Текст книги "Роковое влечение"

Автор книги: Виктория Плэнтвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Гмм, так она совсем избалуется, подумала Джулия, сидя за столом и облизывая испачканные мармеладом пальцы. Она заметила, что голубые глаза Доминика следят за ней поверх кофейной чашки, и дерзко показала шефу язык, но он не улыбнулся.

– Думаю, сегодня тебе следует показаться врачу, – задумчиво сказал Бреттон. – Если ты еще не советовалась с ним…

– С ней, – механически поправила Джулия, а затем, почувствовав, что последний кусок тоста встал ей поперек горла, нахмурилась. – А зачем?

Когда Джулия поняла наконец деликатный намек, морщинка на ее лбу разгладилась.

– Я не так безответственна, как ты думаешь. У меня в сумочке всегда хранятся презервативы, а поскольку я решила, что все мои партнеры будут практиковать безопасный секс, нет необходимости пользоваться другими противозачаточными средствами.

Употребление множественного числа и будущего времени заставило Доминика прищуриться.

– Каждая женщина, которая собирается вести активную половую жизнь, должна тщательно провериться и убедиться, что у нее нет болезней, которые могут обостриться, – сказал Бреттон и лукаво добавил: – Особенно если сношения частые, долгие и энергичные…

Перестав корчить из себя опытную женщину, Джулия густо покраснела, и Доминик довольно улыбнулся.

– Ну ладно, как-нибудь на этой неделе я зайду к доктору Кларк, – торопливо сказала девушка, отводя взгляд, чтобы не видеть его смеющихся глаз.

– Если хочешь ночью спать со мной, ты зайдешь к ней сегодня же, – решительно повторил Бреттон.

Холодок пробежал по спине Джулии, когда она вспомнила:

– Сегодня же у меня французский!

– Во сколько?

– В восемь.

Закат. Эта мысль пришла им в голову одновременно.

– А когда заканчивается?

– Не раньше половины одиннадцатого, – огорченно сказала она, глядя на Доминика сквозь ненакрашенные каштановые ресницы.

– Гмм… нам останется только семь с половиной часов, – коварно, тоном змея-искусителя, протянул Бреттон. – Только-только разогреться…

Но Джулия уже разогрелась так, что дальше некуда…

– Можешь быть уверен, я зайду к доктору Кларк во время ленча, – горячо поклялась она. Довольный Доминик откинулся на спинку кресла и рассмеялся, глядя на выражение ее лица.

– А я вечером поеду пообедаю с Кристиной, отправлю ее спать и вернусь в город.

– Ты… ты скажешь дочери, куда едешь?

– Да. Тебя это заботит?

Вообще-то не должно бы, учитывая полученное от девочки «добро», но… немного заботило. Впрочем, не так сильно, чтобы омрачить эгоистичную радость владения ее отцом.

– Нет. Я только надеюсь… – Джулия замешкалась, и Бреттон в недоумении приподнял брови. – …Надеюсь, она не проговорится бабушке, – слегка волнуясь, закончила она. – Кристина сказала, что миссис Росси звонила уже три раза и… ну…

Он скривил губы.

– «Допросила ее», ты это хотела сказать? Думаю, Хелен уже известно, что после ее отъезда я гораздо чаще виделся с тобой, чем с Джесс. Моя дочь через слово упоминает твое имя.

– Очень мило… – с ноткой самодовольства пробормотала Джулия.

– Откровенно говоря, вчера я сам побеседовал с Хелен и убедил ее в том, что ты вовсе не какая-то знойная белокурая красотка, – сухо сказал Доминик. – Сегодня Хелен возвращается, но не беспокойся, я сделаю все, чтобы защитить тебя. Моя теща не причинит тебе неприятностей.

Несколько часов спустя Джулия, опрометью вылетев из клиники доктора Кларк, сильно сомневалась в необходимости защиты Доминика.

Беременна! Три месяца! С самого Нового года она носила дитя своего любовника! Дитя Доминика Бреттона! Единокровного брата или сестру Кристины!

Рухнув на сиденье «БМВ», Джулия опустила голову на руль. Ей и в голову не приходило спросить, воспользовался ли Доминик презервативом в ту новогоднюю ночь. Она была так уверена в его чувстве ответственности. Господи, конечно, не пользовался… никто в их тогдашнем состоянии не вспомнил о биологических последствиях их действий.

В кабинете у доктора Джулия слегка смутилась, что не распознала физиологических изменений в своем организме, хотя они были. Но как девушка могла понять что к чему, несмотря на характерные симптомы, если знала, что беременность невозможна? Теперь ее поведение за последнее время казалось ясным: внезапные расстройства желудка, сопровождавшиеся неожиданными вспышками аппетита, причуды в еде, чудовищные перепады эмоций, ставшие заметными в последние недели, прибавка в весе и налившаяся грудь… хотя последнее Джулия приписала растущему сексуальному влечению к Доминику.

– Но это невозможно… у меня продолжаются месячные! – крикнула Джулия, когда они с доктором удивленно рассматривали результаты анализа.

– Вы определенно беременны, – сказала доктор Кларк. – Но чтобы рассеять последние сомнения, мы проведем еще один тест. – Пока обе сидели и ждали результата анализа из лаборатории, доктор рассказала Джулии, что у немалого числа женщин во время первых месяцев беременности продолжаются довольно значительные кровотечения. – А разве вы не замечали, что менструации стали проходить намного легче и быстрее, чем обычно?

– Ну… может… да, немножко… – призналась Джулия. – Но я думала, это результат депрессии и эмоционального стресса…

– Именно поэтому я и хочу прописать вам железо, – сказала доктор Кларк. – После смерти отца вы перестали следить за своим здоровьем, а ради ребенка вам необходимо как можно скорее восстановить свой организм. Но я забегаю вперед, так как исхожу из предположения, что вы захотите оставить ребенка.

Джулия быстро прикрыла руками живот и инстинктивно выдохнула:

– Ох, да… – А затем, когда до нее дошел смысл сказанного, уверенно повторила: – Ох, да!

Новая жизнь. Она носит в себе новую жизнь. Часть ее самой и продолжение семьи, которую она потеряла. Ее дитя может быть похожим на дедушку или бабушку и, может, унаследует что-нибудь из их талантов или характерных черт; так или иначе, но ее малыш станет еще одним мостом между прошлым и будущим. Круг жизни замкнется… рождение, смерть, возрождение. Да, когда-нибудь умрет и сама Джулия, но ее дитя будет жить, расти и рождать новые поколения…

Через шесть месяцев она снова будет не одна, снова станет частью семьи, с изумлением поняла Джул.

– Ну что, вы уверены в сроках? – деловито спросила доктор Кларк, когда из лаборатории пришло еще одно подтверждение ее диагноза. – Судя по всем признакам, беременность составляет примерно три месяца.

– Это могло случиться только в канун Нового года, – тихо ответила Джулия.

– Ага… – понимающе улыбнулась доктор Кларк. – Праздничное дитя.

Праздничное дитя. Именно так, хотя и не в том смысле, который вкладывала в эти слова доктор Кларк.

Возвращаясь в офис, Джулия вела БМВ особенно осторожно. Припарковавшись, она подумала, что нужно оснастить ее машину сиденьем для детей. Слава Богу, она растранжирила не все свое наследство!

И только когда Джулия вошла в архив и увидела старательно раскладывающую папки Кристину, молодая женщина вспомнила, что на свете есть люди, которым небезразлична жизнь, зародившаяся в ее теле.

Доминик! О Господи, что скажет Доминик? Они уже обсудили свои взаимоотношения и согласились на связь без всяких уз, а она собирается навязать ему ребенка!

Джулия облокотилась о стол и, закрыв лицо руками, почувствовала себя совсем больной. Если сказать Бреттону о своей беременности, босс непременно почувствует себя ответственным за нее и ребенка: будет приказывать ей, как жить и вести себя, ограничит ее свободу и даже… Боже упаси… захочет жениться на ней. Нет, не захочет. Как честный человек, Доминик почувствует, что у него нет выбора.

Но у нее теперь тоже нет свободы выбора. Она не сможет отказаться от беззащитного малыша из-за страха потерять любовь. И ради того, чтобы обеспечить своему ребенку будущее, она могла бы выйти замуж.

Но не за Доминика. Он ясно дал ей понять, что наслаждается ее телом и близостью, однако ни разу не попытался завоевать ее душу, а свою держал за семью замками…

– Джулия… Что с вами? Вы ужасно выглядите. Что сказал доктор?

Молодая женщина подняла глаза на Кристину, стоявшую рядом с ее креслом и тревожно смотревшую на измученное лицо своей наставницы.

Джулия резко выпрямилась.

– Нет-нет, все в порядке, – вся дрожа, пробормотала она и улыбнулась девочке, как красотка в рекламе зубной пасты.

Неуверенно Кристина улыбнулась в ответ.

– Вот и хорошо, потому что вас хочет видеть папа. Он звонил несколько минут назад и просил подняться сразу же, как только вы вернетесь с ленча.

О Боже! Джулия не могла игнорировать его вызов. Сразу бы проницательный Доминик заподозрил неладное, особенно зная, куда она ходила. Если бы только у нее было время прийти в себя…

Пока Джулия шла по коридору и ехала в лифте, ей казалось, что все сотрудники компании смотрят на ее живот и обсуждают ее страшную тайну; к тому времени, когда она добралась до кабинета Доминика, нервы у девушки были натянуты до предела.

Председатель правления стоял у стола, засунув руки в карманы, и хмуро глядел в пространство. При появлении Джул, Доминик убрал руки за спину.

– Дорогая! Как прошел визит к доктору?

– Нормально, – жизнерадостно ответила Джулия.

– Гмм… – задумчиво протянул Бреттон. – Я уже разговаривал с дочерью, потому что тревожился, куда ты пропала. Кристина сказала, что ты немного опоздала и пришла очень бледная.

– Так и сказала? – Черт побери! Этого Джулия не ожидала. Девушка отвела глаза и сделала вид, будто рассматривает пятно на своей черной кожаной юбке. – Я попала в «пробку». – Спина ее взмокла, но Джулия надеялась, что это останется незамеченным.

Ты бы сказала мне, если бы что-то было не так, правда? – Холодные голубые глаза босса стали жесткими.

– Конечно, сказала бы, – солгала с ангельской улыбкой Джулия.

Доминик сел на ближайший к ней угол стола и принялся качать ногой, едва не касаясь ее юбки.

– Хорошо… хорошо. Это очень важно – полностью доверять друг другу и быть честными, – сказал Бреттон. – Тогда нам не нужно будет что-нибудь скрывать из страха смутить другого или причинить ему боль.

Девушка что-то пробормотала в знак согласия. Чувство вины, испытываемое Джулией, начало расти. Ощутит ли ее любимый боль или смущение, узнав о приближающемся отцовстве? Едва ли шеф обрадуется этому известию так же, как обрадовалась Джулия после первых нескольких мгновений ужаса. О Боже, у Бреттона уже есть пятнадцатилетняя дочь; он уже прошел через это. Второй ребенок, тем более незаконный, станет для председателя правления досадной помехой, тяжелым бременем, а не чудесным даром любви. Она была права, когда решила ничего не говорить Доминику и разработать план, как обеспечить будущее и ей, и ребенку. Нужна небольшая передышка, чтобы набраться сил и устоять перед давлением Бреттона, когда он будет заставлять ее смириться с его планами…

– Зачем ты вызвал меня? – безнадежно спросила Джул.

– Может, просто соскучился. – Доминик взял руку девушки, положил ее на свое колено, повернул ладонью вверх и провел пальцем по линии жизни. Он поглаживал складку между ее большим и указательным пальцами – простой жест казался эротичным. – А разве, чтобы увидеть тебя, нужна причина? – хрипло спросил Доминик, привлекая Джулию к себе.

– У тебя на все есть причина, что бы ты ни делал.

– Надо постараться быть менее логичным. – Доминик погладил ее по щеке и принялся теребить пуговицу на ее белой, мужского покроя блузке, пока та не расстегнулась, и перешел к следующей.

– Что ты делаешь, Доминик? – возмущенно спросила Джулия, когда Бреттон расстегнул еще одну пуговицу.

– Просто балуюсь, милая. – При звуке низкого, бархатного голоса у девушки мурашки побежали по спине. – Не хочешь заняться любовью?

– Здесь? – Неожиданное предложение потрясло ее до глубины души. – Но ведь это твой кабинет!

Доминик поднес ее руку ко рту и легонько укусил в мякоть большого пальца.

– Один раз он нам уже пригодился, – пробормотал с сияющими глазами шеф.

Еще как пригодился! Джулия невольно посмотрела на диван, где было зачато ее дитя.

– Ради Бога, без глупостей! – Это была мольба. – К тому же сейчас день, – непоследовательно добавила Джулия, когда мужская рука скользнула в кружевной лифчик и легонько сжала грудь, отчего девушка бессильно качнулась ему навстречу.

– Значит, ты приобретешь новый опыт, – пообещал Бреттон и крепко обнял ее. – Ты ведь любишь опыты, Джул, – напомнил он и искусно зажал ей рот поцелуем.

– Доминик… – Джулия хотела оттолкнуть змея-искусителя, но вместо этого невольно обвила руками его талию. Почему она убеждает себя расстаться с ним?

Довольно фыркнув, он легким движением плеч сбросил с себя пиджак. Рука Доминика обхватила ее ягодицы, бережно подтолкнула к дивану, и девушка, к собственному удивлению, вновь услышала, что она беспечно лепечет его имя.

Да, Джулия? – Его пальцы снова оказались под лифчиком и прикоснулись к ее пульсирующему соску.

– Доминик, нельзя… – Девушка надеялась, что это прозвучало сурово.

– Почему? – Шеф опустился рядом и прижался к ее рту. – Разве тебе не нравится? – Рука Доминика коснулась подола юбки.

– Нравится, но… – Голова у девушки шла кругом.

– Ты не хочешь меня? – Бреттон оторвался от ее губ и стал ласкать шею, обнаженные ключицы, а потом сладострастно впился в мочку уха.

– Хочу, но… – Джулия наклонила голову, чтобы дать ему больше простора.

– Тебе доктор запретил? – игриво спросил Бреттон, лаская кончиком большого пальца тугой сосок.

– Нет, но… – застонала девушка.

– Что «но»? Почему ты на этот раз избегаешь меня? – прошептал Доминик, опрокидывая ее на спину и ложась сверху. – Говори! Ты можешь доверить мне свои маленькие тайны, милая. Я очень осторожный человек.

– Ая нет! – выпалила она. – Я ужасно неосторожная! Доминик, все бесполезно, я не могу быть твоей любовницей. Я не создана для тайных связей. Я не могу скрывать свои чувства, как это делаешь ты. Могу пойти на это однажды, но не могу вести такую жизнь. Не хочу притворяться, не хочу быть страстной с глазу на глаз и чопорной на людях. Ты не сможешь брать меня с собой – это кончилось бы катастрофой. Я вечно смущала бы тебя проявлением своих чувств. А я… а я… – Страшное признание, которое окончательно оттолкнуло бы его, застряло у нее в горле.

– А ты?.. Что «а ты», Джулия? – резко спросил босс, позабыв о своей недавней вкрадчивой безмятежности.

– А я люблю тебя, – шепотом призналась Джулия. Она лежала под ним, измученная этой маленькой, но неистовой бурей, ожидая, что Доминик засмеется, отпрянет или, хуже всего, скажет что-нибудь доброе…

Ничего этого он не сделал. Доминик спокойно посмотрел на ее смятенное лицо и сказал:

– Ну, милая, тебе потребовалось для этого немало времени…

– Что?

Бреттон опустил голову, уперся носом в диван и с долго копившейся яростью произнес:

– Как ты думаешь, что я делал все это время, если не ждал, когда ты придешь ко мне по своей воле? Ты жаловалась, что у тебя нет ни капли свободы! – Доминик засмеялся сквозь стиснутые зубы. – О Боже, я преследовал тебя несколько месяцев… хотел снова увидеть, поговорить с тобой, притронуться к тебе и чувствовал, что не имею на это права после того, что я сделал. Это был порочный круг… ощущать вину за то, что я хочу тебя, следить за тобой, хотеть еще сильнее и чувствовать себя еще более виноватым. Ждать, интриговать, выбирать самое благоприятное время, чтобы чуть-чуть приблизиться к тебе и не спугнуть… и все для того, чтобы ты внезапно сорвалась с места, зажужжала и стала виться вокруг, как разъяренная пчела.

Доминик прижал пальцем ее нижнюю губу, заставил открыть рот и припал к нему, высасывая сладкий нектар.

– А когда я наконец получил от тебя то, чего хотел, – жарко прошептал он, – ты заявила мне, что это всего лишь случайный порыв!

Тут раздался стук в дверь, и Бреттон злобно прорычал:

– Только попробуй войти! Убью!

В то же мгновение дверь распахнулась настежь, и в кабинет стремительно ворвалась Хелен Росси. Толпившиеся в приемной служащие при виде своего взъерошенного председателя, распростертого на кабинетном диване с такой же взъерошенной подругой, дружно выполнили поворот «налево кругом» на сто восемьдесят градусов.

– Доминик! – прогремела теща. – Неужели ты не можешь хоть немного сдерживаться? Если вы так работаете, когда остаетесь наедине, я удивляюсь, почему эта компания все еще существует!

Взрыв осуждения был совершенно справедлив. На этот раз не оставалось никаких сомнений в том, чем они занимались.

С громким стоном Доминик откинулся на спинку дивана и прикрыл рукой глаза! Джулия торопливо сползла на пол и стала застегивать блузку, одновременно разыскивая сброшенные туфли. В распахнутую дверь было видно, как служащие рванули из приемной и разбежались по своим отделам. С этого момента сплетня об увиденном стала распространяться по всему зданию со скоростью степного пожара. Джулия думала лишь о том, как это отразится на репутации босса и как тяжело ему придется, когда он станет предметом дешевых шуток своих подчиненных… особенно шуток о блондинках!

– Миссис Росси… ух… я знаю, что вы хотите быть первой, кто официально поздравит нас! – громко сказала девушка, заправляя блузку в юбку. Со стороны дивана донесся сдавленный стон, но Джулия слишком высоко держала голову, чтобы смотреть вниз. – Мы с Домиником только что обручились, – звонко объявила она.

В этот момент на пороге появилась Амалия Лаффонт и быстро захлопнула дверь, оставив троицу наедине.

– Боюсь, что мы немного увлеклись, – не моргнув глазом объяснила Джулия теще Доминика. – Но я уверена, вы учтете это обстоятельство и сможете понять…

– Конечно, сможет, милая. – Сильные руки Бреттона обхватили ее талию и крепко прижали к его мускулистому телу. – Она помнит, что такое любовь, правда, Хелен?

Ответом ему стало насмешливое фырканье двух женщин.

– Спасибо за то, что ты так бросилась защищать меня, дорогая, – пробормотал Доминик в золотые локоны на ее затылке. – Я очень польщен, с удовольствием принимаю твое великодушное предложение и надеюсь, вместе с моей благодарностью ты примешь знак моего неизменного уважения…

Опустив глаза, Джулия увидела, что босс раскрывает маленькую бархатную коробочку, и задохнулась от блеска бриллиантов.

Выйдя из-за спины, Доминик поднял левую руку девушки, поцеловал и торжественно надел на палец кольцо.

Тревожно Джулия взглянула на Хелен Росси и, к собственному удивлению, увидела, что женщина сентиментально улыбается им.

– Доминик! Ты прекрасно знаешь, я сказала это только потому, что не смогла придумать ничего другого, – прошипела Джулия.

– Поразительное совпадение, милая, – согласился Бреттон, беря ее за руку и не давая снять кольцо. Едва девушка увидела искрящиеся голубые глаза любимого, наполненные ликующей радостью, протестовать сразу расхотелось. – Ты чуть-чуть опередила меня, Джул, – известил ее Доминик. – Я люблю тебя, и если ты думаешь, что улизнешь и на этот раз, то сильно ошибаешься. Хелен приехала помочь нам готовиться к свадьбе – правда, Хелен?

– Я же сказала тебе об этом по телефону, – прозвучал резкий ответ. – Но все должно пройти в церкви. Я не одобряю эти новомодные регистрации.

– Видишь ли, Хелен, похоже, нам придется поторопиться. Кажется, моя невеста может сделать еще одно маленькое объявление…

Огорошенная тем, что Доминик уже успел обсудить с бывшей тещей подробности свадьбы, Джулия осторожно посмотрела на своего жениха, словно боясь спугнуть счастье.

– Ты знал про ребенка? – заикаясь пробормотала она.

– Не знал… надеялся, – серьезно ответил Бреттон. – Именно этого я и ждал от тебя, Джулия… В тебе все мои надежды и планы на будущее.

А когда Доминик целовал ее, по всей комнате гремел голос тещи:

– Так бедная девочка беременна? Доминик, как ты мог? Ну, раз так, решено: завтра же утром вы первым делом отправитесь в регистрационное бюро!

Глава 10

Доминик Бреттон стоял в своем кабинете на девятнадцатом этаже и, хитро улыбаясь уголком рта, любовался золотистой блондинкой в коротком черном плаще, пробивавшейся сквозь толпу мужчин, торопившихся на ленч. Блондинкой, сеющей хаос и разрушение в рядах проголодавшихся мужчин, с комическим ужасом подумал председатель правления, глядя на головы, дружно поворачивавшиеся ей вслед.

Бреттон наклонился к телескопу и навел на резкость. Блондинка шла энергичной походкой уверенной в себе женщины, соблазнительно покачиваясь на высоких каблуках; по плечам рассыпались пряди столь ярких цветов, что становилось ясно: естественными они быть не могут.

Джулию сопровождали ее три миниатюрные копии, семенившие рядом. Девочки держались за руки, напоминая трех вырезанных из бумаги кукол: в одинаковых черных ветровках, черных туфельках, со светлыми детскими кудряшками.

Доминик успел подписать несколько писем и надиктовать записку, прежде чем дверь распахнулась, и в кабинет ворвалось его семейство.

– Милый! – Джулия раскинула руки, и у Доминика взлетели брови при виде распахнувшегося черного плаща, под которым пламенело новое красное платье. Оно застегивалось «молнией» сверху донизу, было коротким и так соблазнительно обтягивало пышную грудь и стройные бедра, что у председателя правления моментально загорелось в паху и пересохло во рту.

С трудом проглотив слюну, Бреттон отвел глаза от жены и увидел Кристину – элегантную молодую леди с гладким шиньоном, облаченную в скромный деловой костюм, как надлежит младшему администратору. Девушка остановилась рядом с Джулией, увидела выражение лица великого промышленного магната, закатила глаза и ехидно улыбнулась.

Сверху вниз Доминик посмотрел на своих четырехлетних тройняшек, похожих друг на друга как три капли воды, Нину, Мэри и Джейн – и увидел, что, точь-в-точь как мать, девочки широко раскинули руки, устремив на папу фарфорово-голубые глаза, молившие взять их на руки. Бреттон поднял по очереди на руки трех девочек, а потом закружил в воздухе Джулию, и полы короткого черного плаща моментально взмыли вверх, обнажая ярко-красное, скорее похожее на бандаж, платье.

– Хелло, миссис Бреттон. Я всегда должен напоминать, сколько трудов стоило завоевать вас? – пробормотал Бреттон жене на ухо.

– Как можно чаще! – засмеялась Джулия. Глаза молодой женщины искрились счастьем, яркие пряди волос рассыпались по лицу мужа. – Разве я не стоила этого?

Бреттон перевел взгляд с жены на тройняшек, на Кристину, а потом снова на Джулию.

– Тогда я буду твердить об этом, пока не поседею.

Джулия снова засмеялась и погладила мужа по иссиня-черным волосам, еще не тронутым серебром.

– Вот и хорошо. Потому что… помнишь последний новогодний вечер?

– Еще бы! – сказал Бреттон с плотоядной улыбкой. – Что?.. – Доминик резко остановился, увидев ее шаловливый взгляд, в котором читались гордость и удовольствие. – Ты опять беременна?

Джулия кивнула.

Хелен велела мне на этот раз родить мальчика.

– Или сразу троих, – лукаво добавил Доминик и прижал жену к своему переполненному счастьем сердцу.