Текст книги "Дракон-детектив и тайна жертвы (СИ)"

Автор книги: Виктория Дмитриева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12.1

Люди забыли, а Вальтер и Плут помнили. Эти двое были не только обладателями древних знаний о Подгорице, но и хранителями местных тайн. Они их хоронили, они же их и охраняли. Вот и сейчас им предстояло разобраться с тем, что происходит в городе, а потом, возможно, спрятать концы. Кто-то уже попытался сделать это традиционным способом, но прятать улики в воду ещё надо уметь. Вальтер внимательно осматривал бухту. В каком месте удобнее всего незаметно сбросить труп? Как бы он сам поступил на месте убийцы? Задача была не из лёгких, особенно если учесть, что близилось полнолуние и ночью в бухте было не так уж и темно. Плут, озадаченный той же проблемой, что и Третьяк, пробежался вдоль обрыва, поросшего диким шалфеем и кендырём.

На разном расстоянии от берега в бухте покачивались лодочки. Рыбаки были такой же естественной частью местного пейзажа, как чайки или та самая скала, в основании которой за огромным, поросшим бурыми водорослями валуном был скрыт вход в древнюю подводную пещеру. Третьяк рассмотрел красное пятно знакомого ялика и мысленно поблагодарил богиню удачи. Титомир был сегодня в бухте. Этот старый, просоленный с ног до головы рыбак, казалось, жил на своём ялике, завсегда видневшимся где-то неподалёку от берега. Очень вероятно, что он был свидетелем того, как кто-то из местных выловил в бухте труп. Вальтер заторопился, подстёгиваемый нахлынувшим азартом. Он споро спускался по старым, до блеска отполированным за сотни лет каменным ступенькам, не боясь поскользнуться. Плут отставал и жаловался, ему и вправду было неудобно. Всё это повторялось раз за разом: первые несколько пролётов бассет-хаунд под неизменное “Барк! Барк!” силился идти сам, потом Третьяк брал его на руки, и они вместе быстро оказывались внизу. Так случилось и сегодня.

Третьяк опустил Плута на мелкую гальку, смешанную с песком, и пёс сделал несколько шагов, привыкая к новой фактуре под лапами. Вальтер пошёл вдоль берега, высматривая ялик Титомира. Красное пятно нашлось быстро. Чайки кружили над водой неподалёку от небольшой яркой лодочки, то пикируя, то зависая над водой. Третьяк поджал губы. Похоже, у старика сейчас самый клёв, трудно будет привлечь его внимания и выманить на берег. Бассет-хаунд кривой походкой ковылял следом и то и дело вздыхал. Он любил это место, но собачьи лапы плохо подходили для того, чтобы бегать по берегу, усыпанному маленькими круглыми камешками, и получать удовольствие. Только свобода в плаванье примиряла бассет-хаунда с дискомфортом спуска и подхода к воде. Почуяв близкий запах моря, щекочущий ноздри, пёс уже ни о чём не хотел думать, кроме как о вкусе соли и сладком чувстве невесомости.

– Хочешь поплавать? – Вальтеру пришла на ум идея как совместить приятное с полезным.

– Ещё бы, – мог бы ответить Плут, но вместо этого из его пасти вырвалось, – Барк! Барк! Барк!

– Тогда плыви к красному ялику и разгони вокруг него всю рыбу, но так, чтобы Титомир не заметил тебя, – Третьяк наклонился к Плуту и расстегнул ошейник.

– Барк! – пёс радостно завилял хвостом.

– И давай там аккуратно, чтобы никто твоих глупостей под водой не заметил, договорились?

– Барк! – послышалось сквозь хлюпанье воды.

Бассет-хаунд с готовностью вбежал в море, поплыл, и через какое-то время его голова исчезла под водой. У пса был свой план. Он был старше Третьяка и уж точно не глупее. Вальтер огляделся. На берегу в этот час никого не было. Городской пляж находился в другом месте, и это было на руку. Голубая бухта была исконным местом рыбаков и любителей красивых закатов. Дно и прибрежная полоса были слишком каменистыми. С другой стороны мыса, на котором некогда стоял замок, находилась бухта Песочная. Она словно бы создана была для пляжного отдыха и туристов.

Из-за мысасо стороны Песочной бухты вырулила небольшая моторка, оставляя за собой быстросмыкающуюся пенную борозду. Неожиданная догадка осенила Третьяка, который никак не мог сообразить, как же убийца смог незаметно избавиться от трупа, если в бухте постоянно находятся рыбаки. А что, если всё было иначе? Тело могло принести течением, а сбросили его дальше, за мысом, например. Если так, то возможные следы стоит искать не здесь. Третьяк поморщился от мысли, что придётся подняться к развалинам старого замка. Рука инстинктивно потянулась к шее. Сколько лет прошло, а он всё не забыл тот смрадный подвал и ржавую цепь.

Глава 13. Случайность?

– Третьяк? – удивлённый мужской голос застал Вальтера врасплох, – что вы здесь делаете?

– Старший уполномоченный Гнездо, какая встреча, – из соображений собственной безопасности Третьяк намеренно опустил “неприятная” из своего высказывания.

– Что вы тут делаете? – повторил свой вопрос полицейский.

– А вы? – кисло усмехнулся Вальтер.

– Перестаньте юродствовать! Я при исполнении! Отвечайте на вопрос, – мгновенно вскипел Гнездо.

– Пса выгуливаю, – игнорируя эмоции полицейского, лениво признался Третьяк, демонстративно шумно вдохнув солёный морской воздух, напитанный свежестью водорослей и мокрых камней.

– Здесь? – не поверил сердитый мужчина при исполнении.

– Да. Законом это вроде бы пока не запрещено?

– Не вижу тут ни одной собаки, – с заметным облегчением ответил Маршал Гнездо внимательно оглядевшись.

– Плут там, – Третьяк махнул на голубую воду, подёрнутую мелкой рябью, – но он заплыл далеко, так что с берега не видно.

– Что за чушь! – не поверил Гнездо и дёрнулся, когда ему на плечо плюхнулась тяжёлая белая клякса.

Чайка глумливо разразилась торжествующим криком и, сделав круг почёта, улетела в сторону скалы со старыми развалинами. Третьяк молча ей зааплодировал. Несмотря на довольно тёплую погоду, Маршал Гнездо был в своей, неизменно отвратительной, по мнению Третьяка, кожаной куртке. Похоже, что полицейский знал, что пятно от помёта чайки, если не стереть его немедленно, обязательно оставит пятно. Гнездо скинул куртку, достал из брюк носовой платок и принялся тереть белую кляксу. Выходило из ряда вон плохо. Пятно от помёта стало столько больше, и Гнездо мрачнел на глазах. Прибой на расстоянии двух шагов от мужчин с шумом лизал мелкую гальку, раздражая полицейского ещё больше. А всё потому, что Маршал сомневался, стоит ли намочить платок в солёной воде, которая может не помочь проблеме, а усугубить её.

Пока полицейский был увлечён спасением своего единственной куртки, на берег выбрался Плут. Гнездо заметил это, только когда пёс принялся усердно встряхиваться, разбрызгивая солёную воду на метр вокруг.

– Третьяк! – заорал полицейский возмущённо, – вы делаете это нарочно!

– Что? – искренне не понял Вальтер, поспешно надевая ошейник на сопротивляющегося мокрого пса.

– Да, всё! – в голосе старшего уполномоченного звенело что-то, очень напоминавшее обиду, но дракон решительно не понимал, откуда она могла взяться.

– Клятвенно вас заверяю, что не имею отношения к выходке пса, – почти не соврал Вальтер и поспешил добавить, – и к выходке чайки, если что, тоже.

Гнездо поджал губы, отчего его раздувающиеся ноздри стали будто бы ещё больше. Внутренне он принял решение, сделал пару шагов и принялся полоскать платок в накатывающей на берег волне, одновременно стараясь не замочить обувь. Вальтер посмотрел на это действо со стороны, качнул головой и поспешил убраться подальше. Хотя бы и на мыс к развалинам. Полицейский, если захочет, сможет его нагнать. Стоять и наблюдать за отчаянными действиями Гнездо точно не стоило. Это грозило усугублением и без того натянутых отношений с полицейским.

Вальтер старался шагать размеренно и непринуждённо, словом, так, чтобы у человека, смотрящего ему вслед, не было ощущения, что Третьяк уходит поспешно. На самом деле Вальтер торопился. Появление полицейского на пляже было совершенно некстати. Не хватало ещё, чтобы Вальтер заподозрили в причастности к ещё одному убийству. Тюрьмой он был сыт по горло, пусть современное заточение больше походило на затворничество, чем на наказание, существенно дело это не меняло. Третьяк не желал попадать в заключение, каким бы оно ни было. Плут бежал рядом, то и дело съезжая мокрыми лапами с гальки. После плаванья он был доволен, потому совсем не ворчал и не капризничал.

Гнездо так и не окликнул Третьяка, а, может, его окрик заглушил шум прибоя и возня чаек. Оборачиваться Вальтер не собирался. Сейчас он планировал доиграть роль человека, выгуливающего пса на побережье, а заодно осмотреть мыс на предмет места, откуда можно незаметно скинуть тело в воду. Как и ожидал Вальтер, такое место нашлось, но вот чего он не ожидал, так это ещё одну встречу.

Глава 13.1

Подъём на вершину мыса занял около двадцати минут. Плут лениво бежал впереди, примерно исполняя роль пса на прогулке, Вальтер следовал за ним, то и дело оглядываясь по сторонам. Несмотря на то что в Голубой бухте Третьяк и Плут бывали часто, к развалинам они обычно не поднимались. Последний раз случился лет пять назад, когда Вальтеру пришлось вскрывать тайник с золотом в скале, чтобы закрыть дело о пропаже броши старой герцогини Чернышевской. Мыс был для Третьяка и его четвероногого партнёра неприятным местом. И дело было даже не в том, что замок, с которым было связано много неприятных воспоминаний, превратился в груду развалин при непосредственном участии Плута и Вальтера. Мыс словно бы был пропитан энергетикой Первого, заточенного в подводной пещере в основании скалы. А она была потенциально опасной.

Внимание Третьяка привлекла небольшая тропа, вытоптанная среди редкой, уже успевшей выгореть добела, травы. Свистнув Плуту, который уже успел убежать вперёд, Вальтер пошёл по проторённому кем-то пути. За небольшим кустом обнаружился скол скалы. Вероятно, под воздействием времени, ветра, воды, а, может, и человека, с правой стороны мыса появилось площадка, которой раньше не было. Она находилась метрах в трёх от вершины и была довольно широкой, чтобы там уместилась кованая скамья. Перед тем как углубиться в изучение найденного места, Третьяк обернулся. Зрение у дракона было гораздо лучше человеческого, но, несмотря на это, он не смог найти в Голубой бухте фигуру Маршала Гнездо. Но размышлять о том, куда делся полицейский, Вальтер не стал, его внимание привлёк блеснувший на солнце предмет. Плут тоже что-то заметил, потому что мгновенно подбежал к нужному месту. У ножки кованой скамьи, пёс принялся обнюхивать жидкий кустик травы.

– Нашёл что-то интересное? – спросил Вальтер у бассет-хаунда, хотя знал ответ заранее, Плут любил, когда с ним разговаривают.

– Барк! Барк! – охотно отозвался пёс.

– Дай и мне посмотреть, – попросил Вальтер, оттесняя собаку.

– Барк, – покровительственно выдал Плут и посторонился.

Мужчина присел, раздвинул пальцами траву, и его мгновенно попытался уколоть небольшой осколок стекла. Благо кожа у Третьяка даже в человеческом виде была, что называется, бронированной. Вальтер хмыкнул и разобрал травинки уже осторожнее, чтобы не повредить находку. Чайка, пролетевшая над головой, прокричала своё насмешливое ииии-ха-ха-кха-ха, и мужчина инстинктивно поднял голову. Не найдя никаких для себя угроз, Вальтер вернулся к рассматриванию травы, в которой нашлось несколько выпуклых осколков стекла и маленький полый металлический цилиндр с резьбой по внутреннему краю. Что-то тут разбилось и, судя по всему, совсем недавно. Металл выглядел как новый, а вот ножки кованой скамьи уже покрылись ржавчиной. Стало быть, солёные брызги время от времени долетали до места, где Третьяк нашёл странный мусор. В таких условиях металл за несколько дней или темнеет, или покрывается солёным налётом.

Выложив на ладонь находки, Вальтер принялся их рассматривать внимательнее. Осколки были небольшие и по форме напоминали колбу, большей части которой не хватало. Третьяк покопался в траве ещё, а Плут обследовал пространство поблизости. Результатом стал вывод, что кто-то явно забрал большую часть осколков. И это было подозрительным. А ещё Вальтер никак не мог понять, на что похож металлический цилиндрик с небольшим полым навершием, в которое можно было вставить разве что, кусок проволоки или иголку. Мужчина поднялся, достал из кармана платок и тщательно завернул свои находки. Исследовать их можно было и позже. Плут тихо гавкнул, привлекая внимание. Третьяк подойдя к бассет-хаунду заметил на остром выступе скалы небольшой свежий скол и едва заметные тонкие коричневые полосы.

– Думаешь, всё настолько просто и это кровь? – спросил у пса Вальтер.

– Барк! – Плут замотал головой и фыркнул в сторону скола.

– Да, было бы проще, если бы мы знали, есть ли на руках у трупа повреждения, – вздохнул Третьяк.

– Барк!

– Легко сказать “найди подход”, ты видел этого стража, он же ненавидит меня всем своим масштабом.

– Барк!

– Может, и есть другие, но нужное нам дело у этого, так что придётся рассчитывать на свои силы. Но ты молодец, скол действительно мог появиться в результате того, что кто-то цеплялся за край скалы в этом месте. Вполне возможно, что убийство произошло именно здесь.

Третьяк поднял голову, чтобы изучить бухту Песочную, расположившуюся по правую сторону мыса. По мнению мужчины именно оттуда могли прийти убитый и его враг в ту роковую ночь. Взгляду Вальтера открывалась длинная полоса песчаного берега, организованные навесы из дерева и парусины, множество чаек, играющих в догонялки с прибоем, и люди. Если в Голубой бухте можно было встретить разве что рыбаков, то в Песчаной то и дело на песке темнели фигуры отдыхающих. Некоторые из них даже купались несмотря на то, что вода пока была довольно прохладной. Взгляд Третьяка задержался на группе из трёх человек.

Двое мужчин и одна женщина шли вдоль берега. Если судить по направлению, в котором они двигались, то конечной их целью были как раз развалины замка на вершине мыса. Жестикуляция одного из мужчин не оставляла сомнений, что он как раз рассказывал что-то очень увлекательное, так обычно со стороны выглядят туристические гиды. На первый взгляд ничего странного, если не брать во внимание, что Венгр проводил экскурсию для Петраца Право и его спутницы. Что могло свести вместе таких разных людей? Что за девушка была с мужчинами? Третьяк присмотрелся повнимательнее, но расстояние было слишком большим, чтобы определить внешность, в глаза бросались только волосы едкого красно-рыжего оттенка. Узнав этот цвет, Вальтер могновено задумался, отдавшись на волю нахлынувшим воспоминаниям.

Глава 14. Кровохлюпка

Милли придирчиво осматривала свою внешность в зеркале. Красно-рыжие волосы, казалось, горели на её голове. Это было непривычно, странно, но в то же время завораживающе. После бегства из больницы с помощью бюрократического таланта Петраца, девушка была рада оказаться в месте, напоминавшем безопасное убежище, а не место заключения. Сестра Шмаркова, с которой Милли успела подружиться за прошедшие дни, любезно предоставила одну из комнат в своём доме. Судя по обстановке, когда она принадлежала молодой девушке. Доктор Трешня как-то проговорился, что раньше у Антонины была сестра, которая трагически погибла. Милли не лезла с расспросами, и была благодарна судьбе, которая свела её с человеком, также отчаянно нуждающемся в друге, как и она сама.

Девушки успели обсудить возможные сценарии будущего при условии длительной амнезии. Все они были оптимистичными, однако до старта активных действий у Милли было ещё несколько дней. Девушка планировала отдохнуть морально от больницы, развеяться, освоиться в новом доме, а, возможно, и в городе. Но случилось кое-что непредвиденное. В первую же ночь после побега из больницы к Милли вернулись голоса. Во сне девушки с разными лицами, но все сплошь светловолосые красавицы с длинными косами о чём-то просили, пытались привлечь к себе внимание. Их голоса сливались в гомон, из которого можно было понять только, что их владелицы отчаянно жаждут внимания. Милли просыпалась несколько раз, с трудом засыпала снова, и всё повторялось снова. Лишь под утро, когда девушка забылась невесомой дремотой, словно бы, даже оставшись наяву, она почувствовала, как кто-то вложил ей в одну руку серп, а в другую – пучок травы с плотно закрытыми оранжевыми бутонами. Проснувшись со словами “берегись дракона” на устах, она долго не могла отойти.

Травка кровохлюпка издавна росла в этих местах и была широко известна. Раньше её собирали, чтобы красить шерсть, лён, глиняную посуду и тесто для поминальных куличей. Отваром из корней этого растения красили яйца на праздник Челядуна, чтобы они становились из коричневых ярко-жёлтыми, в плотных бутонах растения скапливалась жидкость насыщенного красного цвета, за которую трава и получила своё название. Добытую из кровохлюпки краску использовали для росписей наличников, а трубчатые стебли, светло-зелёные снаружи, внутри были заполнены белым душистым вязким молочком. Трава эта была ядовита, и в пищу её использовать было никак нельзя. Яд, правда, быстро разрушался, когда растение срывали, поэтому даже окрашенная с помощью кровохлюпки глиняная посуда считалась безопасной. Кому впервые пришло в голову красить этой травкой волосы, чтобы защитить себя от дракона, неизвестно, но этот метод считался самым действенным. То ли потому, что для жертвы страшному чудищу выбирали только блондинок, то ли потому, что ни одно разумное животное не станет есть то, что пахнет и выглядит как ядовитая кровохлюпка.

Проснувшись Милли даже подумала, что к ней вернулась память. Так отчётливо в голове всплывали подробности о травах, рецептах хлеба на кислом молоке и овощах, заквашенных в бочках. Но довольно быстро пришло осознание, что это память чужая. Она воспринималась как увлекательная история, прочитанная в книге или увиденная в театре, ничего внутри не откликалось этим воспоминаниям. Разве что… Милли снова посмотрела на руку, в которой во сне не так давно в руке лежала кровохлюпка. По телу пробежала дрожь. Где-то рядом с ухом, то ли наяву, то ли в фантазии прозвучало: “Берегись дракона”. На ум почему-то сразу пришёл образ Петраца. Милли поджала губы. Этот человек ей помог, и она была за это благодарна. А ещё он настойчиво оказывал знаки внимания. Милли даже без памяти понимала, что за ними стоит не простая вежливость, а какой-то интерес. Был ли этот человек похож на дракона? Иногда девушка ловила себя на мысли, что какими-то чертами Петрац действительно напоминал ей хищного ящера. Едва уловимо это было ощутимо в чертах лица, но больше в его хватке. Почитав немного заметки из архива Право, Милли поняла, как именно этот человек ведёт дела. Кто-то из журналистов даже упомянул, что давление аргументов Петраца напоминает когтистую лапу, которая прижимает его оппонентов к земле. Может, всё дело было именно в этом. В том, что в каких-то заметках Право сравнивали со звероподобным монстром, который загоняет свою жертву в угол.

Хозяйка дома была на ночной смене, поэтому никто не остановил Милли от того, чтобы уйти на рассвете в одно местечко, тоже всплывшее в памяти. Антонина жила на окраине, так что нужное место оказалось неподалёку. Выглядело оно несколько иначе, чем в воспоминаниях, но трава, пусть в небольших количествах, но нашлась. Милли аккуратно накрыла цветы полотенцем и, подхватив под корни, вывернула из почвы. Бережно, чтобы не повредить бутоны, девушка завязала ткань узлом. До дома удалось донести добычу без происшествий, несмотря на раздражающе отвлекающий шёпот голосов.

Волосы окрасились очень быстро. Хватило десяти минут. Больше Милли не выдержала из-за сильного жжения кожи головы. В воспоминаниях ничего об этом не было, и девушка испугалась, что сделала что-то неправильно. В итоге волосы покрасились, кожа головы прокрасилась, а руки удалось уберечь, благодаря толстому слою гусиного жира и плотным хлопчатобумажным перчаткам. Милли вымыла голову трижды, один раз даже с маслом, но цвет волос так и остался красно-рыжим. Когда в дверь постучали, девушка со вздохом облегчения бросилась к двери, ожидая увидеть там Тоню, однако её ждал сюрприз.

Глава 14.1

– Это вы? – растерялась Милли, увидев человека в костюме.

– А это, вы? – вернул удивление Петрац Право, его взгляд задержался на макушке девушки.

– Доброго дня, – попыталась начать разговор второй раз Милли.

– Доброго, – улыбнулся Петрац и вытащил из-за спины небольшой празднично упакованный свёрток, – примите подарок по поводу новоселья.

Мужчина протянул свёрток через порог, но девушке почему-то это показалось неправильным. Она хотела отступить и пропустить гостя в дом, но в последний момент передумала. Милли шагнула вперёд, прикрыв за собой дверь.

– Простите, что не приглашаю, я сама гостья в чужом доме, – попыталась оправдаться девушка.

– Я всё понимаю, – обаятельно, но немного хищно улыбнулся Петрац, – поэтому и принёс вам этот подарок.

– Вы пришли специально для этого? – любопытство победило неловкость, и, немного поколебавшись, девушка всё же взяла в руки протянутый свёрток, он оказался довольно увесистым.

– Простите мне эту вольность. По роду работе я часто бываю гостем в отелях и чужих домах и по себе знаю, каково это. Мне захотелось сделать ваше пребывание тут немного более комфортным на первых порах.

Милли рассеянно кивала, разворачивая шуршащий пергамент. Внутри внушительного свёртка оказался набор туалетных принадлежностей. Зубная щётка с золочёной ручкой, в таком же стиле расчёска с частыми зубчиками, мочалка из натурального волокна, фигурный кусок ароматного розового мыла были аккуратно уложены в складках пушистого белого полотенца с вышивкой.

– Спасибо, – растерянно проговорила Милли, которая уже успела ощутить нехватку всех этих мелких бытовых радостей.

– Жаль, что нормы приличий не позволяют преподнести вам полный набор нужных вещиц для молодой красивой девушки.

– А? – не задумываясь, переспросила Милли, разглядывая резную ручку расчёски.

– Тут неподалёку есть магазин, где торгуют прекрасным шёлком. Если вы не откажетесь со мной прогуляться в ту сторону, мы могли бы…

– Простите, Петрац, мне вполне достаточно расчёски и полотенца, – поблагодарила Милли, не в силах расстаться с туалетными принадлежностями.

– Я понимаю, – после небольшой паузы согласился Петрац, – я взял на себя смелость это предложить, потому что из-за сложившейся ситуации вы лишены поддержки семьи: отца, брата или…

– О, – обрадовалась Милли, – вы хотели бы стать моим братом?

– Ни в коем случае, – быстро отреагировал Петрац, и, заметив лёгкий испуг девушки, добавил, – я бы хотел взять вас на работу.

– А, – не смогла сдержать вздох облегчения девушка.

Петрац улыбнулся, наблюдая, как Милли с нежностью перебирала полученные в подарок предметы личной гигиены. Конечно, он не хотел бы быть для этой девушки братом, были статусы и поинтересней.

– Ну, раз вы мне отказали в поездке в магазин, тогда не откажите в короткой прогулке по побережью. Я консультировался с вашим врачом, это вам полезно.

– О, – снова растерялась Милли.

– Я встретил в городе интересного человека, который согласился побыть для нас гидом. Где-то неподалёку есть место, которое связано с главной городской легендой о древнем драконе.

– О драконе? – встрепенулась девушка.

– Да, – отозвался Петрац, разглядывающий ключицы понравившейся ему девушки, – здесь неподалёку есть бухта, где по легенде в древности обитал дракон.

– В самом деле?

– Так говорят, – рассеянно отозвался Право, разглядывая губы девушки. – Хорошо, давайте поедем, – решительно согласилась Милли, которая хотела знать о местном драконе как можно больше.

– Прекрасно, я подожду вас в машине, – Петрац махнул головой в сторону чёрного кадиллака, где на переднем сидении можно было рассмотреть фигуру худощавого мужчины.