль, гнев и ненависть. Она умела любить, а я – только убивать.

– Ты жива. Та девочка, которая потеряла все, нашла в себе силы бороться и победить. Ты изменила судьбу миллионов! И тебе не в чем себя винить, – Дрэгон сделал попытку прижать меня к себе, но я отошла от него на безопасное расстояние.

– Когда я в первый раз увидел Посланницу Азазота, даже не предполагал, какую роль она сыграет в моей судьбе, – продолжал Владыка, подходя ближе и обнимая меня. Я не сопротивляясь, уткнулась лицом ему в плечо.

– Уже тогда я понял, что Дарэн влюблен, и опасался, что он может наделать глупостей. К тому же, я знал, что среди нас предатель. Было больно думать, что это ты.

– Мне тоже было больно, – мне вспомнился допрос.

– Прости меня, – я взглянула на него, – но именно тогда я убедился, что ты нам не враг. И что мои чувства никогда не будут взаимны. Ты любила Дарэна, хотя всеми силами пыталась убедить себя в обратном.

– Я использовала его, – возразила я, – а он об этом знал, и даже не попытался сопротивляться.

– Потому что любил.

– Почему ты солгал мне? Я знаю, что он все еще жив.

– Я не солгал, – Дрэгон вдруг отпустил меня и отвернулся.

– Я знаю, что Кайл в сароне, что ты тоже там был. Мне нужна правда, вся правда. Я устала строить догадки.

– Есть вещи, которые тебе знать не стоит, – мрачно изрек Дрэгон, не глядя на меня.

– Я сама решаю, что мне стоит знать, – резко сказала я, подходя к нему. Ты не сможешь от меня это скрыть, теперь, когда мы стали еще ближе.

– Возвращаются старые привычки? – иронично поинтересовался Владыка.

Но я уже не слушала его. Мои глаза смотрели на него в упор, но я чувствовала, что пробить его защиту будет не так-то просто. Передо мной слишком сильный противник, и мне никогда не проникнуть в его мысли, пока он сам мне этого не позволит. В принципе, именно на это я и надеялась. Но, как и во всем, что касается его, ошиблась. Резкий звук пощечины вырвал меня из ступора, в котором я пребывала.

– Пришла в себя, или повторить? – хмуро поинтересовался Дрэгон, укладывая меня в постель.

– Что это было? – моя правая щека все еще горела.

– Никогда больше не пытайся меня прочитать, любимая. Это может тебе навредить.

– Ты посмел…

– Представь себе. Мною не просто управлять, милая. Особенно, когда я этого не хочу. Так что не делай глупостей и не теряй над собой контроль. Если не хочешь, чтобы тобой завладела Тьма.

Он увидел мой непонимающий взгляд и пояснил.

– Каждый раз, когда ты слишком глубоко погружаешься в себя, или не контролируешь гнев, Тьма готова тебя поглотить. И тогда пути назад не будет.

– Я стану такой же, как Тирэн?

– Я не имел возможности узнать его получше, – напряженно заметил Дрэгон, – но думаю, что в нем мало привлекательного.

Некоторое время мы провели молча. Владыка первым прервал тишину.

– Скажи мне, – нерешительно начал он, – Тирэн применял к тебе насилие?

– Ну не знаю, как сказать, – ехидно ответила я, – меня похитили, напичкали какой-то дрянью, убили, а в довершении ко всему, обратили неизвестно во что. Можно ли это счесть насилием…

– Ты же знаешь, что я не об этом, – разозлился Дрэгон, – я хочу знать…

– Я все поняла, – перебили я его, – нет, он был джентльменом. Наверное, моя душа интересовала его гораздо больше тела.

– И все же вы с ним связаны, – проронил Владыка, – а он не из тех, кто выпускает добычу из рук.

– Спасибо на добром слове. Вот и я на что-то сгодилась. На роль добычи, к примеру. Похоже, вокруг меня ажиотаж и я всем нужна! Все меня хотят! Знаешь, я устала от этой охоты.

Я вскочила с кровати, слегка задев Дрэгона плечом.

– Мне нужно побыть одной, – и выскочила из его комнаты, на ходу справляясь со шнуровкой платья.

В свою комнату я не пошла, решив посидеть в беседке. Я не знала, что конкретно вывело меня из себя. Пощечина, которую мне влепил Дрэгон, его нежелание рассказать мне правду, или напоминание о Тирэне? Но почему-то итог ночи меня не удивил. Мы же никогда не могли спокойно общаться друг с другом. Я всегда видела в нем угрозу для своего спокойствия, своих планов. Что и говорить: Дрэгон был не из тех парней, кого приводят домой знакомить с родителями, но благодаря случаю, мы оказались связанными навеки. Ну, или пока смерть не разлучит нас. Я еще не понимала, каким боком в эту историю затесался Тирэн, и значит ли это, что связавшись со мной, он становился настолько уязвим и мог погибнуть, стоило умереть мне?

– Дрэгон тебя обидел? – совсем рядом раздался голос Нами.

– Нет! Меня обидела жизнь, за это я обидела Дрэгона, а когда он посмел проявить заботу – взъелась на него не из-за чего, – перечислила я краткое содержание утреннего разговора.

– Вот и хорошо! А то я уж было испугалась, что вы поссорились.

– Ну что ты! Разве мы можем ссориться? Мы прости изводим друг друга, а когда понимаем, что причинили боль, пытаемся загладить вину, но становится еще хуже.

– Вот оно как! – глубокомысленно изрекла Нами, – а я-то еще сомневалась, что вы созданы друг для друга. А тут все признаки на лицо.

– Признаки чего?

– Да так, не обращай внимания. Просто мысли вслух, – она присела напротив меня с таинственным видом.

– Ну и как?

– Что как?

– Капитошка твой! – разозлилась нами, – я спрашиваю о твоей ночи с Владыкой.

– О боже! Неужели об этом знает весь замок?

– Положим, не весь, – успокоила меня Нами, – а только заинтересованные в этом лица.

– И много этих лиц? – поинтересовалась я.

– Достаточно. Я рада, что вы наконец-то скрепили вашу связь, и теперь Тирэну будет куда сложнее добраться до тебя.

– Не уверена.

– Тебя что-то беспокоит?

– Сегодня ночью, в какой-то момент, мне показалось, что он совсем рядом. Но потом Дрэгон занял все мои мысли.

– Вот и ответ на твои сомнения! Дрэгон твой шанс защититься от Тирэна.

– Я устала использовать близких мне существ, – призналась я.

– Даже если он не возражает?

– Особенно, если не возражает. Он достаточно пострадал из-за меня. Я не хочу чувствовать еще большую вину. Она и так готова меня раздавить.

– Скажи, ты переспала с ним из-за вины, которую чувствовала, или по какому-то иному соображению? – осторожно поинтересовалась Нами.

Я некоторое время помолчала, обдумывая ее слова, пытаясь разобраться в себе. Наконец, призналась:

– Знаешь, когда я была с Кайлом, у меня было такое чувство, что он моя семья. Мне хотелось быть с ним, хотелось любить и чувствовать его любовь. В тот момент, он был всем тем, чего я лишилась. Когда я вернула свой мир из небытия, и поняла, что все-таки для меня он потерян, как и Кайл, как и моя семья, я решила больше никогда и ни к кому не испытывать никаких чувств, кроме ненависти. Так проще. Но потом я встретила Тирэна…

– Тирэна? Только не говори, что влюблена в него!

– Не скажу, – я слегка улыбнулась. Просто тогда я в воочию убедилась, что ненависть может сделать с человеком. Я говорю – с человеком, хотя он никогда им не был, но я не могу найти ему другого определения.

– Не важно, я поняла. И что дальше?

– Не смотря на то, что он сделал со мной, я не могу его просто ненавидеть. Он заслуживает жалости. А я всегда избегала этого чувства, считая жалость недостойной сильных людей. Я не хочу стать такой же, как он. Мне трудно в этом признаться, но я хочу измениться. И в то же время, я боюсь меняться, потому что, еще одна потеря убьет то хорошее, что во мне осталось. И тогда я стану настоящим монстром, до которого Тирэну еще расти и расти.

– Я тебя понимаю, – тихо сказала нами, – но в жизни случается многое, и потери неизбежны.

– Я слишком слаба, чтобы мириться с ними.

– Ты слишком сильна, чтобы с ними мириться, и пытаешься противостоять всему миру. Но не стоит превращать жизнь в бесконечную борьбу. Доверься Дрэгону. Он тебя любит, и не позволит исчезнуть снова из его жизни. Подумай над этим, – сказала напоследок Нами, оставляя меня в одиночестве.

Что-то я давно не плакала, – думала я, чувствуя, как по щеке скользнула одинокая слеза. А ведь Нами права. Что толку жить, играя в жизнь? С другой стороны, довериться кому-то так непросто! Но ведь Дрэгон не кто-то. Он столько пережил, чтобы быть здесь, со мной. О боже! Опять это чувство вины! Нет, только не это. Он заслуживает гораздо большего, чем отношения, рожденные жалостью и состраданием. Он достоин любви. А я… Сможет ли он понять мой порыв? Не разозлиться? Не осудит? И смогу ли я полюбить его?

Он все еще был в своей комнате, полностью одетый и явно разгневанный, хотя по нему этого видно не было. Я это просто чувствовала. Услышав, как я вхожу, он резко повернулся, выжидательно глядя на меня.

– Ты мне хочешь что-то сказать, Дрэгон, – на миг я даже забыла о том, зачем сюда пришла. Его взгляд заставил меня слегка поежиться.

– Нет! – возразил он, – я хочу тебе что-то набить!

Я, улыбнувшись, расслабилась. Дрэгон, увидев произошедшую во мне перемену, настороженно наблюдал за моими действиями. Я подошла к нему, положила руки ему на плечи: