Текст книги "Silver (СИ)"

Автор книги: Виктория Роа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 13

*Веста

Любой мужчина в душе трепетный папочка, что не видит очевидных недостатков в своей девочке. Любому мужчине нравится женское подчинение, даже если сам он в паре нижний, и любитель облизывать ноги партнерше. Быть может, каждый мужчина страстно желает хотя бы раз в жизни почувствовать себя инквизитором, что имеет власть над красивой ведьмой имя которой будет стонать всю ночь правосудия. Особенно красивым я нахожу произношение на английском и слово «Daddy», как некое мужское клише. Вот он…заходит в тот же бар…такой идеальный в своей строгости и крутом нраве, и резко шлепает тебя по ягодица заставляя повизгивать от несвойственного тебе удовольствия, но красивая картинка рушиться, ибо если верить словам одной моей хорошей знакомой у каждого папочки есть своя Ма, которая разрешает ему тискать сладких девочек.

Из открытой двери одной стоящей возле бара машины играла старая песня «Ночь». «Ночь. Ожиданье, холод, боль. Словно я расколот. Я ничего не вижу. Сам себя я ненавижу. Вновь слезы неоткуда. В кровь я кусаю губы. Все что мне сегодня надо просто быть с тобою рядом». Водитель дожидавшийся своего клиента, как любитель идеального кино погасил свои фары, чтобы не смущать нас посчитав, что наблюдает за влюбленной парой. Это было в чем-то даже забавно, но откровенно говоря, сейчас Дима разочаровывал меня сильнее чем кто-либо прежде. Словно за свою добродетель он хотел нечто большего чем мое уважение. Запахнув на своем обнаженном теле персиковый, полупрозрачный халат, я подошла к Диме и положила руку на его плечо, но он дернулся от пронизывающего все его нутро чувства неподдельной брезгливости. Мускулы его лица нервно дрожали, и на секунду, я даже испугалась, что он способен меня ударить. Он достал сигарету и быстро щелкая зажигалкой пытался ее поджечь. Как только произошла искра Дима затянулся спустя секунду выдыхая настоящее дымовое пламя.

Видела ли я Диму этим самым «крутым папочкой»? Нет. Он не больше, чем брат. С ним здорово просто быть не строя воздушных замков и перспектив. С ним удобно. Тот самый тип мужчины с которым просто удобно. Он ничего от тебя не требует, особо не высказывает своего мнения да и для него ты не больше чем беспомощный ребенок, но он почему-то питает какие-то горькие иллюзии и верит, что если он бесплоден, то ты однажды все равно родишь ему сына даже если он будет другой национальности. В какой-то степени мне его даже жаль. Правда жаль…

Город не спит, а дремлет в тончайшем мареве ночной миражности. Неоновая вывеска «Ма Бэккер» мерцает своей соблазнительной вспышкой старого бара из фильмов про проституткой в восьмидесятые, когда каждый человек желал вкусить этот запретный плод под названием «доступность». Проезжающие мимо автомобили сигналят друг другу в знак приветствия, а только что прибывшие стараются заглушить мотор, как можно быстрее, словно где-то неподалеку за ними наблюдает жена или же любовница, и как странно видеть этих людей в объятьях дочерей, что танцуют здесь совращая отцов телом, которое они видят с первого дня их жизни. И ведь это так странно потом, когда кончается смена и они направляются домой, чтобы позавтракать всей семьей за воскресной трапезой, и милая дочка-танцовщица будет скрывать свою тайну в лице отца; чтобы не ранить чувства любимой мамочки. Ведь это разобьет ей сердце…

– Дим, ты так и будешь молчать? Что происходит? – спросила я наблюдая за его очередной затяжкой. – Дима?

– Веста, – он сглотнул ком, что заставлял голос хрипеть. – что ты от меня хочешь услышать?

– Объяснения, как минимум. Что это за ребячество? – я вздрогнула от объятий холодного ветра и зажмурилась чувствуя, как песчинки ударяются в глаза. – почему ты психанул?

– Только вот не надо делать вид, будто ты не понимаешь. – Дима ухмыльнулся затушив окурок каблуком своих острых туфель. – почему я должен вообще следить за тобой, постоянно биться за право твоей безопасности, если оказывается, что ты с таким энтузиазмом раздвигаешь перед публикой ноги?

– Дима, – я засмеялась. – ты вообще помнишь кто я? Я не монашка, что облачилась в рясу, и даже не примерная жена пятерых детей и мужа сантехника, что по ночам храпит у стены позабыв разделить ложе с супругой. Дим, я танцую стриптиз. Да, я обнажаюсь перед мужчинами и их спутницами, я танцую приватные танцы, где трусь телом и своего зрителя и стесняться показывать себя, как запретный плод, я не стану. Ты вообще знаешь, что это меня кормит?

– Тебя, как и меня кормит работа на Вику, и к тому же…

– И к тому же, – я перебила его. – я не брала денег Вики, и мы договорились, что это я делаю по своей воле.

– Ты хочешь сказать, что ты танцуешь стриптиз только потому что тебе это нравится? – опешил Дима оступившись. – пи*дец, какой я придурок. Бл*ть, я то думал, что ты такая несчастная, такая доверчивая и наивная. Танцуешь в этих притонах только потому что тебе деваться некуда, а тут вот что…

– Прости, что не оправдала твоих розовых представлений обо мне. Да, девки, непотребства и блуд – мое клише, что пока меня устраивает. И вообще, – я снова зажмурилась от резкого ветра. – ты приходил смотреть на меня еще до нашего знакомства, и я думала, что это ты несчастный. Хочешь сказать, что приходил из-за какой-то глупой надуманной твоей головой жалости?

– Знаешь, я думал, что между нами нечто большее чем… – он снова достал сигарету и дрожащей рукой чиркнул зажигалкой. – чем ничего. Я думал, что между нами чувства что ли, какие-то зарождающиеся отношения, а ты оказалась простой бл*дью.

– Как ты меня назвал? – опешила я чувствуя, как нервно задергался глаз. – Дима, будь мужчиной и скажи мне это еще раз.

Дима резко обернулся и увидел перед собой не того робкого котенка, что держался за него в моменты страха, а настоящую львицу, что готова встретить острые речи смело, и возможно, даже дать отпор противнику. Он сделал шаг вперед, и я повторила его движения. Что ожидала я? Красивую картинку из какого-нибудь старого нуарного детектива, где Дима потрепанный жизнью и разочарованный в любви старый волк, а я юная танцовщица, что готова бороться за его любовь до последнего. И вот…сделав несколько шагов навстречу друг другу и стих даже ветер позволяя ночной тишине сделать свое дело и подтолкнуть нас в сладкое, бренное и такое долгожданное объятье, но вдруг сказка разрушилась и жгучая крапива ударила лицо. Чувство предательской подножки, и мое падение на сырой асфальт. Черт, как же я ошиблась…

– Папа!!! – завопила выбегающая из бара Ди. – черт, ты совсем придурок. – она покачала головой и растерянно развела руками не понимая, что нужно сделать первым, но опустившись ко мне на корточки, она подставила свою крепкую руку, чтобы я смогла встать. – какой же ты ублюдок. Неудивительно, что мать ушла от тебя, когда ты такой кретин!

– Ах, моя дорогая Дианочка. – Дима размял шею и ухмыльнулся. – а мне стоило догадаться, что ты тоже ошиваешься в этом борделе. Как поживает мамочка?

– С катушек в отличии от тебя не съехала. Больной ты придурок. Какого черта ты вообще здесь делаешь? Я сейчас позову охрану, и они вмиг тебя попросят отсюда. Ты зачем ее ударил?

– А ты такая же любопытная, как твоя мамаша и все так же суешь свой нос куда тебя не просят. – он ухмыльнулся. – твоя подружка уже рассказала почему тусуется здесь?

– Слышь, дядя. – послышался голос выходящего из бара Саши. – у тебя проблемы?

– Саш, этот отморозок ударил Весту! – завопила Ди отводя меня так сказать на безопасное расстояние.

До драки, конечно же, не дошло, да и Дима не стал сопротивляться и просто ушел оставив после себя отвратительное послевкусие, как от дешевого кофе в каком-нибудь базарном киоске. Чувство словно тебе еще и плюнули в это кофе прежде чем подать на золотом блюде. В гримерке уже обсуждали произошедший инцидент, и только невозмутимая Вика не подключалась в горячие сплетни продолжая заниматься своим делом. Вдруг все умолкли и в гримерке появилась Лина. Все женщины вздрогнули, и словно перед старшиной в армии построились в один ряд, но я стала слушаться подобным правилам, как и Ди. Может быть, именно эта непокорность и роднила нас? Хозяйка бара медленно, словно надзиратель обходила шеренгу и изредка косилась на танцовщиц, как вдруг остановилась позади меня. Я заметила Лину в отражении широкого зеркала, но виду не подала. Она медленно развернула кресло со мной своей изящной ногой, и ухмыльнулась. В глазах той, что позволяет пользоваться ее женщинами, как пепельницами я видела самую настоящую презренную жалость к себе. В этом было что-то грязное, липкое и раздражающее.

– Девочки, среди нас засланный казачок. – улыбка исказила женское личико. – доблестный клиент рассказал о подставной танцовщице, что сует свой длинный нос в дела начальства и дебоширит за стенами нашего с вами дома. Девочка, ты видимо не понимаешь куда попала и что суровые нравы нашего заведения не позволяют таким вот неженкам подрывать авторитет и спокойствие бара. У тебя есть два часа, чтобы собрать свое шмотье и убраться отсюда. Я не стану выяснять кто прав, а кто виноват, но только зарубите себе на носу, что вы все здесь расходный материал, но мои клиенты бесценны в отличии от вас. Что я вам всем говорила, когда вы только устраивались ко мне?

– Что Вы даете нам право заработать себе на хлеб. – раздался неуверенный голос Зары. – и что Вы не несете за нас ответственность.

– Все правильно, Зарочка. Твои проблемы, Веста, ты должна решать сама, но только теперь подальше от «Ма Бэкер».

– Лина, но ты не права. – возмущенно ответила Ди не скрывая вызова в своем взгляде. – мой отец недоумок, что возомнил себя хозяином, а тебе проще пустить его в бар снова, чем послушать Весту.

– Не надо, Ди. – прошептала я. – не надо унижаться и доказывать животному, что ты права. – я вздохнула. – не последний бар, где во главе стоит не объективный человек. Я уйду, но только учти, что по своему желанию. – вздох.

– Прям, как Лулу. – раздался шепот девочек.

И уносит меня чувство собственного превосходства в далекие забвением забытые ранее дали гордости. Ощущение настоящего полета, где кроме меня только вечность и золотые цепи манипуляций обматывающие шею. Я не оправдала ожидания, я не справилась с заданием, но была горда собою, как никогда. Не поддалась игре безумных сохранив собственное достоинство на фоне блеющих овец. Словно сбежавшая от предполагаемого охраняемого стада свободна собака. Словно выбывший из парной игры второй игрок. Нащупав в кармане куртки сложенные очки, я остановилась у одной из витрин и посмотрела в нее. Вот она ты…настоящая…без поддельных прикрас. Серая мышь. Что скрывается за этой серой внешностью банальной простушки? Наверное, глубокая душа, что умеет трепетно любить и страстно целовать. Протянув руку к отражению, я склонила голову на бок и остатки блесток словно пыль сошли с моих белокурых волос. Только я знала, что это еще не конец, а длинная дорога вперед. Наушники в уши и гордая, летящая походка.

«Non, je ne regrette rien» – пела Мирей Матье в мои наушниках, пока я уверенной походкой шла домой. Конечно, Виктория будет недовольна моим решением и самовольством, но только я не стану терпеть такие унижения. Если Лина решила, что моя честь ничего не стоит, то и чёрт с ней. Хотя шептание танцовщиц заставили меня насторожиться. Если они наслышаны про Лулу, то есть ли вероятность, что сестра Лины была изгнана за подобный инцидент? Да и ладно, меня это мало касается теперь. И представила я, как бегу по дороге среди прочих проституток в квартале красных фонарей, завлекая очередного клиента своей детской мордашкой и аппетитным телом, а другие женщины ненавидят меня за это.

Возле меня затормозила черная машина, и на секунду я почувствовала, как почва ушла у меня из под ног, но стоило опуститься стеклу, как за рулем я увидела следователя Добровольскую. Вынув наушники я все поняла без слов. Так сев на сидение возле водителя, мы тронулись плавно с места и не останавливаясь на пустой дороге, где по прежнему работал светофор ехали куда-то вперед. В салоне играла одна из надоедливых песен Мумий Тролля и Кира ничего не говорила на протяжении всего куплета до проигрыша. «И за что тебе нравится так эта планета?»-пропел голос вокалиста, а спустя секунду допела Кира – «Нарушай, сестричка, нарушай…».

– А быстро она тебя попросила. – улыбнувшись произнесла следователь не отрывая глаз от дороги. – Мегера, но танцовщицы ее любят.

– А откуда Вы знаете? – удивилась я. – Кира Сергеевна, а почему Вы не пытаетесь поставить меня к стенке и все такое? Я ведь не выполнила указаний и все такое…

– Хм, если ты про наш прошлый уговор, то забудь его. Виктория согласилась работать со следствием, и сейчас силы полиции и криминала объединены в поисках девчонки. Откуда? Откуда я знаю? Знаешь, птичка, я это предвидела еще в первую нашу встречу. Таланта в тебе до задницы, харизмы тоже, а вот сноровки, увы, нет вообще. – женщина дала по газам и машина рванула вперед еще быстрее. – ты проголодалась? Лично я, как собака. Ненавижу свои ночные вызовы по пустякам. Сейчас перекусим и я тебе все расскажу.

Глава 14

Старое придорожное кафе «Luke Rose» было избитым по всем параметрам. Начиная от простого меню, где коронное блюдо вредные бургеры, а фритюрницу для картошки не мыли с момента открытия кафе. Потертые стены, чуть треснувшее широкое стекло, и потрепанная обвивка жестких диванов, что скрипят при первом же касании заржавевших пружин. Встретила нас потасканная, обрюкшая официантка лет пятидесяти со страшными морщинами, зверским макияжем из привет восьмидесятые, и вызывающим декольте. Веяло с этого заведения тоской, и на секунду, меня пробрали мурашки нарастающего нервного расстройства от одной только антисанитарии. Я прекрасно представила, как эту официантку будет позже мацать дряхлый дальнобойщик, что не мылся уже сутки и теперь мечтает присунуть такой доступной бабенке за просто так. Мы заняли столик в самом углу заведения, чтобы на нас было как можно меньше глаз и первым делом, я влезла рукой на остатки разбрызганной по столу чьей-то горчицы, что уже попахивала тухлятиной. Нужно успокоиться, ибо если верить играющей песне все «Super Gut». Поэтому, я молча достала из сумочки влажную салфетку протирая столик прежде, чем мы сделаем заказ. Кира улыбнулась.

– Добрый вечер, девочки. – улыбнулась пожелтевшими зубами официантка протягивая нам меню. – приятно видеть таких красавиц в нашем скромном бунгало. Хотите кофе?

– Да, пожалуйста, будь добры, – Кира провела своим длинным пальцем по строчкам меню и ухмыльнулась. – мне черный кофе без сахара 0.4, картошку фри без соуса и пока все.

– Без соуса. – повторила официантка записывая в блокноте заказ. – а Вы, юная леди, уже решили, что будете кушать?

– Скажите, пожалуйста, а у Вас есть зеленый чай? – спросила смущенно я, словно мой вопрос мог обидеть эту женщину.

– Да, но пакетированный. Есть зеленый чай с мелиссой, с бергамотом и клубникой, а еще можно заварить простой зеленый с долькой свежего лимона. – официантка улыбнулась. – о, кажется пошел дождь. – она вздохнула.

– Какой у Вас большой выбор, – я удивленно встрепенулась. – тогда я буду зеленый чай с мелиссой, одну ложку сахара, и шоколадное печенье.

– Сколько печенек положить? – улыбка официантки становилась шире.

– Сколько? – я посмотрела в меню показывая ей стандартный десертный набор. – тут написано 6 печенье и чай.

– Да, но только в этом стандартном наборе черный чай. Ладно, для такой милашки можно сделать исключение. – официантка подмигнула мне. – девочки, десять минуточек и ваш заказ будет готов.

Подача блюд оказалась намного красивее, чем могло предложить такое грязное, затхлое место вроде такого бара. Ажурные, клетчатые салфетки под тарелки, чистая посуда и удивительно, но серебряная ложечка на маленьком блюдце мне для чая. Пар от горячей, свежей картошки фри на тарелке Киры приятно пах специями, а не жиром коптильни, как думала я, а черный кофе пах богатыми кофейными зернами. Кажется, я сильно ошибалась в качестве этого заведения. Официантка пожелала нам приятного аппетита, и стоило ей скрыться за своей широкой стойкой устремив взгляд в какой-то новомодный журнал с советами «похудеть за 60», и «закрутка от бабули», как следователь передала мне черную папку в руки. На развороте «Дело № 12912». Оно тонкое, и видно, что начали его совсем недавно. Всего пять листов, но тут я стала вчитываться в информацию заполняя пробелы того, что уже знаю и что предстояло только узнать. Первым делом представлена фотография из архива на фоне метрики.

Рыжеволосая, низкорослая девчонка лет двадцати позировала для полицейского фотографа со всей своей харизмой и сексуальностью. Это выдавали ее карие глаза, что блестели настоящим янтарем в моменты яркой вспышки фотоаппарата. Растрепанные непослушные локоны собраны двумя заколками с мордочками белых кошек по вискам. Массивные золотые серьги-кольца оттягивают еще упругие мочки, а яркий белый камешек блестит на свету красуясь в ее хрящике. Низкорослая. Если верить отметки на уровне ее головы, то росту в ней всего сто пятьдесят сантиметров. Изящно сложена. При достаточно плоском верхе у нее массивные, я бы даже сказала мускулистые бедра, и икры. Одетая в рваную косуху и короткую, рваную джинсовую юбку, она прикрыла вверх коротким черным топом с выложенным словом «Cat» из дешевых стразов. Крепко держа своими длинными, красными ноготками табличку она не стеснялась улыбаться, и на одной из фотографий даже подмигивать фотографу.

«Маршал Евдокия Евгеньевна»-написано сбоку от фотографии, но читая далее я опешила. Позывной «Лулу». Родилась она 20 мая 1996 года, и это получается, что ей сейчас должно быть двадцать три года. Кира пояснила, что фотография была сделана три года назад. Как такого дела на нее не было заведено, и только пояснительная записка о плохом поведении была ее дорогой на свободу. Несколько ее фотографий с той самой злосчастной сцены в баре из которого меня выперли часом ранее. Она танцевала в «Ма Бэкер», и получается, что сплетни танцовщиц не были на пустом месте. Дело о Лулу было забыто до сегодняшней даты. Оставшиеся листы не менее интересными, ибо следующая страница это было заявление о пропажи человека написанное Викторией. Показание свидетелей, что видели ее в последний раз, а последний лист был еще более интересным. Фотография мужчины выпала из него, и поднимая с пола снимок, я несколько минут просто рассматривала лицо изображенного мужчины.

Скуластое, грубое лицо с самыми крепкими чертами, какие я только видела. Острый, ровный нос, легкий прищур, как у британского агента, что так любим женщинами, короткие русые волосы, и эти тонкие, длинные губы, которые хочешь поцеловать. С виду не примечательный, но какой-то животный магнетизм в нем определенно был. Про таких обычно говорят «с правильными чертами лица». Тяжелый подбородок, и эти возрастные морщины у уголков глаз. Я заметила у него татуировку на шее, что берет свое начало за чуть выпирающим ухом. Положив фотографию на место, я прочитала его небольшую биографию. «Руссо Феликс Денисович. Дата рождения 19 сентября 1975. Преподаватель в колледже бизнеса.»

– Простите, конечно, Кира Сергеевна, но как преподаватель может быть связан с Лулу? – спросила я отпив глоток остывшего чая. – не, ну если предположить, что это ее любовник или воздыхатель, что дарил букеты цветов, когда она танцевала, то…

– Скажи мне, дорогая, только честно, – Кира откусила небольшой кусочек наколотый на вилку картошки фри. – ты помимо школы еще что-нибудь закончила?

– Нет. Только одиннадцать классов школы, а что такое? – удивилась я.

– Я закончила школу МВД и закончила ее с отличием. Со мной на потоке так закончила только еще одна женщина. – следователь улыбнулась. – а Лулу училась на банкира и Феликс Денисович как раз был ее мастером. Удивительно, правда?

– Постойте, а зачем она тогда танцевала в баре стриптиз? Ведь если этим баром верховодит ее сестра, то неужели она не могла оплатить учебу Лулу?

– По слухам, как раз у них был роман, но это после того, как Лулу бросила учебу и влетела в долги перед Викторией. – Кира отпила глоток кофе и вздохнула. – друг Феликса и был тем из-за кого она и брала в долг.

– Подожди, – я разломала шоколадное печенье пополам. – Вы ведь сказали, что у Феликса был роман с Лулу? Как тогда она могла брать долг из-за его друга?

– Ах, это я неправильно выразилась. – Кира улыбнулась. – Феликс просто любил ее, и делал все, чтобы Лулу была счастлива, а его друг пользовался девчонкой, как хотел. Ты ведь знаешь, что девочки редко выбирают хороших парней, вот и Лулу не исключение. Полюбила отморозка, а он ей вертел, как хотел. Проблема в том, что след Лулу обрывается у стен колледжа, где преподает наш дорогой Феликс.

– Так, Вы же не намекаете на то, что я должна буду поступить в колледж? – выронив печенье в чай, я зажмурилась от резких брызг.

– Нет, на такую аферу у нас просто нет времени. – Кира вздохнула. – я тебя отправлю в район, где тебя еще никто не видел и никто не знает. Придется тебе, конечно, сыграть роль женщины обмазанной вареньем, но эту осу приманить нужно. Соблазни, жени, возьми в плен, но информацию о Лулу добудь. Понятно?

– Но как же Лина? – грустно вздохнула я. – я уверенна, что она причастна к исчезновению сестры. И еще, Кира Сергеевна, что если он не клюнет на меня?

– Лину оставь мне. Я сама подкапаю под нее. Что значит не клюнет? На кой черт тебе такая внешность, если ты в себе так не уверена? – следователь засмеялась. – благодари мамочку за свою смазливую мордашку, которой ты пробиваешь себе путь на Олимп. Моя мама наградила меня только крутым нравом и плоской задницей.

– Где я найду Феликса? – спросила вздохнув я. – мне нужно будет снова вертеть задницей, как заинтересованный павлин или что?

– Нам на руку, что завтра пятница. Вечером он, как всегда, направится в бильярдную «777» и будет до самого закрытия гонять шары. Ты можешь напроситься с ним на игру, и проиграть на деньги. – Кира заказала себе еще кофе.

– Я и так проиграю, ибо я играть не умею. Никогда в жизни не держала в руках кий, и правил не знаю. – опешила я устало мягко ударившись об собственное предплечье. – хотите заставить меня почувствовать настоящий позор. Ну проиграю я, а что дальше?

– Он, как мужчина, предложит тебе отработать долг и скорее всего, пригласит домой, чтобы ты либо поработала ротиком, либо еще чем-нибудь. – следователь посмотрела в окно. – я понимаю, что это не по твоей части и с моей стороны это подло. – вздох. – кидать тебя в гущу таких событий, но пойми меня правильно, найти такую подходящую кандидатуру я не смогу быстро.

– Так, – пробурчала я. – ладно. Это еще не самое страшное. Вот я оказалась у него дома, а дальше?

– А дальше… – Кира ухмыльнулась. – у тебя будет минут десять, чтобы обшарить каждый подозрительный угол, и проверить телефон. Если найдешь что-то связанное с Лулу, то это будет наша новая зацепка. Такие мужчины, как он щепетильный к гигиене, и скорее всего он задержится в душе, а это еще минут пять тебе в помощь. В идеале бы нам было хорошо, если он предложит тебе остаться на ночь. Соглашайся, и когда он уснет, то тогда действуй по полной. В случае, если он будет тебе угрожать, или попытается сделать что-то против твоей воли, то можешь обороняться, но в меру. Я прикрою.

– Это все понятно, а как в идеале я должна выглядеть? Строго или как обычно? Какой стиль я должна буду завтра продемонстрировать? – спросила я пытаясь запомнить все подробности.

– Это я доверяю тебе. – Кира подняла высокий стакан с кофе, и чокнулась с полу-пустым моим. – шансы не велики, но тем более сладкой будет добыча.

Шансы не велики, но хочу ли я этого? Что разделяет мое желание от самой настоящей мании быть втянутой в приключения? Заблудилась в свете ярких огней с каждым разом теряя себя все сильнее в блеске этих вывесок, притонов, фривольных заведений погружаясь в них с головой каждый раз, когда желаю потеряться среди таких же теней, как и я. Мне бы потеряться в серости масс, слиться с толпой, и стать самым ярким свечением для того, кого все считают плохим. Дима…я хотела бы гореть для тебя, и сгорать до пепла, что развеется при дуновении сильного ветра…сгорать в руках животного желания, до безумия упиваясь властью его грубых рук, что сжимают бедра сминая все простыни, и понимать, что, пробивая свет сквозь темноту его души ты забираешь у него все…чувствовать прикосновение губ по шее, что так нежно спускаются к лопаткам заставляя тело млеть от сковавшего наслаждения. И тогда ведь даже смерть не страшна, когда встречаешь ее в глазах желаемого всем телом мужчины, что сжимает руки на твоей хрупкой, лебяжьей шейке.

Просыпаясь в холодном поту, я чувствовала, какой одинокой может оказаться постель. Что стоит мне позвать его? Позвать скулящим голосом, что изнемогая от вожделения желает чувствовать грубость самых нецензурных слов, что меркнут на фоне настоящей утопии, когда извиваешься в руках того, чье сердце черствеет с каждым днем сильнее?