Текст книги "Дракон-детектив и тайна жертвы (СИ)"

Автор книги: Виктория Дмитриева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 19. Чужой халат?

– Простите, что прерываю вашу беседу, – послышался за спиной полицейского неуверенный женский голос.

Гнездо вздрогнул, резко развернулся, да так неловко, что выбил из рук немолодой медсестры небольшой металлический поднос. Вальтер не видел лица полицейского, поэтому не понял, кто именно обиженно всхлипнул из-за этого недоразумения: мужчина или женщина. Недовольный металлический лязг упавшего подноса сопровождался звуком бьющегося стекла. Третьяк устало глянул на пол, отвёл глаза, но уже через мгновение снова смотрел в сторону разбившихся шприцев и каких-то ампул. В выражении лица частного детектива по розыску золотого антиквариата что-то изменилось. Гнездо мог бы заметить это, если бы не был занят своим недовольством. Медсестра тем временем аккуратно собрала осколки с пола, шумно покидала их во всё тот же поднос и поднялась.

– Вас просили зайти в лабораторию, – поджав губы, выдавила из себя женщина.

– Кого это нас? – изумился Гнездо.

– У мужчины, что доставили на скорой, редкая группа крови: ABGF, нужно переливание, если бы вы могли…

– Разве на такой случай у вас не должно быть запаса? – поинтересовался Третьяк, поднимаясь со скамьи.

– Он был, но мы использовали всё во время операции той девушки… Заказали, конечно, но нам ещё не доставили, – сбивчиво объясняла медсестра симпатичному мужчине, старательно игнорируя толстяка.

– Хм. Ясно, – задумчиво подытожил Третьяк, узнав, что у двух его новых знакомых одна группа крови на двоих, причём редкая. Было ли в этом что-то подозрительное или необычное? После всех сегодняшних событий внутренний радар Третьяка сбоил и отказывался работать. Он даже не понял почему встал. Женщина молча смотрела, но так, словно чего-то ждала.

Дракон не спешил информировать медработницу, что его кровь вряд ли подошла бы для переливания. А кроме того, проблемы бы возникли ещё и на этапе попытки проткнуть его кожу иглой шприца. Эти инструменты из стекла и металла оказались слишком хрупкими. Вот и сейчас, стоило медсестре уронить поднос со страху на пол, как его содержимое превратилось в груду осколков.

Вальтер подошёл ближе к медсестре. Его взгляд был прикован к подносу. Женщина, решив, что посетитель решил поучаствовать в сдаче крови, указала ему на одну из дверей в коридоре, из которого сама недавно появилась.

– Вы что, решили сбежать, Третьяк? – возмущённо бросил мужской голос в спину дракону.

– Нет. Я хотел бы умыться, не пристало вести беседы с приличными людьми в таком виде, – конечно, Вальтер имел в виду не старшего уполномоченного, а медсестру, которая ушла заменить поднос с разбитыми шприцами.

– Да, выглядите вы неважно, – тон Гнездо немного смягчился, и в нём даже проклюнулись ростки снисходительного превосходства.

– Не хотите сдать кровь, пока я буду приводить себя в порядок? – от предложения Третьяка повеяло холодом и насмешкой.

– Нет, – Гнездо потёр шею, – моя группа не подходит для переливания Право.

– Ничего, – хмыкнул Вальтер, – в больнице всегда рады любым донорам, с любой группой, они возьмут что угодно про запас.

– Идите, – резко выплюнул приказ Гнездо, – умойтесь.

– Барк! Барк! – послышался собачий лай от входа.

Старший уполномоченный вздрогнул, а Третьяк, не обернувшись, продолжил свой путь в уборную, он и так знал, кто явился в приёмный покой вместе с Плутом. Венгра дракон засёк сразу, как только его золотой зуб оказался в радиусе нескольких километров от здания больницы. После неприятной драки, которая в итоге привела Право в операционную, а Третьяка – в задумчивое состояние, встреча с Бартоломью была лишь вопросом времени. Если ушлый аферист был замешан в этом деле напрямую, то Вальтер в особенности не хотел, чтобы его видели мятым и грязным. Не то, чтобы холодная вода и небольшая раковина в больничном туалете могли существенно улучшить внешний вид человека, побывавшего в драке. Но если взять во внимание, что у Третьяка даже ссадин не было, то простая процедура умывания и чистки одежды могли скрыть большую часть следов вечерних неприятностей. Если Венгр пришёл посмотреть на состояние Вальтера после драки, неплохо было бы его неприятно удивить. Хватит того, что Право сейчас лежит на операционном столе.

Уборная оказалась совсем не похожа на туалет в закусочной или на заправке. Третьяк оказался в помещении, больше напоминавшем гостиничный санузел. Зайдя и включив свет, мужчина увидел небольшой предбанник с рукомойником, вешалку-стойку в углу и две двери. По надписям, сделанным трафаретом, было понятно, с какой стороны находится туалет, а с какой – душевая. Запоздало сообразив, что попал в уборную для персонала, Вальтер решил, что это воля судьбы. Заперев дверь в коридор, дракон снял обувь и пошёл в душевую прямо в одежде.

Несколько минут ему понадобилось, чтобы вымыть голову, лицо и руки. Если бы кто-то со стороны увидел эту картину, то совершенно справедливо мог бы решить, что мужчине, принимающему душ в одежде, нужно в больницу совсем с другим профилем. Сам же Третьяк не считал происходящее чем-то странным, даже наоборот. Драконы сбрасывали чешую только в период линьки. Всё остальное время они ели, спали, мылись, летали и делали все остальные вещи не разоблачаясь. В сознании Третьяка одежда была чем-то вроде второй чешуи. Струи под сильным напором смыли всю пыль с рубашки поло и большую часть грязи с брюк. Дырки и разрывы, впрочем, остались на месте. Третьяк выключил воду и прикрыл глаза. Через некоторое время его одежда словно бы задымилась. Пар, сначала прозрачный и редкий, быстро превратился в плотное белое облако, окутавшее тело мужчины. Нагретая внутренним жаром дракона одежда быстро высохла, идеально осев на фигуре.

Третьяк покинул душевую, обулся, прошёлся пятернёй по волосам, используя пальцы вместо расчёски. Задержавшись у небольшого зеркала над раковиной, дракон критично осмотрел свою внешность. В разрезе воротника алел шрам, а в остальном, мужчина теперь выглядел почти как обычно. Картину портила планка на рубашке поло со следами оторванных пуговиц и слегка надорванный рукав. Брюки тоже пострадали во время драки, и хоть и выглядели после “отпаривания” неплохо, но точно доживали в качестве одежды свои последние часы. В уборной дракон провёл чуть больше десяти минут, и внешний вид его стал почти безупречным. Картину портила рваная рубашка и испорченные брюки. Вальтер недовольно скривился своему отражению в зеркале, а после бросил хищный взгляд на чужой халат, висевший на крючке стойки в углу.

Глава 19.1

Темноволосый мужчина неторопливо шёл по больничному коридору, когда его окликнул детский голос. Чумазый сорванец лет десяти быстро нагнал развернувшегося навстречу человека в белом халате. Малец споро отдышался, уперев руки в колени, а после пробежался взглядом по крепкой фигуре незнакомца. Блестящие в свете больничных ламп живые глаза пацанёнка зацепились за надпись на кармане медицинского халата. Кривые стежки тёмно-синего цвета складывались в без труда читаемую фамилию Карпович.

– Э, лепила, давай за мной. Нужно долг отрабатывать, – брякнул малец и снова побежал, на этот раз уже на выход из больницы.

Мужчина в белом халате остался на месте, наклонив голову набок. У самой двери паренёк остановился, обернулся, заметил, что за ним никто не следует, и призывающе замахал руками. Весь его вид говорил о том, что мальчишка очень торопится. Человек в белом халате пожал плечами и всё же сдвинулся с места. На улице он оказался в считаные мгновения, где и увидел на въезде во двор больницы тёмный автомобиль с незаглушенным двигателем. В свете фонарей было хорошо видно, что мальчишка побежал именно к нему. Мужчина в белом халате последовал в ту же сторону, но когда он оказался в пятачке света в нескольких метрах от цели, машина рванула с места.

– Барк? – поинтересовался Плут, явившись из ближайших кустов.

– Да, я тоже это почувствовал, – отозвался Третьяк, одетый в халат доктора Карповича.

– Барк, барк!

– Согласен, есть над чем подумать, – Вальтер развернулся и в сопровождении Плута направился в больницу.

Псу по-прежнему предстояло остаться во дворе, тут он действительно был полезнее. Третьяк же собирался найти старшего уполномоченного и рассказать ему о том, что напавшие на него и Право люди только что были на территории больницы. Вальтер ещё не решил до конца, стоило ли вовлекать в это дело язвительного полицейского. Сегодняшняя драка была как-то связана с Первым. Машина, в которую позвали Третьяка, просто провоняла запахом первородного дракона. Тут даже нюха Плута не требовалось, чтобы учуять. По всей видимости, из-за чужого халата Вальтера приняли за другого человека, но как только Третьяк оказался достаточно близко, ошибку осознали и исправили.

Что там сказал этот сопливый малец? Дракон снял с себя халат и внимательно всмотреться в синие стежки на кармане. Карпович? Фамилия показалась Третьяку знакомой, но образ врача никак не приходил на ум. Вспомнив, что в приёмном есть большой стенд с фотографиями врачей, мужчина определился с тем, куда ему следует идти. Халат Вальтер перевесил через руку. Надеть чужую “чешую” оказалось полезным, но своя, даже потрёпанная всё же оказалась ближе к телу.

У стенда с фотографиями персонала Третьяк задержался ненадолго. Карпович оказался тем молодым врачом, с которым дракон встречался в палате жертвы. В самый первый раз, когда они встретились, Карпович даже кричал на дркона-детектива, приняв его за неизвестно кого. Вальтер даже вспомнил, как вложил доктору в карман пару купюр на букет жене. На мгновение Третьяк даже пожалел, что не дал врачу золотой. Будь у Карповича золото, его местоположение легко можно было бы отследить прямо сейчас. Но сожаления быстро улетучились. Деньги всегда были плохими маячками, даже золотые. В руках у людей они не держались и быстро меняли хозяев. Серьги, кольца и зубы отслеживать было гораздо проще.

Третьяк снова вызвал в памяти слова мальчишки. По ним выходило, что у Карповича есть какой-то долг перед криминалитетом и отрабатывает он его в качестве врача. Кому он мог сегодня понадобится было очевидным. С момента драки прошло несколько часов. Похоже, кто-то из нападавших получил серьёзную травму, если понадобился “лепила”. Ошибка может стоить кому-то здоровья или даже жизни. "Вызов" врача-должника сорвался, но в Подгорице была только одна больница. Что предпримут бандиты, после того как не удалось получить помощь? Пустят всё на самотёк или у них имеется запасной план? Вопросов за день накопилось слишком много, а ответов не предвиделось.

Вальтер очень хотел скинуть на полицейского заботы по поиску бандитов, напавших на Право. Но в этой истории явно наметился след Первого. От машины бандитов разило древнего существа, и в кадиллаке Петраца тоже чувствовался такой след. Но Право пока ничего не в состоянии сказать, так что ближайшая ниточка к истине – это доктор Карпович. Он может знать, где найти нападавших, и первым с ними должен поговорить Третьяк. Гнездо пусть занимается трупом из бухты. Вспомнив о недавнем убийстве и уликах, найденных на месте, Вальтер вздохнул. Очередной поворот колеса калейдоскопа и старая версия рассыпается, а из её осколков складывается новый узор. Стекло, найденное на мысу, очень напоминало дракону части шприца. Подобные осколки Вальтер видел сегодня, когда медсестра уронила поднос. Мог ли доктор Карпович оказаться тем, кто отправил проигравшегося картёжника на тот свет? Вполне, особенно в свете того, что у него самого имелся какой-то долг…

Глава 20. Палата

Когда Милли захлопнула за собой дверь, сбежав от противного полицейского, по ногам её побежали мурашки. Почувствовав дрожь, девушка сделала глубокий вдох, чтобы унять подкативший к горлу ком. Внутреннее смятение словно шквалистый ветер ворвалось в её сознание, не оставляя шансов удержать здравые мысли. Она прекрасно видела через плечо доктора Трешни, кого именно доставила машина скорой помощи и в каком состоянии. Третьяк на вид был в полном порядке, но вот человек на носилках… Милли стояла, прижавшись спиной к толстой деревянной двери, отделявшей её от коридора и неприятного полицейского. Казалось, что это он виноват в том, что девушке пришлось увидеть. Старший уполномоченный со своими вопросами, допросами, обвинениями… он сейчас виделся Милли главным злодеем во вселенной. В душе девушки, которая и имени своего не помнила, словно карточный домик разрушился образ такого желанного убежища. Все, кого она сейчас знала в этой странной реальности, в эту самую минуту находились в этой больнице. Разве что…

В голове набатом раздались звуки шагов, которые девушка слышала так отчётливо, словно бы шершавая даже под слоем белой краски деревянная дверь не отделяла её от коридора. Полицейский ушёл, и довольно быстро. Милли облегчённо выдохнула. Последние несколько мгновений погруженная в собственные мысли, она только сейчас заметила взгляд пристальных тёмных глаз из-за мутных стёкол старомодных очков. В палате было бы совсем темно, если бы не пятна тусклого жёлтого света нескольких ночников. В одном из таких островков и располагался наблюдательный пункт внимательной старушки. Уголки губ девушки нерешительно дёрнулись, но попытка улыбнуться не прошла. Седая полнощёкая женщина продолжала сверлить соседку по палате взглядом. Милли почувствовала, что тревога возвращается к ней снова. За всеми этими расспросами полицейского она позабыла, что сбежала из палаты от навязчивых голосов и этого самого взгляда. Навязчивые шепотки и смутные образы вернулись к девушке ещё днём после того, как по настоянию врача она приняла обезболивающее и немного поспала. Строгая седовласка в очках с толстыми стёклами словно бы тоже слышала всё эти стенания и увещевания призраков, круживших вокруг Милли. Слышала и таращилась, но ничего не говорила. И, несмотря на то что сейчас никаких голосов и образов поблизости не имелось, старушка не отводила остро заточенного взгляда от соседки по палате.

Милли очень не хотелось терять ощущение мнимой защиты, которую дарила дверь за спиной, но терпеть эту молчаливую игру в гляделки становилось всё сложнее. Резко хватанув воздух, девушка оттолкнулась от шершавого дерева и прошло через всю палату к окну. Плотные шторы были задёрнуты, отсекая обитательниц помещения не только от свежего воздуха, но и от света. Рванув от себя полу толстой ткани, Милли сразу почувствовала себя лучше. Прозрачный тёплый лунный свет заполнил палату наполовину, превратив её из бездонного узилища в обычное помещение с потолком и стенами. Сбоку раздражённо скрипнула панцирная сетка чужой койки. Девушка понадеялась, что старушка, изводившая её взглядом, повернулась набок, но проверять не стала. Вместо того чтобы подтвердить свои догадки, Милли потянулась дрожащими пальцами к тугому шпингалету окна. Воздух, ей сейчас нужен был воздух. Густо окрашенная белой краской створка поддалась лишь с третьего раза. Окно распахнулось даже не с дребезжанием, а с почти протестующим визгом. Но узнице больничной палаты уже было на это плевать. Милли хватала воздух большими глотками, выдыхая мелко и часто, сердце колотилось внутри, в носу щекотало, спина покрылась испариной. Паника, её атаковала паника. Девушка словно вынырнула из-под толщи воды последних дней и будто только сейчас осознала, что всё, что случилось с ней – это ни сон, ни выдумка, не какая-то игра. Всё это происходит с ней, сейчас, на самом деле. И в этой страшной реальности один из немногих, кто действительно постоянно пытался ей помочь, возможно, уже умер или вот-вот отправится на тот свет. Грудную клетку сковал спазм, в глазах потемнело. Милли легла грудью на широкий белый подоконник, чтобы выдавить из лёгких застрявший там острыми осколками воздух, но это не помогло.

– Успокойся, ты не одна, – тёплая рука легла девушке между лопатками, и спазм мгновенно прошёл.

– Кха… – хотела что-то сказать Милли, но закашлялась, увидев рядом старушку, которая ещё минуту назад сверлила её внимательным взглядом.

Седовласка, впрочем, решив, что её роль сыграна, молча развернулась и направилась к своей койке. Он и не думала ничего объяснять. Милли в смятении обернулась к окну, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. Ветви каштанов больничного сквера приветливо зашелестели, когда девушка подставила лицо ночному ветерку. Грудь больше не сводило и дышать стало намного легче. Милли снова легла на подоконник, но на этот раз, чтобы было удобнее рассматривать вечерний пейзаж. На небе блестела золотой монетой полная луна. В кампании с уличными фонарями она хорошо освещала небольшой скверик, расположенный за главным зданием больницы. Деревья были высокими, но росли на приличном расстоянии друг от друга, благодаря чему, между ними смогли разместиться массивные деревянные лавочки с кованными чугунными опорами в виде драконьих лап. Одну из них и рассматривала девушка, когда заприметила остановившийся у ограждения сквера автомобиль. Из машины выскочила знакомая фигура и поспешила к больнице, что-то прижимая к груди. Автомобиль поехал дальше, не набирая большой скорости, словно бы планируя остановиться где-то неподалёку, возможно, поближе к главному въезду на территорию больницы.

– Ну да, точно, – согласилась Милли, – я же не одна, – и окончательно успокоившись, девушка закрыла окно и поспешила на выход из палаты.

Глава 20.1

Появившаяся в ночи машина совсем не удивила девушку. Милли и раньше видела, как Тоню подвозят поздно ночью кавалеры. Так, по крайней мере, объясняла ситуацию новая подруга. Милли была благодарна медсестре за заботу, внимание, предоставленный кров и даже не думала её осуждать. Когда тебя бросают полуживой на пороге чужого дома, волей-неволей поймёшь, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на критику чужих выборов.

Закрыв за собой дверь палаты, Милли не услышала, как скрипнула панцирная сетки одной из кроватей. Девушка торопилась. Она спешила к пожарной лестнице, находившейся в противоположной стороне от той, куда ушёл Гнездо. Задержись она на минуту, подойди к окну, она бы заметила, как Вальтер Третьяк в чужом халате идёт по больничному двору за каким-то мальчишкой. Но ей было не до этого. Озираясь и опасаясь быть пойманной дежурной медсестрой, Милли прошмыгнула к пожарной лестнице, которая удачно располагалась поблизости от палаты. Тихонько слетев по ступенькам, беглянка оказалась на первом этаже. Она знала, где расположена сестринская, в которой Тоня должна была переодеться и оставить вещи, но идти туда не спешила. Что, если там окажется кто-то кроме подруги? Тогда пациентку-беглянку снова заставят вернуться в палату, и она не узнает ничего о самочувствии Право и Третьяка.

Тоня появилась из сестринской в криво накинутом поверх повседневного чёрного платья халате. В руке у неё был свёрток из какой-то вязаной кофты. Приметив эту деталь, Милли улыбнулась. В такую жару медсестра вряд ли надела бы что-то подобное, вероятно, принесла одной из возрастных пациенток. Хоть бы и той странной старушке с пронзительным взглядом, что осталась в общей палате на втором этаже. Тоня была очень доброй и всем старалась помочь. Милли поняла это ещё в тот день, когда впервые очнулась в больнице. Тогда медсестра оказалась единственной, кто действительно беспокоился о пациентке. Да и потом тоже… Именно Тоня помогла Милли с жильём на первое время, и уговорила Трешню отпустить пациентку из больницы. Право в тот момент внёс лишь завершающий аккорд, оформив временное опекунство над девушкой в беспамятстве.

Размышляя, Милли тихонько шла за медсестрой по тёмному коридору. Девушка боялась позвать подругу, боялась выдать себя, ведь не знала, за какой из дверей сейчас может находиться кто-то из медперсонала. Одна ошибка и её отправят обратно наверх, а то могут даже и запереть в палате. Опасения оказались не напрасны. Когда Милли уже почти догнала подругу, одна из дверей открылась и из неё появилась запыхавшаяся медсестра. Тоня чуть было не столкнулась с коллегой, но этого, к счастью, не произошло. В противном случае медсестре пришлось бы собирать с пола содержимое подноса…снова. Милли едва успела отступить в тень и спрятаться за каталкой, оставленной в коридоре.

– Тоня! Ну, наконец-то, – задребезжал недовольный голос.

– Да, – растерянно ответила молодая медсестра, убирая свёрток за спину, – простите, я приехала, как только смогла.

– Умеешь ты опаздывать в самое неподходящее время, – медсестра постарше торопливо обошла девушку и поспешила туда, где её уже давно ждали.

– Чего это она? – Тоня задала вопрос кому-то, кто остался в процедурном кабинете.

– Завал, – раздался флегматичный мужской голос, который Милли не узнала, – сердечницы прут с обеда, как в урожайный день, даже старую Раду привезли, да ещё парочка всмятошников нарисовалась.

– Ох, – непонятно чему больше удивилась Тоня, тому, что в больницу привезли известную на весь город травницу, имевшую репутацию ведьмы, или паре жертв ДТП, которые были в Подгорице большой редкостью.

– Ага, Трешня сейчас как раз оперирует одного из всмятошников, какой-то жутко важный тип, на его счёт уже раза три звонили.

– Важный тип? – нахмурилась Тоня.

– Да, прокурор или судья.

– Может, адвокат? – уточнила медсестра.

– Может.

– Хм, понятно, – настроение Тони будто немного улучшилось.

– А что насчёт пятницы, а Тонька? Погуляем? У меня машина есть до следующего понедельника. Там сидения такие мягкие, лучше любой кровати…

– М, – вяло улыбнулась медсестра, – посмотрим.

Не дожидаясь очередного вопроса, Антонина посмешила дальше, вытащив из-за спины свёрток. Она быстро пересекла холл и исчезла в очередном коридоре. Дверь в процедурную осталась открытой, лишив Милли возможности следовать за подругой. От досады у девушки защипало в глазах. Ну почему Тоне сейчас нужно было торопиться именно в ту часть здания? Что там было такого важного? Милли не очень хорошо ориентировалась в больнице, но ей казалось, что в той стороне, куда ушла подруга, расположены только склад и морг. Что Тоне могло там сейчас понадобиться? Боясь покидать свой наблюдательный пункт, девушка пряталась за каталкой минут десять. В глубине души она надеялась, что Тоня вернётся и им всё же удастся поговорить. Но вовсе не молоденькая медсестра оказалась человеком с белым халатом, появившимся в холле больницы в следующий момент.