Текст книги "Дарья. Любовь и Магия (СИ)"
Автор книги: Виктория Ермикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Пойдем. – Наконец сказал белокурый командир отряда и, встав на ноги, направился к палатке раненого в бою воина.
Его палатка была такой же низкой, как и у всех остальных солдат в отряде. Забраться в нее можно было, только встав на четвереньки. И поместиться в ней могло не больше одного человека.
Луи привел графа к нужному месту. Израненный солдат лежал в своей палатке, у него был сильный жар. Будучи без сознания, он метался в горячечном бреду, бормоча неясные обрывки слов. Раны солдата пришлись на ноги. Одна выше, другая, ниже колена. Они были замотаны серой, сплетенной из толстых, грубых нитей, тканью. Во многих местах она была пропитана красно-коричневой кровью.
Одним движением граф Делакруа сорвал маленькую палатку, повыдергивав из земли держащие ее колышки. И сел на колени возле воина. Размотав грубые присохшие бинты, Делакруа осмотрел раны. Выглядели они плохо: ноги были красные, опухшие и горячие, раны мокли, и заживать не собирались.
Не имея возможности исправить это самостоятельно, граф Делакруа констатировал очевидный факт.
– Ему нужно к лекарю, иначе он умрет.
Мягким и тихим шагом к ним подошел граф Вилларе. Он слышал последние слова Фернана.
– Впереди, недалеко отсюда, есть разветвление дорог. Можно поехать в Элеранж не по прямой, а сделать крюк в три лиги, и заехать в ближайшую деревню. Там может быть свой лекарь.
Графу Делакруа было не жалко потратить лишнее время на лечение своего бойца. И после недолгих взвешиваний всех "за" и "против" было решено немедленно отправиться в деревню. Остальные воины из отряда Фернана тоже одобрили эту идею. Но, на самом деле, их на много больше интересовал эль, хранящийся в погребах местных жителей, чем здоровье своего товарища. Воины графа Вилларе, хотя их ни кто и не спрашивал, так же бурно поддержали эту идею. Так же, исходя из своих личных, алкогольных интересов.
Раненого бойца, все еще остававшегося без сознания, с превеликой осторожностью, товарищи положили в повозку, доставшуюся им от уничтоженного семейства оборотней. Предварительно из нее были выкинуты мешки с дубильной корой оказавшейся, в их случае, совершенно бесполезной. Даша, пользуясь, удобным случаем, поехала не верхом на лошади, а в повозке, вместе с больным.
Сложив палатки и собрав свои вещи, два доблестных королевских отряда двинулись в путь.
Глава 11
Два небольших отряда медленно пробирались вперед по тонкой лесной тропинке. День выдался жаркий, и путники благодарили судьбу за то, что над их головами простирались густые зеленые кроны деревьев, защищающие их от полуденного зноя.
Но вскоре лес поредел, и воины выехали на открытое пространство. Тонкая, едва заметная лесная тропинка, превратилась в широкую желтую дорогу, истоптанную множеством копыт, и прокаленную безжалостным солнцем.
Повозка, в которой сидела Даша, быстро нагрелась от солнечных лучей, и тоже стала излучать тепло. Что делало жару еще невыносимее. Сонливые лошади, то и дело, шлепали себя по бедрам хвостами, силясь прогнать назойливых кусачих мух. И все, абсолютно все путники, если не молились, то просто мечтали о легком прохладном ветерке, остудившем их горячую кожу. Но его не было.
Лошади плелись медленно, и путь до деревни казался бесконечным. Но больше чем о конце поездки, Даша сейчас мечтала о такой простой житейской радости, как прохладный освежающий душ. Все дни своего путешествия, убежденная чистюля Даша, делая поправку на тяжесть своего положения, старалась убедить себя, что и без ежедневных водных процедур, чувствует себя вполне терпимо. Но с каждым днем, тихая мечта о расслабляющей ванне, все сильнее становилась, похожа на нестерпимое желание помыться, хоть где ни будь. Порой у Даши закрадывались мысли о том, что, имей она выбор – попасть прямо сейчас в душ, или в родной мир, она бы выбрала первое.
Впереди всего отряда, верхом на своем белом коне ехал граф Делакруа, ведя за собой воинов. Граф Вилларе держался несколько позади. Видя и чувствуя агрессивный настрой Делакруа по отношению к себе, он старался сгладить ситуацию, мудро давая Фернану возможность, даже в такой мелочи, проявить свои лидерские качества. Не смотря на то, что оба отряда двигались вместе, они старались не смешивать свои ряды, и идти четко за своими командирами.
Всю дорогу Даша, то и дело, устремляла долгие взгляды в спину графа Делакруа. С того вечера он так ни разу с ней не заговорил. Девушка ждала, когда он сделает первый шаг, и извинится перед ней. Но за все это время граф не предпринял ни единой попытки с ней заговорить.
Пытаясь логически объяснить себе его поведение, Даша перебрала в голове множество различных вариантов. И в итоге поняла, что их может быть только два.
Либо, за брутальным образом сильного воина, и властной натурой страстного мужчины, скрывается нежная и тонкая душа. В результате чего, он просто не знает, как подступиться к оскорбленной девушке, и оправдать перед ней свой внезапный порыв. И, на самом деле, не смотря на столь невозмутимый внешний вид, внутри Фернан терзается от стыда.
Либо, – от этой мысли, даже в столь жаркую погоду по Дашиной спине побежали холодные мурашки – он вообще не считает, что произошло что-то выходящее из ряда вон. Что, логическая цепочка их взаимоотношений двигалась своим чередом, пока им не помешал внезапно ворвавшийся в шатер черный оборотень. И извиняться ему просто не за что. Ибо образ сурового воина, вовсе ни какой не образ, а его настоящая и единственная личностная ипостась, за которой не скрывается трепетный внутренний мир. За которой не скрывается ничего!
Дорога плавно пошла в гору, и вскоре невдалеке показались первые домики той самой деревни. Эти домики были небольшими, посеревшими от времени, бревенчатыми хижинами. Их желтые соломенные крыши сильно выделялись на фоне яркой изумрудной травы. Возле домов, огороженных невысокими плетнями, медленно прохаживались гуси. В некоторых дворах были так же куры, утки и индюки. Кое-где виднелись фигурки человечков. Некоторые из них уже заметили воинов и, прикрыв глаза ладошкой от солнца, следили за их приближением.
Спустившись с холма, воины побрели по широким, истоптанным деревенским улочкам. Не смотря на то, что жители заметили королевских воинов, ни кто не торопился их встречать. Все немногочисленное население деревни, как и прежде, было занять своими делами.
Проехав несколько дворов, граф Делакруа остановил коня у невысокого плетня и взмахом руки велел своим воинам остановиться. По другую сторону плетня, возле дома, стояла крестьянка дородных форм. Повязав на голову белую косынку для защиты от солнца, резвыми движениями, она взрыхляла землю на грядках, с помощью большой тяпки.
Заметив остановившегося возле ее двора благочестивого дворянина, и его войско, крестьянка догадалась, что им от нее что-то нужно. Так как кроме нее здесь больше ни кого не было. Воткнув свое орудие в землю, крестьянка подошла к плетню, и низко поклонилась перед графом Делакруа, молча смотрящим на нее из седла.
– Добро пожаловать в наши края, достопочтенный господин. Чем я могу вам послужить? – Стараясь выразить как можно большее уважение, поздоровалась крестьянка.
– Меня зовут граф Фернан Делакруа. Я командир доблестного отряда рыцарей, его величества короля Эдуарда Великого! – От этих слов, маленькие, глубоко посаженые глазки крестьянки широко распахнулись, она изумленно вздохнула. – В моем отряде есть раненые, им нужен лекарь. В вашей деревне, я надеюсь, он есть?
– Да, да, есть лекарь. – Торопливо забормотала крестьянка. – Старая Абелия умеет лечить все. У нее есть всевозможные снадобья, она их сама готовит.
– Где мы можем ее найти?
– Старая Абелия живет не в деревне, ее дом стоит на опушке леса, вон там. – Крестьянка указала пальцем куда-то на другой конец деревни где, еще метров через двести после того, как заканчивались дворы, начинался пышный, малахитово зеленый лес. – Мой сын вас туда отведет. Жером! – Пышная крестьянка выкрикнула имя своего сына, направляя свой пронзительный вопль куда-то за угол дома, но, ответа не последовало. – Вот негодник, опять на речку побежал! – Хлопнув себя по бедрам, возмутилась крестьянка. – Я же ему сказала курей покормить, а он опять не слушается. Ох, и влетит же ему потом. Тут такие гости к нам пожаловали, а он в реке плещется! – Уже сама с собой говорила крестьянка. Граф Делакруа не прерывал ее поток красноречия, и спокойно ждал, пока она наговорится.
– Ой, ладно, я вас сама к ней провожу. Только вы не се сразу к ней идите, она не любит, когда много гостей приходит. Старая Абелия у нас с норовом, может и прогнать.
– Даже дворянина может прогнать? – Улыбнувшись самыми уголками губ, спросил Фернан.
– Ну, вас она, может, и не прогонит, но знайте. – Сказала крестьянка, самым заговорщицким в мире тоном.
Вся, подобравшись, она вплотную подошла к невысокому плетню, стоявшему между ней и графом, и немного перевесилась через него вперед.
– Старая Абелия знает колдовство! – Почти шепотом сказала крестьянка. – Если разозлится, может и заколдовать.
– О, не волнуйтесь, мы не будем злить вашу великую колдунью. – То ли с иронией, то ли всерьез сказал Фернан.
Наблюдавшие за этим разговором воины ни как не могли понять, зачем их командир так внимательно слушает деревенские сплетни. Но, мешать не смели, и терпеливо ждали конца разговора. А граф Делакруа, тем временем, не пренебрегал ни какой информацией, даже поступающей из столь неблагонадежного источника. И даже если не доверял ей полностью, то непременно принимал к сведению и запоминал. На всякий случай.
– Пойдемте, я вас отведу.
– Благодарю вас.
Крестьянка торопливым шагом добралась до калиточки и, махнув рукой, повела за собой, в первую очередь обаятельного графа Делакруа. Вслед за ними по дорожке покатила телега с больными Коумом и Базилем, нежно лелеющим свою сломанную руку. За кучера в телеге был Луи.
Даше было очень интересно побывать в доме настоящей колдуньи и целительницы, обитающей в таинственном магическом мире. Поэтому она не стала вылезать из телеги и поехала вместе с больными воинами.
Помимо простого любопытства, девушка надеялась, что сможет узнать у деревенской колдуньи, что ни будь важное и о своих способностях тоже. Конечно "деревенская колдунья" звучит совсем не как "придворный маг короля" с которым Фернан – судя по тому, что Даша слышала в лагере – очень хорошо знаком, и навевает мысли о каком-то шарлатанстве.
Но, с другой стороны, почему в деревне не может оказаться хорошего мага и целителя? Ведь алмазы, прежде чем огранить их в бриллианты, находят в земле, а не на прилавках ювелирных магазинов. И Даша решила забыть о всяких предрассудках.
Телега медленно катила по деревенским дорожкам, вслед за графом и крестьянкой. Обрадовавшись, что дворянин попался, вроде, не гневливый, да еще и галантный, крестьянка продолжала щебетать о каких-то глупостях, так сильно волновавших ее незатейливую душу.
Делакруа быстро понял, что-то, о чем она говорит совершенно бесполезно, а значит и не интересно. Но и самовыражаться ей он не мешал. А пышная крестьянка, вдохновленная, как ей казалось, вниманием такого видного господина, ни на что, не обращая внимания, продолжала щебетать о своем.
И если граф Делакруа мог абстрагироваться от посторонних звуков, и спокойно наслаждаться видами природы, то Даша так не могла. И из этого бурного потока нескончаемой информации она узнала, что из-за стай оборотней, следы которых люди стали все чаще находить в лесу, куры стали нести плохие яйца – с бледными желтками, и протухающие через два дня. А коров стали чаще кусать злые насекомые. Естественно, от этого у них стало меньше молока, и теперь люди не могут делать сыр, чтобы продавать его в город, и деревне грозит разорение.
Выслушав все это, Даша так и не смогла уловить связь между оборотнями в лесу, и перепуганными курицами, с кусачими мухами. Но с точки зрения крестьянки, связь между всем этим определенно была.
Так же Даша не совсем понимала реакцию Фернана на слова крестьянки. Ведь, когда она упомянула про оборотней, было ожидаемо, что граф встрепенется, и заинтересуется такой важной деталью, как разгуливающие неподалеку оборотни. Но Делакруа не проявил к этому ни малейшего интереса.
Даша не могла понять, как же так, ведь охота на этих чудовищ была основной целью похода? Но ответ на этот вопрос был достаточно прост. За время своего путешествия, почти в каждой деревне Фернан слышал истории о том, как местные жители, либо видели, либо слышали, либо чувствовали где-то неподалеку присутствие оборотней. И очень часто это оказывались вовсе не они. А уж тем более здесь так близко от Элеранжа, точно не может быть ни каких оборотней. Может они, и превратились из людей, в кровожадных чудовищ, но оставались достаточно разумными, чтобы не рисковать так сильно, и не охотиться близко от столицы королевства.
По мере продвижения по деревне, на пути графа и его свиты встречалось все больше местных жителей. В основном они, как и первая повстречавшаяся крестьянка, были заняты работой в своих дворах.
Заметив хорошо знакомую односельчанку, идущую по улице сопровождении не знакомого дворянина, (то, что он дворянин люди понимали по дороговизне его одежды и доспехов, горделивой осанке, и по его породистому белоснежному скакуну, которого мог себе позволить наездник исключительно благородных кровей) люди заинтересованно вытягивали шеи, и провожали их любопытными взглядами. Не смотря на обуревавшее их любопытство, спросить, что-либо люди не решались, предпочитая не будить лихо, пока оно тихо.
Крестьянка же, шествуя по деревне в сопровождении графа и, ловя на себе взгляды соседей, чувствовала себя очень гордой, и уже предвкушала, как вместе с соседками будет плести витиеватое кружево сплетен. В мельчайших подробностях, обсуждая встречу с капитаном отряда королевских рыцарей – графом Делакруа, и целой армией его воинов.
Вскоре деревянные избушки остались позади. Желтая сухая тропинка, окаймленная крошечными, плоскими кустиками изумрудного подорожника, петляя зигзагами, то вправо, то влево, снова повела героев в чащу леса.
Не смотря на пролегающую тропинку, лес здесь был очень густым. Деревья быстро сомкнулись плотной стеной за спинами путников, а над головами низко навис плотный полог из толстых ветвей, и зеленых крон, не пропускавших к земле ни единого лучика солнца. Казалось, сам воздух здесь был зеленоватого оттенка.
– Ну, вот мы и пришли. – Сказала крестьянка, минут через пятнадцать пути по лесу.
Только после этих слов герои увидели перед собой жилище старой целительницы. Между двух старых, высоких дубов, опираясь стенами на их могучие стволы, стояла старая деревянная хижина. Как и все дома в этой деревне, хижина была сложена из целых стволов деревьев. Лишь несильно обструганных от коры, для того чтобы жуки не разрушали древесину, ползая под ней. Казалось, что эта хижина была самой старой постройкой в деревне. От времени она сильно просела, и стены ее заросли толстым слоем мха. Из низенькой печной трубы, сложенной из камней, вверх поднималась тонкая струйка полупрозрачного дыма. Это значило, что хозяйка сейчас точно дома.
Крестьянка забралась на низенькое крылечко, и постучала в дверь.
– Абелия, открывай, к тебе пришли! – Позвала крестьянка, но ответа не последовало. – Открывай! К нам в деревню рыцари Его Величества пожаловали. Королевству нужна твоя помощь!
Через несколько секунд дверь, наконец, открылась, издав протяжный скрип. На пороге хижины появилась немолодая женщина, одетая в простое серое платье. Не смотря на то, что годы уже брали свое, и ее густые волосы, заплетенные в длинную, тугую косу, светились снежной платиной. Кожа целительницы оставалась гладкой и нежной, словно у юной девушки.
Открыв дверь, она посмотрела на крестьянку.
– Что случилось, Клоди? Зачем ты меня разбудила? – Спросила Абелия.
Ее голос был таким же, как и взгляд – спокойным и, немного усталым.
– Ой, Абелия, тут такое творится… в общем надо лечить! Поможешь? – Торопливо залопотала крестьянка.
Абелия бросила бесстрастный взгляд на незваных гостей, поверх головы Клоди, – которая была значительно ниже и шире худой и высокой целительницы – и немного подумав, сказала:
– Ну, заходите, раз уж пришли.
Граф Делакруа спешился, и привязал коня к дереву. Луи посчитала это знаком к действию и, спрыгнув с телеги, приготовился переносить бессознательное тело Коума в хижину целительницы. Раненый воин лежал на тонком шерстяном одеяле, которое служило носилками для него.
– Базиль, помоги мне отнести его в хижину. – Обратился Луи к товарищу.
Базиль изумленно посмотрел на него.
– Я не могу, у меня рука сломана!
– Но, у тебя же есть вторая.
– Мне так будет неудобно! – Изо всех сил, отлынивая от работы, ответил Базиль.
– Я сам помогу. – Сказал Фернан, подойдя к телеге. – Ты берись за одеяло со стороны головы, а я со стороны ног возьмусь.
– Спасибо, сир. – Поблагодарил Луи.
Случаи, когда дворянин изъявлял желание помочь простолюдину, а уж тем более своему слуге, были огромной редкостью.
– Давайте, заносите его! – Махнула рукой крестьянка и, вместе с целительницей, скрылась в хижине.
Фернан и Луи занесли раненого товарища внутрь. За ними в хижину зашли Базиль и Даша. В хижине было почти темно, так как свет попадал внутрь только через одно единственное окно, в котором, вместо стекла был, натянут бычий пузырь. На стенах были развешаны пучочки ароматных сушеных трав. В печи у стены, горел огонь. На огне стоял небольшой котелок, в котором кипело и тихо булькало какое-то таинственное варево. Не смотря на жаркий день, печь была сильно натоплена, из-за чего атмосфера в хижине была практически невыносимой.
– Ой, зачем ты так натопила то? Жара же на улице, а у тебя теперь тут дышать не чем! – Сказала Клоди.
– Я делала отвар из свежих трав. – Сказала Абелия. – Они были собраны на рассвете, пока солнце еще не высушило росу. И должны быть сварены до захода солнца. – Абелия отошла к стене, предоставляя гостям больше свободного места. – Положите раненого сюда. – Целительница указала на небольшую кровать в углу хижины.
Фернан и Луи выполнили ее указание.
– А я тоже ранен! – Взволнованно воскликнул Базиль, словно волнуясь, что про него забудут.
Седовласая целительница окинула его спокойным и внимательным взглядом.
– В таком случае сядь за стол, и не мешай мне. Я займусь твоими ранами позже. Еще есть раненые? – Все остальные отрицательно замотали головами. – Тогда вы тоже садитесь. Отдохните после дальней дороги.
Глава 12
Даша, граф Делакруа и Базиль уселись на невысокие лавочки возле стола. Луи лавочки не хватило, поэтому он спокойно сел на пол, скрестив ноги.
– Ну, я пойду. – Сказала Клоди, обращаясь к целительнице. – А то мне еще огород полоть надо.
– Иди, – ответила та, – дальше я справлюсь сама. – Получив разрешение идти по своим делам Клоди, в своей привычной, торопливой манере вышла из хижины.
После того, как крестьянка ушла, Абелия занялась лечением раненого воина. Молча, совершенно не обращая внимания на оставшихся гостей, словно их здесь и не было. Развязав насквозь сырые бинты, целительница внимательно рассмотрела раны. Выглядели они все так же плохо.
Бросив в угол бесполезные мокрые тряпки, она взяла небольшой котелок, налила в него воды из ведра у печи, и поставила кипятиться на огонь. Затем она подошла к ряду полок, закрепленных на стене. Все эти полки были заставлены и завалены горшочками и мешочками с сушеными травами, и снадобьями, приготовленными из них. Осмотрев свой "арсенал" целительница стала выбирать нужные для работы ингредиенты.
Все находящиеся в комнате люди, затаив дыхание, наблюдали за ее действиями. Нельзя сказать, что они так дружно замерли и затихли потому, очень сильно уважали целительницу. И нельзя сказать, что им было так уж сильно интересно то, что она делает (результат действий был гораздо важнее). Но то, как она это делает; как легки ее шаги, как плавны и точны движения ее рук. Все вместе это напоминало некий гипнотизирующий танец, заставляющий зрителя впадать в состояние легкого транса и, все дальше и дальше за ним наблюдать.
Безмолвно заворожена работой целительницы, не была лишь Даша. Не смотря на жару в хижине, девушке совсем не хотелось оттуда уходить. Напротив, ей было безумно интересно рассматривать все вокруг себя. Было любопытно, какие травы будет использовать Абелия, чтобы помочь больному. И очень сильно хотелось поговорить с ней наедине. Порасспрашивать о колдовстве, поговорить о своих новых способностях. Глядя на целительницу, Даша была практически уверена, что она что-то может об этом знать. Быть может, Абелия могла бы научить Дашу, чему ни будь полезному, в плане управления этими электрическими молниями, так бесконтрольно и опасно вырывающимися из ее рук.
Пару раз девушка чуть сама не заговорила с целительницей. Но, по ее сосредоточенному занятию больным, Даша поняла, что сейчас не самое подходящее время отвлекать ее вопросами, и решила немного подождать.
Понаблюдав за ней еще некоторое время, Даша перевела взгляд на Фернана. В этот момент в душе девушки всколыхнулись волнение, тоска и, уже немного притупившаяся, обида. С того злополучного вечера, Даша впервые была так близка к графу Делакруа. Друг от друга их отделял всего навсего небольшой деревянный столик. И, не смотря на такую пустяковую преграду, на такое маленькое расстояние, мужчина, еще совсем недавно казавшийся ей идеалом, даже не поворачивал голову в ее сторону.
Девушка тяжело вздохнула. Пока все остальные увлеченно наблюдали за действиями пожилой целительницы, Даша, незаметно для остальных, задумчиво изучала Фернана. Романтично всматриваясь в черты его сурового и прекрасного, мужественного лица, запоминая каждую из них.
Даше очень нравились его прекрасные волосы. То, как они искрящимися золотыми волнами ниспадали с плеч. Ей хотелось запустить в них свои тонкие, красивые пальцы, прижаться к ним щекой. Ощутить их нежный, прохладный шелк на своей коже.
Дашу восхищали его длинные, изящные ресницы. Сводили с ума бездонные океаны синих глаз. Пленяли чувственные губы. Даше хотелось подойти к Фернану, нежно провести ладонью по его щеке. Ни о чем, не думая, крепко обнять прекрасного графа. Забыв обо всем, показать ему, выплеснуть навстречу свои чувства. Хотелось, чтобы он их принял. Понял. Почувствовал и оценил. Проникся, впитал их. Почувствовал то же, что и она. Всю ту прекрасную палитру красок и страстей, переполнявшую ее сердце.
Ах, сколько Даша не обманывала себя, не говорила себе, что она гордая, в глубине души она прекрасно знала, и понимала, что граф Делакруа уже давно прощен. Но, Даша все еще не могла себе позволить показать ему свои истинные чувства. Пока не получит от Фернана искренних слов извинений.
И дело тут совсем не в глупом желании, показаться ему гордой и неприступной. И не в желании, из принципа, и упрямства, выйти победителем из этого противостояния. Не в жажде маленькой мести, и унижении графа, раскаянием и признанием того, что он был неправ. Ей ни к чему былo просто сухое и унылое "извини". Даша хотела услышать его просьбы о прощении потому, что тогда Фернан искренность своих чувств к ней. Раскаянием он доказал бы, что его любовь не ограничивается животной похотью. Раскаяние бы подтверждало, что он способен признавать свои ошибки, что он готов платить за них виной. Готов платить за них муками совести. Что он готов за них страдать. А это значило бы, что и любить он готов всерьез. Любить по-настоящему. Пламенно, и нежно. Любить не только телом, но и душой. Так же, как и Даша, без остатка раствориться в глубоких, искренних чувствах.
Но, шло время, а величественный, мужественный воин, граф Фернан Делакруа, никак не предпринимал, даже малейших шагов, в плане налаживания отношений с Дашей. Он был спокоен и вежлив, как, видимо, и всегда. Но, несмотря на непосредственную близость к нему Даши, граф даже не пытался с ней заговорить. Когда ему случалось, нечаянно, бросить на девушку мимолетный взгляд, он словно проходил через нее. Как будто Даши там и не было.
Даша это замечала, видела, но понять такое поведение, такое отношение к себе, она не могла. Ей было обидно. Единственное, что более – менее примиряло ее с ситуацией, – если это вообще можно было так назвать – так это то, что время сейчас, для таких личных и трепетных выяснений отношений, было совсем неподходящим. Для полноценного разговора им нужно было остаться наедине. Совсем, совсем одним, в тишине и покое. А сейчас, в обществе друзей, соратников и посторонних людей, разговор совершенно не представлялся возможным. Оставалось только надеяться, что граф, как и Даша, просто ждет подходящего момента, чтобы сказать ей нужные слова, и расставить все точки над и.
Вода в котелке быстро закипела. Абелия сняла воду с огня, и насыпала в нее выбранные на полочке, сушеные травы. Помешав лекарство деревянной ложечкой, она дала ему настояться пару минут. Затем процедила его через тонкую белую ткань, не позволяя вареным травинкам просочиться сквозь нее. И с помощью чистого кусочка ткани, смочив его в отваре, стала протирать гноящиеся раны больного. Отвар был еще горячим, и раны целительница протирала, довольно сильно нажимая на них. От столь сильных ощущений воин мучительно застонал, на мгновение, выйдя из забытья.
Затем, посчитав раны достаточно чистыми, Абелия взяла баночку с густой, мазью, и щедро намазала их ею. Мазь имела темно зеленый оттенок, из-за замешанных в нее целебных трав; была жирной и полупрозрачной на просвет. Как следует намазав алые раны целебными снадобьями, Абелия перевязала их чистой и сухой тканью. Закончив обработку, она накрыла страдальца тонким одеялом, и оставила отдыхать.
– Теперь, давай посмотрим на твою руку. – Обратилась целительница к Базилю.
Трепетно ожидая того момента, когда его, наконец, начнут лечить, Базиль сразу же устремился к ней.
Размотав несвежую перевязь на руке охающего и ахающего воина, целительнице предстала картина не намного лучше той, что она увидела под бинтами у Коума. Нет, на руке Базиля не было мокнущих ран. Но, в том месте, где под плотью была сломана кость, да, и, уже сильно вокруг него, опухшая шишка, становилась угрожающего, сизо-фиолетового цвета.
Внимательно осмотрев руку со всех возможных сторон, Абелия, очень бережно и аккуратно, протерла больное место тем же отваром, каким она протирала раны Коума. Затем она, так же, намазала руку мазью, и наложила новую повязку.
– Все. – Сказала целительница. – Скоро боль уйдет. Если ты хочешь, чтобы рука зажила быстрее, то ничего ею не делай. Твоей руке нужен покой и отдых. И не снимай перевязь. В следующий раз приходи ко мне перед отъездом. Я еще раз перевяжу твою руку, и дам целебной мази в дорогу. А теперь можешь идти.
– И это все, что ли? – Удивленно спросил Базиль.
– Да, – подтвердила целительница – это все.
– А как же отвар из воробьиных перьев? Или, может, порошком из сушеных мокриц руку присыпать? От этого у меня всегда сразу же все проходило!
Судя по выражению лица, Абелия ожидала услышать нечто вроде "спасибо". Но вместо этого услышала очередное нытье. Однако восприняла его весьма спокойно. Видимо, целительница уже давно привыкла принимать благодарности, облаченные в такую непрезентабельную форму.
Тихонько хмыкнув, целительница улыбнулась, обдумывая ответ.
– Если тебе нужны именно отвар из перьев, и порошок из сушеных мокриц, то у меня ты их не найдешь, потому что я не обманываю людей, пришедших ко мне за помощью, этими бесполезными глупостями. А если ты уж решил, все-таки, выздороветь, то приходи ко мне снова. Я исцелю тебя силой и знаниями, данными мне лесом и землей.
После этих слов Базиль устыдился своего поведения. Почувствовал, что должен, все-таки, поблагодарить целительницу за помощь.
– Ладно, спасибо. Пойду, воздухом подышу, а то тут как в парилке. Я потом еще зайду. – Сказал он и вышел из хижины.
Проводив его взглядом, Абелия обратилась к оставшимся гостям.
– Одному вашему другу уже ничего не грозит, с его рукой все будет в порядке. А вот за вторым, – Абелия перевела взгляд на лежащего на кровати воина – нужно присмотреть. Вы привезли его ко мне в последний момент. Всего несколько часов промедления, и его было уже не спасти. В ближайшие дни, пока он не проснется, ему будет нужен уход и внимание. Оставьте его здесь, и я позабочусь о нем. – Граф Делакруа – как командиру отряда, ему эти слова были адресованы больше, чем кому-либо еще – очень внимательно слушал целительницу.
– Как видите, – продолжала Абелия – я живу здесь совсем небогато, и не могу накрыть стол, достойный вас, сир. Поэтому могу вам посоветовать поискать радушный прием, и вкусных угощений в деревне. Там вы найдете все, что нужно.
Почувствовав, что эти слова были приглашением к выходу, герои встали на ноги.
– Премного благодарен за вашу помощь, госпожа Абелия. – Сказал граф. – Такие труды должны быть вознаграждены.
После этих слов Фернан засунул руку себе за пазуху, и достал оттуда маленький, плоский кисет, в котором тихонько позвякивали несколько монет. Подбросив его несколько раз в воздух, словно оценивая, достаточно ли он увесист, граф, с улыбкой, положил его на стол, и вышел из хижины. За ним вышел Луи. Даша осталась сидеть на месте.
– Разве ты не пойдешь со своими друзьями? – Спросила Абелия.
– Нет. Мне нужно с вами кое о чем поговорить.
– За этим ты и пришла сюда. Молодая волшебница. – Услышав слова целительницы, что она знает про ее магические способности, Даша встрепенулась от удивления.
– Откуда вы знаете об этом?
– О, – целительница засмеялась. – С моим опытом в целительстве, почувствовать мага, пусть даже столь юного и неопытного, сущий пустяк.
Тут в хижину заглянул Луи.
– Даша, ты идешь с нами?
– Нет. – Ответила девушка. – Я позже к вам приду.
– Почему? У тебя что-то болит? Почему не сказала раньше?
– Нет, нет, со мной все в порядке. Просто я хотела поговорить с госпожой целительницей о своих молниях. Ну, ты помнишь.
– А, понятно. Ладно, мы тогда пойдем в деревню, обедать. А то от голода уже живот к спине прилип. Приходи, потом.
– Ладно. До встречи.
Попрощавшись, Луи снова исчез на улице.
– О, так значит, ты уже овладела молниями? – Спросила Абелия.
– В том-то и дело, что нет. Я совершенно не могу ими управлять! Мои силы живут совершенно своей жизнью. – Целительница посмотрела на Дашу мягким, понимающим взглядом.
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Даша.
– Даша… очень необычное имя.
От этих слов сердце девушки забилось чаще. Она заволновалась, что сейчас целительница начнет расспрашивать о том, откуда она приехала. А, что лучше ответить на такой вопрос, Даша не знала.
