Текст книги "Silver (СИ)"
Автор книги: Виктория Роа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава 11
*Веста
Что такого может скрывать гостиничный комплекс «Wonderland», если босс бандитов захотел встретиться со мной именно тут? От джазовой эпохи это место отличали только посетители своей современной одеждой. Выдержанный стиль «Сухого закона Америки» и даже одетые в этой манере работники, что пытались предложить нам с Димой какой-нибудь номер для новобрачных. Странно, их совсем не смутило, что меня провожают трое мужчин. Впрочем, у меня на лбу не написано, что я не мусульманка. Дима не отпускал моей руки всю дорогу, разжал пальцы только когда к нам спустился лифт. Бугаи дальше с нами не поехали, и как только двери лифта закрылись за нами и скоростной экспресс высокого здания понес нас далеко наверх, я захотела сделать кое-что совершенно несвойственное мне. Нежно положив голову на его плечо, я ласково перебрала грубые мужские пальцы своими коготками, и он нервно дернул ими чувствуя щекотку. Забавный…
Лифт остановился, и Дима вздохнул. Вынув из внутреннего кармана своего темно-вишневого пиджака черную, бархатную ткань он посмотрел на меня и жестом руки приказал «повернуться». Я сняла очки и сложив их протянула ему. Мягкий бархат обвил мои глаза и легкий узел сдавил затылок. Дима снова взял мою руку в свою надежную ладонь и повел через длинный коридор. Стены, которые я не видела сдавливали меня изнутри заставляя чувствовать приближающиеся чувство паники. Переживая приступы атаки, я понимала, что долго так не выдержу. Ладони становились мокрыми и скользили в руках Димы. Мне становилось от этого, как минимум стыдно, а как максимум, я сгорала от ужаса, что он обо мне подумает. «Трусиха»-про себя подумала я, как вдруг Дима склонил голову и коснулся своей гладкой щекой моей.
– Трусишка. – прошептал он гладясь словно кот о мое лицо. – не бойся, я с тобой.
– Дима… – шепотом произнесла я. – не знаю, что ждет меня за дверями, но если что, ты мне всегда нравился.
– Об этом мы обязательно поговорим, но позже. – я не видела его улыбки, но точно знала, что она была.
Внутри комнаты куда меня привел Дима пахло свежей древесиной, и я думаю, что здесь (скорее всего) недавно поменяли двери. Характерный скрип, шаг в комнату и словно дуновение ветерка срывает с моих глаз повязку, и она падает на пол словно сорвавшийся осенний лист. Разглядеть комнату мне удалось не сразу, ибо помимо моей проблемы с глазами, темные пятна от повязки еще некоторое время мешали что-либо увидеть. Я почувствовала, как нежно погладил меня по плечу Дима и протянул мои очки. Как только фокус вернулся в норму, я увидела Викторию и дернулась от испуга назад ударившись о торс Димы. Его крепкие руки сжали по швам мои плечи и я чувствовала очередную паническую атаку.
Подумать только…я стою на ковре у настоящего бандита. Виктория перекинула ногу на ногу, и хотя сидела девушка за столом, я видела как ее ноги сменили одна на другую, ибо об этом говорило расположение темно-вишневых туфель. Белокурые волосы собранные в низкий хвост украшал бархатная, темно-вишневая повязка с сетчатой вставкой. Темно-зеленые глаза не выражали никаких эмоций от чего становилось в чем-то очень даже жутко. Ее строгое, черное платье просто фасона свободно облегало ее тело и только полная, упругая грудь натягивала эту ткань. Два золотых колечка с гранатом на правой руке, и тонкого сплетения браслет. При всем ее ярком образе на ее лице практически отсутствовала косметика. Только строгие, черные стрелки на веках, да подкрашенные верхние ресницы. Играясь ноготками по стеклянному фужеру наполненного по всей видимости шампанским, она все наблюдала за моей реакцией, как нервный тик дергает глаз каждый раз от звонкого постукивания по стеклу. Дверь тихо открылась, и словно сквозной ветерок в комнате появилась незнакомая девушка. Ее внешность напоминала внешность женщины из страны восходящего солнца. Длинные, черные волосы собраны в тугой, высокий хвост, а тело скрыто за ткань роскошного, черного бархата, что сшито по принципу японского платья. Узкая полоска ткани ровным треугольником спадает между ее ног прикрывая бугорок Венеры, и полностью оголяя ровные, мускулистые ноги. Девушка аккуратно села на грядушку кресла, и перекинув ногу на ногу показала идеальную осанку.
– Здравствуй, Веста. – произнесла своим спокойным, аристократичным голосом Виктория. – дорогая, ты видимо удивлена?
– Чем может удивляться подсобная крыса Киры? – ухмыльнулась азиатка облизнувшись. – она учит их быть исполнительными утками. Вот уж где настоящие камикадзе. – девушка игриво расхохоталась посмотрев на хозяйку.
– Присаживайся, дорогая. – Вика кивнула на два стоящих напротив стола кресла. – Дима, пожалуйста, не стой на пороге, как не родной. Прошу, будьте моими гостями. Хотите чаю? Говорят, что в этой гостинице прекрасно заваривают зеленый с мелиссой чай. Успокаивает нервы, и расслабляет мышцы. – она сделала небольшой глоток и вздохнула. – предпочитаю пить вкусные напитки исключительно из высоких фужеров. Будь-то игристое шампанское или же чай.
– Ты лучше спроси зачем эта крыса… – прорычала азиатка, как вдруг Вика вытянув руку заставила ее замолчать.
– Камилла, где твои манеры? Не смей называть мою гостью, как ты там сказала? Ах, крысой. – она посмотрела на меня и какая-то нотка игривости мельком проблистала в ее изумрудных глазах.
– Вик, – Дима нежно сжал пальцами мое запястье и покачал головой. – пока у нее не случился сердечный приступ, давай расскажем зачем ты хотела ее видеть.
– Дорогие мои, прошу глубочайшее прощение. Вечно оттягиваю главное в самый конец. – Вика сделала снова глоток и улыбнулась. – за всю мою жизнь, дорогая Веста, за мной закрепилась своего рода кличка «Профессиональный друг», которая полностью описывает меня. Любой человек из моего окружения знает, что если у тебя стряслась беда, то ты можешь обратиться ко мне и можешь быть уверен, что останешься услышанным. По своей натуре, я человек отзывчивый, и как женщина довольно мягкая. Близкие друзья говорят, что я уступчива не в меру, а враги о существовании которых я узнаю весьма удивительными путями, любят травить байки о великодушие, но есть одно большое в моей лестной составляющей «НО».-Виктория игриво вильнула плечиком в сторону Камиллы. – я терпеть не могу, когда моей добротой пользуются всякие твари. Дима, – обратилась она к тому, кто так трепетно держал мою ладонь. – ты уже рассказал нашей дорогой Весте про Лулу?
– Да, Дима мне рассказал небольшую предысторию, но я не совсем поняла, как эта самая Лулу связана со мной? – разведя руки в стороны совершенно не понимающе спросила я. – я понимаю, что поступила нехорошо, и шпионаж карается жизнью, но я ничего не смогла найти на Вас. Прошу прощения, что вообще решилась на такую бесцеремонность, но можно мне домой, пожалуйста? – не сдержавшись я всплакнула. – я всего на всего танцовщица в стриптиз баре, и я ничего не хочу больше не под кого копать. Пожалуйста…
– Неужели эта следачка уже покупается на смазливые мордашки вместо мозгов. – разочарованно покачала головой Камилла. – Вик, давай отпустим эту плаксу и пусть катиться откуда пришла.
– Камилла, – Виктория вздохнула. – заткнись. Выучи наконец простую команду, когда от тебя не требуется мнение – ты молчишь! Что и как делать это я решу сама. – потирая ладони она посмотрела на меня и мягко, по-матерински улыбнулась. – девочка моя, я не враг тебе, и более того, мой дом – твой дом, но я прошу у тебя не просто услугу… – выдвинув ящик своего стола, она посмотрела внутрь и ухмыльнулась. – Камилла, Дима, выйдете отсюда вон и оставьте нас наедине.
Дождавшись, когда лишние люди покинут комнату, Виктория напряженно выдохнула, и скрестив свои изящные кисти на уровне губ, она склонила голову на бок не сводя с меня своего пристального, ласкового взгляда. Ящик стола все еще открыт и фантазия рисовала мне тот самый эротичный момент моего убийства. Рисовались картинки, как Вика сейчас схватит револьвер из ящика и засунет мне длинное дуло в мокрый рот, оближет лоб и сделает выстрел. Резкие три щелчка пальцами и я выхожу из транса собственной разыгравшейся фантазии. Перед мной лежат часы с раскрытым циферблатом внутри которого небольшая фотография девчонки подростка и еще одной девушки. Рыжеволосая девочка с двумя хвостиками корчит задорную рожицу, а девушка, что стоит за ней серьезная, обнимает дурашливую девчонку за шею и при этом ее личико озаряет уставшая улыбка и такой печальный взгляд. Вика наполнила два высоких стакана с графина светло-бежевым напитком и вздохнула. Вдруг в этих игривых глазах появились слезы.
– Знаешь, все всегда твердят, что мол сын – гордость отца. Все это чушь, ибо я, как никто другой знаю, что отец может гордиться дочерью так, как никогда бы не гордился мальчишкой. Мой отец без вранья обожал меня, как только может обожать мужчина женщину. История моя уходит корнями далеко назад в подростковое время, но это сейчас совершенно неважно. – отпив глоток напитка она всхлипнула. – ты не представляешь, как я по нему скучаю…
– Это ты на фото? – удивленно спросила я.
– М? А, нет. – вздох. – та что рыжая это Лулу, а вторая девушка ее старшая сестра Лина. Разница в шесть лет, но только не в это смысл. Мать умерла вторыми родами, и их отец старался быть и матерью, и отцом, но сама понимаешь, какая мамаша получится у мужчины, что заливает глаза каждый вечер пытаясь справиться с потерей горячо любимой супруги. Спился, умер и остались они одни. Лина не такая; как сестра. Знаешь, у нее хватка железная и чертовски твердое воспитание. Пока был жив отец, то предпочитал нянькаться с Лулу, ибо внешне она копия матери, и к тому же «младшАя», как всегда говорил папенька. Лина выросла, но только выросла с тяжелым, замкнутым характером, который терпеть не мог их отец. – Вика грустно улыбнулась. – но мы с ней всегда умели договориться, и впервые лично познакомились с ней еще в седьмом классе, когда меня перевели в ее школу. Она изгой, что напрягает весь класс, а я новенькая и никому не интересная, ибо шакалы всегда встают в замкнутый круг. Так мы и сдружились с Линой…
– Но что случилось потом? – удивилась я слушая ее рассказ.
– А потом мы повзрослели. – Вика покачала головой. – повзрослели, и узнали, что конкуренция дружбе огромная помеха. Моя «Белая Лошадь» против ее «Ма Бэккер».
– Ма Бэккер??? – смешок. – какое смешное название.
– Название смешное, да только люди в этом баре водятся опасные. Лина не брезгует обнаженными танцами малолеток, которым чуть больше восемнадцати, и я часто слышу о непристойностях творящихся за дверьми этого заведения. Слышала, что там танцовщица тоже самое, что проститутка, а прейскурант можно найти за ширмой каждой танцовщицы. Веста, я прошу тебя об очень странной просьбе… – достав из ящика пачку денег крупного номинала, она бросила их мне. – твое тело превосходное, и танцуешь ты великолепно, а милая мордашка, как главный козырь. Я прошу тебя разузнай для меня одну информацию. Не танцует ли Лулу в баре сестры и не танцует ли она против своей воли? Проскользнул и такой слушок, а я, переживая за Лулу, как за дочь.
– Да, но ведь она заняла у тебя огромную сумму… – опешила я. – разве ты не для этого хочешь найти девчонку?
– Нет. Долг я могу простить, а вот если с ней что-то случится, то я буду винить себя до конца дней. – Вика вздохнула. – если это не в твоих силах, то я пойму и мы просто разойдемся словно этого разговора не было.
– Нет. – уверенно заявила я отодвинув в сторону деньги. – деньги мне не нужны. Я помогу тебе, но только один вопрос…если слухи оправдаются, то меня будут снимать?
– Если слухи оправдаются, то Дима будет покрывать расходы твоей слежки. Как только ты завершаешь танец, у тебя будет час так сказать «свободного времени». Этот час полностью займет Дима, и твоя сексуальная воля сломлена не будет. Можешь не волноваться за это. Говоришь, деньги не нужны… – Вика ухмыльнулась. – почему? Я мало предлагаю?
– Я хочу помочь, а не заработать. Если бы ты знала, какая меня окружала скучная до этого жизнь. Сейчас я словно героиня приключенческого фильма, но только могу именно помочь, а не сыграть помощь. – я вздохнула. – глупости и звучит, как детский лепет, но ничего не могу поделать. Это бредовые мысли. Только мне нужно предупредить работодательницу, что не смогу выйти в смену и…
– Ты разве не в курсе, что уволена? – Вика опустошила свой стакан. – тебя же уволили через сутки после того инцидента, что приключился с тобой неделей ранее.
– Меня списали? Очень здорово. – я опустила руки. – чтобы не было проблем…
– Я бы могла помочь тебе потом устроиться в более прибыльный бар, но только не могу пригласить в «Белую Лошадь», ибо там цениться зрелость и порядочность, а не пускание слюней и волчий вой в сторону милых девочек, как ты. Вот стукнет за тридцать пять, то можешь напомнить мне о моих словах.
Судьба позволяет мне стать героем, и упустить такой шанс было бы моей самой глупой ошибкой. На выходе меня встретил Дима, и крепко взяв за локоть, он открыл дверь на лестницу, и целых пять этаже мы спускались пешком, где, как я поняла позже был снят его номер. Мы закрыли двери, и он усадил меня на мягкую кровать. Протянув ножки вперед, я кивнула ему на кеды, и встав на колено он начал медленно развязывать шнурки и оголяя пяточку, нежно обвивал своей мягкой ладонью кожу. Как только обувь была снята, я поставила стопы на его колено и игриво склонила голову на бок. Взгляд его исподлобья заставил мурашки россыпью бегать по спине.
– Скажи, пожалуйста, что Лина настолько плоха? – удивилась я.
– Ну, что мы подразумеваем под «плоха»? – улыбнулся Дима. – скорее наглая, и просто слишком самостоятельная. Мы встречались с ней некоторое время, но в нашей паре мужчиной хотела быть она, и все мои попытки ухаживания пресекались ее вечно недовольной гримасой.
– Чем же она знаменита? – спросила я.
– Своей надменностью. Что тебе сказала Вика? – спросил грустно улыбнувшись Дима.
– Скажи, а что ты знаешь про бар «Ма Бэккер»?
Дима поменялся в лице…
Глава 12
*Веста
«Все начинается с малого», любит говорить моя мама в самые непредсказуемые для нее ситуации не взирая на масштабы предстоящих проблем, которые могут следовать в роли последствия потенциальных действий. В каждой ситуации эта своего рода пословица ложилась на обстоятельства таким образом, словно была выдумано исключительно несколько секунд назад и именно для этой минуты временного раскола. Конечно же, я не была из суеверных, но что-то все же заставляло работать мой редкий инстинкт самосохранения. Казалось бы, что мешает мне в эту минуту повернуть назад, а лучше уехать из города прочь, чтобы следователь и ее своенравная подружка-бандитка просто меня не нашли? Наверное, привитое с детства чувство долга перед данным словом. Возьми, брось все и хотя бы на секунду подумай о своей безопасности, но нет увы, сейчас ты чувствуешь себя главной героиней, что спустя двадцать минут фильма окажется в полном дерьме, где инстинкты, буйный нрав или же остроумные шуточки просто не помогут.
Собственно говоря, в бар «Ма Бэккер» меня взяли без лишних вопросов. Я удивилась такой спешке, ибо даже на моей бывшей работе меня расспрашивали больше часа о том или ином, задавали вопросы личного характера и все ли до конца я понимаю, а здесь…Может быть, отсутствие официальности сказывается, или они думают, что я не на долго. А почему нет? Испугаюсь танцевать голышом перед большой публикой и струсив, решу бежать прочь. Да, эта красивая бутафория только для бульварных романов, где меня по типичной истории продали бы в секс-рабство какому-нибудь толстому уроду, но только за занавесами этого заведения я не знала, что ожидает меня в следующую минуту. Хотя было одно «но», которое казалось мне по-настоящему фривольным: общая гримерная на десять танцовщиц, что светят своими телами и помогают подготовиться к выходу, и следила за тщательно за нами правая рука начальницы, которую застать я никак не могла, но по словам Гели (правой руки) – «Лина всегда знает, о чем вы думаете наперед».
В чем отличие танцовщиц стриптиза от проституток? Я задавалась этим вопросом миллионы раз, но каждый из них был настолько провальным, что только сейчас глядя на своих новых коллег, мне хочется плакать от ужаса, что реально так себя запустить просто. Они не похожи на милых девочек-кроликов, что виляют пушистыми хвостиками, когда какой-нибудь властный парень щелкнет пальцами. Вот взять хотя бы старожилу Катю. Прокуренная тамбуром поезда, что мчит ее по наклонной жизни, где ей уже ничего не интересно. При всей своей весьма простой внешности, она не отличается ничем от среднестатистической женщины, что занимается домашней рутиной. Тусклая одним словом, а вульгарная до безобразия. Впрочем, вульгарная она настолько, что краснею от стыда даже я, хотя обычно мне все равно на ситуации подобного рода. Она много курит и гнет свою никому не нужную философию о девочках «цыпочках», что выгорают, как спички пока пляшут на радость всяким уродам.
Что же все-таки делает стриптизершу более отличимой от проститутки и существует ли какая-нибудь самая отличительная черта? С одной стороны, обе продают свое тело, но с другой стороны, стоит какому-нибудь грязному мерзавцу прикоснуться пальцем к роскошной танцовщице, и парни с мощными затылками прикоснутся к нему. Вообще, вышибалы бара обычно очень ревнивые мужчины, и самое примечательное, что иной раз они выражают свое трепетное отношение к тебе…к хрупкой танцовщице куда более признательно, чем среднестатистический муж. Конечно, шутки из серии «Стриптизерша перед сексом ломается минут десять» – избитые до нельзя. Многие мужчины, что после зажигательного шоу возвращаются белыми котятами в свою семью, где пирует мир и гармония, а так же орут пятеро детей, любят говорить, что разницы никакой, да и что стриптизерша живет на две зарплаты, но только ночью, когда перед глазами всплывают образы той, кто красиво раздевалась на сцене заставляют мужское достоинство твердеть, а в постели оказывается всего-то старая жена, что давно перестала привлекать, то тогда-то начинаешь кусать ничтожно губы.
– О чем задумалась, милашка? – облокотившись о длинный столик своими ягодицами спросил меня один из вышибал, что нежно наблюдает за мной с первого дня трудоустройства в этот бар. – о чем такой котенок думает? – его грубые пальцы нежно пощекотали мою шейку, и я игриво засмеялась.
– Если скажу, то будешь смеяться. – я вздохнула проведя широкой кисточкой по щеке растушёвывая пудру. – и почему тебя не удивляет, что стриптизерша о чем-то думает?
– А что в этом невероятного? – он вздохнул. – впрочем, я так давно за тобой наблюдаю, что не перестаю поражаться. – его ладонь небрежно потрепала кисточки в стакане. – почему ты танцуешь стриптиз, а не преподаешь в колледже?
– Моя работа красиво раздеваться, а не капать на мозги. – я засмеялась. – ну, а почему ты не секьюрити у какого-нибудь бизнесмена, что по выходным трахает его жену? С твоей комплекцией и такой тонкой душой, – я нежно коснулась пальцами его бедра. – ты мог бы построить карьеру настоящего британского агента.
– Мама меня родила таким, какой есть, и знаешь, я бы не променял свою работу ни на какие деньги, и жен бизнесменов. Мне нравится быть…как сказать? Защитником. Вот представь себе, если кто-то из клиентов посмеет сказать тебе гадость, то я вырву ему язык вместе с позвоночником, а если рискнет прикоснуться пальцем, то лучше ему не попадать со мной в одну тюрьму. Так что, киса, ты не грусти. – сжав руку в слабый кулак, он игриво чуть коснулся моей щеки выпирающей костяшкой среднего пальца.
– Саш, ты ведь здесь давно работаешь, и насмотрелся всякого, можно один вопрос? – я стыдливо посмотрела к его карие глаза через отражение зеркала. – что отличает проститутку от стриптизерши?
– Малыш, стриптизерши, эти игривые пташки, – вышибала склонился над моей шейкой, нежно прикоснувшись губами. – занимаются коллективной эротикой, а проституточки, – вдыхая запах моих волосы, он чуть порыкивал заставляя мурашки сжимать бедра. – индивидуальной порнографией.
Что мешает мне совратить этот парня? Что мешает мне затащить его в свою постель, и допустим, после секса попросить новую сумочку? Он ведь согласиться, даже если я предложу ему только сладкий минет. Вообще, вышибалы в этом баре сильно различаются с Максом. Они не прячутся в узком коридоре, не позволяя неподготовленным проникать в храм блуда, а пускают всех, но только разбросаны среди клиентов таким образом, что невозможно поначалу отличить их от простых зевак. Каждый из вышибал относится к тебе, как к королеве до тех пор, пока ты не начинаешь тушить об его спину окурки. Мужчины здесь ласковые, и это огромный плюс.
– Веста, – нежно коснулась моего плеча одна из танцовщиц. – твой выход следующий. Давай, помогу? – улыбнулась она потянувшись за расческой. – соберем тебе высокий хвост, немного косметики и главное это… – она достала из ящика стола баночку с блестками для тела. – будешь сиять, как самая яркая звезда. Это ведь так здорово, когда ты блистаешь на сцене.
– Свети, свети моя звезда. – засмеялась розоволосая танцовщица.
Она посмотрела на меня и подмигнула. Диана или просто Ди, как ее называют в баре, не похожа на остальных, но это ведь главный плюс, когда среди масс ты горишь огнем. Невысокого роста с меня (а во мне всего ничего 160 сантиметров без каблуков), весьма хрупкого телосложения. Ее плоский живот украшает ярко-розовый камешек пирсинга, и при особо глубоком вздохе она втягивает живот так сильно, что ее ребра начинают неестественно выпирать. Нежные плечики, тонкие кисти, и длинные черные ноготки. Если долго всматриваться на длину ее ног, то кажется, что они и занимают эти сто сантиметров всего ее роста. Длинные, пышные, ярко-розовые волосы по ягодицы собраны в два высоких хвоста, и самое забавное – ее сережки помпоны. Какого цвета можно и так угадать. Вообще-то, сегодня она не танцует. В свой выходной она часто приходит помочь девочкам перед выходом, или просто посидеть в гримерке, поболтать о жизни. Так и сейчас. Одетая в латексные темно-розовые шорты с высокой талией, и черный короткий по грудь топ, она дополнила свой образ тугими чулками в крупную сетку, кожанкой, что на размер больше ее 44ого, странную розовую пачку поверх шорт, и тяжелыми ботинками на грубой шнуровке. Кожаный чокер плотно сжал хрупкую шейку, что делало ее голосок немного хрипловатым.
– Ты знаешь, это такой трусливый путь не доминировать своим сердцем, – Ди медленно подняла вверх свои ноги нежно поглаживая бедра, и закидывая их на столик она лопнула жвачку приторного бубль гума. – к тому же, если ты боишься полностью обнажаться перед зрителем, то это…
– Но я не боюсь. – улыбка исказила мое лицо. – это ты у нас «розовая кошка», а я пока не получила своего названия.
– «Розовой кошкой» меня делает любимая помада, и умение сводить с ума своих клиентов. – Ди засмеялась. – но клыки я всегда скрываю, да и притворяться послушной намного легче, чем быть кровососущей тварью. К тому же, тебя ведь тоже не просто так прозвали «Леденец», – Ди лопнула надутый пузырь жвачки. – киса.
– Я такие подробности не знаю. – набрав полную кисточку блестящих серых теней, я провела по веку. – к тому же, еще больше меня удивляет, как только эти клиенты дают прозвища танцовщицам.
– Вы серьезно еще не поняли? – в гримерку вошел Саша. – ты, малыш, получила свое прозвище за урчащий голосок и розовые волосы, что красуются не только на твоей голове. А ты, – он улыбнулся глядя на меня. – за свою невинность и сладкий нрав.
– А потом только сладкий нрав превращается почему-то в сладкий стон гашиша с которым твой хахаль обещает завязать. – Ди грустно улыбнулась. – я же говорю, иногда лучше не знать историю своего прозвища. Ладно, иди и позволь себе сойти с ума танцуя перед этим зверьем без одежды.
Громко распахнув двери в гримерку вошла одна из старожил бара Зара. Про нее я знаю не так много, как хотелось бы. Впрочем, кроме того, что задирать новичков она мастер, да и того, что была изгнана из семьи за измену своему мужу кавказцу я не знаю больше ничего, да и второе мне как-то раз рассказала Ди, что не стесняясь в выражениях назвала ее в личном разговоре со мной «Исламской овцой». Почему? Я могу только догадываться. Исламской очевидной из-за религиозных суждений, а овцой…быть может за глупую безропотность? С одной стороны, Зара мне даже нравилась, но с другой, я ее откровенно презирала. Не из-за того, что она пустила всю свою жизнь коту под хвост, а из-за того, что она глупая в свои тридцать пять. Что ждет человека без будущего? Только смерть от рук возможно того же мужа, что по принципу своего народа не прощает чужих взглядов на женщине, что уже твоей и не является. Хорошо, что мама с детства меня натаскала на то, чтобы никогда в жизни не связываться с мусульманами и кавказцами в том числе. Хотя, когда я была подростком ко мне часто приставали лица запрещенные моей мамы. Никогда не мечтала потерять собственную гордость под ногами мужчины, что изначально ставит тебя на одном уровне с овцой, а там еще у нас есть повод посостязаться за право считать лучше. Нет, спасибо. Не такой жизни для меня хотела мамочка.
– Ну-ну. – ухмыльнулась Зара. – она будет сиять только потому что новенькая и еще не приелась. – надув пузырь из мятной жвачки пробурчала женщина. – потанцуешь здесь с пару лет и узнаешь, что и у стриптизерши бывают недруги.
– С такой позицией, – Ди нежно обвила своей кистью крепкое плечо вышибалы. – у тебя были недруги еще до стриптиза. – облизнувшись она посмотрела на Зару. – правда любительница суровых парней?
– На что это ты намекаешь? – старожила настороженно покосилась на девчонку. – хочешь что-то сказать – говори прямо, а не блей словно овца от страха.
– Я тебя умоляю, кто тебя боится? И не сравнивай меня со своей родственницей, дорогая. Блеющие животные это фетиш твоих воздыхателей. – потеревшись острым носиком о крепкий торс Саши проурчала Ди.
– Девочки, – раздался голос вошедшей танцовщицы. – прекратите ссорится на ровном месте. – она села в кресло напротив меня, и я восторженно раскрыла рот. – Веста? Что ты тут делаешь? – Виктория вцепилась в мои руки. – я думала ты танцуешь в ба…
– Тоже, что и ты. – пробурчала Зара. – вертит задом, и пока что лучше тебя.
– Закрой пасть, пока я тебе ее не закрыла. – не поворачивая лица уверенно ответила я.
– Я тебе сейчас подправляю личико, дрянь. – Зара резко развернула кресло со мной передом. – ты что о себе возомнила, сука?
– Ты, как я посмотрю, смелая до хера? – Ди грубо толкнула старожилку и ухмыльнулась. – пальцем ее тронешь, я тебе так морду расквашу, что тебя опознать будет целая проблема. Ты меня поняла?
Виктория была моей наставницей по стриптизу, когда я только пришла к мысли, что хочу красиво раздеваться и двигать телом для сильного пола, когда хотела научиться сводить мужчин с ума. Как лучшая из лучших своего дела она никогда не робела перед большой публикой, держалась уверенно, и было одно такое интересное табу, которое она никогда не нарушала – обнажаться. Даже здесь танцуя в мини-трусиках, что плотно обтягивали ее промежность широкой полоской, словно смешная цензура и такие же силиконовые формочки-звезды на соски все же закрывали ее от глаз хищных зверей. Со временем тело танцовщицы изнашивается, но только глядя на Вику я понимала, что она хренова Дракула, которая не имеет времени и возраста ибо выглядит по прежнему роскошно. Хотя, что такое двадцать шесть для девушки, что подвергает свое тело ежедневными нагрузками?
До моего выхода на сцену оставалась всего ничего, а каких-то три минуты. Полностью обнажившись перед широким зеркалом, я немного повертелась осматривая себя со всех сторон, и Вика наполнила полные руки блесток осыпая ими мое тело. Нежно-розовая посыпка украсила сочную сдобу и при ярком свете могла ослепить, но только мой номер не столько пошлый, сколько необычный. Танцую в темноте, ибо блестки очерчивают всю меня в темноте делая похоже на долгожданный маяк для заблудившегося моряка. Не зря меня здесь называют «Леденцом», но только что-то мне подсказывает, что это из-за смазливого личика за которое меня хвалил каждый кто видел. Собрав волосы в высокий, тугой хвост и нацепив розовые туфли на высоком каблуке, я вздохнула и снова посмотрела на свое отражение. Труба зовет…
Элла Фитцджеральд запела старую джазовую песню «Fever», и я медленно, словно крадущаяся кошка вышла на сцену, где меня встретили овации и мрак, что чернее ночи, но только свой сияющий силуэт я видела в отражении гладких, черных панелей, коими отделан весь бар. Двигать телом в такт приятному мотиву – награда, что может свалиться с самих небес только избранным. Я чувствовала скользкие взгляды тех, кто желал меня, как женщину, но не видя моих пугливых глаз не знали, что за такой вульгарной оболочкой хладнокровного удава скрывается самый настоящий, пугливый, лохматый кролик, что дергает быстро носиком, стоит хищнику единожды клацнуть над ним острыми клыками, которые через секунду сомкнуться на хрупкой шейке.
Шаг за шагом приближаясь к краю сцены, я чувствовала, что накал эмоций становится сильнее. Может быть, страх дает о себе знать, но какой страх? Дурочка, ты же знала, куда суешься. Сумасшедшая. Забываясь на сцене в движении тела, я вздрогнула от пронзительного взгляда. Россыпью несмелых мурашек пробирающих тело я научилась наслаждаться. Мне хотелось стать распутной среди других танцовщиц, стать самым сладким кусочком этого заведения, стать самой желанной. Стоило закругляться. Скоро танец мой кончится, и я должна буду вернуться на сцену, но только в новом обличии подавая сильному полу перспективу снять меня после законного часа работы. Они думают, что я боюсь их, но только мне смелость мешает дышать.
Я быстро переоделась для второго танца в немногочисленную одежду, и только блестки на животе еще выдавали во мне ту самую полностью обнаженную в ночи. Музыка заиграла своими более ритмичными нотками, и я выбежала на сцену под громкие аплодисменты. От бешенного ритма, что я чувствовала импульсами по всему телу до самых вульгарных поз, что заставляли кровь кипеть в жилах я чувствовала себя королевой этой сцены к которой прикованы все взгляды. Мужчины громко аплодировали мне, а многие уже пытались купить меня в кассе. Хотя бы десять минут моих ласк. Виктория горделиво наблюдала за моими движениями и от этого натура распалялась сильнее. Только один человек недовольно наблюдал за мной…Дима. Он никогда здесь не занимал столик у сцены отдавая предпочтение барному месту. В этот раз он сорвался. Увидев, как я симпатизирую одному из мужчина в первых рядах, он со всей силы поставил стакан с напитком на стойку, и грубо толкнул двери бара покидая его. Ревность сожрала даже его. Послав напоследок своими зрителям импровизированное сердечко из рук, я улыбнулась убегая с высокой сцены на своих высоких каблуках. Нацепив полупрозрачный халат на свое распаленное тело, я выбежала на улицу поймав Диму у самого входа. Пора уже разобраться…
